Читать книгу: «Вторая Тетрадь Стихов И Песен Эля Взорова», страница 2

Прости

Любе С.

Я поймал твой взгляд словно камень…

Почему от него так больно?

Отчего он смертельно ранит?

Что я сделал тебе?… Невольно

Узнаю причину враждебности…

«Ты подонок, смазливый распутник,

Дней земных моих чёрный спутник,

Ты причина души моей бедности,» -

Говорит твой взгляд огнедышащий…

Ты прости меня, дева нежная…

Я хочу, чтобы солнце вешнее

Растопило лёд в сердце, вышедшем

Из общенья со мною скованным

Недоверием к людям и злобою…

Поздно я себя по лбу хлопаю…

Очень пошло я всё растолковывал…

[Весна 1978-го, Ленинград]

Философский камень

Философский камень найти

В неподвижную реку войти

Невозможно

А хочется

Иногда

Я ищу немудрёный мотив

И вхожу в доверчивый стих

Осторожно

На полчаса

Навсегда

Что несу я тебе

Что я жду от тебя

Непокорность судьбе

Корысть в рясе до пят

Крылья песни своей

Безнадёжность мечты

Свет немых фонарей

Крик сгоревшей звезды

Родниковую боль

Тупиковую страсть

Радость сотни неволь

Обладания страх

Ты меня не кори

Ты меня не пинай

Гимнов мне не ори

Мне не рукоплескай

Не спеши уронить

Не спеши вознести

Не спеши хоронить

Не пытайся спасти

Помни

Ты лишь мотив

Помни

Ты только стих

А стихия во мне!

Можно ль ей запретить

Не любить

Ненавидеть

Не сметь

Сидеть

Взаперти

[24.2.1984, Тольятти]

Дайте кусочек оргазма…

Дайте кусочек оргазма!

Дамы и господа.

Дайте… Уж душат спазмы

Нудно и безобразно.

Нет! Не хочу соблазнов,

Грязных, всегда заразных.

Дайте кусочек оргазма

Чистого, как вода.

[1980, Куйбышев]

Мальчик Первого Поцелуя…

Ирине Г.

Дат колесницею переехан

И растворён в повседневной суе…

Вдруг! до боли пронзающим эхом -

Мальчик первого поцелуя…

Он, всесильный в порыве чистом

Обладанья, любви и жертвы,

Неподвластен ничьим ручищам,

Презирает судьбы прожекты.

Сердца стуку послушен – щедро

Из груди его на ладонях

В дар любимой своей – крещендо! -

Преподносит как истой Мадонне.

Было ль не было ль это – только

Заболотились чувств родники,

Места-времени-рока тройка

Пронеслася, топча цветники.

Геркулес обессилел от силы.

И Ахиллу щитом – пята.

Вместо жита – один силос.

Голубая желтеет мечта.

Веки ночь тяжелит – что завтра

Даст, отнимет и нарисует?…

Вот проснулся б наивный, нездравый

Мальчик первого поцелуя…

[17.5.1981, Куйбышев]

Воспоминание… или предвиденье… [Белый Стих]

Воспоминание… или предвиденье…

Не знаю доподлинно…

Суть не в этом…

Стою, открытый степному ветру.

Волос русый у плеч волнуется.

Сильный торс, от загара бронзовый,

Держит голову чуть настороженно.

Трава по пояс, ласкает шелестом,

Но слух мой купается в нём напряжённо.

Рука копья с наконечником каменным

Надёжность и преданность ощущает.

Стою на крутом берегу речушки.

Внизу водица на солнышке греется.

Замер на миг мой взор на изгибе

Изящного тела, красивого, сильного,

Свежего дикостью тела подруги

(Она полосатую шкуру полощет).

Будь безмятежна -

Я бодр и внимателен

(Рта уголками слегка улыбаюсь).

Чу… Этот звук мне не очень приятен.

Поступь кошачья до боли знакома:

Острых когтей след ношу на спине,

А на плече – отпечаток зубов треугольных.

Да, прошлым спасеньем обязан подруге -

Когда б не она, мои кости давно уж

Бремени б мяса не ощущали…

Надо готовиться с хищником к встрече.

…Какая досада, пропало виденье…

Так было приятно копьё ощущать,

И видеть подругу, и схватки смертельной

Ждать как награды за жизнь и дыханье…

[11.1.1979, Куйбышев]

Уроки ЗапСиба

Я был на ЗапСибе.

Я видел

Новорождённый металл.

Плод раскалённый гиганта

Не ослепил экскурсанта,

Не превратил в калеку -

В щедрые те мгновенья

И сердцем своим, и зреньем

Я, постигая, листал

Азбуку жизни и века.

Близость доменной печи

Жаром и жором пугала,

Громадой давила на плечи,

Чудовищным аппетитом,

Казалось, кричала:

«Мало!

Породы! Еще породы!»

А следом – чугунные роды.

И выпачкан воздух графитом.

Подавлен я был и раздавлен.

Заносчивости недавней

Не было и в помине.

Из превращенья руд

Уроком я первым вынес

Понятие – Труд.

(Ты, Домна, не зазнавайся,

Вспомни, подумай, сознайся -

Оттого и затем ты тут,

Что воплощаешь Труд.)

Едва я расстался с домной,

Как был уже околдован

Конвертором.

Медлительный «ванька-встанька»

Чугун переваривал в сталь и

Гордился кипящим усердием.

А сталь кочевала в прокатный,

Где обретала форму,

Вульгарную форму и спорную

(Чем станет она когда-то?),

Но безусловно удобную

Для временной жизни вагонной.

А я погружался в раздумья

О цельном металлопроцессе,

Обыденном и естественном,

Простом и сверхсложном сразу.

Кто мог такое придумать?

ЗапСиб отвечал – Разум.

Я брёл по цехам, как по храму.

В звуках, подобных органным,

Разум царил надличностный,

Царил надличностный Труд.

Было всё необычно

От джунглей лиановых труб

До скромности и величия

Рабочего каждого… (Врут

Зачем-то себе и кому-то,

Кто верит в звезду одиночек.

Беззвёздные ждут их ночи.

И вера у них – дутая.)

Я брёл по цехам, прозревая.

И – сквозь стальной разлив

(Спасибо тебе, кривая) -

Сумел разглядеть Коллектив.

Спасибо -

Скажу ЗапСибу -

За нужный большой металл

И за уроки,

Что в сроки

Экскурсии преподал.

Стальной сочности фразу

Прими от меня как салют:

Кормчий наш – Коллективный Разум,

Наш ковчег – Коллективный Труд.

[6-20.5.1983, Новокузнецк]