Читать книгу: «Проект «Происхождение»»

Пролог

Санкт-Петербург. Город, трёх революций, белых ночей, алых парусов и хронического насморка. Город, где даже солнце, если вдруг решит показаться, делает это с таким видом, будто оказывает тебе личное одолжение. Забудь про солнечные очки, тут главный аксессуары – шарф, зонтик и носовой платок, которые, впрочем, тоже не всегда спасают от леденящего ветра с Финского залива. Но именно эта суровость и создаёт неповторимый шарм города. Ведь чтобы разглядеть красоту Питерских фасадов, надо сначала пережить ливень с градом, а чтобы оценить вкус настоящей Питерской шавермы и понять, чем она отличается от известной всем шаурмы – промёрзнуть до костей, пока ждёшь её в очереди на Сенной.

Санкт-Петербург – это город, где вместо голубей летают чайки и выглядят так, будто только что проиграли в карты грузинскому таксисту. Здесь, коты – не просто животные, а экспонаты «Эрмитажа» (и, возможно, тайные агенты спецслужб).  А если тебе кто-то скажет, что Питер – культурная столица, можешь смело парировать: “Культурная – да, но капитально промёрзшая!”. Ну и, конечно, город, где вместо привычных нам всем бордюров, гордо высятся поребрики, словно напоминая, что ты не где-то там, а в культурной столице, будь добр, выражайся правильно.

Тут за каждым углом тебя поджидает какая-нибудь очередная мистическая хрень. Ходит поверье, что Питер – это не просто город, а живое существо. Этакий болотный монстр, которому нужны новые жертвы. И если ты приезжаешь сюда, то у тебя есть два варианта: либо он тебя принимает, и тогда ты становишься частью его причудливой, немного безумной, но по-своему прекрасной жизни. Либо он тебя отторгает, засасывает в свой водоворот депрессии и безысходности, и ты уезжаешь отсюда, проклиная всё на свете и зарекаясь когда-либо возвращаться сюда.

В общем, Питер – это как рулетка. Только вместо чисел – судьбы. И шансы на выигрыш сильно зависят от того, насколько ты готов к сюрпризам. Потому что, этот город умеет удивлять. Тут даже самая обычная прогулка по Невскому может закончиться встречей с призраком Достоевского, который будет ныть тебе про свои долги и спрашивать, не найдется ли у тебя червонца на опохмел. Петербург – это город, где прошлое не умирает, а лишь засыпает, чтобы однажды проснуться и напомнить о себе. Короче, welcome to Питер, детка!

Глава 1. Стройка века.

Скрежет металла, визг гидравлики и гул мощных моторов резали ночную тишину подземелья. В самом сердце геологического щита Санкт-Петербурга, на перегоне между будущими станциями Лиговский Проспект-2 и Обводный канал-3, уставшая бригада №7 метростроевского управления №2 продолжала упорно прокладывать тоннель новой Фрунзенско-Приморской линии. История города давила на плечи не только морально – грунт здесь был сложный, насыщенный водой и вековыми наслоениями.

Впереди, у забоя, возвышался Иван Петрович, бригадир. За его спиной, словно механический зверь, застыл ТПМК “Северный Дракон” – тоннелепроходческий механизированный комплекс немецкого производства, купленный в лизинг для этой сложной ветки.

Иван Петрович вытер пот со лба рукавом спецовки, оставив грязный развод на щеке, и взглянул на манометр давления в гидросистеме.

– Ещё метров пять, мужики, и можно на регламентные работы, – прохрипел он в переговорное устройство шлема, перекрывая гул насосов станции перекачки пульпы.

ТПМК дёрнулся, гидравлика взвыла, но ротор, вгрызаясь в грунт, внезапно замер. Давление в системе резко упало.

– Что там, Сергей? – крикнул Иван Петрович, обращаясь к оператору ТПМК, Сергею, который сидел в защищённой кабине управления, словно в пилотской рубке космического корабля. В ответ послышалось лишь треск помех.

– Сергей, мать твою! Докладывай обстановку!

Люк кабины откинулся с шипением, и заспанный Сергей высунул голову наружу, почесывая затылок, испачканный гидравлическим маслом.

– Кажись, приплыли, Иван Петрович. Что-то твердое. Давление на гидроцилиндрах растет, усилие на приводе режущей головки запредельное, а проходки нет. Бур уперся во что-то. На показаниях прибора – твёрдость гранита. Ротор заклинило, фрезы искрят, как новогодняя ёлка.

Иван Петрович спрыгнул с платформы, чертыхнулся и направился к Сергею. Действительно, датчики показывали аномальную плотность. Аварийный свет в кабине мерцал, как дискотека в аду. Ротор, вгрызаясь в грунт, уткнулся во что-то совершенно непробиваемое. Металл жалобно скрипел, но дальше не шёл.

– Проверь режим работы пульпы, – бросил Иван Петрович, – может засорилось чего.

– Дык, я и говорю, что пульпа не идёт. Полный стопор! – откликнулся Сергей.

Иван Петрович нахмурился и направился к режущей головке. Действительно, по показаниям датчиков, бур уткнулся во что-то совершенно непробиваемое. Система автоматической защиты от перегрузок сработала и остановила машину. Металл скрежетал, но проходки не было.

– Попробуй сменить режим на “скала”, увеличь давление подачи и используй алмазные резцы, – посоветовал Иван Петрович. – Но аккуратно, не перегрей двигатель привода, охлаждение тоже проверь.

–Ты что, Петрович, там в преисподнюю пробуриться решил? Алмазными резцами по скале? Это тебе не бутерброд маслом мазать, – ехидно сказал Алексей, один из проходчиков, у которого заканчивалась норма крепи.

–Твою мать! Чтоб Вас сссуслики ночью грызли! – Иван Петрович, сорвался, выплюнув проклятие.

– Ладно, ладно, не кипятись, Петрович, – усмехнулся Алексей. – Шучу я. Сейчас поковыряемся.

После безуспешных попыток разбить преграду, Иван Петрович принял решение, которое далось ему нелегко:

– Все, парни, стоп машина! Дергаем ТПМК назад!

Негодование прокатилось по бригаде. Отвести назад такую махину, сдвинуть с места эту “кротиху”, вросшую в петербургский грунт, – задача не из легких. Но слово бригадира – закон.

Часы тянулись мучительно медленно. Грохот гидравлики, лязг металла, скрежет механизмов – ТПМК неохотно отступала назад, освобождая забой от своего стального тела. С каждым метром, пройденным назад, росло напряжение.

Наконец, ТПМК остановилась, оттянули её достаточно для осмотра. Забой осветили мощными прожекторами, и то, что увидели проходчики, повергло их в изумление.

За огромной каменной плитой зиял… проход. Небольшой, узкий, но явно рукотворный. Стены его были выложены из камня, а свод уходил в непроглядную тьму. Он выглядел так, будто его выдолбили не кирками и отбойниками, а каким-то неведомым инструментом, оставляющим идеально ровные поверхности.

– Да твою ж мать! – выдохнул Алексей, первым нарушив молчание. – Мы тут лбом стену прошибаем, а тут дыра готова!

– Тихо! – одернул его Иван Петрович, всматриваясь в проход. – Не шуми.

– Что это, Петрович? – спросил Сергей, забыв про свой обычный сарказм. – Не похоже на обычный геологический провал…

И действительно, проход не выглядел как результат природных процессов. Слишком ровные стены, слишком правильная форма свода. Казалось, что его построили, а потом намеренно замуровали, спрятав от посторонних глаз.

Иван Петрович подошел к проходу и посветил фонарем внутрь. Луч света терялся в темноте, не достигая конца. В воздухе чувствовался затхлый запах, смешанный с чем-то странным, сладковатым.

– Может бункер какой? – предположил Алексей

– Ага бункер… Сталин выкопал. Хрущев закопал. А наши забыли – съехидничал Сергей

– Ну что, мужики? – спросил Алексей, оглядывая своих товарищей. – Куда пойдем? Дальше тоннель копать или в историю нырять?

– Тут не нырять. Тут влипать похоже в историю… – мрачно прокомментировал Иван Петрович – Главное, что бы там инопланетных нацистов не было.

В найденный проход с трудом протискивался человек. Иван, закрепив страховочный трос и зажав фонарь в зубах, полез первым.

–Ну, помянем, – буркнул Алексей, крестясь вслед за бригадиром

– Не каркай, – буркнул Сергей.

Скрипя зубами и матерясь вполголоса, Алексей и Сергей полезли следом. За проходом открылась пещера – словно брюхо кита. Фонари выхватывали из темноты обломки породы, капли воды, стекающие по стенам, и влажный, спёртый воздух, пахнущий сыростью и чем-то ещё… странным, неуловимым.

– Ёкарный бабай! – выдохнул Алексей.

–Тихо ты! – Иван, как зверь рыкнул, осматриваясь. Фонарем повел, и луч света внезапно на что-то наткнулся.

– Вот тебе и черт из табакерки! – Иван Петрович, аж задохнулся от удивления. Плита! Огромная, каменная, словно специально поставленная, чтобы что-то скрыть. И вся исписана какими-то письменами – ни кириллицы, ни латиницы, ни арабской вязи. Нечто, напоминающее одновременно руны и иероглифы.

Нечто древнее, непостижимое.

–Че за буквы? – Сергей в недоумении почесал затылок.

–Не знаю. Я тебе что лингвист? – Иван Петрович, как зачарованный, ощупал плиту. Холодная, словно азотом по ней плеснули. И гладкая, будто её полировали тысячелетиями.

–Нашли, значит, черта лысого – сказал Иван хриплым голосом.

Алексей, достал смартфон из кармана.

–Сфоткаю это дело – начальству предъявим.

Но экран оставался черным.

– Тьфу ты нелегкая! Телефон сел, вроде недавно полный заряд был. Говно китайское. Вот раньше…

– Прекрати! – рявкнул Иван, доставая из кармана старенькую, но надежную рацию.

– База, я – Иван! У нас тут… нештатная ситуация. Обнаружен посторонний объект. Требуется помощь… специалисты. Конец связи.

В ответ – лишь треск да шипение. Тишина, давящая на уши.

– База! Ответьте! Приём! – Иван, уже запаниковал по-настоящему, тыкая пальцем в кнопку передачи. Тишина.

Иван Петрович, сглотнул пересохшим горлом и с беспокойством оглядел коллег. Зловещая тишина подземелья давила на психику.

– Не к добру это – прошептал Иван Петрович, спиной мороз пробежал. – Ой, не к добру.

– Ага. И мы тут как черти на шабаше… —поддержал его Сергей

Что-то подсказывает Ивану, что это только начало. Что подземный Питер решил заговорить, и разговор этот будет долгим …

Иван тяжело вздохнул, чувствуя, как его оптимизм куда-то сдуло сквозняком из этой жуткой пещеры. Пропавшая связь? Странные символы? Да это же прямой сценарий для фильма ужасов! А он, Иван Петрович, как обычно, в главных роликах. «Ну, хоть бы денег за это заплатили», – подумал он с грустью.

–Так, мужики, без паники, – командовал Иван Петрович, пытаясь придать голосу бодрость. – Сейчас я тут все улажу. Вы пока постойте, охраняйте. Главное, чтобы никто не вытащил какой-нибудь особо ценный булыжник. Глядишь может и нам что за это перепадет.

Иван Петрович протиснулся обратно в узкий проход, чувствуя, как его и без того немаленький живот едва протиснулся в проход.

–Пора на диету, Иван Петрович, – проворчал он сам себе. – А то не пролезешь ни в один тоннель метрополитена.

В ответ – лишь зловещее молчание. "Ну и ладно, – подумал Иван. – Зато меньше начальства будет над душой стоять".

Добравшись до основной шахты, Иван вылез из тоннеля, как тюлень из проруби, и огляделся. "Вот живут такие же люди как люди, – подумал Иван. – А я тут, как Индиана Джонс, только с отбойным молотком и пивным животом".

– Петрович, где ты прохлаждался? – услышал он недовольный голос диспетчера из громкоговорителя на стене. – У тебя простой по проходке. Докладывай обстановку!

Иван Петрович вздохнул. Сейчас начнется… Подойдя к щитку связи, он взял в руки микрофон.

– Это Иван Петрович. У нас нештатная ситуация. При проходке наткнулись на препятствие, предположительно – аномалия грунта. Проходка невозможна. Запрашиваю разрешение на временную приостановку работ и вызов специалистов для обследования. Конец связи.

После непродолжительной паузы из громкоговорителя донеслось: – Вас понял. Приостанавливаю работы. Ожидайте комиссию. Диспетчер. Конец связи.

Иван Петрович облегченно выдохнул. Хоть что-то хорошее.

Выйдя из шахты на поверхность, он достал свой старенький мобильник. Связь в шахте глушилась, безопасность превыше всего. Поколебавшись, он набрал номер Михалыча, главного инженера управления строительства. Не хотелось зря дергать начальство, но ситуация была неординарная.

– Михалыч, здорово! Это Иван Петрович. Слушай, у нас тут такое… В общем, при проходке наткнулись на что-то странное. Типа плита, но не геологическая. И какие-то знаки на ней… Ну, как тебе сказать… Не наши.

Михалыч, как всегда, ответил в своем стиле: долго матерился, интересовался, не сошел ли Иван с ума от подземной пыли, и грозился выписать выговор за задержку сроков. Но, в конце концов, согласился прислать комиссию и специалистов.

– Только смотри меня, Иван! Если это все твои бредни, я тебе премию за квартал срежу! Да еще и лично заставлю грунт таскать до конца жизни! – пригрозил Михалыч и повесил трубку.

Иван Петрович усмехнулся и присел на бетонный блок, чтобы перевести дух. “Ну, что ж, – подумал он. – Будем ждать. А пока можно и перекур устроить. Все-таки, такое событие! Да и народ успокоить надо”.

Через час к месту раскопок подъехало несколько машин. Первым делом приехала бригада геологов с бурильным оборудованием. За ними прибыли представители технадзора и службы безопасности. Все как положено – протоколы, инструкции, акты.

К Ивану Петровичу подошел невысокий мужчина в строгом костюме.

– Я – Сергей Валерьевич, представитель заказчика. Прошу детально доложить ситуацию.

Иван Петрович, стараясь держаться в рамках инструкций, максимально подробно изложил произошедшее, подкрепляя свои слова данными приборов и замерами.

– В общем, Сергей Валерьевич, понимаете сами, – закончил он. – Без тщательного обследования и привлечения специалистов дальше двигаться нельзя. Риски слишком высоки.

Сергей Валерьевич молча выслушал Ивана, а потом посмотрел на него с некоторым сомнением.

–Хорошо, – сказал он наконец. – Мы проведем все необходимые исследования. Но если окажется, что все это – обычная геологическая аномалия, ответственность за срыв графика строительства будет лежать на вас.

Иван Петрович, закаленный подземными работами и общением с начальством, пожал плечами.

– Я же говорю, Сергей Валерьевич! Все по инструкции! Ждем результатов экспертизы!

К ним подошел мужчина в строгом костюме, с короткой стрижкой и проницательным взглядом. И задал вопрос, который уже набил оскомину у Ивана Петровича

– Что у Вас тут?

– Проходка остановлена, бур упёрся в неизвестный материал. Обнаружили плиту, предположительно, из камня. Размеры… примерно три на четыре метра, толщина около метра. Поверхность покрыта неизвестными знаками.

–ТПМК не повреждена? – уточнил неизвестный.

–Нет, повреждений нет. Но работы сейчас не ведутся. Принято решение о приостановке работ до выяснения обстоятельств. Доложил в диспетчерскую, вызвал специалистов.

– Понятно… – протянул неизвестный. – Ну пойдемте посмотрим вашу находку.

В сопровождении комиссии и неизвестного, Иван Петрович спустился обратно в шахту. Алексей и Сергей, увидев столько начальства, стояли по стойке “смирно” у входа в забой и ждали дальнейших распоряжений. На лицах – смесь любопытства и испуга.

– Ты что, Петрович, решил сюда экскурсии устроить? – проворчал Алексей, но тут же осекся под взглядом Сергея Валерьевича.

Иван Петрович лишь махнул рукой. Сейчас не до шуток. Главное – разобраться, что там за стеной.

Неизвестный внимательно осмотрел плиту и иероглифы. Специалисты возились с аппаратурой, делали замеры и фотографии.

– Хм, – протянул Иван Петрович. – Действительно, что-то необычное. Даже очень необычное.

Неизвестный подозвал к себе одного из специалистов. Задал ему тихо какие-то вопросы и отойдя в сторону вытащил телефон и набрал номер.

– Да. Срочно свяжитесь с Москвой. Все предварительно подтвердилось. Пусть присылают лингвистов и археологов.

Иван Петрович подумал, что тут явно какой-то заговор… До этого тут ни один даже самый крутой смартфон не брал.

–Иван Петрович, – обратился Сергей Валерьевич к бригадиру. – Вы и ваша бригада пока свободны. Можете пойти домой. Отсыпайтесь. Но чтобы завтра с утра, как штык, были на месте. Дальше разберемся.

– Понял, принял. А что, если там инопланетные нацисты за плитой? – ответил Иван Петрович, чувствуя огромное облегчение.

– Какие нацисты? – недоуменно посмотрел Сергей Валерьевич на Ивана Петровича

– Как какие? Инопланетные. Я таких закорючек что на плите раньше не видел – ответил Иван Петрович

Сергей Валерьевич только и смог что хлопнуть себя ладонью по лицу и добавить

– Идите домой Иван Петрович. Идите домой…

Выходя из шахты, он обернулся и посмотрел на каменную плиту.

– Ну, держись, подземный мир, – подумал он. – Мы тебе еще покажем Кузькину мать!

Но, несмотря на свою браваду, Иван Петрович чувствовал, что его жизнь уже никогда не будет прежней. И кто знает, что ждет его впереди? Может, слава и богатство? А может, инопланетные нацисты и конец света? В любом случае, скучно точно не будет!

Иван, покинув подземные чертоги с облегчением, будто с плеча свалился пудовый мешок с кирпичами, направился к ближайшей автобусной остановке. В желудке предательски заурчало, напоминая о пропущенном ужине. «Сначала шаверма, – решил Иван, – а потом уже разберемся с инопланетными нацистами».

По дороге ему позвонил Михалыч.

–Иван! Ты где шляешься? Тебя тут Сергей Валерьевич кроет на чем свет стоит! Говорил, ты ему какую-то ахинею про инопланетян нацистов наплел! Ты что, совсем с ума сошел или белочка уже и на работу к тебе по дружбе заглядывает?

– Михалыч, ну что ты сразу ругаешься, – пытался оправдаться Иван. – Я же как лучше хотел! Чтобы там не расслаблялись, а то, знаешь, бывает, зазеваешься и… бац! Инопланетный корабль прямо на Сенную площадь приземлился! А мы тут, стоим, с лопатами и отбойниками…

– В общем, так, Иван! – прервал его Михалыч. – Завтра к девяти утра что бы был на работе! И чтобы без всяких выдумок! И забудь ты про своих инопланетян! А то я тебя сам к этому инопланетянам отправлю!

– Ладно, Михалыч, понял. Завтра буду как штык. И никаких инопланетян, – пообещал Иван Петрович, хотя в душе его терзали сомнения. «А вдруг они и правда там есть? А я их просто не заметил?»– Подумал Иван Петрович. Попрощавшись с Михалычем, Иван наконец добрался до ближайшей шавермы. «Эх, сейчас я оторвусь», – подумал он, предвкушая вкус самой горячей и сочной шавермы в этом районе.

Заказав двойную порцию мяса в шаверму и кружку пива, Иван уселся за столик у окна и принялся с аппетитом уплетать свой ужин. «Вот она, настоящая жизнь», – подумал он, запивая шаверму пивом. "Никаких инопланетян и таинственных пещер. Только вкусная еда и заслуженный отдых."

Но его идиллию нарушил телефонный звонок. На экране высветился незнакомый номер. «Кто это еще?» – проворчал Иван, но на звонок все же ответили.

– Здравствуйте, Иван Петрович, – услышал он в трубке приятный женский голос. – Меня зовут Анастасия. Я из Академии Наук. Мне сказали, что вы нашли что-то интересное?

– Ну, не знаю, как насчет интересное, – ответил Иван, жуя шаверму и стараясь ее быстрее проглотить. – Просто наткнулись на что-то непонятное.

– Вы не могли бы рассказать об этом подробнее? – спросила Анастасия. – Мы очень заинтересованы в вашей находке.

– Ну, смотрите, – начал Иван, чувствуя, как его интерес к происходящему снова начинает разгораться. – Мы тут значит, бурим тоннель, и вдруг – бац! Стена! А на стене – какие-то иероглифы. Ну, знаете, как у египтян, только еще более заковыристые. И что это значит – мы не знаем.

– Это очень интересно, – сказала Анастасия. – Не могли бы вы встретиться со мной завтра утром? Я бы хотела узнать поподробнее.

– Ну, не знаю, – засомневался Иван. – У меня завтра работа. И вообще, там уже куча специалистов. Что я вам смогу такого рассказать?

– Я уверена, что ваш рассказ будет очень важен, – настаивала Анастасия. – И потом, мы готовы хорошо заплатить за вашу помощь.

– Деньги? – ожил Иван. – Ну, это меняет дело. Ладно, уговорили. Завтра в восемь утра у входа в Сад Олимпия. Договорились?

– Договорились, – ответила Анастасия. – До завтра, Иван Петрович. Спасибо за сотрудничество.

Повесив трубку, Иван усмехнулся. «Ну, что ж, похоже, приключения только начинаются», – подумал он. «И, кажется, на горизонте замаячили приличные деньги. А это, знаете ли, отличный стимул для борьбы с инопланетными нацистами, даже если их там и нет».

Глава 2. Зов Мёртвых Языков

Утро в Санкт-Петербурге встретило Лизу Романову колючим дождем и свинцовым небом. Капли, как назойливые комары, лезли под капюшон плаща, норовя пробраться за воротник. Она не любила такую погоду, считая её квинтэссенцией петербургской меланхолии. Но, как говорила её бабушка, блокадница и страстная поклонница телеканала “Культура”: «Природа не имеет плохой погоды, если у вас есть хороший плащ и крепкий кофе». С кофе, правда, в последнее время была напряженка – подорожал любимый сорт из Эфиопии, а на дешевый растворимый у Лизы начиналась мигрень. Зато плащ, купленный на распродаже в “Стокманне” еще в студенческие годы, исправно защищал от питерской сырости, несмотря на солидный возраст.

Лиза, кутаясь в плащ и перепрыгивая через лужи, торопливо шла по Университетской набережной к зданию филологического факультета СПбГУ. Величественное здание Двенадцати коллегий, построенное еще при Петре, с его строгими линиями и массивными колоннами, всегда внушало Лизе трепет. Здесь, в этих стенах, творилась история русской филологии, здесь преподавали выдающиеся ученые, чьи имена гремели на весь мир. Лиза чувствовала себя частью этой традиции, хранительницей знаний, передаваемых из поколения в поколение.

В голове, как обычно, роились мысли о древних странах, забытых цивилизациях и тайнах, погребенных под толстым слоем вековой пыли. Хотя по расписанию ее ближайшая лекция по сравнительной лингвистике должна была быть пятой парой, Лиза старалась прибыть в университет заранее. Ей необходимо было проверить материалы, подготовиться к дискуссии, да и просто побыть наедине с любимыми книгами в тиши кабинета. Она уже настроилась на изучение сложных грамматических конструкций протоиндоевропейского языка и запутанных этимологий шумерских клинописных знаков. Ей предстояло погрузить студентов в мир языков, исчезнувших с лица земли, но оставивших свой след в культуре и истории человечества.

Поднимаясь по широкой лестнице, ведущей к кафедре, Лиза машинально поправила очки в тонкой оправе и начала шарить по сумочке в поиске ключа. Профессор Романова всегда отличалась пунктуальностью и требовательностью, как к себе, так и к студентам. Она считала, что только серьезное отношение к делу может привести к настоящим открытиям и знаниям. Но найти то, что нужно именно сейчас, в дамской сумочке – это квест почище чем в «Форт Боярде», при этом размер самой сумочки никак не сказывается на степени сложности этого квеста. Любая девушка умудрится впихнуть невпихуемое даже в самый маленький клатч, а потом полгода искать там ту резиночку, розовенькую, которая по закону подлости будет на самом дне, да еще и за подкладкой.

Однако, как только Лиза вошла в свой небольшой, но уютный кабинет, заставленный книгами и рукописями, ее привычный ритм жизни был нарушен неожиданным визитом. В ее кабинете стояли двое мужчин в строгих, безупречно сидящих костюмах и с непроницаемыми лицами. Они смотрели на Лизу с каким-то особенным вниманием, от которого ей стало не по себе.

– Елизавета Петровна Романова? – глядя на Лизу с каким-то недобрым любопытством.

– Да, это я, – ответила Лиза, насторожившись.– Что вам нужно в моем кабинете?

– Мы из Федерального Комитета по Науке и финансированию особых проектов, – ответил мужчина. – Нам необходимо поговорить с вами по одному важному вопросу.

Лиза нахмурилась.

– Если речь идет о повышении моей зарплаты, то я уже все поняла. Денег нет, но вы держитесь. Можете идти— подумала она

Мужчина не улыбнулся.

– Речь идет не о зарплатах, Елизавета Петровна. Речь пойдет о вашем научном опыте. Мы слышали о ваших знаниях в области мёртвых языков и древней письменности.

– Ну, да, есть такое, – скромно ответила Лиза, хотя в душе была польщена. – И что дальше? Хотите предложить гранд на изучение письменности на Марсе? – шутливо ответила она

– Мы хотели бы предложить вам сотрудничество, – продолжает мужчина – Государство нуждается в ваших знаниях.

– Что, я угадала и с Марса вместо азбуки Морзе вам постучали египетскими иероглифами? – с некой долей скепсиса ответила Лиза, скрестив руки на груди. – Или ваши бухгалтеры вам прислали платежку на бересте? А может вы, наконец-то решили выяснить, куда деваются деньги, выделенные на исследования творчества Достоевского на уровень прогресса у хомячков? Извините, отчет будет готов к концу семестра.

– Нет

– Ладно. В чем заключается это Ваше сотрудничество?

– Речь идет о другом. Нам известно о ваших… увлечениях мертвыми языками.

Лиза расцвела в улыбке.

–Увлечение? Мои дорогие, это не увлечение. Это любовь! Страсть! Это… почти религиозный культ! Но продолжайте, мне льстит ваше внимание к моим скромным изысканиям.

– Нам нужно, чтобы вы изучили одну недавно обнаруженную письменность, – ответил мужчина. – Очень необычную. Нам важно знать, сможете ли вы ее расшифровать. Возможно, вы – единственный специалист, кто способен с этим справится

– Единственный или последний, к кому вы обратились? – ехидно заметила она – Ладно, показывайте, – потребовала Лиза. – Хотя, дайте угадаю! – воскликнула Лиза. – Нашли документы инопланетных захватчиков нацистов? Или раскрыт секретный код тамплиеров, спрятанный под Эрмитажем? Или, может, поняли, что Пушкин писал свои стихи на древне шумерском?

– Интересно, в Питере все помешались на инопланетянах? – спросил стоявший рядом мужчина, который до этого момента не проронил ни слова

– Нет. Только половина.

– А на чем помешалась вторая? – с любопытством спросил первый

– А вторая помешалась на разнице между Шавермой и Шаурмой – ехидно заметила Лиза

Мужчина улыбнулся и махнул своему напарнику, и тот достал из портфеля несколько фотографий. Лиза взяла их и внимательно изучила. На фотографиях была изображена каменная плита с загадочными символами, совершенно не похожими ни на один известный язык.

– И что это? – спросила Лиза, удивленно приподняв бровь. – Где это нашли?

– Это не имеет значения, – ответил мужчина. – Важно то, что мы хотим, чтобы вы их расшифровали.

Лиза задумалась. Символы были действительно очень странными. В них угадывались какие-то смутные отголоски древних цивилизаций, но в целом они оказались совершенно новым.

– Скажите честно, вы меня разыгрываете?

– Почему вы так решили?

– Потому что данного языка нет среди всех известных языковых групп на земле. Какова вероятность наткнутся на новый язык не известно где и надеятся, что хоть кто-то, вот так глянув на фото сможет его расшифровать? Это что, какой-то тест на профпригодность от министерства образования для преподавателей, о котором нас забыли предупредить?

– Это серьезно. И даже то, что вы это видите является на данный момент абсолютно секретной информацией

– Оригинально, ничего не сказать. Я не собираюсь работать вслепую и на коленке. Я должна знать, во что ввязываюсь. Это вы меня что теперь, убивать будите?

– Нет конечно. Однако если вы сможете это попробовать расшифровать, то вам придется подписать бумаги о неразглашении.

– Не видела такого раньше. Дайте подумать… Это что-то среднее между клинописью и письменами майя, приправленное щепоткой рунического алфавита… Ах, да, и с нотками древнеегипетского шансона! Занимательно, крайне занимательно!

– Вы шутите? Какой древнеегипетский шансон?

– Конечно шучу.

– Можете расшифровать? – спросил мужчина, уже нахмурившись, и по нему было видно, что он теряет терпение.

– Разумеется, могу! – ответила Лиза с небрежной улыбкой. – Вопрос лишь в том, хочу ли я это делать. Видите ли, я человек творческий, свободолюбивый. Работаю только по вдохновению. А сейчас, знаете ли, как-то не вдохновляет. Дождь, серость… Хочется чаю с печеньками и почитать что-нибудь о загробной жизни древнего египтянина. Уж простите.

– Мы предлагаем щедрое вознаграждение, – попытался соблазнить ее мужчина.

– Щедрое? – скептически взглянула на него Лиза. – Вы это моей зарплате скажите! Она давно уже мечтает о щедрости. Но, боюсь, ее мечты так и остались мечтами.

– Мы гарантируем вам полную свободу действий, – добавил второй мужчина.

– Свободу? – Лиза усмехнулась. – В нашем мире? Не смешите мои тапочки! У меня даже в библиотеке нет полных свобод действий! То вечно кто-то книги переставляет, то кто-то кофе на мои рукописи прольет!

– Что вам нужно, чтобы вы попробовали? – спросил первый мужчина, заметно начиная медлить.

Лиза задумалась на секунду, поглаживая подбородок. – Что мне нужно? Мне нужно знать правду! Кто вы, откуда взяли эти иероглифы, и зачем вам все это нужно. Иначе, извините, я пас. Не хочу участвовать в каких-то сомнительных авантюрах. У меня и без вас забот хватает.

– Это государственная тайна, – ответил мужчина, сжимая кулаки.

Лиза пожала плечами.

– Ну, что ж, тогда в государственной тайне произошла пандемия и расшифровка временно на самоизоляции. А я пойду чай пить с печеньками. До свидания, господа!

Мужчины переглянулись. Лица их стали еще более мрачными.

– Вы не понимаете, Елизавета Петровна. Вы не можете отказаться.

– О, как раз наоборот, – ответила Лиза, подмигивая. – Я только что это сделала. И знаешь что? Чувствую себя прекрасно! Свобода, равенство, чай с печеньками! Что может быть лучше?

– Вы не понимаете, Елизавета Петровна, – сказал один из них. – Это не предложение, приказ. И вы обязаны его выполнить.

Лиза усмехнулась.

– Я никому ничего не обязана, – ответила она. – И в отличии от вас, моя жизнь продиктована законодательством РФ, а не уставом. Я сомневаюсь, что родина сейчас в опасности. А я не собираюсь работать за идею. Ее, как говорится, на хлеб не намажешь. Вот дадите мне контракт, с гонораром, с условиями труда и так далее – и я подумаю, а вот так на коленке за здорово живешь я работать не буду.

Мужчины сделали шаг вперед.

– Вы пожалеете об этом, Елизавета Петровна, – сказал один из них с угрозой в голосе.

– Я уже жалею, что потратила на вас свое время, – ответила Лиза, гордо подняв голову.

Мужчины молча вышли из кабинета, оставив Лизу в полном недоумении. "И что это было? – подумала она. – Неужели действительно нашли что-то важное? Или просто решили поиздеваться? Весь Питер им, видите ли, на инопланетянах помешался… Ну допустим не весь и не Питер, а Санкт-Петербург…"

После встречи с таинственными визитёрами, Лиза ещё несколько минут постояла в задумчивости. Потом махнула рукой, как будто отгоняя назойливую муху, и направилась к кофемашине, которая, к счастью, еще работала.

– Пора взбодриться, – пробормотала она, наливая себе обжигающий эспрессо. –Интересно, что это вообще было? Или это просто весеннее обострение у Комитета по Науке?