Чтобы понять эту книгу мне пришлось не только прочитать ее, но и почитать историю создания, рецензии, отзывы и немного об авторе. Потому что в процессе очень сложно уследить за полетом мысли автора, за жизнью героя, за хронологией. Ты будто бы в легком болоте, наполненном красивой речью, намеками, идеями и, конечно, аллюзиями.
Тем не менее ставлю 5 звезд за то, что было действительно почитать о войне со стороны офицера СС. Причем не просто живодера, не просто тактика, не просто стратега, не историка - а живого человека с его мыслями, переживаниями, отсутствием личной ненависти, исполнителя. Но при этом не тупого исполнителя, быдла - а образованного интеллигента. О чем они думали? Почему продолжали все это творить? Что чувствовали, пуская пули в детей, и загоняя людей в камеры с газом?
По-хорошему после этой книги хочется какое-то время посидеть, подумать и еще раз переосмыслить все написанное.
"Благоволительницы” — исторический роман, написанный Джонатаном Литтеллом в 2006 году, за который была вручена Гонкуровская премия. Название романа напрямую связано с древнегреческой мифологией: благоволительницы являются богинями мести Эринии. Одна из ключевых сцен романа связана с мифом об Оресте, который можно встретить и в трагедиях Еврепида, Софокла и Эсхила. Роман состоит из семи частей, связанных с сюитой Жана-Филиппа Рамо, любимого композитора писателя. Литтелл написал книгу, которая на 100% исторически правдива. Историки, проштудировав ее, нашли лишь некоторые мелочи, которые никак не нарушают историю. Писатель провел невероятно трудную работу, собирая материал по крупицам, дабы сохранить историческую точность. Литтелл кидает своего читателя “по ту сторону”, где мы видим войну такой, какой она была. Мы видим немецкое фашистское общество изнутри, слушаем их разговоры, их переживания. Читателю приходит понимание, что человек не выбирал: за него выбирали. У человека не было свободы: либо смерть, либо идти по тому пути, который тебе дается. Это их абсолютно не оправдывает: за свое зло заплатил каждый. Для обычного современного человека все представляется иначе: у нас в голове есть образ такого фашиста, морального урода и убийцы. Литтелл показал нам больше, намного больше. Мы видим, что на войне присутствуют люди нескольких типов: простые солдаты, которые выполняют приказ, а еще и психи, которым доставляет удовольствие убивать и насиловать. Есть и третий тип: человек, который сходит с ума, видя ад, в который он попал. Этот человек ощущает невероятную ярость внутри себя, которую он обрушивает, уничтожая все живое. “Благоволительницы” — это роман, который невероятно точно отражает холокост. Мы видим количество убитых людей, видим КАК их убивают, ЧТО они испытывают, в КАКИХ условиях их держат. Перед моими глазами стоял фильм Пазолини “Сало, или 120 дней Садома”, где люди не только пожирали свои собственные отходы, но и были невероятно жестоки, их аморальность была бесконечна. Война делает из человека что-то иное, противоположное ему. Она “вскрывает” все самые ужасные желания человека, которые он начинает осуществлять на поле боя. Принято считать, что немцы были плохими, жестокими и аморальными. Только все забывают, что и другая сторона не отставала. Русские, англичане, французы и многие другие. Они насиловали женщин и детей, убивали стариков. Где же правда? Кто был плохим, а кто героем? Мне становится понятной мотивация Сэлинджера, который просто ушел. Мне становится понятной мотивация любого воевавшего человека, который больше не смог “жить”. Какая радость от жизни в мире. где существует подобное?
Сразу должна признаться — эта книга, что называется, выбила меня из колеи. Далеко не каждый роман заполняет все мысли, пока его читаешь; далеко не о каждой книге начинаешь разговаривать со всеми окружающими, которые никогда её не читали и не собираются. Первое, что я говорила о «Благоволительницах» всем, кто под руку подворачивался — «ужасная, ужасная книга, никогда не трогай её». А потом рассказывала, что, конечно, этот Литтелл — гений, и книга невыразимо прекрасная даже в переводе, и это лучшая литература, которую я со времён Барнса читала.
Откуда эти противоречия? «Благоволительницы» — стилизованный под воспоминания СС-совца роман. На треть он состоит из описания нацистской бюрократии, на треть — из сексуальных фантазий и, о боже, практик героя, а последняя треть — описания массовых убийств и гниющих трупов. Самым тяжёлым для меня стало описание расстрела в Бабьем Яру, после него уже ничего столь же впечатляющего не было. Но всё равно примерно каждые 50 страниц во время чтения я думала, что будь автор моим знакомым, я бы начала его избегать после публикации этой книги. Невозможно, кажется, придумать такую извращенную психику, так погрузиться в неё и остаться душевно здоровым. Роман увлекает, но в самом этом увлечении есть нечто мучительно — ты протаскиваешь, волочишь себя сквозь этот, по выражению Г. Дашевского, «аттракцион»; удовольствия в этом немного, но остановиться нельзя. Подобное ощущение физической болезни у меня раньше вызывал только Достоевский (за что его и люблю).
Единственное, что спасает от слишком серьёзного отношения к Литтеллу — осознание того, насколько литературны в своей основе его образы и сюжеты. Многое из того, что рядовой читатель (я в том числе) по невежеству принимает за плоды напряжённой работы автора, на самом деле основано на отсылках к другим произведениям. «Благоволительницы» — ни в коем случае не попытка реконструировать сознание СС-совца, Макс Ауэ не реальный человек, этот роман ничего не даёт для понимания войны и нацистского государства. Кроме того, в книге на самом деле много иронии, и если решиться перечитать, можно, наверное, здорово посмеяться.
В греческом мифе благоволительницы-Эринии мстят Оресту за несправедливое убийство, насылая на него безумие. Жуткая месть (тем более за то, что судьба Ореста была предопределена, но это другая история). Более современный Орест Литтелла также постепенно получает от благоволительниц свою порцию безумия, а поскольку речь в книге ведёт именно он, то очень сложно не утопать с героем в мир сумасшествия. Античные трагедии кажутся далёкими. Смерть в них не кажется чем-то жутким, как скажем, новость об убийстве в соседнем городе. Чтобы сделать Орестиаду более осязаемой, Литтелл переносит её во времена Второй мировой войны. Что может быть безумнее в XX веке, чем это? Холокост, расстрелы НКВД, бомбардировки городов и Сталинград. Герой появляется вообще во всех значимых местах этой войны, видимо, как и Оресту, Максу судьба определила отправиться в Тавриду, всё остальное прилагалось историческими реалиями. Книга огромная, тяжёлая, безумная и кишит многочисленными отсылками куда угодно. Второй "Улисс". В то же время, одно из лучших и совершенно новых по форме произведений о войне.
Читаю книгу. Вижу факты. Не трогают - ужасают. А потом решаю взглянуть на лица. Плачу. У нас есть абстрактные понятия того, что была война. Был такой 20 век, который унёс много жизней. Я помню, как смотрела фильм "Обыкновенный фашизм" и тихо сотрясалась от плача. Наверное тогда впервые я задумалась: "Как?". Как эти немецкие молодчики позволили увести себя в такие дебри безволия? Каким образом они забыли простую истину: если дуло твоего пистолета направлено на кого-то, значит чьё-то дуло направлено на тебя. Человек лишает себя права быть человеком - воли. Именно это отличает наш род от примитива животных. Не язык, но воля пользования языком. Не большой палец - а воля применения этого пальца.
Мы шли как-то и рассуждали: виноват ли человек, совершающий плохие поступки. Я убеждена - виноват. Просто потому, что у него есть воля совершать плохой поступок. Давно-давно во мне сидит уверенность в том, что человек обладает истинностью в определении добра и зла. Это довольно спорный момент. Я понимаю, что человек сам даёт оценки, что для природы нет этих ценностных определений. Но я откуда-то взяла, что есть. Есть какой-то механизм, который регулирует. Но не в этом суть, вы, конечно, можете не согласиться со мной. В моей голове они виновны. Люди, которые совершают зло - виновны.
Проходя мимо кучки дерьма, человек волей-неволей взглянет на нее. А если он будет снова идти мимо этого места, уже зная, что эта кучка там есть - он тоже взглянет. Человек так устроен. А потому возникает такой дикий интерес: "а что же там за извращенец такой. Инцест? Холокост? Гитлер? СС? Прекрасно, дайте хлеба и зрелищ! Побольше!". Я не хочу такой реакции от людей, а потому пишу этот текст, хотя могла бы не писать. Хотя, наверное, мне самой нужно выговориться.
Вы только думаете, что знаете, что там было. Вы только думаете, что в курсе, сколько жизней и как унесла их эта мясорубка. Нет. Вы не знаете лиц. Это все какие-то абстрактные понятия, эфемерные люди, которые убивали евреев. На самом деле - это люди, у которых есть определенное лицо, были семьи, были амбиции. В архивах есть фотографии этих людей. Эйхман. Гиммлер. Хёсс. Вы думаете, что Гитлер вершил историю? Да нет. Не он. Один человек не смог бы изничтожить миллионы людей. Один человек - ничто. Мне думается, что в книге потому нет Гитлера как действующего лица, что он, этот комичный персонаж (посмотрите хроники с его выступлениями, если не смотрели; это же чудо какой он нелепый в своих страстных выступлениях), что он - не двигатель истории. Он вдохновляющий образ, приказы которого могли истолковываться самостоятельно на руководящих постах. У исполнителя приказа всегда был простор для фантазии, так сказать. Понимаете? Это к слову о том, что когда эти люди оправдывали себя на судах, они говорили, что у них не было выбора.
Совершенно не укладывается в голове, что человечество оправилось от этой холеры. В самом начале книги главный герой романа, Макс Ауэ, приводит свои подстчеты, основываясь на официальных данных смертности во время войны, того, сколько людей определенных национальностей гибло в секунду. Но не только это в голове не укладывается. Я, в общем-то, читала книгу, затем, чтобы уложилось. Я читала "Бабий Яр" А.Кузнецова и пыталась понять, почему евреи шли на убой. Почему стояли в очереди, чтобы их убили? Сначала не понимали, но когда поняли - почему продолжили стоять? Абсурд. Думала тут пойму. Нет, не поняла. Были вспышки восстаний, попытки к бегству, но все это ничтожно.
Но зато я немного поняла, как действовал человек, примеряющий на себя роль палача. Вы думаете, что у тех людей была идея? Миссия? Да, была. Но далеко не у всех была. И не это главное. Мне больше понравилась мысль о том, что когда человеку дается такая власть - убить, он убивает себя. Себя - как человеческое существо. Выбивает из этого еврея человеческую сущность, потому что стремится к смерти сам. Когда мы видим умирающего человека, мертвеца, мы никак не можем представить свою смерть конечной точкой. Мы можем фантазировать, что мы умрем, даже увидеть себя в роли покойника, но мы снова и снова оживаем. Мы действуем. Ходим. Цепляемся за жизнь. Мы боимся смерти. И эти люди в лагерях, которым дали, по факту, безграничную власть управления чужой жизнью, убивают с неистовством просто потому, что желают убить себя.
В книге есть момент, когда Ауэ видит выступление Гитлера. И в этом выступлении Гитлер одет как раввин. У него в руках Тора. Никто не видит этого, все смотрят на него так, будто этого всего и нет. Конечно, это привиделось герою, но это не лишено смысла. Вернитесь к предыдущему абзацу. Гитлер так рьяно ненавидит евреев, потому что он ненавидит немца в себе, приписывая еврейству те качества, которыми обладает сам немецкий народ и Гитлер в частности.
Угнетенное еврейство, большевики, цыгане, поляки - товар, деньги, власть. Их покупают, сдают в рабство, на них экономят. Это ужасные сцены, которые, повторюсь, каждый знает, но не знает.
Иногда говорят, что читают такие книги, чтобы помнить. Такое не забудешь. Одно дело иметь смутное представление, а другое дело - помнить. Так вот, чтобы жить спокойно, достаточно иметь смутное представление. Помнить тут нечего. А вот смотреть на это как на кучу дерьма - откровенно, во все глаза - пожалуйста. Я смотрела. И все, кто читал книгу, а говорил, что читали, чтоб помнить - стеснялись сказать, что им интересно дерьмо.
Я пустая. В какой-то момент становится страшно не читать книгу, но жить в этом мире. Надеюсь, скоро пройдет.
Конечно, этот роман никогда не сможет завоевать широкую известность и популярность среди массовой читательской российской аудитории. Во-первых, он толстый. Очень объемный, уж поверьте. И картинок в нем нет (и хорошо, что нет). Во-вторых, Литтелл не пошел по пути наименьшего сопротивления, и не сочинил художественную книгу о злых немцах и прекраснодушных советских солдатах и союзниках. А в современной России все, что не укладывается в миф о величии советской армии и небольшой помощи союзников, не проникает в сознание широких масс. В-третьих, и это самое важное - роман Литтелла пропитан литературными реминисценциями и аллюзиями более чем на сто процентов. А кому охота читать, как немец ассоциирует себя с Великим Русским Писателем Михаилом Лермонтовым? Правильно, и это снова возвращает нас к пункту "во-вторых".
Так или иначе, а я роман прочитала от корки до корки, вместе с примечаниями. Вообще, редко это делаю.
Пытаться пересказать сюжет этого романа все равно, что птице пытаться перелететь Днепр. В целом, тут все-таки важен текст, монологи главного героя и его ощущения от происходящего вокруг, чем сюжетные повороты. Скорее даже так: все, что происходит в сюжете, отходит на второй план по сравнению с бурной внутренней жизнью главного героя, его душевными движениями и переживаниями.
Макс Ауэ как символ сына, убившего свою родину-мать, да простят меня все за этот пафос, удивительно реален. В отзывах разных авторов я читала отсылки к греческому мифу о матереубийце, да и название романа является прямой отсылкой к нему, но мне в первую очередь в голову пришло другое сравнение: Ауэ как образ интеллектуала, поставившего все свои знания и умения на службу режиму, занимающемуся уничтожением людей и Ауэ как образ сына своей страны, приведший страну к гибели. Как человек мыслящий, главный герой прекрасно понимает, почему его страна и лучшие умы ввязались в эту войну, почему он делает то, что делает. И в то же время он все время пытается найти себе оправдание. А потом понимает, что оправдания нет, и вина лежит на всех. Скажем так, всю дорогу Ауэ борется с двумя сторонами своей личности: той, что отвечает на критическое осмысление реальности и деяний режима, и той, что стремится "слиться в экстазе единения с нацией".
Отлично раскрывается характер и образ мыслей главного героя через его диалоги с другими военными, с друзьями, и даже с пленным советским комиссаром. Есть места, которые бы мне хотелось цитировать целиком, но конечно, лучше прочесть всю книгу. Она на удивление стройная и логичная, с большим количеством реальных исторических персонажей, событий и мест. Даже убийству Зои Космодемьянской нашлось место в романе: Литтелл лишь немного изменил место и время. И хотя книга современная, и конечно же - вымышленная - многие моменты раскрываются в ней куда лучше, чем в воспоминаниях современников. Мне лично кажется, что кое-что яснее видится с большого расстояния.
Кроме прочего, в романе также можно найти огромное количество отсылок к психоанализу Фрецда и Юнга - не зря ведь герой страдает от сновидений, а его сестра преодолевает последствия детских ошибок через учебу у Юнга (кстати, очень жаль, что персонаж сестры прошел третьим планом). Философия Ницше и Хайдегера, музыка Вагнера и Шопена - всему нашлось место в этом романе. Вместе с русской литературой и размышлениями главного героя все это создает убийственный коктейль из чувства вины, ощущения безнадежности и приближающейся смерти, а также попыток избежать самого сильного возмездия - раскаяния.
Хотелось бы настойчиво рекомендовать эту книгу всем и каждому, но я осознаю всю тщетность подобных попыток поделиться с людьми чем-то, что впечатлило меня поэтому просто скажу - эту книгу стоит прочесть.
Война войной, а шнапс есть шнапс
В сущности, мы мало что знаем о национал-социализме, особенно немецком, и о его роли во Второй мировой войне. Многие знают, что это плохо, но мало кто специально изучает этот вопрос. По национал-социализму написано достаточно трудов, но в них он описывается как идеология, без подробных иллюстраций.
И вот Джонатан Литтелл подарил нам «Благоволительниц». Это объемный труд о «прикладном» национал-социализме. Точнее, о том, что может случиться с человеком, когда он оказывается в определённом месте в определённое время. Например, в Германии тридцатых годов.
Литтелл поразительно информирован. Его герой, Максимилиан Ауэ, офицер гестапо, вымышлен, но места, в которых он действует, реальны. Так же, как и люди, которые его окружают, существовали в действительности. Как действительны и события, которые разворачиваются на страницах «Благоволительниц» в точности в те же моменты, в которые они происходили в реальности.
Приход партии нацистов к власти, развязывание Второй мировой войны, нападение на Советский Союз, оккупация, «окончательное решение» еврейского вопроса – тотальный геноцид нескольких миллионов мирных жителей оккупированных земель, лагеря смерти и газовые камеры, осада Сталинграда и отступление немецких войск, бомбёжки Берлина – всё это было в действительности и описано так, словно автор сам лично был очевидцем этих событий.
Точны даже подсчёты жертв. 26,6 миллионов убитых – это 13 смертей каждую минуту на протяжении всей войны. Это население нескольких крупных городов или целой небольшой страны. Ужасающий факт, потрясающий воображение.
Это не мемуары настоящего нациста. Нацист не станет обличать себя. Он постарается забыть все ужасы, которые видел и в которых участвовал. Таких откровений у него попросту не получится.
Но Макс Ауэ не таков. Без всяких увиливаний он рассказывает свою историю. Вступление в партию, работа в СС, служба на Украине в составе расстрельной команды, Сталинград, инспекции концлагерей, десятки тысяч казнённых и замученных, внутрипартийные интриги, борьба за власть, банкеты в разрушенном Берлине, наступление русских, безумие немцев, терпящих поражение. И всё это на фоне собственных проблем со здоровьем, психикой, личной жизнью и семьёй, внутренними переживаниям и впечатлениями.
Да, настоящий нацист не сможет такого написать. Доктор Ауэ – инструмент в руках писателя, экран телевизора, который показывает нам весь внутренний мир «тысячелетней империи» со стороны, обнажает нелепое безумие нацизма.
Я всегда был убежден […] что национал-социализм — не что иное, как общее радение об истинной вере и правде […] я тоже хотел заложить свой кирпичик в коллективное здание, я тоже хотел ощутить себя частицей всеобщего. Увы, в нашем национал-социалистическом государстве, и особенно вне кругов СД, мало кто разделял мои мысли…
Тем не менее, Максимилиан Ауэ – верный солдат Третьего рейха. Он свято верит в правоту фюрера и всей нацистской идеологии. Его преступные деяния – не его личная прихоть, а деяния целого государства, в которых он – лишь один из многочисленной армии исполнителей, причём они осуществляются на основе искренних убеждений.
Он не восторге от своих действий. Но он убеждает себя, что они действительно необходимы, что зондеркоманды работают на благо безопасности немецкого народа – тысячами истребляют жителей захваченных земель. Он прекрасно осознаёт свои действия и не снимает с себя личной ответственности за содеянное, и понимает, что в случае поражения его ждёт неминуемая кара.
Я не собираюсь ссылаться на положение о Befehlsnotstand — крайней необходимости подчиняться приказу, высоко оцениваемое нашими почтенными немецкими адвокатами. Я все делал осознанно, в твердой уверенности, что это мой долг, выполнять его необходимо, как бы неприятно и горестно это ни было.
При этом он так и не смог вписаться в нацистскую систему. Лишенный способности интриговать и «держать нос по ветру», как это умел его лучший друг Томас, Ауэ плывёт по течению жизни, выполнят приказы и обычно является сторонним наблюдателем. Не разбираясь во внутренней политике и хитросплетениях «дворцовых» интриг, Макс замечает и описывает всё, что видит: несогласованность действий различных служб рейха, ссоры и противостояния отдельных должностных лиц, каждый из которых «тянет одеяло на себя» в надежде на личную выгоду, коррупцию и безответственность, царившие на землях, занятых немецкими войсками.
Доктор Ауэ умён и хорошо образован. Он прекрасно понимает, что все действия, в которых он участвует, всё то, что творит его страна – преступление. Поначалу он находит себе оправдание, говорит, что лишь смотрит, но затем личное участие в расстрелах меняет его мнение.
Он убеждённый национал-социалист, но он понимает, что все эти лагеря смерти, газовые камеры, расстрелы сотен тысяч людей – это всё чересчур. Слишком жестоко. Слишком много бессмысленных смертей. Он знает, что расплата неизбежна. Все пособники нацизма это знают – офицеры вермахта и СС, партийное руководство, начальники концлагерей, министры и вожди – все они варятся в одном котле и вместе с терпящей поражение Германией катятся во мрак безумия.
В Сталинграде, в полуразрушенном доме немецкий офицер играет на пианино, а в соседней комнате сидят в креслах двое мёртвых русских солдат – никто не потрудился их убрать. Этим и другими подобными сценами Литтелл наглядно показывает помешательство, которое охватывает людей, долго находящихся на войне.
Сдержанно Литтелл рассказывает и фактах о нашей стране – зверства НКВД на Украине, еврейские погромы в украинских городах, отряды русских и украинских добровольных помощников СС, которым поручается самая грязная работа. Всё это, имевшее место в действительности, нацисты используют для сравнения двух режимов – своего и советского, и для оправдания собственных дел. В какой-то момент немцы начинают уважать русских как сильных противников, восхищаться ими. В Сталинграде у доктора Ауэ даже случается идеологический спор с советским комиссаром.
В романе действует и взаимодействует с героем множество реальных исторических лиц – Отто Олендорф, Йозеф Геббельс, Карл Эйхман, Генрих Гиммлер, Рудольф Хёсс, Генрих Мюллер, Мартин Борман и другие. Находится место даже огромному носу Адольфа Гитлера.
Оттеняют повествование личные мысли и переживание героя. Тяжелое детство и пропажа отца, ненависть к матери, любовь к собственной сестре и греховная связь с ней, массовые казни, свидетелем которых он становится – всё это накладывает отпечаток на сознание Макса. Иногда у него случаются галлюцинации, а в Сталинграде из-за помутнения рассудка он даже получает ранение в голову, что отнюдь не способствует его умственному прояснению. После этого он скатывается в депрессию и алкоголизм.
«Благоволительницы» содержат в себе множество отсылок к музыке, литературе, религии, истории. Главный герой очень любит классическую музыку и дискутирует о личных предпочтения, читает Чехова, посещает место дуэли Лермонтова на Кавказе, занимается вопросом происхождения кавказских иудеев. Некоторые эпизоды романа позаимствованы из других произведений, например, описание банды немецких детей, которые «играют в боевой отряд» на территории, занятой советскими войсками и жестоко расправляются со всеми встречными. Само название романа обозначает Эвменид, злобных богинь мщения Эриний из древнегреческой мифологии.
Ещё книга полна «низменных» и «плотских» подробностей. Грязный секс, процессы дефекации, расчленённые трупы, подробности смертей – всё это описано так ясно, что может надолго отбить аппетит.
«Благоволительницы» - эксперимент. Литтелл сам говорил, что Макс – его возможная «ипостась», если бы он родился в Германии в начале двадцатого века.
Мы не выбираем время и место нашего рождения. Конечно, нельзя утверждать, что такая история может случиться с каждым. Но кто из нас может поручиться, что на месте Ауэ он бы действовал по-другому? Притом, что действиями Макса руководило искреннее желание помочь своей стране и своему народу, занять своё место в борьбе за общее благо.
Мы с готовностью противопоставляем государство, неважно, тоталитарное или нет, обычному человеку, ничтожеству или пройдохе. Забывая, что государство в основном и состоит из людей заурядных, у каждого из них своя жизнь, своя история, и цепь случайностей приводит к тому, что одни держат винтовку или пишут бумаги, а другие — в соответствии с написанной бумагой — оказываются под дулом этой винтовки.
Что ж, эксперимент удался. «Благоволительницы» - роман яркий, отлично проработанный, навсегда меняющий восприятие жизни.
Если вы умудритесь разжалобить меня, мои слезы, как серная кислота, обожгут ваши лица.
Я прекрасно понимала, во что ввязывалась, когда начинала читать эту книгу. Я не читаю книги о войне, о чем кричу на каждом углу. Однако, игра обязывает. А бонус, не прочитанный в прошлом месяце обязал вдвойне. Книга начинается с того, что уже из безопасности, по прошествии времени Максимилиан объясняет нам войну и себя. Сквозь его вступительную речь сквозит предупреждение, что читать будет нелегко, но ты скрепя сердце начинаешь. И сразу попадаешь на Западную Украину. И сразу начинаешь убивать. Возможно, вам покажется странным, что я говорю от своего имени. Но, поверьте, книга для меня оказалась настолько хороша, что я была там. Я была на его месте и это я добивала евреев, лежащих на трупах своих товарищей и знакомых, это я слышала крики, я видела их глаза и детей, жмущихся к матерям.
Во многих случаях, как я осознавал теперь, безнаказанный садизм и неслыханная жестокость, с которой перед казнью наши люди обращались с осужденными, были всего лишь следствием чудовищной жалости, не нашедшей другого способа выражения и превратившейся в ярость, бессильную, беспредметную, почти неизбежно направленную на того, кто стал её первопричиной.
Охранник СС становится садистом не потому, что считает заключенного недочеловеком, наоборот, его ярость растет и превращается в садизм, когда он замечает, что заключенный не скотина, как учила пропаганда, а именно человек и, по сути, ничем от него не отличающийся. Понимаете, именно это сопротивление невыносимо для нашего охранника, это молчаливая непокорность другого, и охранник бьет, пытаясь выбить то общечеловеческое, что их связывает. Конечно, метод не срабатывает, чем больше охранник бьет, те яснее понимает, что заключенный отказывается признавать себя недочеловечеком. В итоге охраннику остается одно - убить и тем самым констатировать свое полное поражение.
Книга построена так, что на любое реальное событие наслаивается философские мысли героя или его разговоров с товарищами. Поэтому нигде не бывает лишь одной стороны. Никто никого не оправдывает и не унижает, он пытается понять, сквозь то, что случилось с ними, что случалось с миром, почему это происходило так. как происходило. Иногда он приходит к банальным истинам:
Единственное, что могу вас сказать, некоторые из моих коллег здесь отъявленные мерзавцы.
В силу обстоятельств Макс почувствовал все, пожалуй, почти все - особенно оказавшись в Сталинградском "котле"
Мои размышления оригинальными не назовешь, так думал любой солдат, затерявшийся в снегах на Восточном фронте, прислушивавшийся к тишине, знавший, что смерть близко, постигший бесконечную ценность каждого вздоха, каждого удара сердца, морозного запаха, ломкого воздуха, чуда дневного света.
Сталинград на самом деле был ужасающ, продираясь по его улицам с Максом который отвечал за информацию о настрое солдатов, я не понимала, какие к черту рапорты он может писать? Люди сходили с ума, также как позже сошел с ума он, не видя выхода отсюда, просто ожидая смерти, не зная, какой она будет, одновременно живя непонятной надеждой на спасение. Безумная фантазия или видение, которое случилось после ранения - было и к месту и абсолютно непонятным. Я должна была что-то в нем увидеть - автор бы не написал просто так, а увидела только ту грань сумасшествия до которой доходят обреченные на смерть, переживающие жизнь многие дни.
Катастрофа уже произошла, а они не хотели отдать себе в этом отчета, потому что катастрофа, сама мысль о предстоящей катастрофе способна уничтожить все до срока.
Далее, жизнь становится проще и лучше, хотя и события запутываются окончательно. Я до конца книги так и не поняла, убил ли он мать и Моро или нет. Я даже не уверена, что Клеменс и Везер не были плодом его больного воображения, вдвойне пострадавшего после ранения. Вообще, герой получился странным - с поломанным детством, злобой на мать, которая в период взросления должна была бы успокоиться, инцест с сестрой, впоследствии породивший его гомосексуализм. И при этом, он был детерминирован в исполнении порученной работы, и не одобрял скотского отношения к еще живым пленным, даже противостоял этому, и не переносил смерть. Я даже не могу оценить, как я в результате к нему отношусь. Зато оценка Гитлера, приведенная из уст сестры Макса мне понравилась:
Я не уверена, что способна разделить твой энтузиазм по поводу Гитлера. По-моему, он похож на истерика, измученного неразрешенными комплексами, фрустрацией и опасной злопамятностью.
Вторая часть книги - когда он начал работать в Берлине, затронула и политическую составляющую войны - у него есть Томас, который в политике как рыба в воде, а работая в координации с другими ведомствами, он все больше понимает, что и тут все плохо.
Получивший приказ должен догадаться о намерениях его отдавшего и действовать согласно обстоятельствам. Те, кто настаивает на ясности формулировок или ратует за законность мер, не поняли, что важны не приказы, а воля фюрера, и каждый должен уметь самостоятельно расшифровывать в приказе или даже предвосхищать эту волю.
До вступления в свою нынешнюю должность я наивно полагал, что великие решения диктуются разумом и идеологическими убеждениями. Теперь я видел, что даже если это в какой-то мере и правда, то сюда примешивается ещё множество других факторов: борьба за полномочия, столкновения личных амбиций и интересов.
Что самое забавное, эти строки относятся и к нынешним временам, и необязательно к политике управления государством - достаточно взять какую-нибудь фирму или подобное объединение с руководителем во главе. И вот война приближается к концу - а Макс к окончательному кризису. Это, пожалуй, единственное чего я не ожидала - смерть Томаса.. Вообще, убийство совершенные Максом выглядели каким-то выдранными из истории - то есть понимание, что война наложила свой отпечаток на его сознание, было, но что так все обернется - нет, до самого конца, не думала.
Я остался один на один с умирающим гиппопотамом, страусами и трупами, один на один со временем, печалью, горькими воспоминаниями, жестокостью своего существования и грядущей смерти.
Книга крайне хороша. А что самое главное - непредвзята, я не увидела ни кусочка пропаганды той или иной точки зрения. Вам подают события, герои высказывают мнения - у каждого свое, а Вы решаете для себя все сами. Кого ненавидеть, кого понять, кого простить, кого жалеть, кому верить. А ещё автор хорош в описании природы - Пятигорск на меня произвел неизгладимое впечатление. Идет произведение легко, хотя местами и тошнотворно. Явные минусы: слишком много гомосексуализма и эротических фантазий( особенно в доме сестры в конце), хотя...возможно к этому бы привел и нас замученный происходящим мозг, будь мы на его месте. Я бы рекомендовала её каждому, кто хочет узнать войну. Историческая достоверность, отличное изложение событий и мысль, которую я вынесла для себя:
У солдата на войне нет выбора. Он обязан исполнять долг на любом посту.
Книга - исповедь, книга - взгляд назад, книга - созерцание. Книга - грязь, книга - ужас, книга - кошмар. Не просто найти слова для рецензии на этот литературный труд. Сложно описать впечатления от главного героя, тяжело анализировать события, происходящие в книге. Я изначально заняла скорее созерцательную позицию. Манера изложения, особенно поначалу, близка к хронике боевых действий, не проникнута никакими эмоциями. Автор описывает чудовищные вещи: смерть, надругательства над человеческой жизнью, убийства, убийства и убийства. Убийства, доведенные до автоматизма, ставшие обыденной работой. И я воспринимала их именно так, как сторонний наблюдатель. Мозгом понимаешь, что перед твоими глазами на страницах книги творится кошмар, но смутно радуешься, что непосредственно к тебе он не имеет отношения. В самом начале произведения автор приводит статистику, старается приблизить читателя к пониманию этих чудовищных цифр.
Телевидение поражает наше воображение цифрами с рядами нулей, а кто-нибудь из вас задумывался, что реально стоит за ними? Хоть один из вас попытался посчитать всех своих нынешних и прежних знакомых и сравнить полученное смехотворное число с тем, что услышал по телевизору, с пресловутыми шестью или двадцатью миллионами. … Средние суммарные показатели в моей задаче таковы: 572 043 погибших в месяц, 131 410 в неделю, 18 772 в день, 782 в час и 13,04 в минуту каждого часа, каждого дня, каждой недели, каждого месяца периода, длившегося, напоминаю, три года, десять месяцев, шестнадцать дней, двадцать часов и одну минуту. И пусть те, кто смеялся по поводу дополнительной минуты, кому подобная дотошность показалась излишней, пусть они уяснят, что это означает приблизительно еще 13,04 погибших, и представят, если сумеют, как за одну минуту разом убивают тринадцать хорошо знакомых им человек.
И все равно, бесконечные интриги, бумажная волокита, информация о стратегических перемещениях не давали мне проникнуться и ужаснуться в полной мере. Многие авторы пишут о жизни обычного человека на войне, безусловно трагической, пробирающей до слез. В Благоволительницах этого нет. Даже когда Ауэ переживает определенные потрясения, все глубже погружаясь в пучины безумия, путая бред с реальностью, совершая то, что перечеркивает все его убеждения, даже в эти моменты я чувствовала большей частью холодную отстраненность и пассивный интерес. Должны ли книги о войне пробивать на слезу или сухо излагать факты? Литтелл балансирует между этими крайностями, оставляя читателю, даже скорее вменяя ему в обязанность самому принимать решение и оценивать происходящее. Той же цели служит и некоторая обезличенность персонажа – каждый может поставить себя на его место. Вопрос только в том, кто захочет. Нужно ли попытаться понять, чем руководствуется человек, которому государство приказало убивать? Стоит ли представить, какие мысли появляются в его голове, проследить, как уверенность в правом деле сменяется ужасом и паникой, отвращением к самому себе, к людям и обществу, которое сделало тебя винтиком в этой системе… Каково это – осмыслить, что ты не просто выполняешь приказ, а убиваешь людей… И каждый должен решить для себя, прав ли Аоэ, не выдержавший такого напряжения, в своих словах:
Я живу, делаю, что могу, как все вокруг, я — человек, как и вы. Уж поверьте мне: я такой же, как и вы!
После прочтения весьма объемистого романа "Благоволительницы", написанного американо-французским писателем Джонатаном Лителлом, появляется убеждение, что тот проделал довольно усердную работу по его созданию. Французский бестселлер, лауреат ряда престижных премий отражает в себе исповедь бывшего офицера СС, являвшегося одним из орудий холокоста и находившегося в самом пекле действий в те самые небезызвестные и фатальные годы Второй мировой войны на Востоке.
Раздавленность немецкого народа после катастрофических результатов Первой мировой войны, то отчаяние и упадок духа, сопровождающие трудные и полуголодные двадцатые, дали дорогу чувству безысходности для многих людей, которыми со всей хищностью сумела орудовать верхушка Национал-социалистическай рабочей партии Германии. Человек доведенный до отчаяния, как правило обращается к животным инстинктам. Главный герой, будучи ребенком, без вести теряет своего отца на фронте Первой мировой войны. В дальнейшем, наблюдая бедствия своей страны, он легко втягивается в мораль национал-социализма и становится его сторонником. "Если вы родились в стране или в эпоху, когда никто не только не убивает вашу жену и детей, но и не требует от вас убивать чужих жен и детей, благословите Бога и ступайте с миром. Но уясните себе раз и навсегда: вам, вероятно, повезло больше, чем мне, но вы ничем не лучше. Крайне опасно мнить себя лучшим."Именно с этих рассуждений он начинает свою историю, как бы подводя читателей к тому, что не они все такие - такое было непростое время. Возможно, не будь всех этих обстоятельств, то из этого парня, любителя философии и литературы, вышел бы, к примеру, неплохой писатель, юрист или другой какой-нибудь благожелательный интеллигентный представитель. "Далеко не всегда жертвы, обреченные на смерть, добрые, а палачи, которые убивают и мучают, злые."
"Люди-братья", - обращается к читателям главный герой, уже спустя годы, наполненные душевной болью за то прошлое, которое пришлось увидеть и пережить. То, что ему удалось это осознать и раскаяться, вот что примечательно.
Роман получился довольно крупным и исходя из этого изобилует огромным количеством тщательных описаний человеческих телодвижений и окружающей природы. Масштаб действий так же весьма разнообразен: поэтичная природа Кавказа, кровью замерзшие руины Сталинграда, обильные Украинские деревушки и степи, кромешные концлагеря Польши, агония разрушенного Берлина. Такая компиляция действительно в духе, не один раз упоминаемого в романе, известного классика американской фантастики Э.Р. Берроуза, хоть это произведение совсем иного жанра и смысла. Изобилует роман так же энциклопедическими вставками, которые весьма познавательно описывают те или иные события и цифры времен Третьего Рейха и Второй мировой войны. Лиричных философских отступлений и размышлений тоже достаточно много, иной раз приходится останавливаться и задумываться над ними. Все эти компоненты придают роману отличительную особенность, с которой чтение становится по истине красочным, не смотря опять же на объем. Любители или просто интересующиеся историей и нравом времен Третьего Рейха должны быть в восторге. Ведь это своего рода возможность вблизи рассмотреть самый пыл всего происходящего, воочию, от лица главного героя, познакомиться с известными действующими лицами того времени. Роман серьезный и зачастую преисполнен откровенными и жестокими моментами, но мыслящие и образованные люди, полагаю, прочтут его с интересом. Не проходите мимо.
"Я остался один на один со временем, печалью, горькими воспоминаниями, жестокостью своего существования и грядущей смерти. Мой след взяли Благоволительницы."Последняя фраза главного героя подчеркивают суть названия книги, ведь Благоволительницы, исходя из греческой мифологии, богини мести, с которыми и познакомился главный герой, лишившись спокойного сна и душевного покоя.
Отзывы на книгу «Благоволительницы», страница 18, 241 отзыв