Цитаты из книги «Волхв», страница 3

выбор одежды, грациозная походка) как бы возводились в степень. Вот она идет по тротуару, останавливается, переходит улицу, направляясь к моей

Они были слишком навязчивы, чтобы возбуждать сладострастное чувство.

Не нужно вежливости. Вежливость всегда скрывает боязнь взглянуть в лицо иной действительности.

Эта улыбка означает: могло не быть, но есть.

– Верно. Не изменял. Но миллионы немцев себе изменили. Вот в чем трагедия. Не в том, что одиночка осмелился стать проводником зла. А в том, что миллионы окружающих не осмелились принять сторону добра.

Златые корни с черепа-утеса Роняют знаки и событья; маска Ведет игру. Я – тот, кого дурачат, Кто не умеет ждать и наблюдать,

Конечно. Обо всем этом можно делать достоверные предположения. Она забавлялась спичками, составляя из них один узор за другим. Я не отрывал взгляда от ее губ: прекратить бы эту пустую трепотню. – А я и о Боге могу делать достоверные предположения. – Например? – Он невероятно мудр. – Почему вы так думаете? – Потому, что я Его не понимаю. Зачем Он, кто Он, на каком уровне бытия? А Морис уверяет, что я очень умная. Видно, Бог невероятно мудр, раз Он настолько умнее меня. Настолько, что не оставил мне ни одной подсказки. Уничтожил все улики, все очевидности, все причины, все мотивы своего существования.

Я был слишком молод, чтобы понять: за цинизмом всегда скрывается неспособность к усилию – одним словом, импотенция; быть выше борьбы может лишь тот, кто по-настоящему боролся.

смыкались и придерживали его. Но де Дюкан ценил ее прежде всего за устройство, которое предохраняло хозяина от рогов. Если не повернуть рычажок на затылке, руки в какой-то момент сжимаются как тиски. А потом мощная пружина выталкивает в пах прелюбодея стилет. Эту мерзкую игрушку смастерили в Италии в начале XIX века. Для турецкого султана.

Ноги мои окунулись в воду; я затаился. Через несколько мгновений, как я и рассчитывал, смерть сорвалась с цепи