Идиот

Стиль написания книги очень четко передает мысли девушки возраста Селин.

Сама история интересна, включает множество глубоких мыслей и нотки интеллектуального юмора.

В некоторых моментах книга заставляет задуматься о своей жизни и почувствовать саму себя на месте главной героини.

Увлекательный досуг за прочтением повести обеспечен✔

"Поскольку ее отца звали Дитер, ее полным русским именем должно быть Барбара Дитеровна. – Но «Барбара Дитеровна» звучит не совсем по-русски, – объяснила она, – поэтому я называю себя Варварой Дмитриевной"

Американка турецкого происхождения Элиф Батуман любит русскую литературу, а более всего в ней Федора нашего Михайловича. Как иначе объяснить, что две из двух ее книг озаглавлены в точности, как названия романов Достоевского. Первый, "Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают" был моим подарком под елочку, второй привязался к женскому дню - такая она у меня получилась девушка-праздник.

"Идиот" с неменьшим основанием мог быть назван "Подростком", по крайней мере, это точнее соответствовало бы содержанию книги и умонастроениям ее героини. Однако известность этого романа несопоставима с культовым "Идиотом", а для сомневающихся, откуда ноги растут у заглавия, бородатый классик, помещенный на обложку в непосредственной близости от юной девы, долженствующей изображать автора, сразу расставляет приоритеты - мы тут не в бирюльки играем, у нас все серьезно.

Из сказанного может создаться неверное впечатление, что питаю неприязнь к американской писательнице, насмелившейся коснуться длинными заграничными руками нашего всего. Ничуть, даже и напротив, со второй ее книгой, уже знала, что референций к "Идиоту" Достоевского вылавливать из текста не нужно, а к величайшему роману времен и народов книга имеет примерно такое отношение как "Мой год отдыха и релакса" Отессы Мошфег с портретом Джейн Остен на обложке, к автору "Гордости и предубеждения".

Просто читала-слушала книжку. С огромным удовольствием. Она часто забавная, даже смешная, местами трогательная, часто соотносишь героиню с собой, а в происходящем с ней узнаешь случаи из своей биографии, сколь бы ни были разными жизненные пути выпускницы Гарварда из очень обеспеченной семьи с твоими.

На самом деле, все умненькие книжные девочки, влюбленные в слова и связанные с ними более крепкими узами, чем с живой жизнью, похожи между собой. И в манере оценивать окружающих/происходящее с позиций своего литературного опыта, куда менее оторванного от жизни, чем принято думать. И в саморефлексиях, когда бесконечно отзеркаливаешь свои страдания из-за лавстори, столь же банальной, сколь неповторимой и уникальной, проговариванием изгоняя из них боль, тоску, неуверенность - оставляя изящную игру в любовь.

Это не превращает хинин в сахарный сироп, но горечь своевременна и помогает излечиться от лихорадки. И во всех других отношениях это очень приятное, занятное, забавное чтение. Не лишенное смысла.

Чем больше времени проходит после прочтения этой книги, тем больше начинаешь ее ценить. Некоторые пишут, что она скучная, что ее сложно читать, ведь она кажется составленной из сделанных в свободную минутку записей, эссе на пару страниц вперемежку с секундными наблюдениями, как будто записанными на салфетке в ресторане. Мне кажется, тут важно, попал ли ты с этой книгой на одну волну. Меня книга с самого начала заразила своим юмором. Главная героиня, стулентка первого курса, американка турецкого происхождения Селин с завидной проницательностью подмечает нелепости в себе и в том, что происходит вокруг. А нелепостей хоть отбавляй, ведь она пришла в университет с надеждой, что ей расскажут не много и не мало, как устроена жизнь. Она ищет ответы на курсах психологии, лингвистики, искусства, русского языка, но реальная жизнь постоянно ставит перед ней факты и задачи, перед которыми наука бессильна. Читая эту книгу, мы вместе с героиней постоянно сталкиваемся с ограниченностью коммуникации, невозможностью передать другому человеку свои мысли и чувства. Это в какой-то мере попытка соединить теории о коммунакации и культуре с реальной жизнью, в какой.то мере книга о становлении человека в мире, где другие люди стоят за непроницаемой завесой языка.

Селин родилась и выросла в Нью-Джерси. Поступила в Гарвард, переехала в Бостон, стала жить с двумя девушками в общежитии. Селин записывается на разные курсы и пытается разобраться что именно ей интересно. Лингвистика? Философия языка? Испанский? Русский? Нечто под названием «Строительство миров»? Селин понимает, что хотела бы стать писателем, она чувствует себя писателем, хотя пока ничего не написала. Она зачитывается русской классикой, время от времени обсуждает с мамой прочитанное по телефону, каждый день у нее пробежка, она очень мало спит и время от времени пишет электронные письма Ивану. Письма, которые оказываются самым важным событием в жизни Селин…

Роман об идентификации, поисках смысла, взрослении, познании себя и окружающих, о чувствах, которые никто не способен понять, кроме двух людей. Роман о том, как можно стараться, жить, пытаться, действовать, искать, но так ничего и не понять. «Идиот(ка)» Элиф Батуман. Почти автофикшн. Почти мемуары. Почти Достоевский в эпоху интернета.

На самом деле, тут сложно проводить параллели с Достоевским. И я не буду этого делать. Во-первых, потому что любое сравнение покажется неуместным. Что может быть общего у юной неопытной и глупой девочки, без какого бы то ни было жизненного опыта и героев классика русской литературы. Ей всего 18 и она даже ни разу не целовалась. Она не знает еще что ей нравится, а что нет, она настолько наивна, что порой напоминает инопланетянина, который вдруг оказался на нашей планете и такой «Ээээ…. А что, когда идешь купаться надо брать с собой полотенце?». Проблемы героев Достоевского и студентки Селин настолько далеки друг от друга, насколько это вообще возможно. С другой стороны, я считаю, что писательница (как и любой другой человек) имеет право идентифицировать себя с «Идиотом», вправе проводить параллели и смотреть на свою жизнь с такой вот точки зрения. Кто сказал, что историю князя Мышкина обязаны воспринимать одинаково люди разных национальностей, эпох и возрастов? Короче, она художник, она так видит. Ок.

Для меня гораздо важнее было другое. Сама фигура, личность главной героини, я читала книгу ради нее. Это самое интересное и самое необычное, странное для меня. Т.е. я постоянно сталкивалась двойственностью узнавания и полного непонимания. С одной стороны, ее поступки и какие-то размышления были мне очень близки и понятны. Ну например, Селин пишет письма и постепенно влюбляется в Ивана. «И всё равно – в моей жизни не проходило ни минуты, чтобы я не думала о нем: мысли о нем были фоном любых моих размышлений. Для выстраивания физического мира мне перестало хватать собственных представлений. Каждый звук, каждый достигавший моих ушей слог хотелось пропускать через его сознание. Я по первому же знаку пошла бы за ним куда угодно, сиганула бы с так называемой Башни Благоразумия». Я читала и думала о том, что отлично понимаю это состояние зависа, когда все мысли сосредоточены на одном человеке. Я сочувствовала Селин. С другой стороны, она контрзависимая, т.е. из тех, кто любит, но не будет звонить любимому человеку 2 недели, потому что «а вдруг будет больно?». Я читала и думала – вот как это? Я не понимала взаимоотношений Селин с окружающими людьми в принципе, это я сейчас просто привела в пример ситуацию с Иваном. Для меня многое в ее поведении, реакциях и словах было непривычным и необычным. Я читала и хотела понять главную героиню.

Мне понравилась книга Элиф Батуман. Я люблю современную американскую прозу, я обожаю книги, в которых нет однозначных ответов на вопросы морали и этики, где герои мучительно ищут свой путь, разбираются в себе и своих чувствах. Мне нравятся истории, которые заставляют смотреть на мир чужими глазами, герои, которых я не понимаю, но хочу понять. Мне нравится это чувство – знать сколько многое еще мне не известно, насколько все люди разные, при всей схожести опыта, не знать что делать дальше – это нормально.

Роман Элиф Батуман заканчивается словами «Я не научилась ничему». И если честно, мне очень нравится эта фраза. Очень жизненно.