Владыка Острова

– Что это такое, Владыка?

Вопрос удивлял. И Макейр, не сумев за краткий миг разобраться с тем, из-за чего Лисичка могла спрашивать о мертвецах, честно ответил:

– Это слуги Хозяина. Такие же, как ты.

– Но я не такая! – в испуге воскликнула Лисичка и на эмоциях рванула прочь.

Удерживать её сейчас было себе дороже. Макейру надо было сосредоточиться на бое, какие бы правильные мысли ни приходили в голову. Так что он с сожалением посмотрел, как скрылось за ветвями кустарника яркое платье девушки, и приступил к делу. Противников оказалось слишком много.

«Что теперь делать? И как оно так вышло?» – нанося удар, расскекающий тело на двое, не мог сдержать дум Макейр.

Несомненно, нынешняя ситуация произошла исключительно из-за воплей Лисички. И, несомненно, прежде всего требовалось исполнить свой основной долг. Вот только как добраться до Долины Сновидений при таких свирепых атаках? Нет, это невозможно.

«Невозможно», – вновь прозвучало в голове.

– Эй, они прячутся под землю!

Действительно. Стоило отчаянию достигнуть своего пика, как его заменила собой робкая надежда. Мертвецы возвращались туда, откуда пришли, они отчего-то оставляли людей в покое.

Макейр недоверчиво повернулся вокруг своей оси, продолжая удерживать меч в руке, но вроде становилось тихо. Небо вот только не начало светлеть. Напротив, оно сделалось ещё чернее. И всё же это была хоть какая‑то передышка, и за время её появились отправленные за Риевиром воины.

Своего блудного Владыку они привели. И не только его.

– Макейр! – бодро и с радостью произнёс Риевир, хотя его интонации были наиграны. Просто он не знал, как вести себя при такой встрече.

– Ты мне ещё мирного дозора пожелай! – горячо возмутился Макейр, грозя кулаком.

– Ну, и это тоже… Хм, а это вы за мной так всем отрядом, да? Я бы сам вернулся.

При свидетелях устраивать выволочку одному из Владык не следовало, поэтому Макейр попытался сдержать все рвущиеся из него матерные словечки. Но вот Шейтенор так не поступил. Хорошо ещё, что свои проклятия он пробубнил себе под нос. Хотя… пожалуй, надолго его тактичности не хватило бы. Следовало срочно переключать внимание на что-то… или кого-то? Кто это рядом с Риевиром? Новое лицо. Странное. Разрез глаз и белёсые волоски на щеках превращали незнакомца в сущего урода. Несколько прядей на голове, выкрашенных в несуразный светлый цвет, противоречили принятым нормам. На Острове порицались любые попытки изображать из себя жителей большого мира.

– А ты кто такой будешь? Небесные острова не проходной двор, что здесь делаешь?

– Это мой знакомый с севера, – тут же вклинился Риевир, зачем‑то используя английский. – Сандор его зовут… Бедолага он. Немой и тупой. В Храм шёл, когда мы встретились.

– А ничего, что дорога к Храму в той стороне? – с хорошо слышимым подозрением осведомился Шейтенор, показывая ладонью куда-то значительно левее.

– Я же говорю, тупой он совсем. Потерялся, – улыбаясь так, чтобы стало видно все зубы, ответил молодой Владыка. – Хорошо, что меня встретил. Теперь я его провожаю. И, пока вы Хозяином занимаетесь, мы, пожалуй, как раз до Храма дотащимся. Арейра только б на подмогу.

– Наглеть, может, харе, а? С нами пойдёшь.

– Ну, может тогда через пару суток и дойдём до… Эй, ты чего?

Обозлённый Макейр подошёл к Риевиру и одним движением руки усадил его на землю. После чего достал острый нож и, нащупав зазор между ногой и гипсом, приступил к работе.

– Это не вариант. Я всё равно не смогу идти!

– Сможешь, – холодно уверил Макейр и, разрезав гипс до конца, резкими рывками начал отдирать его. Волоски из-за этого выдирались тоже, а потому Риевир начал вскрикивать, заставляя тем товарищей по оружию мстительно улыбаться.

– Знаешь, чего-то я не могу тебя понять, – осторожно вклинился Шейтенор. – Сперва я думал, что ты его прирезать хочешь, вот и промолчал. Но ежели расклад иной, то он прав. Зачем он нам со сломанной ногой-то?

– Это голова у него больная. Нога вполне здоровая, – сообщил Макейр с искренним злорадством. И, пока не стал снят последний кусочек гипса, рассказал всё, что уже знал от Вэльира.

День восемнадцатый. Снова тем временем

Едва довелось избавиться от неприятного общества Лобаря, как Остор поспешил на адрес, переданный ему Леоном. Однако, конечная точка назначения настроения не подняла, так как для краткой передышки ему предназначался небольшой номер в, наверное, самой мерзкой гостинице на всю округу. Это здание прочно впитало в себя дух сексуальных интрижек, порока наркотиков, перепродажи ворованных вещей и тихого закапывания трупов в ближайшем леске. Покосившиеся стены не украшал даже новенький, хотя уже местами выцветший, сайдинг. Окошки больше напоминали тюремные. Маленькие и узенькие, их также перегораживали решётки. Пузатый неопрятный мужик, вписавший в толстую тетрадь вымышленные имена Инги и Остора, не стал даже запрашивать паспорта. Он только скосил единственный глаз на нервничающую девушку и плотоядно облизнул нижнюю губу. После чего подмигнул Остору, и Владыка Острова стал вынужден понимающе улыбнуться в ответ. В конце концов, его внешний вид не способствовал проявлению большей вежливости. Ну, а полученные ключи и указание, где найти столь желанную комнату, вовсе изгладили неровность на душе от подобной встречи.

– О, определённо следует что-либо заказать, – оживился голодный Остор, узрев на полке в прихожей буклеты меню ближайших ресторанчиков. Инга хотя бы шоколадкой перекусила, пока они поджидали такси. На удивление, на два батончика ему не хватило денег – крупные купюры, обладателем которых он являлся, автомат не принимал, а мелочью они ещё как-то не обзавелись.

Инга на его замечание не ответила. Она посмотрела на Остора страдальческим и каким-то отрешённым взглядом, а после присела на край единственной кровати. Двуспальной, конечно. Там девушка устало опустила голову в ладони и разревелась.

Может, стоило её утешить, но у Остора на такой поступок сил уже не было… да и желания, честно говоря, тоже.

– Пожалуй, вам стоит немного побыть одной, – с удовольствием сняв с себя чёрную рубашку с черепами и повесив её на вешалку, решил он использовать ситуацию в свою пользу. Приятнее было остаться в одной майке, нежели в таком наряде.

– Да. Это точно.

– Я тогда пока в душ схожу. А вы никуда не выходите отсюда, ладно?

– Ладно.

Судя по голосу, Инга действительно никуда бы не вышла из номера, а потому Остор, уголки губ которого стремились подняться всё выше и выше, захватил с полки буклеты, трубку стационарного телефона и вошёл в помещение ванной комнаты.

Ванная оказалась крошечной. Всё там стояло впритык друг к другу. Из хорошего было только то, что возле раковины, на табурете, лежали чистые полотенца. Под ними нашлись и упакованные в полиэтилен комплекты с зубными щётками, пастой и единственным крошечным мыльцем. Положив всё это добро на серый от въевшейся грязи пол (больше было просто некуда), Остор сел на шатающийся табурет и, посмотрев на своё отражение через сеточку трещин зеркала, с угрозой прошептал:

– Ну, Леон, как только я вернусь на Остров, то сразу тебя к себе вызову. Тебе предстоит крайне неприятная беседа, и, поверь мне, я не стану откладывать её ни на секунду.

«А не думаешь, что ты где-то ущемляешь своего Леона, раз он тебя по таким злачным местам гоняет?» – на полном серьёзе предположил Арьнен.

– Нет, – уверенно ответил вслух Остор.

«Но разве не ясно, он тебе явно мстит за что-то».

– Это за что?

Арьнен промолчал. Поэтому, выждав с минуту, но так ничего и не услышав больше, Владыка включил воду. Капли звонко падали на металлический поддон душевой кабины, но, как он ни крутил краны, оставались ледяными.

– Проклятье, – процедил сквозь зубы Остор и, не став выключать воду, вернулся на табурет.

Раздражение владело им, но, подумав, выходить из ванной он не стал. Принять душ после всех приключений было необходимо. Другое дело, что согреть после такого бодрящего душа могла только еда, и хотелось бы чтобы её привезли своевременно.

По этой причине Остор принялся изучать буклеты. На картинах меню все блюда выглядели весьма аппетитно, но в голове Владыки прочно засела мысль, что вряд ли в эту гостиницу доставят хоть что-то приличное. Поэтому его выбор остановился на сетевом ресторанчике фаст-фуда. Вывески с аналогичным рисунком ему довелось видеть по дороге в отель, и этот факт добавлял уверенности, что расстройства желудка получится избежать.

Набрав номер ресторанчика, он заказал четыре гамбургера, пиццу и уйму картофеля фри. Обещание привезти заказ в течение получаса радовало. Причём настолько, что Остор разделся с удовольствием. Повязку с раны при этом он снимать с себя не стал. Напротив, обмотал её поверх полиэтиленовым пакетом, чтобы хоть как-то защитить от влаги. А затем залез под струи воды и обрадовался ещё больше – вода стала значительно теплее.

«О да, как же это здорово хоть немного расслабиться», – наслаждался он прохладным душем.

Увы, ванная комната внесла в омовения свои коррективы. Видимо, душевой слив работал плохо, а потому вода вскоре начала выливаться за низенький бортик поддона. Остору пришлось экстренно заканчивать с водными процедурами, сделавшими его заметно бледнее. То ли мыло, которым он воспользовался, содержало в себе на редкость едкие элементы, раз они основательно растворили стойкую краску, то ли это было связано с особенностями его кожи, но искусственный загар очевидно смылся.

– Не было проблемы, – всматриваясь в зеркало, недовольно произнёс Остор. А затем он оделся, вернулся в комнату и… и повторил свою фразу с ещё более едкими интонациями. – М-да, не было проблемы.

Несомненно, Инга в его отсутствие не скучала. Девушка пододвинула впритык к кровати кофейный столик и наслаждалась обществом. Чьим? Её одиночество скрашивали пластиковый стаканчик и две высокие бутылки с тёмным содержимым. Они были из зелёного стекла, но всё равно нельзя было не заметить, что в одной из них жидкости не хватает уже на треть.

– Откуда всё это, Инга? Объяснитесь!

– Хватит мне уже выкать, – хмуро буркнула девушка и, кивнув на кровать, сказала. – Вообще-то предполагается, что мы здесь вполне определённым делом занимаемся, а потому какое такое «вы»?

– О, точно никакого! Я прекрасно знаю, что «вы» используется в вашем языке для выражения уважения, – взбесило Остора её замечание. Инга тут же окинула его недовольным взглядом, но не стала возмущаться.

– Это да, уважения между нами нет, – хохотнув, согласилась она и перешла к объяснению. При этом, каждый раз, как она говорила «ты», её глаза сверкали злорадством. – Пока ты мылся, в номер постучались. Я подошла к двери, готовясь к тому, что её сейчас вынесут. Моя жизнь стала такой, что даже на стук в дверь в отеле я теперь нормально реагировать не могу.

– Не надо было открывать дверь, – сразу понял Остор, что произошло дальше.

– Да? А мне показалось нужным пересилить свой страх. И я ни о чём не жалею. Мне всего-то предложили купить алкоголь по очень разумным ценам. Ну, и после испытанного стресса я сочла эту мысль прекрасной. Так что я заглянула в карманы твоей рубашки. Сдачи, правда, не нашлось, поэтому вместо вина пришлось взять кое-что покрепче. И да, в прихожей ещё семь бутылок этой фигни стоит.

– Великолепно, – только и смог произнести Остор.

Да. Ни на миг не следовало забывать, с кем его свела судьба! Эта «дама» была похлеще его взбалмошного братца.

В голове раздался тихий смех Арьнена, но реагировать на него вслух Остор не мог. Поэтому, чтобы хоть как-то отвлечься, он подошёл ближе к столику и, подняв открытую бутылку за горлышко, принюхался. Запах оказался сладковато-пряным и с ярко выраженным спиртным оттенком. Неприятным.

– Что это хоть?

– Вроде как ром, но точно не знаю. По-английски парень, который это добро продавал, говорил плохо. Но на вкус ничего так.

Стоило сдержать первый порыв швырнуть бутылку об стену, как успокиться стало в разы проще. Остор иначе посмотрел на ситуацию. Пожалуй, ему самому стоило выпить и выдохнуть напряжение.

– Ещё стаканчики есть?

– Там, – кивнула Инга в сторону окна.

На подоконнике лежала вскрытая упаковка с пластиковыми стаканчиками. Чистыми. Взяв один из них, Остор налил себе ром и, сделав первый глоток, поморщился. Нет, вкус рома оказался ни капельки не лучше запаха.

… Хотя вполне терпимо, если цель всего-то промочить горло.

Раздался стук в дверь. От звука Инга вздрогнула, напряглась, но вскоре расслабилась и грустно вздохнула.

– Никак снова? Я же сказала, что больше ничего покупать не буду.

– Полагаю, это приехала закуска, – подумав, сказал Остор и осведомился. – Я правильно сказал это на вашем языке?

– Если ты имеешь в виду еду, то да.

Допивая по дороге ром, он подошёл к двери и строго спросил:

– Кто?

– Доставка.

Довольно кивнув головой, Остор открыл дверь. Оказавшийся за ней громила-курьер с татуировкой на шее отнюдь не выглядел безобидно, но обе его руки были заняты термосумкой. А, значит, особого подвоха не ожидалось.

– Оплату картой принимаете?

На столь простой вопрос курьер резко повернул голову в сторону. Остор с любопытством и тревогой проследил за его взглядом. Вроде коридор был пуст. Правда, секундой позже из номера неподалёку вышла девушка аппетитных форм, одетая в нечто, едва прикрывающее грудь и зад. Она стала возиться с ключами, попутно отвечая на чей-то звонок.

– Вы не бывали в Испании?

– Что простите? – переспросил Остор из-за неожиданного вопроса курьера.

– Мне знакомо ваше лицо. Мы не могли видеться в Леоне?

Это был пароль, а потому Остор от удивления сделал шаг назад. Стоящий перед ним тип не совпадал с его ожиданиями о том, как будет выглядеть направленный к нему медик.

– Может быть, – неуверенно произнёс он, но решил, что стоит довериться судьбе. – Вы тоже приезжали туда на концерт в том месяце?

– Да. Было классно, ха!

– Знаете, сейчас мне больше хочется есть, нежели предаваться воспоминаниям. Заносите заказ внутрь.

Курьер подмигнул девице. Та улыбнулась, убрала ключи в сумочку и, положив одну из ладоней в задний карман до неприличия коротких шорт, ушла прочь виляющей походкой. Высокие каблучки звонко цокали, но сам Остор это всё только слышал. Он подошёл к Инге и сказал:

– У нас гости.

– Кто?

Ответить он не успел. Курьер вошёл в номер, плотно закрывая за собой дверь, и беглым, но внимательным взглядом оглядел убранство комнаты. Затем, уверенно подойдя к кровати, поставил на постель свою сумку. Инга, недовольно фыркнув, подвинулась. На незнакомца она смотрела с удивлением и недовольством. Мужчина тем временем вытащил из термосумки снедь, а после достал из неё кейс с медицинскими принадлежностями.

– Покажите мне вашу руку.

Возражать Остор не стал. Псевдокурьер ловко разрезал повязку ножницами и, осмотрел ранение.

– Нужно обработать. Будет больно, но обезболивающее я вам не вколю. Из-за алкоголя.

«Алкоголь и есть прекрасное обезболивающее!» – звонко рассмеялся Арьнен.

– Тогда секунду, – Остор решил, что на этот раз замечание бестактного хозяина гостиницы не следует игнорировать, а потому по-быстрому опустошил ещё стаканчик рома. Голова сразу закружилась. Крепкое спиртное на пустой желудок действовало быстро. – Теперь можно приступать.

– Рана несложная. Вам явно повезло.

Остор промолчал, чтобы интонациями не выдать испытываемую им боль, и принялся наблюдать, как очищают рану. Затем дал сделать себе укол от вероятной инфекции, а после его руку вновь перевязали. На этот раз умело. Всё про всё заняло не более пяти минут. Вполне приемлемое время для нахождения курьера в номере.

– Это всё? – глядя, как мужчина убирает кейс в термосумку, осведомился Остор.

– Нет. В этом конверте, – он вытащил из внутреннего кармана одежды бумажный пакет, – ваши новые документы и банковские карты. Поэтому прошу вас отдать старые.

– Держите.

Мужчина спрятал переданные ему вещи в термосумке и, застегнув её молнию, уверенным шагом двинулся в прихожую.

– Подождите, вы забыли, – сразу подала голос Инга. Она даже встала с кровати, чтобы подать оставленный курьером объёмный чёрный пакет.

Вряд ли в нём могла находиться еда!

– Нет, это для вас. Прощайте.

Дверь за курьером хлопнула, но Остор всё равно закрыл её на ключ, прежде чем вернулся в комнату. Инга уже устроилась на кровати. Она сидела на ней, поджав под себя ноги, и снова держала стаканчик рома в руке.

– Какие-то шпионские игры, – по-русски фыркнула она с недовольством.

– Приходится, – развёл руками Остор и подошёл ненадолго к окну, чтобы посмотреть, как «курьер» садится на велосипед и уезжает.

Инга тем временем вытащила из пакета с едой гамбургер и, отхлебнув ром из стаканчика, откусила от булки большой кусок. Соус тут же потёк по её пальцам, и она, слизнув его, поинтересовалась:

– Как только такой тип сумел нас найти?

– Те, кто нам помогает, прослушивали местную связь, – поворачиваясь к ней лицом, объяснил он. – Ну, и когда они дождались моего звонка, то выдать своего человека за курьера сложности для них не составило. Подобное достаточно распространённая практика, но да, я думал всё будет как-то иначе.

– Как иначе?

– Просто иначе, – не захотелось объяснять ему.

Остор поглядел на пакет с едой. Ему ужасно хотелось есть, но любопытство пересилило, а потому он, подойдя к кровати, разорвал плотную плёнку посылки. Внутри, как он уже предположил, оказалась одежда. Ему достался в меру приличный наряд. «В меру», так как Остор предпочитал деловой стиль, а брюки с крупными карманами чуть выше колена явно принадлежали к другому. Но верх в виде рубашки поло и лёгкого кардигана прекрасно сочетался со штанами, и это его утешило. В конце концов, такая одежда была в разы лучше его прежней обновки с черепами.

… И, наверняка для того, чтобы радость в глазах от этого стала не так заметна, в футляре нашлись очки с бесцветным стеклом.

Остор незамедлительно примерил их. Глазам было неудобно, да и непривычная тяжесть на переносице добавляла беспокойства. Поэтому он практически сразу снял очки и, ненадолго уйдя в ванную, переоделся в то, что ему предложили. В новой одежде было удобно и по этой причине он сразу выкинул в ведро с мусором старую одежду.

– Ты прямо сияешь, – заметила Инга, но вскоре перестала на него смотреть. Она поставила на столик перед собой коробку с пиццей и, жадно вдыхая аромат, принялась её открывать.

– Да, теперь я себя чувствую лучше, – с этими словами Остор подошёл к кровати и с укором сказал. – Вы бы тоже свои вещи примерили. В конце концов, как я вижу, тут краска для волос лежит. Вам стоит ею воспользоваться.

Сказанное остановило Ингу от дегустации пиццы. Она поморщилась, но повернулась в сторону упаковки, в которой находилось что-то из ткани нежного цвета. И, не иначе, не зря она так долго не проявляла никакого любопытства. Длинное до пят платье мусульманки даже у Остора вызвало ассоциацию с тем, что у Леона то ещё чувство юмора. Однако, рассвирепела Инга отнюдь не из-за наряда.

– Не, ну почему именно чёрная? Даже не тёмный каштан, а тупо чёрная? – рассматривая картинку на коробочке с краской для волос, со злостью воскликнула Инга. – Это издевательство какое‑то право слово! Если уж перекрашиваться, то в блондинку. В конце концов, это мой натуральный цвет.

– Да? – искренне удивился Остор. – Зачем тогда красить волосы? Мне казалось, что натуральные светлые волосы являются для женщин большого мира чем-то вроде повода для гордости.

– То есть это твоих рук дело? – карие глаза уставились на него с таким выражением, что суровый Владыка Острова предпочёл как можно скорее ответить.

– Нет, ни в коем случае.

– И что это за одежда? – теряя к нему интерес, продолжила возмущаться Инга. – Мне теперь разыгрывать из себя мусульманку, что ли?

– Хм, имя вполне европейское, – разглядывая новые документы, сообщил Остор.

– И кто я?

– Кристине Вилкс.

– Кристине… Тьфу! А тебя как обозвали?

– Эдгар Канторс, – ответил Остор, прежде чем помрачнел. – М-да, новости не самые хорошие.

– Что не так? – тут же насторожилась девушка.

– В этой гостинице предполагалась краткая остановка, но теперь придётся сидеть здесь допоздна. Видите время? Билеты на ночной поезд.

– Вижу, только понять не могу с каких это пор девять часов вечера считаются ночью.

Он проигнорировал её слова, так как ему совсем не хотелось вести разговор в таком тоне. Да и в животе заурчало. Ему хотелось есть, а не разговаривать. Поэтому Остор, делая последнее усилие над собой, собрал в один ком упаковки из-под одежды и выкинул всё это в корзину для мусора. Инга использовала время иначе. Она взяла кусок пиццы, но, откусив от него, поняла, что её стакан пуст. Это вынудило девушку подлить себе рома.

– Может, хватит пить? – счёл нужным сказать Остор.

– Нет.

Продолжая удерживать в одной руке бутылку, а в другой кусок пиццы, Инга демонстративно смотрела на него с вызовом. Затем она откусила ещё от пиццы и тут, вмиг став на вид добрее, с набитым ртом спросила:

– А ты будешь?

– Конечно.

Он имел в виду пиццу, а не алкоголь, но… каждый в этой компании думал о своём. Чтобы не оставлять в бутылке остатки, девушка наполнила его стакан аж до краёв.

Остор тяжело вздохнул, но, присаживаясь на кровать, всё же взял в руки стаканчик. Подносить его ко рту было очень неудобно из-за боли, он боялся пролить содержимое. И, видно, не зря.

– Вот же, – чертыхнулся он, гляда на обширное пятно на рубашке.

Событие разозлило его. Остор ненадолго отставил стакан в сторону, стянул с себя через голову рубашку и швырнул её комом на телевизор. В обычное время он не позволил бы себе такого, но тут не выдержал. И хорошо ещё, что Инга не смеялась над ним. Судя по серьёзности её лица, она понимала, что с ним творится.

– Держи, – миролюбиво протянула она ему его стакан, но, прежде чем Остору довелось сделать глоток, сказала: – Это за моего мужа.

– Простите, но что за вашего мужа?

– Хватит уже выкать! Я говорю, давай выпьем за моего мужа.

– Мне не особо понятно, – сказал он как можно мягче, так как понимал – Инга порядком пьяна.

– Да чего тут непонятного? У нас принято пить спиртное в память об ушедших из жизни, – ответила она и, всхлипнув, добавила. – Так мы вспоминаем их, их дела, мечты. Желаем, чтобы на том свете им стало хорошо.

Сказанное девушкой перевернуло мировоззрение Остора с ног на голову. Общественное мнение характеризовало Россию как чрезмерно пьющую страну, и некоторый негатив, связанный с этим фактом, испытывал он сам. Не раз доводилось видеть пьяных вдрызг лихих туристов из России. А теперь вдруг оказывалось, что причина алкоголизма заключена не в чём-то, а именно в желании помнить о своих предках. И пусть последствия такой традиции замечательными назвать было сложно, но сама предпосылка…

– Антон был достойным человеком.

– Да, – ответила она и залпом выпила содержимое своего стакана.

Остор лишь немного пригубил напиток. Его куда больше интересовала пицца… Весьма недурная, кстати.

– Надо пить до дна.

– Зачем?

– Это показатель уважения.

– Хм? Ладно.

Он допил содержимое стакана и решил, что в дальнейшем не стоит наливать больше четверти нынешнего объёма. Инга между тем благосклонно смотрела на него, и ему не пришло в голову ничего лучше, чем повториться.

– Антон был достойным человеком.

– Достойным, но глупым. Иначе бы он ни за что не решил связаться со мной.

По щекам Инги снова потекли слёзы. И нервные движения, которыми она их стирала, позволили ему сделать вывод, что девушка не просто основательно пьяна. Ей не стоило бы больше пить. Увы, Остор не знал как во время такого разговора тактичнее выхватить стакан из женских рук, а потому ему показалось, что вернее будет сперва успокоить собеседницу.

– Мне довелось видеть тебя и его не так уж долго, – сказал он мягко, – но могу уверенно заявить, Антон был счастлив в браке.

– Нет, не был. Он хотел быть счастливым со мной, но счастлив не был, – плаксиво поправила его девушка. – И это большая разница. Огромная!

– Пожалуй, не стоит…

– Нет! – грозно перебила Инга и, открыв новую бутылку, принялась разливать её содержимое по стаканам. Этикетка была такой же, но цвет «рома» явно отличался от прежнего. – Если бы ему стало известно, что у меня в голове, то он… Но мне никогда не хватало смелости признаться. Никогда не хватало! У меня находился тысяча и один повод не сказать ему, что я не люблю его и я никогда его не любила. Мы вели разговоры о возможных детях, а я искренне желала просто развестись и уйти. Навсегда! Понимаешь?

С ломтика пиццы, который Остор держал, свалился кусочек болгарского перца. Вязкий сыр тут же растянулся, натянулся нитью и лопнул, разрываясь как пуповина. При такой тираде банально пережёвывать пищу не получалось. Поэтому Остор вынужденно положил еду обратно в коробку и сказал:

– Не уверен, что понимаю, но для меня очевидно, что ты сейчас на него сильно злишься.

– Да, именно так! – воскликнула девушка. – Потому что едва я собралась с силами покончить с этими отношениями раз и навсегда, как он взял и умер.

«Как же это нехорошо с его стороны. Ай-яй-яй», – внёс нотку чёрного юмора Арьнен, и Остор едва не прыснул со смеха.

Не то, чтобы Владыка давно очерствел сердцем, просто смерть являлась для него событием обыденным, а Антона он знал крайне недолго. И, если быть честным, то особой симпатии у него этот мужчина так и не вызвал.

… Но вести себя равнодушно было не очень-то вежливо.

– В тебе сейчас говорит горе.

– Разумеется. Ведь теперь мне остаётся только жить с этим. И не просто так, нет! Если раньше я была женой, которой полагалось любить, которой полагалось с добротой и с нежностью относиться к своему распрекрасному мужу, то теперь я вдова такого вот хорошего человека. А это вносит обязательств ещё больше.

Дрожащими от эмоций руками Инга подала ему новый стакан рома. Для отказа у Остора просто‑напросто не нашлось слов. Он был шокирован услышанным.

– Пей. Антон действительно был достойным человеком. Просто ему не повезло, что я оказалась на его пути.

Они выпили. Как полагалось до дна, молча. При этом Остор отметил, что ром в новой бутылке не только отличается по цвету, но и на порядок крепче. Однако, этот факт уже не показался ему важным. Разум Остора зацепился за последние слова Инги, и ему захотелось начать тему, которая действительно была для него важна.

– Моему брату, я так понимаю, тоже неповезло тебя встретить. Но, благодаря нажитому опыту, ему-то ты голову больше морочить не станешь?

– Риевиру? – с удивлением и возмущением уточнила Инга.

– Само собой. Для чего вообще тебе понадобилось вести с ним переписку? Мало одного мужа, которого не любила и которого изводила безответным чувством?

– Пф-ф, ведёшь себя как мамочка, беспокоящаяся за любимую дочурку, – презрительно фыркнула Инга. – Не переживай. Невинности твоего брата ничего не угрожает.

Сказано это было с хорошей иронией, и Остор понимал, что виной тому стал его собственный тон, да и всё произошедшее с ними в принципе. Оба они были на взводе, но это понимание никак не помогло его контролю над эмоциями. Остор плеснул себе в стакан рома, по неострожности немного проливая его, и поставил бутылку на столик с громким стуком. Та аж едва не разбилась.

Инга вздрогнула, однако в её взгляде по-прежнему горела ярость, в которой ему виделать только безграничная наглость.

– А я не за невинность, я за жизнь его переживаю, – холодно процедил Остор, прежде чем выпил ром и угрожающе наклонился в сторону собеседницы. Он был доволен тем, как Инга прижала к груди руки. Он видел, что пугает её и ему это нравилось. – Ты хоть понимаешь, что он из-за тебя уже далеко не одно правило Острова нарушил? И именно из-за такой вот самодеятельности он теперь валяется на больничной койке с проломленным черепом. Но тебе, кажется, этого мало, да?

– Да откуда мне знать, что он делает!

Воскликнула Инга как-то жалобно, даже так, словно оправдывалась, но громкость её голоса заставила Остора прорычать:

– Тебе этого мало?!

Игнорируя боль в руке, он крепко ухватил девушку за плечи и легонько потряс её. Во всяком случае, ему казалось, что трясёт он её недостаточно сильно, нежели оно того стоило.

– Ты хочешь, чтобы Совет вынес ему смертный приговор, а? Хочешь, чтобы он валялся мёртвым в луже крови, как твой муж?!

– А ну пусти меня!

Вместе с криком, девушка как-то извернулась и сумела резко провести ногтями по его груди. Царапины засверкали крошечными алыми каплями. Но Инга на этом не остановилась. Она вскочила с кровати и постаралась пнуть обидчика. Этого не стерпел уже сам Остор. Вставая, он ухватил мерзавку здоровой рукой за запястье и, заломив ей руку за спину, с силой прижал лицом к стене. Раздался громкий стук и визг Инги. Кажется, она бы вот-вот закричала в голос, но Остор уже сжал её шею. Не спереди, а потому быть задушенной девушке не грозило. Однако, его болезненная хватка вмиг усмирила её. Инга тяжело задышала и тем стала походить на хищника, намеревающегося при первом удобном случае разорвать глотку поймавшему его охотнику.

– Я от тебя ответа жду! – рявкнул Остор и отпихнул от себя девушку, чтобы не дай бог не осуществеть желание избавиться от неё раз и навсегда.

Инга не упала, смогла устоять на ногах. И даже очень быстро обернулась. На лбу у неё красовался кровоподтёк, но он не помешал ей послать Владыку Острова в достаточно смачных выражениях куда подальше. Большинство из сказанного Остор, правда, не понял, но смысл от него нисколько не ускользнул. И это взбесило его так, что он с самым свирепым выражением на лице двинулся в сторону наглой девицы. Инга машинально попятилась и, спотыкаясь, упала назад себя на кровать.

– Не смей приближаться ко мне, зараза!

Но нет, отступать он не собирался. Остор не снизил скорость, а потому, когда Инга резко вытянула правую ногу и ударила его ступней в грудь, удар вышел достаточно сильным, чтобы его откинуло к стене. С неё тут же свалилась картина с простеньким пейзажем. Стекло её разбилось, а хрупкая рамка развалилась на две части.

Настала очередь Остора грязно ругаться на родном языке. Всё бы ничего, но он ударился левой рукой об острый край комода и возникшая боль, окончательно разъярила его. Он стремительным шагом направился в сторону непереставающей выкрикивать гадости Инге.

Его решимость охладила женский гнев. Взгляд девушки выражал поглотивший её страх, а потому Инга резко замолкла и предприняла попытку перебраться на четвереньках через кровать на другой конец комнаты. Но не успела. Остор, бесцеремонно поворачивая девушку лицом к себе, сел поверх её бёдер. Их гневные взгляды столкнулись, повисло тягостное молчание. А затем… то ли дурман, принесённый выпитым ромом, то ли собственная победа способствовала такому, но Остор вдруг склонился над Ингой и поцеловал её в губы. Она ответила ему. Страстно.