Читать книгу: ««Тайна моего дома» Часть 1»

ЕЛЕНА БЕЛАЯ «ТАЙНА МОЕГО ДОМА».

Аннотация.

Вам кажется, что вы сходите с ума? Не спешите к доктору. Возможно, дело не в проблемах с головой, а в вашем неуёмном любопытстве и подозрительной находке в стене собственного дома. Но что бы это ни было – оно не лечится. И однажды вы обнаруживаете себя под небом другого мира в необычной компании с планами, которые несовместимы с жизнью. «Но где наша не пропадала? Наша везде пропадала!». А значит, вас ждут магия, путешествия и, конечно, любовь, за которую стоит бороться.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Солнце лениво клонилось к закату, и его последние лучи заливали редкие облака нежным багрянцем. Радостный треск цикад шумно приветствовал окончание дня, смешиваясь с привычными звуками леса и трелями птиц в кронах высоких деревьев. Легкий ветерок мягко колыхал изумрудную траву, а та, в ответ на ласку, игриво подмигивала яркими головками цветов. Прекрасный летний вечер шел своим чередом.

Но не для юной девушки, чье тело, почти скрытое зарослями цикория, выглядело чужеродно на фоне идиллического пейзажа. Неестественно раскинутые руки, чуть согнутые при падении ноги, восковая бледность лица. В широко распахнутых глазах отражалась безграничная синева неба и медленно плывущие облака. Казалось, она уплывает вместе с ними – прочь от боли, прочь от тела, отмеченного багровыми мазками крови там, где в груди еще билось сердце. Сердце, которое так хотело жить…

Глава 1.

За четыре года учебы внезапные утренние побудки стали делом скорее привычным и вызывали лишь глухое раздражение. Но сегодня я была даже благодарна Петрову: его возмущенные крики вытащили меня из пучины утреннего кошмара. Ох, не к добру все эти трупы, не к добру…

Такое вынужденное соседство с парой десятков разнополых особей объяснялось просто: мы, иногородние студенты, получившие койка-место в общежитии при университете, не только дружно грызли гранит науки, но и постигали азы взаимопонимания и терпения, варясь в котле общего житья-бытья. Постижение, наверное, продолжалось бы до конца учебы, но полгода назад родители внезапно прикупили двухкомнатную квартиру в нескольких остановках от «альма матер». И если бы не затянувшийся ремонт, я бы уже давно вкушала радость от обретения собственного угла.

Стрелки на циферблате настойчиво напоминали о риске опоздать на экзамен. Проведя утреннюю программу по сокращенному сценарию, схватила рюкзак и выскочила из комнаты. Бодрая рысь по коридору общаги чуть не закончилась лобовым столкновением с многострадальным Петровым. Вернее, с его кастрюлей, наполненной, судя по запаху, щами сомнительной свежести. Спасаясь от моего торпедирующего тела, парень дёрнулся в сторону, обдал щами собственные тапки и промычал нечто нечленораздельное, смутно напоминающее возглас восхищения. Согласна: когда на тебя летят пятьдесят потрясающих килограммов, трудно сдержать эмоции. Ну, посудите сами: стройность, густая грива темных волос, большие глаза цвета шоколада в обрамлении густых ресниц. Конечно, можно было придраться к невысокому росту и размеру груди, но не стоило, господа, – право слово, не стоило. Особенно с кастрюлей в руках.

Мой стремительный забег закончился на третьем этаже универа, где в коридоре толпились однокурсники в ожидании сигнала к началу испытания. Едва я успела порадоваться спринтерским достижениям, как распахнувшаяся дверь аудитории отработанным ударом нанесла легкое увечье замешкавшемуся студенту. А из глубины кабинета прозвучал радостный крик:

– Чего уставились, как бараны на новые ворота? Заходите по одному! Шаг влево, шаг вправо считается побегом и оценивается «неудом»!

Обреченная толпа медленно потянулась в распахнутые «ворота ада», подбадриваемая едкими замечаниями Эраста Сигизмундовича Адамова – экзекутора и преподавателя статистики в одном лице:

– Абрамцева, ну, что ты еле плетёшься, ноженьки не идут? Это потому, что кривые! я бы на твоём месте давно уже колесом заменил – выглядит так же, а скорость больше.

– Гривадзе, куда ты свою носяру засунул? В билеты, орёл ты мой горный? Клевать будешь в столовой кашку, а тут надо пальчиками аккуратно тянуть.

– А вот Тулон-кулон получит отдельное задание! – я дернулась от внезапного крика, едва сдержав матерное слово. Реакция вполне объяснимая: Эраст Сигизмундович весь год упражнялся на мне в остроумии. Согласна, фамилия Тулон специфична, но это не повод быть таким козлом. По семейной легенде, юный француз, пришедший с армией Наполеона в Россию, был чертовски обаятелен и дьявольски красив. Чем иначе объяснить страстное чувство любви, поразившее прапрабабку Гликерию настолько, что она не побоялась не только родить дитя от «ирода иноземного», но и дать ему его фамилию.

– И за что такая честь? – поинтересовалась я, глядя прямо в его маленькие, глубоко посаженные глазки.

– Ну, вы же особенная у нас, Асенька, – радуясь каким-то своим тайным мыслишкам, протянул Эраст лист с вопросами. – И будете украшать своим тщедушным тельцем первую парту.

Усевшись на указанное место, пробежала глазами вопросы. Наверное, кто-то умеет читать мысли – иначе как объяснить, что в одном билете собраны все недоученные темы? Вот могла бы я щелкнуть пальцами и – та дам! – знаю по предмету даже больше, чем старый хрыч.

К моменту моей экзекуции преподаватель был уже изрядно разогрет парой предшественников. Не сбавляя темпа, он азартно давил вопросами и вставлял ремарки. Выливая посредством статистики накопившуюся неприязнь, ни один из нас не хотел уступать. Мне было важно не спасовать перед человеком, к которому не испытывала ни капли уважения. А Эраст не мог позволить какой-то зарвавшейся девчонке существовать с ним на равных. Когда вопросы и ответы закончились, мы сидели посреди гробовой тишины: красные, растрёпанные и совершенно обессиленные.

– А вы меня удивили, девушка. Сильная спонтанная защита, хорошие задатки… – Он замолчал, разглядывая меня. – Ну, что ж, своё удивление я оцениваю на «хорошо». Большего вы пока не заслуживаете. Хотя… при хорошем учителе, далеко пойдёте. Впрочем, для нас это было бы лишним. И даже опасным… Стоит внимательно наблюдать…

Его бессмыслица так отдавала невменяемостью, что студенты тревожно следили, как он, медленно встав, рассеянно сгреб вещи и покинул аудиторию. Едва дверь закрылась, группа взорвалась:

– Что это было? Ураган?

– Куда ушел Эраст? Ася, ты жива?

– Экзамена не будет?

Меня тормошили, но я совершенно не понимала, чего хотят все эти люди. Пока кто-то не объяснил: во время нашей перепалки в кабинете бушевал ветер. Он кружил листы бумаги, трепал занавески и не давал никому сдвинуться, пока все не кончилось.

– Ася, ты волшебница? – вдруг спросил прямолинейный Антон Соловец. Отвечать на глупости не хотелось. Чтобы не ляпнуть грубость, я неопределенно пожала плечами. На лице одногруппника промелькнуло разочарование. Ну, приехали…

– Антон, ну, какая волшебница? Ты сказок перечитал?! – возмутилась я, подавляя иррациональное чувство вины, возникающее у любого взрослого, вынужденного сообщить пятилетке, что Деда Мороза не существует, а подарки покупает мама в ближайшем «Детском мире».

Глава 2.

После происшедшего я едва доплелась до общежития, мечтая рухнуть на кровать. Но, Вселенная, как всегда, осталась глуха к страданиям бедной студентки.

Приоткрытая дверь комнаты позволила увидеть погром во всей красе. Тумбочки и шкаф, вынужденно обнажившие нутро, взирали на нерадивую хозяйку в молчаливом недоумении: «За что?!». Ни сил, ни эмоций не осталось – в каком-то отупении сползла по стене вниз. Там меня и обнаружила пышущая негодованием Женька.

– Так… и у тебя тоже самое!

Оказалось, комнату подруги тоже разгромили. Беглый осмотр показал: явно не ради кражи нехитрого скарба. Что-то искали – нагло и не скрываясь.

– Давай вспоминай, во что ты могла вляпаться? – озвучила я первую мысль.

– Интересно, почему сразу я? – Женька приняла позу оскорбленной невинности.

– Потому что за мной грешков не числится.

– Так и я чиста, как младенец, – не сдавалась подруга.

– А кто в клубе лез к мажорам на коленки? Орал, что всю правду про них знает, и за молчание требовал взять замуж? Может, ты их тайную явку спалила? Может, они мафиози?

– Кто? Эти малолетки? Да их от золотых горшков няня только отучила, с большим трудом, надо сказать, отучила! – возмутилась дева, интенсивно вздымая полную негодования грудь.

– Но замуж за них ты готова была выскочить! – парировала я.

– Не за них, а за деньги их папочки! – надула губы Женька.

– Фу, какая корыстная!

– Не корыстная, а практичная – огромная разница! Вместо того, чтобы меня обвинять, лучше бы полицию вызвала!

Время пролетело незаметно: примчавшиеся блюстители порядка с пристрастием допросили всех, кого нашли, обсыпали все чёрным порошком, сняли отпечатки и основательно перетряхнули вещи, добавив хаоса. После этого отбыли в неизвестном направлении, оставив нас наводить порядок. Сколько же трогательных слов благодарности было сказано в их адрес, когда выяснилось, как трудно отмывается дактилоскопический порошок!

Следующее утро началось традиционно – с соседок. Две кумушки, то ли жаждали, чтобы я узнала свежие сплетни, то ли просто забыли о приличиях, не утруждая себя нормами приличия, зацепились языками в умывалке.

– Помнишь к ней в прошлом году ходил такой блондин-красавчик. Всем тут у нас брезговал, даже кран открывал полотенцем, морда высокомерная. Так вот, они вроде давно расстались, а вчера я его на кухне видела, в окно Аську высматривал. Поздоровалась, а он даже головы не повернул. Стоял истуканом, пока я обед грела.

Меня как будто окатили кипятком – это же про Андрея! Посмотрела на руки: трясутся как у запойного алкоголика. Да… прошлое не любит отпускать своих жертв.

Андрей… Андрей Райх… Ещё два года назад его имя звучало как песня. Я влюбилась впервые – казалось, взаимно. Он был старше на пять лет, из состоятельной семьи. Высокий блондин с правильными чертами лица, мастер восточных единоборств, подтянутый, сильный… После окончания института, открыл небольшой бизнес – сеть автосалонов. Удача сопутствовала – за пару лет стал бизнесменом средней руки, известным в определенных кругах. Мы познакомились в общаге, куда он забрел по старой памяти. Уж не знаю, чем я ему приглянулась, но ухаживания были стремительными, настойчивыми и красивыми. Перед таким натиском мало кто устоял бы.

Первый звоночек прозвенел почти через полгода. Андрей никогда не скрывал ревность, и я старалась не давать поводов. Но в тот вечер на вопрос, чем я занимаюсь без него, неосмотрительно пошутила: «Хожу к Петрову суп есть». То, что случилось дальше, потрясло до глубины души. Андрей сжал руку в кулак и даже не ударил, а просто нажал на солнечное сплетение. Сгусток боли пронзил тело насквозь, вышиб слезы из глаз и на несколько долгих секунд лишил дыхания. Словно легкие разучились дышать, совсем.

Извинялся он так же мастерски, как и бил… Стоял на коленях, твердил о любви и сожалении. Почему простила? Наверное, была не в себе. И это «не в себе» продолжалось ещё шесть месяцев и семнадцать дней. Потом безропотная игрушка для битья ему надоела. Он пришел и буднично бросил: «У меня есть другая. Не звони и не ищи».

«Добби свободен!». Иногда счастье – это просто, когда тебя перестают использовать в качестве боксерской груши.

Весь последний год я избегала близких отношений, оберегая хрупкий внутренний мир и не веря людям. Но две недели назад этот мужчина вновь ворвался в мою жизнь. Подошёл на улице, подхватил под локоть и силком усадил в машину.

Бывший молчал, а я от страха не могла вымолвить ни слова. Когда он потянулся к бардачку, зажмурилась в ожидании удара. Но Андрей лишь достал пачку сигарет и выругался, обнаружив, что она пуста. Странно было слышать из его уст мат и видеть, как быстро он забросил здоровой образ жизни.

Притормозив у магазина, парень запер меня в машине – видимо, боялся побега. Куда там! Мухе из смолы не выбраться. В кафе разговор не клеился. Андрей был напряжён и нервничал, расспрашивал о родителях и учёбе, но, казалось, ответы пропускал мимо ушей. Я же умирала от мысли, что он может попытаться вернуть отношения. Закончилась все так же внезапно, как и началось: он ушел, махнув рукой, оставив меня созерцать нетронутый кофе.

Разговор соседок всколыхнул болезненные воспоминания, но волновало меня не прошлое, а настоящее. Зачем он ждал, но не дождался? Хотел вернуть старую игрушку? Или связан со вчерашним погромом? Что он мог искать в наших комнатах?

Глава 3.

Солнышко сегодня особенно старательно посылало лучи на разомлевший город. Даже под темными стеклами очков хотелось прищуриться, а уж в раскаленном салоне автобуса – просто умереть. Вырвавшись из транспортного ада, жадно вдохнула порцию свежего воздуха и рванула в прохладу тенистого дворика, где располагалось мое новое жилье.

Квартира встретила пустотой, тишиной и раскуроченной стеной в коридоре. Кажется, горе-строители решили взять внеплановый выходной, предварительно проковыряв у основания стены внушительное отверстие. Ох, какая заманчивая дыра! Так и тянуло поискать в ней припрятанные сокровища. Чувствуя себя немного глупо, но не в силах отказаться от затеи, встала на колени и просунула в отверстие руку. Чудилось, что сейчас кто-нибудь цапнет конечность острыми зубами. Отверстие оказалось глубоким, да ещё и с заворотом. Пришлось лицом почти прижаться к полу сомнительной чистоты, прежде чем пальцы нащупали нечто маленькое и квадратное. Ого! «Всё чудесатее и чудесатее!».

И, конечно, по всем законам жанра в самый подходящий момент сзади раздался звук открываемой двери. Я дернулась и застряла конечностью в узком отверстии. Восхищённый возглас «О-о-о!» дал понять, что моя торчащая задница и коленопреклоненная поза были оценены высоким баллом. Ценителем и созерцателем красоты оказался «прораб» Степаныч, которого тут же назначила виновником нелепой ситуации. Вымещая досаду в крике «Быстро на кухню!», заставила мужичка спешно рвануть в указанном направлении, после чего закончила извлечение «клада» – грязноватой чёрной коробочки с неизвестным содержимым. Сунув находку в сумку, направилась на кухню, где грустный дедок ковырял пальцем очередную дырочку в стене.

– Уважаемый Степаныч, не будете ли вы столь любезны объяснить происходящее? Ремонт стоит, работники гуляют, стены рушатся.

– Ну, это…, – чуть нараспев протянул горе-работник. – Мы… приболели чуток.

– Сразу всей бригадой? Я только одну такую болезнь знаю, которая косит всех участников одномоментно – похмелье называется. Сдаётся мне, таких больных я здесь больше видеть не хочу. Вдруг это у вас заразное?

– Не серчай, хозяйка. Больше не повторится, зуб даю! – Степаныч гордо продемонстрировал в широкой улыбке желтоватые зубы, судя по немногочисленности, уже не в первый раз поставленные на кон в качестве последнего аргумента.

– Хорошо, надеюсь, вы понимаете – это последнее предупреждение? А теперь объясните, что случилось со стеной?

– С какой стеной? – изобразил святую невинность Степаныч. – Уж не той ли, где вы только что…

– Да, именно той, – прервала я поток приятных воспоминаний, озаривших лицо прораба.

– Ну, так это… Мы только задели чуток ведёрком, а она сама обвалилась. Дом-то старый, стеночки хлипенькие.

– Эти стеночки ещё меня с вами переживут, уважаемый. Короче, даю вам два дня, чтобы тут всё закончили. Иначе – штраф.

Степаныч смиренно вздохнул в знак согласия и бочком начал пробираться к выходу, опасаясь, что могу передумать и заняться рукоприкладством, которого он очень не любил, так как частенько получал от дражайшей супруги Елизаветы, женщины прямолинейной и на расправу скорой.

Вернувшись в общежитие, наскоро перекусила, задумчиво рассматривая находку. Коробочка выглядела литой и никаких кнопочек для открытия не имела. Но и она не смогла устоять перед силой женского любопытства. «Ну, же! Давай, открывайся, проклятая!», – поднатужилась я, раздирая несчастную упаковку на две равные половинки. В выпавшем из нее мешочке, расшитом стеклярусом в форме непонятных символов, обнаружился браслет удивительно красивой и тонкой работы: ажурные листики темно-коричневого металла на причудливо переплетенных веточках, между которыми разбросаны маленькие ягодки рубинового цвета. Украшение завораживало яркими всполохами камней и изящностью линий, звало прикоснуться, а еще лучше – сразу надеть. Желание нацепить браслет в какой-то момент стало настолько нестерпимым, что испугало. Засунув его, от греха подальше, в кармашек футболки, вышла в коридор – требовалась поддержка друга.

Евгения обнаружилась в своей комнате с телефоном в руке, в довольно сюрреалистичном виде: макияж, стертый только с одного глаза, создавал ощущение, что она состоит из двух половинок разных женщин. Обе эти женщины при моем появлении скорчили забавную гримасу, и продолжили общение с очередным поклонником, приглашавшим нас потанцевать в новый клуб. Ну, как нас… Приглашали, конечно, Женю, остальные шли в нагрузку.

– Жень, давай договоримся, что платить за себя буду сама, – попыталась я отстоять некое подобие независимости, после окончания телефонного разговора.

– Ась? Ну, что, у тебя деньги лишние? От Эвальда не убудет, тем более, что оплату спонсорских услуг я беру на себя, – томно закатив глаза, искусительница нежно провела ладонями по своим крутым бокам, и мы дружно рассмеялись.

– И почему ты всегда строишь из себя такую расчётливую стерву?

– Так проще жить, деточка, намного проще, чем со всеми вашими «любовями», – нарочито высокомерно произнесла подруга, назидательно подняв указательный палец вверх.

– Кстати о любви… я зачем пришла… Соседка вчера видела моего Андрея в общаге приблизительно в то время, когда производился обыск в комнатах. Говорят, долго стоял и в окно смотрел.

– А не думаешь ли ты, что «прынц на белом коне» влез во что-то нехорошее, и тебя заодно с ним сейчас того…

– Чего того? – поинтересовалась я, прикидывая стоит ли уже пугаться или можно ещё подождать.

– Боюсь даже предположить.

– Этот странный интерес после целого года тишины, конечно, настораживает. Но эти два события могут быть и не связаны между собой.

– Ты сама-то веришь? – Женя была полна скептицизма.

– Если честно, то нет…

Мы почаевничали, строя разнообразные, порой самые фантастические гипотезы происходящего. Я уже собиралась уходить, когда вспомнила о содержимом кармана. Похваставшись неожиданной находкой, рассказала в красках историю ее обнаружения.

– Ничего себе, красота какая! – с оттенком лёгкой зависти восхищенно прошептала подружка. – Это тебе не «новодел» какой-нибудь, сразу видно – старинное.

Женя попыталась натянуть браслет на руку и ойкнула, поцарапавшись.

– Надо показать ювелиру, чтобы посмотрел, в чём там проблема, и оценил примерную стоимость. Может, ты стала владелицей целого состояния, – проворчала ценительница прекрасного, с неохотой возвращая украшение обратно.

Глава 4.

После последнего экзамена нас ждали каникулы длиной в два с лишним месяца. В планах был ленивый отдых на местных пляжах и поездка к родителям. И хотя я соскучилась по родным, но домой не торопилась, хотелось тепла, а про наше северное лето не случайно говорили, что оно «было один день, но в этот день я работала».

Оторвалась от зубрежки только вечером и только потому, что пришло время собираться в клуб. Через сорок минут активных сборов, оглядев «на дорожку» себя красивую, подумала, что к золотистому платью подошла бы вчерашняя находка. С некоторой опаской вытащила браслет из упаковки, но сегодня тот выглядел вполне безобидно и не вызывал странных ощущений. Рискнем? Тихий щелчок замочка, и идеально севшее украшение завершило образ.

Женя ждала внизу, задумчиво рассматривая огромный букет роз, вручённый нашим сегодняшним кавалером. Невысокий, довольно приятной наружности, он был слегка полноват и находился в том неопределенном возрасте, когда сложно понять: мужчина настолько представительно выглядит или просто хорошо сохранился. Он стоял и поедал подругу глазами, но кто бы на его месте удержался от подобного. Красивая голубоглазая блондинка с роскошными формами, длинными ногами, которые короткое платье не столько скрывало, сколько показывало.

Когда судьба букета была решена, Женя, покачивая бёдрами, неторопливо пошла в сторону общежития, кинув на ходу: «Пойду поставлю в вазу, а вы тут пока знакомьтесь». Проследив за ее уходом, мы с мужчиной встретились взглядами.

– Разрешите представиться, Эвальд Гуревич, – вдруг расцвел улыбкой созерцатель прекрасного, протягивая пухлую ладонь для приветствия.

– Ася, – призналась я, с удивлением наблюдая, как кавалер целует руку.

– Вы очень красивы, Ася, и вкус у вас тоже хороший, – выдал льстец, не выпуская моей ладони. Интересно, когда он успел распробовать этот самый вкус? Лизнул что ли? Видя моё замешательство, Эвальд выразительно скосил глаза на браслет.

– Ааа! Бабушкино наследство, – нагло соврала, не желая вдаваться в подробности.

– Позволите? – поинтересовался мужчина скорее для проформы и, не дожидаясь согласия, бережно дотронулся до украшения. Так и застала нас Женя: смущенную меня и возбуждённо ласкающего браслет маньяка.

– Оставь ее в покое, а то руку оторвёшь невзначай! Ася, не пугайся, этот мужчина – страстный коллекционер антиквариата. И давайте уже поедем куда-нибудь!

Поездка закончилась у дверей заведения, сияющего неоновыми огнями, где уже скопилась масса разряженного «в пух и прах» народа, желающая попасть внутрь. Эвальд, игнорируя толпу, прошествовал ко входу, таща нас на буксире. Охранник отступил в сторону со словами: «Добрый вечер, Эвальд Витольдович, рады вас видеть. Приятного отдыха». Мы многозначительно переглянулись с Женей. А парень-то не прост…

Клуб мало чем отличался от подобных заведений: много громкой ритмичной музыкой, стойкий запах дыма, реки алкоголя и тела, извивающиеся на танцполе. Короче, веселье шло полным ходом, несмотря на довольно ранний вечер. Галантный кавалер усадил нас по обе стороны от себя, подчёркивая, что мы обе пришли с ним. Расторопная официантка красиво сервировала стол, принесла закуски, коньяк и вино для дам. Дамы, не отказались от предложенного и отдали должное сначале угощению, а затем и танцам.

Вернулись обратно уже порядком вспотевшие и запыхавшиеся и застали нашего спутника за разговором с блондинистым мужиком спортивного телосложения, сильно загорелым и белозубым. Спортсмен представился: «Сергей. Владелец клуба.» Оценив внешнюю привлекательность нового знакомого, бессовестная Евгения тут же распушила перышки, что было с грустью замечено Эвальдом. Да, мой друг, так бывает! Подняла бокал и ободряюще улыбнулась мужчине. Он понял, что я «просекла» ситуацию с отставкой, и, пожав плечами, отсалютовал мне своей рюмкой. Называется, почувствуй себя лишним…

Так как подругу теперь оторвать от объекта вожделения было невозможно, пришлось идти одной пудрить носик. В туалете, сидя на полу, рыдала, размазывая тушь по лицу, девушка.

– У вас всё нормально? – подкрасив губы и подправив макияж, я все же решила проявить сочувствие к страдалице.

– Ага! У меня всё зашибись, сама что ли не видишь? – зло рыкнула в ответ девица.

– Может, чем-нибудь помочь? – продолжила изображать доброго самаритянина.

– Сходи, грохни одного придурка, будь добра, – сердито пробормотала случайная собеседница, успокаиваясь. Девушка громко высморкалась в предложенную мной салфетку и, вытащив сигаретку, закурила, блаженно щурясь.

– Могу наслать на него понос, а вот грохнуть, на это у меня кишка тонка, – улыбнулась я и вышла, услышав за спиной тихое «Спасибо».

За время моего отсутствия обстановка за столом кардинально изменилась. Эвальд умчался по срочным делам, предварительно благородно оплатив счет. Конечно, любой бы «уехал по срочным делам», когда рука нового ухажера уже практически забралась под юбку твоей бывшей дамы. Ну, подруженька, ну, стерва! Хотя… может, так с ними и надо? А не терпеть, кровавые сопли на кулак наматывая.

Неожиданно накатила волна тошноты, захотелось в тишину и уют своей кроватки.

– Жень, слушай, я устала. Поеду домой, ладно?

– Как домой? А я? – встрепенулась подруга, пытаясь извлечь руку партнёра из вышеуказанного места.

– Да, брось ты, оставайся. Я такси вызову.

– Ася, а ты не обидишься? – виновато уточнила она.

– Нет! Ты тут поосторожнее, хорошо? – кивнула я в сторону Сергея, заслужив его ехидную ухмылку. Тоже мне, роковой соблазнитель! Вырвавшись из душного клуба, я жадно вдохнула ночную прохладу. Стало легче. Вызвала такси и, прислонившись к стене здания, устало закрыла глаза.

– А кто это у нас такой красивый и одинокий? – прозвучал нетрезвый голос прямо над ухом. Я вздрогнула и отпрянула. Зачем так пугать?

– Не бойся, крошка. Я почти не кусаюсь, – пошатываясь, мужик приближался, заставляя меня отступать.

– Оставьте меня в покое! – отчеканила ледяным тоном, стараясь скрыть страх.

Пьяница качнулся, схватил за запястье и рванул на себя. Вдруг кожу под браслетом обожгла резкая боль. Мой обидчик дернулся, застонал и отпустил меня. «Ты чо, совсем охренела, током бьёшься?!». Очухавшись, он разразился потоком отборной брани. Восхищаться любителем словесности желания не было, поэтому на всех парусах рванула к подъехавшему такси.

Сидя в машине, я снова и снова прокручивала в случившееся. Неужели током током? Ведь статическое электричество вряд ли могло вызвать столь ощутимую боль?

Добравшись до заветной комнаты в общежитии, закрылась на все замки. Рассматривая браслет, пыталась понять причину боли. Не живой же браслет, в конце концов?! Украшение продемонстрировало полное равнодушие к душевным терзаниям владелицы. Более того! Оно вообще отказалось сниматься, пришлось ложиться спать с ним.

Несмотря на странности жизни, спалось прекрасно. Я бежала босиком по теплой земле, пахло скошенной травой и полевыми цветами, на душе было легко и беззаботно, как в детстве. Тропинка привела к обрыву, на краю которого сидел темноволосый мужчина. Солнце слепило, мешая разглядеть его. В нерешительности остановилась, может, помешаю? И тут незнакомец, не оборачиваясь, мягко сказал: «Не уходи, я ждал тебя».

– Мы знакомы? – удивилась я.

– Еще нет. Но скоро встретимся. Мы так долго шли друг другу…

От этих слов в горле комок – предчувствие чего-то невероятного и волшебного. Я поверила безоговорочно. Губы сами расплылись в улыбке, шепча: «Я дождусь». Невыносимо захотелось увидеть его лицо, но стоило шагнуть вперед, как тихий голос остановил: «Не надо! Иначе будет неинтересно». Знаю, он тоже улыбался, ощущала это каждой клеточкой, пока за спиной не выросли крылья и не унесли меня ввысь. Я кружилась в потоках воздуха, радостно смеясь, а потом проснулась.

Глава 5.

Сновидения – частые спутники моих ночей, но никогда прежде они не были столь явными. Возможно, именно из-за своей реалистичности сегодняшний сон принес успокоение и вернул душевное равновесие. Собираясь на экзамен, я снова ловила то счастливое чувство, которое подарил мне незнакомец.

На этот раз ажиотажа не было. Все чувствовали, что остался «последний бой», и сосредоточенно штудировали конспекты. Лишь депрессивная Ниночка Абрамцева носилась около дверей кабинета, трагически морща лицо, и заламывая руки. Впрочем, за годы учебы мы успели привыкнуть ко всему.

Заработав свои пять баллов, я встретилась с Евгенией в столовой. Она влетела, как фурия, заставив окружающих проводить себя оценивающими взглядами. «Звезда» плюхнулась на стул возмущенно шипя о том, что декан достал придирками и попытками доказать, что блондинки не могут быть умными априори. Выпустив пар и плотно отобедав, она смягчилась и разоткровенничалась. Оказывается, вчера после моего ухода, спортсмен предложил пойти к нему в кабинет, где внезапно перестал изображать из себя мачо, сказав, что на сегодня работа закончена. До утра они болтали о всякой ерунде, вспоминали детство и студенчество. Потом он проводил ее, поцеловал руку, взял номер и… исчез. Ни звонка, ни сообщений «с добрым утром, котенок». Отличная тактика, надо сказать.

– Ты теперь решила с ним вообще не расставаться? – неожиданно перескочила с темы Евгения, выразительно глядя на браслет.

– Представляешь, не снимается. Вот и хожу…

– Не переживай, я знаю кто нам поможет, – Женя сделала выразительную паузу. – Эвальд Гуревич! Каждый коллекционер антиквариата – немножко ювелир.

– Тебе не кажется, что это гадко? Ты его только что кинула, а мы заявимся с просьбой о помощи, – поинтересовалась я.

– Никого я не кидала, у нас с ним не те отношения. Я его Муза, вот и пойду работу выполнять – вдохновлять, так сказать, на снятие и ремонт твоего браслетика. Да и соскучилась я, хороший он, – с некоторой грустью закончила девушка.

Любителя ценностей мы застали в состоянии нетерпения, причем главной причиной была вовсе не Женька. Едва поздоровавшись, он вцепился в мою руку и больше не отпускал, носился по своему немаленькому магазину в поисках где-то затерявшихся инструментов, таская меня за собой. Думаю, со стороны наш паровозик, натыкающийся на все углы, выглядел крайне забавно.

– Ничего не понимаю, совершенно не поддается, будто заколдованный. И металл незнакомый, даже на пробу не взять. Камни похожи на гранаты, но только похожи, – расстроенный и раскрасневшийся от натуги антиквар представлял собой довольно забавное зрелище. Я бы с удовольствием похихикала над ним, если бы речь шла не о моей измученной и покрасневшей от всех манипуляций конечности.

– Эвальд, не переживай ты так! Ну походит Ася с браслетом, никуда не денется, только ещё красивее будет. А тебе волноваться нельзя, сердце ведь… – Женька уже во всю гладила мужика по плечам, а тот тихо млел от неожиданной ласки.

Так… Я чего-то не поняла… Что значит «походит Ася… никуда не денется»? Сердце, говоришь, у него? А почему ты о его сердце не думала, когда со своим спортсменом шашни крутила? Я возмущённо уставилась в лицо этой подлой женщине – тут заметила, как она мне хитро подмигнула.

– Господин Гуревич, у вас потрясающий магазин! Я тут похожу немного? – пробормотала я, и, не дожидаясь ответа, рванула из кабинета, оставив эту парочку заниматься своими непонятными играми.

Такие магазины почему-то всегда навевали на меня лёгкую грусть. Создатели и хозяева старинных вещей давно канули в Лету, а они все живут и помнят их улыбки, голоса, смех, радости и печали. Игрушки ждут маленьких друзей, чтобы продолжить незаконченное чаепитие; пустые граненые флаконы бережно хранят шлейфы старинных ароматов; набалдашник из слоновой кости так и не забыл крепкого рукопожатия последнего владельца. Из тоскливого состояния меня вывело лишь появление антиквара в обнимку с Женей. Мы вежливо распрощались, обещали держать связь и заглядывать в гости.