Читать книгу: «Путь наверх. Воительница», страница 14

– Пора идти, – окликнул их Арий Конрад, – дольше здесь оставаться нельзя.

Ливий попробовал взвалить мешок на плечо, но смог едва поднять его.

– Пуп не надорви, – посоветовала Демира.

– Завидуй молча, – беззлобно огрызнулся вор и потащил мешок волоком.

Демира подошла, подхватила сбоку, и кое-как вдвоём они вытащили из пещеры богатый трофей Ливия.

– Ты ж не допрёшь его, – воительница с сомнением покачала головой.

– Чё не допру-то? – возразил Ливий. – Своя ноша не тянет.

Его слова потонули в страшном рёве смыкающихся скал. Сокрылся вход в святилище Ангела Света. Вновь ровной стала серая каменная поверхность, и лишь алтарь выступал из неё холодным ложем.

Демира обернулась, оглядела громаду тверди святилища. Она так и держала в руке обнаженный Меч, что бил Без Промаха, лишь ножны прицепила к поясу. Арий Конрад смотрел на неё. Тихая нежность таяла в его глазах, смешанная с острой горечью. Его взгляд задержался на её разорванной, грязной от крови и копоти рубахе. Тонкие пальцы помнили огонь её тела, тепло сильных ладоней.

Магистр перевёл взгляд на Книгу Бессмертия, которую держал в руке. Выбор сделан, жребий брошен, но почему так трудно принять его и следовать ему?

Демира смотрела на него, открыто и честно, и он знал, если позовёт, она пойдёт с ним и будет рядом до конца, и обнажит меч в угоду любой прихоти его честолюбия. И молча, ничего не требуя, без слёз и упрёков, пойдёт своей дорогой, если он так пожелает.

Арий Конраду открывалась вечная жизнь, но он знал, что на перепутье бесконечных лет не встретит женщину, которая могла бы любить его так, как Демира. Ещё миг, и он сгорел бы в живом огне этих чёрных глаз, бросился бы к ней, сжал в своих объятиях…

Демира, о, Демира! Останься со мной! Перечитай, пересмотри, переиграй! Время назад, я стану волком, стражем снов твоих! Пой свою песнь о злобном тролле, я буду рядом, смотреть на тебя и слушать тебя, Демира! Что значит – время, что – пространство? Не нужна вечность, где нет тебя!

Единым порывом движимые, они шагнули друг у другу и остановились, отрезвлённые. Холод рукояти Меча ожёг ладонь Демиры, тяжесть Книги Бессмертия сдавила руку магистра. Получив желаемое, они теряли друг друга, и только такой жертвой решалось обретение. Пропасть легла меж ними. Возврата к прошлому не было. Вместе им не быть, не идти одной дорогой.

– Арий! – тихо окликнула принцесса. – Как же теперь? Снова идти обратно через эту ужасную огненную реку?

– Нет, дитя моё, – магистр улыбнулся, подошёл к ней и взял за руку, – мытарства наши кончились, и ты будешь дома быстрее, чем думаешь. Идём, – и кивнул своим спутникам, – идёмте же.

Лишь несколько шагов сделали они, а всё вокруг чудесным образом изменилось. Исчезла каменистая равнина, исчезли чертоги Ангела Света. Они находились в редком перелеске, освещаемом закатным осенним солнцем. Свет его лучей играл пожелтевшей, но не опавшей ещё листвой, расцвечивая её золотом.

А позади стремительно несла свои тяжёлые воды река. Вода с рёвом мчалась по острым камням и, пенясь, устремлялась за скалистый поворот.

– Конрад, да это же… – у Демиры от волнения перехватило дыхание.

– Та самая река, которую ты держал за шиворот, чтобы мы проехали по дну, забодай меня комар! – закончил изумлённый Ливий.

– О, да, – согласно кивнул магистр, – та самая река. Мы у первого своего перевала. Завтра будем ночевать в степи у колодца, где стоит каменная баба. А следующим днём вступим в Лемурию.

– Домой! – принцесса подпрыгнула и захлопала в ладоши.

– Вот это да! – восхитился вор. – А когда вперёд шли, нельзя было так сделать?

– Нельзя, – улыбнулся Арий Конрад, – это магия Ормузда – перевести отряд обратно, к первому перевалу. Чтобы путь к его святилищу сокрылся из вашей памяти.

Все почему-то повернулись и посмотрели на Ливия.

– Что? – окрысился он. – Чего вы на меня все выпялились? Думаете, сдалось мне туда ещё раз топать? Да не пойду ни за что! В этом году…

Демира смотрела на воды бурной реки и улыбалась своим воспоминаниям, а Арий Конрад смотрел на неё, стараясь запечатлеть в памяти каждую чёрточку её лица. Они расстанутся и больше не встретятся, и нужно запомнить, сохранить в сердце её светлый образ.

– Давайте становиться на ночлег, – предложил Ливий, – я наловлю рыбки. Вы двое, – обратился он к Арефе и принцессе, – побродите по лесу, покуда не стемнело, может, яблочек каких или орехов найдёте. А вы двое, – кивнул он магистру и Демире, – разведите костёр и навес какой сплетите али шалашик, чтобы дождик нас не промочил.

– Как скажешь, государь! – склонилась в пояс воительница.

– Ниже кланяйся-то! – велел вор. – Чать, не переломишься! Курт! – окликнул он магистра. – А река нам мстить не будет?

– Не беспокойся, – ответил Арий Конрад, – река чувствует мою силу и не полезет на рожон.

– До чего ж ты у нас крутой! – Ливий похлопал его по плечу и пошёл к берегу, выбрать удилище. А Демира и магистр принялись ломать ветки и городить шалаш.

Хозяйственный вор удачно порыбачил, рыбу испекли над угольями на прутиках, Арефа и принцесса принесли горсти три мелких лесных орешков, дополнили скудную трапезу. Заварили брусничный лист, попили чаю. Потом юноша позвал Тею Ирис «поговорить наедине», она с неохотою встала и пошла с ним.

У костра остались Арий Конрад, Демира и Ливий. Взволнованные предстоящим возвращением, они не спешили ложиться спать, но разговор между ними не клеился. Каждый был погружён в свои мысли.

– Что делать будешь, став бессмертным, Конрад? – осмелилась спросить Демира.

– Не знаю, – задумчиво ответил магистр, – я так долго шёл к этому, что сейчас, обретя желаемое, стою на новой вехе своей жизни в некоторой растерянности… А ты? – в свою очередь спросил он. – Решила, какое королевство ты назовёшь своим?

– Руану, – ответила Демира.

– Руану? – приподнял брови магистр. – Но ведь там идёт война. Пиар, тупой и жадный владыка острова Глетчер, осадил стены Сенота, её столицы.

– Я сниму осаду с Сенота, и буду провозглашена королевой, – заявила, не колеблясь, воительница.

– А король? – вспомнил Ливий. – У Руаны же есть свой король! Вирджил Великий, прозванный так из-за своего роста и недюжей силы! Я один раз видел его на городском празднестве. Тогда украл у одного руанского торговца золотой ларец с во-о-от такими,– он развёл пальцы и показал, – гранатами! Э-эх, – он лёг у костра, блаженно потянулся, радуясь воспоминаниям, – богатющая страна Руана была до войны. Хоть всю жизнь воруй, а всего не украдёшь. Но Вирджил Великий следит за порядком! Стражи там – немерено!

– Король – да, – согласно кивнула Демира, – но править Руаной буду я. Если владеть, то лучшим, верно?

– Знаешь, душа моя, – Ливий перевернулся на пузо, оглядел свою боевую подругу, – поеду я с тобой. Подсоблю осаду снять и с королём разобраться. А ты за это сделаешь меня министром финансов. Сделаешь?

– Вора – министром финансов? – фыркнула Демира.

– А чё? – не смутился Ливий. – Самая по мне должность. Больше, чем мне надо, из казны не украду. Но зато! Скраду на червонец, прибыли принесу на сотню! – пообещал он.

– Руана, – раздумчиво произнёс Арий Конрад, глядя на огонь, – хороший выбор. Чем труднее достичь цели, тем дороже результат. Удачи тебе, Демира.

И воительница только теперь со всей ясностью осознала: он отпускает её из своей жизни, он прощается с ней навсегда, и нет ни малейшей надежды, сблизиться с ним вновь. Она знала это и не ждала, но почему же при его словах внутри сжало болью, так что слёзы выступили на глазах? Демира тяжело вздохнула, давя рыдание в горле, и встала.

– Я иду спать, – сказала тихо, – доброй вам ночи.

Арий Конрад и Ливий ещё какое-то время сидели у костра, потом вор захотел напиться, сказал, что «рыба воды просит» и пошёл к реке.

А на берегу он неожиданно застал Арефу и принцессу. Видимо, ученик магистра только что выплеснул на Тею Ирис пылкое признание, потому как она пыталась высвободить из его рук свои и мягко убеждала:

– Ты сам подумай, ну, кто ты есть, кто? Что ты имеешь, чтобы просить руки дочери лемурийского царя? Безродный!

– А Арий Конрад смотрелся бы в твоих глазах более выгодно? – поддел её Арефа.

– О, ну конечно же! – простодушно ответила принцесса. – Могущественный магистр древнего Ордена! Равный по силе богам, бессмертный! К тому же, он сказочно богат, в этом я не сомневаюсь!

– Да не в богатстве дело! – вздохнул юноша. – Ты не любишь меня, Тея. О боги, чем же заслужить мне любовь сердца твоего?

Магрибский вор, невольно подсмотревший столь бурно кипящие страсти, поспешил вернуться обратно к костру.

– Курт, – обратился он к сидящему в задумчивости магистру, – а ты можешь сделать так, чтобы один человек полюбил другого?

– Любовный приворот? – уточнил Арий Конрад. – Легко. А тебе зачем? Хочешь влюбиться в Демиру?

– Да тьфу ты, боги с тобой! – отмахнулся Ливий. – Мне-то зачем? Демиру я и так люблю… по-своему… как умею… Сделай так, чтобы наша принцесса влюбилась в Арефу! Жалко прямо мальчишку! Извёлся весь, дурак.

– А она его и так любит, – ответил магистр, – просто не понимает ещё этого.

– Ну, так сделай, чтобы поняла! Ускорь течение! Чего тебе стоит, а, Курт? Дай Арефе награду за этот Поход!

Арий Конрад закрыл глаза, вытянул перед собой руки ладонями вверх, сжал их в кулаки и мысленно послал в пространство мощный сигнал, который, подпитавшись от полей Вселенной, вошёл в сознание Теи Ирис.

Девушка почувствовала острую боль, кольнувшую в сердце, и будто что-то, прежде незаметное, неведомое, открылось ей.

– Постой, Арефа! – она бросилась за юношей, который, ни на что уже не надеясь, оставил её и пошёл к костру. – Не уходи, останься, – принцесса взяла его за руку, прижала к сердцу, – я боюсь ошибиться… – прошептала она, – я не всё понимаю… но и терять тебя я не хочу тоже!

Арефа схватил её в объятия, желтеющие травы мягко расступились, принимая их в своё лоно. Ветер стих, остерегаясь потревожить мгновения их сокровенной близости, и воды бурной реки умерили свой пыл, тихо плескались о камни. Глубокая ночь стояла над лесом, когда Арий Конрад встал и сказал Ливию:

– Пойдём спать. Тех двоих ждать не стоит.

«Те двое» вернулись только утром. Бросив взгляд на разрумянившуюся принцессу, Демира только улыбнулась. Ливий усмехнулся в бороду, подмигнул заговорщически Арефе. Арий Конрад, оказавшись рядом с ним, негромко спросил, чтобы не слышали остальные:

– Ну?… И как это?…

– А ты сам попробуй! – фыркнул Арефа, бросая на Демиру красноречивый взгляд.

Он ликовал победе! Он столько добивался любви этой девушки, и теперь, встречаясь с её смущённым взглядом, переполнялся ощущением бесконечного счастья. Путешествие не прошло для них даром. Они обрели много больше, чем золото сокровищниц Ормузда.

После утренней трапезы Арий Конрад отворил дверь в иное измерение и вывел наружу коней, которых спрятал там перед входом в Серые Скалы. Демира обрадовалась встрече с Карфаксом, да и остальные воспряли духом – верхом путь домой станет ближе.

Весь день провели в седле и на ночь стали в степи у того памятного кургана, подле которого был вырыт колодец и вросла в землю неуклюжая каменная баба. Арефа и принцесса из лагеря ушли, а вернулись только к рассвету, невыспавшиеся, но счастливые.

– Что теперь, руки её у отца просить будешь? – спросил Ливий.

– Буду, – не смутился мальчишка.

И попросил. Во дворце лемурийского царя воины Кир Кризана взяли было их под стражу, но принцесса потребовала опустить оружие. Арий Конрад хранил гордое достоинство, не препятствовал солдатам, не снисходил до объяснений. Молва людская уже дошла до владыки Лемурии, трубила о походе Последнего из Ордена Сов, об обретении им Бессмертия, а спутницей его – Меча, что Бьёт Без Промаха.

Глубокая тяжёлая складка залегла у переносья царя, виски стали совсем седыми – год минул с пропажи его единственной дочери. И теперь она вернулась и требовала воли для своих похитителей. Кир Кризан слушал её рассказ, смотрел на суровое бесстрастное лицо магистра, на чернокосую воительницу, которая столь хороша собой была, что в тронном зале бы ей блистать в дорогих нарядах, а не в окровавленных доспехах среди выжженной степи.

– Осмелившийся коснуться моей дочери будет рад быстрой смерти, – вымолвил Кир Кризан, в упор глядя на Арий Конрада.

– Я не причинил вреда принцессе, – ответил магистр, – я только исполнил условия Ангела Света, дабы обрести самое желанное.

– И чего же желала ты, дитя моё? – спросил, ещё боле хмурясь, царь. – Чего недоставало тебе в родном доме?

– Я обрела любовь, отец, – краснея, призналась Тея Ирис и спрятала смущённое лицо на груди Арефы.

– Замуж, значит, собралась? – уточнил Кир Кризан.

– Он уже муж мне, отец, – созналась тихо принцесса.

– Уже муж?! – лицо лемурийского царя потемнело, и складка у переносья обозначилась ещё глубже. – Что ж… бери тогда её в жёны, киммериец, но приданого… – он сложил пальцы руки в крепкий кукиш и показал Арефе.

– В том нет нужды, – раздался низкий звучный голос магистра, – кнес Арейский богаче тебя, царь.

– Это кто – кнес Арейский? – не понял Кир Кризан.

– Это… – Арефа взглянул на безмятежное лицо Арий Конрада, в уголках глаз которого затаились смешинки, – это я?

– Если он насыплет курган из золота в рост дочери твоей и другой курган – из самоцветов, ты будешь доволен, царь? – добил его Арий Конрад.

Кир Кризан, позабыв о дворцовых приличиях, выдохнул:

– Врёшь, чародей!

– Водами Стикса клянусь! – ответил магистр

Звенящая тишина заполнила тронный зал. Потрясённые богатством и титулом посватавшегося к царской дочери юноши, молчали придворные, молчал и царь. Демира улыбалась, Ливий довольно пощипывал бороду. Арефа шагнул к трону государя и опустился на колено.

– Я люблю её, царь, – нарушил тишину его полный сильного чувства голос, – и ради неё пойду в самое пекло ада и для её счастья не постою ни перед чем. Отдай её мне!

– А ты что же? – Кир Кризан взглянул на дочь.

– Я… – принцесса подбежала к Арефе и встала рядом, – я на край света за ним! Не позволишь стать его женой, жить не буду!

Суровая складка у переносья царя разгладилась, улыбка заискрилась в морщинках у глаз.

– Быть тому, – Кир Кризан встал с трона, подошёл к дочери и ученику магистра и возложил тяжёлые руки на их склонённые головы, – да хранит вас Кронос и сонм богов. Ступайте, готовьтесь к свадьбе.

Свадьба была пышной и весёлой. Демира и Ливий много пили, танцевали до упаду, веселились всласть после своего Великого Похода. Арий Конрад восседал рядом с Кир Кризаном, полными кубками пили вино и вели неспешную беседу.

Втайне лемурийский царь ожидал от Последнего из Ордена Сов каких-то чудес, но магистр чудесами по горло был сыт, и никаким колдовством царя не потешил. Пожелал молодым счастья и отбыл в опочивальню, когда свадьба ещё гуляла. Впрочем, к тому времени Ливий и Демира уже перепились и по старой дружбе опять завалились вместе в одну постель.

Арий Конраду досталась для ночлега смежная с ними комната, и всю ночь он слушал весёлую любовную возню, недвусмысленные стоны и пьяную похвальбу Демиры мужским способностям её полюбовника.

Ближе к рассвету старинные друзья вроде бы приутихли, и только магистр стал проваливаться в сон, как раздался страшный грохот и треск, бычий рык Ливия и полный сладкого облегчения глубокий стон Демиры.

Арий Конрад рывком сел на постели. Да, он выбрал сам. Да, он отрёкся от неё сам. Да, она живая, огонь и плоть. Но боги всесильные, так терзать его душу! Ни смертный, ни бессмертный не заслужили таких мук! И, будто нарочно, будто, чтобы ещё больнее сделать, он услышал за стеной её счастливый голос:

– Край света, до чего хорошо-то!

– Говорил тебе, можно так! – удовлетворённо отозвался Ливий. – А ты: помру, помру!

Арий Конрад встал. Он задыхался, сердце громко колотилось, кровь толчками била в виски. Рванул ворот рубахи, отворил дверь и вышел на балкон. Стал, вдыхая полной грудью прохладный ночной воздух, глядя на звёзды, слушая долетавшие сюда отголоски свадебного гуляния.

Он долго стоял так, смотрел на ночной город, и успокоил было бешено стучащее сердце, и хотел вернуться в комнату, но скрипнула соседняя балконная дверь, и Ливий и Демира, полураздетые, разгорячённые, с кубками вина в руках вышли освежиться. Магистр поспешно отступил под тень тяжёлой портьеры. Ему было хорошо видно и слышно их.

Демира потянулась навстречу полной луне, стройная, сильная, крутнулась вокруг себя и со смехом упала в объятия вора.

– Что, душа моя? – спросил он довольно. – Хорошо?

– Ох, хорошо! – вздохнула она

– Любила бы ты меня ещё, как своего Арий Конрада! – фыркнул Ливий, но без сожаления.

– А ты – меня, как я – Арий Конрада! – отозвалась Демира. и замолчала. – Э-эх! – вздохнула и залпом осушила кубок. – Не напоминай! Кончено с Конрадом! Всё. Кончено! У нас впереди новый путь.

– Пройдёт, Демира, – вор крепко обнял её, – перегорит. Только ты никого уже так любить не сможешь. Дотла на нём выгоришь.

– И хорошо! – решительно согласилась она. – Пойдём спать, золотой мой?

Утром, пожелав счастья молодым и простившись с царём, отбыли. Демира и Ливий направлялись к северу, где стонала охваченная войной Руана, а Арий Конрад возвращался в свою скалу. Караван мулов, данный Кир Кризаном, следовал за ним, чтобы увезти сокровища, обещанные калымом за Тею Ирис.

Какое-то время им было по пути, и ехали вместе. Демира всё отмела от своего сердца и думала только о предстоящей битве, о том, как снять осаду с Сенота и – хоть и короля имела страна – а всё-таки надеть корону Руаны.

– Истина, – вдруг промолвил Арий Конрад, будто отвечая своим мыслям, – есть женщины, созданные для любви, а есть – их мало – вроде тебя, Демира, созданные для войны.

– Ты что же, думаешь, меня нельзя любить? – вспыхнула она.

– Тот в здравой памяти не проживёт и дня, кто влюблён в тебя будет, – с горечью отозвался магистр.

Демира по–своему истолковала его слова, не услышала боли в них, не поняла, как трудно было ему расстаться с нею. Глубоко уязвлённая, она бросилась в атаку.

– И есть мужчины, – негромко проговорила она, и каждое её слово било наотмашь, – которые силой своей любви заставят забыть родной дом и отца, даже если отец – царь страны! А есть – их мало – вроде тебя, Арий Конрад, подделки!

– Что-о?! – магистр резко осадил коня.

Демира тоже остановилась.

– Что, Конрад? – усмехнулась зло. – Никак, вспомнил о клятве?

– Я ни на миг не забывал о ней! – его серые глаза полыхнули кипящим серебром.

– Так чего мы ждём? – Демира спрыгнула наземь и сбросила плащ.

Арий Конрад немедля спешился тоже.

– Стойте! – Ливий бросился к ним. – Остановитесь, безумцы!

– Прочь! – топнула ногой воительница. – Отойди и отведи караван!

– Что ты делаешь? – Ливий схватил её за плечо. – Одумайся, безумная!

– Мы будем биться! – прозвучал властный голос магистра. – Отойди и отведи караван!

– О боги… – вор в бессилии отступил назад перед пламенем его глаз, – Демира…

– Прочь с дороги! – Демира вынула из ножен тускло блестевший Меч, что Разил Без Промаха. Арий Конрад обнажил лезвие своего чёрного меча.

Они бились ожесточённо, приказав себе идти до конца и отступить лишь тогда, когда один из двоих будет повержен. Клинок, закалённый в пламени Ада, не мог поразить противника, под полотняной рубахой которого лежала золотая Книга Бессмертия. Силы их уравнялись. Волшебный Меч в руках Демиры против Арий Конрада стал обычным оружием, и она нападала и отражала удары, как в сотнях прожитых ею битв.

Ристались молча, выкладывая себя без остатка. Бледные, с горящим взглядом, закусив губы. Ливий видел, как летели искры, когда скрещивались клинки, как тяжело, будто в землю вросши, стояли насмерть те, для которых не было никого в мире дороже друг друга.

Клинки сошлись совсем близко, у рукоятей. Руки поединщиков дрожали от напряжения. А потом – Ливий глазам своим не поверил – Арий Конрад качнулся вперёд, преодолев короткое расстояние, что отделяло его от Демиры, и его прохладные губы накрыли её, плотно сжатые.

И руки их, державшие рукояти мечей, медленно пошли вниз под нежной и неистовой силой этого поцелуя, и опустились. Разжалась ладонь Демиры, и клинок глухо брякнул о землю, и в миг, когда она осталась безоружна, Арий Конрад отстранился от неё, посмотрел, вобрав взглядом в себя, провёл прохладной ладонью по её щеке и негромко сказал:

– Прощай, Демира. Правь достойно. Дорогу к моей скале укажешь каравану, – и не успела воительница осознать, что надежда её, собравшись воскреснуть, вновь обратилась в прах, как Арий Конрад вскочил в седло и пришпорил Инзара так, что только клубы пыли взметнулись из-под копыт.

– Стой! – заорала, давясь слезами, Демира. – Вернись, лихоплёт! Вернись, гадюка подколодная! Я с тобой не закончила!

Но ветер только донёс в ответ еле слышное и лёгкое, как само дуновение его, признание:

– Я свободен!

– Стерва! Пустобрёх! Змей! – ругалась Демира, рыдая в голос.

Всё было кончено. Теперь навсегда. И никогда больше она не увидит надменного взгляда его серых глаз. Никогда.

Придавленная горечью потери, она не могла осознать, чего стоило ему прощание с нею. Арий Конрад не только простил ей оскорбление – немыслимо! – попрал то, что считалось вопросом чести, но и вышел из поединка, унося на своих губах тепло и сладость её губ.

Ливий молча стоял рядом и ждал, пока она проплачется. Наконец, слёзы иссякли, Демира отёрла глаза, подняла меч, вложила в ножны и села на коня.

– Поехали, – сказала, – я знаю дорогу.

Она молча довела караван до жилища магистра. У подножия скалы их ожидали сказочные богатства – два кургана в рост лемурийской принцессы – один насыпан из слитков золота, другой – из каменьев драгоценных. Скала, вросши в землю, безмолвствовала. И входа в неё больше не было.

Вечер опускался на землю. Вор и воительница ехали к северу. Закатное солнце светило навстречу, золотило гривы коней. Невольно на глаза набегали слёзы. Путь Демиры с Арий Конрадом был завершён, любовь выжгла и опустошила её и осталась навсегда погребённой в глубинах сердца под серой коркой пепла. Она не знала, что предпримет завтра, ступив на территорию опалённой войной Руаны, но о стремя её бился Разящий Без Промаха Меч, и Демира верила – Завтра будет для неё: непокорное, свободное, прекрасное.

Конец.