Читать книгу: «Тёмное отражение», страница 2

– Так ты подружку защищаешь? – равнодушно поинтересовалась я, наблюдая, как Саша пытается отбросить удушающее проклятие. – Неужели у тебя есть доказательства? – Я улыбнулась. – Ты же не такая дура, как я думаю? Ты бы не стала нападать без доказательств, правда?

Саша уже почти свалилась на пол. Я вздохнула и медленно достала из сумки еще один мешочек и, кинув ей горсть рябины, направилась в свою комнату. Усова начала быстро собирать рассыпавшиеся ягоды с пола и запихивать в рот, чтобы снять проклятие. С четырех лет неизменным атрибутом моей сумки и карманов была рябина. «Никогда не знаешь, когда тебя захотят проклясть», – твердила бабушка.

– Ведьма, – прошипела Саша осипшим голосом, когда я практически скрылась за поворотом.

– Надо же, – засмеялась я, взмахнув руками. – Вот удивила!

Пройдя дальше по коридору и свернув налево, я наконец зашла в свою комнату. Прислонившись к двери, я щелкнула пальцами, отчего светильник на тумбочке тотчас загорелся, осветив небольшую комнату с бледно-фиолетовыми стенами. С потолка свисала хрустальная люстра, при солнечном свете переливающаяся всеми цветами радуги. Комната была обставлена минималистично: два шкафа, большой письменный стол с двумя стульями по бокам и две кровати, на одной из которых сейчас спала девушка с длинными платиновыми волосами.

– Вставай, Марьяна! – хлопнула я в ладоши, отчего спящая вздрогнула и нехотя повернулась в мою сторону.

– Совсем уже что ли, Алиса? – зевнула соседка, потирая сонные глаза.

– Как самочувствие? – поинтересовалась я, вешая шубу в шкаф, а сапоги ставя ближе к батарее, чтобы обсохли.

– Рада, что ты спросила! Благодаря твоему зелью похудела на несколько килограммов. Спасибо за испорченный вечер, – буркнула Марьяна, и ее бледно-голубые глаза сердито заблестели. – Матвей теперь ко мне на метр не подойдет после того представления, что я устроила в столовой! Что ты мне подлила?

– Настойка тошноты. Ты-то точно должна была распознать, у тебя же «отлично» по зельям, – спокойно ответила я и взяла в руки аметист с тумбочки. Помимо него, там лежали еще сапфир, опал, агат и лазурит – все мои самые любимые камни, которые удалось взять в школу. Остальные же остались на подоконнике моей старой комнаты в избушке, нервируя бабушку. Она совершенно не понимала моей одержимости драгоценными камнями и минералами. Ей вообще иногда казалось, что они побуждают меня использовать темную магию. Совершенно бредовая мысль!

Меня необъяснимо тянуло к камням. В наше время считалось довольно редким умение слышать и использовать их магию. Правильный камень мог в нужный момент оградить от проклятия, усилить магию или помочь с контролем эмоций. Например, сейчас, вертя в руках аметист, я чувствовала, как спокойствие разливается по телу, успокаивая сердцебиение после выброса магической силы.

– Я же не знала, что ты здесь с Елисеем была! – попыталась оправдаться Марьяна и жестом призвала стакан воды со стола. – Если бы ты меня предупредила, я бы в жизнь Василису в нашу комнату не привела. Но она попросила у меня конспект по зельям, а я что, мне же не жалко!

– Конечно, не жалко. Лебезишь перед этой королевной ради приглашения на их летний прием, – огрызнулась я, стягивая с себя свитер. – Она, между прочим, в прошлом году распускала про меня слухи, которым позавидовала бы любая представительница древнейшей профессии. Ты разве не помнишь эту увлекательную историю про меня, двух колдунов и подсобку?

– Ну, прости меня, – обхватила себя руками Марьяна. – Я не могу с ней воевать, как ты. У меня не такой характер. Да и на приемах наши родители за одним столом сидят. Она все равно уже забыла. Что ты ей подлила, кстати?

Хмыкнув, я стерла косметику и принялась расплетать косу. Длинные кудрявые волосы рассыпались по плечам, спускаясь до самой талии. Марьяна косилась на меня, из-за чего я не выдержала:

– Настойка забвения. Только я добавляю еще рябину и жимолость для более сильного эффекта. Всего три капли в ее тарелку за ужином, и дело сделано.

– Ну даешь! Но все равно думаю, ты немного переборщила, ведь она же целых три дня забыла. Это случайно получилось или ты хотела, чтобы она не смогла вспомнить еще что-то, а не только ваши обжимания с Елисеем? – Марьяна с жадным блеском в глазах уселась на кровать, ожидая ответа. – Да и зачем было возвращать все обратно, может, вам с ним нужно уже перестать прятаться?

Судя по всему, Марьяна не догадалась о зеркале, что здорово упрощало жизнь.

– Учти, подруга, если кому-то проболтаешься насчет настойки – ты меня знаешь, церемониться не буду, я тебя предупредила. А наше с Елисеем счастливое будущее обсудим завтра. Сейчас у меня нет никакого желания. – Я демонстративно зевнула и, завернувшись в полотенце, направилась к душевым.

Через десять минут под обжигающе горячим душем я наконец смогла отогреться после блужданий по зимнему лесу. Я выключила воду и замерла, прислушиваясь к звукам. Здесь точно никого не было, когда я входила.

– Это было впечатляющее представление, – проговорил Демьян и отошел от зеркальной стены позади меня. Он был совершенно раздет, за исключением черного полотенца, обмотанного вокруг бедер. Демьян медленно приближался ко мне, а я старалась придать лицу равнодушное выражение. Он явно хотел смутить меня. Давно ли он здесь стоит? – И я сейчас не о ду́ше, а о том, что ты устроила в коридоре.

Я гордо подняла голову и продефилировала мимо него, после, завернувшись в полотенце, скользнула взглядом по его телу. И, черт возьми, у этого мажора, как назло, была просто идеальная фигура: не слишком рельефная, но по очертаниям мышц становилось ясно, что спорт в его жизни явно присутствовал.

Пожав плечами, я провела рукой по волосам, создавая теплый поток воздуха, от чего они тут же высохли, завившись в крупные локоны.

– Не думала, что ты следил за мной. Тебе же нужно было вещички разбирать, – я оставалась невозмутимой. Как будто мы встретились в библиотеке, а не стоим полуголые возле душевых. Всегда считала идею общих душевых идиотской. Приходилось по часу простаивать в очереди, чередуясь с мальчиками. А также все время держать ухо востро, чтобы какой-нибудь колдун – любитель подглядывать за ведьмами, не зашел вместе с вами.

Демьян долгое время ничего не отвечал. И когда я уже решила, что он собрался меня игнорировать, услышала:

– Лучшая ведьма на своем курсе и использует темную магию. Как нехорошо, – еле слышно проговорил Власов и покачал головой.

– Тебя это явно бесит, – заключила я, стараясь игнорировать взгляд его серых глаз. – Необязательно постоянно напоминать мне о том, что я лучшая. Мне это и без тебя известно.

Раздалось шлепанье босых ног по сырому полу. Демьян приблизился и провел рукой по моему голому плечу; я вздрогнула и отошла на несколько шагов. Он усмехнулся, но не сделал больше никаких попыток дотронуться до меня. Однако взгляд его продолжал блуждать по моему телу.

Меня точно с позором выгонят из школы, если нас тут застанут. Но когда меня это останавливало? Я обернулась. Желание потрогать его безупречное тело возникло сиюминутно. Поджав губы, я невольно опустила взгляд. Возбуждение волной прошло по телу, отдаваясь тяжестью внизу живота.

Если бы кто-то зажег сейчас спичку, все вокруг вспыхнуло бы, охватывая нас языками пламени. Его лицо было нечитаемым. Он чуть заметно наклонился ко мне, и в этот момент я услышала его тяжелое дыхание.

Тело покрылось мурашками. Я тяжело сглотнула и отвела взгляд в сторону.

Вцепившись в полотенце, потуже завязала его и поспешила обратно в комнату. Если быть откровенной, то попросту сбежала. Может, я ударилась головой и не заметила? Иначе как объяснить то странное оцепенение и сильное физическое влечение, которое свалилось на мою голову?

Марьяна спала, крепко обхватив руками подушку. Я скинула полотенце, надела футболку и достала из сумки припасенное зелье забвения, которое уже испытала на Василисе.

– Три капли – и три дня жизни ушли в никуда, – прошептала я, встряхивая вязкую жидкость. – Как просто…

Спрятав зелье обратно, я легла на кровать, отвернулась от спящей Марьяны и прикоснулась рукой к холодной стене. Глубоко вздохнув, принялась водить по ней пальцем, изображая первую руну славянского ряда – Мир, которая дарует защиту и поддержку предков. Перепробовав уйму ритуалов и зелий, мне ничего не оставалось, кроме как обратиться к рунам. Больше всего на свете хотелось сейчас просто спокойно поспать и не видеть кровь каждую ночь.

3. Первый день занятий

Проспав всего несколько часов, я снова проснулась от удушающего кошмара, преследовавшего меня уже много ночей. Руны тоже не смогли помочь с этой напастью. Марьяна же крепко спала, обняв подушку во сне. Подругу явно не тревожили костяные мосты.

Взяв телефон в руки, я опустила босые ноги на холодный пол, поднялась и подошла к окну. До звонка будильника оставалось еще около двух часов, а сна не было уже ни в одном глазу. В свете фонарей блестел снег, которым за ночь замело все тропинки в округе. Ветер трепал ветви деревьев, подхватывал снежинки, кружившие вокруг особняка, и уносил прочь. Я поежилась и отошла подальше от окна, от которого веяло холодом.

Достала из рюкзака ежедневник в черной кожаной обложке и уже в двадцатый раз за месяц записала сон, стараясь не упустить ни одну деталь.

Пролистав последние страницы, я пробежала взглядом по написанному. Мне и не нужны были эти записи, я и так помнила каждое мгновение. Хотела бы забыть, да не удавалось. Кошмар впился в сознание и не отпускал даже при свете дня, заставляя прокручивать снова и снова мой поход по мосту из костей. Записывая в ежедневник, я пыталась разложить сон по полочкам, проанализировать каждую мелочь. Да и меня это просто успокаивало.

Несколько минут в комнате стояла абсолютная тишина, разбавляемая лишь сопением Марьяны и черканьем ручки по бумаге.

«…Красное небо над головой и сильная жара, от которой хотелось как можно скорее спрятаться. Я шла уже привычным для меня маршрутом. Босыми ногами я ступала по земле, поросшей густой зеленой травой, отчего казалось, что я не иду, а парю в облаках. Чем ближе был берег, тем скуднее становился лес вокруг, трава перестала быть мягкой и начала колоть ступни сухими колючками. В воздухе витал запах гари. На берегу не было ни одного растения. Земля была выжжена, как после пожара.

Река неспешно текла вдоль берега. Я старалась держаться от нее как можно дальше. Ее черные воды были похожи на мазут, кое-где даже вспыхивали небольшие искры, а над самой рекой клубился густой туман. Впереди снова показался белоснежный мост. Издалека поначалу восхищалась его красотой и искусно проделанной работой мастера, который его создал. Но чем ближе подходила, тем явственнее видела, что по обеим сторонам моста стоят колья с надетыми на них человеческими черепами. Сам мост тоже был сделан из костей.

На середине моста я замерла. Что-то внутри просило остановиться и не делать больше ни одного шага по этому проклятому мосту. Но другая сила, которая и загнала меня сюда, тащила дальше. Противоположный берег был совершенно иным. Вместо сухой земли – огромные серые камни, мраморные плиты и уходящая вдаль скалистая лестница, скрытая туманом.

Когда я уже почти сошла на берег, дым, исходивший от реки, стал обволакивать меня, пока я не начала задыхаться. Закашлявшись, я попыталась быстрее перейти на скалистую местность, но тело отказывалось слушаться. Ноги подкосились, и, не удержавшись, я упала. Ладони кровоточили от царапин, оставленных заточенными костями, а из черной смоляной воды стали появляться руки, пытающиеся схватить меня и утащить на дно…»

Я захлопнула ежедневник и еще раз посмотрела на ладони. Убедившись, что кровь осталась во сне, я направилась в душевые. Меня не покидало ощущение, будто я вся пропахла дымом, а во рту чувствовался пепел.

«Всего лишь сон», – повторяла я, пока терлась мочалкой и дважды чистила зубы. Когда я уже оправилась от ночного кошмара, прозвонил будильник, объявляя о начале первого учебного дня в этом году.

– Только не это, – простонала Марьяна, закрывая голову подушкой.

– Проснись и пой, – весело сказала я и накрасила губы ярко-красной помадой.

– Ты что, не ложилась вообще? Откуда такой энтузиазм? – зевнула Марьяна, нехотя вытаскивая ноги из-под одеяла. – Или ты живительное зелье выпила? – Она не спеша начала расплетать свободную косу, неотрывно следя за каждым моим движением.

– Живительного больше нет, – я развела руками и указала на полочку с зельями, – ты же сама выпила последнее во время экзаменов в декабре. Ингредиентов на него сейчас днем с огнем не сыщешь.

– Знаю, что нет, – отмахнулась подруга. – Но если тебе что-то надо, ты и другим способом это добудешь.

Я фыркнула и демонстративно стала копаться в шкафу в поисках платья, чтобы не продолжать эту опасную тему. Не хотелось снова пустых разговоров о Елисее и Василисе. Я сделала мысленную пометку: наведаться на днях к Яге и проверить украденное у Василисы зеркало.

– Не понимаю, о чем ты, – мило улыбнулась я Марьяне.

– Ага, конечно, – в тон ответила она и поспешила в душевые.

Я достала из шкафа черное вязаное платье до колен. Совершенно закрытое и простое, если не считать огромного разреза на ноге. Это была одна из тех немногих вещей, которые я действительно купила, а не украла благодаря мороку. Покрутившись перед зеркалом, висевшем на том же шкафу, я уселась на кровать и принялась ждать Марьяну.

Сегодня старшему курсу необходимо было явиться к завтраку раньше остальных. Обычно это означало, что директриса поведает нам какую-то важную новость. В этот раз я точно знала, что это будет за новость.

– Слышала, что у нас новенький? – запыхавшаяся Марьяна влетела в комнату и начала выискивать в шкафу подходящий наряд. А Вера Ипполитовна переживала, что я разболтаю всей школе о только что прибывшем ученике. – Полина и Аксинья так меня задержали своими новостями, теперь времени на прическу совсем мало.

– Да, слышала, – нехотя ответила я. – Даже видела.

Марьяна недоверчиво уставилась прямо на меня.

– И когда это ты успела?

– Вчера вечером случайно столкнулись в холле, когда его встречала директриса. Ничего интересного. – Пожав плечами, я достала из ящика гребень и принялась расчесываться, придавая волосам более цивилизованный вид.

После сна они распушились, и было очень трудно пригладить их обычными средствами, а заплетать их в косу я совершенно не хотела. Понимая, что просто расческой ничего не добьюсь, я сделала вдох и, сконцентрировавшись, провела рукой по волосам, отчего те разгладились и приняли форму легкой волны, мягко спускаясь до талии.

– Ничего интересного, говоришь? А зовут его случайно не Демьян Власов? – Подруга оделась и принялась укладывать волосы. – Не понимаю, как ты не боишься причесывать свои кудри огненной магией. Я всегда боюсь их спалить, здесь ведь трудно не переборщить.

– Да, Демьян Власов. А что?

– Ну ты даешь, Алиса! – Марьяна накрасила губы легким блеском и укоризненно взглянула на меня.

– Извини, я все детство провела в лесу в компании старой ведьмы, лесного духа и кучки диких животных, а не водя хороводы на балах знати. Так что рассказывай!

– Ладно, прости. – Марьяна состроила самое невинное выражение лица из своего арсенала. – Демьян – сын Марии Владимировны Власовой. Она, конечно, больше к темным относится, но ее почему-то все равно всегда приглашают на все балы и встречи. Она же прямой потомок Марены, богини смерти и, в принципе, на порядок выше всех этих царевичей и их жен. Но все равно как-то не очень справедливо, ведь остальных даже на порог не пускают.

– А его папа? И с чего ты вообще взяла, что она темная? – Мы поспешили на первый этаж. Не хватало еще опоздать в самый первый день занятий.

– Папа у него умер очень давно. Никто его толком и не знал. Мария Владимировна даже фамилию его не брала и Демьяну дала свою. Такое ощущение, что отца Демьяна даже не существовало, – задумчиво сказала Марьяна. – А по поводу того, что его мама темная, слухи разные ходят. – На лестнице нас обогнали Полина и Аксинья, подруги Марьяны.

Меня они всегда обходили стороной, и не скажу, что я не понимала причины. Когда мы были младше, Полина вечно смеялась над моей старой одеждой и густыми темными кудрявыми волосами, называя злобной ведьмой из сказки. Когда нам было по четырнадцать, я напустила на нее морок и заставила украсть ответы на итоговую контрольную по славянской мифологии. Как оказалось позже, на кабинете преподавателя стояла специальная защита и выяснить, кто вор, не составило особого труда. Я же, получив свои ответы, отлично сдала нелюбимый мною предмет и благополучно отправилась на летние каникулы. Полине же повезло намного меньше, она весь июль была вынуждена отрабатывать наказание вдали от дома и магии на какой-то ферме, помогая выращивать лошадей. Естественно, она не помнила, почему вдруг решила украсть этот злополучный листок с ответами, но, видимо, какие-то подозрения все же имела. Нехотя кивнув мне, девушки спустились вниз.

Марьяна посмотрела им вслед и приглушенным голосом продолжила:

– Открыто сторону она не выбирала. Да и доказательств против нее никогда не было. Так что, как говорится, не подкопаешься. Но она не пренебрегает древней темной магией – это точно. Я слышала, – Марьяна еще ближе подошла ко мне, чтобы даже при желании никто не смог бы нас услышать, – Демьян родился уже мертвым, но она никому не дала до него даже дотронуться и через пару дней явилась в свет с абсолютно здоровым ребенком. Дескать, врачи все-таки спасли. Но ты же знаешь моего отца, он чует темную магию за версту. Каждый раз, когда на приеме видит Демьяна, кривит нос и подальше отходит. Мама не знает, что с ним делать. А он говорит, что не может рядом с Демьяном находиться, ему становится плохо.

Я молчала, пытаясь обдумать слова Марьяны. Догадки ее отца – Владимира Сергеевича Елисеева, были не беспочвенны. Я сама оказывалась под его грозным взглядом. Мне кажется, я так часто использовала темные обряды, что они уже заклеймили меня как темную ведьму. Но в открытую он никогда ничего не говорил, да и Марьяне не запрещал со мной общаться. Род Марьяны происходил от царевича Еремея и его жены, в народе прозванной «мертвой царевной». Это она лежала в хрустальном гробу в темной пещере, это ее отравила яблоком мачеха и спас в итоге царевич. Потомки Еремея и его жены могли распознавать ложь и чуять темную магию. На мою удачу, Марьяне лишь иногда удавалось угадывать обман, и то прилагая немалые усилия. Подруге передалась небольшая доля особенностей рода Елисеевых. Про ее умение чувствовать темную магию я вообще не слышала.

Войдя в столовую, мы уселись за свой любимый самый дальний стол у окна, где оставалось еще два свободных места. Одно из них в скором времени занял Матвей, который с ослепительной улыбкой преподнес Марьяне настойку от тошноты.

– На всякий случай, вдруг случится повторение вчерашней истории, – подмигнул он и принялся намазывать масло на хлеб.

Марьяна яростно уставилась на него, вертя в руках пузырек. Все-таки, наверное, я переборщила со своей глупой местью.

– Да, спасибо, Матвей, – гневно проговорила Марьяна и отхлебнула кофе.

– Не напоминай ей об этом, Марьяне и так не очень после вчерашнего, – сказала я Матвею. Тот, улыбнувшись, подмигнул мне и приступил к завтраку.

«Никаких больше настоек тошноты!» – в очередной раз повторила я себе и с удовольствием принялась за творожную запеканку, радуясь, что это не овсянка, которую здесь подавали большую часть времени и от которой меня, если честно, уже тошнило, как Марьяну после злополучной настойки.

Сама столовая была так же шикарна, как холл. Высокие потолки, фрески на стенах и на потолке, белоснежные скатерти, но больше всего мне нравилось витражное окно от пола до потолка, возле которого мы всегда занимали место. Мозаика переливалась всеми цветами радугами, отбрасывая блики на предметы вокруг, создавая атмосферу чего-то волшебного и уютного даже в холодное январское утро.

Я и не заметила, как разговоры в столовой стихли. Все взгляды приковались к двери, у которой стояла Вера Ипполитовна в сопровождении Демьяна и Василисы. Власов небрежно стоял, засунув руки в карманы. Он снова был одет во все черное: рубашка, брюки, отполированные до блеска ботинки. Василиса рядом с ним сияла, как начищенный пятак, то и дело бросая на Власова робкие взгляды из-под полуопущенных ресниц. Я закатила глаза, ведь она была такая же скромница, как я – царевна из древних историй.

И как она будет потом объяснять эти кривляния своему суженому Елисею? Отвернувшись к окну, я начала безразлично разглядывать падающие за окном снежинки, чтобы только не видеть это тошнотворное зрелище.

– Всех поздравляю с наступившим новым годом! Надеюсь, этот год принесет вам только счастье и радость. А также советую вам ответственно подойти к подготовке к обряду, который завершит ваше обучение в школе, – громко начала директриса, обводя взглядом помещение. Видимо, мысленно определяла опоздавших, которые не присутствовали на завтраке. – Хочу напомнить, что в школе, если вы забыли, все еще действует запрет на темную магию. Также…

Я размешивала сахар в кружке с кофе и ухмылялась, не обращая внимания на речь Веры Ипполитовны. Подняв глаза, я увидела, что Демьян пристально смотрит на меня. Я вопросительно выгнула бровь, и он тут же перевел взгляд на стоящую рядом с ним Василису.

На десятом правиле школы, которое, естественно, никто не соблюдал – в нем запрещалось оставаться после отбоя в чужих комнатах, – Василиса не выдержала: громко цокая высоченными каблуками, она подошла к директрисе и что-то шепнула ей на ухо.

– Ах да! Если кто-то знает что-нибудь о пропавшем зеркале Василисы, прошу немедленно мне сообщить. Это вам не шутки, пропал очень ценный магический артефакт. – Вера Ипполитовна еще раз оглядела столовую и, остановив взгляд на мне, повернулась к новенькому. – И последнее объявление на сегодня. В нашей школе теперь будет обучаться Демьян Власов. Некоторые из вас уже с ним знакомы. Демьян получал образование в разных магических школах мира и собрал знания обо всех видах магии. Я думаю, вы сможете чему-нибудь у него научиться. – Директриса улыбнулась Демьяну и жестом указала на накрытые столы. – Что ж, Демьян, удачи! Садись на любое свободное место, завтрак уже на столе.

– Интересно, кто все-таки спер зеркало у этой ненормальной? – шепнула мне на ухо Марьяна. – Как смогли обойти защиту?

– Без понятия, – бросила я. – Может, это вообще был не ученик.

Власов кивнул директрисе и снова посмотрел на меня. Василиса, спохватившись, потащила Демьяна за свой стол. Он мягко улыбнулся и что-то сказал ей, а затем направился прямиком к столу у окна, где мы и расположились. Саша Усова тут же подбежала к Василисе, и они недоуменно уставились на нашу компанию.

– Какого черта, – прошипела я, стараясь не смотреть на приближающегося новичка.

– Матвей Ларин, – улыбнулся Власов, подходя к столу. Матвей подскочил и обнял его, как старого друга.

– Демьян Власов! Садись к нам, – он пропустил Власова к стулу у окна, прямо напротив меня. Я поежилась в ожидании очередного приступа головной боли, но сегодня, на удивление, ничего не почувствовала.

«Ну и правильно! – подумала я. – Пусть держит свои темные щупальца подальше от моей головы».

– А мама твоя и не сказала, что ты теперь будешь с нами учиться, – подала голос Марьяна, пытаясь аккуратно разломать запеканку.

– Да, мы были у нее на рождественском приеме. Она говорила, что ты с друзьями уехал куда-то и появишься только перед самым началом семестра. А про школу вообще ничего. Мы думали, ты сейчас в Норвегии, – поддержал ее Матвей.

– С друзьями из старой школы ездили на Эльбрус покататься на лыжах, – ответил Демьян, делая глоток кофе. – Насчет школы мы с мамой решили буквально на днях. Хотелось бы все-таки пройти обряд на своей земле, а не таскаться по горам в Норвегии.

– И правильно, – кивнул Матвей. – Ну что, Алиса? Наконец-то у тебя появился достойный соперник. – Матвей посмотрел на меня, улыбаясь во весь рот. Все-таки они с Марьяной были идеальной парой. Оба голубоглазые, светловолосые и, ко всему прочему, страшные болтуны.

– Не думаю, что…

– Думаю, мы не станем соревноваться, – перебил меня Демьян и аккуратно промокнул рот салфеткой.

– Именно это я и хотела сказать, – сквозь зубы проговорила я, глядя прямо на него.

– Я всего лишь учился в пяти лучших магических школах мира, – улыбнулся Власов, продолжая наслаждаться ситуацией и совершенно игнорируя мой гневный взгляд.

– Но это не делает тебя самым сильным колдуном в этой школе, – язвительно парировала я, поднимаясь из-за стола. Демьян последовал за мной.

Марьяна и Матвей тоже решили отправиться на урок. Они с интересом переводили взгляд с меня на Демьяна.

– А что же делает? – раздалось у меня над ухом. – Неужели воровство магических зеркал у одноклассников или брильянтовых сережек из магазина? – Демьян неспешно шагал рядом со мной. Я машинально дотронулась до мочки уха, на которой действительно блестел драгоценный камень, и оглянулась на Марьяну. Та, обнявшись с Матвеем, шла чуть в стороне и что-то активно с ним обсуждала.

– Не понимаю, о чем ты, Демьян.

– Да кто бы сомневался, обманщица, – усмехнулся он, открывая передо мной стеклянную дверь, ведущую в оранжерею.

Стеклянный потолок был полностью засыпан снегом, растения прижимались к стенам, а бабочки, летавшие под потолком, создавали ощущение нереальности происходящего. Здесь росли травы почти для любого зелья. Летом же все ингредиенты можно было отыскать в лесу, поэтому я делала побольше запасов до наступления холодов. Если все-таки что-то заканчивалось, я захаживала сюда, но старалась делать это как можно реже. Не хотелось, чтобы меня поймали за приготовлением запрещенного снадобья, а именно такие я и изготавливала. На одно только зелье забвения требовалось с десяток разных ингредиентов.

– Подходим сюда, старший курс, – раздался голос Людмилы Руслановны из глубины оранжереи.

Мы вышли к высокому дубу, стоявшему точно посередине и уходившему ветвями высоко под потолок. Дерево источало легкое золотое свечение и тепло. Вокруг дуба была намотана толстая золотая цепь. Мне кажется, даже если бы кто-то обладал недюжинной силой, все равно не сдвинул бы цепь с места. Именно этому дереву мы были обязаны защитными чарами, не подпускавшими сюда темных колдунов и ведьм.

Но последнее время я с опаской заходила в ворота школы, каждый раз боясь, что магия дуба не пропустит меня. Но, видимо, моя магия была еще не настолько темной. А морок, который я напускала, был не таким уж и злом. Магия дуба пока принимала меня.

Вокруг дуба стояли небольшие скамейки, на которых были разложены чистые листы и гелевые ручки. Людмила Руслановна стояла возле одной из скамеек в длинном белоснежном платье, украшенном пестрыми цветами. Она вполне могла бы сойти за ученицу этой школы, но на самом деле ей было уже около тридцати. Ее русые волосы были заплетены в косу, а макияж на лице отсутствовал. Ей он и не был нужен. Ведьма обладала настоящей естественной красотой.

– Ну что же вы стоите, – улыбнулась преподавательница, – подходите, рассаживайтесь.

Я села на ближайшую скамейку и поискала взглядом Марьяну. Подруга направилась в мою сторону, но выбрала противоположную скамейку и подозвала Матвея. Я непонимающе уставилась; она виновато пожала плечами и указала на него, он поцеловал ее в щеку и сел рядом. Невероятно! Мы же всегда сидели вместе.

– А здесь ничего. Правда, жарковато, – раздался знакомый голос. Демьян сел рядом, расстегивая верхние пуговицы рубашки и закатывая рукава. На его правой руке поблескивало кольцо, которого вчера еще не было, с небольшим изумрудом. Сомневаюсь, что это обычное ювелирное кольцо из магазина. Василиса, сидевшая неподалеку с Елисеем, то и дело бросала на меня злые взгляды. Бьюсь об заклад, она на полном серьезе думала, что я подбросила Демьяну любовное снадобье.

– Ты еще разденься тут, – огрызнулась я, обмахиваясь чистыми листами, лежавшими на лавочке. Но сразу же почувствовала, как краснею, вспомнив вчерашнюю встречу в душе.

– Боюсь, этого ты уже не выдержишь. Всю ночь думала, как бы снова меня увидеть голым? – Ухмыльнувшись, Демьян выхватил у меня из рук бумагу.

– Ты что творишь? Мне же жарко, – возмутилась я и попыталась забрать обратно самодельный веер.

Демьян схватил меня за локоть и ненадолго прикрыл глаза. Я открыла было рот, чтобы сказать что-нибудь неприятное, но сразу же захлопнула. На меня повеяло прохладным ветерком. Демьян убрал руку, но прохлада осталась.

Я постаралась подальше отодвинуться от него, хотя сделать это было сложно: лавочка вмещала нас двоих, но не давала свободного места.

– Ну что, мои дорогие. Последний семестр мы с вами изучаем травы и растения, а также их воздействие на нашу магию, – Людмила Руслановна вышла в центр и остановилась рядом с дубом. – Мы с вами уже знаем, что иногда даже щепотка нужной травы может спасти жизнь. К примеру, кто скажет мне, корень какого растения необходимо прожевать, чтобы на несколько часов стать невосприимчивым к любым ядам?

Я сразу же подняла руку.

– Да, Алиса.

– Это корень имбиря. Действия хватает на пять или шесть часов, в зависимости от того, когда он добыт. Чем раньше, тем дольше сохранится невосприимчивость к ядовитым снадобьям.

– Правильно, – улыбнувшись, ответила учительница и, повернувшись к другим ученикам, уже хотела задать новый вопрос, как ее перебил голос Демьяна:

– Он не всегда срабатывает. Например, если в яд добавили каплю крови предполагаемой жертвы, один корень не сработает. – Он снисходительно взглянул на меня и продолжил: – В таком случае следует добавить и цветки липы.

– Надо же, Демьян. Где ты обучался травам? – Людмила Руслановна с интересом рассматривала Власова.

– Больше всего знаний о растениях я получил на Алтае. Там есть неплохие учителя, да и у меня дома довольно много книг на эту тему, – ответил Демьян, и его голос прямо источал самодовольство. Однако было видно, что колдун не особо хочет распространяться о том, как получил эти знания.

Спустя полтора часа занятия я была очень зла. К любому моему ответу Демьян давал более развернутое объяснение. И, как бы мне ни хотелось обратного, его знания были обширнее моих.

– Никогда не любила травы, полная скукотища всегда на уроках. Но точно не сегодня, – пихнула меня локтем Марьяна, когда мы вернулись в свою комнату, чтобы переодеться перед тренировкой в лесу.

– Вообще не понимаю, зачем он тогда приперся в нашу школу, если и так все прекрасно знает, – сквозь зубы процедила я, надевая джинсы и свитер. – Сидел бы дома до лета. Ему бы и так разрешили пройти обряд, раз его мама такая крутая.