Идеальный шторм. Как пережить психологический кризис

Вторая неделя
Проживаем горевание и оплакиваем потери

Заметка № 3
Горе, потери и расставания

В теме кризиса очень важно поговорить хотя бы немного (или много) о потерях, расставаниях и горе о том, что мы утратили. С психологической точки зрения это разговор не только про эти очень конкретные вещи, но и про нечто гораздо большее. Про конечность существования в целом. Про то, что проекты, процессы, периоды, мечты и живые существа не вечны. С одной стороны, это неотъемлемая часть обычной жизни. Это то, с чем мы имеем дело постоянно, так или иначе. А с другой – это что-то очень болезненное для нас. Поэтому обычно нам с переживанием утраты бывает очень трудно и мы его стремимся избегать. Нам тяжело найти место и время, чтобы получить к горю хоть какой-то доступ.

Почему нам так трудно?

Нам трудно думать о потерях и расставаниях и горевать, потому что, во-первых, мы естественным образом избегаем того, что нас расстраивает. Часть из нас рассчитывает на то, что если мы не будем смотреть на «розового слона» в комнате, то он и не будет мешать, несмотря на то что его зад находится прямо перед нашим носом. Это защитная реакция. Во-вторых, мы довольно тяжело переносим темы, в которых у нас нет ответов на все вопросы. И эта тема, потери и расставания, именно такая. Ни у кого не может быть всех ответов, а иногда нет и вообще ни одного. В-третьих, говорить о горе и переживать его тяжело, потому что в современном мире потери и утраты всё больше становятся табуированной темой. Как и сама смерть, очень конкретная штука, и философская категория потери, и экзистенциальный опыт, связанный с утратами. В этой теме много всего заряженного, много страхов и тревог, какого-то переосмысления. Всё это очень, очень тяжело. Всё это может нам мешать и запутывать. Но я в нас верю, мы справимся, распутаемся обратно и попробуем всё это пройти. Тем более что выбора часто уже нет, особенно если мы находимся в самой гуще кризиса.

Задача этой заметки – не оградить вас от болезненных переживаний, а, наоборот, сделать эмоции горя легальными, сделать состояние утраты доступным. И помочь пережить их нетравматичным способом. Когда больно от потери, надо не убегать, а найти способ это прожить. В этой книге я предлагаю много вариантов, и вы выберете тот, который вам больше всего подходит.

Рассмотрим общее понимание того, что происходит в связи с потерей, и то, как горе вообще определяется. Суть горя – это осмысление и переживание потери, тот эмоциональный и экзистенциальный опыт, который содержится в переживании утраты, конечности существования, отсутствия. А горевание – это то, что происходит, когда горе становится видимым. То есть горе само по себе – это процесс, то, как мы себя чувствуем в потере. А горевание – это то, что происходит, когда опыт потери выходит на поверхность. Не важно, на поверхность по отношению к вам лично или по отношению к другим людям, к обществу. То есть горевание – это выражение горя.

Нет никакого правильного или неправильного способа переживать горе и выражать горевание. Способы разные, и все они нормальны, сейчас мы это проговорим и увидим.

В кризисе потеря – это переживание того, что какие-то из ваших планов и какие-то из ваших прежних состояний полностью или частично разрушены без возможности восстановления. Обычно мы можем адаптироваться к какому-то количеству нарушенных и разрушенных планов и состояний. Когда же речь заходит о большом кризисе, о больших утратах и потерях, то наших способностей к адаптации не хватает. Более того, вся окружающая среда постоянно напоминает нам о том, что ничего больше не функционирует как раньше, всё или почти всё разрушено. Старые привычки и старые способы не работают, они больше не имеют смысла. С одной стороны, не все люди в кризисе многое теряют, некоторым везёт, и их привычный уклад нарушается лишь частично. С другой стороны, даже если потери незначительны, всё равно это очень тяжёлый опыт, и каждый новый день кризиса – это напоминание о том, что ничего не будет прежним: и здесь не так, и там не так, и тут не работает, и там непонятно.

Все переживают потери по-разному. Важно уважать и свой способ переживания потери, и способы других. С одной стороны, это то, что может нас объединять (в кризисе важно чувствовать совместность). С другой стороны, это же одновременно делает горевание очень изолированным процессом, потому что лишь немногие готовы идти со своим горем и потерями, со своими способами переживания к кому-то. И совсем немногие чувствуют себя понятыми и услышанными. Часто люди, переживающие потери и горе, изолируются и отдаляются от окружения сами.

Если вы уже находитесь в кризисе или находились в нём раньше и задумались о том, что именно вы потеряли и как это выглядело, я приглашаю вас сравнивать свой опыт с опытом других людей. Важно при этом не судить ни себя, ни других. Очень важно! У всех нас горевание будет отличаться. Это нормально. Помните про это, пожалуйста.

Ещё один важный момент: к сожалению, горе нельзя починить. От горя нет волшебной таблетки. Горе – это процесс, это работа, у которой есть начало и конец. Мы не можем его остановить и что-то подкрутить, чтобы всё шло по-другому или чтобы всё прекратилось. То, что мы можем, – это получить к горю доступ и как-то в нём быть, дышать и ждать. Именно это я предлагаю вам сделать с помощью моих заметок и заданий и надеюсь, что большинству читателей и читательниц станет легче от сделанного. Но, увы, не будет магического момента, что вот, задания сделаны и вы перестали горевать. Если вам всё ещё есть о чём горевать, то вы продолжите. Если вы что-то серьёзное потеряли из-за кризиса, то горе так быстро не выключится.

Прежде чем переходить к следующей заметке, подумайте, какие слова ассоциируются у вас с горем, потерей и утратой? Пока думаете, я покажу вам облако тегов, содержащее ассоциации нескольких десятков людей (часто упоминаемые – большого размера, редко упоминаемые – маленького). Вот какие там слова: боль, одиночество, тоска, страх, бессилие, пустота, беспомощность, страдание, холод, ужас, смерть, печаль, грусть…

Это общий пласт ассоциаций, то, из чего состоит переживание горя и утраты для большинства из нас. У многих есть какие-то кусочки из этих ассоциаций, своего рода ментальные карты, и в масштабе человечества эти карты выглядят примерно так. В центре – боль, вокруг неё – страх, тоска, одиночество, страдание, бессилие. Дальше идут более детальные и мелкие описания. Это тоже ответ на вопрос, почему нам так трудно с горем. Эти ассоциации представлены наглядно, и хорошо видно, что среди них нет ни одной положительной: они все про что-то очень-очень плохое. Даже если мы потеряли что-то маленькое и малосущественное, это всё равно боль, бессилие, одиночество, тоска, холод и далее по списку. Просто в небольшом масштабе.

Соответственно, важно понимать, что любые потери, даже если мы хорошо умеем их проживать и к ним адаптироваться, всё равно вызывают весь этот пучок процессов и эмоций внутри нас. И всё это нам нужно перерабатывать, переваривать. Это непросто, даже если такой опыт у вас уже был.

Заметка № 4
Стадии горевания

Да, мы очутились на краю пропасти, но зато потом мы сделали шаг вперёд!

ПЬЕР ДАНИНОС

Куда же тут без Элизабет Кюблер-Росс и её известных стадий горевания: отрицание – гнев – торг – депрессия – принятие. Я добавлю к этой цепочке немного. Прежде всего эта цепочка, как вы, возможно, уже знаете, не общепринятая. Элизабет Кюблер-Росс исследовала умирающих людей, у которых была терминальная стадия рака^[12]. Она изучала их отношение к надвигающейся собственной смерти и то, как они это «переваривают». Психологическая цепочка Кюблер-Росс, с одной стороны, пошла в народ и стала популярным объяснением процесса горя, а с другой – её много изучали и дополняли. По проблеме горя появились новые исследования. Оказалось, что горе бывает и по другим поводам, и утраты тоже бывают разные, а не только переживания по поводу собственной скорой смерти. Вот что выяснилось в исследованиях на эту тему.

Главная новость: сколько бы ни было пунктов, 5, 50 или 100, это никогда не цепь последовательных событий. Это только названия фаз или стадий, но это не значит, что вы из первой стадии планомерно переходите во вторую, а потом обязательно в третью. Это значит лишь то, что эти стадии у вас могут быть, но не обязательно будут. Также не обязательна их строгая очередность: они могут идти в любом порядке. Более того, согласно некоторым исследованиям, человек одновременно может быть в двух стадиях. То есть можно находиться какой-то частью себя в отрицании, а какой-то – в депрессии или в принятии.

Поэтому я хочу сейчас деконструировать эту цепочку. Фактически это не цепочка, а хаотический набор стадий проживания потери, и вы можете оказаться на любой из них (см. картинку^[13] ниже).

Картинка – это иллюстрация к тому, как отличаются наши ожидания от реальности. Мы можем возвращаться на предыдущую стадию, потом снова идти вперёд, потом нас снова бросает назад, на первую, а потом мы резко оказываемся на предпоследней. И из этой предпоследней стадии, когда, казалось бы, конец так близок, мы снова устремляемся в начало, потому что ещё что-то там не доделали. Получается клубок, как на картинке.

Что важного я бы добавила к этим пяти основным стадиям – отрицанию, гневу, торгу, депрессии, принятию – применительно к кризису? У многих в кризисе добавляется стадия или фаза недоумения. Люди её отчётливо регистрируют ещё до основных стадий или даже вместо них. У многих сильно выражено именно недоумение и растерянность, то чувство, когда ничего не понятно. А остальные стадии наступают позже – или вовсе не наступают.

В общем, недоумение – одна из распространённых и вполне обычных стадий переживания потери, особенно в кризисе. Когда что-то случилось и сильно нарушило ваши планы и вашу жизнь, вполне ожидаемо, что какое-то время вы не будете ни в какой яркой эмоциональной фазе, а будете довольно растерянны. Как мы помним, запутанность и растерянность – это характеристика самого кризиса. Потому что кризис – это поворотная точка. Мы не знаем, как будет. Мы не знаем, как мы тут оказались и почему нам так тяжело.

Другая стадия, которую я бы добавила к упомянутым пяти, – отчаяние. Это где-то между гневом, депрессией и торгом. Суть отчаяния – это когда растерянность сопровождается очень бурными негативными эмоциями. Примерно так: я не знаю, что делать, и от этого мне очень плохо: ЧТОДЕЛАТЬ ЧТОДЕЛАТЬ АААААА. В отчаянии содержится очень много энергии, в отличие от стадии депрессии. В отчаянии нет злости, в отличие от стадии гнева. То есть это своего рода состояние битья головой об стену в совершенном непонимании того, что же делать дальше.

Ещё одна стадия, которую важно добавить к уже названным, – это диссоциация. Некоторые люди переживают внезапные страшные потери и нарушение жизненного уклада, не успевая почувствовать боли, потому что быстро психологически отщепляют весь этот эмоциональный кусок, запаковывают его внутри головы и укладывают на хранение в ментальную кладовку. Симптомом диссоциации является именно то, что человек не чувствует… ничего. Все остальные стадии – про чувства и эмоции. И в отчаянии есть чувства, и в растерянности они есть. А в диссоциации их нет. Это какое-то странное спокойствие, равнодушие, механическое функционирование. Если вы это чувствуете, то, возможно, вы как раз переживаете стадию диссоциации. Как ни странно, это тоже вариант нормы при серьёзных потерях и кризисах. Конечно, это травматический механизм, но он не хороший и не плохой, он просто такой, какой есть.

Теперь немного уточню про уже описанные стадии. Например, стадия отрицания – это не всегда «этого не существует», на самом деле отрицание устроено чуть сложнее. Некоторые люди, например, говорят и думают так: «Я просто хочу, чтобы всё стало так же, как раньше. Я просто хочу, чтобы всё вернулось, и мы бы продолжили с того места, на котором всё пошло не так». Это тоже отрицание, только более продвинутый вариант. Для полного отрицания реальности в виде идеи «этого не существует» мы всё же должны быть немножко сумасшедшими, а мы ведь не сумасшедшие. Мы видим, что да, кризис, мы всё понимаем, но у нас есть такое вот сложное отрицание, выражаемое в явно ощущаемом желании: «Я просто хочу, чтобы всё вернулось назад. Я просто хочу, чтобы всё стало как было. Я просто хочу, чтобы не осталось никакого следа от того, что сейчас происходит».

У стадии гнева тоже есть продвинутый и усложнённый вариант – поиск козлов отпущения. Это значит, что у человека есть злость, которая направлена не туда, куда должна бы. Не на реальные причины кризиса и не на тех, кто виноват (особенно если никто не виноват), не на ситуацию, а буквально на кого угодно. Ищется кто-то, на кого можно все эмоции спустить и назначить стрелочником. Часто это властные структуры, даже если они совсем ни при чём: правительство, какие-то люди в лабораториях, врачи, полиция и т. д. В общем, поиск козлов отпущения – это подвид стадии гнева. Не все люди могут гневаться абстрактно и по делу. Многие понимают, что гневаться им особо не на кого, и тогда они ищут крайних^[14].

От чего зависит, на какой вы стадии?

В первую очередь от того, в какой момент вас застал кризис и какая именно у вас произошла утрата. Насколько то, что вы утратили, было важно для вас? И что именно с вами теперь происходит? Дело в том, что некоторых людей кризис и утрата застают в какие-то странные периоды времени, когда у них нет прямо сейчас никаких целей. Кризис настигает их во время затишья и не рушит никаких жизненных планов, потому что планы ещё не успели созреть, а человек и так был на перепутье. Люди, находящиеся на перепутье, вряд ли будут переживать яркие стадии гнева, отчаяния и т. д. Они могут быть в недоумении, могут быть в депрессии, – и не более того. Они быстро переходят в стадию философского осмысления последствий кризиса и пересборки. Если вы переживали именно так, то это вариант нормы!

А вот если у человека на момент начала кризиса были важные цели и процессы и если всё это было ему очень нужно и ценно, то он или она могут очень быстро оказаться в отчаянии и гневе и в этих стадиях практически всё кризисное время и просидеть. Такие люди почти не могут делать процессинг (от английского processing – «переработка, переваривание») и пересборку матрицы, потому что у них разрушены ключевые опоры и им нужно время на минимальное восстановление.

Последнее, о чём хотелось бы сказать в этой заметке, – это о трёх видах ответа на все стадии горя. Допустим, мы худо-бедно приплыли в стадию принятия. Не смирились с действительностью, а начали её хотя бы мысленно и эмоционально обрабатывать. Дальше есть три возможных выхода из горя:

1. Первый способ выхода – через отрицание или диссоциацию. Человек продолжает хотеть, чтобы всё стало ровно так, как было, и ни следа бы не осталось от того, что произошло. Ни в нём самом, ни в ситуации. В этом случае человек будет всё время ждать: ну когда же, когда же наконец наступит тот момент, когда всё это закончится, когда исчезнут последние знаки утраты и все напоминания о ней. К сожалению, это рискованный вариант. Во-первых, он не содержит в себе реальной переработки произошедшего, а вместо этого многое откладывает в сторону. Во-вторых, ситуация «вернуть всё точно так, как было» после любой мало-мальски серьёзной утраты технически невозможна. Любая ситуация, особенно утраты и потери, по определению оставляет след. В-третьих, этот способ отрицает важность произошедшего и те смыслы, которые можно было бы из утраты и своего кризисного опыта извлечь (я имею в виду даже не возможности развития, а более базовые и простые штуки, вроде того же опыта проживания).

2. Второй способ выхода – это виктимизация, поведение жертвы^[15]. Человек полностью переключается на то, какой ущерб ему нанесён, на свои потери, на всё то, что он утратил. И дальше на всё реагирует так, словно его непоправимо подмяло, словно он всё ещё лежит под бетонной плитой и больше никогда не встанет и не восстановится. У этого способа есть подвид, когда человек ждёт к себе особого отношения: всё, он теперь жертва, он никогда не будет прежним, его покалечило так, что он не может жить дальше. Это тоже крайность, преувеличение важности утраты и застревание в ней. Уточню: когда я говорю про преувеличение, то не имею в виду, что утраты на самом деле неважны. Нет, они важны и болезненны, и многих действительно калечит какими-то потерями и утратами. При этом у любой травмы и горя обычно есть конец. Если у вашей травмы и вашего горя нет конца, если вы продолжаете чувствовать себя жертвой и вести себя так, будто навечно поселились под бетонной плитой, то, возможно, незаметно для вас реализуется именно этот способ выхода. Тогда важно поискать, почему так происходит: например, вам не хватило помощи или времени на горевание и переработку нанесённого ущерба (об этом будет дальше).

3. Третий способ выхода – сбалансированный, что-то среднее между первым и вторым. Это горевание, оценка ущерба, гнев и всё по списку, а потом – извлечение из ситуации уроков (если ситуация это позволяет и если хочется), процессинг и пересборка. Наверное, это описание несколько дидактично, но суть в том, чтобы частично всё-таки вернуть всё как было, а частично признать повреждения. И чтобы утрата превратилась в эпизод биографии, а не в то, что определяет всю вашу дальнейшую жизнь в негативном смысле.

Я рассказываю об этом именно в начале книги, чтобы вы могли наблюдать за собой и замечать, не заваливает ли вас в какую-то из крайностей, например в первую или во вторую. Если это вовремя заметить, можно откорректировать вектор движения. Важно, чтобы вы не изолировали и не обесценивали свои переживания и, наоборот, чтобы вы в них не упали с головой, как в болото. Важно, чтобы вы смогли пережить горе и ущерб наименее травматичным для вас способом.

Заметка № 5
Что делать с горем?

Прежде чем мы начнём что-то делать с горем, важно научиться отличать нормальное горе от осложнённого. В кризисе нам важно понимать, нормально ли мы реагируем для той ситуации, в которой находимся, или у нас уже есть затруднения.

Осложнённое горе, собственно говоря, бывает двух типов. Есть горе сложносоставное, когда к реакции на утрату и кризис примешиваются сильные требования внешней среды. То есть одновременно с гореванием нужно ещё напрячься и продолжать что-то делать под высокой нагрузкой. В таких условиях человек не может полноценно переживать потерю, так как ему нужно одновременно решать ещё стопятьсот задач. Я подозреваю, что жизнь большинства взрослых людей именно такова. Нам трудно просто сесть и поплакать, так как обычно у нас много неотменяемых дел, что и даёт определённый риск осложнённого горя.

Второй вариант – затяжное горе, т. е. когда мы горюем-горюем, а горе всё не кончается. И непонятно, то ли мы слишком глубоко закопали какой-то кусочек боли и к нему просто нет доступа, то ли всё время появляются новые напоминания об утрате и мы никак не можем выйти из этого замкнутого круга. Нет естественного завершения горя, нет выхода, выныривания из него^[16].

Пример, который я хочу привести для иллюстрации этого абзаца, связан с ПТСР у участников военных действий. ПТСР – это посттравматическое стрессовое расстройство, которое начали когда-то впервые изучать на опыте людей, участвовавших в военных конфликтах, т. е. солдат. Обнаружилось, что многие из них после возвращения в мирную жизнь продолжают реагировать так, будто они всё ещё находятся на поле боя. Например, бывший солдат идёт по улице, и вдруг рядом с ним лопается автомобильная шина. БУХ! При ПТСР человек моментально переключается в боевой режим. Он может упасть на землю, уползти в укрытие, искать оружие или на кого-нибудь наброситься. У него происходит выброс адреналина, зашкаливают все датчики опасности, могут быть флешбэки о том, что по нему ведут огонь… Если бы не было ПТСР, его мозг быстро сделал бы поправку: так, стоп, мы сейчас не на поле боя, это город, вот рядом машина, наверное, у неё лопнула шина.

Так и у нас с вами. Если необходимая в мирное время поправка делается мозгом с запозданием или вообще не делается и только посторонние люди могут нас встряхнуть, поднять и всё объяснить про окружающую реальность, то это явно осложнённое переживание. Соответственно, наша задача – научить мозг помнить, что когда мы выйдем из кризиса, то вокруг снова будет нормальная, а не враждебная среда. И даже если что-то внезапное рядом с нами происходит, всё равно мы не отправляемся снова назад в кризис. Например, если мы видим человека в шлеме на улице, то это не значит, что у нас война, это, скорее всего, мотоциклист.

То есть на выходе мы с вами собираемся научить ваш мозг снова возвращаться к нормальному функционированию, отличая кризис от обычной жизни. И даже если новая жизнь будет содержать следы старой, то мы (я надеюсь!) научим ваш мозг не реагировать так, будто всё старое вернулось.

Итак.

Если мы вошли в контакт со своим горем и встретились с чувствами о том, что именно потеряли, то мы находимся в очень глубокой точке. Давайте попробуем в ней немного побыть, а потом подняться оттуда на поверхность естественным для вас способом, в вашем темпе. Уточню, что «подняться на поверхность» – это не про то, что надо заменить горестные переживания на что-то позитивное. Конечно, я тут и там шучу и пытаюсь разбавлять мрак и тьму, но стараюсь не злоупотреблять этим, потому что в горе важно не отвлекаться. Часть общепринятых и публично рекомендуемых способов справиться с горем содержит в себе именно попытки отвлечься, сместить фокус внимания, но, увы, это не терапевтично и не лечебно. Если мы будем всё время отвлекаться, у нас будут оставаться неотгорёванные, непрожитые и застрявшие куски. То, к чему мы получаем доступ в момент горевания, – важно, и важно всё это продышать и прожить, чтобы оно вышло из нас навсегда. Этого никак не добиться, если часто отвлекаться и переключаться.

Какие есть способы продышать и прожить утрату не отвлекаясь?

Прежде всего это организация горевания.

Суть в том, что надо поделить жизнь на зоны, в которых мы горюем и в которых мы не горюем, т. е. функционируем обычным, нормальным образом.

Какие есть виды организации горевания? Первый вариант – организация горевания по времени. Например, раз в неделю вы выбираете день, выделяете для себя в этом дне час, или два часа, или пять (на ваше усмотрение) и в это время занимаетесь только гореванием. Вспоминаете «вот это я утратил/а», «туда бы я пошёл/пошла», «вот так оно выглядело» в любых подробностях, какие вам по силам. В это время вам может быть плохо, вы можете плакать, – это нормально. В конце концов вы начинаете прощаться со всем утраченным, раны постепенно затягиваются, и горе потихоньку сходит на нет. Возможно, на такие сеансы горевания у вас уйдёт много времени, а может, и не очень, – всё зависит от ваших жизненных обстоятельств и от того, что вы оплакиваете.

Важно соблюдать назначенное себе время: например, вы решили, что ваше горевание будет по четвергам с восьми до девяти вечера или по субботам с десяти до двенадцати. Во всё остальное время, если у вас возникают горестные мысли и вас тянет в слёзы и боль, вы себе напоминаете: так, у меня сессия горевания в субботу с десяти до двенадцати, сейчас запишу, что вот про эту тему я хочу погоревать, она явно просится наружу.

Второй вариант – организация горевания по темам. В кризисе люди теряют разное: есть абсолютно необходимые вещи, есть планы и процессы «для себя» и для развития, есть многое другое. Подумайте, какие у вас были потери. Когда вспомните, начинайте горевать по темам: например, в эту неделю/месяц я занимаюсь процессингом и горем от потери свободы передвижения. Теперь я не могу много гулять, не могу ездить в дальний магазин на велосипеде и покупать сушёных ящериц и т. д.

Вторая неделя/месяц – другая тема. Всё, что всплывает по остальным темам, – в другой раз, в третью или четвёртую недели/месяцы.

Ещё одна широко известная и очень светлая идея о том, что делать с горем и утратами, – это похороны. Как бы странно эта идея для вас ни звучала, не торопитесь её отбрасывать. Если вы потеряли что-то очень важное, вы можете придумать ритуал и похоронить это. Не обязательно именно закапывать в землю: ритуалов похорон множество, и вы можете выбрать для себя наиболее подходящий: религиозный, языческий, фантастический или придумать свой. Пустить по воде, развеять пепел, бросить с горы и т. д. Ритуалы можно скомбинировать. Практика показывает, что похороны того, что умерло, могут быть очень исцеляющим опытом. По идее, любой человек рано или поздно должен похоронить своих мёртвых, он не может вечно их таскать за собой (во всех смыслах). Так что все эти потерянные вещи, планы, процессы могут нуждаться в каком-то ритуале, чтобы мы могли попрощаться с ними окончательно, если мы точно знаем, что этого уже с нами не будет.

Похороны важны ещё и потому, что в горе нам не хватает моделей поведения и переживания, нам бывает нечего потрогать руками, чтобы дать голове минимальный опыт прощания через мир физических вещей. Если придумать символ и устроить реальную церемонию похорон, вы сможете успешно решить эту задачу.

Другая техника, которая помогает организовать горевание, – «Пустой стул», пришедший из метода гештальттерапии. Мы ставим напротив себя пустой стул, который предназначен для человека, процесса или чего-то нами утраченного. Мы мысленно представляем того или то, что сидит на этом стуле, и разговариваем с ним. Говорим о чём хотим. Обсуждаем то, чего не произошло, поскольку этого человека (процесса, вещи, планов) больше с нами нет. Эта техника перекликается с сочинением финального сообщения об утрате (см. задание 4). Отличие в том, что мы не ограничиваемся одним сообщением и можем свободно фантазировать. У нас может получиться полноценный разговор, и наша утрата, которую мы представляем сидящей на стуле, тоже может нам что-то говорить, что-то отвечать, – другими словами, это может быть настоящий обмен и диалог.

Ещё есть техника – «Тонглен» (см. далее в заданиях). Её суть состоит в том, что, когда мы представляем себе других людей и их утраты, мы чувствуем соединение и совместность. Если вы потеряли какую-то суперуникальную штуку, в мире непременно найдётся человек, который тоже её потерял. Даже если вы лично не знакомы, всё равно этот способ поможет мысленно соединиться с ним. Выдохнуть любовь, исцеление и принятие для него/неё тоже. Поддержка других очень важна, а людям в горе она важна как ничто другое.

Следующий способ работы с горем – написать своей утрате письмо. Это вариант «Пустого стула» для тех, у кого сложно с подобными техниками. Очень важно писать от руки, а не печатать, потому что, когда мы пишем, мы тратим больше энергии, а техника и должна быть энергоёмкой. Пишите от руки, даже если вы последний раз это делали 20 лет назад. Как сумеете, так и пишите. Желательно, чтобы письмо не состояло из двух строчек, а было минимум строчек 10–15, чтобы вы смогли выразить всё, что хотите. Максимальный объём не ограничен.

Если есть возможность выговориться кому-то, кто не будет давать советов, а будет только слушать, то стоит это сделать тоже. Лечебная атмосфера в группах поддержки для горюющих состоит именно в том, что это не пространство советов, а пространство эмпатичного слушания. Как я уже говорила, горе нельзя починить или исправить и нет единственно правильного способа его переживать. Мы можем только слушать друг друга, мы можем быть друг с другом вместе. В этот момент мы находимся в одном пространстве, все в одной лодке, независимо от того, кто что утратил. Тут не может быть никаких советов. Если у вас в окружении есть человек, с которым этот опыт возможен, попросите его вас выслушать и с вами побыть, не поднимаясь в своих откликах выше уровня «ок, а у меня было вот так». Одно из самых лучших лекарств от горя и утрат – просто побыть с кем-то рядом, пока вам плохо.

Вся эта идея про организацию горевания даёт нам структуру – то, что очень важно в любом кризисном переживании. Если вы многое потеряли, горе может вас сильно затапливать. Возможно, вся ваша жизнь разрушилась и вы чувствуете, что опоры полностью выбиты у вас из-под ног. Организация горевания поможет вам вернуть эти опоры или хотя бы их часть. Исчезает ощущение, что горе тотально, что жизнь превратилась в одно сплошное оплакивание потери.

Если у вас есть мысли о том, как вы организовывали в прошлом своё горевание или как бы вы это сделали сейчас, – не слушайте меня и делайте своё. Вперёд! Я знаю, что многие рисуют, лепят, что-то ещё делают руками и так проживают своё горе. Если воссоздать снаружи то, что происходит внутри, – это тоже организация горевания, это сосредоточение горевания в одном месте, и это место хотя бы частично находится вне вашей головы.

Практические советы:

● Если вы, погрузившись в оплакивание утраты, намертво зависаете в горевании и не можете его прервать, важно правильно оформить выход из него. Подойдёт тщательная организация по времени, можно ставить, например, напоминалку и при её срабатывании прекращать горевание, уходить по сигналу. Можно продумать ритуал выхода, например, как будто вы физически выдыхаете горе, оставляете его там, где сидели. Или назначить какой-то предмет вашим ключом наружу, из горя, и т. д.

● Если у вас очень сильные, буквально непереносимые эмоции, то можно кричать: в дýше, в местах с большим фоновым шумом (например, под мостами в момент прохода поезда), в воду. Можно ругаться, материться, просто орать: «А-а-а!» Как кричать в воду? Вдох, погружаем лицо целиком в воду и кричим на выдохе (снаружи не слышно). Также можно бить подушки, швыряться мягкими, нетравмоопасными вещами. Пожалуйста, соизмеряйте удары и энергию, ведь можно случайно сломать себе руку и об мягкий предмет. Бить лучше не жёсткую стену, а мягкое – подушку, диван. Ваша задача – не покалечиться физически и тем самым не добавить себе горевания о том, что у вас сломана рука или разбит нос, нет. Главная задача – облегчить своё горевание и выпустить эмоции с соблюдением техники безопасности.

● Что, если нет слёз и совсем не плачется? Слёзы есть не у всех. Норма – это и когда они есть, и когда их нет. Большинство людей плачут, когда им плохо и когда они горюют, но плачут не все. Если вы думаете, что вам надо поплакать, помогите себе: используйте что-то, что вам поможет, – фильм, музыку, стихотворение, видео. В интернете есть много подборок всякого плакательного.