Читать книгу: «Чёрная жатва», страница 4

Ясмина решила лично встретиться с Лилой Рейн. Если кто-то и мог пролить свет на планы Виктора, то это его дочь.

Медицинский отсек "Харона" был оборудован по последнему слову техники. Просторное помещение с несколькими медкапсулами и диагностическими системами, способными лечить практически любую болезнь или травму, с которыми могли столкнуться пассажиры и экипаж. Но центральное место занимала специальная капсула, установленная командой Рейна – нечто среднее между криогенной камерой и квантовым сканером.

Лила Рейн сидела на краю своей капсулы, облачённая в медицинский комбинезон с интегрированными сенсорами. Несмотря на бледность и очевидную слабость, она читала что-то на голографическом дисплее с увлечением человека, поглощённого интеллектуальной задачей. Двое врачей находились в стороне, контролируя её состояние через мониторы.

– Капитан Аль-Фахри, – Лила первой заметила вошедшую Ясмину и улыбнулась. – Какой приятный сюрприз.

Ясмина кивнула врачам:

– Я хотела бы поговорить с мисс Рейн наедине. Это возможно с медицинской точки зрения?

Врачи переглянулись.

– Десять минут, не более, – ответил старший из них. – И если показатели начнут ухудшаться, мы вынуждены будем прервать разговор.

– Разумеется, – согласилась Ясмина.

Когда врачи вышли, Лила закрыла свой голографический дисплей и внимательно посмотрела на Ясмину:

– Вы здесь из-за гравитационной аномалии, не так ли?

Прямота девушки удивила Ясмину.

– Отчасти, – честно ответила она. – Но больше из-за вашего отца и его планов.

Лила вздохнула:

– Он рассказал вам. О своей безумной идее использовать релятивистские эффекты черной дыры, чтобы дать мне время…

– Да, – кивнула Ясмина. – И я подозреваю, что сегодняшняя аномалия была связана с тестированием какой-то технологии для этой цели.

Лила не стала отрицать:

– Отец никогда не отличался терпением. Особенно когда речь идёт обо мне.

– Вы знаете, что его план безумен? – прямо спросила Ясмина. – Шансы выжить практически нулевые.

– Знаю, – спокойно ответила Лила. – Но вы не представляете, каково это – видеть, как человек, которого вы любите, медленно разрушается изнутри от горя и чувства беспомощности. Моя мать умерла от той же болезни. Он не смог её спасти, и это разбило его. А теперь, когда то же самое происходит со мной…

Ясмина почувствовала укол сострадания. Боль в глазах девушки была настоящей.

– Он рассказывал вам о своём разговоре со мной? – спросила Ясмина. – О том, что он знает о моём… инциденте два года назад?

Лила кивнула:

– Да. Он считает, что за горизонтом событий находится что-то, что может нам помочь. Что-то, что вернуло вас.

Ясмина опустилась на стул рядом с капсулой:

– Лила, то, что находится за горизонтом… это не спасение. Это нечто чуждое, непонятное и потенциально смертельное.

– Вы действительно были там, – не спрашивая, а утверждая, сказала Лила. – Внутри черной дыры. Что вы видели?

Ясмина колебалась. Рассказать этой умирающей девушке о Фабрике? О механизме, перерабатывающем всё, что попадало в черную дыру?

– Я видела нечто, похожее на огромный промышленный комплекс, – наконец сказала она. – Структуру, которая, казалось, существовала вне наших законов физики. Она начала… разбирать мой корабль. И меня саму. А потом почему-то выбросила назад.

Вместо страха, как ожидала Ясмина, глаза Лилы загорелись:

– Искусственная структура! Значит, теория Хадида верна. Черная дыра используется сверхразвитой цивилизацией…

– Или чем-то, что мы не можем даже представить, – добавила Ясмина. – Но суть в том, что эта структура не проявила никакого интереса к общению или помощи. Она рассматривала меня и мой корабль как материал для переработки.

– А что если в этот раз будет иначе? – настаивала Лила. – Что если с правильным подходом, с правильной технологией…

– С той, что тестировали сегодня? – прервала её Ясмина. – Во время аномалии?

Лила замолчала на мгновение, затем кивнула:

– Да. Отец и мистер Мартинес разработали систему, способную усилить эффективность щитов. И ещё кое-что – устройство, генерирующее направленный гравитационный импульс.

– Поэтому произошла аномалия, – поняла Ясмина. – Они тестировали это устройство.

– И оно работает, – с энтузиазмом сказала Лила. – Мы получили ответ!

– Ответ? – насторожилась Ясмина.

– От черной дыры, – пояснила Лила. – Когда мы послали импульс, произошло нечто удивительное. Излучение черной дыры изменилось, стало модулированным, как будто… как будто что-то отвечало нам.

Ясмина похолодела. Они не просто тестировали технологию – они пытались установить контакт с Фабрикой!

– Лила, вы не понимаете, с чем имеете дело, – серьёзно сказала Ясмина. – То, что находится внутри черной дыры, может быть крайне опасно. Если оно обнаружит, что мы пытаемся с ним взаимодействовать…

– Но разве не в этом суть исследований? – возразила Лила. – Узнавать неизвестное, несмотря на риск?

– Есть разница между научным риском и самоубийством, – сказала Ясмина. – То, что планирует ваш отец…

– Спасёт мне жизнь, – тихо закончила Лила. – Или, по крайней мере, даст мне шанс. Сейчас у меня его нет.

Ясмина внимательно посмотрела на девушку:

– Вы действительно верите в его план? Или просто не хотите лишать его надежды?

Лила опустила глаза:

– Немного и того, и другого. Я физик, капитан. Я понимаю, насколько маловероятно, что его план сработает. Но я также вижу, что происходит с моим отцом. С тех пор, как он узнал о вашем инциденте, в нём появилась… одержимость. Он верит, что нашёл ответ.

– И вы готовы рискнуть своей жизнью ради этой веры?

– Я умираю в любом случае, – просто ответила Лила. – Максимум через год моё тело полностью откажет. Если есть хотя бы один шанс из тысячи…

Ясмина понимала её логику, но также знала, что девушка не представляет истинной природы того, что ждало за горизонтом.

– Лила, послушайте. То, что я видела внутри черной дыры… это не место, где вы хотели бы оказаться. Даже ради отсрочки неизбежного.

– А что, если это не просто отсрочка? – глаза Лилы блеснули. – Что, если эта структура, эта… Фабрика, как вы её называете… может не только перерабатывать материю, но и преобразовывать её? Менять её фундаментальные свойства?

Ясмина нахмурилась:

– На что вы намекаете?

– На то, что болезнь, убивающая меня, – это дефект на клеточном уровне. Мои митохондрии деградируют, потому что определённые белки неправильно складываются. Если бы существовала технология, способная перестроить материю на квантовом уровне…

– Вы думаете, что Фабрика может вас исцелить? – недоверчиво спросила Ясмина. – Лила, она пыталась разобрать меня на части! Это не медицинское устройство, а перерабатывающий завод.

– Но вы вернулись, – настаивала Лила. – Целой и невредимой. Возможно, она изучила вас и решила, что вы не представляете интереса. Или что вы не совместимы с её… процессами.

Эти слова заставили Ясмину задуматься. Действительно, почему Фабрика выбросила её обратно? Что она искала? И что могло бы произойти с Лилой, чей организм был фундаментально изменён болезнью?

– В любом случае, – сказала Ясмина, вставая, – я не допущу, чтобы ваш отец рисковал всем кораблём ради этого эксперимента. Слишком много жизней на кону.

– Он знает это, – сказала Лила. – Именно поэтому план включает только спасательный шаттл. Только нас двоих.

– И Мартинеса? – спросила Ясмина. – Он тоже участвует?

– Мистер Мартинес работает на отца уже пять лет, – подтвердила Лила. – Он бывший военный инженер, специалист по экспериментальным технологиям. Официальная должность офицера безопасности – только прикрытие.

Это подтверждало подозрения Ясмины. Но оставался ещё один вопрос:

– Когда они планируют действовать?

Лила отвела взгляд:

– Во время "Танца Харона". Когда корабль будет максимально близко к горизонту событий. Идеальный момент для отделения шаттла.

Именно этого Ясмина и опасалась. "Танец Харона" был сложным маневром, требующим полной концентрации пилота. Любая помеха в этот момент могла привести к катастрофе.

– Я не могу этого допустить, Лила, – твёрдо сказала она. – Это подвергнет опасности весь корабль.

– Я знаю, – тихо ответила девушка. – И я пыталась объяснить это отцу. Но он… он не слышит. С тех пор, как умерла мама, он словно живёт в другом мире. Мире, где можно победить смерть с помощью технологий и денег.

В глазах Лилы блеснули слёзы:

– Мне жаль, капитан. Правда жаль.

Ясмина хотела сказать что-то ещё, но в этот момент мониторы показали ухудшение состояния Лилы. Врачи немедленно вернулись в отсек.

– Время вышло, капитан, – сказал старший врач. – Мисс Рейн нужно отдыхать.

Ясмина кивнула и направилась к выходу. Но у двери остановилась и обернулась:

– Лила, есть другие способы бороться с вашей болезнью. Способы, не включающие черные дыры и инопланетные структуры.

– Я знаю, – слабо улыбнулась девушка. – Но у них нет того, что есть у черной дыры – фактора времени. Мне его не хватает, капитан. Как и всем нам, в конечном счёте.

Покинув медицинский отсек, Ясмина направилась прямо к Каю Ньеману. Бортинженер находился в своей каюте, работая над системами безопасности.

– Они планируют действовать во время "Танца Харона", – без предисловий сказала Ясмина, входя. – Рейн, его дочь и Мартинес собираются отделить шаттл и направить его к горизонту событий.

– Чёрт возьми, – выругался Кай. – Это самый опасный момент всей экспедиции! Малейшее нарушение в балансе во время маневра может отправить весь корабль в неконтролируемое падение к черной дыре.

– Именно, – кивнула Ясмина. – Что с отключением шаттлов от основной сети?

– Сделано, – ответил Кай. – Теперь они не могут быть активированы без прямого физического доступа к системам запуска.

– Хорошо, но этого недостаточно. Мартинес – бывший военный инженер, он может найти обходной путь. Нам нужно физически заблокировать доки спасательных шаттлов.

Кай нахмурился:

– Это нарушение протоколов безопасности. В случае реальной аварии…

– Если Рейн попытается провернуть свой план во время "Танца Харона", реальная авария нам гарантирована, – отрезала Ясмина. – Действуй. И ещё – я хочу знать, где находятся Рейн и Мартинес в любой момент времени.

– Я настрою персональное отслеживание через их идентификационные чипы, – кивнул Кай. – Но Яс… ты уверена, что они не откажутся от своего плана? Может, стоит поговорить с Рейном ещё раз?

Ясмина покачала головой:

– Я пыталась. Он одержим идеей спасти дочь с помощью черной дыры. Это вышло за рамки рациональности.

– А что насчёт экипажа? Мы должны предупредить их?

– Только ключевой персонал, – решила Ясмина. – Марко Чена, главного инженера и медицинского офицера. Чем меньше людей знают, тем меньше шансов, что информация просочится к Рейну.

Кай кивнул и вернулся к работе над системами безопасности. Ясмина собиралась уходить, когда он остановил её:

– Яс, ты так и не рассказала мне, что на самом деле произошло во время твоего инцидента два года назад. Но я вижу, как это изменило тебя. Что бы там ни было… оно настолько ужасно?

Ясмина замерла в дверях. Кай был её другом долгие годы. Если кто-то и заслуживал знать правду, то это он.

– Да, – тихо ответила она. – Ужаснее, чем ты можешь представить. И если Рейн думает, что это может спасти его дочь, он ошибается. Это лишь сделает её последние мгновения кошмаром.

С этими словами она вышла, оставив Кая с тревожным выражением на лице.

Направляясь на мостик, Ясмина размышляла о ситуации. "Танец Харона" был запланирован через двенадцать часов. За это время она должна была не только подготовить корабль к сложному маневру, но и предотвратить попытку саботажа со стороны Рейна и Мартинеса.

И всё это время черная дыра приближалась, и вместе с ней – невидимая Фабрика, ждущая новых жертв для своего бесконечного процесса переработки материи.

Глядя через обзорный экран на тёмный диск Лебедя X-1, Ясмина чувствовала, как её кошмары смешиваются с реальностью. Она уже пересекла горизонт однажды и каким-то чудом вернулась. Но в этот раз всё могло закончиться иначе. Для всех них.

Глава 5: Теории и заговоры

Обзорная галерея "Харона" располагалась на верхней палубе, представляя собой просторное помещение с панорамными иллюминаторами из сверхпрочного прозрачного материала. В обычное время это место служило для отдыха экипажа и VIP-пассажиров, но сейчас здесь было пусто – за исключением одинокой фигуры Самира Хадида.

Молодой астрофизик стоял у самого большого иллюминатора, напряжённо всматриваясь в черноту космоса, где медленно разрастался диск Лебедя X-1. Его тонкие пальцы нервно отбивали ритм по металлическому поручню, а на голографическом дисплее, зависшем перед ним в воздухе, мелькали сложные формулы и графики.

Ясмина намеренно шла неторопливо, чтобы звук её шагов предупредил Хадида о её присутствии. Астрофизик обернулся, и на его лице мелькнула нервная улыбка.

– Капитан Аль-Фахри! Я как раз думал о вас.

Ясмина подошла ближе, взглянув на его расчёты:

– Вижу, вы не теряете времени. Анализируете данные вчерашней аномалии?

– И не только, – кивнул Хадид, активируя трёхмерную проекцию. – Смотрите.

В воздухе возникла детализированная модель черной дыры Лебедь X-1 с окружающим её пространством. Цветные линии показывали искривление пространства-времени, а вокруг горизонта событий пульсировали странные узоры.

– Я наложил данные нескольких источников, – пояснил Самир. – Записи наших бортовых сенсоров, архивные наблюдения станции "Лимбо" за последние пять лет и, что самое интересное, – он понизил голос до шёпота, – фрагменты телеметрии с вашего инцидента двухлетней давности, которые мне удалось раздобыть неофициальными путями.

Ясмина напряглась:

– Вам следует быть осторожнее с "неофициальными путями", доктор Хадид. Это может расцениваться как нарушение корпоративных протоколов.

– Иногда наука требует отступления от протоколов, – пожал плечами Хадид. – Особенно когда на кону понимание самой фундаментальной тайны Вселенной.

Он жестом увеличил определённый участок модели – области непосредственно за горизонтом событий.

– Вот что меня интересует больше всего. Посмотрите на эти периодические всплески излучения. Они появляются каждые восемьдесят семь часов с точностью до миллисекунды. Такая регулярность невозможна для естественного объекта.

– Мог бы быть пульсар за черной дырой, – предположила Ясмина, пытаясь проверить логику Хадида.

– Я рассматривал эту возможность, – кивнул Самир. – Но тогда мы бы наблюдали гравитационное линзирование излучения, а вместо этого видим… вот.

Он указал на спектрограмму странных сигналов:

– Это выглядит как направленный луч, выходящий изнутри горизонта событий. Что, согласно всем известным законам физики, невозможно. Если только…

– Если только там нет искусственной структуры, обладающей технологией, способной обойти эти законы, – закончила за него Ясмина.

Глаза Хадида загорелись:

– Именно! Вы понимаете! Моя теория состоит в том, что некоторые черные дыры, особенно такие старые, как Лебедь X-1, могут быть не просто естественными космическими объектами, а искусственными конструкциями сверхразвитой цивилизации. Или, что ещё интереснее, – естественными объектами, которые были модифицированы для определённых целей.

– Каких целей? – спросила Ясмина, хотя уже знала ответ.

– Сбор энергии, – без колебаний ответил Хадид. – Черная дыра – идеальный источник. Материя, падающая на неё, высвобождает колоссальное количество энергии в процессе аккреции. А если научиться извлекать энергию из самого горизонта событий или из-за него… это буквально бесконечный ресурс.

Ясмина вспомнила Фабрику – гигантский механизм, перерабатывающий материю. Теория Хадида всё больше совпадала с тем, что она видела собственными глазами.

– И вы думаете, что вчерашняя гравитационная аномалия как-то связана с этой гипотетической структурой?

– Более чем уверен, – кивнул Самир. – Это была реакция. Когда мы приблизились на определённое расстояние, структура "почувствовала" нас и отреагировала. Возможно, это что-то вроде защитного механизма или… способ коммуникации.

Он подошёл ближе к Ясмине, его глаза горели научным энтузиазмом:

– Капитан, я знаю, что вы видели нечто большее во время своего инцидента. Что-то, что не вошло в официальные отчёты. Если бы вы поделились этой информацией, мы могли бы значительно продвинуться в понимании…

– Доктор Хадид! Капитан Аль-Фахри! Какой чудесный сюрприз!

Звонкий голос Эмилии Ван прервал их разговор. Главный научный консультант "ЭвентХорайзон" вплыла в обзорную галерею с грацией человека, привыкшего к невесомости, хотя на "Хароне" поддерживалась стандартная гравитация. Её серебристые волосы были элегантно уложены, а на губах играла профессиональная улыбка, не достигавшая глаз.

– Обсуждаете наш вчерашний гравитационный сюрприз? – спросила она, подходя ближе и бросив критический взгляд на голографические модели Самира.

– Доктор Хадид делился своей… интересной теорией, – дипломатично ответила Ясмина.

– О, я уверена, – улыбка Эмилии стала ещё шире, но в голосе появились стальные нотки. – Самир славится своими экстравагантными идеями о разумных черных дырах и инопланетных мегаструктурах. Весьма занимательно для научно-фантастического романа, не так ли?

Хадид заметно напрягся:

– Моя теория основана на реальных данных, доктор Ван. Периодичность излучения Лебедя X-1 статистически значима и не может быть объяснена в рамках стандартной модели.

– Статистические аномалии случаются, дорогой, – снисходительно произнесла Эмилия. – Наука строится не на поиске самых экзотических объяснений, а на применении принципа бритвы Оккама. И самое простое объяснение редких гравитационных всплесков – неравномерное распределение материи в аккреционном диске.

– Которое случайно совпадает с нашим приближением к черной дыре? – парировал Самир. – И с точно такими же аномалиями во время инцидента капитана Аль-Фахри двухлетней давности?

Ясмина заметила, как глаза Эмилии на мгновение сузились, а потом снова приняли выражение дружелюбного превосходства:

– Капитан, надеюсь, молодой коллега не утомил вас своими фантазиями. У вас, должно быть, есть более важные дела, чем слушать о несуществующих инопланетных конструкциях.

Прежде чем Ясмина успела ответить, в обзорную галерею вошёл Виктор Рейн. Миллиардер выглядел безупречно, несмотря на ранний час, – идеально сидящий костюм, уверенная осанка, внимательный взгляд голубых глаз, оценивающих ситуацию.

– Не прерываю ли я научную дискуссию? – спросил он с лёгкой улыбкой.

– Нисколько, мистер Рейн, – ответила Эмилия, прежде чем Самир или Ясмина успели произнести хоть слово. – Доктор Хадид как раз делился своей теорией об искусственном происхождении черных дыр. Весьма оригинально, не правда ли?

К удивлению Ясмины, Рейн не выразил ни насмешки, ни скептицизма.

– Напротив, я нахожу теорию доктора Хадида крайне интригующей, – сказал он, подходя к голографической проекции. – Идея о том, что сверхразвитая цивилизация могла бы использовать черные дыры как источник энергии или даже модифицировать их для собственных нужд… это открывает захватывающие перспективы.

Эмилия выглядела удивлённой:

– Но, мистер Рейн, это противоречит всем установленным научным принципам! Ничто не может вырваться из-за горизонта событий, это фундаментальное свойство черных дыр.

– Ничто, согласно нашим ограниченным знаниям, – мягко поправил её Рейн. – История науки – это история преодоления так называемых "фундаментальных ограничений". Ещё сто лет назад перелёт к другим звёздам считался невозможным из-за ограничения скорости света. А сейчас у нас есть корабли, использующие пространственные искажения для преодоления этого барьера.

Он повернулся к Самиру:

– Доктор Хадид, я был бы признателен, если бы вы более подробно изложили вашу теорию. Возможно, за ужином сегодня вечером? Лила тоже будет рада послушать. Её состояние сегодня значительно лучше.

Самир просиял:

– С удовольствием, мистер Рейн. Я могу подготовить более детальную презентацию.

– Превосходно, – кивнул Рейн. – А сейчас, если вы не возражаете, мне хотелось бы переговорить с капитаном Аль-Фахри наедине. Вопросы безопасности перед завтрашним "Танцем Харона".

Эмилия и Самир удалились, оставив Ясмину наедине с Рейном. Миллиардер дождался, пока звук их шагов стихнет, и только тогда заговорил:

– Вы предупредили Кая Ньемана и блокировали доступ к спасательным шаттлам, – это было утверждение, а не вопрос.

Ясмина не видела смысла отрицать очевидное:

– Да. И не собираюсь менять своё решение.

– Я и не прошу, – спокойно ответил Рейн, чем немало удивил её. – Напротив, я пришёл сообщить, что мы с дочерью пересмотрели наш план.

Ясмина напряглась ещё больше:

– Что вы имеете в виду?

– После вчерашней аномалии, – Рейн сделал паузу, словно тщательно подбирая слова, – мы получили подтверждение, что внутри черной дыры действительно находится нечто, способное реагировать на внешние стимулы. Это полностью соответствует теории доктора Хадида и… вашему опыту.

Он посмотрел ей прямо в глаза:

– Мы отказываемся от идеи использовать спасательный шаттл. Вместо этого я хочу предложить сотрудничество.

– Сотрудничество? – недоверчиво переспросила Ясмина.

– Именно, – кивнул Рейн. – Мы с Лилой и доктором Хадидом разработали теорию о том, как можно установить контакт с тем, что находится за горизонтом. Не проникая туда физически, а используя модулированные гравитационные импульсы.

Ясмина почувствовала, как по спине пробежал холодок:

– Вы хотите сознательно привлечь внимание Фабрики?

– Так вы её называете, – задумчиво произнёс Рейн. – Интересный термин. Да, я хочу установить контакт с этой "Фабрикой". И попросить её о помощи.

– Помощи? – Ясмина не верила своим ушам. – Мистер Рейн, то, что находится там, не благотворительная организация. Это механизм, перерабатывающий материю. Он не заинтересован в помощи людям.

– Он вернул вас, – возразил Рейн. – Почему? Может быть, он изучал вас? Или провёл какое-то сканирование? Возможно, он обладает технологией, которая может анализировать биологическую материю на уровне, недоступном нашей науке.

Ясмина вспомнила то странное ощущение, когда нечто сканировало её, проникая сквозь скафандр и само тело, словно изучая каждую клетку.

– Даже если так, – сказала она, – нет никаких гарантий, что оно будет "помогать" Лиле. И огромный риск, что попытка привлечь его внимание обернётся катастрофой для всего корабля.

– Поэтому я и говорю о сотрудничестве, – настаивал Рейн. – Вы – единственный человек, который контактировал с этим существом или механизмом и вернулся. Ваш опыт бесценен. Если мы объединим ваши знания с моими технологиями и теорией доктора Хадида, мы сможем установить безопасный контакт.

Ясмина покачала головой:

– Слишком опасно. И что именно вы предлагаете?

– Во время "Танца Харона", когда мы будем максимально близко к горизонту событий, испустить серию направленных гравитационных импульсов, – Рейн говорил с энтузиазмом человека, увлечённого своей идеей. – Мои инженеры создали устройство, способное генерировать такие импульсы в определённых частотных паттернах. Мы уже наблюдали реакцию вчера, при тестовом включении на минимальной мощности.

– Значит, вчерашняя аномалия – это действительно были вы, – констатировала Ясмина.

– Мой эксперимент, да, – не стал отрицать Рейн. – И он сработал лучше, чем мы ожидали. "Фабрика" отреагировала. Она "услышала" нас.

В его глазах горел огонь фанатика. Ясмина поняла, что переубедить его невозможно.

– Что вы хотите от меня? – спросила она прямо.

– Вашего согласия на проведение эксперимента во время "Танца Харона". И вашей помощи в настройке сигнала. Вы единственная, кто знает, как "говорить" с Фабрикой.

Ясмина подавила желание рассмеяться:

– Я не говорила с ней, мистер Рейн. Она анализировала меня, как образец для исследования, а потом отбраковала.

– Но вы выжили, – настаивал Рейн. – Она отпустила вас. Почему? Что делало вас особенной?

Это был тот же вопрос, который Ясмина задавала себе два года. Почему Фабрика не переработала её, как все остальные объекты, попадавшие в черную дыру? Что она искала? И что будет, если Фабрика сочтёт Лилу Рейн с её генетической аномалией… интересной?

– Мне нужно время, чтобы подумать, – наконец сказала Ясмина. – И мне нужны все детали вашего устройства и эксперимента. Если я соглашусь помочь, то только при условии полного контроля с моей стороны.

Рейн кивнул:

– Разумеется. Алекс Мартинес предоставит вам все спецификации. И капитан… спасибо. Я знаю, что вы не верите в успех, но для меня это единственная надежда спасти Лилу.

Когда Рейн ушёл, Ясмина осталась стоять у иллюминатора, глядя на приближающуюся черную дыру. Согласиться на план Рейна означало сознательно привлечь внимание Фабрики – существа или механизма, настолько чуждого человеческому пониманию, что даже попытка контакта могла закончиться катастрофой.

Но был и другой аспект: если Рейн решит действовать без её согласия – а она не сомневалась, что он на это способен, – последствия могут быть ещё хуже. По крайней мере, контролируя эксперимент, она сможет минимизировать риски.

Тихие шаги за спиной заставили её обернуться. В дверях обзорной галереи стоял Кай Ньеман с обеспокоенным выражением лица.

– Яс, у нас проблема, – сказал он без предисловий. – Я обнаружил несанкционированные модификации в системе мониторинга гравитационных щитов.

– Что за модификации?

– Кто-то встроил дополнительный контур управления. Он не активен, но подключён к основным системам. По сути, это байпас, позволяющий перехватить контроль над щитами в обход стандартного интерфейса.

Ясмина выругалась:

– Мартинес. Должно быть, это его работа. Ты можешь отключить этот байпас?

– В том-то и дело, что нет, – покачал головой Кай. – Он интегрирован в основные системы слишком глубоко. Если я попытаюсь его удалить, это может дестабилизировать всю систему щитов. А с "Танцем Харона" через двадцать четыре часа…

– Мы не можем рисковать щитами, – закончила за него Ясмина. – Чёрт возьми! Он шаг за шагом загоняет нас в угол.

– Есть ещё кое-что, – Кай заметно нервничал. – Я заметил странную активность в каюте Алекса Мартинеса. Он получает какие-то зашифрованные передачи. Не со станции "Лимбо", а… извне. Из глубокого космоса.

– Что? – Ясмина была ошеломлена. – Ты уверен?

– Абсолютно. Сигналы маскируются под стандартный фоновый шум, но я засёк характерные признаки шифрования. Кто-то связывается с Мартинесом, и это не "ЭвентХорайзон".

Ситуация становилась всё более запутанной. Кто такой Алекс Мартинес на самом деле? Он работал на Рейна – это было очевидно. Но если он получал сигналы извне, возможно, у него была и другая повестка.

– Я собираюсь проверить его каюту, – решительно сказала Ясмина. – Возможно, там есть что-то, что поможет нам понять его истинные намерения.

– Это рискованно, – предупредил Кай. – Если он тебя поймает…

– У нас нет выбора, – отрезала Ясмина. – "Танец Харона" через сутки. Если к тому времени мы не выясним, что задумал Рейн с этими модификациями и гравитационными импульсами, мы все можем оказаться в серьёзной опасности.

Кай кивнул:

– Я устрою отвлекающий маневр. Организую диагностику систем жизнеобеспечения, это заставит Мартинеса покинуть каюту.

– Сработает, – согласилась Ясмина. – Он слишком одержим контролем, чтобы доверить проверку кому-то другому.

Алекс Мартинес действительно покинул свою каюту, когда Кай объявил о плановой диагностике систем жизнеобеспечения, требующей участия офицера безопасности. Ясмина дождалась его ухода и, используя свой капитанский доступ, быстро проникла внутрь.

Каюта Мартинеса была аскетично обставлена, почти по-военному – минимум личных вещей, идеальный порядок. Ни фотографий, ни сувениров, ничего, что могло бы рассказать о личности владельца.

Ясмина быстро осмотрелась. У неё было не больше десяти минут, прежде чем Мартинес обнаружит, что диагностика – всего лишь предлог.

Она активировала свой портативный сканер – устройство, которое обычно использовалось для проверки обшивки корабля на микроповреждения, но могло также обнаруживать электронные сигнатуры.

Сканер почти сразу отреагировал на что-то, скрытое в стене у изголовья кровати. Ясмина нажала на едва заметный выступ, и панель отъехала, обнажив небольшое устройство, явно не являющееся стандартным оборудованием "ЭвентХорайзон".

Это был компактный квантовый передатчик, гораздо более мощный, чем стандартные коммуникаторы корабля. Такие устройства использовались для связи на сверхдальние дистанции, в обход обычных каналов.

Ясмина осторожно подключила к нему свой планшет через защищённый интерфейс, пытаясь извлечь данные, не оставляя следов. Передатчик был хорошо защищён, но некоторую информацию удалось получить – координаты последнего передатчика, с которым устройство обменивалось данными.

Она отметила эти координаты – они указывали не на станцию "Лимбо" и не на какую-либо из известных колоний. Это была точка в пустом космосе, вдали от обычных маршрутов.

Тихий звук в коридоре заставил её действовать быстрее. Она закрыла тайник и переключилась на поиск других улик. В личном сейфе Мартинеса, который она вскрыла, используя капитанский аварийный код, обнаружились документы с грифом "Совершенно секретно" и логотипом, которого она не узнала – стилизованное изображение планеты с прямоугольной рамкой вокруг.

Времени на детальное изучение не было. Ясмина быстро сфотографировала наиболее важные страницы, закрыла сейф и направилась к выходу. Но в последний момент заметила ещё одну странность – неприметный медальон, висевший на спинке кресла. Она взяла его в руки, чувствуя необычную тяжесть.

Это был не просто сувенир. Внутри что-то явно скрывалось. Она осторожно надавила на центр медальона, и тот раскрылся, обнажив миниатюрный голопроектор.

Ясмина активировала его, и в воздухе появилась трёхмерная модель… Фабрики. Или того, что, по мнению создателя модели, скрывалось внутри черной дыры. Гигантская конструкция, напоминающая промышленный комплекс, точно соответствовала тому, что видела Ясмина во время своего "инцидента".

Откуда у Мартинеса могла быть такая модель? Даже Рейн не имел представления о точном облике Фабрики – только теоретические предположения.

Звук открывающейся двери застал её врасплох. Ясмина едва успела выключить голопроектор и спрятать медальон в карман, когда в каюту вошёл Алекс Мартинес.

Он замер на пороге, его лицо не выражало удивления – только холодную оценку ситуации:

– Капитан Аль-Фахри. Чем обязан такой… неожиданной инспекции?

Ясмина решила действовать напрямик – отрицать очевидное было бессмысленно:

– Проверяю безопасность, офицер Мартинес. Или кто бы вы ни были на самом деле.

Мартинес медленно прикрыл за собой дверь: