Герой из героев. Баснями сыт не будешь

– И вот здесь-то и появляемся мы, – мрачно выговорил я, но Далсинор не обратил внимание на мой язвительный тон и спокойно опроверг:

– Нет. Сначала госпожа Ванесцарна отправила два гурта воинов, по итогу так и не вернувшихся. И лишь потом, когда желание взойти на трон у танов возобладало над необходимостью сплотиться перед неизвестной бедой, жрецы объявили о начале турнира.

– Погодите-ка, почтенный Далсинор, – предварительно тихонько промыча себе что-то под нос, обратился к гному Арнео. – Это ж сколько там в общей сложности гномов то исчезло не пойми куда?

– Вместе с теми, кто самостоятельно отправился родню искать, больше трёхсот.

– Наверное, это дракон, – мечтательно выговорила Элдри. И только темнота спасла её от моего подзатыльника. Я промахнулся. – Такой хорошенький. Огромный! Огнедышащ… Ой! За что, Морьяр?!

Ан нет. Со второго раза всё-таки попал!

– Чтобы не отвлекалась! Будешь сейчас учиться фонарик создавать.

– Фонарик?

– Магический светлячок. Шарик света.

– Пусть его Лайрэм создаёт!

– Ни за что! – наотрез отказался бог. – Я бы посоветовал почтенному Далсинору и его свет погасить, чтобы всякую гадость, запросто перекусившую тремястами гномами, к себе не зазывать!

– Тогда мы рискуем провалиться в какую яму и разбиться насмерть! – возмутился я, на что Арнео, ехидно улыбаясь, сразу же предложил мне идти первым. Тропу проверять.

Не став ему ничего отвечать, я приступил к обучению Элдри, заранее делая акцент на мысли, что если мне хочется видеть в темноте, то стоит смириться с фактом непреодолимой силы – вопреки обыкновению, мой фонарик оказался бы некомпактным, живым, болтливым и оттого плохо бы подчинялся настройкам. Но что поделать? Обидно, но самостоятельно, хотя я и усердно старался, у меня вышло создать лишь тускло фосфоресцирующую жемчужинку. Толку от неё было никакого!

Глава 5

На третьи сутки пешего похода, когда я только-только пришёл к мысли, что надо было надеть другую одежду, а не горделиво задирать нос, мы наконец-то достигли обвала у штолен Мрака. И по моему мнению, если бы мы ещё столько прошли, то, судя по уклону тоннелей, можно было бы выйти даже не в Ингшвард, а на противоположную сторону планеты.

Перед завалом камней обнаружилась просторная пещера, где, как можно было предположить по остаткам утвари, все отряды и становились лагерем. Не стало изменять традиции и наше немногочисленное воинство. Так что, скинув заплечные мешки, мы с Арнео уселись на поклажу верхом, достали карты, накануне случайно вновь обретённые богом в комке сменных носков, и приступили к новой игре.

Играли мы на интерес. Но интересно было только нам. Гном был не только не азартен, но и являлся противником азарта. А потому недовольно буркнул себе что-то под нос и приступил к зажжению найденных им сохранившихся масляных светильников. Элдри тоже моментально наскучило наблюдать за игрой, ибо красивых картинок колоды моего мира не предполагали – имелись только криво выведенные руны. Поэтому девочка вприпрыжку побежала вслед за Далсинором, и я, заметив, что она отбежала достаточно далеко, чтобы подслушивать, тут же высказал вслух до сих пор терзающий меня вопрос.

– Ну вот с чего этот гном с нами пошёл?

– Из-за любви, – только и ответил бог, печально вздыхая.

Мне сразу же захотелось педантично уточнить:

– Из-за любви к тебе или ко мне?

– Если ты хочешь знать, то вот она – одна из наивероятнейших причин твоей смерти.

– Где? – огляделся я по сторонам.

Возмущение моментально исчезло с лица Арнео. На нём осталось только какое-то недоверие. А затем он устало потёр лоб и угрюмо сказал:

– Не «где», а «что». Если воспринимать тебя серьёзно, то ни одна здоровая психика не выдержит!

Мне его речь показалась бессвязной, а потому я промолчал. Чего с дураком разговаривать? Однако молчать ныне Арнео не был намерен. Он посчитал себя обязанным чего-то там мне разъяснить.

– Знаешь, ты действительно неповторим и по-своему умён.

– Я всем об этом говорю. Если ты не слушал, то не могу сказать, что ты обладаешь достойным моего общества разумом, – обиженно заключил я.

– Тогда поступи, как я. Соври поправдоподобнее! – с чего-то проявил раздражение Арнео, а затем продолжил. – Умный бы заметил, что наш Далсинор по уши влюблён в свою королевну. И это взаимно!

– С чего я должен был это заметить? – удивился я и, перестав перемешивать колоду, принялся раздавать карты. – Он не прикасался к ней, не дарил ей ничего, не…

– Вот балда! – перебил Арнео. – Как они смотрели друг на друга! Как ухватилась Ванесцарна за возможность самой выбрать себе мужа!

– А что в этом такого?

– Ты же из Чёрной Обители, что возле Варжени, да?

– Да.

– Значит, должен был про Бабий Завет слышать.

– Даже столкнулся с ним, – признался я и улыбнулся, так как обнаружил в своих руках отличный расклад. – Но причём здесь он? Никогда особо в его глупости не вникал.

– Мне тоже, знаешь ли, как заядлому холостяку его нюансы ни к чему… У меня знамя лун, и я начинаю игру.

– Давай… Твой ящер погиб от камнепада, и, пока размышляешь над следующим ходом, может объяснишь к чему надо было упоминать Завет?

– У большинства рас не принято смешение крови. Мне достались ещё и солнечные блики. Поэтому не празднуй победу раньше времени!

– Хорошо. Потерплю.

Арнео снова мрачно взглянул на меня, но начал выкладывать карты в треугольник и одновременно продолжил беседу:

– Традиции у многих рас такие понапридуманы, что наказания Бабьего Завета, когда за то, что, например, жена бороду мужа не похвалила за неделю ни разу, ей всенепременно по спине три удара палкой надо выдать, кажутся чем-то разумным и даже мягким.

– Серьёзно? За бороду?

– Серьёзно. Потому Завет у по-обезьяннему волосатых крестьян прибрежного Амейриса и в почести до сих пор. От Шрай-Хана идею услышали и переиначили, как могли. Со всей дуростью! Хорошо хоть последние два короля вне закона его объявили, а то бы у нас все незамужние девицы, у которых живот отчего-то расти начал, так бы и ходили налысо обритыми.

– Налысо? – спросила откуда-то появившаяся Элдри и оставила рот открытым.

– Иди-ка насобирай мне камней помельче, девочка. Будем чудеса из них творить, – тут же выдал ей мешочек Арнео и, когда она обиженно ушла, всё же бросил карты, признавая проигрыш. – Твоя взяла!

– Моя победа. Как и говорил.

– На этот раз твоя. А если вернуться к Далсинору, то у гномов хоть и почти что равенство полов, но от престижа родословной всё очень сильно зависит. Если Ванесцарна не желает, чтобы ей нос отрезали, то она только в сторону тановых сыновей смотреть должна.

– Разве глава войска недостаточно хорошая партия?

– Нет, если он всего лишь способный малый, выбившийся наверх.

– Но при нашей победе она сможет выбрать себе в мужья любого.

– Любого, но гнома и очень знатного, – поправил Арнео.

– Я всё равно не понимаю. Зачем пошёл с нами Далсинор?

– Ну, может он не уверен в нас и хочет помочь нашей победе. Может, хочет увериться, что мы не сбежим…

– А мы точно сбежать не можем?

– Я определённо могу умереть и воскреснуть за пределами Амонранда. В том, что ты осуществишь тоже самое, я испытываю сомнения.

– Нет. Тогда не вариант.

– А ещё у меня есть дельная мысля, что Далсинор просто-напросто славы сыскать себе хочет. В том, что Ванесцарна выберет его в мужья толку мало. Её не тронут, а его вот запросто тихонечко удавят… Но героя. Героя вроде как уважать положено, а не мочить тайком.

– А Далсинор – это тот гном, что вон в том углу сидит?

– Да. Конеч… А-а-а! – завопил Арнео и бухнулся с мешка с поклажей, увидев подле нас редкостно неприятную тварь, похожую на огромную чернильную кляксу – дракнярда.

Ноги бога резко задрыгали по каменному полу в попытке убежать, находясь в горизонтальном положении. И лично меня искренне поразила реакция Арнео. Аж до зависти! Сам-то я редко когда мог так быстро двигаться в случае острой неожиданной опасности, элементарно замирая. Замер и на этот раз. Даже дыхание затаил.

Чтоб вы знали, дракнярды – это не Ужас Глубин гномов. Это Наивеличайший Кошмар магов! Они своеобразные «пожиратели» магии. На них не действует ни одно прямое заклинание. Только косвенное. Если говорить понятнее, то магический удар молнии не принесёт дракнярду никакого вреда. А вот в пожаре, вызванном этой молнией, он сгореть мог бы… если бы вообще мог гореть. Дело в том, что дракнярды существа иного плана. Они могут принимать материальный облик в наших материальных мирах, но, как и демоны, только гости в них. Если вспомнить пирамиду, что я рисовал Элдри, то они почти вплотную находились к моим Хозяевам, но при этом не представляли из себя никакую структурированную силу. С их возможностями заниматься исключительно набиванием собственной утробы – подобного не мог понять ни один маг Порядка. Однако так и происходило. Дракнярды, служа Хаосу, пожирали изнутри миры, в которые им доводилось попасть, и выжигали их до чёрных дыр, разъедая материю пространства.

– Какой мне вкусный куш попался, – облизнул дракнярд чёрный чешуйчатый рот раздвоенным языком. – Давненько я не пробовал бога!

– Съешь его! – воскликнул Арнео, невежливо тыча в меня пальцем. – Он умный, талантливый, очень-очень способный маг!

– Я не буду его есть, – прошипел дракнярд.

– Почему?! Отчего такая несправедливость?!

– Потому что, пусть он и был магом, он сейчас невкусный!

– Великая Тьма! – смог наконец-то хоть что-то произнести я. Да ещё и с облегчением.

– Эй! Что там у вас? – послышался встревоженный голос Далсинора совсем близко.

Мы единовременно повернулись, дабы посмотреть на редкостного идиота, не убегающего от дракнярда. Гном выглядел несколько растерянно. Он держал руку на рукояти топора, готовясь вот-вот снять его с пояса, но словно бы не видел противника. Одновременно и я, и Арнео нахмурились и перевели взор на…

– Он исчез, – ошарашенно сказали мы в один голос и поинтересовались друг у друга. – Иллюзия?

– Нет, – опроверг Арнео. – Я видел его суть.

– Я тоже.

– Он был настоящий.

– Или совсем как настоящий.

– О чём вы? – не понимал Далсинор.

– Вы никого не видели?

– Нет.

Я покосился на гнома и предпочёл не заниматься объяснениями. Толка от такого просветительского разговора сейчас было мало. Поэтому я перешёл к действительно важным моментам, хотя главу войск Амонранда откровенно раздражали наши мудрёные беседы подобного рода.

– Лайрэм. С чем мы столкнулись?

– Может, это и есть Ужас Глубин?

– Есть уверенность хотя бы в том, что он представляет из себя нечто материальное?

– Совсем нет. Чтобы попробовать выяснить это, мне надо присесть куда. Так, чтобы мне никто не мешал. Буду прощупывать все аномалии в этом сегменте.

– Хорошо… А мне рядом стоять и караулить, чтобы драконярд не появился вновь?

– Да ты издеваешься что ли?! – округлил глаза Арнео. – Конечно же, да!

– Ага! Значит, я прав. Дракнярд тебя пугал!

– Меня так запросто не испугаешь, – попытался гордо возразить Арнео. – Тем более, он и пропал.

– Когда я его окончательно перестал бояться!

– Ну? И чего ты хочешь добиться своим замечанием?!

– Я пойду посмотреть местность возле обвала, – устало сказал Далсинор, поправил топор на поясе, и, не дожидаясь нашего с Арнео мнения, ушёл.

– А что произошло? Чего вы так кричали? – вопросила Элдри. Оказывается, она уже рядом стояла.

– Ты не видела здесь кое-какую тварь, девочка?

– Нет, – сказала она глаза и зевнула. – И я камушков набрала.

– Ага. Положи их пока сюда. Позже ими займёмся, – попросил Арнео и обратился уже ко мне. – Хорошо бы с этого места уйти, если силы ещё остались.

– Ну, Далсинор на разведку пошёл. Так что, наверное, он ещё бодр. А я пас по непроглядной темноте блуждать.

– Ясно. Тогда продолжим обустраиваться здесь. Хорошо бы только баррикаду какую соорудить.

– Ты же хотел пространство щупать, а не камни передвигать.

– И ты гарантируешь, что, пока я буду занят, даже эта девочка ни за что не подберётся ко мне? Правда уверен, что она не помешает? – скептически приподнял бровь Арнео, но я никак не отреагировал на его вопросы. Так что ему пришлось прекратить генерировать глобальные идеи. – Ладно. Дождёмся лучше Далсинора, прежде чем что-то предпринимать. И, покамест ждём, можно заварить чай.

Мысль о чае мне понравилась больше, чем о баррикаде. Однако гномьей горелкой пользоваться никто кроме гнома не умел. Поэтому Арнео пришлось подогревать котелок с водой в ладонях, и он напрочь отказался служить плитой, когда я изъявил желание ещё и перекусить чем горяченьким. В недрах Амонранда было сухо, но достаточно прохладно, а отсутствие солнечного света только усиливало ощущение холода. Если вам доводилось бывать в каких пещерах, то вы понимаете о дискомфорте какого рода идёт речь.

– Контролируй себя, – в очередной раз повторил я Элдри, отвлёкшейся на созерцание Арнео.

Несмотря на зажжённые Далсинором светильники, мрак лишь превратился в полумрак. А потому я настоял на том, чтобы девочка продолжала сохранять магический фонарик. И, стоит сказать, пещеры оказались идеальным местом для тренировки навыка в нём. Само собой, Элдри, как и полагалось любому ученику, периодически забывалась и теряла контроль над светящимся шариком (всё-таки это было не дыхание, которое происходило машинально!). Его сияние тут же начинало меркнуть. Однако царящая кругом темнота не давала возможность оставить подобное без внимания. Элдри либо сама спохватывалась, либо, когда ею уже начинало овладевать откровенное раздражение от собственного несовершенства, по моему настоянию вновь усиливала свечение.

Конечно, тренировка казалась ей изнурительной.

– Морьяр, здесь и так светло!

– Разве я спрашивал твоё мнение?

Она насупилась. В поисках защиты посмотрела на Арнео, но тот, признавая мой авторитет по вопросам обучения, лишь мельком испытывающе взглянул на меня. А там он повернулся к Элдри и виновато пожал плечами. В конце концов, когда-то и боги начинали именно с чего-то подобного, а потому хранитель мира прекрасно понимал сколь важно для дальнейшего развития научиться не терять контроль.

– Я разведал дорогу впереди, – сказал вернувшийся из недолгой отлучки гном. – Завал до конца не разобран, но пройти через него можно. Если и придётся камни подвигать, то совсем немного. Я чувствую, что воздух легко проходит по ту сторону.

– Мне думается, что и не надо его разбирать окончательно, – озвучил свою мысль я. – Вернее будет вернуться в Грах’морннор да снарядить отряд гномов, чтобы они не только его восстановили, но и ещё один, а то и два завала возвели неподалёку.

– Трус!

– Это простая рациональность.

– Да никакого ляда! С Ужасом Глубин надо разобраться, – поддержал гнома Арнео. – И тебе, в конце концов, не стоит забывать, что никуда ты из этого мира не денешься ещё… не знаю сколько, но предвижу, что очень долго!

– А причём тут мой инстинкт самосохранения? Предложенное лишь первый шаг. Ничто не мешает сделать второй да направить сюда силы Ордена. Напомнить, что не ты один заинтересован в сохранении сего мира?

– Ни один Чёрный маг не посмеет ступить в пределы Амонранда! – чрезмерно зловеще оскалился гном, и я решил не разочаровывать его своим замечанием.

– Толку вообще от тебя! – вдруг эмоционально заключил Арнео. – Занимайся, чем хочешь, недомаг. А я хочу глянуть, что там по ту сторону! Если это займёт немного времени, то, может, выдвинемся, почтенный Далсинор?

– Хорошо. Только пока идём налегке.

– А мы куда, Морьяр? – пытаясь ухватиться за кончики моих пальцев, настороженно спросила Элдри.

– С ними, конечно.

– Нет. Это не проснувшаяся совесть, – пояснил с тенью уважения посмотревшему на меня гному Арнео. – Всё гораздо примитивнее. Этот тип прекрасно понимает, что без нас ни за что не выберется на поверхность самостоятельно, вот и не хочет теряться.

– Мерзкий трус.

Вот так. А я всего-то хотел искренне помочь. Им бы прислушаться к моим советам. Я ведь действительно мог толково объяснить, как, кому и каким образом лучше жить. Но, нет! Меня уже все открыто ненавидят.

Как и обычно!

Лаз действительно существовал, но и мне, человеку, никак не страдающему клаустрофобией, он оказался не по нраву. Вольготно в нём даже Элдри не смогла бы себя чувствовать.

– Я туда не пролезу, – осмотрев дыру, заключил я. – Проблема с плечами. От кого-то из предков я унаследовал слишком широкие.

– Полагаю от отца, – спокойно предположил Далсинор, – потому что от матери ты явно унаследовал смелость.

– Молчи и лезь давай! – тихо шикнул Арнео и тайком пихнул меня коленом под зад.

Пришлось лезть. Стены лаза давили. Кое-где приходилось протискиваться, проталкивая перед собой мешающие ножны с мечом. А по итогу вид по ту сторону обвала оказался ничем не примечательнее банального склепа. Повсюду лежали кости, обрывки одежды, части доспехов…

– Во всяком случае, пропавшие гномы нашлись, – сглотнул слюну Арнео. – Их словно бы стащило сюда что-то. И обглодало.

– Да, очень похоже на столовую огра или помойку, – согласился я, совершенно забыв про совет попридержать язык хотя бы на время. – Видимо, Ужас Глубин всё же нечто материальное, раз имеет привычку либо трапезничать в одном месте, либо аккуратненько складывать мусор.

– Мои братья – не мусор, ты, щенок! – разъярился вдруг Далсинор и взмахнул топором возле моего носа. – Пора бы научиться держать ответ за свои поганые слова!

– Да что я такого сказал-то?! – искренне удивился я. – Чего вы взъелись? Всё это время я вёл себя предельно доброжелательно и учтиво!

– Это ты так думаешь, – буркнул Арнео и похлопал гнома по плечу. – Успокойтесь, почтенный Далсинор. Дураку всё равно ничего не докажешь.

– Но я и правда считаю…

– И дураки в принципе считать не умеют! – наставительно перебил меня, вновь обращаясь к гному, Арнео.

Далсинор недовольно опустил топор и уставился во мрак лежащего впереди тоннеля. Я не стал больше отвлекать этих двоих своими репликами, а снова пристегнул ножны к поясу. И промолчал. Моё восприятие художника уже подметило важный факт, но озвучивать его мне расхотелось.

Дело в том, что, как показало и более близкое рассмотрение, кости вокруг не были обглоданы. На них не было ни одной трещинки или царапинки, которые всенепременно оставили бы клыки. Более того, каждый фрагмент находился так, что…

– Нет! Не надо ни в чём здесь копаться! – не сдержался язык после того, как мои спутники, начали перемещать кости, не углядев в них ничего таинственного. – Всё здесь – прекрасная картина!

– О чём ты? Опять исключительное сверхчеловеческое восприятие взыграло? Эдакое, что прочим ни за что и не уложить в голове твою гениальность?

Несмотря на непонятную интонацию, слова Арнео мне понравились. Я даже резко остыл. Однако всё равно находился на той стадии прощения, когда не мог не упрекнуть:

– Да. Жаль только, что дураки в принципе плохо объясняют.

– Договаривай уже! – потребовал Далсинор и, откладывая топор в сторону, засучил рукава. – Хочу услышать, что тут прекрасного.

– Если вы настаиваете…

– Да уж. Настаиваем! – с ехидством заполнил паузу после моих слов Арнео и, косо взглянув на гнома, сделал пару аккуратных кошачьих шажков назад.

– Тогда, Лайрэм, – я встал на нужное место, – зажги передо мной магический фонарик. На уровне груди. Вот здесь.

Бог сделал взмах рукой. Образовавшийся на кончиках его пальцев светящийся шарик оторвался от ладони и плавно взлетел вверх.

– Смотрите на тени.

Отбрасываемые на стены контуры разбросанных предметов приняли очень своеобразные очертания. Меня тут же наполнило чувство удовлетворения. Одно дело предполагать что-то, а другое увидеть воочию, как ты изумительно прав и насколько превосходишь интеллектом прочих недалёких особей.

– Теперь плавно веди фонарик вперёд на той же высоте от пола.

– Это драконы дерутся! – первой воскликнула Элдри. – Я так и знала, что здесь дракон!

– Может, и не дракон, – поморщился Арнео.

– Похоже на историю первой эпохи, – заметил гном и, опередив меня, высказал очень разумную мысль. – Полагаю, что теперь настало время вернуться. Нам всем есть, что обдумать и… прости, Странник. Это. Это действительно было красиво. Жутко. Но красиво.

Мы вернулись обратно в зал. Элдри тут же подняла оставленный ею мешочек с камнями и настойчиво, в который раз, протянула его Арнео. Тот вздохнул, но провёл над ним ладонью и попросил девочку заглянуть внутрь. Вместо тёмно-серых булыжников там оказались небольшие полупрозрачные ярко фосфоресцирующие камушки. Элдри восхищённо заахала. Далсинор удивлённо покрутил между пальцев один из камней. Для меня очистка и паяние породы чудом же не являлись, а потому я только хмыкнул свысока.

– Всё. Смотри, чтобы меня никто не трогал, – негромко приказал Арнео и уселся на покрывало, которое он накинул на валун удобной обтекаемой формы. – И не вздумай ничего магического творить, чтобы мне не помешать ненароком!

– Как скажешь.

Остальные тем временем выбрали наиболее хорошо освещённый участок пещеры поодаль, да приступили к приготовлению ужина. Гном неторопливо устанавливал переносную горелку. Элдри выкладывала бурдюки с водой из поклажи, чтобы добраться до требующей подогрева провизии. Мне было хорошо видно их со своего места. И почти не слышно. Это было приятно. С одной стороны, теперь все были заняты делом, обеспечивающим мне будущий комфорт, и при этом меня не трогали. Но, с другой стороны, я сам устроил для себя неприятный момент… когда принялся выяснять, чего же я боялся, чтобы аж ух!

И, судя по всему, этим чем-то была тоска.

…Потому что с каждой минутой ко мне всё ближе и ближе подкрадывалось ощущение, что Ужас Глубин уже воздействовал на меня. Прошло уже около двух часов! Элдри и Далсинор, отужинав, бессовестно устроились спать. Арнео нагло продолжал неподвижно сидеть на своём камне, потеряв связь с реальностью. А я. А я был лишён всякого уюта, занятия и вынужденно не сдвигался с места!

Треклятье Тьмы! Ужас! Вот он ужас какой!

– Это немыслимо просто! – наконец изрёк бог. – Я изучил все нити, все сплетения, а результат по-прежнему кажется мне бредом.

– Отчего же? – оживился я.

– Да потому что, если бы я не сунулся в структуру этого участка мира, то считал бы, что здесь всё прекрасно, – огрызнулся Арнео. – А как может быть прекрасно, если по моему анализу всё здесь уже пожрано дракнярдом?!

Я неопределённо пожал плечами и пошёл к лагерю. Завёрнутые в трубочки лепёшки с пряной сухой мясной начинкой уже остыли, но всё ещё оставались в меру мягкими и вполне съедобными. Так что я вгрызся в одну из них. Желудок, однако, недовольно забурчал. Людям в отличие от гномов требовалось раза в два больше воды, и регулярные трапезы всухомятку грозили гастритом. Но, хотя бы, на этот раз мясо было смешано с кусочками каких-то грибов… не очень-то приятно захрустевших на зубах. Подумав, я налил внутрь лепёшки немного воды из бурдюка. Вкус стал значительно хуже, зато пережёвывание в разы облегчилось. Задумчиво поглядев на меня, Арнео повторил мои манипуляции с походной снедью.

– Ничего не вышло, – сказал бог гному. Далсинор не спал. Он открыл глаза, едва мы приблизились к лагерю, но молчал, выжидательно смотрел на нас и беспощадно портил тем аппетит. – Магия тут бесполезна.

От неприятного известия из могучей глотки вырвался тяжёлый вздох, и гном рассудительно заключил:

– Как бы ни хотелось отдохнуть, стоит поставить дозорного.

– Он подежурит, – продолжая жевать, не раздумывая, глянул я на Арнео.

В отличие от еды, со сном хранитель мира благоразумно не баловался, предпочитая бодрствовать. Однако, он всё равно сначала возмущённо округлил глаза. Лишь по размышлении уняв гордость, согласно кивнул головой.

– Через часа два могу сменить.

– Не понадобится, – ответил Арнео Далсинору. – Я хороший маг, а потому прекрасно обхожусь без сна, если в том есть надобность.

Тут наглец хитро поглядел в мою сторону и добавил:

– Это то, что отличает меня. Делает совершеннее некоторых присутствующих здесь… хм… магов.

***

Стоит сказать, что за время дежурства ничего не произошло. Никто даже на неприятные сновидения не смог пожаловаться. Разве что наш бог остался крайне недоволен собственной бесполезностью – ему по статусу требовалось совершить нечто особо важное и дельное. Было заметно, что нынешняя неопределённость и беспомощность изводят его, и он беспрерывно и настойчиво старался прояснить ситуацию. Во всяком случае, для моего взора энергия перламутром окутывала пространство вокруг него в разы плотнее и бурлила непрерывными вихревыми сверкающими движениями… невероятно мешающими мне всё прочее видеть!

– А Элдри? – вдруг понял я, кого не замечаю за движениями силы. И, оглядываясь по сторонам, снова растерянно спросил: – Не, а где Элдри?

– Там. Снова камни какие-то подбирает, – ответил мне гном и, прерываясь в собирании вещей, всмотрелся в пропадающую во мраке южную часть зала. Затем на его лице отобразилась задумчивость, он взял поудобнее топор и решительно пошёл к месту, где видел девочку в последний раз. Я двинулся следом.

– Её здесь уже нет, – с удивлением произнёс он.

Сам вижу!

Тьфу! Сам не вижу!

…Не вижу сам?

– Элдри! А ну выходи сейчас же!

Делая вывод, что кое-кому за шкодничество определённо достанется на орехи, я пошёл осматривать другую сторону пещеры. И вдруг мне показалось, что моё сердце забилось чрезмерно громко и сильно. В царящей тишине сумрака штолен Мрака оно словно начало выпрыгивать из грудной клетки. Пальцы сами собой схватили валяющийся без дела жезл, на котором держалась склянка со светящимся мхом. Далсинор зажёг достаточно светильников, чтобы необходимость в ней отпала, однако интуиция погнала меня к чёрному пятну, обозначающему проход в боковой тоннель. И без источника света делать там было нечего.

Меня словно бы кто ужалил за пятки, столь молниеносно увеличил я свой быстрый шаг до стремительного бега! Некое острое предчувствие, аналогичное тому, что я испытал в доме Гастона перед смертью Катрин, делало даже окружающий воздух гуще. Мне как будто сдавило грудную клетку гномьими клещами. Уши слышали удивлённые оклики Арнео и Далсинора, но ответить им из-за сбившегося дыхания я не мог.

– Элдри!

Одновременно с выкриком имени я сделал прыжок вперёд. И мне до сих пор кажется, что фигурку девочки, медленно заносящую ногу над пропастью, я увидел позже, чем осуществил этот выпад. И всё равно времени мне едва хватило. Кончики пальцев скользили по одежде, пока Элдри падала, и кое-как, чудом, в последний миг ухватились за лодыжку. Выпущенная из рук склянка со мхом упала и разбилась, а мой нос до боли уткнулся в каменный колючий пол тоннеля. Затем меня проволокло немного вперёд. Причём сильным рывком. И из-за него я едва не выпустил детскую ногу. Но, делая усилие над собой и своими инстинктами, кое-как удержал.

– А-а-а! – вдруг пронзительно завизжала Элдри.

Я был готов истерично вторить ей, потому что мои пальцы соскальзывали. Но тут, где-то совсем рядом, послышался выкрик Далсинора:

– Я держу его! Девчонку хватай!

Почти сразу нечто ухватило меня за шиворот. Эта новая сила поволокла моё тело прочь от пропасти словно невесомую пушинку. Как я понял, гном сумел добраться до меня и стремился помочь. Обращался же он к Арнео. И это я сообразил не потому, что больше не к кому обращаться было. Нет. Просто перед моим лицом сначала возникли по‑цыгански вычурные красные сапоги бога, а затем и его не менее противная рожа – бард стремительно наклонился в попытке ухватить ребёнка. Втроём сложностей в спасении девочки не возникло.

– Элдри, – с раздражением обратился я к бедствию на двух ногах, но малышка, испуганно поглядела на меня и крепко-накрепко прижалась к Арнео. А потому свой первый вопрос я задал с более мягкой интонацией, нежели мне изначально хотелось. – Зачем ты сюда пошла?

– Ты убил маму!

– Опять за старое?!

– Да успокойся ты! – рассердился Арнео и, погладив девочку по голове, спросил. – Почему ты ушла из зала, а, красотка?

– Я… Я, – замялась Элдри. Затем с силой зажмурила глаза, открыла их, замотала головой и тихо-тихо ответила через всхлипы. – Я словно всё забыла. Снова оказалась дома. Мы с мамой собрались к озеру кормить рыбок, и вдруг пришёл… он.

Она указала на меня, прежде чем посмотреть гневным взглядом, точно ли направлен указательный палец. А я ведь уже почти и забыл, что она могла так смотреть. Непоколебимо. Жестоко.

– Мама умерла, и я побежала в пещеры. Морьяр шёл за мной следом, пока мы не оказались перед старым мостом, что висит над пропастью. Я никогда не переходила его. Он очень страшно шатается, и внизу что-то всегда противно гудит. Но Морьяр был всё ближе, а потому я сделала шаг вперёд. И тогда почему-то упала! И вспомнила всё… Морьяр! Мне так страшно, Морьяр!

Элдри выпуталась из объятий Арнео, ринулась ко мне, прижалась и разрыдалась в голос. Она действительно была крайне напугана, так что мне пришлось перестать вытирать рукавом любимой рубашки кровь с носа, чтобы положить руку ей на плечо… Заодно и кровь от пальцев обтёр.

– Далсинор, я бы просил вас больше не уходить далеко. Нам всем стоит держаться как можно ближе друг к другу, – настойчиво потребовал Арнео. – Ваш Ужас Глубин действительно умеет запугивать. И может внушить, что угодно.

– Что угодно?

– По крайней мере, нечто связанное с нашими страхами. Он делает любой страх настоящим.

– Надеюсь, никто из вас не боится землетрясения? – тут же решил уточнить я, и Арнео оскалился:

– Вот до этого момента как-то такой фобией я не страдал!

– Но что это? Что мы обнаружили? – обеспокоенно спросил гном.

– Не знаю пока. Хорошо бы выяснить это как можно скорее. Мне подобная тварь совсем не по нраву. Такое не должно существовать! – заявил Арнео и, куда как более тихо и зловеще, добавил. – По крайней мере, в этом мире.