Читать книгу: «Мультивселенная ошибочных миров. Часть 2», страница 7

Глава 3
Смена поколений через боль утраты

Наши взгляды пересекутся в том узком коридоре,

И мы узнаем друг друга, увидев впервые,

И хоть идем мы в противоположных направлениях,

Движет нами одно и то же чувство:

Любовь.

Гул арены не затихал, из-за чего оратор решил начать объявлять участников турнира до того, как эйфория фанатов со всего континента прекратится. На спортивной арене Хапстада собралось около сотни тысяч человек, и все они прекрасно знали, что их ждет незабываемое зрелище. Аурный турнир среди учеников средних и старших школ Вербрехена пользовался завидной популярностью. Сам вид подобных спортивных развлечений по праву считался одним из самых экстремальных и зрелищных. Многие участники подобных соревнований в дальнейшем ступали на путь профессиональных бойцов, которые участвовали в боях и турнирах официальных «лиг».

Сейчас же перед многотысячной толпой стояли шестеро школьников. По одному на каждый безирк континента. Но даже от них люди могли ожидать чего угодно, включая кровавую баню и беспощадное уничтожение противника. Правила не запрещали калечить противника, если этого требовала ситуация. Также на этой арене не редко случались убийства, на которые, ожидаемо, закрывали глаза. Чего еще можно ожидать от не постановочных гладиаторских боев.

Диктор объявил, что публику ждет четыре поединка. Претендентов разделят по парам, после чего победители каждого поединка сойдутся в трехстороннем матче за право называть себя чемпионом чистой ауры.

Озвучив правила, диктор обратил внимание толпы и на высокопоставленных гостей, присутствующих на арене: в элитном ложе расположилась бургомистр Хапстада, Вольфра Льютер, и команда ее приближенных. Также прожектор указал на Стина Дорхафта, который решил, что ему будет куда комфортнее наблюдать за поединком из арки служебного выхода на арену.

Звучный голос из громкоговорителей представил каждого из претендентов, и все шестеро поклонились ликующей публике, которая готова была разорвать их в клочья, если они немедленно не начнут шоу.

Влияние толпы далее игнорировать было нельзя, поэтому диктор, быстро озвучив пару слов о спонсорах, объявил первый поединок:

– Итак! – прокричал он в микрофон, – В первом раунде сойдутся уроженец Крайдрепа, безирка Адвлебен, человек, покоривший ледяные вершины Алтитуд еще до своего четырнадцатилетия, обладатель несгибаемой воли северных странников, Вэлтон Мэдланд!

Люди на арене взревели, рукоплеща широкоплечему юноше с боевой киркой за спиной. Кареглазый претендент вышел вперед и поднял вверх свое грозное олицетворение собственного потенциала.

– Может, и мне стоило слепить нечто подобное изо льда перед выходом? – буркнул себе под нос Никс, уже представляя миллионный тираж футболок с минималистичным изображением грозной зубчатой кирки.

В этом он едва ли был предвзят. Маркетинговые компании на одном дыхании подхватывали победителей подобных соревнований и выкачивали из их образов все, за что только можно было уцепиться, смешивая их с продукцией любого вида и качества. Подобная вишенка на торте в виде весьма оригинального для этих мест орудия сражения сама просилась на рекламные плакаты с банальным пафосным лозунгом.

Когда ликование немного утихло, диктор, наконец, решился представить его соперника:

– А теперь, жители Хапстада, я требую от вас полной отдачи и эмоций! – он уже почти верещал в микрофон, чтобы быть хоть немного громче зрителей, – Ваш земляк, человек, росший вместе с вами на одних улицах, девочка, добившаяся всего упорным трудом и интеллектом, способным расколоть даже самый прочный гранит науки, Катарина Нойргрим!

Двое претендентов остались на арене. Остальные участники турнира поспешили удалиться за кулисы.

– Это будет зрелищный поединок, – довольно пробурчал Стин, когда к нему подошел Никс, – организаторы подробно изучают личные дела каждого из претендентов, прежде чем выпустить их на бойню. Поверь, малец, они прикладывают все усилия, чтобы потенциалы соперников максимально подходили друг другу для пущей красоты картины.

– Это означает, что сами потенциалы диаметрально противоположны? – задумчиво протянул Джелед, разглядывая трибуны.

Никса не сильно интересовали детали подготовки поединков. Он прибыл сюда, чтобы жизнь дорогого ему человека не была разрушена. И он точно знал, где находилось ее зрительское место на схеме здания, но теперь, когда перед ним пестрела многотысячная толпа, найти ее было просто невозможно. И, тем не менее, он продолжал истошно смотреть.

– Ты занят не тем, – хмуро заметил Дорхафт, – она где-то там, будь уверен. И она тоже хочет увидеть тебя как можно скорее. Но этого недостаточно. Ты должен победить. Из претендентов остался только сопляк из Грисла. Я слышал про этого парня, и с ним не должно быть проблем. Говорят, он попал сюда только из-за кровных связей с кем-то из приближенных бургомистра Манн. Возможно он и ее племянник, черт их разберет.

– А остальные? – отрешенно поинтересовался Никс.

По лицу Дорхафта поползли глубокие морщины.

– Тебе стоит опасаться того долговязого парня из Хидриба, – приглушенно ответил он, – не уверен, что полностью прав на счет него, но сейчас его родина – это бесконечное поле боя. Бывший ледяной плацдарм, на котором никогда не было достаточно спокойно, чтобы наладить мирную жизнь. После катастрофы тридцать лет назад местные жители до сих пор не могут оправиться. Хидриб долгое время считался местом сосредоточения поглотителей, и на то есть причины. Клыкастые твари воспользовались замешательством властей и заполонили улицы городов прежде, чем тогдашний бургомистр успел что-то предпринять. Теперь, конечно, когда по ним прошелся личный отряд Эмили Редэм и «Элект», а проститутка Льютер продала Фейну свой безирк, они переместились сюда. Но это не означает, что жизнь жителей Хидриба стала лучше. Для них подобные турниры надолго останутся развлечением. Выходя на улицы, они готовы к куда более ожесточенным сражениям. Поэтому тот парень готов пролить много крови. Это важно.

– Буду иметь ввиду, – пожал плечами Джелед, – а что на счет дамы из Кеделаса? Она не особо похожа на ученика старшей школы. Скорее это учитель. Студент, по меньшей мере.

– Я не думаю, что они бы стали жулить подобным образом, – покачал головой Стин, – но это определенно что-то значит. Ее безирк тоже не дает нам ничего конкретного. Пожалуй, сейчас Кеделас – это самое безопасное место во всем Вербрехене. Поглотители ошиваются лишь в местных портах, чтобы поскорее вцепиться в глотки фермеров Ханна и толстосумов из Гериларига. Катастрофа Жертвенного моря хоть и задела их земли, но старик Лорфен умело воспользовался положением и сделал жизни людей только лучше. Жаль, что он стал жертвой этих предателей и животных. Но довольно об этом. Поединок начинается.

Прозвучал оглушительный звуковой сигнал, и Вэлтон из Крайдрепа ринулся в бой. Молодой человек тут же обнажил кирку, достав ее из-за спины, и вонзил ее острие в землю. Арена затрещала по швам, разбиваясь на ровные четырехугольники. Когда проемы между ними стали заметными даже для задних рядов зрителей, квадраты, создающие до этого идеально ровную бетонную поверхность, начали менять свою высоту, вытягиваясь и вдавливаясь вниз. Через минуту ландшафт арены был полностью изменен. Мэдланд стоял на вершине центральной горы. Катарина из Хапстада осталась на одинокой ровной площадке внизу.

Арена гудела от негодования. Большинство зрителей были уроженцами Ликхевена, посему толпа активно поддерживала Нойргрим в этом поединке.

– И это все? – надменно воскликнула она, глядя на своего противника снизу вверх, – Все, чему тебя обучили в Адвлебене, так это ковыряться в грязи? Иди и дальше строй песочные замки, мальчик. Аурный турнир был придуман не для веселья.

– Вот как он взобрался на вершину пика Алтитуд, – промычал Стин, разглядывая угловатую вершину в центре арены, – этот умелец и не думал взбираться на нее. Он просто построил вершину под своими ногами. А в новостях сказали, что это было землетрясение. Вот скоты.

Сам Вэлтон некоторое время стоял неподвижно, ожидая каких-либо действий от Катарины. Но девушка лишь поливала его презрительным взглядом.

– Не смотри на меня так, – проскрипел он, – я выброшу тебя на задворки.

Мэдланд взмахнул киркой и вновь ударил ей о землю под своими ногами. На этот раз он использовал не заостренную сторону орудия. Гора, на которой он обосновался, задрожала, и по ее угловатой поверхности пронеслась с трудом уловимая вибрация. В какой-то момент бетон, из которого она была сконструирована, стал вязким и с громким шорохом начал сползать вниз, все ускоряясь и набирая массу.

– Лавина, – прошептал себе под нос Никс, – и увесистая, несмотря на небольшие габариты поля для сражения. Она точно накроет всю арену, а значит, укрыться негде.

– Верно, малец, – усмехнулся Стин, – но Ликхевен будет попросту опозорен и втоптан в грязь, если лучший ученик безирка ничего не сможет поделать с такой простой атакой в лоб. Уверен, взгляд этой девчушки оправдан.

Катарина же, наконец, неспешно принялась копаться в своей сумке, переброшенной через плечо.

– Раскрою сразу, чтобы ты понапрасну не напрягал извилины, – приговаривала она, будто бы не замечая надвигающейся лавины, – мой потенциал напрямую связан с моими умственными и интуитивными способностями. Я могу представить любое сражение, в котором принимаю непосредственное участие, под реалии любой из выбранных мною игр. Разумеется, я предпочитаю что-нибудь азартное и захватывающее. Но раз уж ты сам так «расчертил» наше поле, то у меня попросту не осталось выбора, – она достала руку из сумки. Ее пальцы сжимали небольшой гладкий предмет из слоновой кости. Это была шахматная фигура, – к тому же, для такого простофили, как ты, будет достаточно и этого. Что-нибудь интереснее я приберегу для финала!

Ее рука с силой сжала фигуру, и та раскрошилась в пыль. Светящиеся частички, плывущие по воздуху, закружились вокруг нее.

– Для начала, – Катарина сделала шаг назад, чтобы успеть завершить приготовления, до того, как ее настигнет волна из бетона и камня, – я покажу тебе, что некоторым фигурам плевать на, выставленные тобой, преграды. Ход конем.

Пыль вокруг нее подняла девушку в воздух и сформировалась в виде белого пегаса. В руке Нойргрим появилась изогнутая переливающаяся сабля. Пегас бесшумно взмахнул огромными крыльями, и Катарина очутилась прямо над головой Вэлтона. Мэдланду пришлось уступить место на вершине, чтобы избежать прикосновения клинка к его горлу.

Приземлившись на подножие выстроенной им горы, он взмахом кирки остановил лавину, которая теперь угрожала ему самому.

– Чтобы достичь победы, – пыль вокруг нее вновь стала бесформенным облаком, – необходимо знать каждый последующий шаг противника. Предугадывать его атаки на несколько действий вперед. Единственная неудобная особенность моего потенциала состоит в том, что мне приходится подстраиваться под правила выбранной игры. Поэтому я обязана ждать от тебя ответных действий. Но это не может быть опасным, если шевелить мозгами, ведь так? – она с издевкой рассмеялась, и пыль вокруг нее начала обретать новую форму, – Ход офицером.

Мерцающие частицы опустились в ее руки. Катарина присела на одно колено, чтобы лучше прицелиться из сверкающей винтовки. Пуля со свистом пересекла арену и раскрошила выставленную бетонную преграду. За обрушившейся стеной уже никого не было.

– Каждое, – методично прошептала она, – действие. Ход королем.

Над ее головой появилась сверкающая, парящая в воздухе, корона. Между Нойргрим и Вэлтоном, попытавшимся атаковать ее с левитирующей платформы, появилась пара секир. Одна из них отбила кирку Мэдланда в сторону с такой силой, что тот чуть не выронил ее из рук. Другая почти снесла его голову с плеч, оставив небольшой порез на шее.

– Идеальная защита и нападение на ближней дистанции, – усмехнулась Катарина, – король может атаковать в любом направлении, и его невозможно застать врасплох, ведь он каждую секунду ждет нападения. – Она окинула взглядом вновь изменившуюся арену. – Вижу, ты выстроил целый лабиринт, чтобы мой офицер не мог тебя достать. На этот случай есть более пробивная фигура. Ты сделал свой ход. Мой черед. Ход ладьей!

Пыль развеялась по арене, и бетонная площадка вновь стала плоской, какой и была до начала поединка.

– Слон сметает все на своем пути, расчищая поле брани, – она с равнодушием взглянула на приближающуюся к ее голове кирку.

Вэлтон не промахнулся, но после удара именно он отлетел в сторону. Его ладонь кровоточила и тряслась.

– Невозможно, – прошипел он, глядя на сверкающую над ее головой корону.

– Рокировка допустима в любой момент игры, – гоготала Нойргрим, – особенно, если момент критический. Ход офицером!

В ее руках вновь появилась винтовка. На этот раз Мэдланд не успел выстроить баррикаду необходимой толщины.

– Ты не смог отразить мой ход, – почти с восхищением произнесла она, глядя на его простреленное плечо, – но ты смог изменить траекторию движения пули, чтобы я не поставила шах и мат. Пусть это было и инстинктивно, но ты неплохо справился. Ход пешкой.

Пыль облаком перенеслась к Вэлтону и, остановившись прямо перед ним, сгустилась, обретя форму самой Катарины.

– Пешки – наименее важные фигуры в игре, – монотонно диктовала Нойргрим, – их единственная цель – это вынудить противника атаковать в тот момент, когда ему представилась возможность успешно контратаковать. Ты ведь помнишь, что в нашей игре бить обязательно? – она рассмеялась, глядя на то, как сверкающие частицы обволокли кирку Мэдланда прозрачной вуалью и втянули ее в мраморное тело Катарины-пешки.

Вэлтон тщетно пытался вытащить свое оружие из ее каменной груди, но сам оставался недвижимым. А меж тем еще одно облако сверкающей пыли закружилось вокруг Нойргрим, медленно обращаясь шпагой и пистолетом в ее руках.

– Единственная фигура, способная делать все, что ей заблагорассудится, – почти напевала она, – к сожалению, доступна мне лишь на один ход за всю игру. Поэтому ее, как и козырной туз, я берегу на самый финал партии. Прощай, мальчик из песочницы. Ход королевой.

Она направила на него пистолет, и вся арена затихла, прислушиваясь к эху выстрела. Вэлтон, держась за кровоточащий бок, повалился на землю. Его крики мгновенно слились с ликованием зрителей. Толпа была довольна как исходом сражения, так и самой битвой.

– Вот и подошел к концу первый поединок! – воскликнул диктор, – Непревзойденная тактика и впечатляющая техника боя. Этого мы и ждали от Катарины Мэдланд! И это мы и дальше желаем наблюдать в остальных поединках, верно? – толпа взревела в подтверждение его слов, – Дадим же пару минут юной леди насладиться своим триумфом и отблагодарим обоих участников за титанические усердия, которые они приложили, чтобы добиться победы.

Никс прокашлялся, чтобы говорить достаточно громко. Трибуны было не так-то просто перекричать.

– Самое страшное, – начал он, – что она не показала и половины того, на что способна. Шахматы – наверное, самая известная из всех игр подобного рода. Наверняка в ее арсенале есть и те, о которых я не слышал. И именно в такую она и собирается сыграть в финале турнира. Ненавижу соревноваться в играх, правила которых знает только мой противник. Это бессмысленно.

– Рано сдаешься, – оборвал его Стин, – в конце концов, ты будешь не единственным ее оппонентом. Уверен, ты во всем разберешься, пока она будет мутузить другого претендента.

– Если она не начнет с меня, – вздохнул Никс, – и если я вообще доживу до финала.

– Посмотрим, – коротко кивнул Дорхафт, разглядывая табло на арене.

На огромных экранах, висевших под куполом арены, появилось изображение участников следующего поединка. Дрейк Харрисон из Хидриба и Блат Лир из Грисла.

– Выходит, – крякнул Стин, – тебе досталась девчушка из Кеделаса!

– Как показывает практика, – сконфузился Джелед, – половая принадлежность ничерта не гарантирует в этом виде… развлечений.

Соперники вышли в центр арены. Высокий подтянутый Дрейк с жадностью разглядывал приземистого полноватого Блата, в глазах которого легко можно было разглядеть животный страх.

Прозвучал оглушительный сигнал к началу схватки.

– Ложись, – едва заметно шевелил губами Лир, – ложись, ложись.

– Что ты там бормочешь? – Харрисон с недоумением наморщил лоб.

Блат оторопел на несколько секунд и попятился, сдерживая дрожь в коленях.

– Ты знаешь, о чем я! – воскликнул он, – Ты должен лечь, – он вновь перешел на шепот, – таков был уговор. Ты забыл?

Дрейк звучно расхохотался, почесывая затылок.

– Ах, ты об этом… – протянул он, – да, ты знаешь, я передумал.

Лир отскочил еще на пару шагов назад.

– Но как же?! – он уже не мог не кричать, – Ведь мы обо всем договорились! И турнирная сетка, и исход поединка… у тебя ведь теперь денег в два раза больше, чем могло принести чемпионство в турнире! Ты ведь их уже получил! Какого хрена?

– Ты, и правда, думаешь, – голос Дрейка задрожал от чувств, которые постепенно выходили наружу, – что я здесь из-за денег? Меркантильная сволочь, я пришел драться не за это! Мой дом не построить заново, пока город кишит поглотителями. Я пришел сюда, чтобы обратить взгляд Алтиорема на себя, на мой город, на мой безирк. И никакие деньги не заставят меня отступить. Чтобы правитель мира увидел те проблемы, что достают нас на краю света, денег недостаточно.

– У моего отца есть связи! – взмолился Лир, – Он добьется аудиенции с Алтиоремом! Он расскажет ему о твоих проблемах.

Дрейк только гоготал в ответ.

– Наивный поросенок, – наконец, изрек он, кладя ему руку на плечо, – я покажу тебе, что бывает с теми, кто в упор не видит чужое горе. С теми, кто думает лишь о себе, я нашел верный способ расправиться раз и навсегда. Нужно просто предотвратить размножение вашего поганого рода.

Между ног Лира начала сочиться кровь. Когда Блат это заметил, алая струя уже вытекала из его белой штанины, лужей расползаясь по шершавому бетону. Трибуны с отвращением ахнули, наблюдая, как молодой человек катается по земле, держась за пах и рыдая.

– Ты даже верещишь, аки свинья, – сплюнул Дрейк и, смахнув с черных высоких ботинок чужую кровь, покинул арену.

Диктор непринужденно поздравил победителя очередного поединка с «легкой» победой и приступил к методичному перечислению спонсоров, благодаря которым стало возможным проведение такого мероприятия.

– Не хочу, – буркнул Никс, уткнувшись лицом в бетонную стену, – не пойду.

– Не раскисай! – рявкнул на него Стин и, схватив за плечи, оторвал от стены, – Иди туда и покажи Крете, покажи всем этим бездарям, чего стоят твои старания! Эта подстилка из Кеделаса и ногтя ломаного не стоит. Вперед! – с этими словами он вытолкнул его вперед в свет прожекторов, которые уже поджидали его у арки выхода на арену.

– И я представляю вам третий поединок! – горланил в микрофон диктор, – На арену выходит уроженец холодного и поистине мрачного уголка земного шара. Все детство он не видел ничего, кроме ледяных скал Чистого пика и грозных черных волн залива Фригис! Крохотный городок Клиин долгие годы сдерживал его ледяной потенциал, но сейчас он готов представить вам его разрушительную мощь! Приветствуйте, Никс Джелед!

Трибуны заверещали, кувыркаясь в экстазе. Все знали, что претенденты из Хвиттроппа никогда не отличались слабостью.

В свете прожекторов появилась небольшая фигурка в темной рясе.

– И его оппонент! – подхватили рупоры, – Человек сильной веры и твердых убеждений, способный словом и биением сердца разрушить любые преграды на своем пути! Идолопоклонница старой веры из южного городка Сотбея, Дона Годран!

Только сейчас Никс обратил внимание на ее странное одеяние. Девушка действительно явилась на поединок в длиннополой черной монашеской рясе, приталенной потрепанным шнурком. Верхнюю половину ее лица не было видно из-за тени, что спадала с надвинутого на глаза капюшона. На груди болтался серебряный крест.

Прозвучал сигнал начала поединка, но оба претендента остались недвижимы. Лишь уголки губ Доны слегка подергивались в молитве. С трибун послышались недовольные возгласы, призывающие начать бой. Никс огляделся, ища подвох. Не найдя его, он пожал плечами и выставил руку вперед.

Перед ним мгновенно вырос заостренный на вершине ледяной кол. За ним последовал следующий, и так, за несколько мгновений по направлению к монахине поднялся целый ряд сверкающих пик. Оставалась всего пара столбов до цели, когда Годран прошептала:

– Лишь Господь укажет путь, – ее рука коснулась серебряного креста, и ряд кольев свернул в сторону.

– Ладно, – вздохнул Джелед, – это было бы слишком просто. Ну, тогда…

Под его ногами сформировалась округлая ледяная платформа, на которой он поднялся над ареной. Расширив ее в диаметре, он накрыл ледяным куполом всю боевую часть арены. Монахиня продолжала недвижимо стоять на месте, даже не смотря на то, что делал Никс.

Вся внутренняя поверхность ледяного купола покрылась пиками. Джеледу потребовалось мгновение, чтобы сконцентрироваться, и колья устремились вниз. Все они должны были покрыть каждый сантиметр арены, где по-прежнему стояла Дона. Трибуны замерли в ожидании жестокого убийства беззащитной девушки.

– Господь совершил столько чудес… – прошептала она, – но люди навсегда запомнили лишь одно чудо. Я сотворю его вновь. В Его честь.

Она вновь прикоснулась пальцами к кресту. На секунду весь лед под ногами Никса замер. Колья больше не вытягивались, остановившись в паре метров над головой Годран. Послышался треск. Лед тут же принял багровый оттенок и разлетелся во все стороны, мгновенно растаяв в воздухе. Сотни литров алой жидкости дождем накрыли монахиню и всех зрителей нижних трибун.

– Вино! – выкрикнул кто-то.

Толпа вновь загудела, ликуя увиденному.

– Вино… – простонал Никс, соскребая себя с багровой лужи на твердом бетоне. Лишившись платформы под ногами, он незамедлительно шмякнулся на землю.

– Кровь Христа, – поправила толпу Дона и улыбнулась, – с тебя довольно, дитя. Я больше не могу позволить тебе грешить. Все это время я читала молитву, чтобы Господь простил твои грехи. Теперь я чувствую, что мои слова были услышаны, и тебе пришло время проститься с этим миром. Отправляйся в объятия Его.

Она смахнула с глаз вино и посмотрела наверх. Луч света, похожий на прямую молнию, пробил крышу арены. Никс увидел лишь крохотную вспышку, после чего его сердце остановилось. Взгляд Джеледа потух, и он плавно опустился на колени. В голове был лишь звон и эхо, перекликающееся между ушей. Эхо становилось все громче и отчетливее, пока, наконец, он не услышал знакомый голос.

– Вставай! – это был Стин Дорхафт, – Поднимайся! Нельзя сдаваться! Воля! Железная воля воина севера течет по твоим жилам! Воля, способная вновь запустить биение сердца! Воля, пробуждающая первобытные инстинкты! Ты должен встать. Борись до самого конца. А если он уже наступил, то превозмоги его и борись дальше! Твое тело будет ломаться и падать раз за разом, но твой дух навсегда останется несломленным. Она смотрит, ты видишь?

Пустой взгляд Никса был направлен на трибуны. Сквозь пелену утерянного сознания он увидел Крету, сидевшую на своем месте. В ее золотом глазу появилась влага, которая вот-вот должна была стать слезой. Первой слезой из многих, что она уже приготовилась обронить.

– Ты должен встать, – твердил дух Дорхафта, – она в опасности, малец. Крета и Элен, они обе в опасности. Так поднимись и спаси их! Будь щитом. Убереги всех этих людей от надвигающейся беды.

Стук в груди. Удар, а за ним еще один. Короткие, слабые и тихие удары, неспособные разогнать всю кровь по телу. Но и этого достаточно. Этого должно хватить, чтобы вдавить кулаки в бетон и поднять голову с земли.

Никс поджал ногу, коснувшись коленом груди, и выпрямил спину. Вокруг стояла тишина. Пока он поднимался, то думал, что всему виной клиническая смерть. Он слышал лишь слабый стук собственного сердца, и этого ему было достаточно. Сердца…

Теперь он понял, почему вся арена затихла. Пока он устремил все свое внимание на собственное сердце, взгляды тысяч людей приковало сердце Доны Годрон. Оно было прямо здесь, перед ними и перед Никсом. В паре десятков метров от него. Жилистая рука, насквозь пробившая ее грудную клетку со спины, сжимала это сердце, которое не издавало ни единого стука. Оно лишь медленно таяло в его ладони.

За спиной монахини стоял Дрю Фейн.

– Жалкий ничтожный еретик, – процедил он сквозь зубы, – я не смог сидеть, сложа руки, наблюдая твою победу, ведь ты свято веришь, что это победа твоего ложного бога.

Пальцы поглотителя сжались сильнее, и алый комок жизни с громким хлюпаньем стек ему под ноги. Дрю с наслаждением проследил реакцию ошеломленного Джеледа, который не мог выйти из оцепенения, и «стряхнул» Дону Годран со своей руки. Убедившись, что синеволосый мальчишка, стоящий перед ним, никуда не денется в ближайшие несколько минут, Фейн окинул взглядом трибуны и, расставив руки в стороны, медленно и плавно поднялся в воздух.

– Граждане Хапстада, – начал он, горделиво задрав подбородок к куполу арены, – а также гости этого прекрасного, но прогнившего города. Я обращаюсь к вам с тяжелым сердцем! – со всех сторон стали слышны крики людей. Поглотители заполняли арену, перегораживая выходы. Их лидер не останавливался, продолжая говорить из-под самой крыши сооружения, – Я понял, что все это время вы неверно трактовали мою идеологию, мою мысль и мою веру. Вы считали нас, поглотителей, животными, бездушными тварями, которым чуждо сострадание. Ваши лидеры продолжают твердить, что мы несем лишь хаос и разрушение, что мы не ценим жизнь. И они правы. Мы не ценим жизнь! Нам нет нужды ценить этот краткий промежуток времени, что отведен человеку на жалкое существование, переполненное страхом и отчаянием! Вы тратите все свои силы лишь на то, чтобы выжить в этом чудовищном алчном мире. Разве это не так? Разве я лгу вам? Можете сказать, что я не прав, но заклинаю вас, не лгите самим себе. Не только этот город, все города прогнили и потускнели под эгидой Редэмов. Безверие и страх – вот, что сейчас в центре всего мира. Меркантильность, материальные ценности и распущенность. Вы все пропитаны желчью. Но я не могу винить вас. Ведь я сам был таким совсем недавно!

– Ты стал еще хуже! – послышался крик из толпы.

– Вы не видите всей правды, – разочарованно покачал головой Дрю. Он поправил длинные черные волосы, спавшие ему на глаза с обеих сторон пробора, и продолжил, – но я все равно покажу ее вам. Это и есть долг истинного мессии. Я предлагаю вам вечную жизнь, наполненную чем-то большим, чем деньги и власть! Я предлагаю вам Царство Поглощения, где каждый сможет поклоняться лишь истинным Богам, объединенным под покровом веры Триангии! Больше не будет следования за ложными идолами и лживыми лидерами. Только вечное процветание ума и души каждого из нас.

– Ты убийца! – послышалось с другого конца арены.

Фейн устало вздохнул и обернулся на оклик.

– Разве вы не понимаете? – почти взмолился он, – Если каждый станет поглотителем, то больше будет смертей ради выживания! Синры хватит на всех нас! Сейчас многие поглотители сбиты с пути, но я обещаю вам, что скоро все мы узрим истинных Богов, и тогда с нас падут оковы Редэмов, сжигающих своих верных подданных заживо.

Поглотители уже разбрелись по всей арене. Выкрики с трибун утихли. По некоторым рядам уже текла кровь охранников и смельчаков, решившихся дать преступникам отпор. Казалось, носители металлических клыков полностью оккупировали здание, но теперь их лидер наблюдал, как его собратья один за другим падают замертво с рваными ранами от синровых зарядов. Снайперы сидели под самой крышей, и Дрю, догадавшись об этом, едва успел увернуться от клинка, полоснувшего его по щеке. С самого центра купола из тени прожекторов на него спрыгнула Элен Коллинс.

Лейтенант элитного отряда активировала репульсоры в своем абитуме и плавно опустилась на арену между поглотителем и Джеледом.

– Здравствуй, Никс, – вполголоса бросила она, не оборачиваясь к юноше.

– Сестра, – восхищенно прошептал он.

Появление Элен заставило его окончательно собраться с мыслями. Он быстро сконцентрировался на источниках ауры вокруг него, пытаясь понять, насколько плачевна ситуация. Очевидной ее было назвать нельзя. Черно-бурых туч был целый горизонт, но в них было и достаточно проблесков, вселявших надежду. Так или иначе, все пространство вокруг было заполнено потенциалами, готовыми в любой момент схлестнуться в ожесточенной битве.

– Все кончено, Фейн, – заявила Элен, указав на него клинком, заполненным зеленой синрой, – «Элект» знал о твоих планах, и мы здесь в полной боевой готовности. Ты окружен и скоро присоединишься к своему дружку Фрэнсису Штунцу!

– Ах, Фрэнсис, наивный ребенок, – прошептал поглотитель, после чего продолжил таким тоном, что его могла услышать Коллинс, – я здесь, чтобы избавить мир от очередных ложных лидеров. Твое появление здесь, девочка, не остановит мою экспансию.

Лицо Элен вытянулось от испуга. Ни на одной схеме, что им удалось достать, не было отмечено то, о чем сейчас говорил Дрю.

– Бургомистр Льютер… – лишь успела прошептать она перед взрывом.

Элитное ложе для высокопоставленных гостей, где спешно забаррикадировалась Вольфра после нападения поглотителей, разлетелось на куски. Горящие части конструкции еще долго приземлялись на трибуны, подминая под себя людей, тщетно пытавшихся спастись. По всей арене прокатился объединенный возглас страха. Больше люди не могли контролировать себя. Началась паника и давка.

– Стой здесь и защищайся, если они посмеют подойти! – крикнула Элен, обернувшись к Никсу, и бросилась вперед.

Ей тут же преградил дорогу целый отряд поглотителей. Коллинс расправилась с ними за считанные секунды, но когда она вновь взглянула наверх, Фейна уже не было. Лидер поглотителей нашел себе куда более интересную цель. Это был Стин Дорхафт, который уже вычистил целый сектор трибун от его приспешников, и теперь ждал их вожака, готовясь к бою. Дрю влетел в него на такой скорости, что они оба пробили бетонный пол и оказались в просторных служебных коридорах арены.

Бургомистр живо оправился от удара, от последствий которого его спас тяжелый экзоскелет, и отбросил поглотителя в стену. Прибив его к ней десятком полупрозрачных аурных копий, вылетавших из ствола на его предплечье, он достал из-за спины, надежно спрятанный под латами, боевой топор и нацелился на шею противника. Дрю без особого труда освободил правую руку и, махнув ею, отбросил Стина в сторону. Доспехи на его левом плече и бедре заметно помялись.