Читать книгу: «Из стали и соломы»

Эрика Айви Роджерс

Шрифт:

Original title:

LADY OF STEEL AND STRAW

Erica Ivy Rodgers

Книга не пропагандирует употребление алкоголя. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью.

First published in the United States under the title LADY OF STEEL AND STRAW by Erica Ivy Rodgers.

* * *

Dear Russian readers, I hope you enjoy this story!

«Чердак с историями + МИФ»

Серия-коллаборация «Чердак с историями + МИФ» объединяет молодежные истории зарубежных и русскоязычных авторов. Их герои ищут свое место в мире, влюбляются, делают трудный выбор и проходят через испытания, после которых уже не остаются прежними.

Серию помогает создавать книжный скаут Алина, основательница и автор сообщества «Чердак с историями». Алина пишет: «Я стараюсь отбирать книги, в которых автору удается погрузить читателя в историю, в которых есть идеальный баланс между живыми героями, проработанным миром и смыслами».

Больше информации о канале «Чердак с историями» по QR-коду!

Посвящается Т., Дж. и Б.
А также всем, кто ищет свет в темноте

Пастор

Сколько он себя помнил, пастор Ренье Уортингтон всегда чувствовал себя спокойнее среди мертвых, чем среди живых. Мертвые редко разговаривали, еще меньше спорили и вовсе не пили. А значит, призраки представляли куда меньшую угрозу запасам виски Уорта, чем его престарелый сосед.

Этим вечером далеко на севере земель королевства Ниво Уорт водрузил чучело на деревянный крест и затянул веревки, чтобы не унесло ветром. Аромат лаванды, которой был набит соломенный человек, наполнял вечер спокойствием, но не мог унять тревогу пастора. Уорт прислонил чучело к стене хижины и взглянул на горы, окутанные розовым сиянием заходящего солнца.

Сегодня он смастерил двадцать чучел. Травы, послужившие им набивкой, будут отпугивать призраков от местных жителей до тех пор, пока Уорта не призовут упокоить бедные души и закопать их кости в каком-нибудь тихом месте. Редкие смельчаки решались изучать его ремесло, но оно помогало сохранять веру в Старого Бога. В последнее время многие в Ниво отказывались от древних обычаев и присягали Безмолвным Богам. Мать и Отец новой религии обещали защиту и богатство своим последователям. Народу еще предстояло выяснить, смогут ли новые боги сдержать свои обещания, но сейчас, когда за горами, готовясь к нападению, собирались армии Бруйяра, вера была особенно хрупкой.

Почесывая темную щетину, Уорт обошел крыльцо и подошел к верстаку. По всей его поверхности были разложены кости. Уорт провел пальцем по одной из них, и с ее краев полилась тьма. Она зависла над столом облачком темного дыма. Воздух наполнила глубокая тоска, от которой у Уорта перехватило дыхание. Он закрыл глаза. Оттого что чувство принадлежало не ему, оно не становилось менее реальным.

Пока люди умирают в страхе и боли, в мире будут существовать призраки: неспособность отпустить страдания крепко привязывает их к костям. Сталкиваясь с душами, изнывающими от горя или гнева, люди испытывали беспокойство, но физической боли призраки не причиняли. Однако под влиянием заклинателей костей духи становились оружием безумия и гнева, которому чучела Уорта не могли противостоять.

А батальоны Бруйяра были созданы на костях.

Расчет был прост: армии, в которой сражаются призраки, нужно меньше воинов. У людей Ниво не было способа противостоять ментальной атаке заклинателей костей. Даже лучшие пехотинцы замирали как вкопанные, когда их разум оказывался скован тоской, и тогда ничто больше не мешало живым солдатам Бруйяра перерезать глотки врагам. По просьбе королевской семьи Уорт изучал вопрос и наткнулся на легенды о призраках света с телами из соломы, способных противостоять тьме. Но сколько бы он ни экспериментировал, тайна превращения духа из темного в светлого продолжала от него ускользать.

Призрак над столом содрогнулся и с благодарностью опустился обратно в кость, когда Уорт прошептал слова упокоения. Эта душа очень устала, как и его собственная. Пастор вздохнул. Он отказывался и дальше экспериментировать над душами. Король будет недоволен, но Уорт не был заклинателем. И он не станет мучить призраков.

Ржание боевых коней и яростные крики разорвали воздух, и Уорт, прищурившись, устремил взор на дорогу. Отряд королевской стражи показался из леса и поскакал прямо к нему. Уорт жил далеко от столицы, и гости к нему захаживали редко, а уж визиты королевской семьи – дело и вовсе неслыханное. Страх сковал внутренности пастора, когда стражи въехали во двор. Их голубые камзолы казались почти черными из-за грязи и крови.

– На столицу напали! – крикнула капитан, осадив свою взмыленную лошадь.

Ее длинная светлая коса растрепалась, а на лезвии меча появились зазубрины – последствие яростной битвы.

Белла Шарис, капитан королевской стражи, соскочила с седла.

– Три дня назад по меньшей мере семь заклинателей костей незамеченными проникли в Тютёр.

– Как такое могло произойти? – спросил Уорт и потянулся к лошади Беллы, чтобы успокоить животное.

– Они переоделись в торговцев и вошли в город с утренним потоком людей, – ответила капитан. – Никто их не замечал до тех пор, пока они не призвали своих мертвецов.

– Мы выбрались из города с принцессой, – произнес огромный солдат с бородой, заплетенной в косу, – но за нами гонятся три заклинателя.

Вперед протолкнулась девочка лет десяти. Ее платье было в грязи, но яркую зелень глаз было ни с чем не спутать. Такой оттенок встречался только среди представителей королевского дома Тристен. Один из солдат отвел девочку в дом, и Уорт повернулся к капитану Шарис, чувствуя, как от воротника его свободной рубахи вверх по шее поднимается жар.

– Заклинатели костей захватили столицу, и вы привезли нашу единственную надежду прямо к горам, где, как всем известно, маги устроили себе логово?

– Мы привезли ее к тебе, – в голосе капитана послышалась мольба. – Мы не можем противостоять тому, что преследует нас.

– Что ты хочешь от меня? – прошипел Уорт. – Мой долг – помогать мертвецам.

– Твой долг – служить короне!

Уорт проглотил ругательство, желчью подступившее к горлу. Его репутация всегда была куда выше, чем он того заслуживал, – едва ли знания, которые он собирал последние двадцать лет, могли спасти их маленький уголок мира. Это могло сработать, если бы у Уорта имелись ответы, а не теории и оружие вместо бесполезных соломенных чучел, набитых травами. Монарх доверял ему, но Уорт потерпел неудачу.

И сегодня из-за этого все они погибнут.

Вдруг из леса выбежали заклинатели, за ними следовал клубящийся океан призраков. Трое людей в черно-серых одеждах быстро исчезли из виду, когда порабощенные ими духи, изворачиваясь и пронзительно крича, окружили стражей. Временами в серой массе материализовались когти и клыки, но тут же растворялись в тумане, сотканном из ночных кошмаров. Призраки были сильны, образы смерти и страданий, которыми они окутывали сознания живых, достигали Уорта даже с другого конца поля.

Огонь и кровь.

Отцы, неспособные защитить свои дома.

Дети, окруженные стеной бесконечной тьмы.

Пастор потряс головой, чтобы прийти в себя. Он видел, как души волной потекли через поле, и его грудь сжалась от горечи. Когда-то они были людьми. Его людьми. И если Уорт позволит гневу захватить себя, он сам вскоре присоединится к ним. Солдаты вокруг него съежились от страха: они словно погрузились в кошмар, утратив возможность сражаться.

Если они не смогут даже сдвинуться с места, битва будет проиграна.

Уорт сорвал ближайшее чучело с креста и обломал деревяшки, служившие ему руками, так, чтобы остался только шест. Он прокрутил получившееся оружие в руках, впервые в жизни пожалев, что так и не научился владеть мечом.

– То, что они вам показывают, нереально! – взревел он, рывком поставив ближайшего солдата на ноги и встряхнув его. – Вы не можете сражаться с тьмой. Найдите тех, кто ею управляет! Заберите источник их силы. Амулеты. Оружие. Любой предмет, сделанный из кости.

Уорт читал о печально известном оружии, которым пользовались заклинатели Бруйяра. Ножи и кольца, выточенные из маленьких костей, давали заклинателям контроль над одной душой. Амулеты, созданные из бесчисленных костей, стертых в пыль, позволяли одному магу управлять множеством призраков без необходимости таскать за собой в бой телегу, полную скелетов.

Молодой солдат рядом с Уортом всхлипнул, его глаза были широко распахнуты от страха. Пастор схватил парня за камзол и притянул к себе.

– Они потеряют контроль над призраками, если не смогут прикоснуться к костям, – сказал он, а затем, когда стена тьмы накрыла их, развернулся, вращая в руках шест.

Солдаты размахивали клинками, но сталь проходила через призраков, как масло сквозь воду, духи тут же вновь обретали прежнюю форму, и их угрожающие тени продолжали двигаться вперед, невредимые и неуловимые. Один из королевских стражников пошатнулся под ментальной атакой призраков, но устоял. Слева от Уорта тьму пронзила серебряная вспышка – один из заклинателей держал в каждой руке по мечу. Уорт крикнул в попытке предупредить, но заклинатель стремительно повалил на землю нескольких стражей, а затем с волчьим оскалом встал лицом к лицу с Уортом. Призраки вызывали в сознании пастора мучительные образы, их гнев грозил стать его собственным. Уорт сделал глубокий вдох, сосредоточился на том, чтобы защитить солдат, стоявших рядом с ним, и прогнал навеянные призраками чувства, прежде чем они смогли проникнуть глубже.

Заклинатель костей был юн, ему не хватало контроля. Неопытность королевской стражи превращала ее в легкую мишень для призраков, но заклинатель не мог сравниться с Уортом, который много лет посвятил изучению неупокоенных душ. Он вскинул шест перед собой, словно таран, бросился вперед, прорвавшись сквозь последних призраков, и оказался перед заклинателем. Когда пастор вонзил шест ему в горло, мужчина рухнул на землю, давясь кровью. Уорт сорвал с его шеи белый амулет. Призраки, витавшие поблизости, мучительно застонали и успокоились. Они все еще парили рядом, но больше не атаковали.

Капитан Шарис подбежала к Уорту.

– Один заклинатель находится к северу отсюда, – сказала она, тяжело дыша, – а другой…

Тут ее внимание привлекло движение среди деревьев. Уорт услышал звон спущенной тетивы, и капитан Шарис сделала шаг в сторону, закрыв пастора собой, а в следующее мгновение в ее грудь вонзилась стрела. Капитан королевской стражи опустилась на землю с печальной улыбкой. Уорт закричал, упал на колени рядом с ней и стал озираться в поисках укрытия. Он оттащил Шарис за бочку с дождевой водой, лихорадочно обшаривая взглядом лес. Кровь струилась между его пальцами, пока он тщетно давил на рану.

– Нет, – выдохнул он, когда еще больше призраков атаковали его сознание.

Кровь и пламя.

Отчаянье.

Одиночество и безысходность.

Белла Шарис слабо ему улыбнулась:

– Выполняйте свою работу, пастор.

Она закашлялась. Кровь окрасила ее губы в алый, а затем свет в ее глазах потух.

– Нет! – вскрикнул Уорт и перехватил шест, ставший скользким от крови женщины.

Тьма, исходящая от призраков, застилала его глаза, но он сосредоточил взгляд на деревьях. Возможно, прежде, чем Уорт доберется до леса, заклинатель успеет выпустить в него четыре стрелы, но пастор нанесет свой удар до того, как скончается от полученных ран.

Ему нужен всего один удар.

Но тут тело капитана Шарис вспыхнуло светом. Уорт упал на спину, когда ее плоть обратилась в белый пепел. Вверх из пыли заструились дымные завитки, и волосы на руках и шее Уорта встали дыбом. Жемчужный полупрозрачный туман излучал теплую энергию. Воспоминания пронеслись в сознании Уорта. Это были не совсем картинки, а скорее чувства. Эмоции.

Доброта отца, который помогал ему подниматься с земли после падения.

Гордость матери, которая учила его даровать покой усопшим.

Уорта наполнила надежда, но он знал, что это чувство принадлежало не ему. Он замер в изумлении, когда на его глазах туман опустился и обратился в кость, формой напоминающую человеческое сердце. Тело капитана исчезло.

Вокруг бушевало сражение. Призраки продолжали наступление, и все меньше и меньше солдат оставались на ногах, остальные пали под натиском волн тьмы. Уорт мог бы броситься в лес, чтобы дать бой заклинателям, но пульсировавшее перед ним сердце заставило его изменить план. Смерть Шарис дала ему ответ, который он безуспешно искал на протяжении двадцати лет.

Нельзя превратить темных призраков в светлых. Они изначально рождаются либо с тьмой, либо со светом в душе.

Уорт зажмурился, в его голове одна за другой проносились легенды. Вокруг в ужасе кричали солдаты. Справа упал еще один стражник, пронзенный пущенной из леса стрелой. Если не произойдет чуда, все они умрут.

Уорту нужно чучело.

С отчаянной молитвой на устах пастор подхватил с земли сердце Шарис и кинулся бежать. Стрела обожгла его плечо, и Уорт упал, перекатился и снова вскочил на ноги. Скользя по грязи, он обогнул свой дом, схватил первое попавшееся чучело и сунул сердце Шарис в мешок, который служил ему грудью, а затем спешно залатал прореху в ткани.

Ничего не произошло.

Ночь сотрясали крики, но Уорт слышал лишь бешеный стук собственного сердца. Надежда, которую излучал дух Шарис, вдруг расцвела вновь, воздух задрожал, и внезапно разлившийся вокруг аромат рябиновых ветвей, наполнявших чучело, заставил Уорта отступить. Рябина, согласно поверьям, дарила самую надежную защиту – и это оказалось как нельзя кстати. Защита и надежда – именно то, что сейчас требовалось.

Затем мешковина начала меняться, разгладилась, превращаясь в кожу, а там, где всего мгновение назад безвольно висела ткань, появились мышцы. Чучело упало со своего креста, и с земли поднялась капитан Белла Шарис – из плоти и крови, и в ее глазах сверкала ярость сражения. Она озадаченно улыбнулась Уорту.

У пастора подкосились колени, но Шарис уверенно подхватила его за локоть и встряхнула.

– У нас нет на это времени, – сказала она.

Стрела вонзилась в стену дома прямо над ее головой, и Шарис рассмеялась весело и громко.

Уорт пытался подобрать слова, но Шарис нагнулась, чтобы поднять отброшенный кем-то меч.

– Не стой на месте, – сказала она, взмахнула клинком и ринулась в бой.

Уорт выглянул из-за угла хижины. Призраки теперь не парили у кромки леса – большинство из них собрались во дворе. Несколько солдат еще сражались, среди них мелькали укутанные в черное заклинатели костей. Их осталось двое, и Шарис уже вступила в схватку с одним из них. На плече заклинателя висел лук, удары капитана он отбивал коротким мечом. Уорт оторвал еще один шест от чучела и направился в гущу сражения. Кошмарные видения вновь атаковали его разум.

Бесконечный поток тьмы.

Во дворе стояла женщина. Она, должно быть, держала не меньше тысячи душ под контролем, а ее острое копье было нацелено на остатки королевской стражи, которая преграждала ей путь к принцессе.

Уорт встал между заклинательницей и ошеломленными солдатами. Их оружие встретилось в воздухе, раздался тошнотворный треск дерева, налетевшего на кость. Вокруг вздрогнули и закричали призраки, но Уорт сосредоточил внимание на женщине и ее оружии. Темные прожилки струились по копью там, где был металл, придававший прочности оружию. Заклинательница отразила атаку Уорта, размахнулась копьем и ударила его в ухо.

Боль взорвалась в голове пастора. Он пошатнулся, вставая в защитную стойку, и вновь вскинул свой шест. Призраки бросились на него, их холод кусал кожу сквозь тонкую рубаху, мрачные образы заполоняли сознание.

Плечо Уорта болело в месте, где его оцарапала стрела, грудь судорожно вздымалась от сбившегося дыхания, но он все равно кинулся навстречу заклинательнице. Она встретила его атаку с ухмылкой и легко парировала два удара, но затем Уорт воспользовался преимуществом в росте и ударил шестом ее под колени. Женщина повалилась на землю, попыталась встать, скользя в грязи, но Уорт набросился на нее сверху и вырвал копье из ослабевшей хватки.

На долю секунды он почувствовал их – призраков, паривших за пределами досягаемости. Замерев в испуге, когда их хозяйку обезоружили, они ждали, и их темнота казалась скорее вопрошающей, чем гневной. В ответ Уорт прошептал молитву, дарующую покой, и призраки растворились в копье, которое в руках человека, неспособного – или не желавшего – управлять мертвыми, превратилось в простую палку.

В это время заклинательница поднялась на ноги, закричала от ярости и побежала к хижине, а Уорт, выругавшись, кинулся за ней. Она уже добралась до верстака и пыталась схватить любую кость, которую сможет пробудить, чтобы вновь получить преимущество в бою, но Уорт скорее даст корням преисподней утащить его, чем позволит заклинательнице поработить эти души.

Уорт откинул костяное копье и в четыре шага добрался до женщины. Он впечатал ее в стену, прижав шест к нежной шее. Она хватала ртом воздух, ее губы посинели, но в следующее мгновение на ее лице появилась злая ухмылка. Ослепительная боль пронзила Уорта. Пастор опустил взгляд. Он едва сумел осознать, что из его груди торчала рукоять ножа.

Он попытался сказать костям, что ему жаль. Что он пытался помочь, пытался сделать все, что было в его силах. Он хотел спасти их от ужасной участи. Но вместо этого пастор закашлялся. Дважды моргнул. И умер.

Его душа, больше не привязанная к телу, оказалась на распутье. И оба пути вели во тьму.

Книга Пастора. Страница 1

Той ночью тридцать семь членов королевской стражи пожертвовали собой ради своих соратников и королевства. Двенадцать из них, а также пастор Старого Бога решили остаться защищать человечество и вернулись в мир призраками света. Сражаясь бок о бок, эти тринадцать воинов возглавили кампанию по освобождению столицы. Потребовалось пять лет – это время назвали Войнами Призраков, – чтобы освободить Ниво от армий Бруйяра, отыскать каждого заклинателя костей и вернуть дому Тристен престол. Тринадцать призраков света сменили королевскую гвардию и назвали себя Орденом Стражей, поклявшись верно служить королевской семье в мирные времена и быть наготове на случай, если тьма вернется.

200 лет спустя

1. Шарлотта

Леди Шарлотта Сэнд была рождена для того, чтобы даровать покой неприкаянным душам. Ее любимые сапоги промокли от утренней росы, пока она шла сквозь призрачный лес. Руны, вышитые по краям ее темно-синей церемониальной мантии, блестели серебром в солнечном свете. Апельсиновые деревья были усыпаны крохотными созвездиями белых цветов с заостренными лепестками. Их запах, густой и сладкий, обволакивал Шарлотту, и казалось, что сам воздух превратился в нектар. Здесь, в тишине цитрусовых рощ, принадлежащих ее семье, призраки находили последнее пристанище. Это место должно успокаивать и ее душу, как бывало на протяжении всех восемнадцати лет ее жизни. Но сегодня Шарлотта выполняла свои обязанности в два раза быстрее обычного, словно каждое следующее мгновение обещало быть бесконечно лучше предыдущего.

Церемониальный наряд отяжелел от влажного воздуха, и Шарлотте отчаянно хотелось сменить мантию на укороченные штаны и простую рубашку. Она вздохнула, а затем начала напевать успокаивающую мелодию, выискивая призраков, чей сон мог быть потревожен. Даже после упокоения чужая злость или боль могла заставить души проснуться вновь. Но в лесу по-прежнему царила безмятежность – в навыках Шарлотты не было нужды.

Вдалеке заржала лошадь, и Шарлотта, обернувшись, увидела свою бабушку – та ехала верхом по дороге на окраине призрачного леса. Лавандовый дым из ее тлеющей скрутки струился по весеннему лугу и вился между цветущих апельсиновых деревьев, наполняя Шарлотту ощущением домашнего уюта, приправленным отголоском тоски.

– Каждое создание отсюда и до самого города чувствует твое недовольство, – крикнула бабушка. – Ты сама разбудишь призраков, если не будешь соблюдать осторожность.

– Это не недовольство, – проворчала Шарлотта.

Она и сама не знала, как назвать чувство пустоты в груди. Но это была не та пустота, что вызвана потерей. Эта пустота походила на сосуд, который ждал, когда его наполнят, – на сердце, открытое чему-то новому.

Солнечный луч упал на осколок, лежавший в траве, и Шарлотта нагнулась, чтобы прикоснуться к выбеленной кости. Привязанный к ней призрак едва заметно вздрогнул. Шарлотта выдавила улыбку, убеждая дух не волноваться. Его слабое сознание жадно вцепилось в предложенный покой, а затем затихло, и Шарлотта глубже зарыла кость в плодородную почву. Этот призрак упокоится надолго, если никто его не потревожит. Когда она встала, бабушка вновь позвала ее:

– Пойдем, Шарлотта. – Бабушка прожила на этом свете семьдесят четыре года, и почтенный возраст тяжестью осел в ее голосе. – В Воробьиной долине восстал призрак. Если отправимся в путь прямо сейчас, то сможем упокоить его до наступления темноты.

Старая кобыла Шарлотты, Ирис, была поседлана и стояла рядом с лошадью ее бабушки. Шарлотта села на лошадь, и бабушка передала ей ее рапиру. Закрепив ремень с ножнами поверх мантии, Шарлотта благодарно кивнула. Она предпочитала встречать тьму с клинком в руке, хоть сталь и не могла ей противостоять. Оружие не помогало ни сражаться с призраками, ни упокоевать их, если, конечно, не находилось в руках Стражей Ордена. Но рапира придавала Шарлотте смелости и напоминала об отце. Она словно всегда носила при себе воспоминание о нем.

Шарлотта и ее бабушка двинулись к маленькой деревушке под названием Воробьиная долина. Семья Шарлотты владела большей частью земель, что находились в дне езды от поместья Сэнд. Ближе всего к ее дому, сразу за пределами фруктовых рощ, располагался Брадон. Шарлотта все детство провела, бегая по улицам этого городка с местными детьми. Воробьиная долина и другие раскиданные по округе деревеньки были слишком маленькими, а потому там не было людей, способных дарить покой мертвым душам. Когда их жители сталкивались с призраками, они обращались за помощью к бабушке Шарлотты, а в последнее время и к ней самой.

– Я знаю, ты не об этом мечтаешь, Шарлотта, – сказала бабушка, – но только ты способна быстро почувствовать, в чем нуждается призрак.

От жалости в ее взгляде в груди Шарлотты вспыхнул жар.

– Тебе не нужно напоминать мне об этом, – сказала она. – Я исполняю свой долг. И буду заниматься этим и впредь.

Бабушка была права. Шарлотте удавалось упокоевать призраков не просто хорошо, а потрясающе. Даже в самый неудачный из своих дней она не встречала дух, которому не могла бы помочь. Нельзя сказать, что ремесло всегда давалось ей легко, но с тех пор, как Шарлотте исполнилось четырнадцать, ей ни разу не приходилось обращаться за помощью к бабушке.

Пустота в груди Шарлотты разверзлась еще шире, и сердце забилось быстрее от ужаса перед предначертанным ей будущим.

Бабушка пришпорила свою лошадь, поравнялась с Шарлоттой и положила свою руку на ее.

– Ты всегда делала все, что от тебя требовали, дитя мое, – сказала она с теплотой. – Но мертвые чувствуют, когда ты выполняешь работу из чувства долга, а не из сострадания. Не стоит давать им то, что должно. Давай призракам то, что им нужно.

Шарлотта подавила желание закатить глаза. Она знала, в чем заключается ее предназначение. Ремесло ее семьи не просто важно – оно необходимо. Другие тоже могли научиться упокоевать мертвых, но немногие на это решались. Порой даже находиться рядом с призраками было неприятно, но у семьи Шарлотты особая история: способность дарить душам покой у нее в крови. И все же ей никогда не нравилось, что ее загоняют в рамки, созданные для кого-то иного. И неважно, скольким душам она сумела помочь за свою жизнь.

– Все было бы иначе, если… – Шарлотта проглотила последние слова прежде, чем они успели вырваться наружу, но бабушка знала, что осталось невысказанным.

– Уорту суждено проснуться для твоего брата, – напомнила она.

Шарлотта отчаянно пожелала увидеть в тенях фруктовой рощи блеск еще одной встревоженной души – что угодно, лишь бы не продолжать этот разговор.

С тех пор как отец умер десять лет назад, старший брат Шарлотты твердой рукой управлял домом, поместьем и ее жизнью, что порой сводило с ума. В свои двадцать шесть лорд Уильям Сэнд погряз в сельском быте. И в этом не было ничего плохого. Поместье – не та часть наследства брата, которая вызывала столь глубокое возмущение у Шарлотты.

Нет, эта честь принадлежала спящему чучелу воина, которое в данный момент висело во дворе. Пастор Ренье Уортингтон – призрак света, который связал себя магическими узами с отцом Шарлотты, а также многими предшествующими поколениями членов семьи Сэнд. Больше двухсот лет назад Пастор помог создать Орден Стражей – небольшую группу воинов, которые противостояли порабощенным призракам, защищая трон Ниво. Хотя Стражи по своей природе были бессмертны, если их сильно ранили в сражении, они вновь обращались в чучела до тех пор, пока их тела не восстанавливали. В такие моменты Стражи становились уязвимы, их сердца мог забрать любой – друг или враг, а потому им требовались надежные напарники.

И только потому, что Уильям был старше, это будущее предназначалось ему. Будущее, полное славы и приключений. Уильям увидит мир. Сможет изменить его.

А Шарлотта всю свою жизнь проведет среди мертвых.

Прогоняя прочь свое разочарование, Шарлотта сосредоточилась на предстоящей работе.

– Что пробудило призрака? – спросила она, взглянув на бабушку, когда они выехали из тени фруктовой рощи и пустили лошадей легким галопом.

В этих краях новые призраки чаще всего рождались случайно: если беда происходила с фермером, расстроенным из-за неурожая, или, к примеру, с отвергнутым любовником, их души, неспособные отпустить темные чувства, не могли двинуться дальше. Иногда призраками становились души самоубийц. После их упокоений Шарлотте было труднее всего прийти в себя: ее душила смесь страха и отчаянья.

Отец Шарлотты шутил, что бабушка была набита лавандой так же, как Пастор, ведь иначе невозможно объяснить, почему она всюду приносила с собой покой. Но что-то в ее позе едва заметно изменилось, когда Шарлотта задала свой вопрос. Женщина тяжело вздохнула, и этот звук разнесся по округе звоном костей на ветру.

– Боюсь, история стара как мир, – сказала бабушка. – Графство посетил отряд гвардии кардинала. Один солдат захотел женщину, но ее не интересовали подобные связи. Все закончилось плохо.

Щеки Шарлотты опалил жар.

– Она…

– В порядке. Физически. – Бабушка покачала головой. – Вмешался ее брат. Это его призрак.

Взгляд Шарлотты помутнел, когда она увидела, как слезы потекли по щекам бабушки, испещренным глубокими следами прожитых лет. Но вместо печали в груди Шарлотты вспыхнул гнев. Она желала получить ответы и добиться справедливости для погибшего. В каждой религии полно фанатиков – история это подтверждает. Но гвардейцы кардинала никогда не славились жестокостью. Они считались верными воинами Безмолвных Богов, и, подобно Ордену, который служил королевской семье, гвардейцы охраняли кардинала и следили за порядком на улицах столицы. Да, они часто ввязывались в потасовки с членами Ордена, но в историях, которые Шарлотте рассказывал отец, всегда чувствовался дух добродушного соперничества. Никого никогда серьезно не ранили.

– Этого солдата, разумеется, накажут, – сказала Шарлотта.

Уголок губ ее бабушки дернулся вверх, и женщина горько усмехнулась.

– Много лет назад его действительно наказали бы, – отозвалась она. – Но я уверена, рассказ об этом событии так извратят, что кардинал обвинит в произошедшем кого угодно, кроме своих солдат.

– Орден никогда бы не позволил такому случиться, – печально произнесла Шарлотта.

За десять лет, что прошли с убийства последних короля и королевы, многое изменилось. Когда заклинатели костей с пугающей частотой появлялись в королевстве, сила, способная побороть их, делала Старого Бога – и, как следствие, Орден Стражей – незаменимым. Но с годами заклинателей становилось все меньше, и люди Ниво начали обращаться к новым богам, что обещали здоровье и процветание. А потом король и королева были убиты, и вместе с ними погиб отец Шарлотты, и вину за это событие возложили на Орден. Его членов приговорили к десяти годам изгнания с королевского двора. На десять лет самим Стражам запретили просыпаться и принимать человеческий облик.

И этот срок почти подошел к концу.

Вновь в груди Шарлотты вспыхнула жажда, и она медленно вздохнула, чтобы успокоиться. Не в первый раз ей показалось, будто ее бабушка способна читать мысли.

– Ты думаешь, что все изменится, когда Стражи проснутся, но мы должны соблюдать осторожность, – напомнила она. – Люди и корона все еще помнят об их ошибке.

Шарлотта открыла было рот, чтобы возразить, но бабушка бросила на нее косой взгляд.

– Да, они совершили ошибку, – просто сказала она. – Стражи проснутся. И надеюсь, смогут заново отстроить былой порядок. Но последние десять лет их не было рядом, а люди предпочитают полагаться на то, что видят.

– Поэтому они теперь следуют за кардиналом? – Этот титул кислым привкусом осел на языке Шарлотты. – За женщиной, которая уверяет всех в своей святости, в то же время пытаясь захватить власть?

Бабушка грустно улыбнулась:

– Место кардинала Безмолвных Богов всегда занимали женщины, которые пользуются благосклонностью народа, – так сложилось исторически. И нынешний кардинал ничем от них не отличается. Лоррен Непорочная раздает людям милостыню, снижает цены на зерно, а взамен требует верности.

В этом и заключалась вся суть перемен в вероисповедании. Люди не искали связи с могущественной неземной силой. Они решали, кому – кому угодно, по сути, – отдать свою верность, исходя из того, какую выгоду это принесет лично им, ну а Старый Бог, кажется, вовсе перестал даровать что-либо своим последователям.

– Если она так печется о людях, то почему позволяет творить зло во имя своих богов? – спросила Шарлотта.

Бабушка мрачно поджала губы, но ничего не ответила. Шарлотта втянула носом воздух до рези в легких и утерла со щек злые слезы. Ей предстоит выполнить тяжелую работу. Семье неупокоенного духа не нужно видеть ее разочарование. Им требуется утешение.

Шарлотта и ее бабушка добрались до маленькой хижины на краю Воробьиной долины, но мирный пейзаж был омрачен причиной их визита. Сад зарос, зеленые побеги тянулись к солнцу, а ягнята на поле громко звали своих матерей. Из дома вышел мужчина, чтобы помочь бабушке слезть с лошади. Шарлотта спешилась сама и кивнула остальным членам семьи, застывшим на крыльце: рядом с матерью стояли двое мальчишек. Их глаза были красными, а лица – мокрыми от слез.