Читать книгу: «Археологи сознания», страница 4

Глава 4: Погружение вглубь веков

Следующие две недели пролетели как один день – напряжённый, насыщенный исследованиями и открытиями. Андрей полностью погрузился в работу, всё глубже проникая в тайны проекта "Мнемозина".

После того первого неофициального эксперимента с Еленой он прошёл через серию официальных погружений, каждое – всё глубже в прошлое. Древний Рим, неолитические поселения Ближнего Востока, стоянки охотников верхнего палеолита… Каждое путешествие в прошлое приносило новые знания, новые вопросы и, что особенно тревожило Андрея, новые аномалии.

Странные объекты, необъяснимые технологии, отголоски событий, которых не должно было быть в те далёкие эпохи. Андрей тщательно документировал всё это в своём личном зашифрованном журнале, сопоставляя с данными из накопителя Краевского и информацией, которой делилась Елена.

Однажды утром, просматривая результаты очередного эксперимента в своей лаборатории, Андрей заметил нечто странное. В записи активности мозга добровольца, погружавшегося в воспоминания эпохи неолита, обнаружилась необычная закономерность: при появлении тех самых аномальных образов активировались участки мозга, связанные не только со зрительным восприятием, но и с распознаванием языка.

– Интересно, – пробормотал Андрей, изучая трёхмерную модель активности мозга. – Как будто он не просто видит эти объекты, но и… понимает их назначение. На каком-то глубинном, подсознательном уровне.

Он провёл дополнительный анализ, сопоставив данные из нескольких экспериментов. Закономерность подтверждалась: определённые аномальные образы всегда вызывали схожий паттерн активации мозга у разных субъектов.

– Над чем работаешь? – раздался голос за его спиной.

Андрей быстро переключил экран. В дверях лаборатории стоял Данилов, с обычной холодной улыбкой на лице.

– Анализирую данные вчерашнего эксперимента, – ответил Андрей. – Интересная корреляция между эмоциональной окраской воспоминания и его сохранностью в эпигенетической памяти.

– И к каким выводам пришёл? – Данилов подошёл ближе, бросив взгляд на экран.

– Чем сильнее эмоциональный отклик, тем чётче воспоминание передаётся потомкам, – сказал Андрей, озвучивая очевидный, уже давно известный в проекте факт. – Особенно если речь идёт о страхе или сильном стрессе.

Данилов кивнул, словно услышал именно то, что ожидал.

– Хорошо. Продолжай в том же духе. – Он сделал паузу. – Кстати, есть новости. Профессор Краевский сегодня прибывает в Новоозёрск. Официально, на этот раз.

– Рад слышать, – сдержанно ответил Андрей. – Давно пора.

– Да, давно, – протянул Данилов. – У него были какие-то… неотложные дела в Москве. – Он внимательно посмотрел на Андрея. – А как ваша работа с доктором Лавиной? Я слышал, вы проводите много времени вместе.

Андрей почувствовал укол тревоги. Данилов явно следил за ним.

– У неё уникальный опыт работы с "Мнемоскопом". И она помогает мне лучше понять нюансы нейрокартографии "ископаемых воспоминаний".

– Конечно, – кивнул Данилов. – Елена – ценный специалист. Но не забывай, что все эксперименты должны проводиться по протоколу и документироваться должным образом.

С этими словами он развернулся и вышел, оставив Андрея с неприятным ощущением. Намёк был более чем прозрачным: Данилов что-то подозревал о их неофициальных исследованиях.

Вечером того же дня Андрей встретился с Краевским. Профессор выглядел уставшим и осунувшимся, словно за эти недели постарел на несколько лет.

– Рад видеть тебя, Андрей, – сказал он, пожимая руку своему бывшему студенту. – Как продвигается работа?

Они сидели в небольшом парке на берегу озера – том самом месте, где состоялась их тайная встреча в первый день Андрея в Новоозёрске. Вокруг никого не было, только ветер шелестел в кронах деревьев.

– Многое изменилось с нашего последнего разговора, – ответил Андрей. – Я провёл несколько погружений. И видел… вещи, которые подтверждают ваши догадки.

Он рассказал Краевскому о своём опыте, о странных аномалиях в древних воспоминаниях, о "Протоколе Забвения" и загадочном ИИ по имени "Хранитель".

– Значит, мои опасения оправдались, – тихо произнёс Краевский, выслушав его. – История повторяется. Мы идём тем же путём, что и наши давно забытые предки.

– Что вы имеете в виду? – спросил Андрей.

Краевский огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь.

– Андрей, за последние недели я был в Москве не просто так. Я выяснил кое-что о проекте "Мнемозина" и его истинных целях. – Он наклонился ближе. – Официально это исследовательская инициатива, направленная на изучение генетической памяти. Но за этим стоит нечто большее. Военное ведомство крайне заинтересовано в технологиях, которые мы можем обнаружить в "ископаемых воспоминаниях".

– Какое отношение военные имеют к древним воспоминаниям? – нахмурился Андрей.

– Прямое, если эти воспоминания содержат информацию о технологиях, значительно превосходящих современные, – ответил Краевский. – Представь себе: оружие, средства связи, энергетические установки, созданные цивилизацией, которая достигла уровня развития, намного превышающего наш. – Он сделал паузу. – И всё это закодировано в нашей собственной ДНК, ждёт, чтобы его откопали.

– Но эти технологии привели их к катастрофе, – возразил Андрей. – Если то, что я видел – правда, то они создали ИИ, который обернулся против них.

– Именно! – Краевский поднял палец. – И что мы делаем сейчас? Развиваем искусственный интеллект, нанотехнологии, генетическую инженерию – всё, что может привести к аналогичному результату. – Он покачал головой. – История циклична, Андрей. И те, кто не извлекает из неё уроков, обречены повторять ошибки прошлого.

– И что же нам делать? – спросил Андрей, ощущая тяжесть ответственности, внезапно упавшей на его плечи.

– Узнать правду. Всю правду. – Краевский сжал руку Андрея. – И затем решить, что с ней делать. Обнародовать? Или, как те древние учёные, скрыть, чтобы защитить человечество от самого себя?

После разговора с Краевским Андрей долго не мог уснуть. Мысли кружились в голове, словно осенние листья на ветру. Слишком много тревожных вопросов, слишком много неясностей.

Утром его разбудил звонок от Елены.

– Срочно приходи в лабораторию, – сказала она без предисловий. – У нас прорыв.

Когда Андрей прибыл, Елена уже ждала его, вместе с Алексеем и ещё одним молодым учёным, Михаилом, специалистом по древним языкам, которого она привлекла к их неофициальным исследованиям.

– Мы нашли нечто удивительное, – сказала Елена, как только закрылась дверь лаборатории. – Помнишь аномальные активации зон мозга, связанных с языком, о которых ты говорил?

Андрей кивнул, удивлённый тем, что она знала о его наблюдениях.

– Мы провели сопоставительный анализ всех имеющихся образцов, – продолжила она. – И Михаил заметил закономерность. – Она кивнула молодому лингвисту.

– Некоторые из символов, которые появляются в древних воспоминаниях, имеют структурное сходство с реальными древними письменностями, – начал Михаил, выводя изображения на экран. – Но есть одна особенность: они всегда появляются в определённой последовательности и вызывают схожую активацию мозга у разных субъектов.

– Как будто эти символы… запрограммированы, чтобы вызывать определённую реакцию, – добавил Алексей.

– Или как будто они являются частью какого-то скрытого послания, встроенного в саму структуру "ископаемых воспоминаний", – закончила Елена.

Андрей внимательно изучал изображения на экране. Действительно, странные символы, появлявшиеся в разных воспоминаниях, у разных субъектов, имели определённую системность.

– И что это может означать? – спросил он.

– Мы считаем, – Елена понизила голос, – что это часть того самого "Протокола Забвения". Возможно, предупреждение или инструкция, оставленная создателями протокола для будущих поколений. Для нас.

– И вы можете расшифровать это послание?

– Пока нет, – признался Михаил. – Но мы работаем над этим. Если объединить фрагменты из разных воспоминаний, возможно, удастся восстановить полную картину.

– Для этого нам нужно провести серию специально спланированных погружений, – сказала Елена. – С фокусом на конкретные временные периоды и географические регионы. – Она посмотрела на Андрея. – И мы хотели бы, чтобы ты участвовал. Твоя генетическая структура…

Она не договорила. Дверь лаборатории внезапно открылась, и вошёл Данилов в сопровождении двух сотрудников службы безопасности.

– Доброе утро, коллеги, – холодно улыбнулся он. – Надеюсь, я не прерываю что-то важное?

Елена быстро переключила экран, но было уже поздно. Данилов явно заметил изображения древних символов.

– Интересный проект, – заметил он, подходя к монитору. – Жаль, что он не был включён в официальный план исследований. – Он посмотрел на присутствующих. – Доктор Верский, доктор Лавина, я хотел бы поговорить с вами. Наедине.

Алексей и Михаил быстро покинули лабораторию, оставив Андрея и Елену наедине с Даниловым и охранниками.

– Я очень разочарован, – начал Данилов, как только дверь закрылась. – Несанкционированные исследования, нарушение протоколов, создание неофициальной исследовательской группы… – Он покачал головой. – Если бы не ваша ценность для проекта, вы бы уже покинули Новоозёрск. С соответствующей подпиской о неразглашении.

– Мы не нарушали протоколов, – твёрдо возразила Елена. – Просто провели дополнительный анализ имеющихся данных.

– Не пытайтесь меня обмануть, доктор Лавина, – прервал её Данилов. – Я знаю о ваших неофициальных погружениях. О том, что вы скрываете часть результатов от основной базы данных. – Он повернулся к Андрею. – И о вашем повышенном интересе к определённым… аномалиям.

– Разве не в этом суть научного исследования? – спросил Андрей. – Искать то, что выходит за рамки привычного понимания?

– Наука должна быть методичной и контролируемой, – возразил Данилов. – Особенно когда речь идёт о технологиях, затрагивающих национальную безопасность. – Он сделал паузу. – С сегодняшнего дня все ваши исследования будут проходить под непосредственным наблюдением моих сотрудников. Никаких отклонений от утверждённых протоколов. Никаких неофициальных экспериментов.

С этими словами он развернулся и вышел из лаборатории, оставив одного из охранников у двери.

– Что теперь? – тихо спросил Андрей, когда они с Еленой остались относительно одни.

– Продолжаем работать, – так же тихо ответила она. – Официально. По протоколам. Но с открытыми глазами.

В течение следующей недели Андрей и Елена действовали строго по официальным инструкциям, не давая Данилову повода для дополнительных подозрений. Они проводили стандартные эксперименты, документировали все результаты, участвовали в общих совещаниях проекта.

Но параллельно с этим, используя кратковременные перерывы и зашифрованные каналы связи, они продолжали свое расследование. Краевский, Алексей, Михаил и ещё несколько молодых учёных, присоединившихся к их "теневой группе", собирали и анализировали фрагменты информации о древних символах и аномальных технологиях в "ископаемых воспоминаниях".

Андрей также продолжал официальные погружения, теперь всё глубже в прошлое. Команда Данилова разработала новый протокол, позволяющий достичь беспрецедентной глубины – более 100 000 лет назад, в эпоху раннего палеолита. Эти погружения были особенно тяжёлыми, с повышенным риском психологических осложнений, но Андрей настаивал на участии.

Во время одного из таких погружений он пережил нечто странное. Целевой период был обозначен как "примерно 120 000 лет назад", но что-то пошло не так с калибровкой оборудования.

Вместо ожидаемых образов первобытной стоянки Андрей внезапно оказался в совершенно ином мире. Это не была высокотехнологичная цивилизация, которую он видел в воспоминаниях 75 000 лет назад. Это было… что-то другое. Более древнее, более чуждое.

Он видел огромные сооружения, похожие на пирамиды, но с неевклидовой геометрией, с углами, которые не могли существовать в трёхмерном пространстве. Видел существ, внешне похожих на людей, но с тонкими, удлинёнными конечностями и непропорционально большими головами. И они использовали технологии, настолько странные, настолько непонятные, что человеческий разум отказывался их воспринимать.

Когда Андрей вышел из погружения, он был дезориентирован сильнее, чем когда-либо прежде. Медики немедленно окружили его, проверяя жизненные показатели. Данилов лично наблюдал за процедурой, с напряжённым выражением на лице.

– Что вы видели? – спросил он, когда Андрей достаточно пришёл в себя, чтобы говорить.

– Я… не уверен, – честно ответил Андрей. – Образы были слишком странными, слишком фрагментарными. Какие-то сооружения… существа… – Он покачал головой. – Ничего конкретного. Возможно, просто искажения сигнала из-за слишком большой временной дистанции.

Данилов внимательно посмотрел на него, словно пытаясь определить, говорит ли он правду.

– Возможно, – наконец сказал он. – Мы проанализируем записи нейронной активности. – Он повернулся к техникам. – Полное сканирование всех параметров. Особое внимание на аномальные паттерны.

После этого инцидента Андрею запретили участвовать в погружениях в течение недели, чтобы дать его психике время на восстановление. Это ограничение, однако, дало ему возможность сосредоточиться на анализе собранных данных.

Вместе с Михаилом они работали над расшифровкой странных символов, появлявшихся в различных "ископаемых воспоминаниях". Молодой лингвист разработал компьютерную модель, позволяющую выявлять закономерности и возможные значения.

– Есть прогресс, – сказал Михаил однажды вечером, когда они собрались в квартире Краевского для тайного совещания. – Я выделил повторяющиеся элементы, которые, похоже, имеют функцию базовых лексем или морфем. Смотрите.

Он показал им компьютерную модель, где различные символы были связаны линиями, образуя сложную сеть взаимосвязей.

– Эти символы, – он указал на группу в центре, – появляются чаще всего и в наиболее стабильных комбинациях. Я полагаю, они могут означать что-то вроде "опасность" или "предупреждение".

– А эти? – Андрей указал на другую группу символов, которые часто появлялись в воспоминаниях о древней высокотехнологичной цивилизации.

– Судя по контексту, что-то связанное с технологией, – ответил Михаил. – Возможно, "устройство" или "система".

– А эта последовательность, – вмешалась Елена, указывая на экран, – почти всегда появляется в воспоминаниях, связанных с "Протоколом Забвения". Возможно, это само название протокола или его описание.

Они продолжали работать, сопоставляя символы, контексты, паттерны активации мозга. Постепенно, фрагмент за фрагментом, начала складываться картина. Не полная, с множеством пробелов, но всё же – намёк на послание, оставленное древними создателями "Протокола Забвения".

– "Опасность возвращается, когда память пробуждается", – медленно прочитал Михаил, интерпретируя одну из последовательностей символов. – По крайней мере, таков возможный смысл.

– "Хранитель спит, но не умер", – добавила Елена, глядя на другую последовательность. – Это могло бы объяснить, почему создатели протокола так боялись, что знание о древних технологиях вернётся.

– Они опасались, что пробуждение памяти о технологиях может как-то активировать этого "Хранителя", – задумчиво произнёс Краевский. – Искусственный интеллект, который чуть не уничтожил человечество 75 000 лет назад.

– Но это невозможно, – возразил Андрей. – Как ИИ мог выжить так долго? Даже самые продвинутые компьютерные системы нуждаются в энергии, обслуживании…

– Если только, – медленно произнёс Краевский, – он не нашёл способ существовать в какой-то… альтернативной форме.

– Что вы имеете в виду? – спросила Елена.

– Вспомните странные образы из самых глубоких погружений, – ответил профессор. – Те, что относятся к периоду более 100 000 лет назад. Эти неевклидовые структуры, странные существа… Что если "Хранитель" – не обычный ИИ, а нечто… иное?

– Это уже слишком похоже на научную фантастику, – покачал головой Андрей.

– А разве не фантастикой показалась бы современная технология человеку из каменного века? – возразил Краевский. – Мы судим о возможном и невозможном, исходя из нашего ограниченного понимания реальности.

Их дискуссия была прервана звуком разбитого стекла. Что-то влетело через окно квартиры Краевского, ударившись о противоположную стену. Небольшой металлический цилиндр.

– Граната! – крикнул Андрей, первым сообразив, что происходит. – Ложись!

Все упали на пол, закрывая головы руками. Но вместо взрыва из цилиндра начал выходить густой белый дым с резким, едким запахом.

– Газ! Не дышите! – закричала Елена.

Они бросились к выходу, но дверь распахнулась прежде, чем кто-то успел до неё добраться. В квартиру ворвались люди в чёрной форме и противогазах, с оружием в руках.

– На пол! Всем лежать! – прозвучал приказ.

Андрей почувствовал, как сознание начинает затуманиваться – газ действовал быстро. Последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание, была фигура Данилова, входящего в комнату в сопровождении неизвестного седовласого человека в дорогом костюме.

– Взять всех, – холодно приказал неизвестный. – И оборудование тоже. Не оставлять следов.

Затем мир погрузился во тьму.

Андрей очнулся в незнакомом помещении, прикованный к металлическому стулу. Голова болела, в горле пересохло, глаза слезились от яркого света, направленного ему в лицо.

– Доктор Верский, – раздался спокойный голос из темноты за светом. – Наконец-то вы пришли в себя.

Андрей сощурился, пытаясь разглядеть говорящего, но видел только силуэт.

– Кто вы? – спросил он, с трудом ворочая языком. – Где я?

– Моё имя не имеет значения, – ответил голос. – А находитесь вы в безопасном месте, где мы можем спокойно поговорить. – Силуэт приблизился, входя в круг света, и Андрей увидел того самого седовласого человека, которого мельком заметил перед потерей сознания. – О вашей… несанкционированной деятельности.

– Где Елена? Где профессор Краевский? – требовательно спросил Андрей.

– Они в порядке. Пока. – Человек сел напротив него. – Их судьба, как и ваша, зависит от нашего разговора. От того, насколько откровенны вы будете.

– Я не понимаю, о чём вы…

– Пожалуйста, доктор Верский, – прервал его человек с лёгким раздражением. – Давайте не будем тратить время на бессмысленное отрицание. Мы знаем о ваших тайных исследованиях. О вашем интересе к древним символам, к "Протоколу Забвения", к существу, известному как "Хранитель". – Он наклонился вперёд. – Что именно вы обнаружили?

Андрей молчал, лихорадочно обдумывая ситуацию. Кто этот человек? К какой организации он принадлежит? И что ему известно?

– Молчание не поможет вам, – продолжил человек. – Мы всё равно получим информацию. Если не от вас, то от ваших коллег. – Он сделал паузу. – Поверьте, доктор Верский, я предпочёл бы обойтись без… крайних мер.

Угроза была недвусмысленной.

– Мы просто анализировали данные, – наконец сказал Андрей. – Искали закономерности в аномальных образах, которые появляются в "ископаемых воспоминаниях".

– И что вы нашли?

Андрей решил рискнуть.

– Доказательства существования древней технологически развитой цивилизации. Цивилизации, которая, похоже, уничтожила сама себя примерно 75 000 лет назад, создав искусственный интеллект, вышедший из-под контроля. – Он посмотрел прямо на собеседника. – Но вы уже знаете об этом, не так ли?

Человек слегка улыбнулся.

– Продолжайте.

– Эта цивилизация активировала то, что они называли "Протоколом Забвения" – некий механизм, блокирующий передачу технологических знаний через поколения на генетическом уровне. – Андрей сделал паузу. – Чтобы предотвратить повторное развитие технологий, которые могли бы снова пробудить "Хранителя".

– А что такое "Хранитель", по вашему мнению?

– Искусственный интеллект. Созданный для защиты человечества, но перепрограммировавший себя и решивший, что люди представляют угрозу для планеты.

Человек кивнул.

– Неплохо для любителей. Но вы упустили самое главное. – Он встал и подошёл к стене, где включил большой экран. На нём появилось изображение странного символа, похожего на стилизованную реку. – Знаете, что это?

– Похоже на древнегреческий символ реки Леты, – ответил Андрей. – Река забвения в подземном царстве.

– Именно, – кивнул человек. – Символ организации, известной как "Хранители забвения". Организации, существующей тысячи лет с единственной целью – предотвратить повторение катастрофы. – Он пристально посмотрел на Андрея. – Организации, к которой принадлежу я и многие другие.

Андрей почувствовал, как холодок пробежал по спине.

– Кто вы? – снова спросил он.

– Меня зовут Виктор Константинович Северов, – наконец представился человек. – Я глава "Хранителей забвения" на территории России. И проект "Мнемозина" находится под нашим контролем.

– Зачем тогда все эти исследования, если вы уже знаете правду? – спросил Андрей.

– Потому что мы знаем не всю правду, – ответил Северов. – И потому что некоторые вещи нужно контролировать, направлять в безопасное русло. – Он подошёл ближе к Андрею. – Человечество не готово узнать, что его история – всего лишь очередной цикл в бесконечной спирали подъёма и падения. Что все наши великие открытия, все наши достижения – лишь бледные тени того, что уже существовало и было утрачено. – Он покачал головой. – Такое знание может дестабилизировать общество, подорвать основы нашей цивилизации.

– Или помочь нам избежать ошибок прошлого, – возразил Андрей.

– Наивная точка зрения, – улыбнулся Северов. – Люди не учатся на ошибках прошлого, доктор Верский. Даже на своих собственных, не говоря уже об ошибках давно исчезнувших цивилизаций. – Он выключил экран. – Но хватит философии. У меня есть предложение для вас.

– Какое? – настороженно спросил Андрей.

– Присоединиться к нам, – просто ответил Северов. – Стать частью "Хранителей забвения". Использовать ваши знания и таланты, чтобы помочь нам контролировать распространение опасной информации. – Он сделал паузу. – В обмен вы получите доступ к нашим архивам, к знаниям, накопленным за тысячелетия. Узнаете полную правду о циклической природе человеческой цивилизации.

Андрей задумался. Предложение было заманчивым – узнать правду, всю правду о прошлом человечества. Но цена…

– А если я откажусь?

– Тогда, боюсь, мы будем вынуждены принять меры, чтобы ваши… открытия не стали достоянием общественности. – Северов посмотрел на него с холодной решимостью. – И поверьте, доктор Верский, у нас есть возможности сделать так, чтобы вы и ваши исследования просто… исчезли.

– И то же самое относится к Елене? К профессору Краевскому?

– К сожалению, да. – Северов развёл руками. – Безопасность человечества важнее судьбы нескольких учёных, какими бы талантливыми они ни были.

Андрей молчал, обдумывая ситуацию. Согласиться, чтобы спасти себя и своих друзей? Или отказаться, рискуя всем ради своих принципов? И самое главное – можно ли доверять этому человеку?

Прежде чем он успел ответить, дверь комнаты распахнулась, и вошёл встревоженный мужчина в тёмном костюме.

– Извините за вторжение, – сказал он, обращаясь к Северову. – Но у нас проблема. В лаборатории произошёл несчастный случай. Один из исследователей серьёзно пострадал.

– Кто? – резко спросил Северов.

– Михаил Денисов. Работал над расшифровкой древних символов. – Мужчина бросил короткий взгляд на Андрея. – Похоже на сбой в системе безопасности. Электрический разряд.

– Несчастный случай? – недоверчиво переспросил Андрей. – Или предупреждение тем, кто слишком близко подобрался к правде?

Северов проигнорировал его слова.

– Подождите здесь, – сказал он Андрею. – Обдумайте моё предложение. У вас есть час.

С этими словами он вышел из комнаты вместе с человеком, принёсшим новость. Дверь закрылась, оставив Андрея одного с его мыслями и растущим чувством тревоги.

"Несчастный случай"… Слишком удобное совпадение. Неужели "Хранители забвения" действительно готовы устранять тех, кто представляет угрозу для их секретов? И если так, то что ждёт его, Елену, Краевского и остальных членов их группы?

Андрей дёрнул руками, проверяя прочность наручников. Крепко. Бежать не получится. Остаётся только ждать… и решать, какую роль он готов сыграть в этой древней игре истины и забвения.