Последний гамбит

Посвящается Уильяму

© Григорьева К., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1

– Мы должны поговорить о вашем дне рождения, – слова Алисы эхом разнеслись по самой большой из пяти библиотек в Доме Хоторнов. Полки, тянущиеся до потолка второго этажа, окружали нас томами в твердых и кожаных переплетах – многие из них были бесценны и напоминали о человеке, который создал эту комнату.

Этот Дом.

Эту династию.

Я легко могла представить призрак Тобиаса Хоторна, следящего за моими действиями, – я опустилась на колени и провела рукой по половицам из красного дерева, отыскивая неровности в швах.

Когда поиск не принес результата, я встала и ответила Алисе.

– Должны? – спросила я. – На самом деле должны?

– Юридически? – строгая Алиса Ортега приподняла бровь. – Да. Когда дело касается вашего наследства, даже если вы считаетесь эмансипированной…

– Даже когда мне исполнится восемнадцать, ничего не изменится, – сказала я, осматривая комнату в поисках следующего шага. – Я ничего не получу, пока не проживу в Доме Хоторнов год.

Я уже хорошо знала своего адвоката и поняла, что на самом деле она хотела поговорить об этом. Восемнадцатого октября будет мой день рождения. В первую неделю ноября будет год, как я переступила порог Дома, и я стану самым богатым подростком на планете. А до тех пор мне нужно сосредоточиться на других вещах.

Выиграть пари.

– Как бы то ни было… – Алису было так же легко остановить, как скоростной поезд. – Так как ваше восемнадцатилетие приближается, мы должны обсудить некоторые детали.

Я фыркнула.

– Сорок шесть миллиардов из них?

Алиса бросила на меня раздраженный взгляд, но я сконцентрировалась на своей задаче. Дом Хоторнов был полон секретных коридоров. Джеймсон поспорил со мной, что я не смогу найти их все. Осматривая массивный деревянный стол, я потянулась к ножнам на внутренней стороне моего ботинка и вытащила нож, чтобы проверить трещину на поверхности стола.

Я на собственном опыте поняла, что мне не стоит выходить куда-либо без оружия.

– Депресс-тест! – Ксандр – Я-живая-дышащая-машина-Руба-Голдберга – Хоторн заглянул в библиотеку. – Эйвери, по шкале от одного до десяти, как сильно тебе нужно отвлечься прямо сейчас и насколько сильно ты привязана к своим бровям?

Джеймсон был на другом конце Земли. Грэйсон не звонил с тех пор, как уехал в Гарвард. Ксандр, мой самопровозглашенный ЛДХН (лучший друг Хоторн навсегда), считал своим священным долгом поддерживать меня в отсутствие братьев.

– Один, – ответила я. – И десять.

Ксандр кивнул.

– Тогда пока. – Он мгновенно исчез.

Следующие десять минут до меня доносились звуки взрывов. Повернувшись к Алисе, я окинула взглядом комнату: казавшиеся бесконечными полки, уходящие вверх спиральные кованые лестницы.

– Просто скажите, что хотели сказать, Алиса.

– Да, Ли-Ли, – из холла донесся глубокий бархатный голос. – Просвети нас. – Нэш Хоторн появился в дверях, его фирменная ковбойская шляпа была надвинута на глаза.

– Нэш. – Деловой костюм Алисы казался ее броней. – Тебя это не касается.

Нэш прислонился к косяку и лениво закинул правую ногу за левую лодыжку.

– Солнышко скажет мне уйти, и я уйду. – Парень не доверял Алисе, когда она оставалась со мной наедине. Уже несколько месяцев.

– Все в порядке, Нэш, – успокоила его я. – Ты можешь идти.

– Конечно. – Но он не сделал ни малейшего движения, чтобы оттолкнуться от косяка. Нэш был старшим из четырех братьев Хоторнов и привык командовать младшими. За этот год он взял в оборот и меня. А еще он «не встречался» с моей сестрой несколько месяцев.

– У тебя разве сегодня «не свидание»? – спросила я. – И разве ты не должен быть в другом месте?

Нэш снял ковбойскую шляпу и пристально посмотрел на меня.

– Готов поспорить, – произнес он, разворачиваясь, чтобы выйти из комнаты, – она хочет поговорить с тобой о создании траста.

Я подождала, пока Нэш окажется вне зоны слышимости, и повернулась к Алисе.

– Траста?

– Я всего лишь хочу, чтобы вы знали о ваших возможностях. – Алиса говорила обтекаемо, как все адвокаты. – Я подготовлю документы, чтобы вы изучили этот вариант. Теперь относительно вашего дня рождения, обсудим вечеринку.

– Никакой вечеринки, – отрезала я. Мне точно не хотелось превратить свой день рождения в событие, которое породит тьму заголовков и обрастет хештегами.

– У вас есть любимая группа? Или певец? Нам нужно будет занять чем-то гостей.

Я сощурила глаза.

– Никакой вечеринки, Алиса.

– Вы хотели бы включить кого-то конкретного в список гостей? – Когда Алиса говорила «кого-то», она не имела в виду моих знакомых. Она говорила о звездах, миллиардерах, людях из высшего общества или королевских семей.

– Никакого списка гостей, – ответила я, – потому что я не собираюсь устраивать вечеринку.

– Вам действительно стоит подумать о впечатлении, которое вы производите… – начала Алиса, и я перестала ее слушать. Я знала, что она собиралась сказать. Она говорила одно и то же почти одиннадцать месяцев. Все любят историю про Золушку.

Что ж, у этой Золушки было пари, которое она должна была выиграть. Я осмотрела кованую лестницу. Три поворота против часовой стрелки. Но четвертый… Я подошла к ней, поднялась по ступенькам. На площадке второго этажа я провела пальцами по нижней части полки, расположенной напротив лестницы. Переключатель. Я нажала на него, и вся полка изогнулась дугой назад.

Двенадцатый коридор. Я коварно улыбнулась. Выкуси, Джеймсон Винчестер Хоторн.

– Никакой вечеринки, – повторила я и шагнула в проем, образовавшийся в стене.

Глава 2

Вечером я скользнула в свою кровать, и египетская хлопковая простынь охладила мою кожу. Пока я ждала звонка от Джеймсона, моя рука потянулась к тумбочке, к маленькой бронзовой броши в форме ключа.

– Выбери руку. – Джеймсон вытягивает два кулака. Я указываю на правый, и он разжимает пальцы, демонстрируя пустую ладонь. Я выбираю левый – там тоже ничего. Затем он сжимает пальцы моей руки в кулак. Я разжимаю их – на моей ладони лежит брошь.

– Ты нашла нужный ключ быстрее, чем любой из нас, – напоминает мне Ксандр. – Заметь, я говорю в прошедшем времени!

– Прости, солнышко, – протянул Нэш. – Прошло шесть месяцев. Теперь ты одна из нас.

Грэйсон молчит, но когда я пытаюсь прицепить брошь к своей одежде и она выскальзывает из моих пальцев, он ее ловит.

Это воспоминание хотело перейти в другое – Грэйсон, я, винный погреб, – но я не позволила этому произойти. За последние несколько месяцев я научилась отвлекаться разными методами. Схватив телефон, я зашла на сайт краудфандинга и забила в поиске «медицинские счета» и «арендная плата». Наследство Хоторнов станет моим еще только через шесть недель, но партнеры из «Макнамара, Ортега и Джонс» уже позаботились о том, чтобы у меня была кредитная карта практически без ограничений.

«Сохранить анонимность подарка». Я ставила галочку напротив этой строки снова и снова. Когда телефон наконец зазвонил, я откинулась на подушки и ответила:

– Алло.

– Мне нужна анаграмма слова раздеть. – В голосе Джеймсона слышался гул энергии.

– Неправда. – Я перевернулась на бок. – Как тебе Тоскана?

– Родина итальянского Ренессанса? Полная извилистых дорог, холмов и долин, над которыми стелется туман по утрам и где леса осенью обретают такой золотисто-красный цвет, что весь мир кажется объятым пламенем? Эта Тоскана?

– Да, – пробормотала я. – Эта Тоскана.

– Видал и получше.

– Джеймсон!

– О чем ты хочешь услышать сначала, Наследница: о Сиене, Флоренции или о виноградниках?

Обо всем этом, но у Джеймсона была причина выбрать путешествия, а не поступать в университет в этом году.

– Расскажи мне о вилле. – Ты нашел что-нибудь?

– Твоя тосканская вилла была построена в семнадцатом веке. Предположительно это фермерский дом, но он больше похож на замок, и его окружает более ста акров оливкового сада. Там есть бассейн, дровяная печь для пиццы и массивный каменный камин, что весьма оригинально для такого дома.

Я могла представить все это. Ярко – и не только потому, что у меня была папка с фотографиями.

– И когда ты проверил камин?.. – Мне не нужно было спрашивать, проверял ли он камин в принципе.

– Я нашел кое-что.

Я резко села, волосы рассыпались по спине.

– Подсказку?

– Возможно, – ответил Джеймсон. – Но к какой загадке?

Мое тело словно наэлектризовалось.

– Если ты не расскажешь мне, я расправлюсь с тобой, Хоторн.

– И мне, – ответил Джеймсон, – это понравится. – Мои предательские губы растянулись в улыбке. Почувствовав вкус победы, Джеймсон дал мне ответ: – Я нашел треугольное зеркало.

Шестеренки в моей голове тут же закрутились. Тобиас Хоторн воспитывал своих внуков на головоломках, ребусах и играх. Зеркало, вероятно, было подсказкой, но Джеймсон прав: неизвестно, от какой она части игры. В любом случае он ездил по миру не ради этого.

– Мы выясним, что это был за диск. – Джеймсон прочитал мои мысли. – Мир – игровая доска, Наследница. Нам нужно просто продолжать бросать кости.

Может быть, в этот раз мы не шли по следу и не играли в одну из игр старика. Мы искали ответы на ощупь в темноте – ответы, по которым мы поймем, почему диск размером с монету, с выгравированными на нем концентрическими кругами, стоил целое состояние.

Почему тезка и единственный сын Тобиаса Хоторна оставил этот диск моей маме?

Почему Тоби, которого считали мертвым, забрал его у меня, а потом снова исчез?

Тоби и этот диск были единственной ниточкой, связывающей меня с мамой, но они исчезли. Было больно думать об этом слишком долго.

– Я нашла еще один потайной коридор, – вдруг произнесла я.

– Серьезно? – отреагировал Джеймсон, что было словесным эквивалентом протягивания руки в начале вальса. – Какой из?

– В круглой библиотеке.

На другом конце телефонной линии воцарилось красноречивое молчание.

Я пораженно произнесла:

– Ты не знал о нем.

Победа была такой сладкой.

– Хочешь, чтобы я рассказала тебе, где он? – протянула я.

– Когда я вернусь, – пробормотал Джеймсон, – я сам найду его.

Я понятия не имела, когда он вернется, но совсем скоро мой год в Доме Хоторнов подойдет к концу. Я буду свободна. Я смогу пойти куда угодно и делать все, что угодно, – делать все.

– Куда ты отправишься дальше? – спросила я Джеймсона. Если я позволю себе слишком много думать об этом всем, я утону – в желании, тоске, вере, что у нас что-то может быть.

– Санторини, – ответил Джеймсон. – Но скажи лишь слово, Наследница, и…

– Не останавливайся. Продолжай искать. – Мой голос стал хриплым. – И рассказывай мне обо всем.

– Обо всем? – Джеймсон повторил грубым, низким тоном, который заставил меня задуматься о том, чем бы мы могли заняться, если бы я была там с ним.

Я перевернулась на живот.

– Анаграмма, которую ты искал. Дерзать.

Глава 3

Следующие недели прошли для меня как в тумане: благотворительные вечера, экзамены в частной подготовительной школе, разговоры с Джеймсоном по ночам и слишком много часов размышлений о том, ответит ли Грэйсон когда-нибудь на чертов звонок.

Сосредоточься. Выбросив все из головы, я прицелилась. Глядя на ствол пистолета, я сделала вдох и выдох, а затем выстрелила – потом еще и еще.

В поместье Хоторнов было все, включая тир. Я не фанатела от стрельбы. И не так представляла себе веселье. Но лучше не оставаться беззащитной. Заставив себя разжать челюсти, я опустила оружие и сняла защитные наушники.

Нэш осмотрел мою цель.

– Неплохая кучность боя.

В теории мне никогда не понадобится пистолет – или нож в ботинке. В теории поместье Хоторнов было неприступным, и, когда я выходила из него, со мной всегда была вооруженная охрана. Но в этом году в меня стреляли, меня чуть не взорвали и похищали. Теория не могла отпугнуть кошмары.

Нэш учил меня сражаться.

– Твой адвокат уже принесла документы на траст? – небрежно спросил он.

Мой адвокат была его бывшей, и он слишком хорошо ее знал.

– Возможно, – ответила я, объяснение Алисы зазвучало в моих ушах. Как правило, если наследник вашего возраста, принимаются определенные меры предосторожности. Поскольку мистер Хоторн не счел нужным это сделать, вам следует заняться этим самой. По словам Алисы, если я вложу деньги в траст, то сохранением и приумножением моего состояния займется доверительный собственник. Алиса и партнеры из юридической конторы «Макнамара, Ортега и Джонс», конечно, были бы готовы выступить в качестве собственников и согласиться на то, что мне не будет отказано ни в чем, чего бы я ни попросила. Отзывной траст просто сведет к минимуму давление на вас до тех пор, пока вы не будете готовы взять бразды правления в свои руки.

– Напомни мне, – произнес Нэш, наклоняясь, чтобы поймать мой взгляд. – Какое у нас правило по поводу нечестной игры?

Он был далеко не так хитер, как думал, когда дело касалось Алисы Ортеги, но я все равно ответила на вопрос.

– Нечестной игры нет, – ответила я Нэшу, – если ты выигрываешь.

Глава 4

Утром в день моего восемнадцатилетия – и в первый день осенних каникул в хваленой школе Хайтс-Кантри-Дэй – я проснулась и увидела неописуемо великолепное бальное платье, висящее у меня на двери. Оно было темно-зеленого цвета, длиной до пола, с лифом, украшенным десятками тысяч крошечных черных драгоценных камней, собранных в причудливый, нежный, завораживающий узор.

На такое платье останавливаешься посмотреть. При взгляде на него перехватывает дыхание, от него не оторвать взгляд.

Такое платье можно было бы надеть на мероприятие, которое породит тьму заголовков и обрастет хештегами. Черт возьми, Алиса. Я подошла к платью, переполненная эмоциями, и нашла записку на вешалке: НАДЕНЬ МЕНЯ, ЕСЛИ ОСМЕЛИШЬСЯ.

Почерк принадлежал не Алисе.

* * *

Я нашла Джеймсона на краю леса Блэквуд. Он был одет в белый смокинг, который слишком хорошо на нем сидел, и стоял рядом с настоящим воздушным шаром.

Джеймсон Винчестер Хоторн. Я бежала так, как будто бальное платье не сдавливало мои легкие, как будто нож не был пристегнут к бедру.

Джеймсон поймал меня, наши тела соприкоснулись.

– С днем рождения, Наследница.

Некоторые поцелуи были мягкими и нежными – а другие похожи на пламя.

Но скоро до меня дошло, что мы здесь не одни. Орен оставался незаметным. Он не смотрел на нас, но глава моей службы безопасности явно не собирался позволять Джеймсону Хоторну улететь со мной наедине.

Неохотно я отстранилась.

– Воздушный шар? – иронично спросила я Джеймсона. – Серьезно?

– Я должен предупредить тебя, Наследница… – Джеймсон взобрался на край корзины, запрыгнул в нее и приземлился на корточки. – Я ужасно хорош в проведении дней рождений.

Джеймсон был ужасно хорош во многих вещах.

Он протянул мне руку. Я приняла ее, даже не пытаясь сделать вид, будто привыкла к подобному – ко всему этому, хоть к чему-то из этого, к нему. Даже через миллион лет от жизни, которую мне оставил Тобиас Хоторн, у меня будет перехватывать дыхание.

Орен забрался в шар следом за мной и устремил взгляд на горизонт. Джеймсон сбросил веревки и зажег огонь.

Мы начали подниматься.

В воздухе, с сердцем, бьющимся в горле, я смотрела вниз на Дом Хоторнов.

– Как ты управляешь им? – спросила я Джеймсона, когда всё, кроме нас двоих и моего очень сдержанного телохранителя, стало меньше и отдалилось от нас.

– Никак. – Джеймсон обвил рукой мою талию. – Иногда, Наследница, все, что ты можешь сделать, – это определить, в какую сторону дует ветер, и держать курс.

Воздушный шар был только началом. Джеймсон Хоторн ничего не делал наполовину.

Тайный пикник.

Полет на вертолете к заливу.

Уезжать от папарацци.

Медленно танцевать босиком на пляже.

Океан. Утес. Пари. Гонка. Вызов. Я запомню это. Возвращаться домой на вертолете было потрясающим опытом. Я запомню все это. Пройдут годы, но я смогу прожить это заново. Тесное платье, ветер в лицо. Нагретый солнцем песок на моей коже и клубника в шоколаде, тающая на моем языке.

Любуясь закатом, мы возвращались домой. Это был лучший день. Никакой толпы. Никаких звезд. Никакой…

– Вечеринка, – произнесла я, когда вертолет приблизился к поместью Хоторнов и я посмотрела вниз. Сад скульптур и лужайка рядом с ним были освещены тысячами крошечных огоньков – и это еще не худшее.

– Надеюсь это не танцплощадка, – мрачно сказала я Джеймсону.

Джеймсон завел вертолет на посадку, запрокинул голову и улыбнулся.

– Ты не собираешься комментировать колесо обозрения?

Вот зачем нужно было увезти меня из Дома.

– Я убью тебя, Хоторн.

Джеймсон выключил двигатель.

– К счастью, Наследница, у всех мужчин из семейства Хоторнов по девять жизней.

Когда мы высадились и пошли к саду скульптур, я взглянула на Орена и прищурилась.

– Вы знали об этом, – обвинила его я.

– Вероятно, мне представили список гостей для проверки при въезде в поместье. – Выражение лица главы службы безопасности было совершенно нечитаемым… пока место вечеринки не появилось в поле зрения. Тогда он почти улыбнулся. – Вероятно, я также вычеркнул несколько имен из этого списка.

И под несколькими, поняла я мгновением позже, он имел в виду практически всех.

Танцпол устилали лепестки роз и освещали гирлянды огоньков, которые перекрещивались над площадкой, излучая мягкий свет, как светлячки в ночи. Струнный квартет играл слева от торта, какой можно было бы увидеть на королевской свадьбе. Вдалеке вращалось колесо обозрения. Одетые в смокинги официанты разносили подносы с шампанским и закусками.

Но гостей не было.

– Тебе нравится? – Либби появилась рядом со мной. Она была одета как героиня готической сказки и широко улыбалась. – Я хотела выбрать лепестки черных роз, но эти тоже хороши.

– Что это? – ахнула я.

Моя сестра аккуратно толкнула меня плечом.

– Мы назвали это «бал интровертов».

– Здесь никого нет. – Я чувствовала, как мои губы растягиваются в улыбке.

– Неправда, – весело ответила Либби. – Я здесь. – Нэш воротит нос от изысканной еды – и назначил себя ответственным за гриль. Мистер Лафлин управляет колесом обозрения под присмотром миссис Лафлин. Тея и Ребекка вообще не упускают момента и прячутся за ледяными скульптурами. Ксандр следит за сюрпризом для тебя, а еще здесь Зара и прабабушка!

Я обернулась как раз в тот момент, когда меня ткнули тростью. Прабабушка Джеймсона пристально смотрела на меня, в то время как его тетя изумленно наблюдала за происходящим.

– Ты, девочка, – произнесла прабабушка, что было ее вариантом моего имени. – Вырез твоего платья делает тебя похожей на проститутку. – Она погрозила мне тростью, затем хмыкнула: – Одобряю.

– Как и я, – раздался голос слева от меня. – С днем рождения, ты прекрасна, тучка.

– Макс? – Я уставилась на нее, затем вновь посмотрела на Либби.

– Сюрприз!

Джеймсон, стоявший рядом со мной, усмехнулся.

– Похоже, Алиса считала, что вечеринка будет гораздо более масштабной.

Но ее самой не было на моем дне рождения. Здесь были лишь… мы.

Макс обняла меня одной рукой.

– Спроси меня, как мне колледж!

– Как тебе колледж? – поинтересовалась я, все еще совершенно пораженная.

Макс ухмыльнулась.

– Далеко не так увлекательно, как смертельный поединок на колесе обозрения.

– Смертельный поединок на колесе обозрения? – переспросила я. В ее голосе мне послышалась манера речи Ксандра. Я точно знала, что они поддерживают связь.

– Кто выигрывает? – Джеймсон наклонил голову.

Макс ответила, но, прежде чем я смогла осознать, что она говорила, я заметила краем глаза движение – или, может быть, ощутила. Одетый в черный смокинг за десять тысяч долларов, при этом чувствуя себя так же непринужденно, как другие парни в потрепанных толстовках, Грэйсон Хоторн вышел на танцпол.

Вернулся домой. Эту мысль нагнало воспоминание о том, когда я видела его в последний раз. Грэйсон сломлен. Я рядом с ним. В настоящем же Грэйсон Хоторн позволил своему взгляду задержаться на мне всего лишь на мгновение, а затем обвел им остальных присутствующих на вечеринке.

– Смертельный поединок на колесе обозрения, – спокойно произнес он, – всегда плохо заканчивается.

Глава 5

Открыв глаза на следующее утро, я увидела свое вечернее платье, свисающее с кровати. Джеймсон спал рядом со мной. Я подавила желание провести кончиками пальцев по его щеке, дотронуться до шрама, тянущегося вниз по груди.

Я десять раз спросила его, как он получил этот шрам, но он дал мне десять разных ответов. Причиной становились то зубчатые скалы, то стальной стержень, то лобовое стекло.

Однажды я получу правдивый ответ.

Я позволила себе еще мгновение побыть с Джеймсоном, затем соскользнула с кровати, взяла брошь Хоторнов, оделась и спустилась по лестнице.

* * *

Грэйсон в одиночестве сидел в столовой.

– Я не думала, что ты сможешь приехать домой, – сказала я, каким-то образом решившись сесть напротив него.

– Технически это больше не мой дом, – зазвучал тихий голос Грэйсона. – Еще немного – и это место официально станет твоим. – В его голосе не слышалось осуждения или жалобы. Просто утверждение.

– Это не значит, что что-то должно измениться, – произнесла я.

– Эйвери. – Пронзительные светлые глаза встретились с моими. – Должно. Ты должна измениться. – До того как появилась я, Грэйсон считался наследником. Он был практически экспертом в том, что должен был делать.

И только я знала: под маской стойкости он разваливался на части. Я не могла произнести это, не могла показать, что подумала об этом, поэтому я придерживалась выбранной им темы.

– Что, если я не смогу сделать это в одиночку? – спросила я.

– Ты не одна. – Грэйсон задержал взгляд на мне, затем медленно и осторожно разорвал зрительный контакт. – Каждый год в наши дни рождения, – произнес он спустя мгновение, – старик звал нас к себе в кабинет.

Я уже слышала об этом.

– Вкладывай. Развивай. Создавай, – вспомнила я. С самого детства на каждый день рождения братьям Хоторнам давали по десять тысяч долларов, чтобы они их куда-нибудь вложили. Им также говорили выбрать талант или интерес, который они будут развивать, и на это развитие не жалели никаких средств. И, наконец, в день рождения Тобиас Хоторн ставил перед ними задачу: они должны были изобрести что-то, создать или воплотить в жизнь.

– Вкладывай – скоро ты сможешь это сделать. Развивай – ты должна выбрать что-то, чего хочешь именно ты. Не предмет или опыт, а навык. – Я ждала, что Грэйсон поинтересуется у меня, что я выберу, но он не стал спрашивать. Вместо этого из внутреннего кармана пиджака он вытащил блокнот в кожаном переплете и положил его на стол передо мной. – Твоя задача на день рождения – придумать план.

Кожа была глубокого, насыщенного коричневого цвета, мягкая на ощупь. Края страниц были слегка неровными, как будто блокнот был переплетен вручную.

– Тебе стоит начать с четкого представления своего финансового положения. А после этого подумай о будущем, распланируй время и финансовые обязательства на следующие пять лет.

Я открыла блокнот. Плотные белые страницы были пустыми.

– Запиши все это, – проинструктировал Грэйсон. – Затем вырви страницу и снова напиши. Снова и снова до тех пор, пока у тебя не появится рабочий план.

– Ты знаешь, что бы сделал на моем месте. – Я бы поставила все свое состояние на то, что где-то у него был свой такой блокнот – и план.

Глаза Грэйсона метнулись ко мне.

– Ты не я.

Я задалась вопросом, был ли в Гарварде кто-нибудь, хоть один человек, кто знал его хотя бы на десятую часть так же хорошо, как его братья и я.

– Ты обещал, что поможешь мне. – Слова вылетели из меня быстрее, чем я смогла их удержать. – Ты сказал, что научишь меня всему, что я должна знать.

Я знала, что лучше не напоминать Грэйсону Хоторну о нарушенном обещании. У меня не было права просить его об этом, просить его хоть о чем-нибудь. Я была с Джеймсоном. Я любила Джеймсона. И всю жизнь от Грэйсона ожидали чертовски многого.

– Прости, – произнесла я. – Это не твоя проблема.

– Перестань смотреть на меня так, словно я сломлен, – грубо отчеканил Грэйсон.

Ты не сломлен. Я говорила ему это. Тогда он не поверил мне. Впрочем, ничего не изменилось.

– Алиса хочет, чтобы я вложила деньги в траст, – сказала я, потому что наименьшее, что я была ему должна, – это смена темы.

Грэйсон ответил поднятием брови.

– Неудивительно.

– Я еще не согласилась.

Легкая улыбка тронула уголок его губ.

– И это тоже неудивительно.

Орен появился в дверях, прежде чем я смогла ответить.

– Мне только что позвонил один из моих людей, – сообщил он мне. – Кто-то стоит у ворот.

Я почувствовала тревогу, потому что Орен был способен сам позаботиться о нежелательных посетителях. Скай? Или Рики? Мать Грэйсона и мой бездельник-отец уже были не в тюрьме, куда попали за покушение на мою жизнь, которое, что примечательно, организовали не они. Но это не означало, что они не представляли угрозы.

– Кто? – На лице Грэйсона мелькнуло опасное выражение.

Орен выдержал мой взгляд и ответил на вопрос:

– Она говорит, ее зовут Иви.