Читать книгу: «Особый вайб злодейки», страница 3

Глава 6

Кровавые следы на стене были до неприятного огромными, словно убийца желал внушить ужас всякому очевидцу, нечаянно наткнувшемуся на чужое зверство.

– Ты, – команданте подозвал к себе стражника, – что тебе известно?

Посыльный остался в доме, указав на дверь, поэтому Матео вышел один во внутренний дворик, огороженный с трёх сторон. Рядом с местом преступления уже собралась небольшая толпа, но волновало его другое. Каким образом отпущенные индейцы попали именно сюда? После освобождения их снова пленили и проводили в этот двор, прежде чем убить.

– Монсеньор, – молодой курчавый стражник испуганно посмотрел через плечо, в сторону дозорной башни, – я только нашёл тела. Больше ничего не знаю.

– Тела, говоришь? – не повёлся Матео на эту ложь. Всем троим перерезали глотки, а одному ещё вспороли живот. Наверняка действовал не один и не два человека. Иначе была бы видна попытка бегства.

– Сеньора Химена приказала молчать, – шепнул стражник. – Сами понимаете, у меня маленький ребёнок и супруга живут в крепости. Мне нельзя ослушаться.

Схватив его за кожаный панцирь, неплохо защищающий от стрел, Матео недовольно процедил:

– Ты лжёшь. Твоя сеньора, если слухи не врут, много раз выходила, чтобы их покормить.

Взгляд стражника забегал по сторонам, он отчаянно не хотел смотреть в глаза команданте.

– Здесь было пятеро, я-я лишь стоял наверху и видел, как сеньора Химена вышла ненадолго из вон той двери. Мне было не видно её лица, но она кивнула, прежде чем заложникам перерезали глотки. Вот и всё, что я могу рассказать.

– Она приказала убить, считаешь так? – зло выдохнул команданте. – А если я приставлю кинжал к горлу твоей жены, скажешь ли ты мне те же самые слова?

– Клянусь, монсеньор! Это всё, что я видел! Клянусь! Умоляю… – жгучее отчаянье отразилось на лице молодого ещё стражника. – Моя матушка всегда запрещала мне врать и воспитывала в строгости. Мой зад знал немалое число ударов, я не вру, и зачем мне об этом врать?

– Но ты сказал, сеньора Химена приказала молчать?

– В-вот, – достал он из кармана записку, – посыльный принёс мне это. Едва я собирался покинуть пост, чтобы сообщить об убийстве, Лучо меня опередил, встретил на выходе из башни. Я поэтому не стал звонить в тревожный колокол. Оно и понятно. Сеньора совершила суд согласно своду законов, а мне не следует много думать об этом.

– Как удобно, – отпустив его, Матео хмуро посмотрел на прибывшего только что начальника стражи крепости, Хорхе де Саффо.

– Что здесь происходит?

– Это я у вас должен спросить.

– Вижу, кто-то взял на себя смелость сделать то, что должны были сделать мы сами. Не следует поднимать панику по этому поводу.

Сдержав порыв гнева, Матео де Монтьего ответил спокойнее, чем изначально собирался:

– Если мне потребуются советы, я обязательно дам знать.

Криками делу не поможешь. Уже не поможешь.

– Сделайте перекличку и найдите тех, кто был не на своих местах. Кто взял выходной, обо всём доложить мне лично. Мы должны найти исполнителей.

– А что мы будем делать, если все нити приведут к сеньоре Химене? – спросил Хорхе прямо.

– Не ваша забота. Я сам разберусь.

– Да, сеньор! – нехотя выдавил из себя бывший аделантадо, и сам привыкший повелевать целым войском. – Ещё приказания будут?

– Уберите здесь всё.

– Как поступить с телами? Бросить в яму? На виселицу для устрашения? Или вывезти за пределы крепости?

– Похоронить.

– Наша вера не позволит сделать это, телам аборигенов не лежать рядом с героями конкисты, монсеньор.

– Вывезите за пределы крепости и закопайте, – процедил сквозь зубы команданте.

– У инков свои ритуалы, будь они трижды прокляты, мы не хотим марать руки об это язычество, – фыркнул Хорхе. – Никто из моих людей на это не пойдёт.

– И что вы предлагаете, скинуть в яму или оставить тела на съедение хищникам?

– Можно вывесить на столбе для устрашения, – кивнул Хорхе. – Так обычно и поступают в этих местах.

– Я так не поступаю.

– Тогда у меня для вас неутешительные новости.

– Самому хоронить? – изумился команданте, заметив злой блеск в глазах бывшего аделантадо.

– Они могут устроить засаду или смотреть из кустов на тех, кто хоронит, – после вздоха пояснил Хорхе. – А затем поздно ночью проберутся в крепость и вырежут всю родню того, кого запомнили, или тех, кто просто встретится на пути к цели.

– Ты, – указал пальцем команданте, не спеша соглашаться с доводами начальника стражи, – подойди.

– Льеро Черро к вашим услугам, – охотно отозвался стоящий в стороне мужчина в богатом одеянии идальго. – Я лишь узнал известия и вышел посмотреть…

– Если организуешь похороны этим людям, я назначу тебя моим поверенным. Займёшь место Диего де Альма.

– Но как же… – начал было отвечать тот.

– Не согласен?

– Я всё сделаю, – ответил Льеро после секундной паузы. – Хоронить за пределами крепости?

Скупой кивок, и команданте поспешил зайти обратно в зал, чтобы поскорее покинуть место настоящей бойни.

Глава 7

Плеск воды отвлёк меня от вязания, когда я, сидя в кровати, невольно углубилась в свои мысли.

– Сеньора, – позвала Линда. – Вы бы поменьше спорили с ним, иначе слухи всякие ходят о монсеньоре Матео, говорят, он вхож к самому королю.

– Он тот, кто управляет из-за спины монарха, – вздохнув, я признала очевидное. – Воевать с ним – себе дороже. В этом ты права.

– Задобрите его, ведь ваши края плодородны, энкомьенды приносят много провизии и хлопка, а к северу Ново-Кордильер найдены серебряные рудники.

– И именно там совсем недавно разграбили очередное святилище Виракочи. Инки будут мстить за надругательство над местом преклонения божествам.

– Ханнан Пача, – ответила Линда. – Боги небесные.

– Ты что-то об этом знаешь?

– Я родилась здесь, – она вздохнула, намыливая вторую руку. – Инки – высокоразвитая цивилизация, поклоняющаяся множеству богов, в том числе звёздам, которые неизвестны нашим учёным. Жрецы инков ведут звёздный календарь, чтобы знать, когда сеять и когда собирать урожай. Это очень ценные знания, которые нам тоже стоило бы изучить. Но, к сожалению, борцы за чистоту нашей веры не допустят, чтобы хоть крупица этих знаний просочилась в Старый свет.

Тотчас в комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь плеском воды и тихим гулом сквозняка.

– Поразительно, как они догадались выращивать овощи на террасах в горах, – сменила тему я.

– Вода, она стремится в низину с гор, оттуда, где замерзают ледяные шапки. Вы не представляете, какие это мудрые люди.

Вздохнув, я посмотрела на пряжу в моих руках, созданную из хлопка. А тот в свою очередь был выращен на энкомьендах семьи де Сота. Не будь нас здесь, эти люди жили бы себе и дальше, не зная бед.

– Киноа, топинамбур, кукуруза, – перечисляла Линда между делом. – Помидоры, перец и бататы, агава и бобы, урожай, достойный королевского стола. Монсеньор бесспорно знает, зачем он сюда прибыл.

– Бесспорно. – Я отложила вязание в плетёную корзинку и аккуратно поправила спицы, чтобы не спустить последние петли. – Но я не вижу возможности с ним сотрудничать. Он захватчик, и я ему нужна лишь в роли послушной марионетки.

– Но если ничего не предпринять, то ваши враги добьются своего, – тихонько шепнула она и тотчас умолкла, словно боялась своего голоса.

– Говори.

Встав, я прошла к кадке, чтобы подать простынку для вытирания. Окончив мылить верхнюю часть туловища, Линда посмотрела на меня вопросительно.

– Я не тороплю, подошла, чтобы ты не кричала.

Отведя взгляд, я уселась на стул и тихонько вздохнула.

– Мне надо знать всё, чтобы принять правильное решение в этот раз. Поэтому, прошу, расскажи мне всё. Я тебя не предам.

История шла совершенно по другому сценарию. Что-то я не припомню такого разговора между нами. И именно поэтому интуитивно чувствовала: нужно дознаться всей правды, которую она может мне сообщить, какой бы чудовищной та ни была.

– Идальго, – шепнула Линда. – Они что-то затевают.

– Что тебе известно?

– Могу лишь поклясться своей жизнью, – произнесла она, и я уловила в её глазах страх, не виданный никогда ранее.

– Не нужно говорить так. – Я вздрогнула, припоминая прошлое. – Просто скажи, что ты увидела, о чём подумала. Мне важно знать всё.

– Они покидают крепость в сопровождении стражников и зачастили на энкомьенды. Или же всё дело в новом святилище…

– Имеешь в виду золото? – развивала я мысль. А в голове стали всплывать краткие воспоминания увиденного. – И правда, Виракоча – одно из главных божеств пантеона инков, сотворитель мира, а золота привезли, – но тут я поправилась, – точнее, привезут в два раза меньше. Они перепрячут часть богатств? Но зачем? Им нужна будет плавильня и новое клеймо, чтобы переправить награбленное на континент в обход учёта. Квинто реал, пятая доля полагается королю от всех завоёванных богатств. Описи золотого имущества строжайше регламентированы, а за процессом переплавки следят люди короля, они неприкосновенны и путешествуют вместе с монахами, которые в свою очередь тоже следят за долей завоёванного имущества, отведённой для церкви.

– Поэтому и могу лишь поклясться, интуиция мне подсказывает – назревает нечто страшное.

И в этом она бесспорно права, но рассказать ей всё, увы, не могу.

– Я верю тебе.

Медленно поднявшись со стула, я прошла к окошку и застыла, прислушиваясь к шорохам и непривычным звукам. Ругань, лязг и странное шорканье, словно с каменной поверхности соскребали слой за слоем.

– Что там происходит?

– Не ходите, – взмолилась Линда. – Они уже начали действовать.

– Кто они?

– Я не знаю, сеньора. Но вот о чём хочу вам рассказать. Ваше чёрное траурное платье, в котором вы провожали сеньора Векила, а затем и «mala mujer» Ильву, оно исчезло.

– Украли.

Увы, мне не впервой слышать об этом. В прошлый раз я узнала об этом только тогда, когда стала его искать, чтобы проводить супругу Льеро Черро в последний путь.

Второй шанс?

Я широко раскрыла глаза. Точно! Супруга Льеро Черро ещё жива! А если я помогу им, если я предупрежу о змее, то она выживет? Но как бы самой не обжечься и не пострадать в этот раз, ведь нового шанса может и не представиться.

До боли прикусив губу, я попыталась припомнить точную дату, когда произошло несчастье с женой идальго, который стал новым поверенным моего мужа. Во время одной из поездок по владениям моей семьи он спас жизнь Матео, и тот отблагодарил новым назначением. И если мне удастся переманить его на свою сторону, то, быть может, он предупредит меня о назревающей опасности взамен? Расскажет о слухах за моей спиной?

Если бы всё было так просто. Молчу о том, что видеть его – травить душу и напоминать о случившемся со мной не так давно. Повезло ещё, с начальником стражи мы сегодня виделись только мельком. Сталкиваться с ним – то ещё «удовольствие».

Вздохнув, я посмотрела на безыскусную мазню в рамке, картину, исполненную сплошь чёрными и тёмно-коричневыми красками, висящую на стене над кроватью.

– Сеньора?

– Я всё же выйду ненадолго, а ты домывайся, одевайся и ложись спать у меня. Мне так спокойнее будет.

– Но сеньора…

– Матео сегодня меня не побеспокоит, я уверена, ведь об этом и речи не шло во время нашей с ним встречи.

Тихий плеск послышался тотчас, но я уже покинула комнату и плотно закрыла за собой дверь, чтобы не создавать лишних сквозняков. Возможность отравиться ядами – это, безусловно, первая из причин для беспокойства, вторая – резкий климат, из-за которого очень легко простудиться. С заходом солнца температура иной раз падает до десяти градусов тепла, в горах и того ниже.

По-хорошему, надо было бы утеплиться. Но мне определённо нужно успеть кое-что сделать. Надо убедиться в том, какой сегодня день. Раздобыть листочек и кусок уголька, чтобы сделать себе хоть какое-то подобие календаря для напоминания. У меня где-то неделя или чуть больше, чтобы предупредить Льеро Черро и попробовать перетянуть его на свою сторону. Помнится, его супруга скончалась дней через восемь после нашей свадьбы, обнаружили её уже под вечер во время обхода крепости стражниками. Жаль, я не вела никакой учёт событий и дат, ведь приблизительно в это же время в Мемдос де Сота разразилась язвенная кожная болезнь, и мне было не до того. Причиной тому послужила общая антисанитария, клопы и блохи, которые и были переносчиками заразы.

Разбираясь уже с последствиями, я увеличила штат прачек и уборщиц, но сделала это после того, как удалось перебороть и вычислить основной очаг инфекции. Диких одомашненных животных как раз и держали для привлечения блох и клопов, в качестве отвлечения, но держать их в неволе и без надлежащего ухода – настоящее живодёрство, поэтому я приказала освободить их всех, вывезти поближе к лесу и выпустить, а заодно и установила график проветривания помещений. Солнце и свежий воздух – неплохие помощники в моей борьбе за здоровье слуг, которые даже после такого продолжали считать меня главным злом этих мест.

Увы.

Смерть шла за мной по пятам. Люди гибли в походах и сраженьях, травились едой в крепости, болели и умирали. И во всех этих бедах винили только меня одну, потому что им было так удобно. Нужен был собирательный образ главного злодея, пускай даже своей одиозностью я не дотягивала и до середнячка, но недостаток в моих внешних данных легко компенсировался фантазией рассказчиков. Так, с лёгкой подачи очередного воодушевлённого сплетника я приобрела особый ореол, который окружал меня, словно кокон. Кажется, об этом рассказал местный шаман из тех, кто приходил в крепость готовить отпугивающие змей снадобья.

С тех самых пор слухи обо мне стали ещё злее. Поговаривали, будто я одним лишь взором могла проклясть весь род до пятого колена. Или же вызвать желудочное недомогание, только пройдя рядом.

Наверное, поэтому спустя месяц после нашей свадьбы с Матео я стала получать странные «подарки». Маленькие фигурки чучел в чёрном траурном наряде, прибитые к кресту.

Намёк был предельно ясен.

Вот уже год я была в их глазах нечестивицей и грешницей. Из-за одного лишь обвинения в убийстве мужа и его любовницы меня должны были казнить, но вместо этого я якобы заслужила епитимью. Однако в церковь я не ходила, каяться в том, что не совершала, отказалась, ограничилась паломничеством к местному озеру: раз в месяц спускалась вниз по тропе в грешном платье в сопровождении Линды.

Причина, по которой мне сохранили жизнь, была до ужасного проста: чтобы повторно выдать меня замуж и передоверить правление крепостью Мемдос де Сота и энкомьендами новому монсеньору, которого де-факто выбрал мне король.

Свернув по коридору, я застыла, слушая звук приближающихся шагов. Неужели сеньор Матео ещё не спит? Кинувшись к одной из дверей, я опоздала. В коридоре уже показался он.

– Химена?

Натянув приязненную улыбку, пришлось поздороваться. Кивнула.

– Что ты здесь делаешь?

– Я пришла за листом бумаги и угольком, – честно призналась я.

– Иди к себе, – хмуро ответил Тео, взмахом руки прогоняя меня прочь. – У меня нет ни сил, ни желания разбираться в причинах подобного поведения.

– Что в этом такого?

– Что такого? – оскорбился он.

Скрестив руки на груди, я застыла, дожидаясь, когда команданте подойдёт ближе.

– Такого, говоришь? – прошипел он. – Заложников из племени кечуа убили. Перерезали глотки.

– Как? – Я прикрыла ладонью рот и прислонилась спиной к закрытой двери.

– А вот так. – Он надавил на моё плечо, не позволяя дёрнуться с места, а указательным пальцем провёл по шее. – Просто раз – и всё.

– Хватит! – Высвободившись, я отшагнула в сторону. – Это не я.

– Ах не ты? А кто отдал приказ?

– Зачем мне тратить слова, если вы для себя уже всё решили?

Усмехнувшись, Матео взглянул на меня ненавистным взором.

– Удиви меня.

Он прислонился плечом к стене и встал в вольготной позе. Ухмылка его была до ужасного неприятной. А в глазах стояла еле сдерживаемая ярость.

– Чем? – не поняла его намёк. – Я всё время провела у себя в комнате, пока Линда мылась. Нечем мне вас удивлять.

– Ну-ну, – хмыкнул команданте. – Тогда что ты делаешь здесь?

– Пришла за пергаментом и угольком.

– Почему бы не взять с собой писчие принадлежности?

– С чернилами много мороки, и пришлось бы брать не только чернильницу и перо.

– А так же ножик для затачивания пера, каламарис – специальный футляр для писчих принадлежностей, – покивал Матео. – Кому угодно рассказывай сказки, но не мне. Зачем тебе нужна бумага? Песок, чернила?

– Ничто из этого мне не нужно, только пергамент и уголёк.

– Кому записка? – зло процедил будущий муженёк, хватая меня за руку. – Говори!

– Никому, я хочу считать дни и только.

– Дни до чего?

– Дни до того, как смогу сбежать от вас! – бросила я, одёргивая руку. – Довольны?

Да, пришлось соврать, но лучше уж так, чем рассказать ему обо всём. Вряд ли он мне поверит.

– Не выйдет. – Очередная усмешка исказила его лицо до неузнаваемости. – Тебе некуда бежать, так что можешь не врать.

– Но это так, я хочу находиться далеко отсюда. – Один шаг назад, два, три. Матео меня не отпускал и направился в мою сторону, а я отступала. – Король не позволит сбежать. Я найду тебя, куда бы ты ни делась. Из-под земли достану. Мемдос де Сота имеет очень выгодное расположение, чтобы просто так терять контроль над этими землями. Ты и сама прекрасно это понимаешь.

– После свадьбы вы получите всё, так зачем вам я?

– Наследники, – фыркнул он. – Правила есть правила.

– Ну уж нет!

Развернувшись на пятках, я поспешила назад в комнату. Видеть больше его не хочу. Эту противную гримасу. Не хочу слышать этот голос. Не хочу.

К моему великому счастью, команданте оставил меня в покое и не стал преследовать, вот только его тяжёлый неприятный взгляд так и чувствовался, пока я не свернула по коридору.

Зря вышла из спальни. Надо было перетерпеть и уже утром отправиться по делам. Но с другой стороны то, что я узнала… Чудовищно. Инков отпустили, но не выпустили из крепости? Убили, прикрываясь моим приказом? Или это обман?

Вздохнула. Понять бы, что пошло не так в этот раз. Согласно истории, те люди во дворе были живы и их отвели обратно в тюрьму, едва зарядил дождь. Я выпросила у Хорхе перевод вниз. Но позже выяснилось, что во время кожной болезни тюремные заключённые умерли все до единого. Их здоровьем попросту было некому заниматься. Темнота, сырость и грязь сделали своё губительное дело.

Так почему же слёзы наворачиваются на глаза?

Убийство. Само понимание о безвозвратной утрате действовало подавляюще. Никогда не привыкну к здешним нравам. Никогда.

Взявшись за ручку двери своей спальни, я зашла и первым делом утёрла слёзы. Не хочу, чтобы ещё и Линда расстроилась вместе со мной. На сегодня уже только спать. Больше никаких приключений.

Глава 8

Черная тень скользнула по улицам Мемдос де Сота. Послышались тихие разговоры – стражи, стоящие на стене крепости, переговаривались, обсуждая любимые блюда из киноа.

Невдалеке протяжно промычала корова.

– Ты это слышал? – встрепенулся стражник.

– Угомонись, одна должна отелиться сегодня-завтра. Вот и стонет.

– А я уж было подумал, надо идти проверять.

– Не надо, – фыркнул другой. – Да кто сунется сюда в такой час?

– А вдруг эти, из чукиабо?

– Что им здесь делать так далеко от поселения? – удивился другой.

– Храм Солнца, мы недавно, – начал было тот, но осёкся. – А, да, знаешь, парочку альпак угнали, говорят, из их шерсти местные ткут первоклассные ткани.

– Дались вам эти ткани, – хмыкнул первый. – Рисковать ради этого жизнью? Ехать в такую даль?

– Ты не понимаешь. – Страж пихнул локтем товарища и тихонько шепнул: – Золото и серебро под надзором, провизия – тоже. А до шерсти большим людям дела нет. Тем и живем.

– А…

В тот же миг на крепостной стене снова воцарилось молчание. А крупная тень скользнула дальше, пользуясь проверенным способом, решёткой на сточной канаве, в которой в это время суток почти не было воды.

Часки нужно было сообщить о бесславной гибели соплеменников, передать всё в точности и продолжить держать ухо востро. Ждать положенного часа, когда можно будет наконец показать своё настоящее лицо галлопольцам, злым людям из Другой земли, осквернителям святынь, тем, кто нещадно уничтожал его народ.

– Эй, – стражник взял в руки факел и вгляделся в темноту. – Кажется, я что-то увидел.

Один из местных, «нанятых» в крепость в качестве прислуги, застыл. Его сестра находилась сейчас в заложниках наверху, и без неё он никуда не сбежит, тем и пользовались господа, приглашая в Мемдос де Сота только самых сговорчивых и неприхотливых из его народа кечуа, некогда великого племени, объединившего под своей властью другие малочисленные племена и подчинивших индейцев аймара.

– Ну? Что там? – спросил первый. – Видишь что-то?

– Показалось, что ли?

– Змея?

– Или зверёк какой.

– Лишь бы не насекомое.

– Понять бы, – вздохнул мужчина, поправляя металлический шлем – кабассет. – Вроде тихо.

– Тогда давай помолчим и послушаем, вдруг ещё что-то услышим?

Сердце гулко колотилось в груди Часки. Он точно знал, знамение было получено жрецом. Спускаясь к озеру за водой, он увидел и забрал висящую в глубине куста кипу и прочёл послание. В означенном месте его будут ждать свои. Нужно спешить, времени осталось мало. Если он пропустит встречу и если посланник уйдёт, посчитав его изменником, то обратного пути не будет. Прибывший в крепость новый сеньор быстро его раскусит и казнит так же, как и пленников во дворе. Прикусив до боли кулак, Часки видел, как убивают пленников, видел всё от начала и до конца, не отводил взгляд, чтобы в точности запомнить всех, кто в этом участвовал. Он сделал это. Запомнил их всех. И только одну женщину он не смог распознать, сеньориту в черном платье и вуали. Как бы он ни вглядывался, пробираясь поближе, её лицо так и осталось не видно с той стены, где он тихонько затаился, не решаясь лезть в драку. В его годы уже не идут напролом, а ищут обходные пути для свершения наказания осквернителей святынь.

– Ничего.

Одно лишь слово, звучащее сверху, позволило Часки выдохнуть от облегчения. Продолжив свой путь, он медленно, осторожно протиснулся в приоткрытую калитку, петли которой ранее уже были смазаны маслом агавы. Шаман принёс утром листовой свёрток и оставил в специальном тайнике. Ниточка с нужным узелком висела на ветке – сообщила об очередном послании от верховного жреца.

Выскользнув наружу, Часки поспешил вниз, перейти тоненький ручеёк, который ещё не превратился в бурный поток, наполняемый таяньем льдов на вершинах гор.

Впереди, буквально за первым холмом, его ждало новое послание – висящая на кусте кипу. А рядом лежала плетёная корзина, открывать которую – смерти подобно. Ведь внутри, как сообщало послание, прятался самый настоящий клубок змей, который ему, Часки, придётся доставить в крепость и спрятать на время, чтобы в нужный час выпустить на волю смертоносное орудие убийства.

Поняв без лишних слов, что от него требуется, индеец подхватил за лямки и повесил плотную корзину себе на спину. Тотчас послышалось ужасающее шипение. Крышка была закрыта наглухо, и ему оставалось лишь надеяться на то, что она не откроется во время обратного путешествия в крепость. Оставалось малость – понять, куда бы спрятать корзину, чтобы её не нашли раньше времени и не открыли, подняв жуткий переполох. Но об этом он подумает, когда доберётся до калитки незамеченным.