Читать книгу: «Цикл. Проект «Морфей». Книга 1. «Посланник богов». Эпизод 2», страница 2

Велекс прекрасно понимал, что «диагноз», поставленный крол, был лишь отчасти верным, поскольку имперцы, особо и не задумывались о питании рабов, ограничившись, парой клубней земляного ореха, на всю повозку. Однако сопровождающие их офицеры, поверили мейре, и всех подростков, пересадили в одну повозку, закинув им, мешок с корнеплодами и небольшой бочонок с водой.

Среди этой «толпы», собравшейся в одной повозке, выделялась небольшая группа подростков из Халияра, постоянно кучковавшихся возле весьма симпатичной фейры из длинноухих лисей. По началу, девушка держалась несколько особняком, не только от него, но и от всех рабов из Унары, но Велекс, быстро нашел к ней подход, хотя, скорее всего, они быстро сдружились, на почве общей беды, тем более что теперь, они ехали в одной повозке и избегать друг друга, было невозможно.

* * *

Дунейка, вместе с мужем, работала в почтово-курьерской службе, где они оба и были схвачены имперцами, а вот их сын, в это время, был в гостях у друзей и о его судьбе, они ничего не знали и, пожалуй, даже были рады такому стечению обстоятельств, поскольку оставалась надежда, что парню удалось выбраться из города, избежав имперских солдат. По крайней мере, среди захваченных имперцами горожан, загруженных с ними в повозку, их сына не было, правда, настораживали, виденные ими в городе разрушения, к тому же, в повозке, вместе с ними, находилось всего семеро уцелевших.

Покинув город, под конвоем имперских солдат, их привели в военный лагерь, сразу же загнав, в одну из стоящих отдельно повозок, в которой они и пробыли до следующего дня. Вторую повозку, как они видели, заняли молодой граф Дугамал, со своей сестрой, а вот их отца, старого графа Дугамал, имперцы привязали снаружи, к колесу телеги, а на следующий день, только взошло солнце, казнили, отрубив тому голову.

Вскоре, после казни старого графа Дугамал, прикатила карета с каким-то полным человеком, подошедшим к обезглавленному телу и громогласно рассмеявшись, пнувшему обезглавленный труп. Заглянув в повозку с детьми старого графа, человек поморщился и подозвав, жестом, одного из офицеров, принялся, что-то ему выговаривать.

После непродолжительной беседы, на несколько повышенных тонах, человек передал офицеру кошель, скорее всего оплатив захват пленников, а следом, указав на их повозку, опять принявшись что-то обсуждать с весьма оживленным размахиванием руками, и громкими возгласами, из которых следовало, что полный человек, недоволен отсутствием, среди пленников, жены молодого графа, Хейки Дугамал.

Вскоре им сообщили, что прибывший полный человек, их новый хозяин, работорговец, Чарек Енин, которому их всех продали и повозки, вслед за каретой работорговца, двинулись по тракту в Калинум, к которому, прибыли уже к полуночи и свернули на тракт ведущий к «Черным Горам», но, вопреки их ожиданиям, их караван не проследовал дальше по тракту, а свернул к располагавшемуся неподалеку постоялому двору, где они и остановились на ночь.

* * *

Как понял Велекс, из оброненных охраной фраз, их путь лежал в Калинум, где их, вместе с другими рабами, захватившие их имперские офицеры, собирались продать работорговцу. Благодаря усилиям крол, как лекаря, или лучшему питанию, что, по сути, также было ее заслугой, но, больше, до самого Калинума, к которому они подъехали ближе к первому ханду ночи, никто не умер.

Велексу, как-то уже приходилось бывать в Калинуме, и он знал, что за городской крепостной стеной у «Западных» городских ворот, есть постоялый двор, но караван не стал заезжать в город, свернув перед городскими воротами налево в пригород и отправившись в объезд города.

Объехав Калинум, караван выехал на тракт ведущий, к «Черным Горам», но вопреки ожиданиям, не отправился дальше, а свернул, к расположенному у тракта постоялому двору, разместившись, рядом с такими же, стоящими отдельной группой повозками, и видимо опасаясь, порчи «живого товара» сопровождавшие их офицеры, не только выставили возле повозок охрану, но и приказали выдать рабам, очередную порция продуктов.

На следующий день, ближе к обеду, всех рабов выгнали из повозок, выстроив их в несколько рядов, а вскоре, к их лагерю, подкатила еще пара повозок, в сопровождении кареты, из которой, вышел немного полноватый мужчина, сразу направившийся к выстроенным перед повозками рабам. Пройдя вдоль рабов разочарованно кривя лицо и что-то бормоча, мужчина почесал небольшой живот и жестом пригласил, сопровождавших рабов, имперских офицеров в свою карету.

Через пару тайтх, довольные офицеры покинули карету работорговца, а что это, был именно он, ни у кого сомнений не было, и прибывшая с их новым хозяином охрана, сменив своих армейских «коллег», загнала всех обратно в повозки. Велекс думал, что они, сразу двинутся в дальнейший путь, но нет, новый хозяин «заботился» о своем «живом товаре» и, прежде чем двинуться дальше, в каждую повозку закинули по паре мешков с корнеплодами, ящику с яклой и по бочонку с водой.

Когда караван тронулся в путь, Велекс думал, что они направятся к «Черным Горам», вдоль которых шел тракт в кантон Фонир, провинцию человеческого королевства Лейдор, где работорговлю, хоть и не поощряли, но и не препятствовали, а рабыни из мейр, даже пользовались там спросом. Но нет, повозки свернули обратно к Калинуму, проехав через пригород которого, караван выехал на тракт ведущий к морю, в сторону торгового города-порта Веросса, до которого добрались за трое суток, с двумя ночевками.

Первую ночевку, провели в разбитом в поле лагере, возле сожженного постоялого двора, и разбросанные у дороги тела фейров, указывали, что хозяева и прислуга, были застигнута в врасплох и не успели скрыться, повторив судьбу большинства жителей Унары. На следующую ночевку караван уже остановился на постоялом дворе, чьими хозяевами были имперцы из человеческого народа, что, видимо и поспособствовало тому, что имперские войска, их не тронули.

* * *

Эту изувеченную мейру, Дунейка заприметила сразу же, как только их караван прибыл в лагерь работорговцев под Вероссой, и их хозяин, отбыл в город. Она видела, когда их работорговец вернулся в лагерь с новой рабыней, но, ее внимание привлекло не ее перекошенное лицо и хромота, а то, что эта «серебряная волчица», несмотря на свои увечья, стойко превозмогая доставляемую ей боль, старалась заботиться об остальных рабах, особенно, уделяя много внимания, собранным в отдельной повозке подросткам.

Тогда она, видя мучения этой серой, еще в первую ночевку, отобрала для нее несколько самых спелых, уже подмякших плодов яклы, а позже, уже по прибытию в Горг, к ней присоединилось еще две рабыни, корви, так же, как и сама Дунейка, родом из Дугамал и доги из Унары, совместными усилиями, приготовившие для этой бедняжки, густую овощную похлебку и с тех пор, их троица, не сговариваясь, старалась держаться ближе к этой серой.

Глава 3.

* * *

В этот раз, морская поездка в портовый город «Южных Земель» Тергенрос, для посещения своей кузины, жены наследника старого графа Дугамал, принесла Аясе массу впечатлений, но, к сожалению, все они, были негативными. Воспоминания о схватке, с пиратами морского народа, было единственным, что хоть как-то тешило ее самолюбие, как никак, со своим четвертым рангом магии, она смогла положить не менее десятка врагов, но затем, ее задавили числом и избили, сломав челюсть, тем самым, лишив ее возможности чтения заклинаний, что и положило конец ее дальнейшему сопротивлению.

Аяса, не могла без содрогания вспоминать время, проведенное в плену у этих дикарей, она была бы рада забыть тот кошмар, но ее искалеченное тело, постоянно напоминало об этом. Нога, периодически подворачивалась, причиняя боль, неправильно сросшаяся челюсть, мешала нормально питаться, да еще, приходилось постоянно подтирать слюни, стекающие из приоткрытого рта. В этой ситуации, ее радовало только то, что в таком состоянии, на нее, никто не мог смотреть без содрогания и отвращения, что защищало ее тело от посягательств.

Даже ее хозяин, имперский работорговец Енин, по заказу которого, как она позже узнала, и было совершено нападение на ее корабль, которого она впервые увидела в Вероссе, куда он прибыл, чтобы забрать ее у морских разбойников, не смог сдержать своих эмоций. Она прекрасно понимала, что понадобилась этому человеку, для постельных утех и как же ее порадовало, брезгливое выражение на его лице, когда он, впервые увидел то, что с ней сотворили эти дикари.

Однако, хозяин, видимо, все же не терял надежды развлечься с ней, поскольку оплатил услуги лекаря, в надежду исправить ее уродство, что ее, не устраивало, и она, всячески этому мешала, благо, этот шарлатан, называющий себя лекарем, был весьма бездарной посредственностью и не заметил ее усилий, помешать лечению. Так что, после нескольких дней «лечения», за которые она научилась более-менее нормаль говорить и есть, но не более того, местный лекарь, признал свою несостоятельность и ее хозяин, пару раз, с сожалением на нее зыркнув, по прибытию в развернутый за городом лагерь, поручил ей приглядывать за рабами.

Именно там, в развернутом под Вероссой, лагере работорговцев, она, и встретила, мужа своей кузины, молодого графа Дугамал и его сестру графиню Леан, которые, после того, во что она превратилась, естественно ее не узнали. У нее же, даже мысли не возникло признаться им кто она такая, их и самих, постигла не лучшая судьба, так же, как и она, став рабами, им и самим, теперь, хватало своих проблем, да и она, предпочла полностью погрузиться в порученную ей работу, лишь бы отвлечься от своего печального положения.

Аяса помогала ухаживать за подростками, которых опекала Онире Понр, фейра из крол, распределяя по повозкам пропитание и воду, ладно хоть таскать все эти тяжести, ей пришлось не долго. Уже на следующий день, у повозки с продовольствием, ее ожидало несколько мужчин и мейра, представившаяся Дунейкой Нолин, быстро распределившая, кому из мужчин, что и куда тащить, а когда Аяса, позже вернулась к своей повозке, то задний полог раздвинулся и она, увидела протянутую руку Дунейки помогшей ей забраться внутрь.

На следующий день, шныряя по делам по лагерю, ей случайно удалось подслушать разговор хозяина по личному браслету, из которого Аяса узнала, что ее кузине удалось скрыться, а сам работорговец, оказался замешан, в каких-то грязных делишках сына прежнего императора, сменившего на престоле своего отца и опасаясь, что его могут заставить «замолчать навсегда», решил перебраться в княжество Икения, в котором, у него было торговое представительство.

Так что, пробыв около Вероссы пару дней, которые, ее хозяин, по большей части провел в городе, они отправились к «Черным» горам, как поняла Аяса из брошенных работорговцем фраз, к ближайшему перевалу, ведущему в Икению, откуда уже, ее хозяин, планировал добраться до столицы княжества.

Покинув с утра лагерь работорговцев под Вероссой, через ханд, на развилке, перед речкой, караван свернул к «Черным» горам и через десять ханд, они, не торопясь добрались до небольшого шахтерского городка Горг, расположенного у входа в ущелье, в предгорьях «Черных» гор, где добывался магический минерал рубоний, необходимый в производстве магического инструмента, да и создание магического оружия, без него было невозможно.

Так как, дорога к горам была не близкой и заняла достаточно времени, то Енин решил остаться в шахтерском поселении на ночь и влекомые рибардами повозки, перед городком свернули к постоялому двору, с большим огороженным участком, где они, и расположились на ночлег. Вернее, в гостинице, при постоялом дворе, устроился сам хозяин Аясы и несколько его людей из охраны, а повозки с рабами, остались на заднем дворе под открытым небом.

Как Аяса и преподала, вскоре ей поступил приказ явиться к хозяину, для прислуживания за ужином, после чего, тот, грубо схватив ее за руку, потащил Аясу в свою комнату, но к ее радости, даже выпитый алкоголь не помог ее хозяину справиться с отвращением, при виде ее изуродованного лица, и вскоре, она была пинками выдворена из номера.

В Горге они, пробыли почти до обеда, следующего дня, хотя и могли продолжить путь раньше, но хозяин договорился с владельцами шахты, о продаже нескольких рабов, что и задержало их в городе, еще дополнительно на несколько ханд.

При проведении торговой сделки с владельцем шахты, Аяса заметила, что покупатель, весьма тщательно подошел к покупке, сразу «отбраковав» всех из ближайшего окружения покойного графа Дугамал, что приближенных, что просто прислугу. В итоге, по большему счету, на шахты в основном были проданы рабы из Унары, Калинума и Халияра и это, подтверждало ее догадки, что возможно, ее кузине, которой, кстати, среди рабов не было, с большинством верных графу Дугамал людей, удалось скрыться.

Также, что было тоже вероятно, владельцы шахт, зная о происхождении рабов, опасались, что сторонники семьи Дугамал, которых в империи было предостаточно, могут устроить им побег и не желали, вкладывать деньги, в такой ненадежный товар.

Вскоре их караван тронулся дальше и стоило повозке оставить позади последние дома шахтерского городка, Аяса услышала отдаленный рокот, усиливающийся по мере приближения к мосту, за которым начинался подъем в ущелье, ведущее к перевалу, вскоре превратившийся в грохот водопада.

Насколько Аяса знала, на вершине отвесной скалы, видневшейся неподалеку, справа от моста, на плато, было горное озеро, вода которого, с ревом низвергалась вниз, заполняя начало ущелья водной взвесью, мигом пропитавшей всю одежду и тенты повозок.

Только через пару тайтх, караван покинул туманную пелену и вдали, стало можно различить, перекрывающую ущелье, крепостную стену, с правой стороны которой, ближе к скалам, как она знала, возвышались башни форта Волтерс, пограничного поста княжества Икения.

Добравшись до княжеской крепости, караван проследовал между двух крепостных башен, с установленными на них метательными машинами, вкатив во внутренний двор крепости, где остановился. К возглавляющей караван карете подошел офицер, приняв у Енина документы на «живой товар» и пару золотых монет таможенного сбора. В тоже время, к каждой повозке подскочили солдаты, бегло осмотрев их изнутри, после чего, подбежали к своему командиру и тот, махнул кучеру кареты, позволяя каравану продолжить движение.

Покинув крепость Волтерс, караван проследовал мимо расположенных неподалеку, вдоль дороги, «Почтово-Курьерской службы», торговой лавки и, к удивлению, Аясы, очередной постоялый двор, также остался позади, что могло означать, что ее хозяин, либо рассчитывал, добраться до следующего населенного пункта засветло, либо решил, продолжить движение и ночью, не заботясь об отдыхе, ни возниц, ни тянущих повозки рибардов.

Повозки вкатили, на мост, через небольшую речку и оставив справа и позади жилые кварталы княжеского шахтерского города, как проронил один из сопровождающих их стражников, также, как и крепость, носящего название Волтерс, выбрались на тракт, что позволило, увеличив скорость движения.

Монотонный скрип колес и мерное покачивание повозки действовали успокаивающе и Аяса даже задремала, проснувшись только для приема пищи, что с ее увечьями, было несколько затруднительно. Хорошо еще, что к ее «спутнице по несчастью», присоединилось еще две мейры, с которыми она, так же, как и с Дунейкой, быстро подружилась и теперь, к ее питанию, по мимо яклы, добавилась еще и овощная кашица из земляного ореха, смешанного с солнечным корнем, которую, ее новые подружки, готовили с помощью магии огня.

Когда же стемнело, Аяса, как и, доги Бриеан, с миленькими пушистыми висячими ушками, грудастая корви Жейро и колкая на язык, задиристая дикой Дунейка, прилегли, зарывшись в накиданные в повозку шкуры и прижавшись друг к дружке заснули, проснувшись уже за полночь, как раз к окончанию дамхада, когда повозка сбавила ход и снаружи послышались голоса.

Как вскоре стало ясно, караван прибыл в княжескую деревню, Тойракен, где и остановился на постоялом дворе на ночь. Аяса опять ожидала появления своего хозяина и его домогательств, но в этот раз он видимо успел изрядно напиться в харчевне при постоялом дворе, и заглянув в их повозку, пьяно рыгнув перегаром, выволок из повозки одну из рабынь, удалившись с ней, в направлении постоялого двора.

На следующий день, с самого утра, караван двинулся дальше и за восемнадцать ханд, к полуночи, достиг Тойры, где они, опять остановились на постоялом дворе на ночлег. Хозяин Аясы, опять попытался затащить ее в кровать, но вновь, не в силах справиться с отвращением, вызванным ее уродством, оставил ее в покое.

От Тойры, до столицы княжества, было не более восьмидесяти лег и на следующее утро, уже спешить не стали, двинувшись в дальнейший путь, уже без спешки, в восемь ханд и к восемнадцати вечера, караван достиг столицы княжества Икения, города Герольд-Ленд.

Хотя, сама Аяса, никогда не бывала в княжестве, но слышала от своего кузена Рауса, что княжеский дворец находился на южной окраине столицы, к которой, их караван, сейчас и подъезжал.

Пробравшись вперед к вознице, Аяса отодвинула передний полог повозки выглянув наружу. Повозка проезжали мимо какой-то фермы, за которой, дальше по тракту, виднелся, похоже, как, постоялый двор, а вот вдалеке, на холме, возвышался трехэтажный княжеский дворец.

Аяса, очень хотела оказаться в этом дворце, где жила княжна Мион, невеста ее кузена графа Маур, которая, скорей всего, не отказала бы в помощи, ни ей, ни мужу ее кузины и его сестре. Она, даже была согласна попасть в этот дворец в качестве рабыни, только бы получить возможность, связаться с кем-то из родственников, но очень сомневалась, что ее, с таким уродством вообще кто-то купит и от таких мыслей, у нее на глазах наворачивались слезы.

Через ханд с лишним, караван добрался до реки, разделявшей «верхний» и «нижний город» княжеской столицы и вскоре, повозки вкатили во двор, через ворота рядом с которыми красовалась большая вывеска, «Торговый дом Енин» и стоило им остановиться, к карете работорговца сразу подскочил пожилой мейр из ищеек.

Получив, через ошейник, приказ подойти, Аяса поковыляла к хозяину, уловив равнодушный взгляд ищейки, которого ее хозяин представил как княжеского менеджера и управляющего своего торгового дома, что несколько удивило Аясу, ожидавшую что персонал, в работорговом доме будет только имперским. Позже она узнала, что в этом же здании, находится представительство работорговцев княжества, а Джандер Анк, совмещает работу управляющего ее хозяина, с работой менеджера княжеского отделении, поскольку в нем, рабы появляются крайне редко.

Поступив в распоряжение управляющего, Аяса, весь оставшийся день, даже забыв о своей хромоте, металась по зданию, помогая тому, с размещением «живого товара».

Сперва, они распределили в левом крыле фейров, разместив в первой клетке-загоне, пятерых подростков, от десяти до тринадцати лет и так как, особых указаний не поступало, то и присматривающую за ними, чуть более взрослую фейру, лет этак пятнадцати, Аяса, разместила вместе с ними. Сюда же она поместила, еще одного, более взрослого фейра, наверное, одного возраста с присматривающей за подростками фейрой, так как он выглядел больным, и эта фейра могла присмотреть за парнем. В соседнею клетку, «заселили», четверых фейров мужчин, а вот пятерых фейр-женщин, менеджер распорядился поместить в клетку с противоположной стороны

Немного постояв у клетки-загона, Аяса, немного подумав, привела к подросткам фейру из народа крол, которая, насколько она знала, и раньше следила за их здоровьем, шепнув крол, что будет, приводить ее ночевать к подросткам, чтобы она могла следить за их здоровьем.

Мейров же и людей разместили в правом крыле здания, «поселив» брата и сестру Дугамал в одной камере, но, зато, всего с двумя кроватями, за счет чего камера казалась более просторной. Оставшиеся две камеры, на шесть людей каждая, с двухярусными кроватями, заняли мейры и люди, одну, пять мейр и человеческая женщина, а вторую, двое мейров и человеческий мужчина с подростком, также мужского пола.

После расселения всех рабов, управляющий отвел ее в крайнюю комнату, правого крыла, частично отведенную под складское помещение для припасов. В камере-складе в углу валялся лежак, на который Аяса и опустилась, прикрывшись, валявшейся тут же, грязной тряпкой.

На следующий день, в ее новое «жилище» притащили кровать, поставив ее у стенки, отделяющей «комнату» от туалета, в результате чего, кровать частично перегораживала выход, оставляя проход чуть более хекона, для здорового человека, это не составляло проблем, но с ее покалеченной ногой, проползать по такому узкому проходу было затруднительно и она, постоянно ударялась больной ногой о спинку кровати. Просить кого-либо о помощи Аяса побоялась и попыталась сама передвинуть кровать к другой стенке, но, не рассчитав усилий, слишком облокотилась на поврежденную ногу и взвыв от резкой боли, рухнула на пол.

Ей повезло, что заняться «перестановкой мебели», она решилась ближе к ночи, уже выполнив всю повседневную работу и ее помощь, больше никому не понадобились. Аяса с трудом залезла на кровать, стараясь не тревожить ноющую, слегка опухшую ногу и полежав так около ханда, ожидая пока боль, хоть немного стихнет, сделала на ногу тугую повязку и надеясь, что может к утру боль пройдет, задремала.

Глава 4.

* * *

Работорговец, в столице был только один, и естественно, он был имперцем, некий Енин, и навряд ли, он был однофамильцем работорговца купившего мужа Хейки Дугамал. Павел был более чем уверен, что это, именно тот человек, который ему и нужен, так что, он сразу же через линк нашел нужную информацию, выяснив, что торговое представительство «Торговый Дом Енин», располагалось в «нижнем городе», на перекрестке «Мясничной» улицы и «Южного» проезда.

В этом же одноэтажном здании, было отделение по торговле княжескими рабами, а вернее, отдельный кабинет, где, раньше, даже был свой менеджер, но, поскольку княжеский «живой товар» тут бывал редко, то эту должность упразднили, передав эти обязанности помощнику имперца.

Как узнал Павел, крупные преступления случались редко и за них обычно сразу казнили, так что, княжеские рабы, в основном, должники и мелкие преступники, задерживались здесь ненадолго, не более чем на пару дней, пока не выкупались родственниками, а в отсутствии же «спроса», они быстро перепродавались имперцу.

Когда карета, направляясь в «нижний город» вкатила на мост, через «Черную» речку, Павел, слегка повернувшись к Лирайн озвучил некоторые изменения в первоначальном плане, – ну, вот, и посмотрим на сколько ты взрослая, теперь ты моя рабыня, но не простая, а привилегированная, поскольку моя дочь, так что, если для остальных я хозяин или просто барон, то ты, можешь обращаться ко мне господин.

Как скажите господин, – согласно кивнув, ответила Лирайн, на что Павел лишь махнул рукой, размышляя как представиться работорговцу.

Барон Бай-Рон, – недолго думая, огласил Павел результат своих размышлений, даже не обратив внимания, на брошенный на него, Лейлиан, несколько ошеломленный взгляд и нервно вздрогнувшего Жатона.

Занятый своими мыслями, Павел не обращал внимания на окружающих, раздумывая, что даже если, кто-то из его компаньонов и ошибется, то при такой схожести фамилии и титула, никто не предаст этому особого значения, тем более, что свои настоящую фамилию, он светить не собирался, благо у личного браслета была функция «на предъявителя», позволяющая посредникам, заключать сделки, без указания, своих полных данных, чем Павел и решил воспользоваться.

Стоило только коляске остановиться у главного входа работоргового дома, как Жатон, спрыгнув с козл, подскочил к дверям, придержал перед Павлом распахнутую дверцу, замерев рядом, наблюдая за поднявшимися с кресел девушками.

Лейлиан, быстро спустившись из экипажа, как и следует послушной рабыне, замерла рядом с Жатоном, а вот следовавшая следом Лирайн, как, казалось бы, по привычке, но, как в последствии понял Павел, уже играя свою роль, остановилась, с недоумением сверля Жатона взглядом.

– Сама вылезешь, знай свое место рабыня, – громко рявкнул Жатон, за что, сразу и поплатился.

Девушка покраснела и резко откинув руку, влепила Жатону пощечину, громко, с гневом воскликнув, – не забывай кто перед тобой, или тебе напомнить из какой помойки мой господин тебя вытащил.

– Прошу прощенья госпожа Лирайн, виноват, – явно, одобрительно ухмыльнувшись, громко рявкнул Жатон извиняясь.

Поначалу, Павел, конечно, удивился такому поведению своей «младшей», но по ухмылке кучера-охранника понял, что тот, одобряет поведение его жены и только подумал, – когда эти двое успели сговориться.

Спрыгнув на мостовую и бросив взгляд на «магазинчик» работорговца, Павел понял, что весь этот «спектакль», был разыгран, для стоящего у распахнутого окна, пожилого мейра из ищеек, наблюдавшего из здания за подъехавшими клиентами.

Войдя в здание, они сразу попали в холл, в котором, за стойкой, с правой стороны от входа, уже стоял, тот же пожилой мейр, что выглядывал ранее из окна.

Окинувший клиентов скучающим взглядом, мейр, зевнув, равнодушно поинтересовался, – что желаете, господа?

– Барон Бай-Рон, – представился Павел и окинув, мейра, презрительным взглядом, с сарказмом добавил, – меня интересуют рабы, или у вас, имеется и другой товар?

– Княжеских рабов в наличии нет, есть только имперские, но по ним нужно проконсультироваться у господина Енина, – сообщил, вздрогнувший при представлении Павла мейр и направившись к проему, между стойкой и стеной, явно намереваясь покинуть свое место и так и не представившись, добавил, – сейчас я его приглашу.

– Можете не торопиться, я, сперва, хотел бы оценить качество товара, стоит ли он вообще моего времени, – жестом придержал менеджера Павел, спросив, – у вас же имеются фейры, я бы хотел, на них взглянуть.

– Как пожелаете, господин Бай-Рон, – пожав плечами, согласился мейр, и ткнув рукой в противоположную от входа стену, сказал, – налево по коридору.

Выйдя из-за стойки и быстро обогнав клиентов, менеджер махнул рукой, в нужном направлении, скрывшись за дверью рядом с аркой в стене, отделяющей от холла еще один коридор, скорее всего, ведущий на задний двор.

Нужный же им коридор, в который они свернули, был плохо освещен, но еще хуже было с освещением, в камерах, больше похожих на загоны для животных, по три с каждой стороны коридора. Толстые решетки отгораживали коридор от «загонов», с разбросанными по полу какими-то тряпками, с сидящими или лежащими на них, худыми телами, с покрытой колтунами шерстью.

* * *

Чарек сидел в кресле с бокалом вина, медленно цедя напиток, сквозь сжатые зубу, предаваясь печальным размышлениям и виной всему, была его страсть, с к этой белесой бестии, графини Хейки Дугамал. Сперва, он хотел просто овладеть этой хвостатой сучкой, затем, овладеть и после, подарит наследному принцу, известному своей жестокостью, чтобы время с ним, она вспоминала, как самое счастливое, в ее никчемной жизни.

Теперь же он проклинал тот миг, когда впервые увидел, эту проклятую «серебряную волчицу», страсть к которой, уже стоила ему приличного состояния, и было неизвестно, во сколько, это все ему еще обойдется. Сколько ему стоил только подкуп приближенных к императорскому дому людей, чтобы те убедили принца, что слишком доброжелательное отношение к фейрам, графа Дугамал и его друга графа Калинум, представляет угрозу для безопасности империи, а император, уже слишком стар и не понимает всей ситуации.

Реально же, эти два старых придурка, естественно, даже в мыслях не могли угрожать безопасности империи, но, они мешали ему устраивать вылазки за рабами в «Южные Земли», а самое главное, именно наследник старого графа Дугамал, стоял на пути к осуществлению его главного желания, являясь мужем, той самой «серебряной волчицы».

Казалось бы, все шло, как и было задумано, император, при помощи подкупленных людей, скоропостижно скончался, на трон взошел его сын, положивший конец старому графу Дугамал, а его сын, мешавший, Чареку в осуществлении его планов, стал пленником. Но, его жене, желанной Чареком «серебряной волчице», удалось скрыться, к счастью, ему удалось перекупить ее мужа, молодого графа Дугамал, думая, что эта волчица, сама придет к нему, но, этого не случилось.

Затем, как он тогда считал, ему опять повезло, верный информатор сообщил о кузине графини, направляющейся морем в портовый город «Южных Земель» Тергенрос, и он, недолго думая нанял пиратов из морского народа, напрочь забыв о диких нравах, этих «животных». Он выплатил этим нелюдям огромные деньги, и они выполнили свою работу, но значительно подпортив при этом товар. Следуя своим животным инстинктам, они попытались развлечься с пленницей, но, так как она сопротивлялась, ее сильно избили, буквально, не оставив, на некогда прекрасном теле, целого места.

Сломанная челюсть и ребра, переломы и вывихи рук и ног, вот что получил Чарек за свои деньги, он даже уже было решил, вообще отдать эту калеку пиратам, но как оказалось, эти скоты порядочно наследили и весь королевский флот Эгильтона, рыскал по «Южному» морю, в поисках своей графини Кериш. А попади эти морские разбойники, в руки королевского флота, с этой проклятой графиней на борту, то вполне могли выдать его участие в этом «предприятии», что могло сделать его врагом, одного из знатных кланов королевства Эгильтон.

Ранее, такой исход, всей этой авантюры, не очень бы его беспокоил, но до него дошли слухи, от преданных ему людей, что новый император, начал подозревать, что смерть его отца имела не совсем естественные причины, также начав сомневаться, что действия правителей Дугамал и Калинум, действительно вредили империи. Все это, могло плохо кончиться для Чарека, ведь если новый император узнает, что он приложил руку к смерти его отца, то он станет не нужным свидетелем и его, могут просто устранить, во избежание возможной утечки, порочащих новоявленного императора сведений.

Хорошо все обдумав, Чарек решил перебраться в княжество Икения, где у него имелось представительство по торговле рабами, где можно было не только отсидеться, но и избавиться от рабов, после чего, лесными дорогами добраться до западной окраины королевства Эгильтон, вдоль которой, по реке «Лесная» перебраться в кантон Фонир, где у него, тоже имелись связи.

Что же касательно графини Кериш, то, получив свой «испорченный товар», Чарек, проклиная все на свете, даже задумывался, вообще избавиться от этой мейры, но ему было жалко уже потраченных на нее денег, и он был вынужден, еще выложить круглую сумму лекарю, за лечение, этой «проклятой графини».