Читать книгу: «Тихоня», страница 2

Хмурое выражение лица становится озорным, и Джеки радостно потирает ладони, когда я нагоняю ее. Мы возвращаемся в сторону столовой.

– Ну и отлично, значит, смогу привести с собой в общежитие любого парня, и мы сможем бегать по комнате голышом и заниматься сексом на столах, а может, даже в твоей кровати.

Я хмурюсь.

– Фу, нет уж, это негигиенично. Не хочу, чтобы твоя голая задница или какие-то телесные жидкости оказались на моей постели.

– Ой, брось, Бел! Все равно в твоей кровати ничего интересного не происходит. – Я знаю, что она шутит, просто дразнит меня, но ее слова все равно ранят. Джеки осознает свою ошибку и морщится от раскаяния. – Ладно, это было грубо. Прости. Я не это имела в виду.

– Не извиняйся. Это ведь правда. – Я пожимаю плечами, и, к счастью, мы подходим к дверям столовой. Ненавижу обсуждать свою личную жизнь или ее отсутствие.

– Да, но еще я знаю, что ты заботишься о матери, и сейчас для тебя это самое важное. Потом будет еще полно времени для мужчин. – Она улыбается, и я киваю, желая закончить на этом разговор.

Хватает и того, что моя мать почти каждый день напоминает мне, что я должна заниматься другими, более продуктивными студенческими делами, а не заботиться о ней. Я хочу поддержать ее, но она настаивает, чтобы я сосредоточилась на своей жизни. Вот только это дает обратный эффект: оттого я волнуюсь все больше, пока мой разум не превращается в паутину навязчивых мыслей о том, что я делаю для нее слишком мало. Что могу потерять ее. Я судорожно сглатываю.

Двойные двери столовой распахиваются, и нас окутывает теплый воздух, едва мы с Джеки заходим внутрь.

Обеденный ажиотаж в самом разгаре. От болтовни однокурсников и звона посуды трещат барабанные перепонки. Внутри зарождается тревога. Ненавижу толпы и громкие звуки. Обычно я прихожу сюда до обеда или сразу после него, чтобы избежать столпотворения. Мистер Псих отвлек меня, и я потеряла счет времени. Джеки пробирается сквозь толпу, и я иду следом, пока мы не доходим до другого конца зала, где лежат подносы.

– Господи боже, почему здесь так много народа? Сегодня даже не вторник тако.

Я пожимаю плечами.

– Может, еду раздают бесплатно.

– Вряд ли, – фыркает Джеки. – Это заведение слишком шикарное для бесплатной раздачи.

Мы встаем в общую очередь и ждем, когда сможем выбрать еду. В столовой подают и горячие блюда, и полуфабрикаты. Я беру стаканчик йогурта, сэндвич с яичным салатом и воду, а Джеки выбирает сэндвич-субмарину¹ и кусочек пиццы.

– Не вздумай меня осуждать. – Она улыбается, когда я вскидываю бровь.

– А как же: «Я отказываюсь от углеводов до Нового года»? – Я повторяю слова, которые она сказала мне на прошлой неделе после того, как взвесилась и поняла, что набрала больше двух килограммов. Она умоляла, чтобы я напоминала ей о диете каждый раз, когда попытается ее нарушить.

Не сказала бы, что не понимаю этого. Углеводы – мой криптонит. Если бы я могла позволить себе каждую неделю брать здесь пиццу и пасту, я бы так и делала. И мой вес ни черта не значит. Люди должны любить тебя за то, какой ты, а не за цифры на весах.

– Слушай, у меня сейчас критические дни и ужасно хочется вкусненького. Отстань, – цедит она, и мне остается только с улыбкой покачать головой. Мы с Джеки во многом полные противоположности, но она моя самая близкая подруга.

Мы платим за еду, и теперь остается только найти свободное место. Будь моя воля, я бы отнесла ее в комнату, но Джеки считает, что мне нужно больше общаться. Я позволяю ей выбрать место, что оказывается ужасной затеей, потому как оно в самом центре зала. Едва усевшись, я тут же берусь за еду. Ох, несколько часов ничего не ела. Я опускаю ложку в йогурт и размешиваю его, а Джеки тем временем наклоняется ко мне.

– Помнишь, я говорила, что хочу рассказать тебе кое-что интересное?

– Нет. Не помню, чтобы ты говорила что-то об интересных новостях. – Я отправляю в рот полную ложку.

Джеки недовольно фыркает и закатывает глаза.

– Тебе повезло иметь такую замечательную подругу, которая всюду достает для тебя приглашения.

– Приглашения… куда? – уточняю я.

От малейшего интереса с моей стороны в ее глазах загорается озорство.

– О, так теперь тебе интересно меня выслушать?

– Да ну тебя. Мне и до этого было интересно. Расскажи. Все равно я не соглашаюсь идти.

– Конечно нет. Ты предпочтешь всю ночь сидеть в своей спальне и читать.

– Эй, не впутывай моих книжных парней! – дразню я с притворно сердитым видом.

– Ты бы могла найти настоящего парня, если бы куда-то ходила и общалась.

Я показываю ей язык, но она продолжает, будто я и не перебивала.

– В общем, я раздобыла для нас приглашение на крупнейшее событие Окмаунта. Завтра вечером состоится эксклюзивное мероприятие, на которое можно попасть только по приглашению!

По спине бегут мурашки от страха.

– З-завтра вечером? – Возможно ли, что она говорит о том же, что обсуждали девчонки в библиотеке? Охота… или что-то вроде того? Я упорно старалась не подслушивать их разговор, но это непросто, когда говорят так громко, что слышно всем вокруг.

Большинство мероприятий, на которые Джеки меня приглашает, планируются заранее, поэтому при необходимости я могу все переиграть, чтобы найти вескую причину не идти. Подло ли это? Конечно. Провожу ли я все меньше и меньше времени с ней и все больше с мамой? Само собой. Но, честно говоря, я бы предпочла сидеть за книгами, чем стать объектом подкатов очередного психопата.

Она качает головой, поджав розовые губы, ее блеск ярко сверкает в свете ламп.

– Да! Давай, жду слова благодарности. Мне не терпится услышать, что я лучшая, самая классная подруга, раз достала для нас официальное приглашение на Охоту. – Она размахивает руками, будто показала фокус.

– Ну не знаю, Джек. Мне кажется, такие мероприятия не в моем вкусе. И если ты получила приглашение, то как его получила я? Можешь прийти с подругой?

Джеки закатывает глаза.

– Парень, который меня пригласил, попросил привести с собой подругу, а поскольку ты единственная по-настоящему мне нравишься…

– Даже не пытайся давить на чувство вины, – предупреждаю я.

Она смотрит на меня щенячьим взглядом.

– Брось, Бел. Мы почти ничем не занимаемся вместе. Пойдем со мной, пожалуйста? – Меня так и подмывает отказаться и уйти, но назойливый внутренний голос напоминает кое о чем, что я услышала в разговоре двух девушек. Денежный приз. Двадцать пять тысяч долларов.

– Если тебе не хочется пойти хотя бы ради меня, то там будет приз в двадцать пять тысяч. Его получит тот, кто первым доберется до хижины.

– Значит, это что-то вроде раздутой игры в прятки?

Джеки улыбается.

– Вроде того. Хочешь пойти? Прошу, соглашайся. Мы обе могли бы попробовать выиграть эти деньги, ну знаешь, для твоей мамы.

Я должна отказаться. Это разумный поступок как раз в стиле Мэйбел, но, когда потребность в чем-то перевешивает страхи, неизвестно, на что ты готов.

– Ладно, я пойду, – неохотно соглашаюсь я, надеясь, что не совершила худшую ошибку этого года. Впрочем, когда на кону такой приз, возможно, единственная ошибка – не попытаться вообще.

3. Дрю

Ничто не будоражит так, как погоня. А вообще нет. Погоня захватывает, но поймать свою добычу, пока она умоляет отпустить ее? Вот что неизменно меня цепляет. Когда я был ребенком, отец брал меня с собой на охоту. Хотел научить основным принципам жизни и смерти и тому, как сакрален акт лишения жизни… Он и не догадывался, что обрекал меня на неудачу. Может, он с самого начала знал, насколько я ненормальный, и пытался заранее контролировать проблему. В любом случае ничего не вышло. Только пробудило во мне жажду чего-то настоящего.

Мысль о том, как я охочусь на нее, вижу, как ее красивые голубые глаза наполняет страх, а рот приоткрывается в крике ужаса, возбуждает меня сильнее всего. А от осознания, что она не притворяется, желание и жгучая потребность только усиливаются. Она правда меня боится, и это лишь увеличивает приятное волнение. Я представляю, как преследую ее, пригвождаю и беру желаемое. Это было бы так просто. Умоляла бы она меня остановиться? Стала бы сопротивляться? Я бы хотел почувствовать, как она впивается ногтями в мою кожу. Но не сделал того, о чем молила каждая клеточка моего тела, а позволил ей уйти.

Как мило, что она думает, будто победила лишь потому, что смогла убежать. Когда поймет, что это я ее отпустил, то придет в бешенство, и мне не терпится увидеть, как в ее глазах вспыхнет огонь. Она не такая, как все, маленькая, но свирепая, податливая, но решительная, и раз завладела моем вниманием, я ее не отпущу.

Я слоняюсь по главному залу библиотеки, избегая взглядов. Я нечасто здесь бываю, поэтому чувствую, как привлекаю взгляды. Это выводит меня из себя, но в то же время вынуждает поторопиться. Не будь я так поглощен мыслями, то послал бы всех к черту, но меня интересует кое-что другое. Пока я иду к выходу мимо читальных уголков, меня посещает идея. С другой стороны круглого библиотечного стола стоит профессор Стоун. Его взгляд прикован к реферату, который он держит в руке. Похоже, он знает милашку Мэйбел. Вдруг сможет поделиться со мной какой-то информацией.

– Прошу прощения, профессор Стоун. – Я здороваюсь и достаю из кармана телефон, чтобы показать ему. – Мэйбел выронила телефон, и я его нашел. Вы, случаем, не знаете, в каком общежитии она живет? Хочу отнести его ей.

Оторвав на миг взгляд от реферата, он бормочет:

– Хм, да. По-моему, она живет в корпусе С на третьем этаже. Уточни у старшего, если не сможешь ее найти.

Ух ты. Не ожидал, что будет так просто. Он тут же возвращается к своим делам, а я отвечаю ему улыбкой золотого мальчика. К счастью, я выхожу из здания как раз вовремя и вижу, как Мэйбел стоя на тротуаре, разговаривает с блондинкой, которую я недавно пригласил на Охоту. Любопытно. Может, сегодня и впрямь мой счастливый день?

Я ныряю за угол здания и наблюдаю, как она окидывает взглядом вход в библиотеку, несомненно, высматривая меня. Даже на таком расстоянии мне понятно, что я произвел на нее впечатление, судя по тому, как она поглядывает через плечо, и по страху, промелькнувшему в ее глазах. Готов поспорить, что она чувствует, как я наблюдаю за ней. По венам разливается адреналин. Черт. Что же я хочу с ней сделать. Это неправильно, ненормально, но мне все равно. Никогда не говорил, что я хороший парень.

Я наблюдаю из своего укрытия, как Мэйбел бросает в машину рваную сумку и идет в столовую. Как только девушки оказываются на приличном расстоянии, выхожу из-за угла и иду следом. Сую руки в карманы и натягиваю привычную улыбку. Это не более чем надежно надетая маска. Одному богу известно, что подумали бы люди, если бы знали меня настоящего.

С каждым шагом кровь все громче стучит в ушах. Меня охватывает искушение похитить эту девушку, отвезти в поместье, привязать к кровати и запереть в своей спальне, но она еще не готова увидеть эту мою сторону. А еще сейчас нужно всеми силами добиться, чтобы отец от меня отстал. Но это не значит, что я позволю ей ускользнуть от меня.

Когда они заходят внутрь, кожу покалывает от чувства, похожего на раздражение. Я мог бы зайти, взять поднос и набрать кучу еды. Мог бы даже усесться рядом с ней, доставать ее, шепча на ухо, или наблюдать издалека, давая понять, что я рядом, и она ни черта не может с этим поделать. Может показаться, что это весело, но я всеми силами стараюсь как можно меньше находиться в кампусе. И без того трудно притворяться во время занятий, и еще труднее, когда мое терпение на исходе, как в этот момент. Твоя фамилия и имидж – важнее всего. Не облажайся. Я слышу низкий, сердитый голос своего отца в голове, будто он стоит рядом со мной и произносит это вслух.

На этот раз тебе повезло, Мэйбел.

Зная, что очень скоро увижу ее снова, я разворачиваюсь и прохожу короткий путь в другую часть кампуса. Свежий воздух несет легкую прохладу. Скоро наступит осень, и зима не за горами. Я радуюсь ему и иду неспешно, чтобы проветрить голову. До поместья моей семьи, которое граничит с кампусом, меньше километра пешком.

Сейчас я живу здесь с парой ближайших друзей. Само собой, мы используем старую Фабрику для встреч, но из-за нехватки времени они проходят нечасто. Каждый год в октябре мы проводим Охоту. Это масштабное мероприятие уже больше сотни лет служит традицией на территории университета. Изначально Охота была пресловутой игрой в прятки еще в двадцатых годах.

Лишь десять лет назад произошли изменения, которые сделали ее более масштабной и популярной. Каждый год мы стараемся превзойти предыдущий, но в этом впервые не будет правил. Все дозволено. Если принимаешь приглашение и приходишь, значит, соглашаешься на эти условия. Каждый год пятьдесят парней и девушек, в основном членов Фабрики, которых приняли в сообщество в прошлом году, проходят отбор для участия в мероприятии. Это означает, что новые участники, которые вступили с начала этого года уже после Охоты, не участвуют, но… так заведено.

Однако мне это уже наскучило. Каждый год одни и те же девушки и одни и те же фальшивые крики.

Но в этому году все будет иначе, я знаю. Нутром чую. Моя семья была в центре Фабрики с момента ее основания три поколения назад. Я полон решимости прославить время своего пребывания на посту президента. Черт, это уже происходит, ведь студенты колледжей из других штатов умоляют разрешить им посетить наши публичные мероприятия. Знали бы они, что происходит непублично.

А пока мне нужно сосредоточиться на настоящем. Надо убедиться, что Мэйбел придет на мероприятие, и тогда я смогу расслабиться. Смогу пережить это событие в том виде, в каком оно задумано. Передо мной высится дом. Под ногами хрустит гравий на подъездной дорожке, ведущей к старому особняку в викторианском стиле. Когда-то его построил декан университета, но пару лет спустя мой прадед приобрел его в личное разгульное пользование.

Он хотел иметь второй дом для разнообразных занятий, проводил в подвале нелегальные вечеринки с выпивкой для других известных студентов кампуса. У моего деда были специфические вкусы, и я слышал от отца несколько историй о том, что на этой территории проходили оргии. Неудивительно, что все это началось в бурные двадцатые.

Кованые железные ворота открываются при моем приближении, и я бегу по другой стороне дорожки к лестнице, ведущей к парадной двери. Тяжелая деревянная дверь скрипит, когда я отворяю ее и проскальзываю под готическими арками. Передо мной открываются витражи и темное полированное дерево, а нос щекочет пряный аромат корицы.

Из кухни, прихрамывая, выходит Пэтти и шагает к главному входу, приветствуя меня улыбкой и тарелкой с печеньем. Она выглядит как и в любой другой день – одета в форму горничной, которой мой отец обеспечивает всю прислугу. Редеющие темные волосы собраны в тугой пучок на затылке. Не выбивается ни один волосок.

– Эндрю, милый, возьми печенье. Твое любимое.

Мне тут же хочется послать ее куда подальше, но я сдерживаюсь. Не поймите меня неправильно, Пэтти – милая женщина. На самом деле, она мне почти что бабушка, но я терпеть не могу вести светские беседы с работниками моего отца. Я скорее выколю себе глаза, чем вступлю в разговор, который, скорее всего, в итоге снова зайдет об отце. Поэтому я просто улыбаюсь и беру печенье с тарелки, которую она мне предлагает, а затем и еще одно на потом.

Пэтти похлопывает меня по руке с унылой улыбкой и уходит, наверное, чтобы угостить остальных тем же печеньем. Похоже, это цель ее жизни – закармливать нас своей вкусной едой. Еще она занимается стиркой, пополнением холодильника и уборкой, а в остальном оставляет нас в покое, особенно во время дел Фабрики.

Я поднимаюсь по широкой винтовой лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Верхняя площадка выходит в длинный коридор. По обеим его сторонам – множество дверей, за которыми находятся спальни и ванные комнаты. А в самом конце коридора – моя спальня.

Первая комната, мимо которой я прохожу, принадлежит Себастиану. Он предпочитает тишину, а не разговоры, и обычно держит дверь закрытой, поэтому я удивляюсь, заметив, что она приоткрыта. Я заглядываю и вижу, что он сидит на краю кровати и читает книгу в мягкой обложке, жуя печенье. Стоит взглянуть на него, и можно подумать, что он просто красавчик с безупречно уложенными волосами, дьявольской улыбкой и запоминающимися зелеными глазами, но, вопреки расхожему мнению, он ужасно умен. Наверное, все благодаря чтению. Мы знакомы с начальной школы, и не припомню, чтобы хоть раз видел его без книги в руках. Если он чего-то не понимает, то изучает, пока не поймет.

Я указываю на книгу.

– Ты умеешь читать. Когда это случилось?

Себастиан, не раздумывая, бросает мне в лицо печенье. Я ловлю его и запихиваю в рот. Его взгляд сулит убийство и разрушение, но я лишь качаю головой. Себастиан многогранный – он и монстр, и ублюдок, и чокнутый сукин сын, и, поверьте, это еще не полный список, но вместе с тем он верный, решительный и почти что моя семья.

– Спасибо! – говорю я с набитым ртом.

– Если бы ты проводил больше времени, открывая книги, а не разводя чьи-то ноги, то, может, был бы хотя бы вполовину таким умным, как я. – Его убийственный взгляд исчезает, но привычная аура порочной тьмы так и витает вокруг него.

Все думают, что я ненормальный, но с Себастианом в этом никому не тягаться. Хотя мое детство было на редкость дерьмовым, в сравнении с его детством оно кажется прямо-таки замечательным. В любом случае проявлять жалость и извиняться за прошлое нет смысла. Нам его не изменить, но иногда я жалею, что не могу сказать ему, что все будет хорошо. Что он со всем справится. Он снова сосредотачивает внимание на книге, а я прохожу вглубь комнаты, проводя пальцами по книжной полке возле двери.

– Разводить ноги гораздо веселее, – язвлю я, усаживаясь в старое кресло возле его кровати. Кладу ноги на ее край, опустив грязные ботинки прямо на серое одеяло.

– Ты серьезно? Где твои манеры? – Себ качает головой и злобно на меня смотрит. – Пускай ты мой лучший друг, но даю тебе пять секунд, чтобы сказать, что тебе нужно, пока не вышвырнул из своей комнаты.

Прежде чем я успеваю ответить, он спихивает мои ноги с кровати и отряхивает одеяло, будто я его испортил. Стиральная машина у нас стоит не просто так.

– Прости, оставил свои манеры у порога. – Я смеюсь и продолжаю: – Я пришел по официальным вопросам Фабрики. Мне нужно знать нюансы плана на завтрашний вечер, чтобы принять меры предосторожности.

У него на скулах ходят желваки.

– Странно. По-моему, ты просил меня все спланировать в этом году. Я проследил, чтобы все было готово, и либо ты расспрашиваешь меня, чтобы узнать, все ли я сделал, либо пытаешься контролировать мою работу. Если дело в этом, то можешь катиться к черту и прыгнуть с утеса. Я часами планировал это мероприятие и рассылал приглашения. Я не потерплю твоих допросов, и неважно, друзья мы или нет.

Утес – дальний край территории, где также расположен наш частный водопад. Шутки шутками, но я прыгал с него с самого детства.

– Я не допрашиваю тебя и не пытаюсь контролировать. Все нормально, но мой внутренний фанатик контроля требует больше информации. В особенности при том, что я нашел для мероприятия достойную погони кандидатуру.

Он пристально смотрит на меня, изучает взглядом, наверняка замечая в моих глазах блеск, который уже давно угас.

– Считай, я заинтересован. Кто она?

– Это значения не имеет. Она даже не согласилась назвать мне свое имя. Как только освобожусь, переговорю с Ли и велю ему собрать для меня какие-нибудь сведения. Я использую любую информацию, какую только смогу найти, чтобы она стала сговорчивой. Но сначала нужно вооружиться фактами.

– Хм. В наш последний разговор ты собирался в библиотеку, чтобы забрать реферат у вороватого ботаника. Ты не смог найти даже научную литературу в библиотеке. Как ты умудрился отыскать эту девчонку?

Ну конечно, этому придурку непременно нужно надо мной поиздеваться. Обычно я не просиживаю в библиотеке, да и вообще редко туда захожу, и, видимо, поэтому Мэйбел так долго оставалась недосягаемой для меня.

Я откидываюсь на спинку кресла.

– Во-первых, ты мудак. Во-вторых, я ее не находил. Как ни удивительно, она меня нашла. Словно сама судьба преподнесла мне ее на золотом блюде. На самом деле, это случайность. С нетерпением жду завтрашнего дня, чтобы увидеть страх в ее глазах – искренний, а не наигранный, который мы наблюдаем каждый год. Я хочу слышать ее крики, ощущать ее панику и чувствовать, как ее киска крепко меня сжимает.

Его глаза темнеют, и мне знаком этот взгляд. Он и сам уже давно ищет что-то похожее, но мое ему не достанется. Мэйбел моя. Вся моя, черт возьми.

– Поздравляю, приятель. Я рад за тебя, и, если решишь поделиться, мы могли бы отлично провести время, развлекаясь с ней вместе. Уже представляю, как именно. Навевает приятные воспоминания о годе, когда мы поймали того маленького пугливого олененка. Как ее звали? Вивиан?

Меня тотчас наполняет ярость, и я сжимаю руку в кулак, готовый на него наброситься. Это происходит внезапно и неконтролируемо, но, главное, пугает меня. Я никогда не испытывал такой эмоциональной реакции, когда речь заходила о девушке или о том, чтобы поделиться ею. Черт, делиться – ужасно возбуждающе, и мы с Себастианом часто это делали, так почему при упоминании об этом я подумываю оторвать ему голову и нагадить в глотку?

– Судя по убийственной ярости в твоих глазах, делиться ты не хочешь?

Я качаю головой и подавляю злость.

– Нет. По крайней мере, в первый раз.

Себастиан пожимает плечами.

– Ну и ладно. А теперь о мероприятии и твоей потребности все знать. Все, что я могу сказать: ты в пролете. Узнаешь обо всем так же, как и все остальные.

– Говнюк, – ворчу я в шутку и встаю с кресла. Если бы я правда хотел что-то узнать, то легко бы это сделал. Получил бы всю необходимую информацию одним телефонным звонком, но тогда пришлось бы говорить с отцом, а я бы предпочел этого не делать.

– Иди доставай Ли. А мне нужно дочитать книгу.

– Какой же ты ботан, – бросаю я через плечо и иду к выходу из комнаты.

– Зато я хотя бы могу сам писать свои рефераты, – возражает он, и тут нужно отдать ему должное. У него на порядок больше терпения, чем у меня. Я разбираюсь в предметах, в которых нужно. Остальное неважно. Во всяком случае, так думает мой отец – он и за этим следит.

Желая получить информацию о Мэйбел, а не возиться с Себом, я иду прямиком в комнату Ли.

За дверью так громко играет Drake, что кажется, будто она открыта. Я бы постучал, но какой смысл? Взявшись за латунную ручку, я поворачиваю ее и открываю дверь. Я бы и рад сказать, что удивляюсь, когда мой взгляд тут же падает на киску какой-то девчонки, но это не так. Она стоит на четвереньках на краю кровати и глубоко заглатывает его член, как профи.

Я стою на пороге, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Девушка неистово двигает головой, и мой взгляд приковывает Ли, который держит ее за волосы. Он направляет ее движения, запрокинув голову и закрыв глаза. Будто почувствовав мое присутствие, он открывает глаза и наклоняется вперед, а секунду спустя на его лице появляется улыбка.

Застенчивостью в этом доме ничего не добьешься. Секс – такое же обычное занятие, как стирка. Я видел члены всех своих друзей и даже нескольких человек, которые друзьями мне не приходятся. Это ерунда по сравнению с тем, что мне приходилось наблюдать.

Я постукиваю по воображаемым часам на запястье и перекрикиваю музыку, чтобы Ли точно меня услышал:

– Мне нужны твои профессиональные навыки, так что поторопись, пожалуйста, черт возьми.

– Только ты можешь так испортить хороший минет. – Он фыркает и крепче обхватывает девушку за затылок, трахая ее в рот чуть ли не свирепо.

Она давится, отталкивая его. Жалкая попытка вырваться при том, что это лишь побуждает схватить ее крепче и ускориться. Ли стискивает зубы и прикрывает глаза. Я стою и наблюдаю, оставшись невозмутимым. Мои мысли сейчас заняты другим человеком. Еще несколько толчков, и он кончает ей в рот. Когда он заканчивает, она наклоняется, видимо, спрашивая, когда он окажет ей ответную услугу, но Ли качает головой.

– Иди вниз и жди. Я найду тебя, когда придет твоя очередь.

Я же говорил. Она открывает рот, готовясь возразить, но резкого взгляда Ли хватает, чтобы она подобрала с пола платье и вышла из комнаты. Она надевает его, подходя ко мне, а я не схожу с места, вынуждая ее протиснуться мимо.

Ли выключает музыкальный центр. Отсутствие дурацкой музыки, можно сказать, само по себе новый звук.

– Твоя подружка? – дразню я.

– Ты, как никто другой, знаешь ответ на этот вопрос. Она хотела мой член, и я дал его ей. Если это считается дружбой, то само собой. В противном случае, нет, она не моя подружка.

Мне остается лишь посмеяться. Отец Ли считает, что тот никогда не подарит ему внуков. Этот осел не понимает, что дети и его предпочтения не одно и то же. Из всей нашей компании Ли кажется самым стабильным, так что у него есть преимущество. При этом он первым полезет в любую передрягу и пойдет на любую авантюру. Скорее всего, вслед за кем-то из нас, придурков, по наклонной. Его социальному положению в университете способствует и то, что его отец владеет технологической компанией стоимостью в миллиард долларов. Ли научился взламывать компьютеры, пока учился ходить. Это у него в крови. Вот бы отец больше его поддерживал.

Он спрыгивает с кровати и исчезает в ванной, а минуту спустя выходит в баскетбольных шортах, низко сидящих на бедрах.

– Понадобились мои навыки?

– Да. Нужны любые сведения, какие сможешь найти. – Я сажусь рядом со столом, когда он устраивается в офисном кресле и придвигается к компьютеру.

– Ну конечно. Хорошо, что у тебя есть такой друг, как я? – Ли расплывается в улыбке. – Как ее зовут?

– Мэйбел. Нашел ее в библиотеке. Вернее, она меня нашла. Живет в общежитии. Отказалась называть мне свое имя и пыталась сбежать. Оказывается, с ней сложнее, чем я ожидал. Теперь мне нужно знать о ней все, что только можно.

Что я за человек, раз меня будоражит возможность использовать против нее компромат? Шантаж, ложь во благо, тайны. Если я смогу использовать это в качестве оружия, то так и сделаю. Все, лишь бы заставить ее слушаться.

– А-а-а. Понял. – Ли не задает вопросов, да и зачем ему? Он в курсе ситуации и знает, каким жестоким бывает мир.

Не нужно понимать все превратно. Может показаться, что Ли самый нормальный из нас, но у него есть свои демоны и тайны. Он легко порхает пальцами по клавишам, когда взламывает базу данных студентов университета. Не проходит и двух минут, как он загружает ее университетский профиль. Я наклоняюсь и внимательнее смотрю на экран.

Это она, и мое сердцебиение снова учащается. Все мышцы напрягаются, готовя меня к грядущему. Меня убивает ожидание, а я еще даже не убедился, что она будет на мероприятии. Неважно, придет она или нет. Я найду способ заманить ее в лес. Просто на мероприятии это было бы легче сделать.

– Вот она, – объявляю я.

Ли кивает и изучает экран.

– Она милая, немного ботанка, но точно не в твоем вкусе. Это какая-то месть или дело в другом?

– Это не месть, и я знаю, что она не в моем вкусе. Может, именно поэтому мне так хочется ею завладеть. Не знаю, в чем причина, но знаю одно: нужно, чтобы ты прислал мне все, что сможешь о ней найти.

– Просто пригласи ее на Охоту. Тогда сможешь поймать ее и делать с ней все, что захочешь.

– В этом и состоит весь план, гений. Однако она умная девочка. Мне нужно удостовериться, что она точно придет, а если нет – иметь серьезные основания для шантажа.

– Прозвучало как-то… – Ли прищуривается и пристально смотрит на меня. – Ты собрался сделать ее своей девушкой или что? Потому что говоришь так, будто она будет твоей постоянной подружкой.

Правда? Черт.

– Нет. Ты знаешь, что я только трахаюсь и ни с кем не встречаюсь. Мой план – заполучить ее и трахать, пока она мне не надоест. Но она не такая, как все, и, похоже, сможет бросить мне вызов. Поэтому мне нужно что-то, что я смогу использовать против нее.

– Логично. – Ли кивает и снова сосредотачивает внимание на компьютере. Прокручивает страницу, щелкает по нескольким вкладкам. Мгновение спустя появляется файл с ее точным адресом, адресом ее родителей, ее текущим местоположением, учебным расписанием и информацией о девушке, с которой я ее видел и которая, как мне теперь известно, приходится ей соседкой по комнате.

Я быстро достаю из кармана телефон и делаю снимок.

– Пришли все мне.

– Без проблем, – бормочет он, читая что-то на экране. – По-видимому, мисс Мэйбел Джейкобс несколько раз посещала университетского психотерапевта в этом году. Похоже, она страдает от депрессии, тревожного расстройства и посттравматического расстройства. Интересно, что творится у нее в голове. Уверен, что хочешь влезать в ее безумства?

Его вопросы оставляют неприятный осадок.

– Без обид, Ли, но совета я не просил. Только информацию, и ты мне ее предоставил. С каждым из нас случаются личные проблемы, депрессия, тревога, абьюз и травмы. Жизнь продолжается. А теперь больше не доставай меня вопросами, пожалуйста.

– Слушай, я не имел в виду ничего плохого. Просто удивился. Ты еще никогда не обращался ко мне по поводу девушки, тем более не просил найти на нее компромат, да и женщины сами вешаются на тебя. Если тебе нужно прибегать к шантажу, то что-то подсказывает мне, что эта девушка – та еще чертовка, и приручить ее будет непросто.

Я хлопаю его по спине.

– Спасибо за информацию. Давай я сам буду об этом беспокоиться. Мой интерес к ней никак не связан с Фабрикой, и тебя он не касается. Тебе достаточно знать, что она непохожа на остальных, и я ее хочу. Она еще сама не знает, что хорошо для нее, но скоро все поймет.

– Конечно, конечно. Только будь осторожен. – Его предостережение повисает в воздухе, и я понимаю, что он имеет в виду: моего отца.

Ли смотрит на меня мгновение, что-то взвешивая в уме.

– Возьми.

Он тянется к компьютеру и достает черную флешку размером с пластинку жвачки.

– Помнишь работенку, которой я занимался для одного из братьев в прошлом году, чтобы незаметно изменить его оценки? Можешь использовать это, чтобы найти больше информации об этой девчонке, если получишь доступ к ее устройствам. Оно готово к использованию и все тебе отобразит.

Прекрасно. Он отдает мне устройство, и я убираю его в карман.

– Спасибо за это и за предостережение, но мы оба знаем: если кому и по силам справиться с моим отцом, так это мне.

– Речь не о том, чтобы с ним справляться, Дрю. А о выживании. Становится все хуже, и лишь вопрос времени, когда что-то случится.