Связанные

Невидимой красной нитью

Две половинки связаны…

И в жизни своей когда-нибудь

Друг друга найти обязаны!

Ни время, ни обстоятельства

Не в силах их разлучить!

Нить может тянуться и путаться,

Лишь рваться не может та нить!

Пролог

Мы всегда чем-то связаны с другими людьми: обещаниями, обязательствами, обстоятельствами, тайнами, чувствами… Эта своеобразная паутина с каждым годом обрастает новыми нитями-связями, и иногда они душат и даже разрушают нашу жизнь…

Гроза бушевала вовсю уже полчаса, вытряхивая из себя последние искры недовольства, озаряющие темное небо неоновой ветвью, и громыхая так, что девушка, сидящая на кровати с книгой, с каждым ударом дергалась и с опаской смотрела на окно. Она уже третий раз читала страницу заново и не могла понять смысл.

Новый прозвучавший грохот насторожил ее. Лера убрала книгу и прислушалась. Тишина. Она подумала, что ей показалось, но все же бесшумно выскользнула из комнаты и, пройдя по коридору, дошла до гостиной. Девушка не любила оставаться одна в огромной родительской квартире, тем более в такую жуткую погоду, впрочем, сегодня ее и не должно было быть тут. Соня – жена брата пригласила всех на спектакль в Мариинку, и, если бы не живот, в буквальном смысле скрутивший все внутренности перед самым выходом, она бы тут не находилась.

Включив свет и обведя глазами комнату, Лера не нашла ничего, за что бы зацепился ее взгляд. Все на своих местах. Все идеально расставлено. Все как любит мама. Ее опасения, что Бегемот (так звали их огромного черного кота. Да, именно из-за привязанности девушки к шедевру Булгакова) что-то свернул, не оправдались. Его вообще не было в комнате. Она бросила взгляд в зеркало над комодом и встретила в отражении свои большие взволнованные глаза.

«Показалось?!» – безмолвно задала вопрос особе из зазеркалья, та пожала плечами, и Лера последовала дальше.

Кухня, комната младшей сестры Лизы, родителей… Она поочередно заглянула всюду. Оставался только кабинет отца, и девушка уже хотела бросить эту пустую затею и вернуться к себе, но педантичное желание полностью удостовериться, что ей почудилось, остановило ее.

Решительно толкнув дверь, Лера вошла в единственное неисследованное помещение. В глаза сразу бросилось распахнутое окно, и страх холодными руками забрался под одежду, вызывая дрожь, пронизывающую с ног до головы. Она, забыв включить свет, приросла к полу, только сердце припустилось бежать, отстукивая свой темп в барабанных перепонках.

«Никогда больше не стану читать мистику. А тем более одна в грозу» – мысленно пообещала девушка и принялась уговаривать себя подойти и закрыть окно, беззвучно бормоча губами, как заклинание от нечистой силы:

«Кто-то оставил его открытым, и ветер распахнул. Да, именно так. Это ставни издали тот звук, что я слышала».

Ее версия не выдерживала никакой критики. Более того, она прекрасно понимала это, но сейчас было необходимо поверить в свои слова, чтобы наскрести хоть крупицы смелости.

Вдохнув побольше воздуха, словно он обладал магической силой и делал ее храброй, Лера сдвинулась на пару шагов и тут же вскрикнула. Однако возглас утонул в руке в кожаной перчатке, которая накрыла рот. Она замерла от ужаса. В голове вихрем каркающих птиц закрутились вопросы: кто это? Что ему нужно? Что он ей сделает? Но в сумасшедших ударах испуганного сердца мысли сбивались, путались, не давали сосредоточиться, и девушка беспомощно хлопала ресницами и ждала. Чего?! Наверно, самого худшего! Разве те, кто тайно проникают в чужие дома, способны на жалость?! Их волнует только безопасность собственной шкуры.

Он приблизился к ее лицу, и от дыхания, опалившего щеку, она вздрогнула и сжалась.

– Я отпускаю руку – ты молчишь!

На удивление прозвучавший голос не был пугающим. Раздраженным, хриплым, но не более того.

Через несколько звенящих от тишины секунд раздалось грубое:

– Оглохла?

Нет Лера, конечно, слышала и даже воспарила в надежде, что, возможно, все благополучно закончится, но от страха, не отпускавшего ее, девушка не могла пошевелиться.

После заданного вопроса она с горем пополам умудрилась легонько наклонить голову в знак согласия.

Его пальцы тут же легли на талию, вызвав окончательное одеревенение тела, и незнакомец развернул ее от окна.

– Не оборачиваешься и считаешь до ста.

Не желая злить грабителя, Лера заставила себя снова кивнуть.

Рука исчезла с лица девушки также неожиданно, как и появилась.

Она глубоко вздохнула, поскольку все это время, казалось, вообще не дышала, и стала считать:

– Один, два, три…

Досчитав до десяти, Лера услышала похожий шум, заставивший выйти ее из комнаты, и тихое ругательство.

Забыв обо всех условиях, только что озвученных ей, она замолчала и повернулась. На фоне открытого окна, освещенного уличным фонарем, девушка увидела очертание крепкой фигуры в темной одежде и залипла, не думая об опасности. В этот момент он обернулся. Даже не различая его глаз, Лера замерла от взгляда, пригвоздившего ее, но, не моргая, продолжила смотреть в пугающую темноту под капюшоном, словно кролик, ждущий своей участи.

Внезапный порыв ветра скинул ткань, скрывавшую лицо вора. И хоть сумрак спрятал многие детали, разоблачение стало очевидным. Девушка разглядела очертания острых скул и твердую линию губ.

Страх с новой силой набросился на нее.

«Сейчас он передумает, вернется», – стучало в висках, но он нахмурился, накинул капюшон и спрыгнул с окна.

Она простояла неподвижно еще несколько секунд прежде, чем осознала, что снова осталась одна и этот страшный эпизод в ее жизни завершен, но вместо того, чтобы выдохнуть, девушка затряслась в неконтролируемой дрожи. Тело как будто, выстояв в напряженные моменты, сейчас не стесняясь показывало, какой эмоциональный стресс пережило. А ноги особенно. Они вообще категорически отказывались ее держать.

Лера опустилась на пол и, притянув их к себе, пустила слезу.

– Мур… – раздалось рядом, и следом девушка почувствовала мягкие лапки, касающиеся ее кожи. Убрав руки с лица, она встретила внимательные зеленые глаза кота.

– И где ты был все это время, предатель, – бросила ему беспочвенное обвинение. – Мог бы прийти мне на помощь!

А потом притянула к себе его внушительную тушку, как единственно живое существо, способное разделить ее переживания.

Через пару минут целительных кошачьих объятий Лера почувствовала себя лучше настолько, что поднялась с пола, подошла к окну и, закрыв его, окинула взглядом место преступления.

Грабитель должен же был что-то похитить?! Для чего-то же он проник в их квартиру!

Вопреки ожиданиям на столе отца не было ничего разбросано и сейф в стене был также прикрыт картиной.

«Странно. Я помешала ему взять то, что он хотел, или он настолько аккуратен?!»

Постояв еще немного, оглядевшись и так и не придя к окончательному выводу, она вышла из злополучного кабинета и вернулась к себе.

Забравшись обратно на кровать, Лера заметила загоревшийся экран мобильного и, прочитав «мама», ответила на звонок.

– Что случилось?

Внутри снова все похолодело.

Откуда она знает?! В глупую телепатию и экстрасенсов девушка не верила.

– Я уже третий раз набираю тебя.

Да. Все как всегда очевидно и лежит на поверхности – это мы придумываем сверхъестественные особенности обычным вещам.

– Я пила чай на кухне. Не слышала.

Едва произнеся неправду, Лера удивленно обрушилась на саму себя:

«Ты выгораживаешь вора?! Почему?!» – и тут же возразила: – «Вздор! Я не хочу волновать маму!»

– Милая, разве сложно взять телефон с собой? Соня тут нас застращала всякими ужасными историями.

– Все в порядке, мама, извини. Я не хотела тебя волновать.

– Хорошо. Как ты себя чувствуешь?

«По сравнению с событиями, произошедшими совсем недавно – шикарно! Я жива-здорова и если только еще немного напугана, но это мелочь в сравнении с ужасами того, что рисовало мне мое живое воображение».

– Лучше.

– Хорошо. Ложись спать пораньше.

– Ладно.

Разъединившись, девушка взяла в руки книгу и опять начала читать ту же страницу, но буквы, складываясь в слова, не доходили до сознания. Перед глазами стояло спрятанное полумраком лицо вора.

«Я думала: грабители должны быть страшнее…»

Не закончив мысль, она остановилась и одернула себя:

«Вздор! О чем ты только думаешь!»

Девушка отложила книгу и убрала покрывало с кровати.

«Лучше мне сегодня и правда лечь спать пораньше».

Она залезла под одеяло, и ей снова показалось, что слышит какой-то посторонний шум, только Лера даже не дернулась пойти проверить свои предположения. Уткнувшись носом в подушку, она стала убеждать себя, что теперь это точно Бегемот.

«Это все нервы! Мне показалось! Окно ведь закрыто! Или нет?!»

Девушка долго лежала ни жива ни мертва, навострив слух, пока каким-то чудом не провалилась в сон.

1 глава

Месяц спустя.

– Леруа, – голос Оли нарушил тишину свои звонкими нотами и оторвал Леру от экрана. Улыбка, словно взошедшее на небе солнце, озарила лицо девушки, разгладив задумчивую складочку между бровями и сделав его очаровательным.

– Лёля.

Отложив ноутбук, она вскочила с дивана и бросилась к подруге.

Тесные девичьи объятья, хихиканье и восторженные реплики:

– Как я соскучилась!

– Я тоже!

Закончив с обниманиями, они стали разглядывать друг друга.

– Какая ты красотка! Мне рядом с тобой теперь противопоказано находиться!

Загорелая длинноногая блондинка махнула рукой:

– Да ну тебя! Кто еще из нас красотка – неизвестно.

Завершив обмен любезностями, девушки уселись на диван напротив друг друга.

– Рассказывай!

Оля, растянув губы в широченную улыбку и мечтательно сверкая своими бирюзовыми глазами, выдохнула:

– Я с таким парнем познакомилась!

Лера в предвкушении долгого разговора устроилась поудобнее, подобрав под себя ноги, и, обняв руками подушку, уточнила:

– Откуда он?

Улыбка на лице блондинки тут же померкла.

– Нет, не в Италии. На отдыхе все было скучно, – скорчив недовольную физиономию, она закинула вопрос в мировое пространство: – Как вообще можно оттянуться с родоками?!

И, закатив глаза, продолжила:

– Шаг влево – папа: Лёля уже поздно, иди домой, шаг вправо – мама: Лёля не увлекайся этим напитком, в нем содержится алкоголь.

Лера засмеялась от красноречивой жалобы подруги, и та просветлела, а едва мысли Оли вернулись обратно к парню, о котором она начала рассказывать, то вообще засветилась изнутри.

– Я встретила его в аэропорту, мы поулыбались друг другу и расстались.

Тень сожаления мелькнула на ее живом эмоциональном лице, но ненадолго, и девушка затараторила:

– Я ехала в машине и вздыхала, какой красавчик и такая дурацкая ситуация: я с балластом родственников, а потом увидела его в Гатчине. Представляешь?!

Она остановилась, сделав красивую паузу, и пафосно выдохнула:

– Таких совпадений не бывает – это судьба.

Лера скептически посмотрела на Олю. Любвеобильность ее подруги являлась слабым звеном и для рассудительной и уравновешенной девушки была необъяснима. Они были знакомы с детства. Выросли, как говорится, в общей песочнице, поскольку жили в соседних домах. Ходили вместе в один детский сад, потом в одну элитную частную школу «Apeks», а теперь поступили в один институт. Девушки, как плюс и минус, с детства тянулись друг к другу. Лёле не хватало благоразумия и сдержанности Леры, Лере – беззаботности и легкости Оли. Возможно, в этом и был рецепт их долгой дружбы.

После небольшой паузы Лера спустила подругу с небес:

– А о совпадении ты не думала?

Та перестала улыбаться.

– Нет!

И продолжила свой рассказ:

– Встретив меня на парковке Окея, (маме срочно понадобилось в магазин) он, конечно, обалдел, а потом, освободившись раньше, ждал на своем байке, пока мы не переложим целую тележку продуктов в машину и… – Оля счастливо сверкнула глазами и выложила: – Поехал за нами до дома!

– И ты думаешь: раз он знает, в каком доме ты живешь, то еще встретишь его? – скептически посмотрев на подругу, спросила девушка.

Губы блондинки снова растянулись от уха до уха.

– Я не ушла. Придумала какую-то отговорку, – она махнула рукой, демонстрируя неважность этой информации. – И подошла к нему.

Улыбка передалась Лере.

– Серьезно?! Сама?!

Оля пожала плечами.

– Да! А что тут такого?!

– Ладно. Договаривай уже.

– В общем мы познакомились, покатались по городу, поболтали, и он пригласил нас с тобой в субботу на закрытую эксклюзивную вечеринку.

Девушка нахмурилась.

– И ты так просто согласилась идти к незнакомцу?

Лёля наморщила маленький аккуратненький носик.

– Почему незнакомцу?! Его Костя зовут.

Лера едва не закатила глаза.

– И что ты еще знаешь о своем Косте?

– Он классно целуется.

Они прыснули от смеха.

– Лёля!

– Да ну тебя! По-твоему, чтобы пойти развлечься с парнем, я должна потребовать у него личную характеристику, желательно подтвержденную нотариусом!

– Не передергивай, но твоя безбашенность пугает.

– А ты скучная!

– Извини, авантюры точно не по мне!

Обменявшись новыми любезностями, девушки внимательно посмотрели друг на друга.

– Но ты же сходишь со мной?

Оля состроила смешную просящую мордашку и протянула:

– Леруа!

Та помотала головой.

– Нет. Илья будет против. Ты же знаешь: выходные мы проводим вместе.

– Всего один раз! Оттянемся по-взрослому!

Лера приподняла бровь в немом вопросе «ты серьезно?»

– Блин, тебе восемнадцать, а не двадцать восемь! Станешь старой, будешь скучной и правильной, а сейчас… – начала Оля, но подруга отрезала:

– Я не люблю обманывать.

– Не обманывай – не говори все! Скажи своему сухарю, что проведешь вечер со мной. Это же правда!

Чтобы додавить, девушка схватила подругу за руку и снова, умоляюще смотря ей в глаза, затараторила:

– Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я уже обещала, что мы придем!

Лера вздохнула, посмотрела на Олю долгим внимательным взглядом и кивнула. Та, с визгами бросившись ей на шею, повалила их на диван и, целуя в щеку, завопила:

– Люблю! Люблю! Люблю!

Ужин в семье Григорьевых был ритуалом, давно вышедшим из моды в современном мире, где все спонтанно и на ходу. Завтракать и обедать ее члены могли в любом месте, но ужин в девятнадцать часов был обязателен. Только Владимир как глава семьи, генеральный директор крупной фирмы и человек, баллотирующийся в муниципальные депутаты, расписание которого было распределено поминутно каждые двадцать четыре часа, мог пропустить его, а на Леру и Лизу, если они находились в доме родителей, никакие поблажки не распространялись. Впрочем, Лера, привыкшая к подобным совместным ужинам с детства, не возражала против этого правила. Она любила блюда, что готовила Марианна – их домохозяйка, долгие неспешные разговоры и накрывающее теплое чувство, что они семья. Очень часто к ним присоединялась Соня – жена старшего брата и сам Алексей.

Только сейчас, допивая чай с пышной шарлоткой, девушка в пол-уха слушала дебаты отца с братом и чувствовала непонятное беспокойство, что закралось холодком внутрь после обещания Лёле пойти с ней на вечеринку. Нет, она совсем не боялась. Тем более Лера бывала в загвоздке на подобных мероприятиях, которые устраивали ребята из школы. Частные дома, снятые для таких празднеств, оглушительная музыка, пьянство и случайные связи. Девушка не была в восторге от всего этого, но и не осуждала. В конце концов никто никого не принуждал, каждый получал то, что хотел. Так почему же она не могла отпустить эту новость и мысленно возвращалась к ней снова и снова?! Предчувствие?! Возможно. Какое-то необъяснимое седьмое чувство накрывало ее.

– Лера.

Звук прозвучавшего имени вытащил девушку из прострации, и, растянув дежурную улыбку на губах, она посмотрела на рядом сидевшую Лизу – ее пятнадцатилетнюю сестру, которая, набив рот, усиленно жевала, глядя в тарелку, чтобы не видеть осуждающие глаза Нины – их матери. Та же, гипнотизируя младшую дочь, не замечала никого вокруг. Лера на пару секунд задержалась на лице женщины. Даже сердясь, мать оставалась хороша собой, и небольшие морщинки на коже, от которых она избавлялась всеми возможными косметологическими средствами, ее не портили, лишь говорили особо внимательным, что эта миловидная блондинка с характером. Отец рядом с ней казался старше, хотя им обоим было по сорок пять лет. Нервная работа, стрессы не сбавляли года, однако девчонки из класса не раз шептали Лере, что ее папа – красавчик. Возможно, они сравнивали его со своими. Хотя девушка не могла не признать, что он был подтянут, следил за собой, хорошо одевался, но оценивать своего отца со стороны мужской привлекательности ее коробило. Девушка проследила глазами, как он накрыл ладонью руку жены, чтобы та не сердилась на младшую дочь, и, отведя взгляд, посмотрела на брата.

Алексей был замкнутым человеком. Если отец проявлял мягкость и лояльность к ним с сестрой, то ему доставалось за всех троих, и поэтому, сколько она себя помнила, он всегда прежде, чем что-то сказать, взвешивал слова и старался просто так ими не разбрасываться. В свои двадцать пять молодой человек уже был женат на дочери партнера отца или на работе?! Лера ни разу не видела, чтобы Соня с Лешей проявляли на людях хоть какие-то чувства. Она тоже придерживалась мнения, что влюбленные должны выражать свои эмоции за закрытыми дверями, но по вердикту всезнающей Лёли «искры от них не летели». Судя по тому, как брат задумчиво стряхивал лишнюю пудру с пирога, девушка поняла, что он ее тоже не звал. Оставалась только Соня.

Лера поймала ее лицо в фокус и встретила темные вишни глаз невестки. Та хоть и была единственной любимой дочерью отца-промышленника, но совсем не напоминала одну из мажорок их школы, что растопыривали пальцы друг перед другом, пуская пыль в глаза, доказывая, чьи родители круче, и хоть Соня закончила учебу на пять лет раньше, Лера помнила девушку, еще когда та училась в старших классах.

– Твой телефон постоянно моргает, – негромко произнесла Соня, и Лера только заметила, что экран мобильного забит уведомлениями.

Вместе с тихим «спасибо» она послала через стол благодарственную улыбку и посмотрела внимательнее.

Помимо навязчивых реклам девушка увидела пару сообщений от Ильи, но не стала сразу их читать. Она знала: там не было ничего срочного и виноватой себя не чувствовала, чтобы тут же что-то строчить в ответ, заглаживая вину. Напротив, Лера собиралась вечером встретиться и рассказать ему о своих неожиданных планах.

А еще не было ни капельки волнения или радости, или ускоряющегося сердцебиения и прочей ерунды, что заставляет людей поступать импульсивно и сиюминутно. Лера вообще никогда не испытывала ни к Илье, ни к кому бы то ни было другому ничего подобного, что рассказывала про себя Лёля, но в принципе и не стремилась. Ее устраивали лишенные лишних эмоций отношения, и она не хотела американских горок, когда не знаешь и даже боишься предполагать, что будет завтра.

Минут через десять все опустошили свои тарелки, и отец с Алексеем переместились из-за стола на диван, а женская половина принялась убирать остатки еды и грязную посуду на кухню.

Лера сидела в летнем кафе и смотрела на собор, венчавший пешеходную улицу с вытекающим названием Соборная. Его большой зеленый купол почти сливался с синим вечерним небом, а птицы темными пятнами разбавляли эту идиллию, словно напоминая, что в любой бочке меда всегда может оказаться ложка дегтя.

Девушка недовольно приподняла телефон, и он ожил. Взглянув на высвечивающееся время, сжала губы. Непунктуальность Ильи с каждой минутой раздражала все больше. Нет, она понимала: он занятой человек – бизнес, встречи, пробки, но для нее это были только отговорки. Никто не мешал ему назначить переговоры заблаговременно и выехать к ней на полчаса раньше.

Отложив телефон, Лера взяла стакан с соком и, потягивая его из трубочки и поглядывая на прохожих, слоняющихся мимо, на голубей, пытающихся урвать крошки, постаралась успокоиться.

Неожиданно совсем рядом, у уха раздался знакомый голос:

– Привет, прости, что опоздал. Голованова никак было не выпроводить.

Илья поцеловал ее куда-то в макушку и сел напротив.

– Даже переодеться не успел.

Девушка посмотрела на холеного молодого человека в сером костюме.

– И не нужно было.

Он пробежался взглядом по ее фигуре и бросил в ответ:

– И ты хорошо выглядишь!

На его губах повисла извиняющаяся улыбка, и она попыталась отодвинуть раздражение в сторону.

– Ты так с ним ничего и не решил?

Илья, откинувшись на стуле и сделав официанту знак, чтобы подошел, принялся рассказывать о своем наконец сдвинувшемся с места проекте.

Определившись с блюдом и закончив свой рассказ, он начал расспрашивать Леру про успехи выборной кампании ее отца.

Она отмахнулась парой общих фраз и уже открыла рот, чтобы озвучить главное, ради чего притащила его из Питера в Гатчину, но он перебил девушку.

– Лер, мне придется уехать на неделю. Знаю: наши выходные прогорят, но это обязательно. Голованов наконец обещал посодействовать, нельзя переносить такое предложение.

Лера посмотрела в карие глаза напротив. Расстроилась ли она, что их уикенд пропадет? Не так, чтобы ей было все равно, но девушка точно не впала в уныние. «Скукота» – выстрелило в сознании определение Лёли их с Ильей отношениям, но в ответ, никак не изменившись в лице, спокойно произнесла:

– Все нормально. Не переживай.

Он накрыл ее руку своей, и она вспомнила этот же жест отца. Отчего-то на душе стало радостней, и стайка обнадеживающих мыслей пронеслась в сознании, прогоняя предыдущие.

«Глупости! Не всем нужна сумасшедшая страсть, иррациональные болезненные отношения. Мне нравится наша симпатия, стабильность и уверенность в завтрашнем дне».

– Может, рванем ко мне?

Лера снова взглянула на часы в смартфоне. Полдесятого. И покачала головой.

– Утром обещала маме поехать к ней в салон и помочь выбрать новый дизайн помещения. Она затеяла ремонт. А гонять тебя по несколько раз туда-обратно не хочу. Встретимся на следующей неделе.

– Скучать хоть будешь?

Девушка улыбнулась.

– Наверно.

Они продолжили обсуждать общие темы, но Лера так и не решилась сказать, что собирается пойти с Лелей на вечеринку ее приятеля. Почему? Ведь она не будет делать ничего предосудительного. Девушка не знала ответа на этот вопрос.

Вечером возвращаясь домой, Лера убедила себя, что не поведала Илье о своих планах из-за того, что не имело смысла грузить молодого человека лишней информацией, добавляя ее к его вороху проблем и забот.