Читать книгу: «Бессердечный», страница 5

Глава 7
Алекс

«Сады Эдема» не имеют ничего общего с настоящим райским садом – это отвратительное, гиблое место, и не стоило мне сюда соваться. На что я рассчитывала? Что Змей погладит меня по головке и скажет, какая я молодец, раз решила перейти дорогу одной из крупных группировок города? Да по одним только серым глазам было видно, что Змей таких, как я, жрет на завтрак и не давится. Плевать ему на людей, какими бы они там ни были.

Голос его до сих пор звучит в голове, как дурацкая популярная песня – повторяется и не желает свалить куда-нибудь. Низкий, шелестящий, вкрадчивый. Отправил меня в Овертаун вещи собирать. Босс нашелся, надо же.

Но придется привыкать. В кабинете я ни слова против не сказала, а значит, моя жизнь теперь неразрывно связана не только с этим клубом, но и с самим Змеем. И именно он, а не старый-добрый Гарольд, теперь будет раздавать мне указания. Именно с его серебристой аурой и скверным характером придется мириться, его голос слушать. А еще придется привыкнуть к грохоту музыки, выходкам Ксандера и даже к тому, что Терри оказался предателем.

Я ураганом слетаю по лестнице на первый этаж, едва не сбиваю с ног охранника у входа в лаунж-зону и крепко сжимаю запястье правой руки левой. Кожа горит огнем с тех пор, как Змей провел пальцами по метке, но это жжение не идет ни в какое сравнение с тем, что режет глаза уже которую минуту. Макияж наверняка поплыл, и сейчас я напоминаю зареванную панду, а то и кого-нибудь похуже.

Слегка пошатываясь на каблуках, пробиваюсь к выходу из клуба, краем глаза замечаю у барной стойки Анжелику – та громко спорит с барменом и размахивает стаканом, не обращая внимания на столпившихся рядом людей. Того и гляди заедет кому-нибудь в глаз и наверняка даже не извинится.

Хочется свалить отсюда, да поскорее. И не видеть в ближайшие два дня ни Терри, ни уж тем более Змея и его дружка-информатора. Но стоит только протиснуться между разве что не сросшейся друг с другом парочкой, как перед глазами вырастают две знакомые фигуры: приземистый Терри с зализанными назад волосами, все в той же маске, и Ксандер – чуть повыше, растрепанный и явно чувствующий себя как рыба в воде на творческом вечере художницы. На творческом вечере, который напоминает скорее попойку, грозящуюся вот-вот перерасти в оргию.

В другой вечер я посмеялась бы, а сейчас хочу плюнуть Терри под ноги. Пару раз. Может, заехать кулаком в лицо. Только выпендриваться при информаторе Змея, а уж тем более сверкать перед ним размазанными по лицу слезами – последнее дело, и я неловко утираю лицо ладонью.

Плевать, что подумают обо мне напыщенные индюки на вечеринке. Пусть хоть за бездомную принимают.

– Да чтоб меня бомжи затрахали, какие люди, – произношу я с кислой миной, скрестив руки на груди. Бросаю короткий взгляд в сторону входных дверей – ну пара шагов осталась, чуть-чуть буквально не хватило. – Мне казалось, я с вашим боссом уже обо всем договорилась.

– Конечно, мелочь, – улыбается в ответ Ксандер. – И я слышал, как пару минут назад ты накричала на своего парня и послала его куда подальше. А мне велено отправить вас обоих в Овертаун, так что…

– Парня? – фыркаю я, прожигая Терри взглядом. Тот на меня даже не смотрит, только косится на блестящий пол клуба. – Ты информатор вроде, побольше знать должен. И я как раз собиралась валить в Овертаун, так что если переживаешь за Терри, то довези его на своей машине или посади в такси. А я как-нибудь сама справлюсь.

С ним я уж точно никуда не поеду.

Хватит и той короткой сцены на втором этаже. В ту секунду, когда я вышла из кабинета Змея, все у меня внутри горело: страх отступил на мгновение, уступив место ярости, и всю эту ярость я выплеснула на Терри. Друг ждал меня чуть поодаль от дверей кабинета, но не успел и слова вставить.

– Пошел ты в задницу, мать твою! – выплюнула я тогда с отвращением и едва не залепила Терри пощечину. – Блядский предатель! Урод! Катись к своему боссу и покажи ему, какой ты преданный песик!

И, оттолкнув его в сторону, я бросилась на первый этаж. И вот мы встретились вновь, только в понурой позе Терри, в его потухших глазах ни капли злости или сожаления. Лишь удивительная печаль, словно это его продали самому злобному, опасному и эгоистичному мужику в Майами.

С удивительной серебристой аурой. Подумать только, у такого человека и такой чистый цвет. Не то что у почти черного Бакстера или даже темно-красной, цвета запекшейся крови Анжелики. А ведь она художница, а не преступница.

– Алекс, послушай, ты не…

– Ой, заткнись, – отмахиваюсь я, хотя злость внутри уже поутихла. К утру вспыхнет вновь, но сейчас утро кажется чем-то далеким – чем-то, что будет происходить с уже совсем другой Алекс. – Чего унылый-то такой? Не тебя Змею продали за пару возможностей. Так что наслаждайся свободой, Терри. Ты-то останешься в Овертауне надолго.

– Не будь к нему так строга, мелочь. – Ксандер подталкивает нас обоих к выходу из клуба, распихивая гостей в стороны. Парень в косухе громко матерится нам вслед, но стихает, едва заметив, кто его толкнул. – У вас как раз будет пара дней, чтобы все обсудить. А пока что я вызвал вам такси и отправил весточку драгоценному Бакстеру.

Представь, как он сейчас скрипит зубами, а, Алекс? Наверняка опрокинул пару любимых статуй при мысли, что тебя, маленькую воровку, пригрел у себя на груди наш босс. А ведь это ты должна была пригреть на груди змею, если так подумать.

Прислушиваться к его болтовне себе дороже, и до машины я шагаю молча – не смотрю ни на Ксандера, ни на Терри, ни уж тем более на прохожих. В клуб продолжают стекаться люди, чуть поодаль, у поворота в переулок, стоит пара крупных парней с желтыми повязками. Значит, Отбросы все-таки ждали меня, рассчитывали поймать не по дороге в клуб, так после.

А теперь, заметив неподалеку не кого-нибудь, а информатора Змея, скорчили уродливые морды и сделали вид, будто плевать на меня хотели. Хоть какая-то польза от этой сделки.

– За тобой заедут завтра вечером, мелочь, – говорит Ксандер напоследок, проследив, чтобы мы оба сели в такси.

Я отодвигаюсь подальше от Терри, скривив тонкие губы.

– Это не пара дней.

– А кто говорил о точности? Босс ждать не любит. И ты еще поблагодаришь его за такую спешку, поверь мне.

Двери с грохотом захлопываются, и водитель сразу же трогается с места. Не спрашивает ни про адрес, ни про оплату – наверняка за рулем тоже кто-то из людей Змея, иначе быть не может. За обычным таксистом мелкие Отбросы пустились бы в погоню, их не остановил бы и прямой приказ Бакстера. Да и боится ли тот Змея на самом деле? В последние годы этот урод заработал столько денег, что скоро построит собственную криминальную империю и открыто пойдет против единственного короля Майами.

Наверняка его бесит, что городом рулит кто-то вроде Змея. Наглый, уверенный и слишком уж молодой. Не удивительно, что художница за ним по пятам бегает. «Ох, дорогой, ты даже не представляешь, как меня утомила эта публика». Дорогой!

Тьфу, и не стремно ей в такое болото лезть добровольно? Не может быть, чтобы она ничего не знала о делах Змея.

– Алекс, – говорит Терри тихо, и его голос выдергивает меня из плена собственных мыслей. Мать твою, не мог и дальше молчать? Даже голос его слышать тошно. – Ты не…

– Рот закрой и отодвинься, котенок, – отзываюсь я ядовито и разве что не вжимаюсь в двери автомобиля. Вписываюсь локтем в ручку и шиплю от боли. – Он все мне рассказал, так что твои попытки оправдаться – дерьмо собачье. Совесть еще не замучила, нет? Мы три года жили бок о бок, в одной сраной каморке, а ты только и смог, что сдать меня не кому-нибудь, а гребаному Змею. Что, не так, скажешь? Он заключает сделки и вертит людьми как хочет, но ты что там получил? Знания? Умения? Вот это да. Мог бы и сам мозги включить, у тебя вроде доступ в интернет есть, а чтобы чужие кошельки обчищать в колледж поступать не нужно. Вместо этого ты предпочел меня продать.

Водитель к нам даже не оборачивается, взгляд его сосредоточен исключительно на дороге. Мимо пролетают ярко освещенные небоскребы Коконат-Гроув, сверкают цветастые неоновые вывески, и кажется, будто жизнь идет своим чередом.

Я многое бы отдала, чтобы вернуться в прошлое и уговорить саму себя никогда не соваться в этот район. В этот проклятый район, полный богатеньких идиотов и подлых свиней вроде Бакстера. Или изворотливых тварей вроде Змея.

– Знания? – удивленно вскидывает брови Терри, но быстро берет себя в руки. Стягивает маску и обнажает синяки на лице и здоровенную царапину на щеке. – Вообще-то я делал это только ради денег.

– Блядь, да так еще хуже! – кричу я и заношу ладонь, но так и не даю другу пощечину. Ему сегодня и без меня досталось. Терри даже не дергается, смотрит уверенно и почти что спокойно. Только с жалостью какой-то, со снисходительностью. – В жопу себе эти деньги теперь засунь.

– Я никому тебя не продавал, Алекс. Змей платил мне только за то, чтобы я приглядывал за тобой после пожара. И сам прислал мне приглашения. Но раз уж он все тебе рассказал, – Терри закатывает глаза и показывает пальцами кавычки, – то чего и мне молчать. Сегодня я отказался от нашей сделки, и его парни чуть не размозжили мне череп. Но он меня отпустил, так что и на том спасибо. Говорят, наивные идиоты редко уходят от Змея живыми.

Несколько секунд в салоне слышно лишь наше частое дыхание и мерный рокот двигателя. Вот кто-то сигналит на светофоре, а кто-то обгоняет нашу машину и показывает пару ласковых жестов прямо из открытого окна автомобиля. Обычное дело в Майами.

Но мне плевать, даже если сейчас водитель даст по газам и попробует подрезать обидчиков, показав, что он тоже не в отстойнике родился. Слова Терри никак не укладываются в голове. Змей сказал мне одно, а вот друг – уже другое. Да и морда у него разбита в хлам, и выглядел он так себе, когда мы встретились на первом этаже «Садов».

И кто такой Змей, чтобы безоговорочно ему верить? Лгун, преступник и убийца. Однако ростки сомнений внутри уже дали всходы и успели вымахать в настоящее дерево, парой слов такое не исправить.

– Ага, а ты, такой особенный, ушел, – фыркаю я. – Конечно.

И снова тишина. Гребаный день, пусть водитель хоть музыку включит, что ли. Но читать мысли тот не умеет и просто сворачивает на шоссе в сторону Овертауна.

– Не особенный я, Алекс, черт побери! – Терри все-таки выходит из себя. – Не знаю, что он тебе сказал, но я никогда не собирался тебя продавать. Я сам предупреждал, чтобы ты не светила меткой, забыла? Потому что продать тебя запросто мог и Бакстер.

– Это Бакстер меня в «Сады» привел, что ли? Бакстер маячил перед лаунж-зоной и договаривался о встрече со Змеем? Да я как только сказала, что меня Терри привел, охранник сразу в сторону отскочил. Ты знал. Ты все знал!

Я с силой луплю его кулаком по колену, а мои глаза наверняка сверкают не хуже, чем у Гарольда, когда тот болтал с амбалом из Отбросов. Но Терри не сдается. Хватает меня за запястье и тут же, будто обжегшись, отпускает и в ужасе косится на покрасневшую ладонь.

– Это что за хрень? – спрашивает он опешив.

Я и сама с удивлением смотрю на потемневшую метку на руке. Линии и переплетения все те же – и мысль о том, что мы со Змеем делим одну метку на двоих, пугает до дрожи, – ничего не изменилось. И все-таки на ладони Терри красуется самый настоящий ожог, даже несколько мелких волдырей появились.

Когда я сама касаюсь метки, то не чувствую ни боли, ни жара. Кожа теплая, но ничего особенного – на второй руке то же самое.

– Фокусы, которым меня Змей научил, – вру я, скривившись. – Не у тебя одного есть с ним дела. Особенно теперь.

– Алекс, – произносит Терри куда серьезнее, но приблизиться ко мне больше не решается. – От этого зависела твоя жизнь. Бакстер тебя прикончил бы.

– Вот так ты теперь заговорил? А как же «Я не продавал тебя, Алекс», – и голос друга я могу изобразить даже сейчас, злая и заплаканная, – «Я не особенный!» Определись сначала, о чем врать будешь, а потом рот открывай.

Машина наконец останавливается, за окном уже маячат знакомые приземистые дома Овертауна, а в конце виднеется знакомый дом девчонок. Шерил наверняка там. Вот у нее-то я до завтра и останусь, заодно верну ей платье и попрошу смыть дурацкий макияж. От попавшей в глаз туши болят глаза. А может, это из-за слез.

В любом случае, лучше уж с Шерил, чем и дальше слушать вранье Терри. Мать его, а ведь только вчера утром я считала его другом. Да я сама разбила бы лицо тому, кто его разукрасил! Но вчерашнее утро осталось в прошлом, как и многое другое.

– Алекс! – Терри пытается схватить меня за другую руку, не изуродованную меткой, но я выскакиваю из машины и бросаюсь вверх по улице, даже не попрощавшись с водителем.

Если это кто-то из парней Змея, скажу ему спасибо потом. Или плюну в рожу, если он такой же урод, как босс или Терри.

– Алекс!

Но голос друга – а может, уже и не друга вовсе – тонет в знакомом шуме вечернего Овертауна. Теряется среди отборной ругани ребят, звона посуды и собачьего лая. Заглушается совсем другим, едва знакомым мне голосом.

«Моя цена, Алекс, это ты. И тебе никуда от меня не деться».

Глава 8
Алекс

Погода ранним утром хреновая, под стать настроению. Я тащусь вдоль главной улицы Овертауна, то и дело оглядываясь назад – не плетется ли за мной Терри? Но лучи предрассветного солнца выхватывают из полумрака лишь квадратные двухэтажные постройки и редкие силуэты тех, кто не успел добраться до дома да так и заснул на улице. А может, дома у этих ребят нет вовсе. Такое в районе не редкость.

В другой день я присмотрелась бы к беднягам, может, спросила бы, не хотят ли они пристроиться в нашей каморке, но сегодня думать о чужих проблемах некогда. Стоит остановиться, и меня лишат не только дома, но и жизни. Кто знает, не сидели ли на хвосте у таксиста Отбросы. Ни на мгновение не поверю, что слухи в Майами распространяются со скоростью звука – вот Змей благодушно кивнул, взяв меня под свое крыло, а через полчаса об этом болтают даже на задворках Либерти-Сити.

Ага, конечно. Мне давно уже не пять лет, чтобы довольствоваться сказками.

Дом Шерил, который та делит еще с несколькими девчонками, белеет впереди уже через пару минут. Напуганная собственными мыслями, я ускоряю шаг и припускаю к дверям разве что не бегом. Едва не спотыкаюсь на лестнице и стучу куда громче, чем собиралась изначально. Сама Шер наверняка все еще не спит, мы договаривались пересечься, если нам с Терри повезет вернуться из «Садов» живыми, но ее соседки грохоту в четыре утра явно не обрадуются.

Живо представляется недовольное лицо одной из них – надменной Саманты, той только повод дай кого-то с дерьмом смешать – и полный презрения взгляд. Саманте уже к тридцати, но к девчонкам вроде меня она относится вовсе не с теплотой старшей подруги. Скорее со злостью настоящей мегеры. Старик Гарольд позволяет ей жить в Овертауне и дальше только потому, что она хороший финансист. И потому, что ее когда-то переманили из Отбросов.

Таких людей у нас смешивать с грязью не принято. Но так хочется иногда, прямо жуть.

– Пятый час, Алекс. – Конечно же, из-за дверей выглядывает именно Саманта. Лицо отекло после сна, а спортивного типа пижама слегка помялась. Но хуже всего ее плотно сомкнутые губы, того и гляди исчезнут с лица. – Гарольд рассказывал, что сегодня у тебя своих дел хватает.

– С делами я уже расплевалась, Сэм, – отвечаю я постным тоном, не желая разбираться еще и с дурным настроением этой стервятницы. В конце концов, сегодня я видела Змея и его ребят, никакой Саманте меня уже не напугать. – А сейчас мне надо поговорить с Шерил. Дело срочное.

– И не подождет часов хотя бы до восьми? Ты не ранена, за тобой не тянется хвост из десятка Отбросов, – цокает языком Саманта. – Да и ты не потрудилась даже элементарно по имени ко мне обратиться. Сколько раз я просила не называть меня Сэм? Мне давно уже не пятнадцать.

– Да и мне вроде тоже. Так что давай, освободи проход.

Проходит секунда – и мне она кажется вечностью, – за ней еще несколько, а Саманта и не думает шагнуть в сторону. Стоит в дверях как вкопанная и презрительно щурит карие глаза. Смуглая кожа кажется совсем темной в утреннем полумраке, и в голове невольно всплывают воспоминания о Змее. О его странной ухмылке и продолжительном взгляде, каким он окинул меня, прежде чем отправить обратно в Овертаун.

Вдоль позвоночника пробегает волна холода, и я зябко ежусь. Только сейчас до меня доходит, что я до сих пор в неудобном коротком платье и на каблуках, а в руках у меня сумочка Шерил.

Точно.

– Видишь? Пусти, я отдам Шер ее вещи, – говорю я тише.

Трачу последние крохи терпения, прекрасно понимая, что больше не выдержу. Слишком много дряни произошло за последние несколько дней: неудачное ограбление, сделка со Змеем, еще и предательство Терри. И если со всем остальным можно было запросто смириться – я сама виновата, в конце концов, – то поступок друга меня буквально подкосил. И распыляться на Саманту, которая все равно рано или поздно уступит, совсем не хочется.

– Слушай, Алекс…

– Нет, это ты меня послушай! – срываюсь я на крик вопреки собственным ожиданиям. Внутри словно прорвало плотину, и слова слетают с языка неудержимым потоком: – Мне насрать, что творится у тебя в голове. Я чуть не попалась в руки злоебучему Бакстеру, за мной таскались по пятам Отбросы, мне пришлось заключить сделку с, мать его, Змеем, а потом я еще и выяснила, что Терри – блядская задница! И мне некогда выслушивать душные бредни. Пичкай ими кого хочешь, а меня оставь в покое. Давай, двигай отсюда, иначе я за себя не отвечаю. И мне плевать, что скажет на это Гарольд – завтра я из Овертауна сваливаю. Так что не утруждай себя.

И правда, что толку соблюдать правила? Уже завтра я навсегда стану частью совсем другой группировки, а может быть, не частью, а так – комнатной собачкой Змея. Кто знает, что у него на уме и чего он на самом деле хочет от меня и моей метки. Ни в жизнь не поверю, что среди его людей недостаточно меченых или что в моей есть что-то особенное.

Кроме того, что у него на запястье точно такая же. Да и хрен бы с ней.

– Алекс, – произносит Саманта куда мягче, отступив в сторону.

Но прислушиваться к ней я не намерена. Вихрем проношусь в глубь дома: вокруг мелькают одинаковые белые двери, справа виднеется скромная кухня с одним окном. Комната Шер в самом конце коридора, осталось добраться туда, не расшибившись в лепешку. Ноги ноют после нескольких часов на каблуках, а о том, чтобы шагать широко в юбке и думать нечего. В этой одежде я чувствую себя как в клетке.

Да что там в одежде, я и в этом доме чувствую себя не лучше. И в районе. И даже в городе. Наверное, нужно начать привыкать к этому ощущению.

– Боже, да на тебе лица нет, – говорит Шер вместо приветствия, едва открыв передо мной дверь. – Проходи давай.

Несмотря на то что комнатушка маленькая, здесь всегда уютно. Единственное окно закрыто светлыми жалюзи, а на прикроватной тумбе красуется симпатичная кружевная салфетка – Шер всего-то двадцать три, а она уже превращается в типичную бабушку, которая по выходным вяжет салфетки, а зимой – уродливые рождественские свитера. При мысли об этом я невольно улыбаюсь.

Подумать только, хоть какой-то повод для веселья этой ночью.

– Может, тебе налить чего-нибудь? – спрашивает Шерил с сомнением, а я без сил плюхаюсь на незастеленную кровать. Еще теплая. Наверное, подруга тоже пыталась заснуть, но так и не смогла.

– Нет уж, достаточно с меня сегодня выпивки. Хотя если у тебя где-нибудь завалялся яд, может, я бы и выпила. Все лучше, чем вывозить это дерьмо.

И предохранитель внутри наконец сгорает. Вспыхивает и мгновенно тухнет, лишая меня остатков сил и всякого желания и дальше плыть против течения. Мне всего двадцать, а я уже подписала себе смертный приговор – влилась в одну из самых жутких группировок города, которую некоторые и называть-то боятся, перешла дорогу боссу Либерти-Сити и подставила босса Овертауна. Кто мог бы облажаться сильнее? Разве что Терри, решивший играть сразу на несколько сторон.

Блядский, мать его, Терри! Я с силой луплю кулаками по кровати, словно во всех моих бедах виноват матрас, и заливаю слезами подушки. Плевать на размазанную по лицу косметику, растрепанные волосы и вид хуже, чем у воробья посреди Нью-Йорка. Выпендриваться все равно не перед кем. Незачем держаться молодцом и делать вид, будто я сильная и могу все. Пора признаться самой себе: нихрена я не могу.

Только проблемы создавать.

– Поделишься? – звучит рядом озабоченный голос Шер. Кровать прогибается под ее весом, но меня подруга не трогает – знает, что дело это неблагодарное. Чего доброго, я еще какого-нибудь дерьма натворю на нервной почве. – Со Змеем все так плохо вышло? Он ведь…

– Да Змей – душка на фоне ебаного Терри, – кричу я в подушку, хоть и догадываюсь, что меня прекрасно слышно не только в комнатушке Шер, но и во всем доме. – Этот урод сдал меня с потрохами и сделал это давно. И спектакль с билетами устроил, и…

Рассказ выходит сбивчивым, слова то и дело путаются, с губ слетает все больше ругательств, но держаться уже нет сил. Хочется выплеснуть наружу всю злость, что скопилась внутри, всю горечь: на несправедливость, на собственные ошибки, на предательство, в конце концов. И Шерил, в отличие от остальных, все поймет.

Кто, если не она? Подруга видела, как я собиралась в «Сады»: у меня дрожали руки, подкашивались ноги, а зубы отбивали чечетку каждый раз, когда я представляла, как мы с Терри будем добираться до клуба. Теперь-то понятно, что нас не поймали бы по дороге никакие Отбросы – если он обо всем договорился заранее, то нас наверняка прикрывали люди Змея. Не зря же он говорил, что своего никогда не упускает. И сто процентов не позволяет портить товар, пока сам с ним не разберется.

Товар. Во рту чувствуется неприятный привкус горечи.

– Знаешь, не всем словам Змея можно верить, – произносит наконец Шер, но в ее голосе нет никакой уверенности.

– А словам Терри? – хмыкаю я мрачно. К этому моменту я уже минут десять как села на кровати и теперь утираю слезы и смываю остатки косметики салфеткой. Выгляжу, должно быть, до жути жалко. – Он сам ляпнул, что сделал это ради денег. Ради денег, прикинь?!

Только по лицу подруги видно, что та прикинула все уже давно. Выходит, о гнусном характере Терри знала каждая собака в Овертауне, но не я? Столько лет мы прожили в одном доме, пару раз даже сближались – не сказать, что из этого вышло что-то путное, – а его истинного лица я так и не рассмотрела? Да не может быть! Узнай Гарольд, что за кусок дерьма Терри, выгнал бы его взашей искать счастья на территории Бакстера.

Но нет, он жил в Овертауне столько же, сколько и я сама. Никто его не гнал.

– Вот же придурок, – вздыхает Шер и крепко обнимает меня за плечи. Хочется вновь расплакаться, но я держу слезы при себе и лишь плотнее сжимаю губы. Не хватало еще снова ныть из-за этого засранца. Обойдется. – Посмотри на это с другой стороны, Алекс. Теперь у тебя будет спокойная жизнь на территории Змея – там тебя ни Отбросы не тронут, ни уж тем более Терри. На его месте я бы закопалась поглубже и не вылезала пару месяцев. Если он и правда наломал таких дров, то его даже Змей защищать не станет.

– Да с чего ты взяла? Змей сам ради денег что хочешь сделает. Ну или чем он там увлекается. Если Терри найдет, что ему предложить, то он сыграет с ним еще пару раз.

От одного его цепкого взгляда мурашки бежали по коже, а голос только дополнял впечатление. И дело не в том, что рядом с ним я выглядела маленькой и незначительной, – ну куда мелкой воровке до босса огромной группировки, да и габариты у него что надо, – а в том, что его наша беседа будто бы забавляла. Ему нравилось дергать за ниточки и заставлять меня в страхе ерзать в том огромном кресле.

И так он наверняка поступает со всеми.

– Если он найдет Терри, то, скорее всего, переломает ему ноги, – подозрительно весело усмехается Шер. – Но я тебе этого не говорила.

– У него для этого охрана есть. И лицо Терри уже разукрасили.

За дверью раздаются шаги, слышатся разговоры и знакомая утренняя возня: соседки Шер одна за другой просыпаются, бредут на кухню выпить кофе, всласть поругаться друг с другом и настроиться на новый день. Может быть, кто-нибудь спорит с Самантой, а может, та помалкивает после моей короткой истерики.

В любом случае, у них впереди не только грядущий день, но долгие недели и месяцы в Овертауне. А я очень скоро расстанусь и с этим сумасшедшим домом, и с любимой каморкой – даже заходить туда не стану, лучше попрошу Шер забрать вещи, а то чего доброго столкнусь с Терри, – и с Гарольдом. Старик столько для меня сделал, но все равно не смог уберечь от глупых ошибок.

А кто бы смог?

– Заслужил. Давай, поднимайся. – Шер тянет меня за руку и кивает на дверь. – Сходишь в душ, приведешь себя в порядок, а потом глотнем кофе с девочками.

– Сэм мне голову откусит, – усмехаюсь я мрачно.

– Смеешься? Мы соседи уже лет пять, я уж как-нибудь ее угомоню.

Может, не такая это и плохая идея – расслабиться напоследок. Уж в душ-то точно стоит сходить: в таком виде стыдно даже в коридоре показываться, не то что обратно в Овертаун выходить. Надо мной даже бездомные смеяться будут. Пусть печальная, но на моих губах все-таки проступает улыбка.

Жизнь не закончилась на Бакстере. Не закончилась на Терри. Не закончится и на Змее, если я как следует постараюсь. А я постараюсь, нужно только прийти в себя, и тогда меня уже никто не остановит.

Все ублюдки получат по заслугам. Сначала Бакстер – и на этот раз сейфом дело не ограничится, – а потом и Терри. А вот его чешуйчатое величество, скорее всего, выйдет сухим из воды. Не настолько я не в себе, чтобы замахиваться на короля Майами. К тому же грех кусать руку с едой. Змей наверняка выделит мне какой-нибудь угол на своей территории, жилье мне снимать не на что.

– Ладно, пошли. – Я поднимаюсь с кровати и выхожу из комнаты вслед за Шерил. – Только с Сэм болтать будешь сама. Я ей такой херни наговорила, прежде чем до тебя добралась…