Читать книгу: «Цикл. Проект «Морфей» Книга 1. «Посланник богов». Эпизод 2», страница 3

Возможно, целитель бы, справился с поставленной задачей лучше, но не будучи уверенным, что от этой рабыни вообще будет прок, он пожалел денег, обратившись к более дешевому лекарю, что и сказалось на результате. Кости срослись недостаточно ровно, мейра стала прилично хромать, отсутствовала часть зубов, да и рот полностью не закрывался и из него, постоянно текли слюни. В итоге, хоть графиня и была, ранее, действительно, очень похожа на свою кузину, то теперь, в ее нынешнем состоянии, ничего кроме отвращения, она у него не вызывала.

Понимая, что в таком виде, эта рабыня не имеет ценности, но и сожалея о потраченных на нее деньгах, Чарек забрал ее с собой в столицу княжества, в надежде, продать ее хотя бы как служанку, что, хоть и было сомнительно, но все же возможно.

В дверь легонько стукнули и в кабинет вошел Джандер Анк, доложив о посетителе представившимся как барон Бай-Рон, изъявившим желание, осмотреть фейров. Немного вздрогнув, при оглашении слугой, родового имени клиента, что было неудивительно, так как, мало кто в империи не испытывал трепета, перед потомками уничтоженного имперцами в давние времена, города магов, Рон.

«Около пары сотен лет назад, в соседнем королевстве демоном, недалеко от имперской границы был город Рон известный своими магами, не уступавшим по силе имперским, а в чем-то, даже превосходящих их, обладая секретами древних богов, что и сыграло в судьбе этого города свою роковую роль.

Во время очередной стычки между Экрилгоном и империей, Рон был захвачен имперцами, но из-за невозможности его удержать, город был полностью уничтожен вместе со всем населением. И с тех пор, ходили слухи, что некоторые жители смогли спастись и выжить, и люто ненавидели всех имперцев, поклявшись отомстить им за смерть своих близких».

По традиции семьи Енин, на личных слугах, применяли «проклятье суккуба», что, хоть и сводило их через пару десятков лет с ума, но, зато гарантировало их преданность надежнее рабского ошейника. Чарека же, судьба этого мейра вообще не интересовала, так как он, был всего лишь «побочным результатом».

Его интересовала жена этого мейра, демон-суккуб, которую он и приказал выкрасть из их родного города Фаноры, этот же идиот, ее супруг, приперся за ней к Чареку, в столицу империи, Элру, за что и поплатился, став первым «кандидатом» на испытание зелья «проклятья суккуба», изготовленного из крови его же жены. На самой демонессе Чарек тоже применил это зелье, но для нее оно оказалось слишком мощным и в течении года, она умерла, ее же муж, оказался более стойкий и уже около десятка лет, служил личным слугой Чарека.

Кивнув слуге, которого он называл просто Джан, так как, не видел необходимости обращаться к нему по-другому, Чарек направился было к дверям, но, замедлившись на полпути, брезгливо поморщился, подумав, что у него нет желания, терпеть потом, подле себя Джана, воняющего этими животными.

– Возьми ключи от клеток и приведи эту уродину, пускай она займется этими животными, – распорядился Чарек и только после этого, вышел из кабинета, сразу направившись к загонам с рабами.

Клиентами, как оказалось, было двое людей, из человеческого народа, в сопровождении двух рабынь, человеческой женщины и мейры-котей, очень симпатичной, что в совокупности с ее молодостью, поднимало цену этой рабыни до баснословных величин, что говорило о состоятельности клиента.

При виде же имперского офицера, воздушного флота, Чарек вздрогнул и замер, покрывшись холодным потом, решив поначалу, что это, по его душу, но, рассмотрев его наплечную эмблему, понял, что это был наемник из Вероссы.

Когда же к нему подошел Джан, и указав на второго мужчину сообщил, что именно тот представился бароном Бай-Рон, Чарек облегченно вздохнул, вспомнив, что магами города Рон, по большей своей части, были мейры, человек, конечно, тоже мог быть их далеким потомком, но, вряд ли, он взял бы себе на службу имперца.

Так что, хоть компания несколько и странная для княжества, но, Чарек привык относиться ко всем клиентам одинаково, особенно, если с них можно было получить деньги, особенно хорошие деньги. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться, но, все никак не мог унять предательскую дрожь в коленях, поначалу, объясняя это присутствием наемника, принятого им за имперского офицера, пока не встретился взглядом с сопровождающей клиента, молоденькой мейрой из котей.

Холодный, смотрящий сквозь него равнодушный взгляд, словно он был насекомым, а не человеком, вызывал у него желание обладать этой мейрой, одновременно вызывая чувство опасности, заставившее его, внутренне содрогнуться и вспомнить все, что он знал о магах города Рон, а именно, что их, всегда сопровождали наемные убийцы, как раз вот такие «чудовища», как эта котей.

– Хозяин, эта зверюшка, похожа на мою старую служанку Фейли, можно ее купить? – громко воскликнула рабыня-котей, ткнув рукой в стоящую у решетки фейру, сразу же приведя Чарека в чувства, забыв о страхе и заставив, мысли в его голове, зашевелиться с удвоенной силой, в надежде продать клиентам, хотя бы парочку фейров.

Тех, из этих животных, что относились к «хищникам», содержать было крайне проблематично, поскольку в их рацион, требовалось, не менее двух раз в неделю, включать мясо, причем, не маленький кусочек или обрезь, а приличный ломоть отборной филейки, в противном же случае, они начинали болеть, быстро чахли, и умирали.

По мнению Чарека, такие особенности в питании этих животных, были весьма расточительны, и он хотел, побыстрее от них избавиться, пока нехватка мяса в их рационе, не привела к более серьезным болезням и смертям, а следовательно, и лишним тратам на их содержание.

* * *

В первой, клетке-загоне находилось с десяток молодых фейров обоих полов, возможно даже детей, Павел не мог даже приблизительно определить их возраст, но его взгляд остановился на подошедшей при их приближении, к решетке, фейре, похоже, так же, как и его Фейли, из народа длинноухих лисей, и что-то в ней, показалось Павлу знакомым.

– Хозяин, эта зверюшка похожа на мою старую служанку Фейли, можно ее купить? – громко, чуть ли не криком, воскликнула Лирайн, отвлекая Павла, от разглядывания застывшей с другой стороны решетки фейры.

От такого громкого вопля, он сперва даже хотел возмутиться, что эта «ненормальная» орет ему под ухо, и с чего это, называет фейру зверюшкой, но невольно повернувшись в другую сторону, чтобы не оглохнуть, увидел направляющихся к ним, немного полноватого, с небольшим пузиком мужчину, в сопровождении, уже виденного при входе в здание, мейра из ищеек и хромающую, следом за ними «серебряную волчицу», в рабском ошейнике.

– Да быть не может, чтобы мне, сразу так повезло, нарваться на такое сокровище, – промелькнула в голове Павла мысль, пока его взгляд, не остановился на лице мейры.

Голова девушки была повернута немного в сторону, скрывая, искаженную левую половину лица, хотя, и правая сторона лица мейры, была изрядно изуродована, но, эти огромные глаза, аккуратный носик и волчьи ушки, делали ее практически копией графини Хейки Дугамал, если бы не……

Приоткрытый наполовину рот, перекошенная, явно неправильно сросшаяся нижняя челюсть и тонкой струйкой стекающая слюна, все это, лишь отдаленно напоминали прекрасное лицо, знакомой ему «серебряной волчицы», породив в голове Павла, целую череду мыслей, – Неужели это действительно кузина, Хейки, но, откуда она тут взялась, и кто сотворил такое с ее лицом и главное зачем?

– Фу, какая она страшная, – фыркнула Лирайн, указав пальцем на мейру, и тут же, нахмурив лобик, задумчиво спросила, – господин, она хромает, а если ей сломать вторую ногу, она перестанет хромать?

– Не знаю Лирайн и знать не хочу, твои игрушки, обычно, слишком громко кричат, – как бы между прочим, заметил Павел, давая ей понять, что поддерживает ее игру и переведя взгляд на торговца, сообщил тому цель своего визита, – мне нужны рабы, но взглянув на ваш товар, я несколько разочарован его качеством, честно говоря, он оставляет желать лучшего.

* * *

– Мне нужны рабы, но взглянув на ваш товар, я несколько разочарован его качеством, честно говоря, он оставляет желать лучшего, – поморщившись, произнес посетитель, продолжая разглядывать рабов в загоне и, хотя Чарек и был согласен с клиентом, но все же, критическая оценка о его товар этим человеком, несколько задели Чарека. Он, конечно, понимал, что клиент прав, но это, его все же взбесило, даже насторожившая его, произнесенная ранее клиентом фраза, про «игрушки, что громко кричат», сразу была забыта, вытесненная, заполнившим разум раздражением.

– Если господин Бай-Рон, настолько разбирается в данном вопросе, то может желает продать эту строптивую рабыню? – указав на молоденькую мейру-котей, ехидно поинтересовался Чарек, пытаясь, в отместку, уязвить того.

Я, что, похож на нищеброда торгующего своим имуществом? – с легкой угрозой в голосе, поинтересовался тот, тут же, отвесив рабыне-котей подзатыльник, добавив, – тем более, что это капризное дитя, моя дочь.

– Но, она же в ошейнике, – удивленно воскликнул Чарек.

– И, что? – поморщившись, уточнил клиент, тут же категорически с презрением заявив, – животное, должно носить ошейник, независимо от ее родителей и титула.

То, что у клиента ребенок от рабыни, в этом нет ничего удивительного, и скорее всего, именно от этой рабыни клиент и получил титул барона, что тоже не удивляло, такое весьма часто случалось. Но, несмотря на кажущуюся обыденность, что-то в этой «семейке» было неправильное, взгляд этого человека давил, вызывая чувство смертельной опасности, что порождало в нем желание, немедленно выгнать этих людей и бежать из этого города.

Такое же чувство надвигающейся беды, заставило его покинуть империю, вдруг сообразил Чарек, буквально чувствуя, как его начинает трясти и холодный пот скатывается по его спине и только резкий рык клиента, вернул его в реальность.

– Лирайн, успокойся и убери дагер, не хватало еще и тут, после твоих игр кровь затирать.

Переведя взгляд на рабыню клиента, Чарек заметил обиженное выражение на ее лице, отдававшее такой детской невинностью, что это умиляло, если бы не холодный безжалостный взгляд, взирающий на «уродину», как на добычу, от чего в его голове сразу всплыла фраза посетителя, – «твои игрушки, обычно, слишком громко кричат».

От этих, простых с виду слов, Чарек почувствовал шевеление волос на голове и понял, что с этой компанией было не так, оба мужчины смотрели на окружающих, холодным равнодушным взглядом, как смотрит крестьянин на домашнюю скотину, забивая ее для пропитания, но страшнее всех, был взгляд этого маленького монстра, взгляд убийцы, убивающего для наслаждения.

* * *

– И, что? – поморщившись, уточнил Павел, и поняв, что ответа не последует, утверждающе с презрением процедил, – животное, должно носить ошейник, независимо от ее родителей и титула.

– Прошу прощения, господин Бай-Рон, за мое невежество, – судорожно сглотнув, под взглядом Павла, извинился торговец, и как бы пытаясь оправдаться, перед клиентами за «качество товара», кивнув на серой и фейру, пояснил, – эта, стала жертвой развлечений морского народа, а эти животные, еще не обучены и не умеют за собой следить.

– По-моему, девчонка уже заигралась, вжившись в роль кровожадной стервы и откуда она только такую идею подхватила, узнаю, что эту мысль, ей кто-то из моих подсказал, выпорю, – подумал Павел, заметив, как Лирайн, зажав в руке недавно купленный ей для защиты дагер, со зловещей ухмылкой подкрадывается, к бледной от страха, внимательно следящей за ее действиями «серебряной волчице».

– Лирайн, успокойся и убери дагер, не хватало еще и тут, после твоих игр кровь затирать, – рявкнул Павел, от чего, торговец вздрогнул, а бледная, и без этого перепуганная мейра, ойкнув и только чудом не грохнувшись в обморок, отступила назад.

– Эта калека понравилась моей дочурке, – задумчиво произнес Павел, и потрепав Лирайн по голове, не глядя на торговца, поинтересовался, – сколько вы за нее хотите?

– Пятнадцать крит, господин барон, – услышал Павел и с недоумением взглянув на работорговца, рассмеялся.

– А вы, однако, шутник, господин Енин, – перестав смеяться, холодно произнес Павел, – или вы хотите сказать, что ей меньше четырнадцати лет? Или она в идеальном состоянии?

– А какая разница, в каком она возрасте и состоянии, – прищурившись, с подозрением в голосе, поинтересовался продавец.

– В том, что я ее беру не для себя, а для дочки и не собираюсь переплачивать за то, чем не собираюсь сам пользоваться, ответил Павел, играя выбранную роль, надеясь, что его слова прозвучали убедительно и для отвода от себя подозрений, отвернувшись от «серебряной волчицы», ткнул в клетку с фейрами.

– Эй, ты, подойди, сюда, – указал Павел, на стоящую с обратной стороны решетки фейру, многозначительно взглянув на торговца.

* * *

– Пятнадцать крит, господин барон, – не думая ответил Чарек, едва услышал вопрос о цене «уродины», о чем сразу и пожалел, поскольку клиент на него посмотрел, как на слабоумного, приведя при этом, весьма веские аргументы.

Чарек понимал, что клиент прав, но боялся прогадать с ценой, вдруг клиент достаточно богат, чтобы исправить морду этой уродины и получит красотку. Именно поэтому, он и озвучил максимальную цену за «серебряную волчицу» и приготовился торговаться за каждый серо, но был разочарован, сменой интереса клиента.

Больше не обращая внимания на уродину, посетитель, приказал подойти к нему фейре, взглянув на него таким взглядом, что он, судорожно сглотнув, быстро приказал уродине открыть клетку с фейрами.

* * *

Скрипнули петли и дверь клетки раскрылась, выпуская в коридор босую фейру, одетую в короткое шорты и узкий топик, едва прикрывающий грудь, действительно, как и упомянула ранее Лирайн, похожую на его Фейли. Хотя ему, эта схожесть, могла и просто казаться, но вот видимая мейрами цветовая гамма была обширнее, и девушка, по множеству различных оттенков шерсти, действительно могла определить схожесть фейр, так что, если Лирайн это утверждала, то, значит, так оно и было.

Вслед за фейрой вышло еще четыре фигуры поменьше и постройнее, хотя, в данном случае, это все же была не стройность, а худоба от голодания и когда они поравнялись с копией его Фейлы, в дверном проеме, камеры, показался еще один пошатывающийся силуэт.

Подойдя к фейре, Павел взял ее за подбородок, повернув ее личико к себе, услышав возмущенный рык, из соседней камеры – убери от нее свои поганые руки ублюдок.

Бросив взгляд, в направлении возмущающегося голоса Павел увидел в соседней клетке, прислонившегося к решетке, мускулистого волчару, даже в потрепанном виде, выглядящим весьма грозно. Сделав пару шагов к камере, Павел просунул руку между прутьев и ухватив фейра, за отворот короткого кожаного жилета, резко дернул на себя, впечатав того в решетку.

– Ты, что-то протявкал пес, – угрожающе прошипел Павел, и наклонившись ближе к пленнику, прошептал, – если хочешь ее спасти и отомстить, будешь служить мне.

Вернувшись обратно, Павел покрутил голову фейры, осмотрев ее с разных сторон и переведя взгляд на Лирайн, пожав плечами, произнес, – для меня, все эти животные на одну морду, но, если ты говоришь, что она похожа на твою старую служанку, наверное, так оно и есть.

– Тогда, я хочу новую служанку и новую игрушку, – указывая на фейру и покалеченную мейру, начала ныть Лирайн, – отчего Павел мысленно усмехнулся, но внешне старался выглядеть равнодушным.

– Извини дорогая, я бы тебе даже еще бы кого прикупил, чтобы тебе было с кем «играть», но дядя, не хочет предлагать реальную цену на этих рабов, и боюсь, нам придется отказаться от своих намерений и все-таки прокатиться до Рам-Кейлен и уже там купить тебе, все что только пожелаешь.

– Но это так долго, а я, сегодня хотела поиграть в лечебницу, дядя Жатон, мне даже новые инструменты приготовил, продолжила ныть Лирайн, умоляюще посмотрев на Павла, крутя свой дагер в руке, но видя, что на ее стоны особо никто не реагирует, топнув ножкой, с такой ненавистью взглянула на работорговца, что тот даже побледнел.

– Мне скучно, господин, можно я тогда, хоть с дядей поиграю, – состроив жалобные глазки попросила Лирайн и это, как понял Павел, и довело «клиента» до нужной им кондиции.

* * *

– Мне скучно, господин, можно я тогда, хоть с дядей поиграю, – умоляюще попросила рабыня, остановившись и крутя дагер в руке и Чарек, поймав, направленный на себя злобный взгляд этого чудовища, поежился.

Он, с дрожью в коленях, представил, как эта котей, с ослепительной улыбкой на детском личике, втыкает свой нож ему в живот, выпуская наружу его внутренности. Теперь он был неимоверно рад, что этот странный человек, держащий при себе такое чудовище, отказался продать ему этого маленького монстра, поскольку уже не был уверен, что даже магия рабского ошейника, сможет справиться с ее страстью к кровавым развлечениям.

Покрутив головой, пытаясь прогнать ужасную картинку, стоящую перед его глазами, Чарек, хоть и без особого желания, но все еще находясь под впечатлением, от вымышленных им самим же видений, был вынужден признать, что уже готов согласиться с клиентом, только бы, это маленькое чудовище скорей бы покинуло его дом, только вот, и упускать прибыль, ему очень не хотелось.

Особенно, Чарек не хотел этого теперь, после слов клиента, – «купить тебе, все что только пожелаешь», – так как эта фраза, навевали мысли о больших деньгах, нужно было только расположить этого человека к себе, например незначительным снижением стоимости этого «разумного мусора», который хочет получить его «ручное чудовище» и предложить ему товар подороже.

– Хорошо господин, Бай-Рон, я признаю, что эта уродина, уже не имеет той товарной ценности, что раньше и раз она, так приглянулась вашей дочке, то, я готов уступить вам ее за полцены, если бы и вы, пошли мне на встречу, согласившись приобрести еще и этих животных, – сделав свой ход, предложил Чарек, махнул рукой, на фейров-подростков.

– Эти, тоже пойдут за полцены, – полуутвердительно, выдвинул в ответ, свое требование клиент, и по его тону было понятно, что это не вопрос, а именно предложение и в Чареке опять проснулся торгаш, тем более что это все соответствовало негласным правилам «успешного торговца».

– Но господин барон, они, конечно, еще дети, и слабы, но вырастут сильными войнами и после, будут стоить гораздо больше, – возразил, Чарек, не желая упускать возможность, не только избавиться и от этих доходяг, многие из которых, могли со дня на день помереть, но и заработать при этом.

Страх упустить прибыль был гораздо сильнее страха перед «маленьким чудовищем», и он, не собирался так легко сдаваться, намереваясь, продолжить торг, но в это время, один из этих выродков, «выползший» из камеры последним, вдруг пошатнулся и захрипев, харкнул кровью, оседая на пол.

Пока Чарек, взирал, на распластанное на полу тело, клиент подошел к упавшему и разжав ему пасть рукоятью меча, задумчиво посмотрев на остальных, озвучил свой вердикт, – этот уже не жилец, максимум пару дней протянет.

Господин, ты этого тоже берешь? – поинтересовалось кровожадное чудовище и зевнув, указав на лежащее тело, пояснила, – мне скучно господин, и, если с дядей поиграть нельзя, можно я с ним на улице поиграю, пока он еще дышит.

– Так что скажите, господин Енин, договорились или мне подождать, когда они все тут передохнут? – саркастически хмыкнув, поинтересовался клиент и ему ничего не оставалось, как хотя бы частично, согласиться с его предложением.

– Хорошо, господин барон, я принимаю ваши условия, этого, тоже можете забрать за половину стоимости, но, не остальных, – пробурчал Чарек наблюдая, как рабыня клиента, схватив лежащее тело за волосы, резким движением воткнула свой дагер в его шею и довольно улыбнувшись, потащила бесчувственное тело к выходу.

Когда маленькое чудовище удалилось, волоча за собой не подающего признаков жизни фейра, Чарек вдруг осознал, что уже несколько финг, даже вздохнуть боялся, но теперь страх отступил и желание заработать, опять начало брать верх.

– Что скажете на две трети? – поинтересовался клиент, что заставило Чарека ухмыльнуться, решив, что этот человек, совершенно не разбирается в делах «успешных торговцев», и такими темпами, быстро исчерпает лимит торга и к наиболее ценным рабам подойдет уже без возможности снижения их цены.

– Две трети, господин Бай-Рон, это практически даром, – опять, принялся настаивать на своем Чарек, ожидая продолжения торга, но вопреки его ожиданиям, клиент лишь практически согласился, но опять же, как и полагалось в такой торговле, огласив в ответ свои условия.

– Давайте господин Енин, чтобы никому не было обидно, ни вам, ни мне, ни Лирайн, калека и тот полуживой доходяга, которого она уже забрала, как и договорились ранее, пойдут за полцены, а вот остальные… – услышал Чарек предложение клиента, затаив дыхание, когда тот сделал паузу, и лишь когда услышал продолжение, облегченно вздохнул, – если среди остальных попадутся больные, они тоже пойдут за две трети от полной стоимости.

Чарек был весьма доволен таким соглашением, ведь торги по уродине были первыми, по счету, тот полуживой задохлик, вторым, а эти щенки уже третьими и теперь, согласно неписаным правилам «успешных торговцев», он мог назначать за остальной товар, максимальную фиксированную цену, гарантирующую, ему неплохую прибыль.

* * *

Хоть здесь и стали кормить лучше, но все же недостаточно, особенно удручало отсутствие в рационе мяса, так необходимым для организма фейров, а Велекс, постоянно отдавая свою порцией мяса младшим, со временем, еще больше ослаб, от постоянного голодания и теперь, держался уже из последних сил и все происходящее вокруг, плыло перед ним как в тумане.

Он и так, с детства отличался от большинства своих сородичей, более тщедушным телосложением и меньшим ростом, из-за чего, по его мнению, и попал в одну клетку с подростками и симпатичной фейрой из народа длинноухих лисей, такой же худенькой, как и он сам.

Вот около их клетки появились какие-то люди, двое из которых, были из человеческого народа, а двое мейрами, затем появился их хозяин с изуродованной мейрой и им приказали покинуть клетку.

Выйдя в коридор, он остановился, едва держась на ногах, но сознание начало плыть, его повело в сторону, и чтобы не упасть, он сделал шаг, но споткнулся, прикусив язык. Резкая боль привела его ненадолго в чувство и Велекс, сделав глубокий вдох, подавился своей же кровью, закашлявшись, разбрызгивая вокруг кровавые капли.

В сознание Велекс пришел от того, что ему, что-то вставив между зубов, силой раздвигали сжатые челюсти. Открыв глаза, он увидел над собой лицо человека и попытался ударить его, но руки не хотели слушаться, только лишь слегка дернувшись вверх и снова, бессильно обвиснув.

– Этот, уже не жилец, максимум пару дней протянет, – произнес человек, вызвав ухмылку на лице Велекса.

Если этот человек говорил о нем, то это означало, конец его страданиям, но, с чего вдруг ему умирать, он же просто прикусил язык.

– Мне скучно господин, если ты его берешь, я пойду с ним на улице поиграю – последнее что услышал Велекс, перед тем как почувствовать боль в шее и отключиться.

Глава 5.

* * *

– Господин Енин, у вас же есть и более стоящий товар, помимо этих калек и животных, – неожиданно спросил клиент, несколько озадачив Чарека, пытавшегося сообразить, зачем же он тогда вообще торговался за этих животных, исчерпав лимит, если его интересуют еще и мейры, стоившие дороже этих животных, и снижать цену на которых было выгоднее.

Это конечно нарушало его надежды, продать этому человеку всех оставшихся фейров, но спорить с клиентом, поменявшим свои планы, он не собирался и просто раздраженно поинтересовался, – вам всех показать, или у вас имеются какие-либо предпочтения?

– Я всех посмотрю, но попозже, просто, не хочу складывать все яйца в один пакет, – ответил непонятной Чареку фразой посетитель и повернувшись своей рабыне из человеческих женщин, указав на калеку и стоящих поодаль от нее фейру с подростками, распорядился, – Лейлиан, займись документами на эту уродину и щенков.

Наблюдая как рабыня покупателя, бегло осмотрела товар, кивнув своему хозяину, Чарек облегченно вздохнул, – все-таки, клиент забирал хотя бы этих и осмотр, не выявил особых претензий к товару.

– Тогда получается, за уродину, – начал клиент, но был прерван Чареком, пытавшемся по-быстрому сообразить, как представить эту калеку, ведь разница в стоимости простолюдинки и дворянки была весьма существенной.

– Она из дворян, господин барон, какая-то там графиня, если желаете, могу выяснить более конкретно, – перебив покупателя, пояснил Чарек, мысленно молясь создателю, чтобы не пришлось раскрывать, кто она на самом деле такая.

– Дворянка? – удивленно переспросил клиент, на мгновенье задумавшись, после чего, махнув рукой, равнодушно заявил, – без разницы, но, раз уже обещал, то заплачу семь с половиной крит, пускай у дочурки, титулованная игрушка будет.

Чарек, мысленно, довольно потирал ладони, радуясь такой удаче, а клиент, повернувшись к своему наемнику, распорядился, – Жатон, забирай этих двух, отведешь их в коляску, Лирайн за ними присмотрит и проверь как там, тот дохляк, если Лирайн уже наигралась с ним, приберешься, незачем мусору в экипаже вонять, мне на нем еще домой возвращаться.

Наемник подошел к рабам, приказав следовать за собой, но, внезапно, был остановлен нанимателем, – погоди Жатон, их слишком много, да и у меня, трястись с ними в одном экипаже желания нет, закажи еще одну карету и пару повозок, пускай лучше лишняя будет, чем места на всех не хватит, а-то еще подохнут по дороге, если пешком за нами поплетутся.

– Слушаюсь господин барон, – поклонившись, ответил наемник своему нанимателю, направившись было с рабами к выходу, но остановившись, обратился с вопросом к своему нанимателю, – может тогда, загнать повозки во внутренний двор?

– Хорошо, Жатон, тогда нашу коляску оставь на улице, а карету, пускай тоже с остальными загонят внутрь, – после небольшой паузы ответил клиент, после чего, его наемник, развернув фейре и толкнув ее в спину, рявкнул, ты и уродина на улицу, остальные ждут в холле.

* * *

Когда ее вызвал хозяин, Аяса мысленно от всего отрешилась, чтобы не думать о ноющих ногах, боль в которых за ночь хоть и прошла, но с утра появилась вновь. Как оказалось, у хозяина были посетители, симпатичный человеческий мужчина, с двумя, судя по ошейникам, рабынями, молоденькой мейрой-котей и человеческой женщиной, в сопровождении имперского офицера. Она сразу заметила, что клиент смотрит на нее с сожалением, но помимо жалости, в его было что-то еще, но, будучи под воздействием полностью уничтоженной своим уродством, самооценки, она не сразу поняла, что этот мужчина желает ее, ее уродину.

Выкрик рабыни-котей, никак не затронул ее, она и сама прекрасно знала, как выглядит, но дальше она услышала, заданный безразличным голосом вопрос, – хозяин она хромает, а если ей сломать вторую ногу, она перестанет хромать?

Этот вопрос ее напугал, заставив в голове метаться вопрос, – неужели этот ребенок настоящий монстр, что так просто спрашивает о таком?

– Не знаю Лирайн и знать не хочу, твои игрушки, обычно, слишком громко кричат, – услышала Аяса ответ хозяина рабыни, вздрогнув и побледнев, от этих слов и переведя взгляд на рабыню человека, встретилась с ее холодным равнодушным взглядом, полным желанием убивать, инстинктивно отступив, чувствуя, как ее начинает трясти от ужаса, – этот ребенок, был настоящим чудовищем, жаждущим ее крови.

– Тогда, я хочу новую служанку и новую игрушку, – услышала Аяса, не придав этим словам особого значения пока не сообразила, что этот маленький монстр, указывает на нее.

– Ну вот, и все, я стану игрушкой этого чудовища и теперь, мне только остается надеяться на быструю смерть, – пронеслось в голове Аясы, и хоть на глазах навернулись слезы, она почувствовала, не привычное ей последнее время умиротворение, отрешившись от окружающего, но тут, это чудовище, переключило свое внимание на ее хозяина, начав ныть, – но, мне скучно, хозяин, можно я с дядей поиграю.

Аяса с особой радостью наблюдала, за ужасом на лице хозяина, пока это чудовище не переключилось на новую жертву, еле живого фейра, с радостной улыбкой, воткнув ему в шею свой стилет и куда-то утащив бесчувственное тело. В себя она пришла уже на улице, от легкого тычка в спину, а подняв взор увидела склонившееся к ней из коляски, лицо того маленького монстра, для которого ее купили и протянутую ей, перепачканную кровью руку.

Аяса, от ужаса отшатнулась и скосив взгляд, на пол коляски, увидела перепачканною кровью лицо, того несчастного фейра, которого это чудовище утащило с собой, все вокруг поплыло, и она провалилась во тьму.

* * *

– Слушаюсь господин барон, – поклонившись, ответил Жатон, поначалу направившись на улицу, но остановившись, предложил загнать заказанные повозки во внутренний двор.

– Хорошо, Жатон, тогда нашу коляску оставь на улице, а карету, пускай тоже с остальными загонят внутрь, – немного подумав, согласился Павел и повернувшись к торговцу, быстро прикинув стоимость рабов, на линке, озвучил сумму, – тогда, мы имеем, семь с половиной крит за калеку, пять серо за дохляка, восемьдесят серо за щенков и пятьдесят за самку, а за всех вместе, семь крит и шестьсот тридцать пять серо.

– Совершенно верно, – подтвердил торговец, провожая взглядом, покидающих его здание рабов.

– В таком случае, господин Енин, произведем расчет за эту партию и продолжим, – предложил Павел, направившись в холл, к стойке менеджера, где был, как местный «компьютер», он же маг-шар, так и «терминал», вмонтированная в столешницу золотистая пластина, мало чем отличающаяся от местного «домофона-домовой».

Произведя оплату, Павел вернулся обратно к камерам-клеткам, остановившись рядом с той, где ранее находились, купленные им фейры, нарочито громко, обратившись к стоящему перед решеткой, в соседней клетке «волчаре», – так что скажешь пес, что выберешь, чтобы она стала игрушкой моей дочурки, или, чтобы я иногда позволял ей развлекать тебя?

– Я согласен господин, – ответил фейр, но стоило Павлу недовольно вздернуть бровь, как фейр поправился, – я буду служить вам хозяин.

– Вот, и ладушки, – довольно пробормотал Павел, радуясь, что этот фейр, все правильно понял и поверил ему, и повернувшись к работорговцу, попросил, – господин Енин, можно выпустить этих животных из клеток, я бы хотел их осмотреть.

* * *

Лейнак дремал, когда его внимание привлек шум и неохотно поднявшись он подошел к решетке увидев человека, державшего за подбородок их принцессу.