Судьба

– Да уж… Ничего себе совпадение! Значит, ему нужна секретарша, да? Я, честно говоря, забыла, где он работает…

– А ты и не можешь об этом знать, потому что он только недавно организовал своё дело. Небольшая психологическая консультация с маленьким штатом, но большими планами. Ему нужно, чтобы лицо секретаря тире администратора, который будет встречать клиентов, сразу внушало доверие. А у тебя, как сказал Родька, именно такое лицо.

– Он просто давно меня не видел, твой Родька. Сейчас моё лицо может внушать только отчаяние и ужас.

– Что за глупости ты говоришь, Соня? А может быть, ты просто не хочешь работать секретарём? Я предполагал, что тебе может не понравиться такая должность… Но тогда…

– Нет-нет! – вскричала я испуганно. – Мне понравилось! Я очень рада, честное слово!

– Ты это не для того говоришь, чтобы меня успокоить? Смотри, Сонечка, если тебе Родькино предложение не нравится, мы найдём что-нибудь другое, даже…

– Игорюня, я на самом деле довольна, правда! Это так неожиданно и так здорово!

– Давно ты меня так не называла… Я уж думал, не дождусь никогда, – негромко сказал он. Я смутилась.

– Родители, я иду спать! – в гостиную очень кстати заглянула Дина. – Быстро решайте, кто сегодня рассказывает мне сказку, пока мои ушки ещё могут слышать! А то они заснут вместе с остальной Диной, будете знать!

– Впечатляющий довод, дочь! – Игорь усмехнулся. – Идём скорее, пока ничего не случилось, добрым сказочником сегодня буду я!

– Только не надо про дядюшку Зигмунда, ладно, папочка? А то он опять придёт ко мне во сне!

– Про кого?? – опешила я.

– Про Фрейда, милая, – смутился Игорь. – Как говорится, что вижу, то пою… Не переживай, мой Зигмунд – старенький дедушка в сером плащике и с длинной клюкой. Безобидный, как маленький глупый мышонок.

– Хочу про мышонка, папа! – воскликнула Дина. – Пела ночью мышка в норке: спи, мышонок, замолчи…

– Будет тебе мышонок! Бежим скорее, пока ушки не заснули!

Глава 10

На следующий день мне нужно было много чего успеть сделать, и первое, чем я занялась после завтрака, – отвела Динку к Ренате, у которой сегодня выдался свободный денёк, к моему огромному счастью. Моя дочка против компании соседки нисколько не возражала. Как к нашему посещению отнеслась сама Ренатка – узнать мне не удалось, ибо она схватила моего ребёнка в охапку сразу же, едва мы переступили порог, и я услышала только: «Идём, Диночка, я научу тебя играть чудную песенку!» По довольному визгу моего чада я поняла, что теперь я тут лишняя, и быстренько ретировалась.

Девушка, которая стригла меня, оказалась неисправимой болтушкой. Я даже пожалела слегка, что села именно к ней в кресло, – разве можно сделать достойную причёску, если отвлекаться на болтовню? Можно! Но при одном условии – руки у мастера должны быть золотые…

– Я же говорила, что из вас выйдет идеальная блондинка!

Она даже отошла от меня на несколько шагов, чтобы получше разглядеть – словно шедевр живописи, ей богу! – настолько ей самой понравилось дело её собственных рук.

– Ну да… – я в растерянности смотрела на своё отражение. – Кажется, неплохо вышло. Живенько так…

– Живенько? – возмутилась она. – Шедеврально! Офигенно! Полный улёт!

– Я себя не узнаю… Такой непривычный цвет…

– Ничего, к красоте легко привыкать, уж поверьте мне! Только вам теперь корни надо подкрашивать примерно раз в месяц, может быть чаще. Следите за этим и чуть только заметите тёмные пряди – сразу ко мне!

– Ага… – я по-прежнему крутила головой в некоторой оторопи.

Динка меня не признает, это точно! А что скажет Игорь? Резкая перемена от тусклой шатенки в яркую блондинку меня пугала, но делать теперь нечего. Не перекрашиваться же обратно только потому, что всплыли на поверхность какие-то жуткие мои комплексы? Ты хотела измениться – вот и получай, Соня. Изменения – на лице! Небось теперь я не буду выглядеть как бледная тень рядом с Виолой… Впервые за несколько месяцев я вспомнила о своей бывшей подруге. Всё это время мысли о ней я старательно запихивала подальше, хотя делать это удавалось с огромным трудом. Но я всегда отличалась стойким терпением.

На улице мне казалось, что все смотрят на меня, хотя наверняка это были всего лишь мои внутренние ощущения. Я чувствовала себя ужасно неловко, и всюду – в витринах магазинов и в окнах машин – искала своё отражение и каждый раз вздрагивала, не узнавая саму себя. В таком сумбурном состоянии я добралась до своего подъезда и столкнулась на крылечке с Павлиной Филимоновной, пухлой старушкой с пятого этажа, бдительность которой славилась на всю округу.

– Вы к кому, девушка? – неприязненно спросила она, не узнавая, хотя ещё утром она довольно ласково приветствовала меня, встретив во дворе.

– Баба Паша, это же я, Соня Артемьева!

– Соня? Ох ты ж, господи, а я ведь не признала тебя, деточка! Что это ты с собой сделала?

– Вам не нравится?

– Ты стала похожа на Каролинку из третьего подъезда… – по поджатым старухиным губам я поняла, что сравнение было не очень лестным. Градус моего настроения опустился ещё ниже. Я всегда очень сильно зависела от мнения окружающих, никуда от этого не деться.

За дверью квартиры номер три было тихо. Странно, Ренатка же собиралась провести урок музыки! Я звонила долго и нервно. После очередной трели, когда моё сердце уже готово было выпрыгнуть от волнения из груди, дверь, наконец, резко распахнулась.

– Ох! – воскликнула Ренатка, увидев меня на пороге, и прижала ладонь к своим губам. – Сработало!

В глазах её плавал самый настоящий ужас.

– Что, настолько всё плохо? – я огорчилась ещё сильнее. Нет, надо было всё-таки сразу же перекраситься обратно, в родной цвет!

– Идём, Соня! – она репейником вцепилась в мою руку и потащила в комнату, даже не дав разуться. Сердце моё ушло в пятки мгновенно. Значит, дело не во мне, а что-то случилось с Динкой, пронеслась быстрая страшная мысль.

– Доченька!!

На звук истошной сирены доченька, которая в это время, усердно насупив брови, что-то делала на полу, подняла глаза. Лицо её осветилось довольной улыбкой. Облегчению моему не было предела.

– Уфф, как ты меня напугала, Натка!

– Ты посмотри, посмотри! – Рената в волнении махала передо мной каким-то рисунком. – Это же невероятно просто!

– Угомонись, я же так ничего не вижу! – Я выхватила из её пальцев листок и вгляделась. Ого-го!

– А мы тут феншуим понемножку, мамочка! – гордо призналась моя дочь. – Натуля сказала, что обязательно получится! И получилось, правда?

– Правда… – прошептала я обалдело.

С рисунка на меня смотрела я. Конечно же, я сразу поняла, что моя любимая дочь изобразила именно меня. Но в каком виде! Кажется, рукой её водило само провидение. Это поразительно, но рукописная копия точно совпадала с оригиналом, настолько точно, что не хотелось верить своим глазам! Причёска, цвет волос, фасон нового платья, которое, купив, я сразу же нацепила на себя ещё в магазине…

– У меня нет слов…

– С тобой поделиться, Соня? – ухмыльнулась Рената, довольная произведённым эффектом. – Прикинь, я сама не ожидала, что получится. Да ещё так быстро и так поразительно точно. Твоя дочь явно обладает талантом волшебника!

– Солнышко, почему ты нарисовала меня именно так? – я тоже уселась на пол.

– Натуля сказала, что нужно визира…

– Визуализировать! – подсказала Ренатка.

– Да! Визуари-лизировать то, что мне хочется, я и придумала… Мамочка, от тебя глаз не отвести, красавица ты моя!

– Устами младенца, – хмыкнула Рената. – Жаль, моя маман не видит этого пердимонокля!

– А что это за моей спиной, доченька? Я что-то не пойму… – я продолжала рассматривать рисунок.

– Это дом, в котором мы будем с тобой жить, мамочка! Вот видишь, два этажа, внизу игровая комната, гостиная, кухня, наверху спальни… Ну, как в домике у моей куклы Поли. А вот тут гараж, там у нас машина и мой велосипед. А свой самокат я тут нарисовала, вот…

– А почему ты себя не изобразила, Диночка? И папу?

– Ну вот же я, мам! Из окошка выглядываю!

– Ах да, прости, пожалуйста, я сразу не увидела. А папа где?

– А папу я пока не успела нарисовать. Потом дорисую, ладно?

– Может быть, не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

– А я не завтра нарисую, мамуль, а послезавтра! – глаза её хитро блеснули. Я знала, когда моя дочь говорит таким тоном, значит, переубедить её невозможно. Пытаться даже не стоит.

– Тогда забирай свой рисунок и идём домой. Твоя Натуля уже, наверное, устала от нас.

– Мы тебе совсем-совсем надоели, Натулечка? – прямо спросил мой непосредственный ребёнок.

– Ну что ты, как такая очаровательная мордашка может мне надоесть! – хозяйка нежно потрепала девочку за щёки, а потом звонко её расцеловала – один раз в левую щёчку, один раз в правую и контрольный в лобик.

– Идём-идём, милая, нам с тобой ещё ужин папе готовить! Спасибо тебе, Натка, за помощь, я бы без тебя не справилась!

– О чём разговор, Сонь! – она тоже чмокнула меня и ещё раз оглядела со всех сторон. – Смотри, ничего не меняй, тебе очень идёт этот цвет!

– Я подумаю…

– Бывают ситуации, когда лучше не думать! – ухмыльнулась Рената.

Вечером я выслушала восхищённые комплименты от своего мужа, но на душе всё равно кошки скребли. Мне ужасно не хотелось привлекать своим видом к себе лишнего внимания, никогда этого не любила, и с течением жизни отношение моё к любопытным людским взглядам не изменилось. Ладно, я не совсем права, – в детстве мне как раз нравилось быть в центре внимания, но этот отрезок моей жизни настолько мал и далёк, что кажется, будто я сама его выдумала.

Глава 11

Перед собеседованием, которое должно будет состояться завтра утром, мысли мои, словно годовалые близнецы у неопытной няньки, расползались в разные стороны, заставляя нервничать и беспокоиться. Как всё пройдёт? Придусь ли я ко двору? Даже будучи уверенной в том, что устройство моё на работу будет недолговременным, страх перед неизвестностью будоражил, наполняя мой и так нервный организм чувствительной дрожью. Даже успокаивающие слова Игоря не могли мне помочь, и ночь прошла в затяжной бессоннице, а утром, к моему огорчению, я обнаружила у себя на лице тёмные круги под глазами. Одно меня успокаивало – возможно, именно сегодня удача повернётся ко мне своей лучшей стороной, в электричке мне встретится Архип, и тогда с чистой совестью я смогу отказаться от места секретаря! Надеюсь, Родион Ветерков переживёт такую неприятность…

Но надеждам моим, как я уже не раз убеждалась в последнее время, сбыться было не суждено. Я еле втиснулась в тот же самый по счёту вагон, в котором ехала в тот незабываемый день, с надеждой оглядела всех людей, которые попали в поле моей досягаемости, но увы, ни одного знакомого лица не увидела. Меня охватило отчаяние. Я совсем не подумала о том, что электричка-то имеет несколько вагонов! Возможно, Архип и находится в одном из них, но в такой толчее вряд ли мне удастся обойти каждый, ведь даже сейчас я не могу ни шагу сделать, зажатая со всех сторон.

Ничего, у меня есть ещё шанс – выйдя на Белорусском вокзале, я не буду стремиться сразу же заходить в метро, а постою чуток на перроне, авось и повезёт. А завтра надо будет садиться в самый первый вагон, чтобы успеть осмотреть всех, выходящих из поезда.

Конечно, никого я так и не увидела. Ничего страшного, подбадривала я сама себя, направляясь вслед за толпой к турникетам, у меня есть в запасе ещё две недели…

Москва принимать меня не захотела… Билетик, который после покупки я спрятала в карман платья, исчез бесследно совершенно непонятным образом. В полной растерянности я заглядывала то в левый карман, то в правый, зачем-то перетряхнула свою сумочку – бумажный кусочек словно на молекулы распался! Пришлось возвращаться на перрон и отстоять длинную очередь за билетом для выхода. Радовало только то, что вышла из дома я задолго до назначенного срока, справедливо полагая, что лучше прийти раньше, чем опоздать. Даже с моими незапланированными перемещениями у меня оставалось ещё достаточно времени. Всё как-то не так идёт сегодня, уныло подумала я. Чужая судьба вредит мне изо всех сил. Представляю, во что превратилась жизнь этого Архипа после встречи со мной. Небось, купается в счастье и довольствии, даже не догадываясь, кому он обязан повороту своей судьбы! Ну ничего, недолго тебе радоваться, голубчик! Скоро я тебя найду!

Господин Ветерков снял офис в самом центре Москвы, недалеко от Храма Христа Спасителя, в переулке, зажатом с обеих сторон Остоженкой и Пречистенкой. Не бедное место, должна заметить. Шикуете, Родион Матвеевич! Впрочем, район этот я очень любила и даже почувствовала в глубине себя небольшое сожаление, что недолго мне предстоит тут трудиться. Если бы я могла выбирать место своей работы, лучшее подобрать было бы просто невозможно. Чудесная аура, которая всегда тянула меня, как магнитом, в эти края, даже сейчас, в моём нынешнем дёрганном состоянии, подействовала умиротворяюще. Выйдя из метро, я не сразу направилась к нужному переулку. Время у меня ещё было, и я решила его использовать с пользой для себя – когда ещё придётся тут побывать? А вдруг Родиона не устроит моя кандидатура? Это вполне может быть.

Ноги сами понесли меня в сторону одного дома, который всегда, в любое время года, производил на меня необычайное впечатление. Есть на Остоженке особняк, возведённый ещё в начале двадцатого века, – впрочем, практически все здания этой улицы построены задолго до моего рождения! – известным архитектором Львом Кекушевым для своей супруги. Я даже помню название стиля, в котором он был воздвигнут, – модерн, с его асимметрией и изогнутыми контурами. Этот дом всегда напоминал мне сказочный замок, и мне жутко хотелось посмотреть, как он устроен внутри. Сейчас там находится бюро военного атташе Египта, в которое, наверное, простым смертным никак не попасть. Но не только яркая красота привлекала меня в особняке Кекушева, но и тот ореол таинственности, который окутывал это прекрасное здание. Существует предположение, что дом этот вполне может быть тем самым местом, где жила когда-то Булгаковская Маргарита. Я не знаю, насколько близка вероятность этой теории к истине, но мои чувства она будоражила необыкновенно! Вот и в этот раз розовые стены, которые приветливо встретили свою верную почитательницу, ещё издали подмигнув высокими стройными глазами-окнами, вновь раскрасили моё грустное настроение радужными оттенками. Я на несколько мгновений приостановила свой шаг. Какой же ты всё-таки красивый, домик! Мечта! Мысли мои невольно перескочили на вчерашний дом, изображённый обычными цветными карандашами, но не менее значимый для меня. И пусть он даже никогда не превратится в настоящий, с каменными стенами и уютным деревянным крылечком, всё равно он будет радовать мою душу. Хотя чем чёрт не шутит, может быть, и осуществится Динкина мечта, как точно совпал нарисованный облик её мамы с настоящим. Надо будет обязательно напомнить ей завтра о недостающем, но очень важном элементе красочного рисунка. А может быть, мне тоже приложить руку к сотворению нового мира? Я задумалась. Боюсь, то, чего я хочу больше всего на свете, на бумаге не изобразишь и никакими карандашами не раскрасишь. А жаль!

Глава 12

Ровно в десять часов утра я, пунктуальная и, надеюсь, достаточно сообразительная девушка, переступала порог симпатичного одноэтажного особняка. Искала я его недолго, ещё издали приметив треугольный портик над крыльцом и арочные окна. Внутри он полностью соответствовал моим ожиданиям – высокие белые стены, несколько полотен в тёмно-коричневых рамах на стенах – абстракция, а как же! – деревянные обрамления полукруглых дверей такого же коньячного оттенка. Видно было, что интерьер создавался не абы как, с бухты-барахты, а со вполне чёткими представлениями о хорошем вкусе и чувстве стиля. Да, мне явно здесь нравится!

– Здравствуйте! – меня радушно поприветствовала пожилая женщина, вышедшая из какой-то двери на мелодичный звук колокольцев, висящих над входом. – Вы записывались? Минуточку, я посмотрю в журнале…

– Нет-нет! – остановила я её. – Мне к Родиону Матвеевичу. Я по поводу работы секретаря.

– А, так вы Софья! – она, кажется, обрадовалась. – Вы весьма пунктуальны! Но мне придётся слегка вас огорчить – Родион Матвеевич застрял в пробке и будет не меньше, чем через полчаса. Вы не очень торопитесь? Сможете подождать?

– Конечно!

– А знаете что – давайте я пока сама введу вас в курс дела, раз уж так получилось. Вы не против?

– Я с радостью!

– Тогда присаживайтесь пока за этот стол, а я на минутку, всё-таки возьму наш журнал! – улыбнувшись, она скрылась за той дверью, откуда вышла пять минут назад, а я облегчённо выдохнула. Пока ничего страшного в этом месте я не увидела. Надеюсь, оно не разочарует меня и через полчаса…

К тому моменту, когда в дом, громко хлопнув дверью, ворвался директор психологического центра, – а случилось это почти через полтора часа после моего прихода, – я уже сидела на месте администратора, в холле, и заносила в журнал данные о только что звонившей клиентке. На влетевшего, словно ураган, человека я посмотрела с удивлением, не сразу признав в нём однокурсника моего мужа.

– Вы ко мне? – улыбнулся он близоруко и поспешил вытащить из кармана очки. Водрузив их на свой нос, он уже внимательней вгляделся в моё лицо. – Соня, так это же ты! Богатой будешь, не признал!

– Здравствуйте, Родион Матвеевич!

– Какой я тебе Матвеевич, мы же с тобой давно уже на «ты», забыла?

– Не забыла, – улыбнулась я. – Но всё-таки положение обязывает…

– Брось! – он крепко меня обнял. – А ты ничуть не меняешься, такая же скромница, как и раньше. Но расцвела, мать, просто недопустимо! Гарик, однако, рисковый парень!

– Почему?

– Да тебя же моментально уведут, принцесса моя! Первый же клиент!

– Смеётесь, Родион Матвеевич!

– Отнюдь, дорогая моя!

В этот момент, словно в подтверждение его слов, распахнулась входная дверь и в офис, степенно и с достоинством уверенного в себе человека, зашёл довольно плотный мужчина с округлым брюшком. У него было приятное лицо с крупным носом и твёрдым изгибом скул и живой умный взгляд карих глаз. Он оказался не один. Вслед за ним огромной глыбой возник ещё один товарищ, который, правда, задерживаться не стал. Он лишь быстро просканировал обстановку цепкими глазами, остановил тяжёлый взгляд на нас с Родионом – меня даже слегка повело от такого почти физического прощупывания – и спустя секунду растворился в воздухе. То есть вышел из офиса. Я, признаться, совершенно потерялась. Родион же, напротив, радостно встрепенулся и ринулся навстречу кареглазому типу.

– Сергей Леонидович, дорогой, несказанно счастлив вас видеть! – он обеими руками потряс правую руку гостю.

– Приветствую, Родион Матвеевич! Наконец-то мне удалось до вас добраться! – Скажу честно – решающим фактором моего появления здесь стала близость вашего офиса к моему дому…

Улыбка у Сергея Леонидовича оказалась невероятно обаятельной.

– Значит, мои старания не прошли зря!

– Не сомневайтесь! – посетитель перевёл заинтересованный взгляд на меня. – Хотя если бы вы предупредили меня, что здесь меня ждёт встреча с такой красавицей, уверяю вас, я осчастливил бы вас гораздо раньше!

– У вас это вряд ли получилось бы, – Родион рассмеялся. – Софья работает сегодня первый день.

– В таком случае предрекаю вашему заведению ещё больший успех!

– Надеюсь, что так и будет! А теперь прошу вас в мой кабинет. Сонечка, будь добра, сообрази нам… кофе или чай, Сергей Леонидович?

– Кофе! – веско произнёс господин. – И желательно в постель.

– Ой! – смутилась я.

– Сергей Леонидович шутит, – усмехнулся Родион. А, проходя мимо меня, тихонько добавил: – Ну, я же говорил! Бедный Гарик…

Глава 13

Улучив минутку, когда никого в холле не было, я набрала Ляле. Я совсем не предполагала, что вместо собеседования у меня случится полноценный рабочий день. Надеюсь, наша добровольная няня не встанет на дыбы, когда об этом узнает.

– Лялечка, милая, а ты сможешь с Динкой до вечера посидеть? Представляешь, меня сразу же взяли на работу, с сегодняшнего дня.

– Хорошая новость, Соня! – она обрадовалась. – Не переживай, до следующей пятницы я совершенно свободна! Трудись себе на здоровье!

– Ты моя спасительница! Скажи Динке, что я только вечером вернусь, пусть не волнуется, ладно?

– Будь спок!

Игорю я звонить пока не стала. Если он узнает, что я остаюсь в Москве до вечера, он обязательно заедет за мной на своей машине, а у меня-то на обратную дорогу совсем другие планы! Ничего, новость о моём назначении станет ему сюрпризом уже дома…

В ту секунду, когда кареглазый Сергей Леонидович выходил в холл, я пыталась достать с верхней полки высокого книжного шкафа папку с документами. Елизавете Макаровне, бухгалтерше, той самой, которая встретила меня сегодня утром, срочно понадобилось найти один документ, но её больная нога не давала ей это сделать самой. А для меня помочь хорошему человеку не составляло особого труда. Правда, в холле не оказалось обычного устойчивого стула, но это не беда – кресло для такого дела тоже подошло. Я не учла лишь одного – свой маленький рост. Впрочем, об этом тоже не следовало беспокоиться, на подоконнике валялись какие-то книги, и я очень удачно пристроила их стопкой на кресле, как дополнительную, довольно высокую, ступеньку.

Когда неслышно открылась дверь директорского кабинета, я уже ухватила пальцами нужную папку и пыталась подтащить её к себе поближе. Не знаю, что послужило причиной потери равновесия, – то ли неожиданное покашливание за моей спиной, то ли не совсем устойчивая конструкция под ногами, но дело было сделано – девушка с логично характеризующим её именем Соня, издав непонятный звук, полетела вниз и точно расшибла бы коленку или, для разнообразия, голову, если бы не мгновенная реакция, удивительная для такого массивного человека, каким был гость Родиона. Наверное, в молодости он занимался волейболом. Или просто привык спасать неуклюжих девушек вроде меня, сигающих с разной высоты. За те несколько миллисекунд, что я летела в его руки, я успела точно определить профессию парня, судьба которого так кровожадно впилась в мою жизнь. Скорее всего, этот малый – воздушный гимнаст…

Руки у Сергея Леонидовича оказались железными, а тело – горячим. Но долго пользоваться его гостеприимством я не стала, выскользнув из мощных объятий с чувством смятения и растерянности.

– Сама судьба бросила вас мне в руки, – уголки губ его приподнялись, а глаза почему-то оставались серьёзными. И эта его серьёзность вкупе с моей всегдашней готовностью чувствовать себя всегда и во всём виноватой подействовала на меня ещё сильнее, чем нелепое падение. Душная волна стыда накрыла меня с головы до ног.

– Ради бога, простите меня! – пролепетала я, ощущая, как лицо моё начинает пылать багровым огнём. – Я вам ничего не сломала?

– Вы? – кажется, он готов был расхохотаться, но что-то удержало его от такого действия. – Что может сделать мотылёк с бегемотом? Или лёгкий ветерок с горой?

– Я вешу сорок шесть килограммов, Сергей Леонидович… А если мне придать ускорение – то и все пятьдесят!

– Против моих ста это даже смешно! – он усмехнулся. – Да не переживайте вы так, Софья! Я всего лишь спас вам жизнь, какая ерунда!

Кажется, после этих слов я покраснела ещё больше.

– Ну вот! – он покачал головой. – Опять я вас расстроил.

– Вы правда спасли мне жизнь, а я о каких-то глупостях говорю… Неблагодарная…

– А вот теперь ваш настрой мне нравится! – он довольно улыбнулся. – И я знаю, как вы можете пригасить этот дивный румянец на ваших щеках, который, кстати, весьма вам идёт.

– Как?

– Легко и просто! Принять моё приглашение отужинать со мной – этим вы спасёте мою жизнь от скуки, и мы будем совершенно точно квиты. Как вам такой расклад?

– Отужинать? – его слова словно ледяной водой меня облили. А после холодного душа, как известно, бросает в жар – что со мной и произошло, в полном соответствии с физическими законами.

Не знаю, что бы случилось дальше, но в этот момент из своего кабинета, словно патрон из карабина, выскочил мой начальник. Кажется, медленно ходить он не умел совсем. Увидев нас, он ничуть не удивился, а даже обрадовался.

– Сергей Леонидович, какое счастье, что вы ещё не ушли! Вы у меня очки забыли! Я уж думал за машиной бежать придётся…

– А я, Родион Матвеевич, – сказал тот, принимая из рук шефа очечник, – уговариваю вашу сотрудницу поужинать со мной. Как вы думаете, получить согласие мне удастся?

– Эгхм, – хмыкнул смущённо Ветерков, – даже не знаю, что вам сказать. Видите ли, Сергей Леонидович, Софья некоторым образом не свободна…

– О, вы успели пригласить её раньше меня?

– Вы меня не совсем поняли… – ещё больше смутился Родион. – Дело в том, что…

– Родион Матвеевич хочет сказать, что у меня много работы и мало свободного времени! – выпалила я внезапно под воздействием одной неожиданной мысли, пришедшей в мою голову. – Но завтра, если ваше приглашение, Сергей Леонидович, ещё останется в силе, я смогу выделить время и на ужин с нашим клиентом. Правда, Родион Матвеевич?

– Э… я думаю, да! – мой шеф довольно странно на меня посмотрел, но спрашивать более ничего не стал. Я на это и надеялась.

– Не очень люблю слово «завтра», но на что только не пойдёшь ради здоровья наших близких! Это я о вас говорю, Софья, ведь вам явно нужно немного поправиться! А ничто это не сделает лучше, чем аппетитная говядина, тушёная с черносливом!

– Чернослив я люблю…

– Значит, договорились!

Когда за ним закрылась дверь, Родион с недоумением уставился на меня.

– Я ничего не понял, Соня. А свои предположения относительно твоего поведения даже озвучивать боюсь.

– Вы подумали, что я решила закрутить роман? – понимающе улыбнулась я. – Вырвалась на волю и пошла во все тяжкие? Ну уж нет, Родион Матвеевич, не дождётесь!

– А в чём же тогда дело? – я увидела, что он явно расслабился.

– Во-первых, он действительно почти спас мне жизнь, а не в моих правилах быть неблагодарной, а во-вторых, одна моя знакомая ищет работу и мне очень хочется ей помочь.

– А Сергей-то тут при чём?

– Она юрист, Родион Матвеевич.

– Ах, вот в чём дело!

Я должна пояснить, кто такой Сергей Леонидович Крутов и какая мысль посетила меня несколько минут назад, позволившая согласиться на свидание с мужчиной, имея дома любимого мужа. Пока мой шеф принимал у себя своего старого приятеля, Елизавета Макаровна успела сообщить, что господин Крутов – глава частного сыскного агентства. А мне почему-то кажется, что это серьёзное заведение вполне способно не только проследить за чьей-нибудь неверной женой, но и отыскать человека в огромном городе, при условии, что у этого человека есть нестандартное имя, предполагаемое жильё на промежутке между Москвой и одной из станций Белорусского направления, а также заметный шрам на правом виске, о котором я вспомнила совсем недавно. А уж сгодятся ли такие приметы – Сергей Леонидович мне и скажет. Завтра. После того, как я обращусь к нему с маленькой, но очень важной просьбой. По моим наблюдениям, этот господин должен воспринять неожиданный поворот с долей присущего ему юмора и здравого смысла. В ином случае мне ничего не стоит просто встать и уйти, но думаю, что до этого дело не дойдёт. Зачем ему связываться с чужой замужней дамой? Он произвёл на меня впечатление умного человека…

Правда, остаётся один вопрос – как я смогу пойти на ужин с мужчиной, не предупредив об этом своего мужа? Или предложить Игорю ту же наживку, что и Родиону? Я задумалась. А не много ли ты в последнее время стала врать, мадам Артемьева? У меня просто нет другого выбора – объяснила я сама себе. Если я хочу вновь войти в ту же реку, что мне стоит совсем немножечко погрешить против истины? Но сначала надо предупредить Лялю, а то вдруг она не согласится участвовать в новом спектакле?

Глава 14

На электричку я не успела. С досадой я глядела вслед уходящему поезду, на который опоздала буквально на минуту. Если бы не та заторможенная тётка, стоявшая передо мной к кассе, всё могло бы сложиться совсем иначе! Мне показалось, что именно лицо Архипа я заметила в последнем вагоне сквозь стеклянные двери, и такая неудача повергла меня в отчаяние. Что же за день сегодня такой? Моя судьба так близко была от меня, и опять я её упустила!

– Упустила? – вдруг прозвучало около меня, и я резко оглянулась.

Передо мной, заметно покачиваясь из стороны в сторону, стояла какая-то женщина. Одутловатые синюшные щёки и заплывшие узкие щёлочки глаз выдавали очень давно и сильно пьющего человека.

Вступать в диалог мне не хотелось, и я прошла несколько шагов вперёд, вдоль платформы. Но так просто отвязаться от незнакомки мне не удалось.

– На хлебушек подай, а? – пару секунд спустя она вновь оказалась передо мной. – Три дня не ела, помоги Христа ради!

Мне стало нехорошо – от неё несло таким запахом перегара и давно немытого тела, что запершило в горле. Я быстро оглянулась по сторонам – около нас больше никого не было, только на другой стороне перрона, вдалеке, скучающе вышагивал какой-то старичок, да ещё белобрысая молодая девица нервно спорила с кем-то по телефону шагах в двадцати от меня.

– Нет у меня ничего! – я отвернулась от пьянчужки, стараясь унять своё сердцебиение.

Таких, как она, людей я избегала с детства, после одного случая, произошедшего со мной как-то раз в нашем дворе. Мне было лет пять, наверное, когда однажды я оказалась в самом эпицентре ссоры двух мужичков характерной наружности. Почему уж они повздорили – мне не известно, помню лишь своё ощущение дикого страха, когда в меня, кроху в красных штанишках, вдруг полетела огромная бутылка, пущенная нетвёрдой рукой одного из пьянчуг. Случайно, конечно, полетела, но от этого не стала менее опасной. И если бы не быстрая реакция нашей соседки тёти Люси, которой в последний миг удалось выдернуть меня из песочницы, без травм с прогулки я бы точно не вернулась. С тех пор алкашей я обхожу стороной.

– А ты в сумочке глянь!

Я почувствовала неприятный запах сбоку от себя и, вслед за этим, бесцеремонное вмешательство в своё личное пространство – тётка ухватилась за лямку моей сумки и потянула её на себя. Этого стерпеть я уже не смогла.

– Послушайте, что вам от меня нужно? – я резко дёрнула плечом, пытаясь сбросить руку назойливой бабы, но не тут-то было. Она вцепилась в меня, как голодная акула в несчастного рыбака, и я поняла, что так просто мне от этой дамы не отделаться.

– Какая ты непонятливая! Деньги, говорю, давай! – пальцы её больно стиснули мою руку.

– Отпустите меня! – мой голос дрогнул.

– Ага, щаз! – её губы вплотную приблизились к моему уху. – С тебя, небось, не убудет, а мне пригодятся в самый раз.