Читать книгу: «Сказки Верескового леса. Фебр», страница 3

– Как и тебе плевать.

– Как и мне. Ты задумал что-то опасное не ради спасения людей.

Старик открыл двойные железные двери, ставшие скользкими из-за слоя плесени, и впустил гостя в тронный зал. Запустение, холод и отчаяние – вот и всё, что почувствовал незнакомец, сильнее прикрывая лицо капюшоном. Даже будучи монстром, он испытывал необъяснимое волнение, которое уверенным темпом перерастало в панику, призывая лечь на пол, сложить лапки на груди и поплакать. Люди бы так и сделали, но монстр возвращаться домой с пустыми руками не собирался. Следующий шаг к трону порадовал незнакомца учащённым сердцебиением, болью во всём теле и кашлем, однако отступать было уже поздно. Гнойные язвы довершали сомнительное шествие, но, лопаясь и освобождаясь от гноя, они подсказывали монстру в капюшоне, что он на правильном пути.

Фебр, прикованный цепями к трону, сидел в резервации по человеческим меркам очень давно – пятнадцать подлунных веков. Вместе со своей возлюбленной Фебрис в далёкие времена он сеял по земле людей чёрную смерть, которую люди боялись и по сей день. Фебрис, выбравшись подлунный мир несколько человеческих лет назад, нашла иной способ приносить страдания и приговорила к гибели не один миллион людей.

– Спасибо, Верлиока. Не мог бы ты подождать снаружи?

– Чего удумал! Я тебе не прислужник! Хочу посмотреть на спектакль. Должен ведь кто-то твою дохлую тушу отсюда выволочь.

– Будь по-твоему.

Фебр, несмотря на громоздкие оковы, гордо восседал на троне. Неподвижно, будто каменная статуя. Весь в чёрных латексных одеждах, украшенных кружевом, блестящими шипами и цепями, с повязкой на глазах. Длинные волосы доставали до каменного пола.

– Сперва разбуди, и уж потом речи толкай. Повязку с глаз ему сними. Руками-то сразу не прикасайся, тупое ты существо! Сначала заговоры и уж потом…

Монстр сделал пару робких шагов навстречу Фебру и снова почувствовал недомогание. В этот раз его не останавливал даже кровавый кашель, жар и ломота во всём теле, приправленная невозможностью дышать. Читать заговоры оказалось непростой задачей. Повязка на глазах Фебра рассыпалась на мелкие частицы, стоило только монстру из могильного мира прикоснуться к ней. Рука, дотянувшаяся до повязки, тотчас же посинела и опухла.

– Обратно давай, скорее! Прикройся мантией своей, – забормотал Верлиока, размахивая клюкой. – А когда он тебе отвечать будет, плотно закрывай нос и рот. Может так и не сдохнешь. Выглядишь ты мерзко, конечно.

Справившись с сомнениями и страхом, незнакомец в мантии начал читать заговоры, чтобы разрушить цепи, долгие века, сковывающие самое опасное чудовище могильного мира. Кашель прошёл, перестав пропитывать кровью одежды, хотя голос охрип, а опоясывающие головные боли и сдавленная тянущая боль в груди до темноты в глазах делали чтение заговоров невероятно трудным. Горный оборотень, прятавшийся в мантии с капюшоном всегда отличался отменным здоровьем, а в тронном зале Фебра оставил не одну пинту крови и пота, выглядел бледнее обычного и трясся от бессилия и боли.

Фебр медленно открыл глаза. Зелёные и ясные, они выражали отстраненность и полное безразличие к происходящему. Он столько лет провёл в заточении, что перестал чувствовать своё тело: повернуть голову, даже пошевелить длинными тонкими пальцами показалось Фебру не простым делом – руки не слушались, они будто были приклеены к подлокотникам трона.

Монстр в мантии, как только освободился от болей, измучивших его тело, решил, что не такой уж этот Фебр страшный, пока тяжёлый взгляд не остановился в области его грудной клетки. Прибывший в резервацию незнакомец опять почувствовал нестерпимый жар, в голове пронеслись мысли. Не его мысли. «– Ты болен. И ты это знаешь. Пьёшь то, что тебя убивает. Зачастил сюда с визитами. Зачем?»

– О, владыка земель подлунных и умов человеческих. Ты странствовал по земле смертных, избавляя её от гнили и фальши. Другие монстры предали тебя, превратили твой дом в темницу. Вернись в подлунный мир! Покажи людям, кто есть бог – самый величайший монстр всех времён.

Незнакомец в мантии в центр зала поставил тыкву-фонарь.

– Имболк вступил в свои права – настало время выйти в подлунный мир. Этот портал отправит тебя в подлунные земли, где ты сможешь вновь воссоединиться с Фебрис. И люди, наконец, будут подчинены могильному миру. А могильный мир полностью подчинится тебе. Как и должно быть.

«– Что такое Имболк?», – услышав в своей голове голос Фебра, монстр не нашёлся, что ответить.

– С тех пор как монстры стали иметь дела с людьми, Колесо года они разделили на периоды, перепрограммировали его, чтобы ваше отсутствие не повлияло на работу Колеса.

Самодеятельность монстров и людей не пришлась по душе Фебру. Почувствовав прилив сил, он встал с трона.

– Сначала приведи их.

– Кого?

– Лихоманок, – подсказал Верлиока.

– Но они же прокляты и скитаются по земле, мучая людей.

– Ха-ха, вот что ты болтаешь? Они же здесь обитают. Скажи, что боишься. Его такой ответ устроит.

– С людьми теперь надо быть осторожным. Они стали умнее: построили лаборатории и тем самым нашли управу на Фебрис. Эти лаборатории помечены специальными знаками. Жёлтые треугольники. Они разбросаны по всему подлунному миру. Нужно найти здание с жёлтыми треугольниками. Там эти проклятые люди, одетые в белые одежды, прячут Фебрис и использует её в своих целях. Лучше взять себе помощников, оборотни подойдут. А ещё лучше – демонические кошки. Люди не знают, как с ними бороться, ведь кошки хитры и непредсказуемы. Для путешествий стоит использовать железных птиц, чтобы преодолевать самые большие расстояния и добраться до каждого уголка подлунного мира.

Старик с клюкой, прятавшийся долгое время за колонной, прокряхтел что-то невразумительное, напомнив незнакомцу в мантии о самом главном. Незнакомец вздрогнул, когда позади него громыхнул меч.

– Отдай ему, ну же!

Меч оказался слишком неподъёмным для гостя, который волочил это оружие по каменному полу, морщаясь от обжигающих всполохов, огибающих этот меч спиралями. Его помощники, тащившие оружие из могильного мира в нижний, полегли на подступах к тронному залу. «Надо было в носильщики только горных оборотней брать, чучело ты безмозглое», – вспомнил слова Верлиоки незнакомец в мантии.

– Люди с помощью монстров завладели вашими знаниями, обернули их против вас и заточили в замке, превратив его в тюрьму. Заберите эти знания.

– Завладели знаниями и до сих пор живы, а их мир не разрушен?

Смесь недоверия с удивлением мелькнула на лице Фебра. Он завороженно смотрел, как спирали огибали лезвие меча, который спокойно держал одной рукой.

– Эй, оборотень, не забудь потом этот меч обратно отнести, чтоб никто ничего не заподозрил, – подсказал старик за колонной.

Целых пятнадцать подлунных веков Фебр просидел в тронном зале своего замка. Находясь в сознании, он провёл мучительно долгие тысячи лет, прикованный к трону, без возможности пошевелиться и поговорить. Впрочем, говорить было и не с кем, пока однажды двери тронного зала не распахнулись. Единственный эпизод, который ему врезался в память, вызвал массу негодования и протеста в его давно зачерствевшем сердце.

Фебр почувствовал лёгкое дуновение ветра. В тронном зале он сейчас находился не один. Волнение пронзило каждую клеточку его тела, но от осознания, что пошевелиться он не может, Фебру захотелось кричать. Кричать он тоже не мог.

– У меня так мало времени, но… Как же я рада тебя видеть, даже в этих проклятых цепях, – горько произнёс женский голос. – Я знаю, что ты слышишь меня. Когда-нибудь – я в это верю – мы будем вместе. Меня выпустили из тюрьмы и приказали выйти к людям. Я буду ждать тебя там.

Фебрис провела рукой по его щеке, поправила волосы, попыталась снять повязку с глаз, но тщетно. Когда она дотронулась до его ледяной руки, Фебра изнутри окатило жаром. Он всё слышал и чувствовал, но не видел Фебрис и ответить ей ничего не мог.

– Пошевеливайся! Пора выходить в подлунный мир! – рявкнул грубый голос. – У тебя полно работы и не вздумай ослушаться людей!

В тронном зале послышался топот, глухие удары и лязги цепей. Закричала Фебрис. Внутри у Фебра всё клокотало от чувства, которого он раньше никогда не испытывал. Он не мог помочь возлюбленной и ощущал себя беспомощнее простого смертного. Топот, гулким эхом раздававшийся по безмолвному замку, и плач Фебрис стихли, стоило только тяжёлым дверям тронного зала захлопнуться.

Фебр подошёл к окну, чтобы полюбоваться мрачным пейзажем, украшенным густой пеленой тумана. Много веков назад они гуляли вместе вокруг своего замка. В саду среди пластов льда Фебрис выращивала чёрные розы. Чёрные волосы, безупречное чёрное платье и глаза чернее мрака Верескового леса – ей так шёл этот цвет. Но теперь Фебрис не было рядом. Она пропала среди людей.

Глава 3 Чудо-кровь

Вместе с выпускными экзаменами и дипломом приближался самый главный для монстров праздник в году – День Всех Святых, который люди прозвали Хэллоуином. Могильный город и его окрестности запестрели яркими гирляндами из паучков и паутины, а в замке академии по всему периметру прибавилось светящихся тыкв, которые говорили, сколько дней осталось до праздника.

Йоханна по дороге в лабораторию едва не разбила пробирки, когда такая вот говорящая тыква, стоящая у дверей, решила затянуть песню.

– Привет, Рэн!

– Йоханна! Рад тебя видеть.

Рэн тоже учился на последнем курсе монстроакадемии, тепло относился к Йоханне и часто приглашал её в лаборатории иногда просто поболтать, а то и принять участие в экспериментах с опасными и не очень веществами. Иногда к ним присоединялся Эмиру, знавший толк в подобных опытах. В последнее время ребята из параллельной группы проводили время вместе с группой M13, где училась Йоханна с друзьями. А сплотил их невероятный страх и ужас перед заключительными экзаменами, защитой диплома и распределением по работе.

– Я только сегодня узнала от Лунуара, что у тебя день рождения в День Всех Святых. Почему не сказал?

– Прости, я не праздную день рождения. У мамы и остальных уродственников много работы в подлунном мире, они откупятся подарками и даже День Всех Святых будут праздновать среди людей. Отец слишком занят. Он, порой, забывает про важные праздники, к которым мой день рождения не относится.

– Ох, как это грустно звучит.

– Нормально. Я не любитель шумных вечеринок к тому же.

– А я уже рассказала своим про твой день рождения. Волчонок с Авророй готовят подарки, а Итси забронировал столики в пабе Мистера Пампкинса.

Рэн немного был смущён вниманием к своей персоне.

– Как мило. Послушай, а что если я поговорю с отцом, и мы перенесём празднование к нам в особняк на Вересковой аллее?

– Это хорошая идея!

– Кстати, тебя друзья не потеряют? – спросил Рэн, забирая у Йоханны пробирки и колбы для дальнейшей сортировки.

– Уже потеряли, я уверена в этом. Мы ведь в библиотеке практику проходим. Ну а меня там с самого утра нет. Надоело пылью дышать.

– А моя группа проходит практику здесь. Не многим нравится торчать в лабораториях перед экзаменами, поэтому я тут один пока что. Слушай, а давай разыграем друзей!

– Ни слова больше! – радостно воскликнула Йоханна и с хитрющим взглядом стала обдумывать коварный план действий.

Рэн сразу понял, что она хотела сделать, только взявшись за растворы и пробирки.

– Думаешь, они купятся на старый фокус про кровь и живую воду? – критично вскинул бровь Рэн.

– Проверим? – засмеялась она, смачивая руки и шею хлоридом железа. – Только живой воды не будет.

– Меня твой принц вампиров точно прибьёт, – закатил глаза Рэн и последовал примеру подруги. – О, кажется, идут. Весело будет, если сюда явятся все. А ещё я слышу голоса Волчонка и Эмиру.

– Что ж, мои почти в сборе! Начнём, – обрадованно сверкнула глазами Йоханна, когда двери лаборатории распахнулись и на пороге стояли её друзья и ребята из группы Рэна.

Йоханна в ужасе метнулась к окну, будто бы спасалась от обезумевшего друга, который вооружился ножом и преследовал её.

– Я больше так не могу! – кричал Рэн, размахивая оружием так натурально, что один раз чуть не всадил его себе в руку по-настоящему. – Я убью себя, но и ты никому не достанешься!

Рэн изображал вполне правдоподобные звуки страданий, размахивая ножом, в итоге направив его себе в грудь.

Прибывших в лабораторию друзей словно настиг паралич, и никто даже слова не мог вставить в этот страдальческий монолог Рэна.

– Н-е-е-е-е-т! – заливаясь слезами, закричала Йоханна, бросаясь к нему и пытаясь отобрать нож. Руки её, как и было задумано, стали все в крови. А спустя какие-то доли секунды Рэн полоснул её лезвием по шее, и по белому пиджаку ведьмы начала растекаться кровь.

– А-а-а-а-у-у-у-у-у-у, Йоханна! – первым пришёл в себя Волчонок и бросился на помощь к падающей на пол подруге.

Рэн, поняв, что натворил, не преминул возможностью покончить с собой, ударив себя ножом в живот. Типа ударив. Но все поверили, когда он со страшным грохотом свалился на пол. Ребята, кроме Юко, побежали к нему. Лапин Лунуар тряс его за плечи и бил по щекам, думая, что так его друг точно воскреснет.

Юко готовилась к поступлению на курсы целительства при госпитале, но не спешила приводить в чувство Рэна. Скрестив руки на груди, она стояла в дверях лаборатории и молча наблюдала за происходящим.

– Йоханна, как так? – заплакала Аврора, опускаясь на колени вместе с рыдающим и не помнящим себя от горя Волчонком. Юсферату в неверии плёлся следом. Итси и Эмиру, сбитые с толку и шокированные не меньше остальных, присоединились к друзьям самыми последними.

– Печально и смешно. Больше, конечно же, смешно, – хмыкнула Юко.

Эмиру тоже не стал впадать в панику. Он подозревал, что лаборатория как для Рэна, так и для Йоханны – родная стихия, а это значило, что где-то тут был подвох.

– А где у нас живая вода? – осведомилась Юко, которой надоело наблюдать за весёлым спектаклем.

– Ты тоже подумал про фторид натрия? – оживился Эмиру, подбегая к Юко и помогая ей найти нужный раствор.

– Когда занятия проходят с этим ненормальным, то поневоле узнаешь много интересного, – закатила глаза Юко и протерла руки Рэну. От крови не осталось и следа, царапин от ножа тоже не наблюдалось.

– Йоханна, нас раскрыли, – пробормотал Рэн, не открывая глаз.

– Пресвятые тыковки, так это шутка, что ли?! – завопил Волчонок, вскакивая на ноги и разозлённо мотая хвостом.

Йоханна, хихикая и делая невинные глаза, кивнула, еле слышно прошептав «прости».

– Чуть с ума не свели, тыквы тупоголовые! – пробурчал весь взъерошенный Волчонок.

Единственные, кому шутка понравилась, были Юко и Эмиру. Забавно было наблюдать, как друзья легко повелись на этот столетний прикол с живой водой и фальшивой кровью.

– Даже если б я не знал, в чём фокус, – усмехнулся Эмиру, – я бы ни за что не поверил, чтобы Йоханна и Рэн поссорились, да ещё и настолько сильно. Я скорее поверю, что звёзды – это лампочки, чем в подобную ерунду.

– Вот раз вы такие умные, то сами тут порядок наводите, – пробурчал Лунуар.

Наметился отличный повод сбросить всю работу на шутников, поэтому ребята, ни минуты не медля, потянулись к выходу.

– Ой, фу-у… – Аврора вляпалась в слизь, разлитую на столе.

Она не сразу заметила, что сзади подошёл Лапин и с интересом разглядывал её новый зелёный маникюр с паутинным узором.

– Эй, любительница кроликов, – шепнул ей на ухо Лапин, наклонившись. – Не желаешь сходить на свидание? Мы Итси ничего не расскажем.

Аврора вздрогнула и, резко обернувшись, испачкала слизью и Лунуара тоже.

– Прости, я… Я вообще не знала, что это был ты в лаборатории тогда. Если бы я знала, то ни за что бы… Ну, ты понимаешь, – покраснела Аврора, двигаясь мелкими шагами в сторону выхода, куда торопились остальные монстры.

Итси застрял в дверях лаборатории, не сводя глаз с Авроры и Лапина, которые о чём-то шептались у окна, пока раскрасневшаяся Аврора не выбежала из лаборатории, чуть не растолкав толпу студентов, спешивших в коридор.

– И чтоб всё чисто было к обеду, – рассмеялся Лапин, запустив в Рэна засушенной летучей мышью. Одним из последних он двинулся к выходу, в дверном проёме толкнув Итси плечом.

Кроме Рэна и Йоханны в лаборатории находился ещё и Юсферату. Рэн подозревал, что вампир остался, чтобы присматривать за ним и Йоханной, но на деле Юсферату было просто интересно в лаборатории. И всегда он завороженно глядел, как его любимая Йоханна умело справлялась с алхимическими растворами, бережно относилась к колбам и пробиркам. И униформа ей очень шла.

Юсферату не ревновал Йоханну к Рэну, прекрасно ведь видел, как она просто обсуждала с Рэном алхимическую практику. Рэн сосредоточенно перечислял ей список реагентов, имевшихся в наличии в местной лаборатории. Девушка открыла рот, чтобы сказать, что пару занимательных штуковин может добыть в отцовской лавке Эмиру, когда краем глаза через плечо приятеля заметила, как Юсферату, задумчиво поболтав колбу, стоявшую на столе, намеревался, очевидно, попробовать её содержимое.

– Мышка, стой!

Это прозвучало гораздо громче, чем она ожидала, так, что принц невольно вздрогнул и едва не пролил что-то очень напоминавшее кровь на свою белоснежную шёлковую рубашку.

– А? – растерялся вампир.

– Тебя не учили, что нельзя пробовать то, что налито в колбы в лаборатории?! – сердито нахмурилась она.

– Оно выглядит как кровь, – пожал плечами Юсферату.

– Это родонит железа. То, что мы с Йоханной использовали полчаса назад, чтобы разыграть вас, – пояснил Рэн. – Пить его не рекомендуется, иначе ты можешь отравиться.

Юсферату церемониально закатил глаза.

– Убедили, больше не буду трогать ваши пробирочки.

Вскоре Юсферату заскучал, а заумные слова Йоханны и Рэна стали вгонять его в сон. Спустившись по винтовой лестнице вниз, принц вампиров услышал недовольный голос за своей спиной:

– Мы же договорились не разбегаться в последний день практики! – рассерженно произнёс Итси, таща кипу книг по некромантологии. – Надо помочь Волчонку передвинуть шкафы, вперёд в библиотеку!

Юсферату снова закатил глаза и прибавил шагу. Уж лучше бы он перебирал пробирочки вместе с Йоханной в лаборатории.

– Скорей бы уже практика закончилась, – весело добавила Аврора, проходя мимо с фолиантами по алхимии.

– Подожди, Аврора! – замешкался Итси и чуть не улетел в окно, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов. – Подожди… И спасибо тебе за то, что ты с Волчонком помогла моей семье на границе леса.

– Так это же наша работа.

– Слушай, в особняке Юсферату будет проходить благотворительный приём. Быть может, мне стоит познакомить тебя со своими уродственниками?

– Даже и не знаю. Наверняка мы с Волчонком будем на посту в этот вечер. Будем охранять замок с кучей гостей на благотворительном вечере.

Итси не нашёлся, что ответить. Неловкая пауза затянулась.

– Знаешь, я поняла, что не важно, с зелёным дипломом я закончу академию или нет: я всё равно останусь в рядовых стражниках Могильного городка, – усмехнулась Аврора. – Что поделать, мои уродственники не аристократы. И думаю, что вряд ли миссис О’Лантерн захочет знакомиться со мной.

Итси, согнувшись под тяжестью книг, снова промолчал, соглашаясь с Авророй. Она ушла в библиотеку, а он так и стоял, обдумывал её слова и тихо ненавидел всю аристократическую знать могильного мира, считавшую ниже своего достоинства заводить дружбу с семьями монстров рангом ниже, чем они.

***

Аристократы, верховные советники и особо уважаемые целители Могильного города проживали по большей части на Вересковой аллее. Красивые добротные дома прятались за раскидистыми вишнёвыми деревьями, а тропинку устилали розовые и красноватые лепестки. Декор в канун Дня Всех Святых жители Вересковой аллеи предпочитали сдержанный, и вместо пестрящих тыкв, слоёв непролазной паутины с растяжками из скелетов они украшали двери своих домов венками из желто-коричневых листьев. Тропинка из розовых лепестков – как раз в тон его волосам – вела Рэна прямиком из академии в особняк под номером тринадцать. Рэн был одним из немногих студентов, который с письменного разрешения ректора мог покидать общежитие последнего курса и проводить вечера, не занятые учёбой, дома. В последнее время ему нездоровилось, как и отцу, с которым в этом шикарном особняке он обитал один, не считая прислуги. Мать и остальные уродственники поселились в мире людей, работая в посольствах подлунных городов, где координировали работу людских и могильных земель. Рэн всерьёз раздумывал над тем, чтобы после окончания академии поселиться в подлунном мире, с отцом у него были не самые лучшие и близкие отношения. В свою комнату после учёбы он старался прошмыгнуть как можно быстрее, лишь бы ни с кем из обитателей особняка не пересекаться, но сегодня был особый случай.

– Отец, прости, что отвлекаю. А можно мне пригласить друзей на день рождения в наш особняк? – робко спросил Рэн, заглянув в кабинет на первом этаже. Никому сюда заходить не разрешалось, даже прислуге, поэтому Рэн был очень взволнован.

Сета, отец Рэна, прослыл в могильном мире уважаемым и влиятельным монстром, под руководством которого находились все торговые и почтовые организации, держащие связи с людьми из подлунного мира. Рэн скрывал от однокурсников и приятелей, кем является его отец. Сильнее любить из-за денег его бы всё равно не стали, да и он слишком стеснялся, чтобы навязываться.

Прокашлявшись, Сета ответил:

– Ты не рассказывал мне ни разу про своих друзей. И я только сейчас узнал, что они вообще у тебя есть.

Рэн стушевался и не знал, что ответить. Среди однокурсников друзей у него и правда было не так уж и много, а с компанией Волчонка он сблизился относительно недавно, да и то не был до конца уверен, что они дружили.

– Прости, что отвлёк. Я, пожалуй, к себе поднимусь.

– Ладно, я пошутил. Расскажи мне про друзей. Кто они, из каких семей? Давай, зайди в кабинет, – приглашающе кивнул Сета, откладывая бумаги в сторону. – Побеседуем как отец и сын, ведь мы так редко это делаем.

Рэн послушно прошёл и сел в кресло, успев возразить:

– Мы так никогда не делаем.

– Хорошо, ты прав. Кстати, как ты себя чувствуешь? Лекарство принял?

– Нормально. Я принимаю лекарства, но они же не помогают. Ты знаешь это. И тебе от них тоже плохо. Почему бы нам…

Сета отмахнулся от глупых предложений Рэна и попросил не тратить попусту время.

– Мои друзья учатся в параллельной группе на последнем курсе. Волчонок, например…

– Это который из семейства волколаков Верескового леса? Плохая идея. Блох от него подхватишь.

– Ну, прекрати, пожалуйста. А ещё ведьма Аврора, её уродственники служат в монстрополиции, Эмиру…

– Отец которого живёт в Гнилой деревне и не всегда вовремя платит налоги.

– В общем, друзья предложили мне отметить день рождения в пабе Мистера Пампкинса, но я знаю, что ты против подобных заведений, поэтому подумал, вдруг мне можно пригласить их к нам в особняк.

– Не лучшая затея, учитывая, что нам нездоровится.

– Я понимаю. Но скорее всего это единственный праздник, который я смогу с ними отметить. И вероятно, последний раз, когда мне разрешат с ними увидеться, – вздохнул Рэн, поднимаясь с кресла и уныло плетясь в сторону выхода. – Пойду напишу Йоханне, Итси, Юсферату и остальным, что ничего не получится. Посидим на большой перемене в столовой, а вечером я как обычно домой вернусь.

– Подожди-ка! Итси из семьи О’Лантернов и Юсферату из Замка Теней?

– Они самые.

– Что же ты сразу не сказал? Конечно, пусть твои друзья приходят на празднование Дня Всех Святых и твоего дня рождения к нам в особняк! Все друзья, даже Волчонок или как его там звать…

Рэн обрадованно закивал и поспешил к себе в комнату, чтобы поскорее выйти в общий чат и поделиться важной новостью. Один из немногих его дней рождений, наконец-то, пройдёт не в гнетущем одиночестве в комнате на втором этаже шикарного особняка, куда, кроме прислуги, вообще никто не заходит. В этом доме впервые будет весело, но сей факт отдавался в сердце Рэна не столько радостью, сколько тревогой, потому что он вообще понятия не имел, что значит веселиться в шумной компании друзей.

***

Утро порадовало Сету повесткой из монстрополиции с приказом явиться на допрос в самое ближайшее время. Проход в резервацию, где обитали преступники, был взломан оборотнем, а семейство Сеты относилось именно к этой категории монстров.

За завтраком Сета изъявил желание присоединиться к сыну и пожелать ему хорошей учёбы. Рэн был немного обескуражен вниманием со стороны отца, на вопросы про друзей и про последние новости из академии он отвечал сдержанно, с осторожностью подбирая слова. Приправленные иронией и сарказмом речи Сеты заставляли Рэна грустить сильнее, опуская и без того невысокую самооценку куда-то на самое могильное дно – в темницу к Фебру.

– Уверен, что тебе не интересно, но сегодня я иду на допрос в монстрополицию. Могу задержаться или вовсе не вернуться домой. Быть котом-оборотнем очень нелегко в наше время. Кстати, а что насчёт студентов? Тебя допрашивали?

– Нет ещё, но я на очереди в списках, – от волнения Рэн чуть не подавился тостом с паучковым желе. – О, кстати, я со вчерашнего вечера не принимаю лекарства, а чувствую себя даже лучше.

– Скажи ректору Изопсефилу и профессору Черепу, что их варево никуда не годится. Они же заведуют научно-исследовательским отделом?

– Угу. Давно хотел спросить. Зачем мы принимаем оборотническую терапию, если мы не демонические коты. Я чего-то не знаю?

– Хватит прикидываться! Ты прекрасно понимаешь, что по закону большинство оборотней, кроме, разумеется, уважаемых волколаков, вынуждены принимать эту терапию. Коты точно. В целях профилактики бешенства, ха! И неважно, что ты аристократ, который вкладывает деньги в инфраструктуру Могильного города. Никто не оценит стараний неправильного оборотня, но деньги хоть немного, но облегчают наше существование.

– Может быть, нам стоит переехать в подлунный мир к уродственникам?

– Глупости болтаешь! Оборотни в подлунном мире тем более не нужны. Монстров у людей и среди себе подобных в достатке.

– Но ты ведь не только с монстрами работаешь, с людьми тоже.

– Мне приходится. Это бизнес. Я бы с радостью не имел никаких дел с этими малоприятными существами.

Рэн опустил голову, испытывая смешанные чувства, будто бы его отчитали ни за что.

– Ты разослал приглашения друзьям на празднование своего дня рождения?

– Да, точнее мы в общем чате всё обговорили.

– В общем чате. Перенимаете привычки людей? – ухмыльнулся Сета, неодобрительно покачав головой. – Передай друзьям, что в этом доме их ждут с распростёртыми объятиями в любое время, а не только на праздники. Увидимся вечером. Надеюсь на это.

Сета не доел завтрак. По пути в монострополицию он планировал заскочить в гости к старому приятелю, мэру Могильного города и хранителю границы миров – Джеку О’Лантерну. Наладив связи с подлунным миром, построив целый город, упорядочив власть и приструнив самых злобных и непослушных монстров, Джек снискал признание и популярность не только на границе Чёрного Вереска. Людям со временем он тоже полюбился, они слагали про этого монстра немыслимые легенды.

Джек не был аристократом, но, имея привилегии мэра, жил в роскошном особняке на окраине города, ходил каждый день на работу, где трудился без выходных и перерывов на обед. Вид имел вполне человеческий, ни в кого не превращался, но монстры верили, что он тот самый Джек – хранитель миров, который держит подлунные и могильные земли в равновесии, который ровно в полночь выпускает заговорённое пугало с головой тыквы патрулировать границу Чёрного Вереска. И с Сэтой, и даже с чванливыми вампирами из Верховного городского совета он был в хороших отношениях.

– Приветствую тебя, тыквенный повелитель! – Сета ворвался в кабинет мэра громко и уверенно, едва ли не открыв дверь с ноги.

– Сета, рад видеть! Присаживайся! Как раз тыквенный кисель заварился, будешь?

– Ты же в курсе, что я этот сладковатый вкус терпеть не могу.

– Можно приправить подсолёными блохами, будет хорошо.

– Пф! Кстати, люди до сих пор думают, что ты главная тыква на балу Хэллоуина, или как они наш главный праздник называют? Байку с тыквами придумал сам или же люди подсказали? Про твоё говорящее имя я вообще лучше помолчу. Даже монстры купились на эту чушь. Тыквы на каждом шагу! Я хоть и занимаюсь торговлей, но День Всех Святых про старые добрые традиции, а не про рекламу и продажи. У нас скоро экскурсии для жителей подлунного мира будут проводить, если мы не возьмём ситуацию под контроль. Ты гостиницу зачем построил? Людям не место в мире монстров! Послов из подлунного мира и так слишком много.

– В следующий раз, пожалуй, предложу тебе нечто непрожаренное с кровью. С чем пожаловал? – Джек жестом предложил гостю присесть, давно свыкнувшись с его саркастическим тоном.

– Я подумал над твоим предложением открыть новые точки продаж товаров из подлунного мира. Сетевые торговые лавки с периодическими скидками и бесплатной доставкой – это то, что понравится монстрам. Однако ты понимаешь, что местные торговцы могут не выдержать конкуренции. Нужно расставить приоритеты. Что для тебя важнее: укрепление позиций в подлунном мире или благополучие работников Паучьего рынка? Здесь есть над чем призадуматься. пойдут протестные настроения. Вот надо тебе это всё, скажи мне?

– Понимаю, поэтому я не собираюсь спешить с выдачей разрешений подлунным бизнесменам. Спокойствие Могильного города превыше всего. Однако… Предвижу твоё недовольство, но я бы хотел тебе предложить командировку к людям.

– Командировка в подлунный мир?! За что ты меня ненавидишь? Я ещё не успел оправиться от онлайн-доставок. Людям сейчас тоже не до налаживаний торговых связей, они немного обеспокоены из-за последних новостей про взлом прохода в резервацию. Впрочем, некогда мне уже с тобой болтать. Если тебе спешить с решениями никуда не надо, то я спешу на допрос к тюремщикам.

Улыбка на лице мэра погасла, но Сета лишь снисходительно хмыкнул, считая, что никто ему тут искренне не улыбался.

– Таковы правила. Некто, предположительно оборотень, разрушил магическую защиту резервации для преступников. Многие твари успели добраться до границы Вереска, но волколаки сработали на опережение. Также они доложили, что тронный зал, где долгие века находился Фебр, опустел.

– Некто, – присвистнул Сета. – Ха! Некто… У меня сейчас глаз задёргается. Тут что, камеры? За нами наблюдают? Подслушивают?

– Да, некто, – нарочито громко сказал мэр, обводя взглядом кабинет.

– Ладно, допустим. Ну и как тебе сотрудничество с людьми, нравится? – спросил Сета, с удовольствием замечая, как побледнел мэр Могильного города. – Мы кажется, что мы поспешили с выводами. Во время последней моей командировки что-то произошло. С людьми. Они не договаривают, выжидают чего-то. Нужно придерживаться такой же тактики. Ждём, когда люди сделают первый шаг, придут к нам с просьбой. А они обязательно придут.