По следам смерти

Пролог

Моего сына убили год назад.

Какой-то лихач переехал его, словно пластмассовый конус на обочине дороги. Даже не сбавил скорость и унёсся прочь. Слился с озябшей чернотой сумерек и не оставил следов. Не считая отчётливых вмятин на теле восьмилетнего ребёнка.

Даже сейчас я слышу хруст, с которым переламывались кости моего сына, пока массивный бампер вгрызался в его тело. Восемь переломов. По одному на каждый год жизни, которая едва успела начаться.

Маленькая фигурка в футболке с Суперменом перелетела через крышу, как мячик для пинг-понга. Картина того, как его хрупкие плечики встречаются с асфальтом, до сих пор встаёт перед глазами, как только пытаюсь их закрыть. Поэтому я почти не сплю. Лишь в те счастливые ночи, когда усталость берёт надо мной верх. Или градусы от «Блю Мун¹» добираются до тайников памяти и опустошают её золотые запасы. Заставляют забыть.

Мне не дали провести следствие как следует. Мол, я заинтересованное лицо, не смогу сохранить хладнокровие, испоганю всё дело, едва успев приступить к нему. Я и так слыл не самым мирным детективом в нашем участке. Не спорю, бывало срывался при задержании и на допросе. Кулак сам просился в бой, когда не сдавали нервы. Но с делом Майки всё было бы иначе.

Естественно, я не пустил расследование на самотёк. В моём участке служат первоклассные копы, и я бы доверил им свою жизнь. Но на кону стояла не моя жизнь, а смерть сына. Кто бы смог сидеть сложа руки и ждать новостей? Я вот не смог. Месяцами прорабатывал каждую призрачную зацепку, кругами ходил по собственным следам и выбивал дурь из боксёрской груши, когда не мог ничего найти.

На место происшествия прибыли лучшие из лучших. Так бывает, если затронута семья одного из своих. За последние пятнадцать лет службы я стал своим до мозга костей. Поэтому было достаточно всего одного звонка – через десять минут Клиффорд де Барко и Винс Фишер засвистели покрышками служебного «тауруса» по притихшей Пенн Драйв. Номер Клиффа стоял на быстром наборе моей жены. Забавно, что меня на быстром наборе не было.

Стелла нашла нашего сына в десяти метрах от дома. Маленькая горка одежды посреди дороги. Если б не яркий фонарь по соседству, Майки можно было бы принять за пакет мусора, случайно выпавший на проезжую часть из мусоровоза. Но чёртов фонарь знал своё дело и пристально вглядывался в пижаму с супергероем. На этот раз Супермен никого не спас.

Крик жены прокатился по Пенн Драйв с мощью сирены, вещавшей о конце света. Я не слышал его, но с лёгкостью мог себе представить. Если бы Майки обнаружил я, мой вопль звучал бы куда страшнее.

На возгласы Стеллы сбежались соседи. Сперва Бетти Кейхил и её муж Денвер из дома напротив. Пожилая женщина разразилась причитаниями не хуже Стеллы, но бывший вояка Денвер сумел сдержать себя в руках. Следом примчалась Джейн Хамфри с нелепой копной бигуди и в шёлковом халате, да ещё пол-улицы. Словно здесь раздавали бесплатные пончики, а не сбили маленького мальчика. Хотя, зная людей, даже не представляю, что бы вызвало у них больший интерес.

Кто-то позвонил в полицию, кто-то в скорую. Стелла упала на асфальт, разбив свои прекрасные колени в кровь, и обхватила сына, как тряпичную куклу. Не знаю, как она набралась мужества протянуть мистеру Кейхилу свой мобильник и попросить набрать четвёрку. Под ней был забит номер Клиффа.

Де Барко и Фишер в два счёта разогнали напуганную и любопытствующую толпу. За ними прибыли ещё две машины с сиренами и маячками – скорая и патрульная. Пока салаги разбирались с местными, де Барко и Фишер пустились по следу. Две ищейки с обоймой 45-миллимитровых вместо ряда клыков. Клифф умчался на «таурусе» вперёд, в надежде нагнать нарушителя через пару кварталов. Может тот припарковался где-нибудь, чтобы перевести дух или одуматься. Может он пьян настолько, что сам вмазался куда-нибудь, пока скрывался с места происшествия. Но улицы были пустынны. И никакой нюх не помог де Барко выследить убийцу моего сына.

Винсент остался на месте и опросил всех и каждого. Что видели, что слышали, где находились всего десять минут назад. Нужна была одна единственная зацепка, за которую можно было ухватиться. Торчащая ниточка, которая раскрутит весь клубок. Спустя пятнадцать минут Винс взглянул в свою записную книжку с показаниями очевидцев. И увидел чистый лист. Белый, словно горы Аляски.

Оставалось всего два вопроса. Почему Стелла позволила Майки выбежать из дома поздно вечером? И где всё это время был я!

Глава 1

– Рой! Потерпевшая ждёт тебя в приёмной!

Баритон Карла Хобсона прогремел на весь коридор и успел нагнать меня у самого выхода. Чёрт. Смена закончилась двадцать минут назад, а до дверей оставалось каких-то четыре шага. Но я не успел улизнуть вовремя, за что был наказан шефом на штрафные минуты. За них мне никто не заплатит.

Макбрайт давно ушёл, присвистывая на ходу. Будь я так же умён, как напарник, последовал бы его примеру.

Ни мои опавшие плечи, ни скорбное выражение лица не помогли. Хобсон всё так же сурово глядел на меня с дальнего конца коридора и постукивал ногой.

– А Лапорте не может ей заняться? Сейчас её смена.

– Она в засаде. Выслеживает наркоманов возле колледжа Сентрал Крисчен.

– Тех жалких подростков, приторговывающих травкой на южных улицах?

Джина три недели гонялась за этими малолетками, пряталась по кустам, перебивалась дешёвыми чипсами на заправках, лишь бы добраться до поставщика. Того, кто снабжал несовершеннолетних торговцев не только безобидной травкой, но и дурью посильнее. А если Джина Лапорте собиралась кого-то прищучить, у неё это обязательно получалось.

Вот только пока она бегала по улицам с пушкой наперевес, мне приходилось доделывать её работу. В любой другой день я бы схватился за эту потерпевшую, у которой украли сумочку, как за спасительный круг – лишний повод не возвращаться в пустой номер отеля. Но сегодня как назло было день рождения дочери. И я уже катастрофически на него опаздывал.

– Куда-то торопишься, Грейнджер? – Хмыкнул Хобсон, заметив, как я поглядываю на часы.

– У Моники день рождения. И по чистой случайности я приглашён. Вот только быть там я должен был ещё полчаса назад. Теперь Стелла с меня три шкуры спустит.

Шеф смягчился и подарил мне взгляд, полный сочувствия. Два копа на грани развода поймут друг друга.

– Прости, парень, – сильная ладонь хлопнула меня по плечу, чуть не вогнав в потёртую напольную плитку, как гвоздь молоток. – Я бы и рад отпустить тебя, но в участке никого. Де Барко и Фишер приедут через двадцать минут с объезда, а мне нужно быть у прокурора до семи часов.

Дочь не обрадуется. Даже не взглянет на подарок, над которым я заморочился, и нахмурит носик, как крошка мопс из мультика. Старая привычка. Моника всегда так делает, если я опаздываю на наш совместный вечер или пропускаю выступление школьного театра. А пропустил я их немало. Но сегодня был её день рождения, первый юбилей. Раз в жизни единственная дочь празднует десятилетие. А вместо отца она получит в подарок разгневанную мать и чужого дядю, притворяющегося добрым другом.

– Я возьмусь. – Заверил я шефа. Ничему меня жизнь не учит.

– Буду очень тебе признателен. – Искренне произнёс Карл, зная, в какую переделку меня втягивает. Но личные проблемы тут же отошли на второй план – мы умели переключаться на работу быстрее, чем телевизор на нужный канал.

– Женщина, 29 лет. Утверждает, что её обокрали. Украли сумочку в парке Уикершима прямо средь бела дня. Опроси её, а потом передай дело Лапорте, когда вернётся. И можешь быть свободен.

– Есть, босс. – С насмешкой ответил я и взялся за работу.

На месте я был только к половине восьмого. На полтора часа позже, чем следовало бы.

Хлопок автомобильной двери как будто вывел улицу из оцепенения, а дом встретил натянутым гостеприимством. В гостиной горел свет, то и дело мимо окна мелькала фигура. Женская. Стелла сновала между праздничным столом и кухней, на которой давно стала чувствовать себя хозяйкой. А когда-то она вот так заботливо обращалась со мной, в нашем доме. Теперь хлопочет вокруг него.

Дом Курта Миллигана вырос передо мной покатой крышей и кирпичными стенами. Курт хорошо обращался с домом. Надеюсь, будет также обращаться с моей женой.

Если бы не день рождения дочери, духу моего бы не было на этом крыльце. Небольшая терраса с двумя креслами и одиноким фонарём. Наверняка Стелла и Курт коротали здесь вечера в объятьях романтики. Добротная дверь не должна привлекать воров. Что ж, это хорошо. Значит, мои девочки будут под защитой. Хороший коп в первую очередь заботится о безопасности семьи. Курт был хорошим копом, хоть и бывшим.

А я нет. Иначе мой сын сейчас был бы жив, а жена не ушла к другому, прихватив с собой дочь и пятнадцать лет волнительных воспоминаний.

Я постучал и приготовился держать оборону. Я пришёл к дому полицейского на пенсии, у которого наверняка припрятан ни один ствол, но боялся хрупкой женщины и десятилетней девочки. Воистину, их гнев был бы сейчас куда опаснее.

– Ты опоздал. – С порога заявила Стелла, глядя с укором.

Складка между бровей ничуть не испортила её красоты. Я до сих пор заворожённо смотрел на неё, как в первые месяцы нашего романа. Стелла была красива. Так красива, что горло сводило спазмами. Будто ангина, заразный грипп, лихорадка Эбола.

– Знаю.

– Мы ждали тебя к шести.

– Знаю.

– Ты снова её подвёл.

– Знаю.

Похоже, я выбрал правильную тактику – Стелла коротко кивнула и пропустила внутрь. Лёгкая, словно летний сарафан на её плечах, улыбка всё же смутила её точёные скулы, когда я протянул охапку ирисов. Её любимые. Я всё ещё помнил многое об этой женщине. И она знала это, поэтому спрятала зелёные глаза в сени цветов.

Из гостиной звучала приглушённая музыка и его голос. Стальной и холодный, как дуло «глока».

– Это он? – Послышался недовольный голос Моники.

– Привет, Мон-Мон.

Попытка выдавить из себя улыбку закончилась кислой миной. Едва ли такая растопит сердце обиженной девочки, но на большее я не был способен. Деревянный тюфяк, который забыл, какого это – улыбаться.

Ласковое прозвище тоже не помогло. Мон-Мон насупилась и сложила ручки на груди, смяв розовое, принцессочное платье. Она демонстративно отводила глаза, будто здесь не существует ни меня, ни плюшевого медведя, которого я купил по дороге в качестве простительного бонуса.

– Привет, Рой. – Поздоровался Курт и предоставил мне в одиночку разбираться с ураганом «Моника», угрожающем снести весь Макферсон, а то и Канзас. Могу поклясться, что видел ехидную ухмылку на его лице.

– Мон-Мон, хватит дуться. Мне очень жаль, что я опоздал, но одной несчастной женщине нужна была моя помощь.

Молчание. Губки надуты, но глаза еле сдерживаются, чтобы не взглянуть на плюшевого медведя.

– Ну же, малышка, – я присел на корточки рядом со своей принцессой и стал тыкать носом медведя ей в плечико. – Это мистер Плюш, и он очень хочет с тобой познакомиться.

– Я уже не маленькая! И мне не нужны какие-то там игрушки…

Серебристая корона со стразами на голове Моники кричала об обратном.

– Тогда придётся отнести мистера Плюша обратно в магазин. Он будет грустить один на прилавке…

Сработало. Не успел я подняться с колен, как хваткие ладошки Моники выхватили медведя из подмышки.

– Нет! Пожалуй, он может остаться.

Я состроил щенячью гримасу.

– Ладно. Ты тоже можешь остаться. – Высокомерно заявила дочь, но я-то видел радость, так неумело скрытую за серьёзным личиком.

Мне предложили присесть напротив Стеллы и Курта и наблюдать за тем, как моя любимая женщина счастлива с другим. На столе было много закусок, так что троим было их не съесть. Я приметил свои любимые рулетики с крабами и тарталетки с сыром, но вместо аппетита к горлу подкатили волны тошноты. Раньше Стелла готовила всё это для меня, теперь же всё получает счастливчик Курт.

Трапезу начали без меня, поэтому на столе оставались две чистые тарелки – моя и Дьюка. Насколько помнится, семнадцатилетний сын Курта строил из себя крутого парня и не считал нужным посещать подобные мероприятия.

Словно услышав мои мысли, Дьюк вприпрыжку сбежал по лестнице, разнося по дому гул тяжёлых кроссовок. Высокий, худой, стильный по нынешним меркам молодёжи. Если широкие джинсы и байка на два размера больше считаются стильными. Увидев меня, он лишь коротко поздоровался, стянул со стола кусочек ветчины и направился к выходу.

– Ты куда это? – Грозно спросил Курт.

– Пойду прогуляюсь с парнями.

– Даже не присоединишься?

Дьюк скорчил рожицу вроде «отвяжись» и протянул:

– Не-е-е, спасибо. У вас тут как-то тухловато.

– Но у меня день рождения. – Оскорблённо отметила Моника. Не думаю, что они особо сдружились за то время, что жили под одной крышей.

– Я ведь уже отдал тебе свой подарок, мелкая.

– Дьюк! – Одёрнул его Курт. – Будь повежливее.

– Я не сказал ничего дурного. Ну всё, я пошёл. Буду к одиннадцати.

Дверь хлопнула, и на секунду в доме воцарилась неловкая тишина. От меня не укрылось выражение лица Курта. Как бы он не пытался скрыть эмоции, кислая злость проступила под гипсовой маской. Я даже успел тихо порадоваться его поражению. «Что, Курт? Не можешь справиться с сыном?». Судя по всему, подросток ни во что не ставил отца и заставлял плясать того под свою дудку. Не такой этот Курт и крутой.

– А ты принёс мне подарок, пап?

– Моника! – Одёрнула её Стелла. – Папа подарил тебе чудесного медведя.

– Да, но это штраф за опоздание. Должен ещё быть настоящий подарок.

– Верно, как же я мог забыть! – Предупредил я очередное замечание жены. – Я ведь и правда кое-что принёс для тебя.

Глаза дочери засияли, она еле сдерживалась от того, чтобы не подбежать ко мне и не обшарить все карманы. Под насмешливым взглядом Курта я достал небольшую коробочку и поставил перед Моникой. Я чувствовал себя смешным в глазах нового приятеля Стеллы. Он-то наверняка подарил моей дочери что-нибудь дорогое, а завтра повезёт всех её друзей на вечеринку в зоопарк в Уичито. Огромный плевок мне в лицо, ведь я не мог позволить себе оплатить поездку на одиннадцать детей и праздничную вечеринку, которая за этим последует. Воздушные шары и украшения уже наполняли комнату.

– Что там?

– Открой и узнаешь.

Моника бережно открыла коробочку.

– Вау! Какая красота!

– Искал её по всему городу. Надеялся, тебе понравится.

И я не кривил душой. Целый месяц я выбирал подарок дочери, не зная, что подойдёт лучше всего. А потом подумал, что десять лет – уже приличный возраст для юной женщины, чтобы получить в подарок настоящее украшение.

– Поможешь надеть?

– Конечно.

Я застегнул цепочку с подвеской на тоненькой шее дочери.

– Нравится?

– Ещё как! Спасибо, пап!

Инцидент с опозданием был забыт. Моника обняла меня так крепко, как только способна маленькая девочка, и уткнулась головой мне в плечо. Она скучала. Как бы показательно себя не вела во время моих отлучек, она хотела, чтобы мы втроём снова были семьёй. Бросив взгляд на улыбающуюся Стеллу и её руку, покоящуюся на плече Курта, я кое-что понял. Это было невозможно.

– Это дельфин? – Придирчиво спросил Курт, сощурившись. Может я просто цеплялся, но каждая его фраза в мою сторону отдавала высокомерием.

– Да. Небольшой символ.

Я осторожно посмотрел на Стеллу. Она тоже не сводила с меня глаз. Тень от воздушных шариков под потолком скрывал её подступающие слёзы. Но я-то видел – она всё помнит.

– У Майкла была серебряная цепочка с маленьким дельфинчиком. – Пояснила Стелла, отводя глаза. – Мой отец подарил подвеску, как только тому исполнилось три года. Необычный подарок для мальчишки, но Майки нравилось. Он носил эту цепочку повсюду, снимал только когда ходил в бассейн. Даже в ванну с собой таскал.

– Теперь у меня будет такая же, – задорный голос Мон-Мон вывел нас с женой из грустных воспоминаний. – Как у Майки. Ещё раз спасибо, пап. Ты ведь пойдёшь с нами завтра на праздник?

Я бы мечтал провести время с дочерью и Стеллой, но было одно огромное «но». И оно сидело прямо напротив, въедливо вглядываясь в меня тёмными глазами. Я только хотел было придумать отговорку, чтобы не идти, но она сама меня нашла.

Зазвонил мой телефон. Улыбки Моники и Стеллы тут же сдулись, как воздушные шары. Они знали, что означал звонок в восемь вечера.

– Извините, нужно ответить.

Отойдя в другую комнату, я взглянул на экран.

Дилан.

Что ему понадобилось от меня так поздно?

– Надеюсь, ты просто звонишь пожелать доброй ночи, Макбрайт.

Напарник не оценил мою шутку и поспешно проговорил:

– Лапорте попала в переделку. По ним с Босвортом ведётся огонь. Вызывали подмогу. Клифф и Винс уже направляются туда. Если ты в деле, буду у тебя через пять минут.

Электрический разряд прокатился по телу. Лапорте ведь выслеживала обычных подростков, торгующих марихуаной. Какого чёрта там происходит, что на место направилось ещё четыре копа? В трубке послышалось, как перезарядился дробовик Дилана – он готов к ответному огню. Но в соседней комнате меня ждала десятилетняя девочка, которой не было дела до перестрелок. Я должен был оставить работу за дверью и предоставить другим парням шанс попалить по преступникам.

Две секунды мне понадобилось, чтобы обдумать ответ.

– У тебя не завалялся запасной бронежилет?

– Кажется, лишний найдётся.

Снова приходилось делать этот треклятый выбор, который в сотый раз разобьёт сердце Мон-Мон. В который раз вместо костюма заботливого отца я выбирал полицейскую форму. В который раз ставил жизни своих товарищей выше жизни своей дочери.

Когда я вернулся в гостиную, всё было понятно по моему лицу. От Стеллы тут же повеяло холодом, как от ледышки. Моника на секунду побледнела и будто утратила всякий интерес к своему празднику, но тут же по-взрослому произнесла:

– Езжай, пап. Без твоей помощи им не обойтись.

Меня сразили зрелость и решительность в её голосе. Моника даже не подозревала, почему меня могли вызвать на работу, но была уверена в том, что я делаю важное дело.

– Спасибо, Мон-Мон. – Я чмокнул дочь в нежную щёку и окунулся в мягкие волны волос. Вдохнуть её запах напоследок. – Ты у меня и правда большая девочка.

Стелла проводила до двери и всё это время хранила ледяное молчание. Так хотелось поцеловать и её тоже. Как раньше, когда я не знал, будет этот поцелуй последним или нет. Меня до сих пор доводили до дрожи изгибы её губ и силуэт скул, которые она слегка подчёркивала румянами. Но всё это в прошлом. Румяна, её губы, поцелуи.

– Прости меня. Срочное дело…

– Как всегда. – Отрезала Стелла, но прозвучало это скорее мягко. – Но не мне теперь устраивать тебе выговоры.

Верно. Это тоже теперь было в прошлом.

Не зная, как лучше попрощаться с женщиной, которая на меня теперь не может смотреть, я просто кивнул сам себе и вышел за порог.

– Рой! – Окликнула меня Стелла. – Будь осторожен.

Стелла тоже не подозревала, зачем меня могли вызвать, но в одном она могла быть уверена. В тысячный раз я уходил и мог не вернуться.

Глава 2

Схватив из бардачка служебный «глок», я посетовал, что не вожу с собой в багажнике арсенал покруче. Если в Макферсоне что-то и случается, то пистолет вполне может справиться с этим. Но перестрелок на моём веку ещё не было. Только не в этом уснувшем городке Канзаса.

Чёрный «челленджер» Макбрайта подкатил к дому Курта ровно через пять минут. С такой тачкой, как эта, можно быть до противного пунктуальным.

– Запрыгивай.

Дилан, как в крутом кино, заворчал тормозами и, потянувшись через весь салон, открыл мне пассажирскую дверь.

– Шевели задом, Грейнджер, пока всех наших не перестреляли.

Не успел я захлопнуть дверцу, как Дилан уже сорвался с места и двинул к месту перестрелки. Этакий ковбой на четырёх колёсах. Он уже успел нацепить бронежилет, дробовик ждал своего выхода на приборной панели.

– Надевай.

Одной рукой управляясь с ревущим монстром, второй Макбрайт достал запасной бронежилет с заднего сидения. Меня колошматило по всему салону, пока я пытался влезть в него. Ездить с Диланом не пристёгнутым – гиблое дело. Если меня сегодня не подстрелят, то парой шишек точно не отделаться.

– Что там происходит?

Макбрайт сосредоточено смотрел на дорогу, искусно подмечая каждую выбоину. Мастер своего дела. Если нам двоим приходилось мчаться куда-то, Дилан всегда садился за руль. А я с превеликим удовольствием доверял ему свою жизнь, хоть и вжимался в сидение каждый раз, как нас заносило на повороте.

– Насколько знаю, Лапорте и Босворт были на Юг-Мейпл-стрит, прямо за воротами колледжа. Они как-то вышли на двух пацанов, им едва исполнилось семнадцать, но карманы их уже забиты травкой. Сегодня должна была состояться крупная сделка. Лапорте надеялась взять дилера, но они сами попали в засаду.

Я чувствовал себя ребёнком, впервые оказавшимся на «американских горках». Сердце то и дело проваливалось вниз, а в крови начинал бурлить адреналин. Похоже, ребята впутались в серьёзное дело. Сценарий скорее для крупного города, а не для нашей сонной глубинки.

– Их окружили. Лапорте вызвала подкрепление, диспетчер уже направил туда де Барко и Фишера.

– Что же там за подростки такие, что с ними не могут справиться четверо копов? – Удивился я, упершись ладонью в панель, чтобы не съехать вниз. Бронежилет наконец благополучно обнял моё немолодое тело.

– Не знаю. Перехватил переговоры по полицейской волне и решил, что помощь им не помешает.

Мы уже сворачивали на Юг-Честнат-стрит. До колледжа Сентрал Крисчен оставалась пара кварталов, но эхо выстрелов уже рикошетило между домами, словно кто-то играл в пинг-понг пулями. Влажная рука сильнее сжала рукоять «глока», горло стянуло проволокой. Только дураки не боятся ввязываться в схватку с шальными ребятами с улицы. По большей части дураком я себя не считал, за некоторыми исключениями.

– Палят как ненормальные, – заметил Дилан.

– Как бы пуля не угодила кому-нибудь в дом.

– Готов?

Можно ли быть готовым к тому, чтобы начать стрелять в живых людей? Или выставлять себя мишенью для тех, кому нечего терять?

– Готов. – Сказал я, прежде чем «челленджер» вылетел прямо на линию огня.

Сумерки уже успели сгуститься над улицей, скрывая участников перестрелки. Лишь яркие вспышки на секунду появлялись из темноты, когда срабатывал затвор и пуля со свистом вылетала навстречу мягкой плоти.

Макбрайт молнией вписался в поворот и на полной скорости направил машину в сторону одного из стрелявших. Капюшон скрывал его лицо, но на вид ему было не больше двадцати. Обернувшись на рёв мотора и чёрным призраком вылетевший на дорогу «додж», парень развернул пистолет в нашу сторону и успел сделать несколько выстрелов.

Пули с треском вошли в лобовое, оставив три огромные дыры. Сорок пятый калибр, не меньше. Неужели такие игрушки выдают в колледже? Я сильно сомневался. Мы с Макбрайтом пригнулись – выстрелы нас не задели. Страх блеснул в глазах стрелявшего перед тем, как бампер «челленджера» сшиб паренька. Перелетев через крышу, тело шмякнулось об асфальт, чем вызвало у меня жуткую ассоциацию – как мой собственный сын точно так же перелетает через машину убийцы.

Наше появление внесло сумятицу в перестрелку. Я успел заметить Лапорте и Босворта, жавшихся к чёрному грузовику, откуда они вели слежку. На Джине ни царапинки, а вот Хэлу досталось. Он продолжал отстреливаться, но периодически прижимал руку к окровавленному плечу. Одна пуля всё же задела его, пройдя на несколько сантиметров правее бронежилета.

Мы пролетели вдоль улицы, приняв огонь на себя. Движущаяся мишень оказалась не по зубам злоумышленникам. Они безнадёжно палили из пистолетов, по очереди перезаряжая обоймы. Сколько у них там патронов?

Макбрайт «припарковал» «додж» в десяти метрах от фургона Лапорте и схватил дробовик с приборной панели. Используя открытую дверь, как щит, он занял оборонительную позицию. Колени согнуты, тело прикрыто металлом машины, дуло выглядывает из опущенного стекла. Эх, не завидую я вам, ребята. Дилан Макбрайт вышел на тропу войны.

Я поступил точно так же, но мой выход был не столь впечатляющим. Всю жизнь отслужив в тишине Макферсона, я не имел дел с настоящими перестрелками. Другое дело Макбрайт. В нашем городке он всего пять лет, а до этого гонялся за мексиканскими картелями от Тусона до Сан-Антонио. Некоторые горячие головы даже прозвали его «карателем наркобаронов». В своё время Дилан арестовал трёх крупных дельцов, орудующих в окрестностях Лас-Крусас и Сильвер Сити, перекрыв кислород их подельникам. Можно сказать, он заметно очистил улицы от наркотиков, чтобы рано или поздно на них пришли другие торговцы.

Тусклое освещение не позволяло разглядеть всех стрелков, но зоркий глаз успел подметить двух парней в тёмной одежде за бетонным заграждением. Ещё один жался к стене здания через дорогу, один притаился за широким стволом дерева. Самый неудачный из них валялся на проезжей части. Его тело сводило судорогами от боли, вперемежку с выстрелами слышались его стоны и мольбы о помощи. Да уж, не каждый выживет после столкновения с «челленджером».

У преступников почти не было путей к отступлению. Лапорте и раненный Босворт настырно удерживали всех четверых в зоне перед колледжем. С другой стороны им мешала кирпичная стена начальной школы. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Единственная улочка, проходящая вдоль школьной стены и соседнего дома, могла стать спасением для одного из них, но тот продолжал жаться к дереву и держать оборону. Видно, не хотел оставлять подельников в лапах копов. Преступная солидарность или же тонкий расчёт? Едва ли эти доходяги будут держать язык за зубами, если Лапорте возьмёт их живьём.

Но где же де Барко и Фишер? «Таурус» Клиффа стоял неподалёку, но ни одного, ни второго не было видно поблизости. Я помолился небесам, чтобы они не лежали где-нибудь под деревьями с простреленными лбами, и выпустил пару пуль в выглянувшего преступника. Мимо.

– Лапорте! – Заорал Макбрайт. – Вы там как?!

– У меня кончаются патроны! Где вы таскали свои задницы целых десять минут?!

– Хотел пивка попить, да с вами не соскучишься!

Они ещё умудрялись перебрасываться шутками! Видно, это у них получалось более метко, ведь все четверо наркоторговцев были целы и невредимы.

– Как там Босворт?

– Как огурчик! – Послышался сдавленный голос Хэла откуда-то из-под заднего колеса фургона.

– Ему бы в больницу! – Ответила за напарника Джина. – И поскорее! Он уже десять минут истекает кровью.

Этого я и боялся. Нельзя, чтобы Хэл умер прямо на улице от руки какого-то идиота-мальчишки, решившего подзаработать между уроками. Я сосредоточился на цели и выпустил последний патрон из обоймы.

Будь здесь потише, я бы наверняка услышал хлюпающий звук, с которым пуля входит в мягкую плоть. Силуэт того, что прятался за деревом, дёрнулся и свалился на асфальт. Один есть.

– Прямо в яблочко, Рой!

– Где де Барко и Фишер?! – Заорал Дилан.

– Пошли в обход! – Два слова Джины, два выстрела. – Хотят прижать их с другой стороны. – Ещё два выстрела.

Вставив очередную обойму, я выглянул из-за укрытия. Моё попадание спугнуло остальных. Послышались переговоры. Ребята стали перекрикиваться, сливаясь в какофонию голосов вместе с их сбитым товарищем, корчившимся на дороге.

У преступников сработал инстинкт: бей или беги. Они попытались ударить, но тщетно. Теперь пора было бежать.

Один из них двинулся в сторону улочки, продолжая выпускать в нас заряды. Второй оказался куда более человечным и решил помочь приятелю. Он двинулся к полуживому парню в капюшоне.

И тут Дилан решил ухватиться за предоставленный шанс. Преступник открыт по всем фронтам, а его спину никто не прикрывает. Идеальная цель для разъярённого стрелка.

Передёрнув дробовик, Макбрайт смело вышел из-за дверцы «челленджера». До наркодельцов оставалось метров пятнадцать, они были у него на мушке.

– Бросить пистолет! – Суровый бас Дилана прорезал внезапно воцарившуюся тишину. – Брось свою грёбаную пушку!

Парень не ожидал такого поворота и с секунду раздумывал, как ему поступить. Тузов в рукаве не осталось – все карты биты. Не сводя глаз с ужасающего дула дробовика, парень поднял руки и откинул пистолет на траву. Макбрайт их взял. Удовлетворённая ухмылка дёрнула уголок его рта и ослепила цепкий глаз.

– Дилан, осторожно!

Он не заметил движения по правую руку. Но я заметил.

Ублюдок, которого я подстрелил, не хотел сдаваться вот так просто. Не успел я направить на него пистолет, как раздался выстрел. Макбрайт пушинкой упал на колени, выронив дробовик. Я перестал слышать. Пронзительный шум ударил в мои перепонки, как бедуин в барабаны. Глаза заволокло белым туманом. Но моя рука уже наметила ориентир. Палец зажал курок, рука приготовилась получать отдачу.

Боковым зрением я увидел, как кулак убийцы разжался, оружие звякнуло об асфальт. Едва различимая тень скользнула в спасительный проулок, но всё моё внимание было сконцентрировано на напарнике. Не знаю, как я добрёл до Дилана – ноги стали ватными.

Лапорте была тут как тут: уже заламывала сдавшегося парнишку и швыряла лицом в землю рядом с подельником. Вдали слышался вой сирен. Кто-то вызвал скорую. Кто-то что-то кричал. Я же опустился рядом с напарником и заглянул в его глаза. Они смотрели куда-то вверх, на еле различимые очертания звёзд, и медленно угасали.

– Нет, нет, Дилан, держись.

Кровь булькала из маленькой дырочки в его шее, издавая нелепые звуки, будто насмешки над тем, каким бесполезным оказался бронежилет.

– Скорая уже рядом, тебе помогут.

Мои руки сомкнулись на смертельной ране – глупая попытка сделать хоть что-то. Жизнь продолжала утекать через отверстие, сквозь мои пальцы, как мелкий песок в часах. В часах жизни моего напарника.

– Дилан, держись, мать твою!

Что-то солёное коснулось моих губ. Я не сразу понял, что это слёзы заливают моё лицо. В последний раз я так рыдал, когда увидел переломленное тельце сына. А затем снова – на его похоронах. Когда маленький гробик медленно опускался в сырую землю, когда комья этой самой земли засыпали его. В тот день я хоронил не только сына, но и частицы своей души. А сейчас я молился, чтобы этого не произошло снова. Моя душа и так изодрана на куски.

Я сжимал горло напарника, а из моего вырывались мольбы и угрозы. Предсмертная агония захватила меня целиком. Я даже не заметил, как из-за угла выбежали де Барко и Фишер, как к фургону подъехало ещё две полицейские машины, как Лапорте зачитывала права задержанным и со страхом поглядывала на нас. Как Хэла несли на носилках к карете скорой помощи, как двое медиков склонились над телом Дилана.

Я даже не почувствовал, как сильные руки бесцеремонно откинули меня в сторону. Зато явно ощутил, как из груди Дилана вырвался последний вздох. Его рёбра замерли, губы перестали безмолвно шелестеть, глаза уставились в одну точку.