Цитаты из книги «Прогулки с Бродским и так далее. Иосиф Бродский в фильме Алексея Шишова и Елены Якович», страница 2

Девятнадцатый век – посмотри, какая фантастическая вещь! Он ведь включает в себя такие совершенно полярные личности… Ну, как угодно: вот тебе, с одной стороны, Наполеон, а с другой стороны, Достоевский. То есть это век, который гораздо больше, чем какой бы то ни было другой, поливариантен. Я думаю, что двадцатый век – он куда монохромнее.

Бьют не по конституции, а по морде, и самый лучший писаный закон не переменит ситуацию в обществе.

Знаете, это такие субъективные ощущения, которые, в общем, ничего не значат, но если вы меня спрашиваете о том, с чем этот зал для меня связан, – он связан вот именно с этим ощущением, что я немножко вернул назад.

Человек - не дерево. Человек, если он куда-нибудь уходит корнями, то скорее вверх, чем вниз. И это всегда зависит от индивидуума.

И сказать про себя "поэт", как заметил Роберт Фрост, всё равно как нескромно сказать, что ты хороший человек.

Потому что жизни людей идут очень часто, то есть масштабы целого населения страны, не по естественным руслу. Люди живут не совсем той жизнью, на которую у них есть право, я думаю.

Русский язык как был имперским…средством имперского объединения, так им и останется.

Русский человек – это то, чем он может быть. И то, что его может интересовать. Вот что определяет человека: чем он может быть! А не то, откуда он.

Дело в том, что произошла довольно грустная вещь в мировой культуре и в европейской культуре, а именно-все великие течения до известной степени кончились. Да? И всё, что происходит в мировой культуре, будь то живопись, будь то литература, будь то музыка, – это уже референтивно, вторично, это ассоциативно, это принцип эха, да?

Более того, этот остров итальянский включён в немецкую систему здравоохранения. Там термальные ванны и так далее, и так далее. В общем, на острове восемнадцать процентов немцев. И они все заказывают капучино. Моя шутка была, что они заказывают не капучино, а КАПУТчино.