Читать книгу: «Дракон из черного стекла», страница 4

Райф вполне сознавал, что на прекрасного принца никак не тянет – ни внешне, ни тем более по манерам, – но все-таки они с Шийей еще больше сблизились за время долгого перелета сюда. И хотя плотскую близость разделить не могли, все-таки находили и иные способы проявить нежность и привязанность друг к другу – пусть даже все это и было несколько более односторонним, чем он предпочел бы видеть.

Но это не уменьшало его убежденности. И Райф облек эту убежденность в слова.

– Я полностью ей доверяю, – твердо заявил он. – Так что ответ очевиден: надо лететь дальше.

Ее мягкие пальцы благодарно сжали его руку.

Дарант длинно выдохнул, закончив словами:

– Не то чтобы у нас был такой уж большой выбор… – После чего направился к двери. – Ну что ж, давайте тогда озаботимся прокладкой курса.

Грейлин последовал за ним, хотя предварительно оглянулся на темную сферу.

– И будем молиться, что мы уже не обречены.

Глава 5

Никс постучала в дверь Фенна. Джейс тенью маячил у нее за спиной.

Судонаправителю выделили отдельную каюту, расположенную палубой ниже рулевой рубки. На борту «Пустельги» в свое время было тесновато, и членам экипажа приходилось ютиться по двое или по трое в одном помещении. Восстановленный «Огненный дракон» был намного больше, с огромным гулким трюмом, достаточно просторным, чтобы вместить пятерых рааш’ке и Баашалийю, и при этом оставалось полным-полно места для снаряжения и всяких припасов, заготовленных для предстоящего перелета в Пустоземье.

Увы, но обилием бытовых удобств здесь были обязаны и потере многих членов экипажа в ходе битвы в Приюте, в числе которых оказалась даже вторая дочь Даранта, Брейль, – хоть и погибла она в результате собственного предательства, которое больно их всех задело.

Однако больше десятка пантеанцев согласились присоединиться к ним, пополнив их поредевшую команду. Новых членов экипажа разместили палубой ниже, где они держались особняком. Несмотря на то, что языковой барьер в основном был преодолен – благодаря усилиям Даала, – обе команды продолжали сохранять дистанцию, придерживаясь своих традиций и обычаев.

Никс понимала, что такое не должно продолжаться. Команду «Огненного дракона» требовалось объединить в одно целое, если они надеялись справиться с предстоящими испытаниями. Но изначальное размежевание все же сохранялось. Даже они с Даалом отдалились друг от друга.

«Это должно измениться – ради всех нас».

Никс невольно посмотрела на свои пальцы, представляя себе уроженцев Приюта. Некоторые из них были чистокровными пантеанцами, с серебристо-зелеными волосами и изумрудными глазами, абсолютно гладкая кожа которых отливала зеленью. Еще больше поражали их заостренные уши и перепончатые пальцы. Выглядели они так, словно родились прямо в окутанных паром зеленоватых водах своего внутреннего моря. У других, таких как Даал, в жилах текла и кровь потомков исследователей-нооров, потерпевших крушение на «Огненном драконе» в Приюте, результатом чего стали более темный цвет волос и уши более привычного для Никс вида. У некоторых были даже голубые глаза.

Но особенно поразительными были глаза у Даала.

Никс сглотнула, припомнив, как менялся их цвет в зависимости от его настроения. Становились ледяными, когда он злился. Чуть мутнели и заволакивались влагой, когда он думал о доме. Темнели до густо-синего, когда в нем вспыхивала страсть.

Опять кольнуло чувство вины…

Джейс отстранил ее, напомнив о предстоящей задаче.

– Почему Фенн не отвечает?

Никс взяла себя в руки и повернулась лицом к двери.

– Наверное, он и впрямь очень устал. Как и сказал Хиск.

– Устал или нет, но он нам нужен.

– Да, нужен.

Никс постучала еще раз, уже сильнее.

Наконец из-за двери устало прохрипели:

– Да подождите вы там…

Послышались шарканье, какой-то стук и приглушенное ругательство. Дверь распахнулась. Фенн оперся о косяк. На нем были все те же узкие штаны и свободная рубашка, что и всегда. Единственными послаблениями, которые он себе позволил, были лишь пара незастегнутых пуговиц и отсутствие обуви.

Судя по всему, если судонаправителю и удалось поспать, то разве что урывками. Его белоснежные волосы, обычно гладко прилизанные, торчали вкривь и вкось слипшимися вихрами. Темно-зеленые, словно мох, глаза налились кровью, веки набрякли и потемнели. Фенн был самым молодым в команде Даранта, всего на семь лет старше Никс, но в данный момент он выглядел каким-то постаревшим и изможденным. Возвращение в родной Восточный Венец явно взяло с него свою дань.

И все же ему удалось заметить присутствие Джейса.

– А, ты уже вернулся… Ну и как ваши с Крайшем успехи?

– Неплохо, – отозвался Джейс. – Хотя мы могли бы добиться большего, если б ты присоединился к нам.

– Я был бы скорее помехой. Уж поверь мне.

– Они раздобыли примерную карту Пустоземья, – сообщила Никс.

– Правда? – В глазах у Фенна вспыхнул обычный для него живой интерес. – И каково же происхождение этой карты? Есть ли у вас какие-либо основания полагать, что это нечто большее, чем просто плод чьей-то фантазии, не имеющий никакого отношения к действительности?

– Крайш завоевал доверие одного иеромонаха из школы в Толтоке – человека, чьи исследования сосредоточены на истории Пустоземья.

– Как его звали?

Джейс наморщил нос, словно пытаясь унюхать ответ.

– Ранда хи… Точно не помню, но вроде…

– Ранда хи Ленк?

Джейс выпрямился, высоко подняв брови.

– Верно. Он уже старик, но в юности провел десять лет, прочесывая некрополи на границе с Пустоземьем. И обнаружил в одном старом склепе тайник с текстами, запечатанными в медном сундуке. Даже свитки там были сделаны из меди.

Взгляд Фенна вдруг стал задумчивым.

– Ленк всегда был хорошим ученым…

Никс нахмурилась.

– Ты его знал?

Судонаправитель пожал плечами.

– В другой жизни.

Никс хотелось надавить на него. Она знала, что при своих нынешних умениях Фенн наверняка целенаправленно изучал судонаправительское ремесло. «Может, даже именно в этой школе?»

– Давайте-ка поднимемся в рубку и взглянем на эту вашу карту, – предложил Фенн.

Перед уходом он вернулся в свою каюту за ботинками, в спешке просто прихватив их с собой. Никс подозревала, что такое возродившееся оживление было вызвано не столько академическим интересом Фенна к карте, сколько вероятностью того, что она подстегнет их поскорей покинуть эти земли.

Выскочив в коридор, судонаправитель первым пошел к лестнице, ведущей в рулевую рубку.

– Вы привезли оригинал медного свитка?

– Нам лишь разрешили снять копию, – признался Джейс. – Что мы и сделали. Не только с карты, но и с нескольких других медных свитков. Имеющих отношение к карте.

– Очень хорошо. Нам также следует…

Фенн остановился так резко, что Никс налетела на него сзади. После чего, предупреждающе подняв руку, затолкал девушку себе за спину.

– Что такое? – удивился Джейс.

– Не высовывайся!

Никс заглянула через плечо Фенна, силясь понять, что его так встревожило. Длинный коридор казался пустым, в основном темный и освещенный лишь парой железных ламп на стенах. Их промасленные фитили мерцали, иногда и вовсе погружая его во тьму.

Никс как следует присмотрелась.

– Не вижу, что…

И тут наконец кое-что увидела, хотя истинную природу этого было трудно распознать. Что-то вроде промелькнуло в тени на уровне плеч, а когда зависло на месте, очертания его исчезли, растворившись на фоне деревянной обшивки, став невидимыми. Различить их можно было только в движении – и даже тогда неведомая тварь казалась скорее чем-то призрачным, чем реальным.

Тело существа, тонкое и длинное, похожее на змеиное – как минимум с руку Никс – покрывали темные полоски, которые напрочь сливались с тенями. Держалось оно в воздухе на паре больших полупрозрачных крыльев. Между чешуйчатых губ метался раздвоенный язык, словно пробуя воздух на вкус.

– Кезмек, – прошептал Фенн, произнеся это слово как ругательство. – Живое летающее оружие бхестийских наемных убийц.

Увиденное его вроде ничуть не удивило. Напротив, в его голосе звучала покорность судьбе, а может, даже и некоторое облегчение – как будто он ожидал появления подобной твари.

– Одна только капля его яда способна убить десятки людей, – предупредил Фенн.

Словно в подтверждение этих зловещих слов, кезмек издал тихое шипение, обнажив длинные острые клыки.

– Он привязан обуздывающим напевом к своему хозяину, – объяснил Фенн, оттирая Никс спиной. – И не вздумай даже пропеть хоть одну ноту, чтобы обуздать его! Кезмек молниеносен, его обучили наносить удар при любой угрозе его хозяину. Будь то напев или нож. Он будет убивать всех, кто попытается так или иначе дотянуться до него, пока не достигнет своей цели.

Джейс оттащил Никс еще дальше назад.

– Что он здесь делает?

– Это охотник, коварный и неотвратимый, сосредоточенный исключительно на запахе крови своей цели… – Не сводя глаз с призрачной твари, Фенн уверенно добавил: – Моей крови.

Никс все пыталась унять сердце, которое гулко колотилось где-то у горла.

– Кто… Кто его прислал?

– Мой дядя, – сказал Фенн. – Он явно знает, что я вернулся в Венец.

Глава 6

Устало вздохнув, Даал стал подниматься из глубин корабля на среднюю палубу.

Мокрый кожаный костюм для полетов он уже снял, переодевшись в сухие штаны и свободную рубашку. Даже согревшись, Даал находил такую одежду не слишком удобной: ткань была намного грубее гладких шкур морских животных, которые использовались для этих целей в Приюте. Хуже всего были жесткие кожаные сапоги. Сидели они хорошо, но все равно натирали ноги при каждом шаге. Дома Даал ходил босиком, лишь изредка надевая сандалии. Громоздкие сапожищи казались тяжелыми, как свинец, отчего создавалось впечатление, что едва волочишь ноги.

И все же что на самом деле тяготило его, так это его собственное сердце. Он никак не мог выбросить из головы картину того, как Никс поспешно устремляется в трюм корабля вместе с Баашалийей – судя по всему, заметив его снижение на спине у Пиллара. Даже такое незначительное пренебрежение больно ранило его.

– Как думаешь, для чего нас созвали? – спросила Тамрин, поспешая вверх по трапу на шаг позади Даала.

Он оглянулся.

– Когда мы спускались сквозь грозовые облака, я заметил внизу Джейса и Крайша. Похоже, они вернулись из Бхестийи с какими-то важными известиями.

Тамрин просто пожала плечами. Она была на два года старше Даала и быстро поднялась до положения его заместительницы – «второго седла», летая на рааш’ке по имени Хеффа. Та была самкой, поменьше остальных, но компенсировала недостаток габаритов скоростью и проворством, способными дать фору многим самцам. Так что Тамрин быстро завоевала свою должность, которой очень гордилась.

И не только ею.

Происходила она из семьи чистокровных пантеанцев и даже сейчас ходила с прямой спиной и презрительным выражением на лице. Ее зеленые волосы были коротко подстрижены, отчего заостренные уши еще больше бросались в глаза. В темном проеме трапа глаза Тамрин сияли изумрудными искорками, отражая тусклый свет лампы.

– Наверное, этот созыв означает, что скоро мы вновь отправимся в путь, – предположила она.

– Остается только на это надеяться.

Полчаса назад капитан Дарант отправил одного из матросов на нижнюю палубу – с приказом Даалу подняться в рулевую рубку на совещание. Услышав это, Тамрин настояла на том, чтобы сопровождать его: «На таком сборище должен присутствовать не один-единственный пантеанец».

В тот момент Даал нахмурился, уловив в ее словах скрытый намек: «Особенно тот, в жилах у которого течет и ноорская кровь».

Похоже, многие предрассудки успешно пережили и битву в Приюте, и долгое путешествие сюда. На протяжении веков на потомков нооров там всегда смотрели свысока, их смешанная кровь считалась испорченной. Даал не сомневался, что Тамрин претендует не только на роль «второго седла» в команде. Она наверняка мечтала занять его место. Даал не препятствовал этому стремлению – это разжигало в ней стремление практиковаться усердней, оттачивать свои навыки до полного совершенства.

«Так что пускай».

Такому таланту у них явно найдется применение, причем очень скоро. И тогда станет ясно, кто чего стоит на самом деле.

Уже на уровне средней палубы они услышали смутно доносящиеся откуда-то неподалеку голоса. Слов было не разобрать, но Даал сразу узнал интонации Никс. И хоть она и не напевала какой-либо обуздывающий мотив, у него все равно забурлила кровь и перехватило дыхание. Сердце забилось чаще, когда тело отреагировало на страх, звучащий у нее в голосе.

Даал замер на последней ступеньке трапа.

– Ну, чего застыл? – недовольно буркнула Тамрин.

Он поднял сжатый кулак – обычный знак всадникам держаться настороже, после чего шагнул за порог и уставился на троицу, собравшуюся в конце коридора. Он узнал Джейса и Фенна, которые оба вроде прикрывали собой Никс, но не заметил в темном коридоре никакой угрозы.

– Что там у вас? – окликнул их Даал.

Фенн, отступив на шаг, горячо предостерег его:

– Ближе не подходи!

И только тут Даал заметил какое-то движение в полутьме. Что-то скользнуло к остальным, держась на тонких прозрачных крыльях, то появляясь, то исчезая из виду. При его внезапном появлении оно настороженно описало круг.

Даал и понятия не имел, что это может быть – хотя, судя по реакции троицы, это призрачное существо представляло собой серьезную угрозу.

Он встретился взглядом с Никс. Та покачала головой, широко раскрыв глаза – предостерегая его, веля держаться подальше. Но Даал не внял этому безмолвному приказу – только не сейчас, когда она оказалась в опасности. И шагнул вперед, что оказалось ошибкой.

Крылатая тварь тут же развернулась и метнулась к нему, в этот миг словно растворившись в воздухе – рассеявшись, как пар.

Даал отпрянул, натолкнувшись спиной на Тамрин, которая невольно перекрыла ему путь к отступлению.

* * *

Никс рванулась вперед, оттолкнув Фенна.

«Нет…»

В горле у нее что-то сжалось, а затем резко высвободилось мотивом обуздывающего напева. Золотистые пряди его выстрелили в темноту, сорвавшись с ее губ и растопыренных пальцев, сплетясь в сеть, призванную уловить эту тварь – или, если это не удастся, отвлечь ее внимание от Фенна.

– Дура… – простонал тот, отталкивая Никс плечом.

После чего шагнул вперед, и в руке у него возник нож. Фенн резким взмахом полоснул им себя по ладони. Потоком хлынула кровь, стекая по запястью.

Никс все поняла. Фенн намеревался пожертвовать собой – привлечь кезмека запахом своей крови.

И все же она отказывалась уступать, тут же сплетя из своего напева стену между ними, готовая поймать тварь, когда та метнется обратно, привлеченная ее напевом и его кровью.

Во время перелета сюда Никс постоянно оттачивала свое мастерство, практикуясь на пару с Шийей. Глубоко вздохнув, она опустила подбородок, готовясь отразить нападение, но ее цель вновь исчезла в полутьме, полностью слившись с окружающей обстановкой.

«Где же…»

И тут кезмек ударился в сплетенный ею щит и проявился вновь – охваченный золотистым пламенем силуэт, бьющийся в ее сети. Никс сжала губы и напрягла горло, быстро набрасывая на него прядь за прядью своего напева.

«Попался!»

И в этот момент мельком увидела и его хозяина – того, кто держал в руках поводья этой твари. Никс проследила за этими порабощающими нитями до фигуры в капюшоне, притаившейся среди стоящих на поле кораблей, примерно в лиге от нее. Этот человек видел, слышал и чувствовал сейчас то же самое, что и его кезмек, – не целиком и полностью, но достаточно, чтобы направлять его.

Убийца, должно быть, тоже ощутил Никс в этот момент, хотя реакция его могла показаться странной. Ни паники, ни страха, ни даже удивления – лишь насмешливое удовлетворение. И не без оснований.

Кезмек в коридоре исчез из виду, вновь став призрачным и сбросив с себя ее огонь. Похоже, талант твари к маскировке распространялся и на способность избегать любых прикосновений обуздывающего напева. Никс лишь мимолетно подивилась, как столь скользкое создание вообще могло быть привязано к своему хозяину.

Тем не менее ущерб уже был нанесен.

Кезмек вырвался из ее сети и метнулся к ним. Никс попыталась опять перехватить его, выпустив свои золотые пряди, хотя и знала, что это бесполезно.

Фенн, должно быть, тоже это заметил. Шагнул вперед и поднял окровавленную руку повыше.

– А ну-ка ко мне, гадина! – выкрикнул он.

И тут перед ними вдруг промелькнула еще одна фигура, возникшая из ниоткуда с такой же легкостью, что и кезмек. Джейс двигался с быстротой, противоречившей всякому пониманию. Он выбросил вперед руку, пальцы его сомкнулись в воздухе – и схватили кезмека за шею. Тварь забилась в его удушающей хватке.

– Как?.. – выдохнул Фенн, отшатываясь назад на неверных ногах.

К этому времени сплетенная Никс сеть достигла Джейса и кезмека, окутав их обоих. Ее обуздывающие чувства воспринимали все сразу. Сердце твари панически затрепетало – и почти сразу замерло. Никс ощутила, как жизнь была выхвачена из нее всего за какой-то миг – хотя и не ее обуздывающим напевом, и не пальцами Джейса, а какой-то другой силой. Которая оборвала не только жизнь существа, но и все нити обуздывающего напева, пытавшиеся уловить его.

Однако жизнь кезмека не утолила голод этой неведомой силы, которая промчалась по обуздывающим поводьям к хозяину твари. Человек в капюшоне, притаившийся на причальном поле, рухнул на колени и схватился рукой за горло, словно пытаясь удержать свой обуздывающий напев, не позволить кому-то отобрать его. Но голод был слишком силен, быстро лишив его дыхания, напева, самой жизни.

Убийца замертво упал во влажную траву.

Когда опасность миновала, Никс наконец переключила внимание на источник этого ненасытного голода. Ее нити все глубже проникали в Джейса, скользили по ткани и коже – и вновь она не нашла ничего, кроме бесконечной холодной пустоты, жаждущей всего огня на свете.

Даже ее собственного.

У нее перехватило дыхание, когда эта пустота стала высасывать из нее силу. Никс попыталась вырваться, позволив своим золотым прядям оборваться и беспорядочно улететь в никуда. Неловко отпрянула на несколько шагов назад, но спасения не было. Ее огонь изливался из нее, наполняя эту ненасытную пустоту.

Выронив обмякшего кезмека, Джейс повернулся к ней. Глаза у него казались такими же пустыми, как и выражение его лица.

– Джейс, нет! – простонала она.

Тот словно ничего не услышал. Чем больше золотистого напева выкачивалось из нее, тем быстрей к сердцу подступал лед. Хоть и запаниковав, Никс понимала, что происходит. Это было очень похоже на то, как она безудержно черпала из источника силы Даала.

Когда холод проник в самую ее сердцевину, Никс упала на колени, слишком ослабев, чтобы устоять на ногах.

Но кто-то другой почувствовал, откуда исходит опасность.

За спиной у Джейса возник Даал с воздетым над головой кинжалом.

– Стой… – прохрипела Никс.

И снова ее будто не услышали. Рука Даала метнулась вниз, хотя в последний момент он перевернул клинок и с громким треском ударил Джейса рукоятью по затылку. Джейс пошатнулся, глаза у него закатились, и с растерянным выражением лица он повалился на палубу.

Даал сразу же прыгнул на него сверху и прижал к полу, после чего поднял взгляд на Никс и протянул к ней руку, предлагая все, что только мог – свое собственное тепло, чтобы восполнить то, что было у нее украдено.

Она прерывисто вздохнула и покачала головой, зная, что ее огонь разгорится сам по себе. Никс не могла поступить с Даалом так, как только что поступили с ней – тем более лишь ради того, чтобы побыстрей восстановить силы.

Поступила она так исключительно из лучших побуждений – собственный отказ представлялся ей жестом доброты, хотя, судя по обиженному выражению лица Даала, тот не воспринял его как таковой.

К ним подступил Фенн, прижав окровавленный кулак к груди и крепко стиснув пальцы, чтобы остановить кровь. Перевел взгляд с Джейса и Даала на Никс.

– Во имя всех богов подземных – что тут только что произошло?

Глава 7

Грейлин крепко сжал набалдашник рукояти своего вложенного в ножны меча – клинка, который принадлежал его роду на протяжении восемнадцати поколений. Назывался он Терний, и навершие его было сплошь покрыто острыми серебристыми шипами, которые больно впились в ладонь.

Смотрел он на Джейса, который, пошатываясь, стоял на коленях на досках рулевой рубки. Молодой человек ощупывал шишку на затылке, морщась от боли – а может, и от чувства вины.

Никс уже рассказала обо всем, что произошло внизу. К этому времени уже все собрались в рулевой рубке, пытаясь понять, что все это значит.

Дарант рассеянно набивал трубку, прислонившись к штурвалу. Шийя и Райф стояли у двери, скрестив руки на груди. Крайш уже сходил за целительской сумкой и помог оживить Джейса. После краткого осмотра алхимик решил, что молодой человек особо не пострадал.

Грейлин явно подумывал, не исправить ли это упущение. Его пальцы еще крепче сжали рукоять меча. Учитывая произошедшее, Джейс явно представлял собой опасность – не только для Никс, но и для всего их дела.

«Не лучше ли устранить эту угрозу прямо сейчас?»

Никс пристально посмотрела на Грейлина, словно почувствовав его намерения, и демонстративно опустилась на колени рядом с Джейсом. Махнула на Фенна, а затем на Даала и Тамрин, скромно стоящих в сторонке.

– Плевать на возможную опасность, – сказала она, – Джейс только что всех нас спас.

Грейлину пришлось признать ее правоту, хотя и неохотно.

Джейс скривился, лицо у него побледнело еще сильней.

– Я и вправду не знаю, что произошло! Я ничего не помню, кроме того момента, когда Никс столкнулась с кезмеком. Я шагнул вперед, пытаясь прийти ей на помощь, – и тут вдруг словно исчез. Следующее, что я помню, это как моя голова взорвалась огнем, а тело свалилось на пол.

Грейлин повернулся к Никс.

– А вот ты… почему ты не сказала нам, что почувствовала что-то странное в Джейсе – сразу после того, как запустилась турубья и он чуть не погиб?

Никс помотала головой.

– Это был лишь мимолетный момент во всем этом хаосе. После этого Джейс выглядел совершенно нормальным. Я и думать про все это забыла.

Грейлин заметил, как сузились ее глаза на том, что явно было ложью.

Крайш, как видно, тоже это заподозрил.

– Баашалийя вроде тоже опасается твоего друга.

Никс просто смотрела на свои колени.

Заговорил Дарант, попыхивая раскуриваемой трубкой:

– Что-то явно скрывается в этом парне. Что-то, что способно свести на нет весь этот ваш обуздывающий напев. Может быть, это благо, а может, и проклятие. Но сколько ни странствую я по миру, никогда ни о чем подобном не слышал.

Крайш поднял взгляд от целительской сумки, в которой наводил порядок.

– Раньше твои странствия никогда не приводили тебя в Пустоши, в древнюю крепость та’винов. Чуждая нам алхимия турубьи находится за пределами понимания для всех нас.

Дарант приподнял бровь.

– Может, и не для всех нас.

Несколько взглядов метнулись в сторону Шийи.

Грейлин нацелился на нее пальцем:

– Ты когда-нибудь испытывала что-нибудь подобное? Тебе что-нибудь известно об этом?

Шийя, до сих пор стоявшая совершенно неподвижно, медленно пошевелилась, словно разогреваясь изнутри.

– Многое из того, что содержалось в моей памяти, потеряно для меня, – напомнила она собравшимся. – Но даже если б это было не так, слияние энергий, содержащихся в турубье, и впрямь находится за пределами понимания большинства – не считая разве что тех та’винов, кои относятся к касте Крестов.

Грейлин нахмурился.

– Заручиться поддержкой Креста нам точно не светит.

Он знал, что та’вины делятся на три касты, у каждой из которых свои задачи и способности. К самой низшей принадлежали Корни, рабочие пчелки с текучими, способными принимать практически любое обличье телами. Затем шли могущественные Оси – такие, как Шийя, владеющие могучим даром обуздывающего напева. Но выше всех стояли Кресты – истинные вожди и корифеи, бездонные кладези мудрости и коварства. Но представители этой могущественной касты давно исчезли из этого мира.

Фенн повернулся к бронзовой женщине.

– Шийя, ты ведь все-таки сумела запустить турубью в Пустошах. Ты явно должна что-то знать.

Лазурный взгляд той упал на судонаправителя.

– Я была всего лишь ключом, не более того. Потребен щедрый источник синмельда – того, что вы именуете обуздывающим напевом, – кто-то вроде меня, чтобы пробудить турубью, привести ее в действие. В этот момент она полностью опустошает этот источник, выжигает его дотла.

Грейлин вспомнил, как Шийя вывалилась из хрустального кокона после запуска этого великого инструмента, приводящего в движение мир. В тот момент у нее почти уже не оставалось сил.

Никс нахмурилась.

– Я тоже тогда ощутила нечто подобное… с Джейсом. Пустоту, которая стремилась лишить меня всего – может, даже и самой жизни.

Джейс прикрыл глаза, явно уязвленный этими ее словами. Никс этого не заметила, все еще сосредоточившись на Шийе.

– Ты сказала, что турубья истощила тебя, выжгла из тебя всю эту энергию…

Та коротко кивнула.

Никс повернулась к Даалу.

– Поначалу я подумала, что случившееся внизу было очень похоже на то, что тогда произошло у нас с тобой. Когда твоя сила безудержно перетекала в меня – заполняя мою пустоту, превращая меня саму в источник, едва способный сдержать эту силу.

– Я – твое быстропламя… Ты – моя горелка, – пробормотал он с несчастным видом – а может, и с затаенной обидой.

Никс повернулась к остальным, вроде не обращая внимания на уныние Даала, как не обращала внимания на терзания Джейса.

– Но там, внизу, беспомощный перед чудовищностью той пустоты, мой обуздывающий напев не накапливался в ней, а мгновенно сгорел, поглощенный прямо на месте. Казалось, будто он просто прекратил свое существование, едва только его затянуло в эту пустоту.

Заметив, как при этих словах Шийя слегка прищурилась, Грейлин тут же обратился к ней:

– Тебе это о чем-то говорит?

Шийя немного помолчала, после чего тихо произнесла:

– Кое-что вспомнилось… Совсем смутно.

– Что именно? – насторожилась Никс.

– Я тут упомянула про синмельд – талант, который древние вкладывали в свои творения… Причем одаривали им не только та’винов, но и существ из плоти и крови – таких, как все эти огромные летучие мыши.

– И ошкапиры, – напомнил Даал. – Сновидцы Глубин – подводные существа со щупальцами.

Шийя кивнула.

– Но было и кое-что еще, связанное с этим даром. Связанное, но прямо противоположное, созданное в противовес синмельду. Точно такое же по силе, как брат-близнец, но полный его антипод. Это называлось «дисмельд». Больше я особо ничего не знаю – только то, что этих двоих нужно держать порознь.

– Почему? – спросил Грейлин.

– Едва только соединившись, они взаимно поглощают – уничтожают друг друга. И вроде как практически мгновенно.

Лицо Джейса побледнело еще больше.

– Ты хочешь сказать, что во мне может быть что-то подобное?

– Я не знаю. Это за пределами моего понимания. Только кто-нибудь из Крестов мог бы знать больше.

– Вроде Элигора, – сказал Грейлин.

– Который давным-давно уничтожен, – добавил Дарант.

– Не полностью, – напомнила им Никс.

В рубке воцарилась тишина. Все знали, что Ифлелены держали у себя отрубленную голову Элигора, предводителя орд ревн-кри. На протяжении бессчетных веков орден проводил над ней тайные эксперименты. Именно этим артефактом должны были завладеть их союзники в Западном Венце. Тихан был уверен, что бронзовый бюст хранит какой-то секрет, позволяющий отыскать давно потерянный ключ, необходимый для управления обеими турубьями – и это был крайне важный момент. Даже после того, как оба эти древних устройства будут активированы и внедрены глубоко в земную кору Урта, управлять ими можно лишь с помощью этого невесть где спрятанного ключа.

Крайш первым нарушил молчание:

– Вообще-то в этом двуединстве синмельда и дисмельда есть определенный смысл… Что боги, что мир природы – все они требуют баланса крайностей, симметрии противоположностей. Зима и лето… Ночь и день… Огонь и лед… Даже хищникам нужна добыча. – Он мотнул головой в сторону Шийи. – Возможно, дисмельд и синмельд – это схожее сочетание двух крайностей. Может, как раз дисмельд питает турубью энергией, но при этом требуется и синмельд, чтобы в процессе их взаимного взрывного поглощения как следует встряхнуть ее, пробудив к жизни.

Шийя по-прежнему молчала, уже не способная предложить какие-то свои соображения по этому вопросу.

Джейс резко повернулся к алхимику.

– Но если ты прав, то откуда это во мне?

Однако ответил ему Райф, а не Крайш:

– Мы знаем, что синмельд, или обуздывающий напев, может быть внедрен как в бронзу, так и в живую плоть. – Он указал на Шийю, затем на Никс, а потом приложил ладонь к своему собственному сердцу. – И что он может передаваться от одного источника к другому, причем совершенно самопроизвольно. Народ моей матери, кефра’кай из Приоблачья, тоже наделен этим даром. Они верят, что он пришел к ним от огромных летучих мышей – каким-то образом просочился в племена Приоблачья во время их долгого поклонения этим зверям и соседства с их обширными колониями.

Грейлин понял ход мыслей Райфа.

– Ты думаешь, что то же самое может быть справедливо и для дисмельда? Что воздействие на Джейса взрыва энергии от турубьи каким-то образом наделило его этим даром – перетекшим из бронзы в плоть?

– Только вот дар ли это? – заметил Дарант, выпуская клуб дыма. – Или же проклятие?

Райф пожал плечами.

– А это важно? Парень все равно явно не способен хоть как-то это контролировать. Примерно как новичок по части обуздывающего напева, только обнаруживший в себе этот дар.

– И все же, в отличие от тебя, у него нет никого, кто мог бы направлять и наставлять его, – заметил Грейлин. – Что может представлять опасность для всех нас.

– Может, это и так, – сказал Дарант. – Но есть и куда более серьезная и более непосредственная угроза. О которой нам столь же мало известно.

Грейлин недоуменно нахмурился, но тут заметил, что пират нацелился суровым взглядом на своего судонаправителя.

Фенн лишь прикрыл глаза, поглаживая повязку на порезанной ладони.

– Кто-то подослал убийцу на борт моего корабля, – продолжал Дарант, отталкиваясь спиной от штурвала. – И я намерен выяснить, кто именно!

* * *

Никс была согласна с Дарантом. А еще была рада видеть, как обвиняющие взгляды перемещаются с Джейса на Фенна. Она знала, что у судонаправителя достанет сил и стойкости, чтобы выдержать и такой шторм. А вот Джейс – ее давний друг – казался ей сейчас еще более уязвимым, испуганным и растерянным из-за всего, что вдруг ему открылось.

Никс ободряюще положила ему руку на бедро. Он вздрогнул, а затем его рука нашла ее ладонь и полностью накрыла ее. Джейс покосился на нее, голос у него ощутимо дрожал:

– Прости…

– Нет, это ты меня прости. Я просто не могла умолчать о подобных вещах. Жаль, что тебе пришлось узнать про себя такое в столь опасный момент.