Целомудрие миролюбия. Книга вторая. Перводевственник

Глава девятая. Лилия в терниях

Миролюбов встал возле пешеходного перехода, ведущего на другую сторону улицы, ожидая, когда зажжется зеленый цвет светофора и можно будет безопасно продолжить путь домой. Под его ногами бродят голуби, кормясь пешим ходом, и как у них заведено, порою заходят на проезжие дороги. Так и поступила одна голубка, она дошла до середины дороги, и остановилась, чувствуя себя в безопасности. И вправду, движущихся машин не наблюдалось, ведь дорога в данное время не особо оживлена транспортом. Но тут произошло неожиданное. Некий чёрный автомобиль показался вдали. Скорость его была настолько велика, отчего последующая трагедия произошла в течение нескольких секунд. Автомобиль приблизился к пешеходному переходу и в скоростном движении сбил голубку. Та успела взлететь, но поднялась на расстояние меньше полуметра от асфальта, отчего передняя часть автомобиля ударила птицу, и та уже погибшая отлетела безжизненной тушкой на другую сторону дороги. Сначала Миролюбов ужаснулся, видя всё это, затем ему стало грустно. Он смотрел на то, как десятки маленьких перьев парят в воздухе. А ведь тем автомобилем управлял человек, который нарочно сбил птичку, убил творенье Божье. Если бы он ехал медленнее, то голубка бы успела улететь. В таких расстроенных чувствах Миролюбов вернулся домой, понимая, что он мог бы её остановить, не позволить голубке выйти на дорогу, но, к сожалению, о том тогда он даже и не помыслил. Потому корил себя за недальновидность и несообразительность, за медлительность ума.

В Целомудровой Анне после речей Миролюбова поселилось некоторое борение, двоякое чувствование заняло её мысли и мечтания. Постепенно Миролюбов перестал быть для неё нравственным ориентиром, ей словно кто-то внушал, что её друг на самом деле простой трус с изрядной долей инфантильности в душе, или же просто эгоист. Подобные стандартные мысли посещали всех, кто когда-либо был знаком с Миролюбовым, однако Целомудрова не окончательно приняла их навязчивую неправду, она видела в оном человеке свет невинности, которую в других не увидеть. Однако её манила соблазнительность мира сего, ей очень хотелось не отвергнуть мир, а познать его, познать тайные удовольствия. Вот почему женщины слабы, потому что легко соблазняются и трудно меняются, если женщина оправдала для себя какой-либо грех, то её уже не переубедить, умственная недальновидность не позволит ей образумиться.

Подобно и Целомудрова умышленно познакомилась с мужчиной, который был явной противоположностью Миролюбова во всех взглядах на жизнь. Ей захотелось познать – а каков он, обыкновенный мужчина средних лет. Любопытство снедало её, запретный плод манил и искушал её всеми своими обольстительными навыками. Тогда на жизненном примере она удостоверилась в словах Миролюбова. И вправду оказалось, что христиане разделены. Одни читают Евангелие, видят заповеди Божьи и, познав их истинность, начинают исполнять их, начинают жить по-христиански, из-за этого отдаляются от мира, становятся чуждыми людьми для общества, и окружающие их люди воспринимают поведение сих истинных христиан за слабость, неуверенность, неуживчивость. Другие прочтут Евангелие, и поймут, что, не утратив уважение мира и мирские блага, им так праведно жить, не удастся. Тогда они решают жить по-христиански частично, значит, что-то будут исполнять, а что-то нет, главное для них станет участие в церковной обрядовости. И тогда люди по сей внешней форме обрядоверия, примут их в свое общество, ибо и в церкви зачастую одобряют не подстрочное исполнение заповедей, но общественное объединение занятое каким-либо делом. Так и поступил Алексей Вольнодумцев, он решил быть церковным христианином и в то же время светским мужчиной. Его понимание христианства ограничилось церковной жизнью, он пел в церковном хоре, добросовестно без страха и трепета участвовал в таинствах церкви, ибо для него сие стало обыденностью и привычкой. Надо раз в месяц причащаться, значит надо, за то внешнее действо его обязательно похвалят священники и прихожане. В то же время быть миролюбивым девственником он не хотел, он желал быть мужчиной с мирской точки зрения, потому и блудил, и пьянствовал, и мог ударить обидчика за оскорбление. В том он не каялся на исповеди, ибо в том греха не видел, но за те дела получал много похвалы со стороны мирского общества. Ему удалось служить двум господам, и церкви и миру, вот только Богу он нисколечко не служил. В том нет ничего удивительного, то распространено, то стало традицией. Ведь церковь охотно с подобострастием сообщается с мирской падшей властью, либо оправдывает мирские греховные законы. При обширном кровавом гонении на церковь ещё может воспротивиться, но в мирное время жиреет на государственных харчах. Потому-то Алексей, так живя, вовсе перестал читать Евангелие, о заповедях Божьих он вовсе позабыл, его Богом стал храм, а заповедями стали церковные уставы и правила. В том его поддерживали, говоря, что, дескать, без церкви христианину не спастись. Впрочем, о грехах у него было своё мнение, которое разделяли многие его друзья. Он считал, что заповеди насчёт половых отношений относятся только к монахам, к мирянам он прилагал другую нравственность, вернее безнравственность. Он разрешил себе и другим мирянам блудить, вне брака блудодействовать и тайно сожительствовать, потому что в познании женщины он находил силу мужчины, чем гордился и похвалялся. Затем сие стало для него обыденностью. Все так живут, почему же мне быть другим – малодушно думал он. Помимо сего, он ещё одобрял воинство, ему нравилось оружие и он не находил ничего дурного в защите собственной страны. Насилие он не считал грехом, когда оное насилие творится ради обороны своего государства или своей семьи. В общем, он хотел быть обыкновенным мужчиной средних лет, приближающимся к тридцатилетнему возрасту, в то же время он хотел быть номинальным христианином, внешне исполняющим церковные предписания. Его понимание христианства было уродливым, искаженным, вернее он и не был никогда христианином, он причислял себя к церковным кающимся грешникам, которые каются только в том, в чём видят грех с точки зрения общества, а не с точки зрения Бога. Потому и каются частично, живут частями, немного так, немного иначе. В них нет стремления к праведности, к иномирности, тот подвиг святости они поручают другим людям. Причем оных людей нарекут святыми, только тогда, когда жизнь оных святых будет одобрена церковью, а вне церкви, святых, словно не существует.

В Вольнодумцеве вера христианская высоконравственная была заменена церковным обрядоверием, так происходит, когда человек исполняя определенные обряды, те системы точных действий слов и мыслей, чувствует себя правильным и даже порядочным, полноценным и состоявшимся верующим человеком, причем уверенно почитая сие внешнее действие как угодное людям. Он решил, что самый верный способ показать себя христианином, это участвовать в церковных делах, участвовать в таинствах, после коих ничего не чувствуя, он продолжал участвовать в них не по зову души, но системно, по заведенному распорядку. Затем он уверил себя в том, что оные обряды и есть само христианство, только тогда Бог обращает внимание на человека, а в остальное время Ему как бы безразличны люди с их мелкими грешками и шалостями. Тогда-то Алексей и выдумал для себя одну жизненную удобную систему. Оказалось, что можно грешить, затем в выходные дни каяться, а так как священники его уважают и хвалят, то отпускают его грехи, даже не слушая. И тут он вроде бы становится чист, непорочен, и вроде бы и рая достоин, на его могиле должно быть водрузят большущий крест и будут помнить его как воцерковленного правильного христианина, а не то, что все эти протестанты. Видимо такова и есть настоящая праведная жизнь в мире оном – явно заблуждаясь, часто говорил он себе. Что самое интересное, его обрядоверие не ограничивалось церковными делами, ведь обряды есть и за церковной оградой. В обычной будничной жизни мужчины есть мирские обряды, без участия в коих общество будет считать такого мужчину ненормальным. Два важных мирских обряда, которые, несомненно, есть зло, это блуд в юности и служба в армии. Два греха, два преступления против человечности, которыми дьявол губит многие судьбы. Однако Вольнодумцев не хотел отставать от своих сверстников, потому участвовал в этих злодейских обрядах, после совершении коих мирское общество признало в нём мужчину. Тому он был несказанно рад, ибо угождая одновременно и миру и церкви, он чувствовал себя удовлетворенным, не одиноким, но ощущал себя частью чего-то большого, многолюдного, ведь и другие так делают, так живут, исполняют определенные обряды, не задумываясь о своей нравственности. Телесная успешность внушала ему гордость и самоуверенность, отчего он дерзновенным образом обходился с людьми, в особенности с девушками, которые видя его внешнее обрядоверие, его известность среди священства, принимали сие за хорошее поведение, они видели в нём мужчину, раз тот столь знатен в обществе, и оное его показное приспособленчество их прельщало. Любая девушка зная, что Вольнодумцев временами блудит, нисколько сему факту не ужасалась, а наоборот, зная, что он нравится многим девушкам, сама хотела окунуться в эту грызню самок, самолично устремляясь в его сети. Ибо женщины легко подвергаются эффекту толпы, если одной что-то захотелось, то захочется и другим. Они считают, что если мужчина всё ещё девственник, то значит, он никому не нужен, значит, в нём есть какой-то изъян, раз ни одна не пожелала выйти за него замуж. И сей изъян зовется нравственностью сего морального девственного мужчины. Вольнодумцев же охотно пользовался своею популярностью среди женской части населения.

Подобно другим женщинам и Анна прельстилась Алексеем, столь непохожим на Миролюбова, который всё время холоден и говорит только о вещах высоких. Видимо ей захотелось приземлённости, захотелось суетности, которой заняты её сверстницы. Ей хотелось познать мужское внимание, в том числе и физическое, так дьявол обольщал её, притягивая к соблазнителю и отталкивая от человека способного сдержать её дурные влечения. Бесы раздирали её тело, внушая мерзостные чувствования, с коими она не желала бороться, потому-то её девство уже тогда содрогалось болезненными всхлипами, страшась возможной казни. Целомудрова и сама страшилась себя, однако нечто сугубо женское в ней было сильнее её разума. Сия слабость перед природой убила девство многих.

Вольнодумцев приметив, сей деву, немедля не краснея, познакомился с Анной и стал деловито обхаживать её, всячески умасливая самолюбие девушки. Своею самоуверенностью и даже порою наглостью, он буквально влюбил её в себя. Однако, с Анной, он не вёл себя дерзновенно, точнее будет охарактеризовать его поведение, как некоторое ослабление желаний на определенное время, ради достижения злосчастной цели. Одурманенная, она о том коварстве даже не подозревала. Ибо во всякой женщине есть парадокс мышления, им нравится мужланство, уверенность, целеустремленность мужчины, но в то же время они хотят, чтобы мужчина был добр, учтив, нежаден и не обладал вредными привычками, и конечно был верным, но всё оное перечисленное никогда не уживётся ни в одном мужчине. Как раз таки невинные и добрые мужчины всегда малозаметны, в них есть неуверенность и скромность, положительность во всём, в них есть верность. Женщины выбирают и любят не тех мужчин и потому много страдают.

Затем Целомудрова стала замечать в поведении Вольнодумцева жадность, расчётливость. Она часто бывала у него дома, словно позабыв об осторожности и стыдливости. Он же в действительности стал относиться к ней несерьёзно, ведь познав многих девушек, он чувствовал к ним интерес, только в начале завоевания, а после победы ему становилось с ними скучно. Но Целомудрова ему наскучила по другой причине, ведь она не хотела развивать их отношения, ведь он жаждал от неё получить телесную близость. И будучи неудовлетворенным, начинал посматривать на других девушек. Целомудрова почувствовала эту перемену в их отношениях, потому вскорости решилась объясниться с ним.

Задержавшись допоздна у него на квартире, Целомудрова долго говорила Вольнодумцеву о своих чувствах к нему, о своих планах на жизнь. А он, отшучиваясь, попросил у неё всего один поцелуй. В ответ она замолчала, покраснела. В её воображении уже сложилась их вся будущая супружеская жизнь, представилась их свадьба, она уже будто жила в том мечтательном замужестве. Может быть, поэтому разрешила ему один поцелуй. Всего один. После чего Целомудрова утратила свою нецелованность. Совесть взывала к ней, говоря, что сие плохо, что не должно сего делать, ибо они не женаты, не венчаны! Отчего Целомудровой стало дурно, приятно и горько одновременно, она, словно взлетела, но сей полет оказался недолгим, ибо она вскоре упала.

Разгорячившись её податливостью, он пожелал большего удовольствия, впрочем, и её тело готово было совершить тяжкий непоправимый грех. Однако душа Целомудровой воспротивилась тому злодейству, в её уме стали всплывать слова Миролюбова о преступности убийства девства, и сам светлый облик Миролюбова, словно защитил её от непоправимой ошибки. И она увидела в Вольнодумцеве палача. Оказалось, что он нисколько не любит её, раз готов убить её девство. Посему она отказала Вольнодумцеву в его наглых притязаниях на её честь. Анна побежала в коридор, наскоро надела куртку и быстро обуваясь на ходу, без криков и ругани, лишь метнув разочарованный взор на разгневанного хозяина квартиры, ушла.

Все последующие дни Анна мучилась раскаянием, ведь она практически утратила свою девственность, мысленно она практически согласилась на грех. Ведь бесы внушали ей, что если они поженятся, то какая разница когда они возлягут на постель, сейчас или потом. – так лукавые почти погубили её, и всё же нанесли её девству рану. Вольнодумцев настолько приблизил её к себе, отчего она позабыла о всяком приличии и девичьей стыдливости. Вот почему он погубитель многих женщин, и она глупейшим образом повелась на его успешность.

Целомудрова ощущала в себе некоторую ломкость духа. Она словно трещина по стеклу, целостность которого повержена, ещё один легкий удар и вся жизнь разлетится на осколки. Всего один шаг и из той смертной бездны уже будет не выбраться. Страдающая её душа тянулась к свету, и сей светоч истины, она увидела в Господе Иисусе Христе, который единственный видел всё то, что недавно произошло, и перед Ним она молитвенно исповедовалась. Имея слезный дар, она много плакала. Все окружающие думали, что плач её вызван расставанием с ухажером из храма, в который она более не хотела ходить, ибо обязательно увидит там Вольнодумцева. Который по слухам, уже якшается со зрелой женщиной, и у которой есть малый ребенок. Он точно не страдает по потере очередной поклонницы, хотя и затаил в себе обиду по причине неудачи на любовном поприще.

Целомудрова прикасалась к своим губам, зная, что они уже никогда не будут прежними, они вкусили поцелуй. Откусив кусочек от запретного плода, они осквернились, ибо не дождались свадьбы.

Глубина переживаний девушки казалась неизмеримой, однако помимо слёз раскаяния, в ней теплилась радость, потому что она всё-таки отказалась от утраты девственности в полной мере. Сей отказ был вызван страхом, не только физическая боль её пугала, но прежде всего, пугало, то осквернение, та погибель души, предательство заповеди Божьей. Вот почему человек нерелигиозный не может быть нравственным человеком, ведь атеист всегда может изменить своё мнение, подстроив его под обстоятельства. А христианин возводит нравственность в догмат, делает каноничным, и ни при каких условиях не нарушит заповедь, а если согрешит, то не будет себя оправдывать. Христианин тот человек, который всегда поступает добродетельно, ему запрещено блудить, значит, он запрещает себе блудить. А любовь к определенной женщине, которая в скором времени станет его супругой, не разрешает блуд, нет такого оправдания блуда, способного обелить сей грех, как и нет оправдания насилию. Столь же и была крепка в вере своей Анна, однако и она совершила ошибку. Познание поцелуя не причинило ей никакой боли, окромя скорби душевной, потому она столь легко пала, столь легко стала преступницей. Кажется, какая малость, всего секунда, и за оную секунду утрачивается то, что уже не вернуть, подобно сему и убийство, которое есть лишь один удар или выстрел. Многие глумятся над страхом, однако именно он уберегает людей от свершения всевозможных глупостей. Важен страх совести перед душевным адом. Ведь стоит только поддаться греху, так в душе сразу воцаряется смятение, горечь. С грехом пламень ада возгорается в душе человека и сего пожарища действительно стоит страшиться.

Вскоре Целомудрова вознамерилась повидаться с Миролюбовым, дабы поведать тому о своих насущных горестях, который тем временем также боролся со страстью. Его борение продолжалось около месяца. В то время он отказался от созерцания женщин, впрочем, интерес к ним, его всегдашнее женолюбие не утихало поначалу, потому-то он и возымел восхищение женской красотой, каждый день, видя из окна троллейбуса женщин. Видя их только издалека, он всё же тяготел к ним своим созерцанием, мысленно выражал им своё восхищение с помощью сравнений, так называл их то цветами, то солнышками, нарекал их прекрасными созданиями Божьими, ведь они и есть образ красоты Божьей. Затем не питаемая смотрением бесстыдных картин, страсть Миролюбова стала постепенно гаснуть, ибо он зорко следил за помыслами своими. Его влечение к женщинам вовсе угасло, тому ещё способствовала усталость после работы. Он спокойно смотрел на них и ничего не чувствовал, его тело успокоилось. И обретя, сей покой, Миролюбов перестал понимать, для чего люди знакомятся и встречаются, ведь при воздержании, при настоящей здоровой девственности телесное тяготение к противоположному полу исчезает, остается лишь тяготение души. Но Миролюбов вполне может обходиться и без общения и контакта с людьми, значит создание пары ему вовсе не нужно, он может и не думать о женитьбе. Однако стоит ему воспалить в себе страсть, так сразу возникает то греховное влечение. И бесы начинают уговаривать его искать девушку, дабы он женился на той и убил свою девственность. Впрочем, и при воздержании духи злобы не дремлют, они исподтишка уговаривают хотя бы разок взглянуть на постыдное в интернете, хотя бы зажмурившись, краем глаза, так они соблазняют любопытством. И истинно заповедал Господь, что всякий смотрящий на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с нею в сердце своём. Греховен один взгляд. И Миролюбов взглянул, и был повержен. Ночью во сне он осквернился, видя в сновидении своем то бесстыдство, ранее виденное им с экрана монитора. Давненько он не испытывал ничего подобного, ибо тело его остыло, но ныне осквернилось. Однако тело его изменилось за время воздержания и целомудрия, оно утратило чувство удовольствия, оно просто выбросило бесчувственно семя, но не по причине телесного излишка, но по причине греховности. Утром же Миролюбов много плакал, слёзы сами лились из его глаз, ему было горько за себя, за своё попущение. Он достиг такого духовного чувствования, когда всякое прегрешение ощущается сильно, душа скорбит и плачет. Ещё он испытал чувство освобождения, узнав о том, сколь бесчувственно стало тело его, сколь свободным. И со временем, он надеялся, что оно станет ещё более покойным. Несколько лет спустя его тело и станет таким, оно перестанет испытывать удовольствие.

И вот, после длительной разлуки, они вновь встретились. По телефону договорились прийти в назначенное время на георгиевскую смотровую. Где открывается вид на Успенский собор и мост через реку Клязьму. Вот Миролюбов стоит и разглядывает скульптуру художника, которая ему не особо нравится. “Где же длинные волосы художника, где та отрешенность от мира, всего этого нет в сей скульптуре, и здесь всё такое приземленное” – подумал он. “Надо чтобы не хотелось мешать сему живописцу, словно тот настолько погружён в работу, что всё мирское ему чуждо, а здесь публичное лицедейство для привлечения народного внимания. Всё напоказ и всё поверхностно” – продолжил измышлять Миролюбов. Как вдруг услышал своё имя и обернулся. То была Анна. Они тихо поприветствовали друг друга, почти шепотом.

Миролюбов не был огорчен долгой разлукой, понимая, что он лишь гость в её жизни, зайдет на несколько часов и уйдет восвояси.

Со всем наплывом буйства чувств и переживаний, они поведали друг другу свои горести, о своих поражениях на поле битвы со страстью блудной. Миролюбов не осудил Целомудрову, но предложил одно единственное верное решение в их плачевной ситуации. Он сказал, что им следует на этой неделе исповедоваться и причаститься, им нужно очиститься от той скверны, которую они совершили, ибо Анна утратила нецелованность до брака и практически согласилась на грех блуда. А Миролюбов поддался искушению, и потому посмотрев бесстыдные картины, ночью осквернился, когда память его уже начинала забывать те пошлые электронные видения, однако он вновь вернул их и тем засорил душу свою. Целомудрова согласилась участвовать в таинствах, им действительно сие было необходимо, ибо они ощущали на себе груз грехов. Перед тем великим свершением им предстояло три дня поститься и молиться. Но прежде, сегодня, они вновь встретились, поведали друг другу о том, как они столкнулись с искушениями, согрешили, а после раскаялись. Миролюбов знал, что он более не сделает того зла против души своей, против тела своего. Но вот Целомудрова показала своим поведением, что девство её не крепко, как и у многих других женщин, ибо они более тяготеют к супружеству и к деторождению, нежели чем к безбрачной девственной жизни. Потеря нецелованности о том свидетельствует. Тогда Миролюбов осознал насколько у них разные жизни, насколько их судьбы различны. Однако каяться на исповеди они будут об одном и том же, ибо одинаково блудодействовали. Безусловно, грешный мир не видит в их поступках ничего дурного и достойного порицания, но они живут иначе, нежели чем весь мир, они мыслят иначе. Мир подобен зыбучему болоту, чем больше двигаешься, тем более утопаешь в суете мирской, и только вера христианская протягивает спасительный прут, поднимающий над бездной житейских нужд.

Миролюбов при закате лета, захотел раскрыть Анне одну историю из своей жизни:

– За всю свою жизнь я любил лишь одну девушку. И в свои теперешние годы я понимаю, что я любил её христианской любовью. Ибо на все мои чувства она отвечала бесчувствием, все мои ответные предложения отвергала отказом, я дарил ей подарки, она мне ничего не дарила, я говорил ей сотни красивых ласковых слов, но в ответ слышал лишь злость и оскорбления. И на всё это зло с её стороны, я отвечал добром. Это и есть христианство, ведь я желал, чтобы она стала добродетельной девой, девственной, но она всё более тяготела к пороку. Я страдал, мучился, но продолжал любить свою любимую обидчицу. Любил её восемь лет, и сейчас люблю, раз молюсь о ней. Затем она вышла замуж, и любовь моя угасла. Вернее изменилась, теперь я поминаю в своих молитвах не только её, но и её супруга. Я вспоминаю о ней с доброй улыбкой, вспоминаю лишь хорошее, которое, безусловно, между нами было. Христианин ведь должен видеть лишь добро в человеке, зачаток Божьего добра в каждом человеке. – Миролюбов несколько удивился своей откровенности и сей мудрой мысли, а затем заключил. – Моя любовь это лилия в терниях. Я написал тогда для неё прощальное стихотворение:

Прощаю твой надменный взор

Полный алчности и осужденья.

Помню писем хвастливый вздор,

Обидчивый укор достойный всепрощенья.

Прощаю речи, помыслы, деянья,

В удушении любви принявшие участье.

Творенья гения попраны до осмеянья,

Вопиющие о неизбывном счастье.

Прощаю плутовские игры,

Сердца твоего капризное безмолвье.

Венок сплела для духа, а телу митру,

Дабы одолеть унылое бездолье.

Прощаю все блудодеянья и измену,

Породившие грехи сомненья.

На место старых новые прейдут на смену,

Но в ответ услышат глас любовного прощенья.

– Меня сейчас более интересует, что ты испытываешь ко мне? – спросила Анна. – Ведь мы встретились неслучайно, и мы нравимся друг другу. Неужели ты не думал о том, что мы можем быть вместе. Мы те самые лилии, но вместе мы справимся с любыми невзгодами и искушениями. Нас тяготят другие люди, они хотят нас испортить, извратить нас, но вдвоём, будучи парой, мы потеряем для них всякий интерес.

– Ты говоришь так, потому что видишь спасение своей чести только в честном супружестве. Однако сие есть признание своей слабости перед страстью блудной. Я же вижу спасение от неё в жизни безбрачной. Пойми, что меня искушают, это, правда, но сие искушение не всегда вредит моему воздержанию, ибо я по-прежнему не прикасаюсь к женщинам, потому тело моё всё более обретает покой. Мне не интересна вся эта сторона жизни связанная с любовью, отношениями, браком и детьми. Всё это для молодых, а мне уже двадцать восемь лет. К тому же я спокойно живу одиноко и безмолвно, и такая жизнь меня нисколько не угнетает. И в тебе, признайся в этом, нет любви ко мне, подобной той о которой я тебе говорил. Ты не хочешь любить меня любовью христианской, ты хочешь любить мирскими преданиями и новшествами. В том-то и проблема девушек, они выходят замуж, не любя, они выходят замуж за определенный образ русского богатыря, в коем нет ничего христианского, ибо христианский образ – это миролюбивый и девственный аскет. Я может и женился бы на тебе, и мы бы повенчались, дабы жить в супружестве как брат с сестрой, вечно сохраняющие девство своё. Но согласишься ли ты на такую девственную жизнь? Мне думается, твоя утрата нецелованности показала устроение твоего мировоззрения, и что мирская жизнь тебя более влечет к себе, нежели жизнь целомудренная. Я, конечно, могу ошибаться. Но тебе предстоит многое обдумать.

– Я чувствую судьбоносность нашей встречи, чувствую, что, будучи вместе мы находим покой и умиротворенность. – выпалила она.

– В том-то и дело, что смысл нашей встречи состоит в другом, нежели ты себе представляешь. Мы повстречались, дабы впоследствии подружиться. – ответил ей Миролюбов.

– Да, но дружба способна перерасти в нечто большее. – возразила Целомудрова, мысленно сравнивая его со своим бывшим ухажером. Ведь в Миролюбове нет той легкости общения, той легкости отношения к жизни в целом, в нем всё серьезно и всё должно иметь высокий смысл. Она понимала, что ей не переубедить его, не уговорить жениться на ней. Ибо он любит свою девственность более чем какую-либо женщину во всём мире. Отчего он вызвал в ней некое отторжение, словно он идёт против своей мужской природы.

Миролюбов тем временем, всё отлично понимал. Представлял их возможное будущее, во множестве вариантов, но с одним из них он никак не мог смириться. Он не мог представить потерю своей девственности, ведь тогда он утратит нечто очень важное, утратит половину своей земной жизни, ведь половина его помыслов и поступков направлены на то, чтобы защитить свое девство в целости и сохранности. Он мечтал о девственной невинной подруге, которая будет беречь его невинность, однако оказалось, что и Анна желает осквернить его, она, словно Ева, которая имеет в себе запретный плод, вернее запретный орган, она вся запретна, и к ней нельзя прикасаться, ибо прикосновение сулит грехопадение. И что самое страшное во всём этом, она не понимает сколь опасно её тело, что оно есть орудие убийства мужской девственности. Оное знание вызывало в Миролюбове некоторое пренебрежение к подруге.

Но невзирая, ни на что, они продолжили прогуливаться по центру города, размышляя о своих чувствах. Вскоре Миролюбов прервал затянувшееся молчание, видя множество влюбленных пар вокруг, он решил обдумать причину их единения:

– С какой целью люди объединяются в пары, для чего они это делают? Видимо их пугает страх одиночества, они словно не могут быть одни, потому и влюбляются, бегут от одиночества. Либо они жаждут телесных удовольствий, о которых, может быть они и не помышляют, однако именно оное вожделение руководит всеми их чувствами. Есть такие люди, которые жаждут общения душ и находят оное среди сродных мировоззрений. Другие мечтают о рождении потомства, либо ради приобретения земных благ они ищут себе пару. Сколь видишь, причин множество, но все они одинаково бегут от одиночества, одинаково трепещут перед ним. И я мечтал в юности о том, зная, что сие невозможно, у меня нет никаких шансов сотворить пару с той девушкой, которую я люблю, а с любой другой нет никакого смысла. Взаимная любовь – вот что должно объединять мужчину и женщину в пару влюбленных, затем в супружескую пару. Только любовь имеет значение, всё остальное ничтожно. Я другой, я не страшусь одиночества, я стремлюсь к нищете, мне не нужны дети, ибо я желаю сохранить девство своё, мне не нужно общение, ибо я обычно молчалив и если разговариваю, то очень редко, и телесные удовольствия для меня вредны. Я бы хотел, чтобы и другие были столь же честны и вступали в брак только с любовью, ведь другие причины вступления в брак не имеют особой важности. К сожалению, мы с тобой видим, как создаются пары не на основе любви, а на основе всяческих глупостей. Потому и расторгаются пары, а которые сохраняются, те просто становятся партнерами, имеющими общую цель, заключенную в воспитании совместного ребенка.

– Но если человек не встретит свою любовь, то тогда ему оставаться одному? – вопросила она.

– Безусловно. Сие означает, что его судьба всю жизнь прожить в одиночестве. Он тем самым сохранит девство своё и потому будет счастлив на протяжении всей своей жизни.

– Многие не смогут принять такую судьбу. – возразила Целомудрова, намекая на себя.

– И не удивительно. Не удивляйся тому, что в мире столь много проповедников блуда, бесстыдства и разврата, потому что зла в мире больше. Значит грешников больше, нежели праведников. Суть атеизма проста, у всякого атеиста всегда есть хотя бы один смертный грех с коим тот не может совладать, а даже наоборот, всячески поощряет оное злодейство. Потому он и отвергает Бога, Его мораль, ибо Он запрещает грех, атеист же сопротивляется Ему, оправдывает грех. Зачастую именно такие люди и проповедуют бесстыдство, пропагандируют блудодейство. Я своими глазами видел, как в интернете собирают деньги на издание книги для развращения молодежи, и сочинители сего зла уже собрали более миллиона рублей. Ты можешь себе представить, чтобы я, например, издал книгу о девственности, книгу в защиту сей добродетели, с тем же успехом и поддержкой. Маловероятно. Сейчас не сыскать книгу о девственности, причём о девственности мужской, или о том каким образом прожить девственную жизнь. Христиане начальных веков пишут пространно, весьма сложными словами. Так сложно пишет о девстве святитель Григорий Нисский, однако он избегает похвалы девству, и самое главное, он признается, что сам лишен сей добродетели, ибо женат. В том-то и дело что ныне девственность унижена и от похвалы она не возгордится и не вознесется над честным браком, она от слов поддержки лишь встрепенется и ободрится. Нынешняя молодежь не поймет его сложные слова и обороты речи, хотя и творение святителя весьма поучительно для человека вдумчивого и ищущего правды. Если так обстоит дело с ветхими трактатами, то может, поищем современных авторов, и обнаружим, что православные священники пишут о девстве, но немного, самую малость, пару строчек, потому что они пишут не о девстве, а о супружестве. Словно те писания это государственный заказ, написанный в поддержку демографии. Священники проецируют на страницы своих книг свою собственную жизнь, в которой в девстве они прибывали не долго, в супружестве гораздо дольше, поэтому им более близко супружество, нежели безбрачие. Видимо поэтому для молодежи они описывают брак, они словно сомневаются в том, что юноши и девушки не выбирают между жизнью девственной и жизнью супружеской, посему среди них и проповедуется исключительно только супружество. Причем супружество, которое часто основано не на любви, а на единении в вере, о чем, безусловно, прискорбно читать. Сие мировоззренческое положение литературы несколько унижает девство и романтику в целом.