Читать книгу: «Солнечный рубеж. Бином», страница 5

* * *

Следующим утром они мчались по долине Арес, выжимая максимальную тягу из электропривода ровера.

Майя, обратив внимания на показания спидометра, спросила:

– Здесь скорость указана в милях или в километрах?

– В милях, но отсчёт времени местный. Нам желательно оторваться от бури, – он указал на восток, где стягивался оранжевый туман. – А вообще марсианское сафари имеет своё преимущество: здесь низкое аэродинамическое сопротивление атмосферы. Главное – на крупный камень не налететь, иначе перевернёмся.

Ровер в очередной раз встряхнуло. Турал вздрогнул, из последних сил борясь с одолевавшим его сном.

– Останови ровер, – скомандовала она.

– Зачем?

– Ты спишь на ходу, – возмутилась она. – Две ночи не смыкал глаз. Ты должен выспаться.

– Нет, мы не можем отставать, к обеду они будут уже на месте. А нам нужно хотя бы к вечеру до них добраться.

– Ничего страшного, если нужно, я поведу ровер.

– Ты хочешь отобрать у капитана штурвал? – с иронией бросил он.

– Ха.… На педаль может нажимать и моя бабушка, – гордо подняв нос, с обидой заявила Майя. Она нахмурилась, брови сползли к переносице, а губы сложились в тонкую линию.

– Хорошо, – останавливая ровер, вздохнул Турал. – Только будь внимательна.

Усадив её за штурвал, он начал инструктаж:

– Только не больше сорока мил в час. Автопилот не включай, АНС ненадёжна. На показания магнитометра не смотри: сейчас он показывает на запад, а через пару миль может показать куда угодно.

Взяв в руку жёлтый маркер, он поднялся:

– Извини, но солнечный трекер накрылся вместе с видеорегистратором. Так что будем пользоваться извилинами.

На верхнем правом углу лобового стекла, он нарисовал кружок. Сев в кресло, нарисовал второй на его тени в левом краю приборной панели.

– Смотри, ты должна ехать на север, так чтобы эта тень со стекла падала на эту метку. Постепенно, в течение часа, тень должна перейти вот сюда, – и он нарисовал ещё одну немного правее. – А через два – вот сюда, – и сделал следующую метку.

– Слушаюсь, сэр капитан! – отчеканила довольная Майя.

– Не иронизируй и следи за временем, иначе уедешь на запад. Видимый горизонт здесь близко, дальше трёх-четырёх километров не увидишь, – сказал он, перебираясь на заднее кресло. – Я крепко спать не буду. Разбуди меня через пару часов, когда увидишь край большого метеоритного кратера. Да, и держись подальше от пылевых дьяволов. Если что, там, буря нас накроет, солнце выключится или марсианка на обочине будет голосовать, то сразу меня разбуди.

– Не переживай, справлюсь, – заявила Майя, регулируя под собою кресло.

5. Враг человечества

Двадцать два года спустя после гибели матери и бегства его семьи из Штатов студент Массачусетского технологического института стоял на обочине дороги у въезда в город и ждал своего кузена. Напротив, через дорогу, мерцала красно-синими огнями вывеска семейного ресторана из его детства, куда он с родителями приезжал по уик-эндам.

Со стороны автострады, моргая лисьими фарами, подъехал белоснежный автомобиль и остановился рядом. За рулём, сверкая молочно-белыми зубами, сидел Эмин. Усаживаясь на передние сиденье, Турал положил свой рюкзак под ноги и пожал кузену руку.

– Давно ждёшь? – трогая с места авто, поинтересовался Эмин.

– Минут сорок. Пока ждал, зашёл в кафе, съел пломбир. Тебе тоже прихватил, – ответил Турал и, выдвинув подстаканник, поставил в него стакан с ванильным пломбиром. – Вкус, конечно, не тот, что в детстве, но есть можно.

– Отлично, – потянувшись к пластиковому стакану, обрадовался Эмин. – А ложка есть?

– Да, взял, – бросил Турал, вынимая из рюкзака ложку. – В медиа архиве есть фото, где мы сидим в этом кафе. Там у тебя всё табло испачкано мороженым.

– Точно, там мне года два, а тебе где-то пять, – пробуя пломбир, кивнул Эмин. – Я думал, ты прилетишь в Лос-Анджелес.

– Рейс до Сан-Франциско был раньше, – сказал Турал, забрасывая рюкзак назад, и защёлкнул замок ремня безопасности. – В аэропорту сел в передвижной модуль и доехал быстрее тебя. Ты где тачку взял, в прокате?

– Нет, у родителей однокурсника. Они живут недалеко от аэропорта и одолжили мне до вечера.

– Давай по пути заедем в центр, надо купить цветы, – предложил Турал.

– Я уже взял, – ответил Эмин, – они в багажнике. Нам в городе светиться не к чему. Ты забыл, на каких условиях нас отцы отпустили в Штаты?

– Нет – жить под чужими именами и не появляться в Калифорнии. Теперь по документам мы братья, сыновья советника консула, – усмехнулся Турал. – Ну, ты, Эмин, ещё больший параноик, чем они.

– Второе условие мы уже нарушили, – заявил Эмин, возвращая пустой стакан в подстаканник.

– Да, но есть ещё третье.

– Третье? – заинтересовался Эмин.

– Оно касалось только меня, конкретно он ничего не сказал, но взял с меня слово, что, когда придёт время, я его исполню.

– Ты знаешь, почему нам срочно забронировали билеты? – беспокойно спросил Эмин. – Ночью мы должны быть в аэропорту Нью-Йорка и вылететь домой.

– Не знаю, я тоже, как и ты, – сказал Турал, высматривая автомастерскую, где когда-то работали старшие Аслановы. – Наверное, опять политика. Вечером звонил советник консула и сказал, чтобы через сутки мы были в Нью-Йорке. Я поэтому предложил тебе приехать: боюсь, нас обратно в Штаты уже не пустят, и другой возможности приехать сюда нам не представится.

Безмолвную тишину осеннего кладбища нарушал шелест листвы и гул заоблачных авиалайнеров. Турал стоял у могилы матери, держа в руках цветы. На участке земли, отделённом от остальной территории кладбища кованым ограждением, ничего не изменилось. Все те же три могильные плиты, с детства отпечатанные в сознании, безропотно ждали его последние двадцать два года. Участок вокруг них был ухожен: не было видно ни гниющей листвы, ни растущих сорняков. Эмин платком протирал пыль с чёрных мраморных плит.

Они разложили цветы на могилы матери и деда, затем Турал положил два цветка на безымянную плиту, на которой не было ни надписей, ни QR-кода.

– Знаешь, чья могила? – спросил Эмин.

– Нет, дед купил участок ещё при жизни, наверное, могила кого-то из его родственников.

– Ас-саляму алейкум, – послышалось из-за ограды.

У калитки, держась за решётку ограждения, стоял щуплый старик с загорелым продолговатым лицом, одетый в чёрную стёганую куртку с закатанными до локтей рукавами, и держал на плече садовые грабли.

– Здравствуйте, – ответил Эмин.

– Я заметил, вы искали чью-то могилу, но, кажется, уже нашли, – сказал старик, заходя за ограду.

– Да, нашли. Спасибо, – попытался избавиться от любопытного старца Турал.

– Сюда много лет никто не приходил, – прохрипел старик, прислоняя грабли к ограде, – только адвокат приезжает каждый год, читает молитвы из Корана.

– А кто ухаживает за могилами? – спросил Эмин.

– Я ухаживаю, не бесплатно, конечно. Адвокат довольно щедрый человек.

– А почему адвокат, он вам так представился?

– Да, он второй. До него был другой. Лет двадцать назад федералы пригнали сюда экскаватор, хотели вскрыть эту могилу, – старик указал на безымянную плиту. – У них на руках было решение суда об эксгумации. Тогда и появился тот, первый, и не один. Он привёл сюда два десятка мусульман. Здесь такие страсти кипели – настоящий пикет был! Они не позволяли осквернить могилу, дело до драки дошло. Многих арестовали, но за это время сюда ещё больше народу подтянулось. А потом в новостях показывали этого человека. Он оказался адвокатом семьи и добился отмены решения суда, доказав, что могилы находятся на территории частного земельного участка, принадлежащего супруге одного из покойных. Так что у нас в штате закон хорошо охраняет частную собственность.

Эмин с Туралом переглянулись, не решаясь спросить.

– Вижу, что вы не чужие, – сказал старик. – Но я тоже не знаю, кто в этой могиле. Братья, когда заказывали плиту, говорили, что могила старая и имени они не знают. Думаю, адвокат тоже не знает, перед молитвой имени усопшего он не упоминает, хотя это неправильно.

По тропинке вдоль ограды прошла женщина в зелёном плаще, с тёмным платком на голове. Окинув их из-под темных очков оценивающим взглядом, она быстрыми шагами направилась в сторону ворот кладбища.

– Это жена нашего шерифа. Настоящая су… – глядя ей вслед, произнёс старик. – Тут у них сын похоронен.

– А та камера слежения работает? – спросил Турал, указывая на белый столб поблизости.

– Да, её периодически обслуживают.

– Нам пора, спасибо большое, – поблагодарил Турал и торопливо пожал ему руку.

– Рад был поболтать, молодые люди, – не отпуская его руки, ответил пожилой смотритель. – Усопшие – народ необщительный, только слушать умеют. Но им все равно приятно, когда их навещают, – и, посмотрев ему в глаза, добавил: – Я помню твоего отца – у тебя его глаза.

Выйдя за ворота кладбища, они заметили ту же женщину. Она стояла перед их автомобилем и фотографировала номерной знак. Увидев их, она поспешила сесть за руль припаркованного рядом автомобиля. Через мгновение её кроссовер сорвался с места и уехал прочь.

– Лучше нам поторопиться, – сказал Эмин, отмахиваясь от поднявшейся пыли. – Надо вернуть машину и успеть на рейс до Нью-Йорка.

Не теряя времени, они запрыгнули в авто, покинув парковку через двадцать минут выехали на автостраду. Хмурый небосклон затянулся ширмой сумеречного полога из серо-свинцовых туч. С неба выбрасывая на стекло мелкие бисеринки, посыпалась морось.

Эмин остановился на заправке, Турал, выходя, спросил:

– Тебе в магазине что взять?

– Холодный чай, – бросил Эмин.

Минут через десять Турал вернулся с пакетом бутылок. Отъезжая от заправки, Эмин спросил:

– Что так долго?

– Просто, – оглядываясь назад, бросил Турал. – Там один покупатель на меня уставился, как будто привидение увидел. Я у него спросил, всё ли с ним в порядке, а он отпрянул от меня как от прокажённого.

– Может, сумасшедший? – предположил Эмин.

– Да нет, по виду не скажешь, выглядел прилично. Не нравится мне это, и та женщина на кладбище тоже странная.

– Помнится, пару часов назад ты меня параноиком называл, – усмехнулся Эмин. – А что теперь с тобой?

– Не знаю, в нашей семье достаточно тайн. Почему, когда мы были детьми, они сбежали из Калифорнии? Я уверен, это из-за Аббаса. Иногда меня пугает его осведомлённость. В прошлом году, когда приезжал домой, я с ним виделся, мы беседовали о моей учёбе. Знаешь, что до меня дошло после разговора с ним? Он назвал одного из моих преподавателей Тутанхамоном. Это прозвище, которым его называют на факультете. Хотя я точно помню, что при Аббасе никогда так его не называл.

– О твоём отце ходят разные слухи, – вздохнул Эмин. – Со мною учится наш земляк. Его отец работает в Национальной академии наук. Он рассказал мне о бородатом человеке, который появился в кругу академиков много лет назад неизвестно откуда. Из его слов я понял, что он говорил о дяде Аббасе. Академики ему тоже дали прозвище – Фантомас. Ты в курсе, что концерн построил в Кусарах закрытый город?

– Да, знаю, Азнур, – кивнул Турал. – И что?

– В этом городе работают в основном контрактники, и большинство из них иностранные специалисты, – продолжил Эмин. – Проблема в том, что они и сами не имеют понятия, над чем конкретно работают. Занимаются периферийными исследованиями, но цели применения их работ неизвестны. Конструкторам дают задание спроектировать узлы непонятных агрегатов с конкретными техническими характеристиками. Научные группы не имеют прямого контакта между собой, и их разработки засекречены.

Внезапно рядом с ними на левой полосе трассы появился чёрный внедорожник. Несясь на большой скорости и включив сирену, он стал прижимать их к обочине, пытаясь остановить. Эмин не задумываясь, ударил по тормозам и, пропустив внедорожник вперёд, выругался. Затем, объехав слева, разогнался, раздосадовано сказав:

– Не родился человек, который меня подрежет! Наши проблемы начались: неспроста нам запрещали сюда приезжать.

Лавируя в плотном потоке транспорта, им удалось ненадолго оторваться. Но мощный автомобиль федералов, рыская меж рядов, их медленно настигал.

– Что ты делаешь? – вспылил Турал. – Не глупи, мы не преступники. Максимум, что нам грозит, – это высылка из страны.

Преследователи, догнав их, применили опасный манёвр – сильный удар пришёлся по левому заднему крылу. На мокром асфальте их машину развернуло и снесло к разделительному ограждению. Со скрежетом отирая бетонный отбойник, они ехали лицом к лицу с преследователями. Свет ксеноновых фар слепил глаза. Эмин не раздумывая развернул машину с визгом колёс «ай-мама», и едва не столкнулся с автомобилями, проносящимися по соседней полосе. Проехав два десятка метров, заметил съезд в кювет и нырнул туда. Продолжительный гудок раздался позади, за ним последовал грохот удара.

Разметая влажную почву из-под колёс, автомобиль выбрался на просёлочную дорогу.

– Говоришь, не преступники? – разозлился Эмин. – Они готовы были нас убить, лишь бы остановить любой ценой!

– Куда ты едешь? Заблудимся, – вздохнул Турал.

– Доверься мне, – бросил Эмин. – Кто тебя нашёл, когда ты на сафари потерялся между трёх дюн? Эта дорога нас выведет на соседнюю автостраду, – и, всматриваясь в зеркало заднего вида, вздохнул:

– Кажется, оторвались.

– В машине должен быть GPS-маяк, нужно его отключить, – предложил Турал.

– Нет смысла, – возразил Эмин. – На трассе полно камер наблюдения, нас найдут по номерам. А снять их мы тоже не можем: без чипа на номере сразу засветимся. Машину придётся бросить у автострады, а до аэропорта доберёмся автостопом. Я потом позвоню отцу однокурсника и всё объясню.

– На скоростном шоссе нас никто не подберёт, – сказал Турал. – Нужно попросить местных. Заплатим им, чтобы нас подбросили до аэропорта. Надеюсь, федералы ищут только автомобиль и наших имён пока не знают.

На развилке они свернули на едва заметную грунтовую дорогу, ведущую к холмистому лесу. Дорога, петляя, изгибалась по склону, заросшему молодыми соснами, затем карабкалась вверх вдоль низких кустарников. Они поднялись почти на вершину, когда автомобиль внезапно застопорило – интерфейс приборной панели потух. Эмин пытался включить питание, но транспорт признаков жизни не подавал.

– Что-то с электроникой, – открывая дверь, выдохнул Эмин и ринулся поднимать капот.

Турал проверял предохранители, когда кузен, положив на его плечо руку, воскликнул:

– Смотри наверх!

На высоте двадцати метров над их головами завис сферической формы объект. Шар металлического цвета, с полупрозрачной оболочкой, медленно опускался на них. В глазах начало темнеть, реальность расплылась как желе. Это было последнее, что они запомнили, перед тем как без сознания свалиться на землю.

* * *

Три дня спустя в одном из кабинетов белого здания округа Колумбия было созвано совещание Совета национальной безопасности. На заседании межведомственного комитета председательствовал советник президента по национальной безопасности Ален Хьюз. Также присутствовали государственный секретарь, директора Центрального разведывательного управления и Федерального бюро расследований, председатель комитета начальников штабов, министр обороны и министр финансов. Был приглашён директор управления по разработке политики в области науки и технологий.

Сидя за столом из красного дерева, к собравшимся членам комитета обратился советник президента:

– Господа, как вы знаете, вице-президент сейчас на лечении, а президент с официальным визитом находится в Восточной Азии. Он поручил созвать антикризисное совещание комитета и ожидает от нас разработки курса по отношению к стране, считавшейся нашим стратегическим партнёром на протяжении многих лет. Речь пойдёт о технологическом рывке, начавшемся там два десятилетия назад, и о людях, стоящих за этим.

– Слово вам, Робинсон, – Ален кивнул в сторону директора Центральной разведки.

– Спасибо, мистер Хьюз, – начал Ричард Робинсон, открывая перед собой папку с документами. – Для тех, кто не участвовал в прошлом совещании, я вкратце зачитаю несколько фактов из предыдущего доклада и дополню их новыми сведениями.

Двадцать лет назад в республике Азербайджан был основан энергетический концерн ISA. Основной деятельностью концерна является строительство и эксплуатация термоядерных электростанций в промышленно развивающихся странах. На фоне повышения углеродного налога проекты этого концерна пользуются повышенным спросом.

– А как расшифровывается аббревиатура ISA? – поинтересовалась белокурая леди Сандра Райт, занимавшая пост госсекретаря.

– Аналитический отдел полагает, что это не аббревиатура, – ответил Ричард, – до недавнего времени считалось, что концерн назван в честь исламского пророка Исы, но сейчас всплыли новые факты. Но об этом я расскажу позже, а сейчас проинформирую о деятельности концерна. Кроме энергетических проектов концерн владеет несколькими сотнями патентов в области нанотехнологий, являясь одним из лидеров в разработке высокотехнологичных продуктов. На сегодняшний день концерн контролирует восемьдесят шесть процентов мирового производства термоядерного топлива. Восемь лет назад они официально объявили о старте космической программы. Планируется строительство обитаемой базы под поверхностью Луны, которая займётся добычей гелия-3 для реакторов термоядерных электростанций. Четыре месяца назад стартовал первый ракетоноситель с роботом-луноходом на борту с целью проведения геологоразведочных исследований и поиска подходящей территории для строительства базы.

– Это тот самый луноход, который пропал на скрытой стороне Луны? – усмехнулся министр финансов Френсис Торн.

– Да, – ответил Ричард. – По их заявлению, связь с аппаратом была прервана на четвёртые сутки после посадки. Но интересен другой факт: посмотрите на видеозапись старта ракетоносителя, доставлявшего луноход на орбиту.

Взяв со стола пульт, Ричард указал на один из мониторов, встроенных в стены кабинета. На экране появилось изображение ракетоносителя, отбрасывающего кабель-мачту. Ракетоноситель, извергая пламенный столб, за несколько секунд поднялся ввысь в ночное небо, оставив позади густой инверсионный след, и исчез за пеленою бледно-серых облаков.

– А теперь взгляните на фотографии, сделанные нашим спутником раннего оповещения пуска баллистических ракет, – Ричард поднялся из-за стола и подошёл к монитору. – Первая ступень ракетоносителя уже отделилась, а вторая не заработала. Обратите внимание: на высоте девяноста тысяч футов отсутствует выхлопная струя реактивного двигателя. И, тем не менее, ракетоноситель продолжает набирать высоту, увеличивая скорость подъёма в верхних слоях атмосферы.

– Вы хотите сказать, что пуск ракеты – это всего лишь инсценировка? – спросил Френсис. – И был организован с целью демонстрации примитивной технологии ракетных двигателей, в то время как есть другой, более передовой способ вывода грузов на околоземную орбиту?

– Так и есть, – сказал Ричард, добавив: – Вот другая фотография, сделанная в инфракрасном спектре.

На мониторе появилось изображение продолговатой полупрозрачной сферы, в центре которой находился едва заметный ракетоноситель.

– Что это за шар? – спросил председатель комитета начальников штабов Кассиус Линч.

– А это нам господин Стивенсон объяснит, – Ричард кивнул в сторону директора управления по разработке политики в области науки и технологий.

Пол Стивенсон, впервые присутствующий на заседании комитета, озирая всех беглым взглядом, растерянно молчал.

– Можете говорить, – подбодрил его Ален. – У всех собравшихся есть допуск к секретной информации второго уровня.

– Хорошо, – нерешительно начал Пол. – Эта сфера создаётся вокруг ракетоносителя анизотропным излучателем. Излучение воздействует на молекулы газов, изменяя их структуру, и способно увеличивать плотность атмосферных газов в тысячи раз. Говоря простыми словами, это плотный мыльный пузырь из ионизированной плазменной оболочки. Он образуется из уплотнённой окружающей атмосферы с низким, близким к вакууму, давлением внутри самой сферы. Разница в плотности газов внутри и за пределами сферы создаёт подъёмную силу, выталкивая сферу к верхним слоям атмосферы. А управление потоками молекул атмосферных газов за пределами сферы позволяет этому объекту маневрировать.

– Если это, как вы утверждаете, мыльный пузырь, почему ракета не касается дна оболочки, что удерживает её в центре этого пузыря? – поинтересовалась госсекретарь.

– На этот вопрос сложно ответить однозначно, – признался Пол. – Возможно, это происходит по тем же причинам, по которым удерживаются ядра в центре атомов, не сталкиваясь с электронами.

– И насколько крупной может быть эта сфера?

– Радиус такой сферы, по теоретическим расчётам, может достигать тридцати миль. В данное время ведётся разработка вакуумного оружия нового поколения на основе этой технологии. Оно способно уничтожить всё население в крупном мегаполисе, понизив атмосферное давление до летального показателя в течение нескольких минут, и при этом не затронуть инфраструктуру города.

– Разве что разобьются окна и испарятся пруды, – дополнил его слова седой министр обороны Томас Браун. – Но пока что учёные, уже который год топчутся на месте, не в силах решить технические вопросы.

– Это не всё, – добавил Пол, растягивая паузу, и глубоко вздохнул. – Неопознанные летательные объекты для полётов в нашей атмосфере используют анизотропные двигатели!

Присутствующие утихли, в кабинете воцарилась неловкая тишина.

– Спасибо, что относитесь к моим словам с должной серьёзностью, – продолжил Пол. – В другие времена упоминание о пришельцах вызвало бы только недоумённые улыбки как тема, недостойная внимания.

– Пол прав, – воровато бросил министр обороны. – Вот уже полвека как ВВС пытаются сбить хотя бы один из этих объектов. Но в нашем небе они как рыбы в воде, невероятно быстры и маневренны. Даже при прямом попадании боеголовки по касательной скользят по поверхности этой сферы или безрезультатно детонируют вблизи. Но чаще всего разбиваются об неё в труху. Если в наши руки попадёт хотя бы один из таких аппаратов, то мы воссоздадим эту технологию. И в будущем наша авиация станет полностью неуязвимой для любого противника.

– Это не является основной причиной их неуязвимости, – вставил Пол. – Они способны в небольшом, довольно узком диапазоне генерировать потоки времени: это технология манипуляции пространственно-временным измерением. Но на такие переходы требуются колоссальные энергетические затраты. Это объясняет их возможность исчезать так же внезапно, как и появляться. А анизотропный двигатель эффективен для вывода в мезосферу тяжёлых и крупногабаритных грузов практически любой конфигурации. Такая технология позволила бы нам удешевить в десятки раз запланированное строительство солнечной электростанции в космосе. Что касается лунной программы концерна ISA, то собранные материалы, относящиеся к этому запуску, были подробно изучены. Судя по рентгеновскому излучению фотонов, можно с уверенностью утверждать, что затем в мезосфере вступил в работу абляционный позитронный двигатель на антивеществе.

– И ещё, – вставил Ричард. – За последний год в Тихоокеанском регионе участились случаи наблюдения неопознанных летательных и подводных объектов. Пока неизвестно, с чем это связано, но, учитывая тот факт, что с нами в контакт они вступать не желают, ничего хорошего это не предвещает.

– Хорошо, а какие данные есть касательно этой ближневосточной страны? – спросил Ален.

– Концерн ISA построил на севере страны закрытый город Азнур, – ответил директор Центральной разведки. – Выявлена начавшаяся более десятка лет назад утечка мозгов из США и других страна. Специалисты и перспективные научные работники оказались в этом городе и сейчас работают в засекреченных лабораториях. Нам удалось создать агентурную сеть, но полученная информация разрозненна и пока не позволяет составить всю картину происходящего. Данные радиоэлектронного перехвата тоже скудны. Удалось отследить ничем не примечательные внешние контакты. Они заказали российские скафандры для работы в открытом космосе и детали из редких сплавов, но интересующей нас информации пока нет.

– Что так мало, – бросила госсекретарь, – или парни из «Эшелона»²⁵ бастуют?

– В отделе киберопераций подготовили отчёт. Они считают, что технология квантовой криптографии у них шифруется системами искусственного интеллекта: эти алгоритмы практически не идентифицируются нашими системами крипто анализа.

– Короче, пусто! – прокомментировала госсекретарь. – А насчёт секретного объекта есть новые данные?

– Есть данные оптико-визуальной разведки. Северо-западнее города Азнур в горах построен секретный подземный объект. В последнее время там наблюдается повышенная активность транспортных перевозок.

– Точно, – бросила госсекретарь. – Этот объект и стал причиной обеспокоенности мирового сообщества. Два месяца назад на Совбезе ООН мы уже поднимали этот вопрос. Они отказались пускать туда инспекцию наблюдателей МАГАТЭ. А представителей ОБСЕ они выгнали из страны. Вдобавок на саммите их президент пошёл на открытую конфронтацию, в резкой форме осудив политику запугивания по отношению к их стране. Заявил, что они не занимаются разработкой оружия массового поражения, ни ядерного, ни химического, и не допустят безосновательных попыток вмешательства в дела суверенного государства.

– Что касается этого секретного объекта, – добавил Ричард, – они демонтировали зенитно-ракетный комплекс в одном из южных районов и сейчас полным ходом развёртывают на севере страны.

– А что считаешь ты, Ричард, что происходит там на самом деле? – обратился Ален к главе Центральной разведки.

– Аналитики рассматривают две версии. Первая – под предлогом лунной миссии подготовка к выводу в космос оружия электромагнитного воздействия. Для таких целей у них есть разработки компактных термоядерных реакторов, но это маловероятно. И более фантастическая версия, но в свете подтверждённой информации достаточно реальная, и господин Стивенсон со мною полностью согласен, – Ричард кивнул в сторону опустившего взгляд директора управления по разработке политики в области науки и технологий.

– А точнее? – спросил Ален.

– Там готовится наземный плацдарм для вторжения пришельцев! Их целью является последующая экспансия Земли! Дело не только в национальной безопасности нашей страны, есть довольно высокая вероятность уничтожения всего человечества!

– Даже небольшое технологическое преимущество с их стороны подразумевает агрессию, – прибавил к его словам Пол. – С нами на равных они общаться не будут. Вспомните, что творила испанская корона в Америке, французы в Африке или британцы в Индии, и вы поймёте, что другого развития ситуации история не допускает. В лучшем случае нас ждёт колониальное порабощение, в худшем – полное уничтожение!

Члены комитета встревоженно переглянулись.

– Наши подозрения подтвердились, – продолжил Ричард, – за всем этим стоит человек, которого многие годы наша разведслужба считала мёртвым. Он здравствует и живёт сейчас в городе Азнур. – Ричард вынул из папки файл с распечаткой фотографий и передал их Алену. – Экспертиза подтвердила: на всех фотографиях изображён один и тот же человек. И на фотографиях двадцатидвухлетней давности, и на тех, что были сделаны недавно в здании концерна. Это наш соотечественник, житель штата Калифорния Аббас Асланов. Официально он занимает пост главы одного из подразделений концерна ISA и работает под именем Иса, но в реальности является непосредственным руководителем концерна, и ему подчиняется совет директоров. Есть факты, подтверждающие непосредственный контакт этого человека с пришельцами. Этим объясняется прорыв концерна на мировом рынке энергоёмких технологий. Большая часть документов двадцатидвухлетней давности была утеряна из его досье. Пришлось проделать колоссальную работу, чтобы их восстановить. В них он проходит под кодовым именем Бином.

– Что значит «Бином»? – спросил Френсис.

– «Бином» с латыни переводится как «два имени», – ответил Ричард. – Этот человек очень опасен, владеет важной стратегической информацией и представляет серьёзную угрозу национальной безопасности нашей страны.

– Я хотел бы ознакомиться с его досье, – заявил Френсис, потянувшись к фотоснимкам на столе перед Аленом.

– Это невозможно, – бросил Ален, положив на них руки. – Степень вашего допуска к секретной информации этого не позволяет.

– Разве есть документы, к которым нам доступ закрыт? – возмутилась сидевшая напротив Френсиса госсекретарь.

– Таково распоряжение главнокомандующего, – придав своим словам весомость, ответил Ален. Подняв глаза на Ричарда, он встретился с ним взглядом.

– Аналитики считают, что Аббас Асланов имеет непосредственное влияние на политику президента, – продолжил Ричард. – Он замечен в контактах с советником президента по делам науки и стратегических разработок, который, как выяснилось позже, приходится ему братом. Он, так же как и Аббас, два десятка лет назад незаконно эмигрировал из нашей страны со своей семьёй. Кстати, Мейсон, у вас, кажется, есть информация касательно этой семьи? – Кивнул Ричард в сторону директора Федерального бюро расследований.

– Да, есть, – ответил Мейсон Холл. – Три дня назад в пригороде Лос-Анджелеса нашим бюро была проведена операция по задержанию членов семьи Аббаса Асланова, которые под чужими именами жили и учились на территории Штатов. В ходе операции был задержан племянник Аббаса, сын советника президента Эмин Асланов. Сын Аббаса, Турал Асланов, скрылся при загадочных обстоятельствах.

– Это как, он что, растворился в воздухе? – язвительно бросила госсекретарь.

– Во время задержания в автокатастрофе погибли два наших сотрудника. У нас есть основания полагать, что тут не обошлось без вмешательства, – Мейсон указал пальцем вверх, – этих, замеченных в том же районе во время проведения операции.

– А что насчёт задержанного, результаты есть? – спросил Ален.

– Не знаю, мы его в тот же день передали разведывательному управлению.

– С ним пока работают, – добавил Ричард.

– Долго работают! – бросил Ален. – Этот парень – важный источник информации.

– Да, но, возможно, он ничего не знает. Иначе бы его не выпустили из страны, как и специалистов, которые работают за стенами секретного объекта, – парировал Ричард.

– Хорошо, какие будут предложения? – подводя итог, спросил Ален. – Нам нужно выработать стратегию давления на эту страну.

– Политические рычаги практически исчерпаны, – бросила госсекретарь. – Это государство придерживается политики неприсоединения к каким-либо военно-политическим блокам и ведёт независимую внешнюю политику.

– Как насчёт свержения правящего режима? – поинтересовался Ален.