Читать книгу: «СозависимаЯ. Вернуться к себе, чтобы начать жить», страница 2

Глава 2. Жертва

Отрицание – один из самых действенных защитных механизмов,

ограждающих сознание от болезненной информации.

Недостаток отрицания в том, что оно закрывает

от нас реальность, которую видят другие.

«Лишенные совести. Пугающий мир психопатов»

Роберт Хаэр

Все эти страдания… что это? Злая шутка судьбы или расплата за собственную глупость? Я ощущала себя жертвой обстоятельств. Той, которая незаслуженно попала в жернова судьбы. Ведь я не совершала в жизни ничего настолько ужасного, чтобы заслужить такое изощрённое наказание.

Жизнь с психопатом напоминала бесконечные американские горки, построенные безумным архитектором на краю пропасти. Моя душа, прикованная к креслу этого адского аттракциона, взмывала к ослепительным вершинам блаженства, где воздух наполнен сладким ароматом обещаний и иллюзий. Но в следующее мгновение, без всякого предупреждения, вагонетка срывалась вниз, в чёрную бездну отчаяния, где царили лишь холод и одиночество. И это падение, казалось, длилось вечность, разбивая сердце на тысячи острых осколков. А затем – новый подъём, новая порция лживого счастья, и новый, ещё более болезненный удар.

Сегодня он боготворил меня, восхищался, словно я – богиня, сошедшая с небес, уверял, что я – единственный смысл его существования, луч света в его мрачном мире. Его слова, сладкие, как мёд, лились на меня водопадом, опьяняя и одурманивая. А уже через десять минут, словно по щелчку невидимого переключателя, его лицо искажалось гримасой презрения, а глаза, ещё недавно полные любви, становились холодными и пустыми. Ледяная пустота эмоционального игнора обрушивалась на меня с сокрушительной силой за какую-то ничтожную провинность, за «непростительную» глупость – не ответила на сообщение целых десять минут, будучи поглощённой водоворотом работы. Эти резкие перепады настроения, словно удары хлыстом, разрывали мою душу на части, оставляя после себя лишь кровоточащие раны и горький привкус несправедливости. Каждое такое падение – с небес на землю, из объятий в бездну – выбивало почву из-под ног, превращая меня в трепещущий комок нервов, задыхающийся в атмосфере непредсказуемости и страха.

Каждый вечер он караулил меня у выхода с работы, словно хищник, выслеживающий свою жертву. И я, с замиранием сердца, не знала, какую маску он наденет сегодня. Придёт ли он с охапкой алых роз, умоляя провести вечер вместе, с заботой принесёт тёплый ужин, приготовленный руками его матери, или же обрушит на меня шквал обвинений и упрёков за то, что я посмела надеть джинсы, а не юбку в пол, не соответствующую его идеалу женственности. До его стандартов, очень высоких и безупречных, практически невозможно было дотянуться. И каждый раз, завидев его фигуру, я невольно сжималась от ужаса, осознавая, что снова не смогла, не справилась, не оправдала ожиданий, несмотря на все попытки стать идеальной женщиной.

Мне казалось, что эта выдуманная безупречность, словно защитный кокон, убережёт меня от той боли, что терзала меня в первом браке. Все мои силы, вся воля, всё внимание уходили на то, чтобы контролировать себя. Каждый свой жест, каждое слово, каждый вздох и выдох. Всё должно было быть идеальным. Чтобы не вызвать в нём гнев, а что хуже – его отчуждение. За этим самоконтролем, за этой маской безупречности я не замечала боли, которая медленно, но верно разъедала меня изнутри, словно кислота. Она накрывала меня лишь изредка, короткими волнами отчаяния, когда я, обессиленная, падала на кровать перед сном.

Тогда мне нестерпимо хотелось сбежать. От этого мужчины, из этого брака, из этой жизни. В те короткие минуты контакта с собой и своими чувствами я понимала, что всё идёт неправильно, что я в опасности и нужно бежать. Но недоверие к себе было сильнее. Я уговаривала себя, что он мужчина, что ему виднее и что он желает мне только хорошего, поэтому указывает на мои недостатки. Мне просто нужно больше стараться.

Но однажды, словно гром среди ясного неба, произошёл случай, который разрушил все мои иллюзии, пробудил меня от этого кошмарного сна. Только когда он в ярости, в приступе неконтролируемой агрессии, со всего размаха ударил кулаком в дверь, за которой стояла моя дочь (в которую она хотела войти), тем самым задев её и напугав до смерти, – внутри меня что-то сломалось. Загорелась яркая, пульсирующая красная лампочка "Опасность!", и тихий голос внутри, который я так долго игнорировала, закричал во весь голос: "Беги!".

В этих бесчисленных, изматывающих попытках стать идеальной, в этом бесконечном, удушающем контроле себя и других мне было сложно даже представить, что это я – своими действиями и бездействием, своими страхами и комплексами – создала ту ужасную реальность, в которой теперь живу. Всё это казалось чудовищной ошибкой, которая просто случилась со мной по какой-то вселенской несправедливости.

Механизм отрицания

Созависимость – скрытая болезнь мышления. Тем труднее её обнаружить и начать делать шаги в сторону выздоровления. В самой сути созависимости очень много отрицания – происходящего, себя, своих чувств и желаний, и это становится серьёзной преградой для того, чтобы понять, что то, что со мной происходит, ненормально и нужно искать помощь.

Созависимое поведение может варьироваться от едва заметного до ярко выраженного в разные периоды жизни. В отношениях, включавших психологическое, вербальное, физическое или другие виды насилия, характеристики созависимости проявляются более очевидно.

Люди, вовлечённые в абьюзивные отношения, переживают себя жертвами, неспособными прекратить насилие, и впадают в состояние выученной беспомощности. Они, как правило, сами являются жертвами хронического насилия.

В детстве они, вероятно, страдали от игнорирования, эмоциональной заброшенности, смены ролей с родителями или излишней заботы об их интересах; годами они мучительно подвергались унижению, испытывали сильный страх отвержения либо боялись за свою жизнь и безопасность. Тогда включается мощный психологический механизм защиты в виде отрицания, чтобы избежать столкновения с неразрешённой болью и страданием.

Отрицание одновременно и наш друг, и наш враг. Ещё в детстве мы научились «не замечать» тот хаос и отвержение, которые происходили не по нашей воле. Отрицание помогало не видеть и не ощущать то, что происходило внутри и снаружи. Именно отрицание присуще маленьким детям – ведь у них нет сил противостоять угрожающей ситуации. И это их возможность адаптироваться к тому сложному, что случается вокруг.

В созависимых семьях часто не принято или даже запрещается открытое выражение чувств, прямое и честное общение. Негласно существуют правила:

Не говори. Не чувствуй. Не доверяй.

Если ребёнок в такой семье наивно говорит правду, его накажут, и рано или поздно он научится сохранять молчание и будет говорить то, что принято в семье и что от него ожидают. Так постепенно ребёнок учится отрицать свой внутренний мир. Он привыкает не принимать во внимание собственные чувства, мысли, потребности, желания. Он учится «не раскачивать лодку», даже если для этого требуется отрицать собственные потребности и выстраивать ложный образ себя для демонстрации миру.

При этом родители обычно верят, что делают это для блага ребёнка и семьи. Ради такого «блага» порой они прибегают к жёстким способам воспитания: наказаниям, унижениям, критике, насмешкам и пренебрежению. Ребёнок при этом воспринимает родителей всезнающими защитниками и принимает родительские слова за чистую монету, считая, что это хорошо для него и именно этого он достоин.

Отрицание является правилом, которое нельзя нарушать. Поскольку в семье не принято говорить о проблемах и даже намекать на дискомфорт и угрызения совести, все молчат и создают видимость благополучия.

Иногда, благодаря отрицанию, члены такой «счастливой семьи» уходят в иллюзию и вспоминают в дальнейшем пережитое в идеализированном виде. Так ребёнок, переживший в детстве насилие и жестокое обращение, став взрослым, может считать своё детство идеальным.

Именно отрицание становится тем механизмом, который позволяет передавать подобное поведение из поколения в поколение. Ребёнок, взрослея, подобным образом обращается со своими детьми. При этом родители в таких случаях обычно действительно пытаются делать всё как можно лучше, но умеют это делать только так.

Попытки отрицать свои проблемы приводят к отсутствию честности между родителями и ребёнком. Постоянные обманы способствуют тому, что ребёнок перестаёт доверять другим и сам себе. Мир ребёнка словно делится на две части – внешний (с большой властью и авторитетом взрослых, к тому же он испытывает потребность и привязанность к нему) и внутренний (со своими чувствами, переживаниями и опытом). Как правило, ребёнок выбирает внешний мир, а внутренний начинает отрицать. К тому же это решение, вероятнее всего, поддерживают близкие, сделавшие такой же выбор.

Такой самообман вписывается в жизнь человека и проявляется:

· Попытками приуменьшить ситуацию или свести к минимуму («Это не имеет значения»)

· Попытками не видеть происходящего, притвориться, что ничего не происходит («Нет, этого не может быть»)

· Попытками скрывать свои чувства и переживания («Мне на самом деле безразлично»)

· Попытками избежать переживаний с помощью сна, навязчивостей, большого количества активностей или компульсивного поведения («Я ничего не осознаю»)

· Попытками подавить свои чувства и переживания – работой, сном, алкоголем, наркотиками, обжорством… («Дайте мне что-то, чтобы боль ушла»)

Механизм отрицания формирует поведение жертвы. Ведь так сложно предпринять действия для улучшения ситуации и выхода из неё, когда твоё сознание полностью игнорирует тот факт, что происходящее опасно и требует немедленного решения. Мы видим, что происходит что-то не то, чувствуем подвох, даже тело реагирует постоянной тревогой и злостью, но наше сознание не интерпретирует это как опасность.

Так и получаются ситуации, когда муж пьёт, бьёт и гуляет, а жена не уходит, а продолжает оправдывать всю ту боль, которую он приносит в семью, тем самым невольно подкрепляя его недостойное поведение. И запускается порочный круг – его действия подкрепляются её бездействием, формируя систему, в которой каждый вносит вклад в семейное неблагополучие.

Потому что мучительно больно встретиться с правдой. Потому что тогда с этим придётся что-то делать. И мы закрываем глаза и сердце, отказываясь смотреть туда, где наше внимание нужно больше всего.

Созависимые не замечают, что их жизнь стала неуправляемой, что они не могут нормально себя чувствовать, не справляются со своими обязанностями матери, жены, утратили былую профессиональную работоспособность.

Самая главная опасность отрицания – огромный расход жизненной энергии. Для поддержания иллюзии, гармонично вписанной в реальность, человек тратит много ресурсов. На что-то другое их просто не остаётся.

Даже на то, чтобы сделать шаг навстречу решению проблем.

Характерные признаки отрицания

Любая работа с отрицанием начинается с признания того, что я живу в иллюзиях и не готов признавать реальность такой, какая она есть. Ниже я привожу характерные признаки отрицания, по которым вы можете определить, есть ли отрицание у вас.

Для созависимых характерно:

· С трудом определять, что они чувствуют

· Преуменьшать, подменять или отрицать то, что они действительно чувствуют (например, путать любовь с жалостью)

· Считать себя абсолютно бескорыстными и преданными благополучию других

· Недостаточно понимать истинные чувства и потребности других людей

· Наделять других отрицательными чертами своего характера

· Верить, что они недостойны помощи и поддержки, и не обращаться за помощью к другим людям

· Маскировать свою боль различными способами: гневом, юмором или уходом в изоляцию

· Выражать негативные чувства или агрессию в уклончивой и пассивной манере, а не напрямую

· Не признавать недоступность тех людей, к которым их влечёт

· Быть чрезмерно терпимыми и преданными даже в неблагоприятных ситуациях, которые длятся слишком долго

· Приуменьшать вред, нанесённый поступками или словами окружающих

· Выгораживать, оправдывать и защищать не самые благовидные поступки своих партнёров

· Жить иллюзиями и не признавать реальность с её суровой действительностью. Склонность приукрашивать людей и мир вокруг

· Верить, что если изменится он (другой человек), все проблемы сразу же решатся

· Уходить в компульсивное делание, занимать весь день бесконечными делами, лишь бы не чувствовать возникающую тревожность

· Отрицать собственную силу и возможность изменить сложившуюся ситуацию

Созависимые часто отрицают у себя наличие характерных признаков созависимости.

Именно такое отрицание мешает им преодолевать собственные проблемы, мешает вовремя обратиться за помощью и со временем приводит к усугублению ситуации. Возникает ощущение, что в своей жизни я хожу по кругу, снова и снова повторяю один и тот же сценарий. Сколько бы раз я ни меняла мужчин, в конечном итоге я всегда выбираю неподходящего партнёра – эмоционально недоступного, склонного к абьюзу или зависимостям.

В преодолении отрицания помогает информированность. В конечном счёте, рано или поздно вам придётся стать экспертом по созависимости. Научиться определять созависимое поведение, чтобы начать отслеживать его у себя и изменять привычные сценарии реагирования.

Глава 3. Бесчувствие

Истинная сила появляется,

когда мы проживаем свои чувства,

а не игнорируем их.

Мелоди Битти

Я сидела в холодной, почти ледяной кровати и продолжала смотреть в одну точку уже минут двадцать. Воздух пах осенью, а за окном тихо шелестели листья. Я люблю осень. Это лучшее время года на юге России. Когда спадает невыносимая жара и наступает настоящее бабье лето, дарящее редкое ощущение покоя. Но сегодня… сегодня я безвольно сидела на краю кровати, не в силах подняться даже для того, чтобы совершить утренний туалет, принять душ и разбудить дочку в школу. Я уже давно живу как в тумане. С трудом пробираясь к свету в течение всего дня.

Я медленно, почти как в замедленной съёмке, спустила ноги на пол. Потом долго договаривалась с собой, как с упрямым ребёнком, чтобы всё-таки встать, сделать несколько шагов в надежде, что дальше станет легче. Но нет – каждое действие требовало невероятного усилия. Я продолжала уговаривать себя: ведь мне нужно делать то необходимое, чтобы выжить. Ведь со мной живёт дочка, ей всего 9 лет, и она не виновата, что мама перестала справляться с жизнью, погребённая под чередой неудач.

Больно и стыдно было так сильно, что в какой-то момент я просто перестала чувствовать. Внутри наступила гнетущая пустота. Она обволакивала, заполняя каждую клеточку моего уставшего организма. Казалось, что сгорели все внутренние предохранители, и чувства просто перестали поступать в мозг. Иначе бы я сошла с ума от всей той боли и несчастий, что обрушились на меня за последние годы.

Когда-то, ещё до первого брака, я открыто выражала свои эмоции. Теперь же, проведя 13 лет в этих отношениях, я не смогла бы сказать, что чувствую, даже если бы от этого зависела чья-то жизнь. Так долго мои чувства не принимались в расчёт, что они потеряли всякий смысл.

Проще не чувствовать. Не хотеть. Не жить. Лишь бы не ощущать этот ад – всепоглощающую боль, разъедающую вину, удушающий стыд и бесконечный, парализующий страх, высасывающие из меня последние капли жизненных сил.

Именно тогда я собрала последние крохи сил и поехала на приём к врачу, после того как поймала себя на мысли, что умереть – это единственное желание, которое у меня осталось. Не было сил справляться, все резервы были потрачены. Шансов на спасение не оставалось.

Я ехала за рулём своего ярко-рыжего «Шевроле Спарк», маленькой «лисички», как ласково называли мы её с дочкой. Белый кожаный салон, компактные размеры, яркий девчачий вид – всё это создавало ощущение уюта и безопасности, которого так не хватало в моей жизни. Но даже этот островок спокойствия не мог защитить меня от бушующего внутри шторма.

Мы выезжали с парковки по крутому съезду. Рядом сидела подруга, нервно крутя в руках мобильный телефон. Поворот был настолько крутым, что на мгновение возникла жуткая иллюзия – будто едешь прямиком в стену. Именно в этот момент в голове, до того наполненной хаосом, наступила пугающая тишина. Лишь одна мысль, ледяная и неотвратимая, как приговор, пульсировала в сознании:

– Вот бы сейчас нажать газ до упора и со всей дури въехать в эту стену. И всё закончится. Навсегда.

Внутри было тихо и ясно, будто это было единственно правильное решение.

Подруга всё ещё вертела в руках телефон. Рабочий, он вот-вот должен был разрядиться, а она ждала важного звонка. И вдруг, словно ответ на мою безмолвную мольбу, она произнесла, обращаясь к телефону:

– Пожалуйста, не умирай! Я прошу тебя.

Эти слова, брошенные в пустоту, словно копья, ворвались в моё сознание. Они прозвучали так вовремя, так точно, будто сама Вселенная ответила на мой немой крик. Меня окатило жаром с ног до головы. Я очнулась, словно от долгого тяжёлого сна. Нога сама убралась с педали газа. Я поняла – нужно жить. Спасать себя из этого болота.

Ведь никто не придёт и не спасёт.

Болезнь замороженных чувств

Зачастую созависимость называют «болезнью замороженных чувств». Отличительной чертой созависимости является алекситимия – сужение спектра и уменьшение интенсивности испытываемых и проявляемых чувств, которое характеризуется:

· трудностью в понимании собственных чувств;

· невозможностью различать тонкие нюансы своих переживаний;

· сложностью с их выражением (как через жесты, позу и мимику, так и при словесном общении).

Пока мы живём, мы чувствуем каждую минуту. Чувства сменяют друг друга, смешиваются и формируют эмоциональный фон человека. Палитра чувств чрезвычайно разнообразна. Даже сейчас вы что-то испытываете: интерес, волнение, беспокойство, надежду или что-то иное.

Способность чувствовать появляется практически с рождения и считается одним из признаков психического здоровья. Дети невероятно чувствительны к малейшим изменениям эмоционального состояния родителей. Мельчайшие изменения – напряжение надбровных дуг, морщинки вокруг глаз, изгиб губ, наклон головы – мгновенно дают им понять, что чувствуют родители: комфорт, страх, спокойствие или дискомфорт.

Их зеркальные нейроны улавливают настроение родителей, и дети учатся воспроизводить эти эмоции. Каждое чувство по-своему помогает адаптироваться к миру, служа внутренним навигатором, который направляет нас в жизни. Поэтому все чувства одинаково важны и ценны.

Дети, развиваясь, проходят ряд этапов распознавания чувств. Вначале ребёнок испытывает лишь базовые чувства – страх, радость, печаль и злость. Родители помогают ребёнку в определении его чувств, постоянно проговаривая ему «что он сейчас чувствует.». По мере взросления ребёнок учится понимать такие оттенки чувств, как горечь и тоска, интерес и вдохновение, и осознаёт, что эти чувства разные.

Однако в процессе воспитания многие взрослые мешают нормальному формированию эмоциональных переживаний у детей, поскольку сами не получили такого опыта. В любой семье есть негласные правила, которые определяют жизнь семьи и которые передаются как наследство из поколения в поколение. Эти правила никогда не проговариваются вслух, но вы точно знаете, что они существуют. Они строго определяют взаимоотношения между родными, а также то, как каждый из членов семьи будет обходиться со своими чувствами.

Так, в некоторых семьях принято бурно выражать так называемые позитивные чувства и при этом полностью умалчивать о негативных эмоциях. В других, наоборот, негативные, тяжело переживаемые чувства бурно выплёскиваются, а любовь, нежность и ласку принято умалчивать и игнорировать. В остальных же есть негласный запрет на любые чувства и переживания. В таких семьях много психологического напряжения, а это порождает эмоциональную недоступность и, как следствие, боль. И чтобы уйти от такой боли, от давящего психологического напряжения ребёнок привыкает «замораживать» свои чувства.

И со временем созависимый человек учится охранять себя от внутренних переживаний путём невозможности осознать собственные чувства и поделиться ими с другими. Впоследствии замороженные чувства остаются на примитивном уровне, воспринимаясь через ощущения «хорошо» и «плохо». Мир становится чёрно-белым, а не цветным. Созависимый окончательно теряет связь с собой, своим телом и чувствами.

Они могут выглядеть разгневанными, однако при этом отрицать, что злятся. Они могут казаться напуганными, но при этом утверждать, что с ними всё в полном порядке. Многие созависимые попросту не могут дать название своим чувствам, так как не понимают, что означают их физические ощущения. Будучи неспособными определить, что происходит внутри их тела, они теряют связь со своими потребностями, и им сложно заботиться о себе – вовремя принимать пищу, высыпаться и регулировать нагрузку.

Они склонны ощущать эмоции как физические неудобства, а не как заслуживающие внимания сигналы тела. Вместо злости или грусти они испытывают мышечную боль, запоры и другие симптомы, не имеющие явных причин. Эта потерянная связь со своим телом и чувствами способствует отсутствию у них самозащиты, и зачастую они повторно становятся жертвами насилия.

Элис Миллер пишет, что мы застреваем во младенчестве и созависимости по следующим причинам:

· Обращение к нашим чувствам уязвило нас, когда мы были маленькими детьми, и никто этого не заметил

· Тогда нам говорили не злиться, когда нам было больно

· Затем нас заставили выказывать благодарность тем, кто причинил нам боль, поскольку у них были добрые намерения (они не хотели сделать нам больно)

· Потом они говорили забыть всё, что произошло

· И, наконец, нам показалось, что можно избавиться от накопленной злости, став жестокими и проявляя насилие в отношении других, кто был меньше или слабее нас, либо нам говорили направлять эту злость на самих себя

Созависимые, проявляющие признаки алекситимии, чувствуют себя какими-то не такими, неживыми, им чего-то не хватает внутри. Поэтому они стараются эту нехватку чем-то заполнить, чем угодно, только чтобы почувствовать себя живым и уйти от внутренней пустоты, напряжения и боли. Тут годится любая деятельность, которая поможет отвлечься от этого, или любое поведение, которое, напротив, даст много чувств и эмоций сразу.

Так, созависимые склонны к социально одобряемой зависимости – трудоголизму – и занимают всё своё время работой, без возможности дать себе отдых или передышку. Они годами не берут отпуск, живут с телефоном под подушкой и всегда готовы выйти на ещё одну смену.

Ещё один популярный способ справиться с «бесчувствием» – это расстройство пищевого поведения, когда любая поднимающаяся эмоция тут же заедается и даже не доходит до сознания в полной мере.

Отказываясь от своих чувств, созависимые как бы отделяют разум от чувствования, не осознают свои переживания в полной мере. Такая анестезия чувств опасна тем, что созависимые лишаются способности воспринимать жизнь во всех красках, адекватно реагировать на внешние и внутренние раздражители. Например, неверно оценить опасную ситуацию или не замечать ухудшения самочувствия, ощущать свои потребности и желания.

Подавление или отрицание своих чувств способно приводить к головным болям без особых причин, проблемам с ЖКТ, болям в спине и к общему ослабленному физическому состоянию, которое может открыть дверь многим заболеваниям. Психологические защиты работают тотально, и вместе с неприятными чувствами «замораживаются» и позитивные, что лишает возможности радоваться тем или иным событиям.

Если психика долгое время не может достучаться через чувства, то у неё есть более мощное средство – депрессия. Как последнее средство достучаться о невозможности происходящего, когда чувства так и не были услышаны. Тогда внутри «вырубается рубильник», слетают все предохранители, и психика включает режим «выживания». Вся энергия забирается на починку внутренних конструкций, а на внешнюю деятельность и чувствование их попросту не остаётся.

Даже самые сложные чувства, которые тяжело выдерживать, приходят с «позитивной» целью. Они – наши защитники, важные индикаторы того, что что-то идёт не так.

СТРАХ побуждает нас восстановить безопасность, сделать всё, чтобы вновь почувствовать себя защищёнными.

СТЫД велит стать кем-то значимым, чтобы почувствовать себя ценной и нужной.

ВИНА желает восстановить справедливость для других, учит быть честной с другими людьми.

ОБИДА толкает восстановить справедливость для себя, например, восстановить баланс «давать – брать» и не чувствовать себя использованной.

ОДИНОЧЕСТВО даёт мощный стимул создать значимые отношения, найти кого-то близкого, найти своих среди чужих.

ГРУСТЬ помогает отгоревать, оплакать потерю чего-то важного, значимого. Помогает сохранить ценные вещи, ценные отношения с другими людьми.

СКУКА мотивирует на изменения, подталкивает испытать что-то новое, бросить вызов своим способностям.

ЗЛОСТЬ призывает нейтрализовать боль, защитить личные границы, достигнуть цели.

Наши чувства важны. Они имеют значение. Они не потерпят игнорирования. Наша чувственная сторона позволяет нам ощущать близость с людьми. Позволяет нам радоваться себе и людям. Дружить, любить, благодарить. Без способности выражать свои истинные чувства невозможно переживать полноту и богатство жизни.

Дисфункциональные способы управления чувствами

Список, приведённый ниже, поможет вам распознать созависимые или дисфункциональные способы управления своими чувствами. Такие способы называются дисфункциональными, потому что являются неэффективными в попытках добиться того, в чём вы действительно нуждаетесь. Вам могут быть знакомы некоторые из этих способов, к которым вы прибегали, выражая свои чувства. И это хороший повод начать поиск лучших путей выражения своих чувств. Работа с чувствами является первым шагом освобождения от ловушки созависимости.

• Вы плачете, когда злитесь (вам сложно сдержать эмоции в конфликте, и вы сразу начинаете плакать)

• Вы злитесь, чтобы спрятать свой страх, грусть или боль

• Вы погружаетесь в депрессию вместо того, чтобы действовать (вам присуще больше думать, чем предпринимать реальные действия)

• Вам привычно притворяться сильной и блокировать свои потребности (говорить, что справитесь со всем сами, даже когда нет сил)

• Вы вините других в своих чувствах («Ты меня довёл»)

• Вам свойственно верить в то, что выражение некоторых чувств является признаком слабости («Мужчины не плачут»; «Женщины не должны злиться»)

• Вы позволяете чувствам других управлять вашими мыслями, чувствами и поступками (вам привычно подстраиваться под мужа, лишь бы он не злился)

• Вы позволяете своим мыслям блокировать чувства или чувствам блокировать мысли

• Вам свойственно с помощью демонстрации своих чувств контролировать других людей (демонстрируя свою беспомощность, вы заставляете людей делать то, что нужно именно вам)

• Вы наделяете чувства большей властью, чем они обладают (забываете, что это вы управляете чувствами, а не чувства вами)

• Вы верите в то, что чувства – это плохо и их стоит избегать (используете любые способы избегания чувств, чтобы поддержать своё эмоциональное онемение)

Если вы заглянете во внутренний мир созависимых, то увидите, что они испытывают примерно одни и те же чувства: страх, вину, стыд, тревогу, отчаяние, безысходность, подавленный гнев. Созависимые люди живут, окутанные страхом.

Страхом за будущее, страхом за настоящее. Страхом быть покинутыми и ненужными. Страхом потери контроля над собой и своими эмоциями, над самой жизнью. Страхом столкновения с реальностью. Страх сковывает тело, замораживает чувства, ведёт к ощущению безысходности, лишает способности выбирать и действовать.

Зачастую мир созависимого человека неопределёнён, неясен, полон негативных предчувствий и тревожности. Реальность кажется запутанной, а проблемы, возникающие одна за другой, – безнадёжными.

Боясь посмотреть правде в глаза, созависимые изо всех сил пытаются сохранить иллюзию созданной ими красивой картинки, ещё больше усиливая контроль внутри и вне себя. Они постоянно контролируют свои чувства, опасаясь, как бы они не прорвались наружу. Со временем они лишаются творческой спонтанности и чувствуют себя «стойкими оловянными солдатиками».

Такие люди очень скоро перестают чувствовать себя и своё тело, как бы перенося свой внутренний фокус вовне и подчиняя себя постоянному удовлетворению желаний других. Внутри стоит сильный запрет на радость и удовольствие. Они думают, что не вправе проявлять злость по отношению к своим близким, а обязаны быть заботливыми, добрыми и любящими матерями и женами.

Подавленный гнев не приводит к облегчению, наоборот, он усугубляет и без того плохие отношения. За попытками подавить свои отрицательные эмоции часто скрывается страх быть покинутой и брошенной. В связи с этим созависимые могут постоянно болеть, много плакать, неосознанно мстить, проявлять насилие и враждебность.

Созависимые в приступе гнева считают, что их «достали», вынудили злиться, но часто сливают свою злость на других людей, более безопасных и незащищённых, например на детей. Вина и стыд перемешаны и часто сменяют друг друга. Им стыдно и за поведение другого человека, и за собственную несдержанность. Чтобы скрыть «позор семьи», они становятся нелюдимыми, перестают ходить в гости и принимать у себя друзей, изолируют себя от общения с соседями, сотрудниками по работе, родственниками.

В глубине души они ненавидят и презирают себя за малодушие, нерешительность и беспомощность. Но внешне это проявляется как надменность и превосходство над другими, происходящие из подавленного стыда и других интенсивных негативных чувств.