Герой из героев. Баснями сыт не будешь

– Эй! Ты чего дерёшься?!

– Пусть сначала накормят, – сквозь зубы тихо проскрипел я.

– Вечно ты какой-то голодный!

– А ты хочешь сказать, что нет?

Глава 10

Первую половину пути нас кормили и поили. И это было прекрасно, потому что спать нам практически не давали. Гномы не обладали жёстким биоритмом с графиком день‑ночь и высыпались за считанные четыре-пять часов вне зависимости от времени суток, а то и вовсе беспроблемно спали на ходу. Я так не умел. И если Элдри, как ребёнка, они заботливо брали на ручки, то мне такого счастья никто не предлагал.

Однако, едва мы добрались до подземной железной дороги, как всё стало с точностью до наоборот. Я мог отсыпаться в разных вагонетках сколько хотел, но Далсинор слишком спешил для разворачивания полноценной походной кухни. Нас практически перестали кормить и поить, зато спать мы могли сном беспробудным.

– Объясни ему, что ты качественно заморозил эту голову! – в какой-то момент постарался я надоумить Арнео. Как раз после продолжительного урчания в животе.

– А?

– Я говорю, объясни ему, что она раньше времени не стухнет!

В ответ на моё предложение бог бесцеремонно оттопырил средний палец и сказал:

– Иди сам объясняй, умник!

Лезть к воеводе я не стал разумеется. После того, как он узнал, что путешествовал вместе с хранителем мира, гнома как подменили. Так что со всевозможными неудобствами мы прибыли в Грах’морннор похожими на призраков самих себя. Зато быстрее, чем можно было представить – мы сэкономили почти трое суток.

Нас, людей, определили в те же покои, что и в прошлый раз. Видимо, некто донёс до Ванесцарны, как от нас воняет, раз она не выбежала со слезами радости на глазах навстречу победителям великого гномьего зла, а благоразумно дала героям возможность принять ванну. Увы, удовольствие от омовений было равноценно по силе всеобъемлющему разочарованию от предложенной сменной одежды. Гномы, несомненно, понимали, что их покрой людям мало подходит, а потому постарались перешить своё под нас. Но сделали это без примерки. И в результате если штаны Арнео были на порядок длиннее нужного, то моим до щиколоток всё равно не хватало минимум ладони. С верхом тоже были нелады.

– Они думают, что все люди такие щуплые как ты, что ли?! – возмутился бог, пытаясь влезть в чрезмерно узкую для него рубаху… моя на меня кое-как налезла.

– А я как выгляжу? – раскидывая руки в разные стороны, мрачно спросила Элдри.

– Как пугало, – честно ответил я. Её наряд оказался хорош по длине, зато слишком широк.

– Так, – серьёзно произнёс бог, после того как разорвал горловину рубахи и всё-таки втиснулся в неё. – Это просто временная чистая одежда. Полагаю, мы можем требовать у королевны, чтобы в благодарность за уничтожение Ужаса Глубин наше родное исподнее постирали и качественно заштопали!

– Нет, мы не можем этого требовать, – решил поправить я и, увидев удивлённый взгляд бога, поспешил с продолжением своей фразы. – Мы обязательно будем это требовать! Только своё имущество из плаща переложу в сумку и пусть забирают!

– Тогда прямо сейчас давай, чтобы потом посреди королевского зала всё на пол не вытряхивать.

– Почему это посреди королевского зала?

– Представилось просто. Хотя… А почему бы и нет? Ты же не такой аскет, чтобы хоть какие‑нибудь свои шмотки здесь оставить. Самозабвенно за спиной походный мешок, как улитка, таскаешь!

Мысль стала выглядеть благоразумной. Так что я не стал артачиться и поступил согласно совету. Но, как показала жизнь, мог бы и не торопиться с его выполнением. Ванесцерна не позвала нас и на следующие сутки… Наверное, кто-то снова ей донёс, что лик людей всё ещё не соответствует понятиям эстетики. Так что мы действительно дождались стиранного и починенного белья.

***

– Либо берись за иголку, либо прекращай так на него смотреть, – буркнул Арнео, наблюдая за тем, с каким выражением на лице я дотошно рассматриваю починенный гномами плащ. – Одним взглядом руны не восстановишь.

– Одной ниткой тоже, – ответил я, намекая, что если хотелось вернуть вещи прежние свойства, то в вышивку следовало вплести и магию. – От этого Грах’морннора одни расстройства! Мой меч уничтожен. Штаны пришлось выбросить. Рубашка и плащ никуда не годятся!

– Это только тебе так кажется. Могу поспорить, гномы уверены, что, работая над твоим имуществом, совершили подвиг из подвигов.

– Бред!

– Не-а! Вспомни, что с вещами было? Местами ткань пожёг огонь, где-то были вырваны большие куски. Всё разодрано, а ещё и от капройника некоторые нити расплавились. Швеям пришлось серьёзно поработать и попотеть под руководством жрецов, чтобы присоединить новые лоскутки и при этом сохранить не только приличный внешний вид, но и магические свойства. Видишь, вот здесь, – Арнео указал на самый низ плаща. – Здесь теперь не хватает более половины узора. А плащ до сих пор волшебный!

– Я на деревенского простака похож, что ли? – нахмурился я. – Только для такого полного дурачья важно, что он обладатель волшебной вещи. Всё равно какой… Мой плащ лишился почти всех своих свойств!

– Ну, я хотел, как лучше. Думал, что смогу подбодрить тебя, пока от твоего кислого вида всё молоко в Амонранде не испортилось.

– Не получилось.

– Уже понял. Грёбаное наследие Джух-аджна похерило Предвестнику весь гардероб, и такое не прощается. Ха! Но, между нами говоря, может свойства плаща и ухудшились, зато его внешний вид улучшился в разы. Гномы молодцы, что выбрали однотонную чёрную ткань для починки и вышвырнули брюки. Ты сверкал, как ёлочная игрушка! Неужели хоть где-то носил полный комплект?! Или только ради меня так в пещеры вырядился?

– Это моя повседневная одежда, – огрызнулся я и надменно поправил манжеты чёрной рубашки. Мне мой прежний вид казался очень даже стильным. – И замечу, завидев меня, боги тряслись от страха.

– И хохота, – подкидывая в воздух орешек и ловко ловя его ртом, отозвался Арнео.

К счастью, нашу тонкую беседу о моде прервало приглашение к королевне. Задерживаться повода не было, поэтому я разбудил отсыпающуюся Элдри. Девочка показалась мне горячеватой. Кажется, её вялость объяснялась очередной простудой, но она достаточно быстро поняла, что от неё хотят, и быстро зашагала рядом.

Подземный город из-за многоярусности мне нравился. Иногда из своеобразных окон коридора открывался вид на целые площади, лежащие значительно ниже. Наверное, если бы вместо каменного неба было обычное, то я смог бы рассмотреть архитектуру во всех подробностях, но царящий полумрак лишал меня этой возможности. Я хорошо видел отдельные статуи и барельефы, буквально-таки догадывался, что могло быть там, а что там. Но даже фрагментов было достаточно, чтобы я сделал вывод – Грах’морннор стоил того, чтобы однажды вернуться в него… с ярким фонариком!

– Да будет Тьма, – попытал я счастья в создании качественного магического огонька и тут же поморщился от результата. Арнео не поленился съязвить:

– Отчего такой кислый взгляд? Что звал, то и получил.

– Ну, знаешь блин!

– Что, правда глаза режет? Или не можешь даже такую чушь без лишней болтовни создать?

– Это не лишняя болтовня. Это концентратор.

– По чесноку? Паршивый он теперь у тебя.

«А то я сам этого не знаю», – мысленно надулся я, но, конечно, ничего такого вслух не сказал. Напротив, промолчал и гордо задрал голову повыше.

Королевский зал ни капельки не изменился. Даже все присутствующие находились на тех же самых местах. Наверное, Ванесцарна и не спешила с приглашением нас, чтобы каждый гном вспомнил, на какой плитке пола нам его довелось видеть прежде. Сама королевна, повторяя позу, как и ранее сидела у подножия трона. Но волосы, забранные под золотую сеточку, лишили её части очарования. Стало понятно, что лицо гномихи слишком округлое, а щеки полноваты. Во всяком случае, так выглядело для человеческого восприятия. Наверняка, собравшиеся гномы сочли бы свою королевну излишне тощей. А вот с Арнео произошли разительные перемены. Я давно подметил, что бог, хотя и любил создавать впечатление баламута и любителя жизни, мог принимать и серьёзный облик. Причём такой, что сразу заткнуться хочется и ни о чём с ним не спорить. И сейчас он был именно что серьёзен и сосредоточен. Идеально ровная спина и горделиво приподнятый подбородок, несмотря на смешную бородку, придавали ему даже больше схожести с королём, нежели всем остальным собравшимся в зале породистым кавалерам. Он грациозно держал руку на эфесе шпаги, немного откинув назад себя багряный плащ. Один из носков начищенных красных сапог стоял чуть впереди другого.

…Я попытался по возможности скопировать позу бога. В конце концов, если Далсинор всё же рассказал о нас истину, то мне хотелось выглядеть как-то повнушительнее.

– Апчхи! – разрезало царящую тишину чихание Элдри. Одна сопля осталась висеть у неё под носом. Другая улетела на метра два вперёд.

Угу. Выглядеть внушительнее…

Я грозно зыркнул на девочку. Элдри стушевалась и вытерла лицо рукавом.

– Сегодня мы собрались здесь почтить этих людей, – произнесла Ванесцарна, и начало её речи заставило меня хорошенько задуматься, насколько я ещё мог считаться живым. Уж очень как-то слова походили на некое посмертное восхваление, нежели на обычную благодарность. – Они доказали, что люди способны не сторониться чужой беды. Смело спустились в штольни Мрака, чтобы сразиться с невиданным доселе Ужасом Глубин. Их сила духа достойна людей, о которых даже нам, гномам, достались только легенды.

– Не слишком ли много чести для отродьев, живущих под солнцем? – тихое ворчание было прекрасно слышно во всех уголках зала.

– Чем же вы недовольны, тан Махгнор? – холодно вопросила Ванесцарна. – Ужас Глубин уничтожен, и вашим сыновьям не пришлось проливать свою кровь за эту победу.

– Уничтожен?! – взвился тан. Его явно покоробило от слов о сыновьях. – Моя королевна, донесли ли вам, сколько костей привёз вашим безутешным подданным клан Горна Дракона? Я видел головёнку той твари, что глава войска требует считать принадлежащей содеявшему всё это зло кошмару. И это явно не то чудовище, что повинно в произошедшем!

– Вы хотите сказать, что я способен на столь гнусную ложь? – процедил Далсинор и погладил рукоять топора.

– Я хочу сказать, что дракон прогрыз в Амонранде бездонный колодец. И добудь вы его голову, то веры вам было бы больше!

Один вопрос отпал сам собой. О том, кто такой на самом деле бард Лайрэм, Далсинор однозначно умолчал.

– Вы отправили нас в неизвестно куда избавиться от неизвестно кого неизвестно каким образом, а теперь недовольны результатом, что ли? – спокойно вопросил Арнео и грациозно изменил положение ног.

Готов поспорить, что если бы он не вставил своё слово, то могла бы начаться драка.

– Тебе никто не давал слова, человек!

– А мне, чтобы говорить, ваше разрешение не нужно, уважаемый тан. Я не подданный вам и не пленник, чтобы молчать, – огрызнулся хранитель мира. – Но в силу своего великодушия могу посоветовать. Раз уж у вас такое предвзятое и недоверчивое отношение к собственному главе войск, то обратитесь к жрецам. Они…

– Хватило того, что по их указке мы доверили свою судьбу людям!

– И не прогадали, – продолжил Арнео. – Или что? От того, что вы не доверяете почтенному Далсинору, вновь пропадают гуртами гномы? Разве не ваш сын и клан вернулись из штолен Мрака, не застав там Ужаса Глубин?

– Наверняка так вышло не благодаря каким-то человечкам.

– Кто знает, – спокойно пожал бог плечами, – Только вам придётся смириться с фактом, что именно люди, а не вы сами и не ваш клан принесли голову. И пусть она и не нравится вам по масштабам, но попробуйте тогда объяснить, кому она вообще принадлежала!

– Ты смеешь…

– Прекратите эти недостойные дрязги! – громогласно возмутилась королевна.

Тан Махгнор испытывающе взглянул на обладательницу крепких голосовых связок, но смиренно поклонился и заткнулся, признавая первенство королевской крови. Кроме того, он и сам понимал, что его недовольство упущенным троном уже превосходит все допустимые границы приличия.

– Жрецы признали, что штольни Мрака лишены их прежней силы. Мой отец отмщён. Ужас Глубин остался лишь перевёрнутой страницей истории…

Она много ещё чего говорила. И скорее о будущей судьбе гномьего королевства, нежели о жизнях трёх путников, волей случая оказавшихся в подземных чертогах. Однако под конец речь зашла и о долгожданной награде. Нас, как и было обещано, выпустили из Грах’морннора и Амонранда. Даже вежливо сопроводили до нужной нам надземной границы… прежде чем выдали неофициальный запрет главы войск на веки вечные под угрозой смерти показываться в сих краях. Меня это мало тревожило. Арнео, судя по всему, тоже. Он лишь, едва провожатые скрылись из виду, провёл ревизию в выданных нам мешках со снедью, довольно крякнул да покрепче перевязал горловины.

– Как хорошо вдыхать свежий воздух! – восхищённо сказала Элдри и погладила морду соскучившегося по ней Опала.

Я с сомнением посмотрел на девочку. Судя по тому количеству соплей, что обитали в её носу, дышать она никак не могла.

– Так здорово снова быть на воле! – продолжился детский восторг.

– Для тебя есть ещё отличные новости, малыш! – тут же сообщил Арнео, и я почувствовал лёгкую обиду:

– А для меня у тебя, значит, хороших новостей нет?

– Мы ещё дня четыре будем ехать бок о бок. Это как? Хорошая весть для тебя?

– Нет.

– Тогда, красотка, – вновь обратился бог к Элдри, – это для тебя у меня отличные новости. Не для этого типа. Вокруг нас действительно Ингшвард. И ещё четыре дня мы попутешествуем вместе, пока не доберёмся до местечка, где сможем спокойно разойтись.

– И что это за местечко? – кутаясь получше меховой плащ, строго спросил я.

Моя одежда была очень тёплой, да и зима пошла на спад, но вокруг всё равно оказалось холодновато. День такой выдался. Ветреный, и снег ещё беспрерывно валил с неба словно хотел засыпать собой всё живое. Так что мне и в голову не приходило задуматься надеть что полегче. Вот ещё бы чего накинуть.

– Вяслицы, – кратко ответил на мой вопрос Арнео и, увидев, как я морщу лоб, сказал с усмешкой: – Можешь не вспоминать карты. Вяслицы редко где отмечены, но от них всего день пути практически до любого городка Глобкиного Рога.

– Не вернее ли в какой приличный порт податься, чем в пиратское раздолья нос совать?

– Да, места там дикие, считаются злачными. Сборщики податей появляются редко, а разбойничьих шаек полным-полно. Но для тебя они лучше всего. Больше шансов с кем до места назначения доплыть. Ведь торговля Ингшварда с Амейрисом переживает очень тяжёлые времена. Поиск места на приличном судне, плывущем в нужном направлении, наверняка превратится в наисложнейшую задачу. Так зачем беспокоиться из-за пиратов, когда можно сразу начать путешествие вместе с ними?

– Едем в Вяслицы, – решил я, и Арнео тут же постарался внести горькую пилюлю:

– Минус только в том, что такой лихой капитан запросто сочтёт, что легче вас в Шрай-Хан в рабство сбыть, чем взятые на себя обязательства исполнить.

– Как я рад, как я рад, что покинул Амонранд. В Амонранде пыль и мрак, жить там может лишь дурак! – с простодушной весёлостью напевал я простенький мотивчик, пока не остановился на близком, но ещё безопасном от Фантазии расстоянии.

То, что творилось, было сложно описать из-за того, что для восприятия происходящего нужны были иные органы чувств, нежели глаза. Однако, пожалуй, такие слова как: гибель, разрушение, раздирание на части смогли бы отчасти передать суть. Выдуманный мир будто бурлил. Нечто изнутри вытягивало корявые гнилые щупальца, намереваясь разорвать плотную оболочку Грани, а снаружи к истончившейся границе, облепляя её, стягивались полуразумные пожиратели энергии, чаще называемые «демонами богов».

Не знаю, с чьей лёгкой руки эти создания получили своё ходовое название, но ничего общего с настоящими демонами они не имели и представляли из себя простенькие самонаполняемые резервуары для хранения энергии. Я и сам создавал пожирателей. И не раз. Они оказывались весьма полезными при моём прежнем ремесле. Когда очередной мир погибал, я направлял его энергию Хозяевам, но крошечных ответвлений от основного потока всё равно было не избежать. Эти нити выбрасывали силу в междумирье. И чтобы не дать ей пропасть впустую, я запускал пожирателей. Они словно губка впитывали в себя эту силу, а, когда наполнялись, возвращались обратно ко мне. И я забирал то, что они собирали, разрушая при этом их самих… Им даже не хватало разума изменить свою судьбу! Смешные. Убогие.

Итак, вокруг Фантазии витало предостаточно демонов богов, чтобы я начал озираться в поисках их создателя. Чрезмерно далеко он не мог находиться, иначе пожиратели бы развеялись. Однако никого не ощущалось. Сначала я этому удивился, но потом осознал, что Спящий Бог утратил почти всё своё могущество, а значит, сила колеблется вокруг него слабо, и он стал практически невидимым в междумирье. Выискивать же его у меня повода не имелось. В мои планы входило дождаться разрушения Грани, забрать заключённую в Фантазии мощь себе и покинуть эти места. На простеньком «посмотреть и уйти» я бы уже не смог остановиться. Энергия, что я чувствовал внутри Фантазии, манила меня. Она была опьяняюще мощна. Я не мог отказаться от такого «угощения»! Но при этом определённо не желал и на рожон лезть. Я хотел сохранить свой нейтралитет. А потому рассчитывал подкрасться и впитать в себя эту силу.

…И, если Спящий Бог достаточно задержится, чтобы я поглотил её всю, то это будет чудесно. Ни к чему мне с владыками Света ссориться.

Так что я с жадностью уставился на аномальный мир, выжидая подходящего момента для собственного вмешательства. Но постепенно моя жадность померкла от переполнившего меня удивления. С этим миром творилось нечто невероятное.

Вытягиваемые бурые щупальца демонов богов создали на оболочке Фантазии пузыри и сетчатые трещины, чем-то похожие на ветвистые молнии земляного цвета. Страшно представить, что ощущали жители этого мира из-за них. Но ещё страшнее было видеть, как, сглаживая прорехи, их плавно заполняет мягкое голубоватое свечение. Это свечение являлось чистой энергией. Крайне необычной энергией. Энергией, способной мыслить и действовать согласно своему желанию, а не согласно мыслям и желаниям черпающего её мага.

«Великая Тьма! – обомлел я. – Вот почему никто не предъявлял свои права на Фантазию. Нового хозяина у неё так и не появилось!».

Я почувствовал, как на моей голове зашевелились волосы.

Чтобы понять моё потрясение, попробуйте представить, что воздух, которым вы дышите, вдруг оказался живым. Сможете ли вы легко принять, что он по своей воле может покинуть ваши лёгкие и скопиться где-то неподалёку? А?

Я был изумлён до глубины души. И оттого нервно потёр подбородок да осторожно подошёл ближе. Демоны богов скосили на меня свои мерзкие чёрные паучьи глаза, но, поняв, что разрушителя мирозданий нельзя причислять к своей пище, выжидательно затеребили лапками – особо крупный пузырь истончил Грань до предела. Голубоватая энергия непривычно резкими скачками уж было начала заделывать и этот изъян, как вдруг засветилась особенно ярко. И тут же практически погасла. Моё сердце ёкнуло одновременно с тем, как на Грани образовалась дыра. Я физически ощутил чужие глубокие боль и отчаяние.

…Немыслимо!

Призрак говорила о неправильном аватаре, но любой аватар – это послушное проецирование высшего существа. Он марионетка, которой можно управлять на расстоянии. Я представлял ошибку Спящего Бога в создании такой пародии как утрату контроля. Не сказать, чтобы подобный недочёт являлся столь редким, чтобы мне захотелось подумать о чём-то другом. Да и последствия манили. Лишённая правящей руки кукла оставалась лишь мёртвым манекеном с заключённой внутри энергией, прекрасно подготовленной и усиленной для использования. Очень «вкусной» энергией, как если бы вы обычно ели пресный хлеб, а тут вам предложили бисквит с кремом на ваш вкус. И потому мне виделось (так как речь шла об аватаре, выполняющим роль бога в несуществующем мире), что я встретил бы сгусток обездвиженной лакомой силы, не способной ни мыслить, ни чувствовать.

Но энергия действительно была живой!

…И мне предлагали поглотить её? Пожрать словно людоеду младенца?!

Невероятное отвращение к своему прежнему уютному плану наполнило всё моё существо. Передо мной находилось нечто более божественное, нежели все боги, что мне доводилось видеть. Некая могущественнейшая субстанция. Чистая разумная мощь. Вполне возможно, что именно так и выглядела первородная материя, которая по мнению некоторых теоретиков создала вселенные.

…Вобрать это в себя?! Уничтожить?!

– Нет, такое не должно быть разрушено, – твёрдо сказал я вслух.

Но, несмотря на уверенность, прозвучавшую в моём голосе, я мало что мог поделать, если желал сохранить собственный нейтралитет. А я желал. Однако решение пришло само собой, едва я увидел, как слабое свечение потянулось в междумирье через жадные тела пожирателей. Демоны богов вырывали из неё энергию кусками и раздирали мир, словно голодные пираньи. Они хватали всё, что могли, но светло-голубой поток отчаянно стремился избежать гибели.

– Если ты и правда нечто разумное, то воспользуешься моим советом и приглашением, – шепнул я, хотя можно было говорить и громче – никто не мог меня услышать, и вытянул ладонь в сторону Фантазии, подавая слабый сигнал.

Импульс коснулся странной энергии и погас. Долгие несколько мгновений ничего не происходило, но я заворожено ждал. Я был абсолютно уверен, что меня услышали. И разумное живое существо ни за что бы не проигнорировало моё послание.

Так и вышло.

Голубая энергия вдруг засветилась особенно ярко, сетью накрыла Фантазию вместе с пробравшимися внутрь мира пожирателями, и вскоре через её ячейки не стало видно ничего кроме туманного свечения, сжимающегося до крошечного сгустка, больше похожего на звезду. И звезда эта сияющей кометой вдруг ринулась куда-то мимо меня. Почти сразу я почувствовал и приближение Спящего Бога. Он был далеко и достаточно немощен, чтобы не узнать о моём присутствии, но долго так продолжаться не могло. Так что я ещё быстрее, чем спешил сюда, устремился обратно к умирающему миру.

Мне думалось, что в Вяслицах я не стану задерживаться. Прибыли мы туда после полудня – прекрасное время, чтобы пообедать, да всё же двинуться куда дальше. Но вышло совсем наоборот. И всё из-за основной достопримечательности поселения, коей оказался огромный трёхэтажный бордель.

– Да чего я там забыл? – проворчал я сквозь зубы, всё ещё намереваясь высмотреть с высоты своего коня иное место для обеда.

Несмотря на то, что городок был достаточно крупным, где-то с десятью крестами улиц, мы быстро свернули с дощатого главного проспекта с рядами торговых лавок куда‑то на окраину и пошли вдоль высокого городского ограждения из кольев. И, увы, кроме крестьянских лачуг здесь на глаза ничего приличного не попадалось.

– Я же тебе говорил о Луизе и её, – Арнео отпустил поводья и образно показал сверхогромный бюст. – Увидишь да о любой еде враз забудешь!

– Если только она со своим добром уже не скончалась… от сифилиса, например.

– Тьфу на тебя! – беззлобно отреагировал мой спутник, напоказ мелодично проводя рукой по струнам. – Раз уж женская красота такого сухаря как ты не трогает, то поясню с другой стороны. Вместо удовольствия сможешь заняться делом. В этом борделе весь Глобкин Рог гуляет, когда не в море. Послушаешь, кто из капитанов на какое мероприятие команду набирает.

– И?

– И присоединишься к той, что к Амейрису поплывёт. Это лучше, чем по всему Рогу в поисках корабля шастать.

Несомненно, у меня и своя голова на плечах имелась, но не доверять пережившему уйму столетий в этом мире богу по такому вопросу причин не было. Так что я вздохнул и мысленно смирился с тем, что покинуть его общество так быстро, как мне бы хотелось, не выйдет.

– Лайрэм! – запищали женские голоса, едва Арнео переступил порог.

– Ты вернулся, душечка!

– Я же говорила, что он нас просто пугает долгой разлукой!

– Шесть лет это разве недолго, дура?!

– Смотрю на него, и как будто мы только вчера кувыркались! Такой же молодой!

– Ой, а о ком вы девочки? Кто из этих двоих Лайрэм?

Элдри испуганно прижалась ко мне. Несмотря на то, что пик разгулья пришёлся бы на куда как позднее время, и посетителей было ещё мало, царящая вокруг разгульная атмосфера, состоящая из пьяного смеха, прилипчивых полуголых девиц и запаха их крепких приторных духов, призванным перебить далеко как не благоухающие ароматы, всё равно выбивалась из привычного бытия маленькой девочки.

– Луиза! – хватаясь за сердце, меж тем воскликнул Арнео. – Как я рад видеть тебя!

Луизой оказалась дородная дама с тонной косметики на лице. Когда-то она была очень красива, но излишний вес и пережитая оспа вынуждали её ухищряться с корректировкой внешности. И не скажу, что ей это шло. Даже её действительно огромные груди не отвлекали внимания от чрезмерно нарумяненных и припудренных щёк. Однако по поведению прочих девушек я сделал вывод, что она главенствовала в борделе, а потому изобразил вежливую полуулыбку, когда женщина оценивающе оглядела меня и Элдри с ног до головы и, плавно обмахиваясь веером, подошла ближе.

– Если ты принёс мне те же сверкающие монетки, что и в прошлый раз, то и я рада тебе.

– Те же никак. Ты их по-прежнему хранишь в своих необъятных сундуках, – усмехнулся бард. – Но кое-что особенное у меня для тебя найдётся. Тебя это порадует!

– Речь, случаем, не об этой симпатичной мордашке?

Луиза начала проводить пальцами, унизанными крупными драгоценными перстнями, по контуру лица Элдри. И я, не дав женщине совершить движение до конца, ухватил её руку за запястье. Только сейчас до меня окончательно дошло, что бордель не лучшее место для ребёнка.

– Не надо её трогать, – мягко предупредил я.

– Сущий дикарь! – имея ввиду меня, деланно рассмеялся Арнео и самостоятельно отцепил мои пальцы от женской руки. Верзила, тихо подпирающий стенку у входа, придвинулся на несколько шагов ближе, но покамест не вмешивался.

– Так чего ты его привёл ко мне? Здесь собирается только приличное общество.

– Мальчик готов заплатить золотом за дорогу в Юдоль.

Фраза заставила мадам выдавить из себя кислую улыбку.

– Так уж и золотом?

– Во всяком случае, он говорил, что для себя и дочки твою лучшую комнату за золото снимет. И разве такое богатство не оправдывает огрехи невежества?

– Золотой за двоих. Вы готовы платить, сударь?

Арнео выразительно посмотрел на меня. Золото у меня имелось. Гномы щедро вручили мне не только отличный по местным меркам меч, но и выдали каждому из нас по небольшому мешочку с монетами и некрупными камнями. Однако… названная сумма была подходящей для постоя в одном из лучших домов столицы! Жадность вопила о некой несправедливости, но, по размышлении, я всё же смиренно вытащил деньги. Луиза тут же кивнула одной из своих девиц, и та, проверив подлинность металла на зуб, передала монету хозяйке.

– Хорошо, – сразу смягчилась мадам. – Обычно при такой плате к комнате прилагается любая из моих красавиц. Надумаешь, спускайся.

Дав указание некой Гюзель проводить нас с Элдри, Луиза настойчиво потянула за собой Арнео. Тот только и успел шепнуть мне:

– Спускайся через часик-другой. Всё объясню.

Я бы с удовольствием спустился и через все три часика. А то и четыре. Усиливающийся шум из нижнего зала говорил о скоплении людей, коего я обычно избегал. Что мне делать среди них – я не представлял. Как заниматься поиском капитана корабля?

Пока моя голова просчитывала варианты дальнейших действий, Гюзель принесла поднос со снедью в комнату. Мы поели втроём, хотя я и не приглашал девицу присоединяться к трапезе. А после мне с трудом удалось выставить её в коридор. Однако злость на наглую девушку помогла мне принять решение спуститься, чтобы не дай Великая Тьма случиться необходимости остаться в борделе ещё на одну ночь!

Но предварительно я поправил одеяло Элдри, вновь трогая лоб ребёнка. Несмотря на лечение Арнео (и лечение достойное) девочка время от времени вновь начинала температурить. С магической помощью дело до серьёзного жара, конечно, не доходило, но она часто испытывала слабость, была вялой и засыпала при любом подходящем случае. Вот и сейчас заснула сразу после еды. Однако температуры у неё по моим ощущениям не было, а потому сидеть подле мне показалось излишеством. Поэтому я всего лишь поправил медвежонка, которого Элдри посадила возле подушки, и хотел уйти, как вдруг передумал и взял игрушку в руки. Мне пришла в голову идея как обезопасить себя от шустрых пальцев воришек.

Пока девочка крепко спала, я проделал в игрушечном медведе отверстие и запихнул в него драгоценные камни, оставив при себе из ценного только монеты. Ниток и иглы, чтобы зашить брюшко, у меня не имелось. Однако я выкрутился, соединив разрыв металлической пружинкой, вытащенной из часов. Проделанная работа меня устроила. Поэтому я устроил медведя возле Элдри и всё же спустился на первый этаж борделя.