Цитаты из книги «А порою очень грустны», страница 16
... религиозные чувства проистекают не из посещений церкви или чтении Библии, а из наиболее сокровенного внутреннего опыта, будь то великая радость или ошеломляющая боль.
Мадлен и Дебни расстались в мае, перед самым началом лета, а для того, чтобы забыть человека, лучшего времени, чем лето, не придумаешь.
Лучшие драматические моменты у него наступали, когда он силился вспомнить роль - тогда напряжение на его лице напоминало чувства, которые он пытался изобразить.
Казалось, ее собственное сердце удалили из тела хирургическим путем и поместили куда-то, где оно, удаленное, по-прежнему связано с ней, качает кровь по венам, но подвергается опасностям, ей не видным, - ее сердце в коробочке, где-то там, под открытым небом, незащищенное.
Одиночество было предельным, потому что не было физическим. Оно было предельным, потому что ощущалось в обществе любимого человека. Оно было предельным, потому что обитало у тебя в голове, в этом самом одиноком из всех мест.
А уж после того как они с Леонардом провели следующие три дня у него, занимаясь сексом и поедая пиццу, после того как она расслабилась в достаточной степени, чтобы получать удовольствие хотя бы изредка, и наконец перестала так переживать из-за отсутствия у себя оргазма, потому что удовлетворение, которого достигал Леонард, некоторым образом утоляло и ее жажду, после того как позволила себе посидеть голой на его уродливой кушетке и пройти в ванную, зная, что он смотрит на ее (не идеальных форм) зад, порыться в поисках еды в его отвратительном холодильнике, прочесть замечательный кусок работы по философии - половину страницу, торчащей из его пишущей машинки, и послушать, как он с бычьей мощью писает в унитаз, - так вот, к концу этих трех дней Мадлен уже точно знала, что влюблена.
Люди ведь часто влюблялись в своих психоаналитиков. Этого так называемого перенесения следовало избегать. Но что, если ты уже спишь со своим психоаналитиком? Что, если кушетка твоего психоаналитика уже превратилась в постель?
Детройт был не тем городом, где ездили на такси. Пешком тут почти не ходили. На тротуаре никто не голосовал, тем более в три ночи или четыре утра. Остальные таксисты являли собой жалкое зрелище. Он ожидал увидеть бойких иммигрантов или умудрённых опытом, разговорчивых местных, но команда состояла из отъявленных неудачников. Этим ребятам явно не удалось добиться успеха ни на каком другом поприще. Им не удалось обслуживать бензоколонки, не удалось торговать попкорном с лотков в кинотеатре, не удалось помогать зятьям с прокладкой пластиковых труб в малобюджетных кооперативах, не удалось совершать мелкие преступления, убирать мусор, работать на складе, им не удались учёба в школе и семейная жизнь, и вот теперь они оказались тут, в бесперспективном Детройте, где им не удавалось работать таксистами.
Английский был предметом, который выбирали люди, не знавшие, что выбрать.
Если заблудиться в лесу, то рано или поздно наступает момент, когда лес начинает казаться домом.
