Читать книгу: «Следствие ведёт некромант. Том 5. Хирургические убийства», страница 2

– Сейчас? – вскинул тёмную прямую бровь Вил, – думаете, труп проститутки не подождёт до утра. Ведь у вас в прозекторской, насколько мне известно, стоят амулеты, предотвращающее гниение?

Девушка кивнула.

– Тогда все дела завтра. Максимум, на что я готов согласиться, так это обсуждение всех возможных версий. Хотя, убийство на первый взгляд не тянет на что-то особенное. Уверен, в докладе его величеству не стоит придавать ему специальный статус. Упомяну вскользь, и всё. Магии нет, высокопоставленные персоналии не задействованы. Бытовуха, используя жаргон Меллоуна. Однако, чтобы расцветить весьма унылое расследование, предлагаю пари.

Рика не без интереса посмотрела на Вила, она как-то раньше не замечала в нём склонности к азартным развлечениям.

– Я понимаю, о чём вы сейчас подумали, – засмеялся коррехидор, – ваш взгляд прямо-таки говорит сам за себя: «Неужели бульварные издания не врут, и передо мной тот самый великосветский шалопай, склонный к сомнительным любовным авантюрам, завсегдатай многих дамских салонов и альковов»? Сознавайтесь! Ведь так?

– Меня немного удивило ваше желание смешивать работу и развлечения, – насупившись, отрезала чародейка, она терпеть не могла, когда кто-то угадывал её мысли, да ещё и осмеливался говорить о них прямо ей в глаза, – я считала вас более серьёзным человеком.

– Нет ничего дурного в расцвечивании служебных дел маленькими невинными радостями, к коим я отношу умственный поединок, – Вил заехал на специальную площадку перед рестораном, возле которого стояла деревянная статуя оленя, держащего на ветвистых рогах грифельную доску с написанным на ней сегодняшним меню, – призом победителю послужит исполнение одного желания.

– Вы, что мой кузен? И нам по двенадцать лет? – возмутилась чародейка.

– Во-первых, у больших мальчиков тоже могут быть свои желания. А, во-вторых, что пожелал ваш кузен, – Вилохэд оценивающее поглядел на девушку, – поцелуй?

– Ещё чего! – Рика демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая, что не намерена вступать в глупые дискуссии.

– У меня ещё множество предположений по поводу фантазий вашего родственника, – заверил коррехидор, – и, судя по вашей реакции, желание было исполнено. Чего бы я пожелал на его месте?…

– Он хотел воскресить своего щенка, – поспешила ответить чародейка, – но я, естественно, оказалась совершенно бессильна. Тогда Сиро́ пришло в голову самому изобразить щенка. Он облизал мне щёку.

Вилохэд захохотал.

– Хотела бы я поглядеть на вас на моём месте!

– С вашим кузеном? Ни за что? Да вы просто нравились ему до потери сознания, – просмеявшись объяснил коррехидор, – и парень не решился потребовать поцелуя, а виде «щенка» хотя бы лизнул вам щёку. Обещаю, фантазий по превращению в животных у меня не случается. Молчите? Значит, уверены, что проиграете.

Рика прекрасно понимала, что младший Окку просто-напросто провоцирует её, но удержаться не смогла.

– Значит, никаких щенков, оленей, – взгляд на вывеску ресторана, – и тому подобного?

– Идёт! Но низко же вы цените древесно-рождённого лорда, если предполагаете за мной такое.

– Назовите условия пари, – потребовала чародейка, по возможности самым серьёзным тоном.

– Готов: мы с вами высказываем свои версии убийства девицы на улице Белых тополей, а по итогам расследования тот, кто окажется прав, и становится победителем. Он имеет право потребовать от проигравшего одно желание.

– Какого рода и какого сорта будет ваше желание?

– Э, так не пойдёт, – погрозил пальцем коррехидор, – я ещё не выиграл, да и сообщать желание заранее – против правил. Пойдёмте поедим, а заодно и обсудим наши версии.

Ресторан назывался «Олений король». В холле красовалось прекрасно выполненное чучело благородного оленя с короной на голове и вызолоченными рогами, а вся обстановка несла отпечаток старины и хорошего вкуса. Доска над входной дверью изображала семейство оленей в сплетении ветвей неких экзотических деревьев и цветов, мебель была из красивого тёмного дерева, а официантки носили на волосах обручи с миленькими оленьими рожками. Одна из них сразу же направилась к ним. Чуть вздёрнутый её носик красиво зачернили вместе с верхней губой, к коей спускалась чёрная же полоса, придававшая задорному девичьему личику сходство с мордочкой оленихи, а светло-коричневые и белые пятнышки на щеках только усиливали это сходство.

– Мы рады приветствовать господина и госпожу в нашей скромной оленьей обители, – поклонилась девушка в зелёном платье и бежевом артанском фартуке, – покой и вкусная еда всегда желанны утомлённому сердцу путника. В нашей обители вы будете окружены теплом и заботой, вполне достойными Оленьего короля.

Последовал ещё один безукоризненно вежливый поклон, девушка плавно повела рукой, приглашая последовать за собой.

Когда заказ был сделан, а дорогим гостям предложили скоротать время за кувшином превосходного глайса из лесных ягод и целебных трав, Вил проговорил:

– Кто будет первым высказывать свою версию преступления?

– Предлагаю начать вам, – с преувеличенной вежливостью ответила чародейка, – как старшему по возрасту и старшему по званию. Так что, господин граф, первенство за вами.

– Иного я, собственно, и не ждал, – ответил коррехидор, проигнорировав издевательскую вежливость, – вы лезете вперёд в том случае, когда полностью уверены в своей правоте. А дедукция, версии, гипотезы – не ваша сильная сторона.

– Осталось добавить только, что мой женский ум не в состоянии постичь всю глубину логических рассуждений мужчины! – не удержалась Рика.

– Можно и не добавлять, раз вы сами только что высказали подобную сентенцию. Но я начинаю, – Вилохэд сделал глоток глайса, – мне по душе версия мести. Некий человек, и заметьте, я не утверждаю, будто он моряк.

– А морские узлы? – прищурилась Рика. Она решила не давать спуску четвёртому сыну Дубового клана за то, что он повернул в свою сторону её саркастическое замечание по поводу женского ума, – вот вы, например, умеете много морских узлов завязывать?

– Самый простой с поворотом концов верёвки меня научил завязывать Фибс ещё в возрасте лет пяти, когда я принялся сам надевать ботинки со шнурками, – ответил Вил, – так что морские узлы – отнюдь не тайна за семью печатями. Кто знает, может, убийцу тоже в детстве научили завязывать шнурки на башмаках самым простым морским узлом?

– Согласна, – кивнула чародейка, – я тоже так делаю, однако, тут я не могу не посетовать на вашу невнимательность при осмотре места происшествия, – она покачала головой, совсем как школьная учительница, огорчённая массой ошибок в сочинении любимого ученика, – проститутка к кровати была привязана совсем не простым узлом. Это был констриктор. Вам о чём-то говорит это название?

– Поскольку констрикторами называют удавов, то, рискну предположить, вы углядели самозатягивающиеся узлы?

– Да, – немного обиделась сообразительности контрагента Рика, – именно так, только я не углядела, а поняла с одного взгляда. Констриктор – самый удобный узел для круглых поверхностей. Он затягивается очень быстро и сильно, достаточно лишь потянуть верёвку.

– Вы открываетесь с неожиданной стороны, Эрика, – чуть приподнял бровь коррехидор, – откуда, если не секрет, столь обширные познания в морском деле. Я, даже при наличии двоих старших братьев, окончивших Морской корпус, не могу похвастаться подобной информированностью.

– Ну, – девушка отвела взгляд, – в Академии магии обязательным условием внеаудиторной деятельности были различные кружки и клубы, кои студенты были обязаны неукоснительно посещать. Атлетические занятия меня никогда не интересовали, наравне с танцами, рукоделием и всякими там лепкой-рисованием. Когда куратор пристала чуть ли не с ножом к горлу, я ткнула пальцем наобум в её дурацкий список и попала на Клуб любителей парусного флота. Там-то и подковалась. Хотя дальше вязания узлов и заучивания названий парусного вооружения дело так и не продвинулось. Хотя нет, однажды на фестивале нас заставили станцевать танец матросов. Вот оттуда и мои знания узлов.

– Понятно, – кивнул Вил, – принимаю ваше возражение и отвечаю на него: убийца мог быть матросом, но мог также, как и вы, узнать о способах завязывания верёвки из книги в библиотеке. Я лично склоняюсь именно ко второму варианту. Мой убийца – человек из общества, но имеющий весьма низкопробные наклонности и вкусы. Он посещает публичные дома, где одна из девиц рискнула обокрасть его. Вполне возможно, она, сама того не подозревая, взяла нечто такое, что было дорого убийце, либо пропажа солидной суммы денег привела к плачевным последствиям. Здесь я ещё не решил, но скорее всего, девица украла что-то ценное – фамильный перстень, браслет, или часы с монограммой, бывшие ценным подарком. Хотя бы от любимого престарелого родственника, который собирается оставить ему наследство, а пропажа подарка способна значительно осложнить отношения.

Рика молча слушала. Пока предположения Вила были логичны и не содержали никаких противоречий. Проститутки обворовывают клиентов? Да, бывает. Случается, что и подсыпают сонный порошок в вино. Мол, напился, где, с кем был? Кто знает!

Принесли еду. Оленина, действительно, оказалась превосходной.

– Таким образом, наш убийца был поставлен перед дилеммой, от разрешения которой, возможно, зависело его будущее. Он запросто мог остаться ни с чем по вине избыточно ретивой и жадной жрицы продажной любви, – Вил налил себе ещё глайса, – тогда ему необходимо найти именно ту девушку, что обслуживала его в роковую ночь. Убийца снимает комнату, причём заметьте, анонимно, щедро оплачивает её и приводит туда ту самую проститутку. Подковавшись в вязании морских узлов, он приступает к добыванию информации. Не исключаю, что сначала он несколько раз ударил её, а потом приступил к пыткам.

– Зачем же тогда он завязал ей рот? – прищурилась чародейка, – как-то не очень похоже на того, кому нужна информация.

– Кроме информации ему ещё нужна была тишина. На крики в прямом смысле, резанной, женщины сбежались бы не только жильцы дома, но весь квартал, – не задумываясь, пояснил Вил, – полагаю, он время от времени вынимал кляп и интересовался, не надумала ли жертва заговорить.

– Почему тогда жертва не отдала ему украденный предмет? Он оказался ей дороже жизни?

– Нет. Просто она уже успела сбыть краденное, и дальнейшая судьба драгоценности ей была неизвестна.

– Допустим, – азартно кивнула чародейка, – а убийца не верил её словам и продолжал своё чёрное дело.

– Именно. В какой-то момент он окончательно понимает, что жертва и правда не может сообщить ему никакой полезной информации, а оставлять её в живых опасно, он наносит последний смертельный удар и покидает дом.

– Даже не попытавшись избавиться от трупа? – картинно удивилась Рика.

– Ему это и не нужно. Комната оплачена на две недели, никаких личных вещей там нет. Когда он туда заходил, как и с кем, никто не видел. Убийце гораздо проще было просто бросить всё, как есть, чем одевать жертву, вытаскивать труп на улицу и ещё где-то прятать, поэтому он просто аккуратно запер дверь и тихонько вышел вон. Благо, в доме для жильцов предусмотрен отдельный выход. Квартира в мансарде всего одна. Этажом ниже живёт торговец, который нередко совершает отлучки. Квартира за номером восемь пустует с Лунного года, оттуда съехал студент, а пока желающих занять его место нет. Так, по крайней мере, мне сообщила госпожа Цубаки. Труп спокойно пролежал неделю, а то и больше. По моей версии убийца ушёл ни с чем, хотя не исключаю, что и нет. Девица сказала, где искать краденое, и тогда удар в сердце был казнью. Как-то так. Теперь ваша очередь. Какими вам видятся события на улице Белых тополей?

Глава 2 В ТЕНИ КЛЕНОВОГО ДВОРЦА

Рика задумалась. Версия четвёртого сына Дубового клана была хороша. Она объясняла многие вещи, и найти в ней противоречия чародейке не удалось (хотя, конечно, очень хотелось бы). Матрос, хорошо владеющий ножом? Возможно, но маловероятно, чтобы такой человек заморочился сложным и анонимным съёмом комнаты. Просто пырнул бы ножом в тёмном переулке. И потом, зачем ему понадобилось оплачивать жильё на две недели, если для задуманного хватило бы пары часов? «Да потому, что убийца не знал, в какой из дней он будет свободен, – подумала девушка, – или, когда его жертва окажется в зоне его досягаемости». Получается, что убийца умён, предусмотрителен и обеспечен – иначе не выбросил бы кругленькую сумму на съём комнаты.

– Моя версия, – проговорила Рика после короткого молчания, – шантаж. Представим себе человека из общества, обеспеченного, с положением, но имеющего, – тут она замялась, подбирая подходящие слова, – особенные пристрастия по части интимных отношений.

Вил не выдержал и прыснул со смеху:

– Любовные похождения младшего Буны в Школе Серого камня произвели на вас неизгладимое впечатление.

– Не считайте меня глупой и неосведомлённой девчонкой, – насупилась чародейка, – не думайте, что до расследования в Каэ-доно я не знала о существовании извращенцев. Так вот, наш убийца вовсе не брыкалка, он интересуется женщинами, но его интерес простирается в такую область, что огласка оного сильно повредила бы его карьере либо напрочь уничтожила бы его репутацию.

– Представил, – кивнул коррехидор, – но не буду углубляться в подробности.

– Жертва воспользовалась его слабостями, реализации коих сама способствовала на практике, решает подзаработать. Может быть ей надоела её профессия, а, возможно, просто прельстилась лёгкими деньгами, одним словом – она озаботилась получением подтверждения слабостей клиента. И получила их.

– Как вы себе это представляете? – приподнял бровь Вил, – пригласила свидетеля прямо в спальню?

– Напрасно иронизируете, – у чародейки был готов ответ, – магография. Достаточно заплатить знакомому, владеющему соответствующей техникой, назвать время и место, оставить приоткрытыми занавески на окне – и готово дело. Целая куча маогорафических карточек, на которых клиент запечатлён пикантном виде.

– Допускаю, – коррехидору версия чародейки начала казаться любопытной, – и что же происходит дальше?

– Девица предлагает выкупить магографии, а в случае отказа обещает переслать их жене, сослуживцам или ещё куда-то, – чародейка неопределённо махнула рукой, она сама не придумала, в каких местах ещё можно предъявить скабрезные картинки с убийцей в главной роли.

– Принимается, – одобрил Вил, – угроза финансовому благополучию, страх перед погубленной репутацией – это может являться мотивом для убийства. Но почему преступник просто не выкупил свой позор. Вы ведь поставили условие в своей версии, что он – человек состоятельный, с положением в обществе.

Чародейка задумалась: действительно, почему?

– Ну, – протянула она, выкраивая себе ещё чуточку времени на обдумывание, – девица запросила слишком много, чтобы убийца мог с лёгкостью расстаться с такой суммой, или он не был уверен в том, что получит все снимки. А может быть, – догадка блеснула неожиданно, – шантаж уже продолжался какое-то время, и жертва, то есть в данном случае преступник, решает покончить с ним. Лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца.

– Да, только ужасный конец выпал на долю проститутки, – заметил коррехидор, – ваша версия логична, обоснована и вправе претендовать на верность. Я читал о случаях, когда шантажист переходил грань разумных требований и был убит.

– Да, а способ убийства продиктован внутренними пристрастиями преступника, кои и послужили причиной шантажа, – закончила она победно.

– Ну что ж, – улыбнулся коррехидор, – наши версии обнародованы, выслушаны и обсуждены. Теперь остаётся лишь дождаться окончания расследования и убедиться, чья версия ближе к истине. После этого победитель получит свой приз.

– А что будет, если окажемся правы оба? – задумчиво проговорила чародейка, – например, сочетание мести и шантажа?

– Тогда мы по очереди исполним желания друг друга, – с самым невинным видом заявил Вилохэд, – ибо самый приятный долг – это долг любви. Одинаковое удовольствие и отдавать его, и взыскивать.

Чародейка хотела было разразиться возмущённой тирадой, но вдруг осознала, что Вил просто подшучивает над ней и наслаждается её реакцией на собственные провокационные заявления, и промолчала, сделав вид, что ей совершенно нет дела до домыслов собеседника.

Утром её в коррехидории ожидало вскрытие вчерашней проститутки. Чародейка порадовалась, что амулеты, поглощающие запах и сохраняющие трупы, сработали на все сто процентов. Запаха не было вовсе. Тщательный осмотр тела и само вскрытие ничего нового не добавили: состояние трупа вступило в стадию «цветущего разложения», поэтому не представлялось возможным определить, подвергалась ли жертва насилию сексуального характера перед смертью или нет. Рика села за стол и принялась писать заключение, стараясь облечь скудные сведения в как можно более научную форму.

Когда она почти закончила, в кабинет коронера заявился парень со знаками различия рядового и, стараясь не глядеть в зелёные глаза чародейки, сообщил ей, что мистрис Таками требуют в кабинет коррехидора Кленфилда.

– Кто эти «требуют» – недовольно бросила девушка, – адъютант Дурада, коррехидор, или оба сразу?

– Его сиятельство граф Окку, – ещё более смущаясь, ответил посланец, – и ещё они велели передать, что дело срочное.

Рика кивнула, усмехнувшись про себя, она подумала, что Вил предположил, что она делает вскрытие и подумал, что упрямая чародейка ни за что не захочет прерывать свою работу.

– Сейчас иду, – заверила чародейка, – допишу только пару слов.

– Господин граф специально указал, чтобы я без вас не возвращался.

– Хорошо, – Рика сняла очки, положила их в маленькую кружевную сумочку и встала из-за стола, – я следую за вами.

Турада окинул чародейку привычно раздражающе-оценивающим взглядом, лениво кивнул и многозначительно сообщил, что его сиятельство ожидают.

«Если только он позвал меня, чтобы получить компанию для чашечки чая, – подумала обозлённая взглядами Турады девушка, – я ему весь чай в помои превращу»!

Но она ошиблась. Видохэд Окку, младший сын Дубового клана даже не думал пить чай. Он с озабоченным видом сидел за своим столом, держа в руках бумагу, по краю которой проблёскивали золотым тиснением кленовые листья. Рика догадалась: коррехидор получил депешу из Кленового дворца.

– Добрый день, – поприветствовал он и положил бумагу, – нас с вами вызывают в Кленовый дворец. Именно вызывают, а не приглашают, если уж быть совершенно точным, – Вил поднял письмо и прочитал: – верховному коррехидору Кленфилда сэру Вилохэду Окку и коронеру его величества мистрис Эрике Таками надлежит без промедления прибыть в королевскую резиденцию.

– И всё? – не поняла Рика, – у них что-то случилось?

– Не знаю. Кроме тех строчек, что я вам прочёл послание содержит личную подпись и печать короля Элиаса. Так что собираемся и в путь.

Кленовый дворец, располагавшийся на самом высоком из кленфилдских холмов, в это время года был особенно красив. Королевские клёны ещё не начали разворачивать свои молодые алые листики, зато ранние сакуры уже расцветали вовсю. Рика пожалела, что надела свой обычный наряд (как посвящённая богу смерти, она придумала его ещё на младших курсах Академии магии), и наряд сей состоял из чёрного платья в материковом стиле с корсетом и шнуровкой, полосатые чулки и башмаки на толстой подошве. Рост чародейки казался ей недостаточно величественным для некромантки, и поэтому каблуки и платформа на обуви были её спасением. Король же предпочитал традиционное артанское платье, по крайней мере для дам, и чародейка вздохнула, предвидя недовольные взгляды и замечания его величества в свой адрес.

Однако ж, опасения потомственной некромантки оказались напрасными, у короля нашлись более важные заботы, нежели внешний вид подчинённых. Король Элиас был мрачнее тучи.

Вил и Рика подошли к столу (его величество принимал коррехидора и чародейку в своём кабинете), соблюдя все необходимые правила дворцового этикета.

– Господа, – проговорил король, попыхивая трубкой (видимо, его невеста – леди Камирэ, ещё не распространила свой запрет на курение на ВЕСЬ дворец), – огорчён и одновременно с этим страшно недоволен твоей работой, дорогой мой кузен Вилли.

Вилохэд опешил. После блистательно проведённого расследования убийства королевского дайнагона количество претензий короля в его адрес значительно сократилось. Напротив, в последнее время, казалось, венценосный родственник изменил своё мнение, и коррехидор перестал всякий раз слышать по своему адресу замечания о собственной никчёмности и напрасно выплачиваемом, отнюдь не копеечном, жаловании из Кленовой казны.

– У нас произошло из ряда вон выходящее происшествие, – продолжал король, – один из моих пажей, И́рвин То́ха – Еловый клан, погиб.

– Несчастный случай? – насторожилась чародейка.

– Если бы! – воскликнул его величество, – Тоха умер, передознувшить наркотиками. Представляете весь ужас моего осознания? Наркотики! И где, в моём дворце! И кто? Мой личный паж!

Повисла неловкая пауза. Вил прекрасно знал, что в такие моменты к королю лучше не соваться, никаких вопросов не задавать и уж точно не лезть со своим собственным мнением. Он бросил предостерегающий взгляд на Рику, но та, хвала богам, припомнила его наставления и скромно опустила глаза, ожидая, когда король соизволить продолжить. И он продолжил:

– Ирвин был таким хорошим мальчиком, я помню его ещё до поступления в Школу Серого камня, – монарх вздохнул, – более того, его отец числится среди моих друзей, и вдруг такое! Куда только смотрит моя служба дневной безопасности и ночного покоя!? – риторически воскликнул он, – вы вообще, чем в данный момент занимаетесь?

– В данный момент у нас на руках труп женщины, убитой с особой жестокостью и цинизмом на улице Белых тополей, – Вил решил доложить о проститутке, чтобы переключить внимание короля.

– Убийца нанёс привязанной жертве десять ранений острым колюще-режущим оружием, девять из которых оказались несмертельными, – поддержала коррехидора Рика, – я предполагаю, что убийца воспользовался небольшим кухонным ножом для разделки мелкой рыбы. Хотя труп я получила уже в достаточно сильной стадии разложения, порезы весьма характерны. Да и длины аджикири как раз хватит, чтобы нанести удар в сердце.

– Что за женщина? – спросил, нахмурившись, король.

– Мы пока не выяснили личности убитой, – проговорил Вил, – предположительно она оказывала услуги интимного характера.

– Проститутка?

– Весьма похоже, – подтвердила чародейка, – её одежда, волосы, выкрашенные в неестественный цвет, а также яркая губная помада и маникюр недвусмысленно говорят о профессиональной принадлежности жертвы.

– Прелестно! – воскликнул король с таким видом, что не оставалось никаких сомнений, что он чертовски недоволен, – значит, ум и время коррехидора занимает убийство публичной девки?

– Ну, это тоже противоправное деяние, – уклончиво ответил Вил, – в Артании все граждане имеют равные права на защиту государства.

– Надеюсь, ты, Вилли, не собираешься таскать невесту Дубового клана по борделям и иным злачным местам столицы?

– Если на то будет служебная необходимость…

– Так вот, дорогой кузен, – проговорил король обманчиво-спокойным голосом, – я повелеваю передать расследование убийства проститутки кому-нибудь, кто пониже в чинах. Хотя бы этому, как его, Меллоуну. А вы займётесь выяснением всех обстоятельств трагической смерти Ирвина Тохо. Необходимо выяснить, какими путями наркотики попадают в Кленовый дворец, пресечь это безобразие и по всей строгости закона покарать виновных.

– Для начала, ваше величество, – чародейка подумала, что самое время выяснить все привходящие обстоятельства, – мне нужно осмотреть труп, произвести вскрытие и доподлинно установить причину смерти.

– Чей труп, позвольте полюбопытствовать, именно труп вы горите желанием осмотреть? – прищурился монарх, – вы недостаточно насмотрелись на вашу проститутку?

– Труп пажа вашего величества Ирвина Тохи, если я, конечно, правильно запомнила его имя, – скромно заявила чародейка. Ей уже довелось испытать на себе тяжёлый характер его величества, не терпевшего иронии от подданных.

– Отказано, – последовал ответ.

– Как отказано? Почему? Ведь умер человек молодой, который, насколько я понимаю, ничем не болел, – принялась перечислять Рика, – смерть его была внезапной. В таких случаях регламент предписывает обязательное вскрытие в целях выяснения причины данной смерти.

– В таких случаях – возможно, – кривая улыбка чуть тронула губы короля, – для того, чтобы произвести вскрытие древесно-рождённого лорда требуется согласие клана. А Еловый клан в лице лорда Тохи уже недвусмысленно выразил свой категорический отказ. Так что, мой дорогой коронер, вам придётся обходиться свидетельскими показаниями.

Сказать, что чародейка не была шокирована последним заявлением артанского монарха – было не сказать ничего. Она даже не подозревала, что родственники просто так, по собственному желанию могут взять и запретить производить вскрытие умершего при весьма подозрительных обстоятельствах человека.

– Позвольте мне спросить, ваше величество, – вежливо проговорила Рика, когда у неё в голове уложилась перспектива, если можно так выразиться, заочного расследования, – кто констатировал саму смерть и установил её причину?

– Мой лейб-медик – доктор Нода, – ответил король, – надеюсь, он сможет удовлетворить ваше любопытство и ответить на все интересующие вас вопросы.

– Я понял, сир, – Вилохэд глазами незаметно показал чародейке, что пора уходить, – позвольте нам незамедлительно приступить к проведению расследования?

– Давай, Вилли, не подведи меня, – его величество сделал отпускающий жест рукой, – выясни, какая сволочь распространяет дурь среди моих пажей, и пресеки сии безобразия на корню. В плане свободы действий можешь ни о чём не беспокоиться. Право непреднамеренного убийства для древесно-рождённых никто не отменял. Ты меня понял? – со значением проговорил он, и взгляд больших выразительных глаз короля остановился на коррехидоре.

– Да, я всё понял, сир, – Вил поклонился и вышел вон.

– О чём это он? – заглянула в лицо спутника чародейка и заметила мрачное выражение.

– Вы не п? Его величество дал мне карт-бланш, полное право убить виновного по своему произволу, либо через вызов на дуэль. Иной раз умение хорошо стрелять может сослужить тебе же дурную службу. В целом всё не особо хорошо. Получается, король подозревает того, кого не получится просто так отдать под суд, и по этой причине я получил завуалированный приказ ликвидировать виновного.

– И что вы намереваетесь делать?

– Пока ничего, – пожал плечами коррехидор, – по крайней мере, пока не узнаю имя виновника. Не факт, что им окажется знатный человек. Если нет, то вопрос решается сам собой, и выступать в роли правой руки богов мне не придётся, – он мотнул головой, и его слегка отросшие волосы упали на лоб, – давайте начнём с доктора Ноды. По опыту общения в охотничьем замке он показался мне весьма неглупым человеком и хорошим специалистом. Посмотрим, что он скажет по поводу смерти пажа. Потом побеседуем с другими пажами. Со слов короля я понял, что в Еловом клане нам делать нечего, так что выяснять подробности жизни покойного нам придётся самим. Да и вряд ли родственники были в курсе пагубных пристрастий младшего Тохи.

Доктор Нода встретил их по-приятельски, слоно старых добрых знакомых: предложил кофе и крекеры. От угощения Вил вежливо, но весьма решительно отказался.

– Естественно, господин коррехидор, вы можете не утруждать себя объяснениями, по какому поводу вы посетили мою скромную обитель, – заявил он, и нимало не смутившись, налил себе кофе из закопчённого кофейника, который по виду являлся ровесником самого доктора, – вас сюда привела смерть господина Тохи.

– Верно, – подтвердил Вил, – что вы можете сказать по этому поводу.

– По этому поводу у меня есть много чего сказать, только большинство слов, что просятся на язык, я поостерегусь произносить в обществе дамы, – Нода привычно взъерошил свою шевелюру, которая и без этого находилась в беспорядке, – но, если отставить в сторону моё мнение по поводу молодых идиотов, имеющих нехорошую привычку тащить в рот всяческую гадость без разбора, скажу вот что. Вызвали меня вчера часов около десяти. Ирвин Тохи не был на завтраке и не явился на работу в свою смену. У них смена по четыре человека через день. Трое пажей отправились в комнату Ирвина, и, когда никто не ответил на стук, просто вошли в его спальню.

– У пажей отдельные спальни? – удивилась чародейка, – условия просто мечта. В Академии магии даже аспиранты живут по двое в комнате.

– Что вы хотите! – махнул рукой доктор, сделав большой глоток кофе, – они же все отпрыски самых знатных семей Артании, титулы, наследственная служба при дворе и всё такое. И обнаружили они своего приятеля уже остывшим. Понятное дело, шум подняли, с одним особо чувствительным, вообще истерика сделалась. Я еле-еле его в чувства привёл. Пришлось по сиятельной мордахе пару пощёчин отвесить, а потом уж и полстакана коньяка сделали своё дело: зубами стучать уже на третьем глотке перестал, допил и из комнаты своим ходом вышел. Работал он потом, или его величество пожалел страдальца, я не знаю. Передо мной наш покойник лежал.

Доктор Нода сделал паузу, даже глаза прикрыл, как человек старающийся во всех подробностях припомнить минувшее событие.

– Я ж понимаю, что к самому виновнику торжества вас и на милю не подпустят, – усмехнулся он, – сталкивался уже, знаю, как некоторые древесно-рождённые ко вскрытию относятся. Так что постараюсь доложить во всех подробностях, а, если понадобится, копию заключения о смерти вам в коррехидорию пришлю, – Вил кивнул, давая понять, что эта самая копия лишней в их расследовании не будет, – не стану ходит вокруг да около, скажу сразу: парень передознулся наркотиками. Он лежал лицом вниз около стола, на котором стояла изрядно опустевшая бутылка коньяка. Одна бумажка из-под порошка, что Тохи успел употребить валялась на полу, а вот вторая (или уже не знаю, какая по счёту за тот вечер порция) оказалась смертельной. Он даже не смог проглотить её до конца.

– Причина смерти не вызвала у вас никаких сомнений? – спросила Рика, вооружившись блокнотом.

– Ни малейших, – без колебаний ответил доктор, – зрачки у парня были размером с радужную оболочку, кожа синюшная, какая бывает при отказе сердца, а сам характер и расположение трупных пятен были весьма характерны. Добавьте к этому множественные внутрикожные экхимозы.

– Это точечные кровоизлияния, навроде синяков, – поспешила объяснить чародейка, увидев непонимающий взгляд Вилохэда, – согласна, – это уже относилось к доктору, – экхимозы – вполне характерное явление при смерти от передозировки наркотиков. Они возникают…