Читать книгу: «Воспитание бабочек», страница 6

3

Серена нашла жилье в соседнем поселке. Апартаменты с кухней. Уборка не предусмотрена, но раз в неделю в квартире меняли постельное белье. Апарт-отель, безликое двухэтажное здание в форме подковы, был выстроен вокруг внутреннего двора.

Вариант остановиться в гостиничном номере Серена исключила: среди отдыхающих и семеек с детьми она чувствовала бы себя лишней. Она здесь не в отпуске. И вдобавок, живя вдали от деревни, она сможет спокойно предаваться своим порокам.

В апарт-отеле обитал в основном обслуживающий персонал других гостиниц. Приезжие, которые покидали долину после закрытия туристических комплексов. В Вионе проживало всего несколько тысяч человек. Но в месяцы, когда были открыты горнолыжные трассы, и в летний период сюда съезжались туристы и сезонные рабочие, и количество жителей увеличивалось в десять раз.

Около двух часов дня Серена заселилась в мини-апартаменты на втором этаже комплекса, которые забронировала через онлайн-агентство перед отъездом из Милана. Обстановка была спартанской. Коричневый ковролин и стены, обшитые деревянными панелями. У входа – маленькая гостиная с двухместным клетчатым диваном напротив телевизора. Справа – кухонный уголок с электрической плиткой, обеденным столом и тремя складными стульями. Маленький холодильник постоянно издавал шум, похожий на медвежий храп. Дальше – спальня с примыкающей к ней ванной, облицованной зеленой плиткой.

На сайте в описании апартаментов упоминалась стеклянная раздвижная дверь на узкий балкон. Там стоял металлический столик, уже ржавый, и пластиковое креслице, пожелтевшее от непогоды. Вид на заднюю парковку – не бог весть что.

В прежней жизни Серена сочла бы такое убожество неприемлемым. Теперь же оно казалось до странности утешительным. Потертая обивка дивана. Застарелые пятна на ковролине. Керамическая пепельница с рекламой известного аперитива. Разномастная посуда, кастрюли с вмятинами или покрытые копотью от долгого использования. В шкафу четыре вешалки, все разные. Запах табака и хвойного освежителя воздуха.

Среди такого несовершенства она и сама не чувствовала себя неправильной.

Апартаменты были своего рода убежищем от прежней жизни. Берлогой, где можно исчезнуть и никто ее не найдет. Серена ощущала себя беглянкой, преследуемой болью. И, как ни парадоксально, с тех пор как она вернулась туда, где все началось, мучения как будто притупились.

Вион словно совершил маленькое чудо.

Впервые у нее не было ни правил, которым полагалось следовать, ни целей, которых полагалось достичь. Казалось, власть необузданных амбиций наконец ослабла. Серена сделала передышку, чтобы разобраться в себе.

Еще в ранней юности она решила быть независимой. Никакой семьи, никаких связей. Только отношения, основанные на равноудаленности. В действительности она никогда не была свободна. Хотя Серена и не осознавала этого, каждое ее решение всегда зависело от кого-то другого. И на работе, и в личной жизни она всегда старалась поступать правильно, постоянно полагаясь на мнение других. Что говорить, как себя вести, как одеваться, что есть. Серене всегда казалось, что она навязывает всем свою индивидуальность, тогда как на деле она лишь подстраивалась под окружающих, втайне боясь совершить какую-то ошибку, нарушить социальные нормы или кого-то разочаровать, подобно некоторым религиозным фанатикам, которых преследует страх преступить некую заповедь или разгневать своего бога.

Приятно было освободиться от всех социальных ограничений.

Серена надела спортивный костюм и махровые носки. Держа под рукой бутылочку с «Плюшевым мишкой», она раскладывала то немногое, что привезла с собой, на полках в ванной и гардеробной. И одновременно пыталась представить, что будет дальше.

Как поступит Гассер?

Серена была убеждена, что командир по крайней мере попытается понять, существует ли на самом деле видео, о котором она ему рассказала. Хотя бы затем, чтобы оно не навредило ему или органу, которым он руководил: нехорошо получится, если их заподозрят в халатности при расследовании пожара.

Теперь, когда Серена забросила удочку, оставалось только ждать. В любом случае она не сомневалась, что ее присутствие в Вионе подстегнет полицию. В остальном же она больше ничего не могла сделать.

Однако, возможно, загадочный телефонный информатор появится снова.

«Этого не случится», – сказала себе Серена. Если бы он захотел, уже бы появился. Но он предпочел присылать анонимные сообщения.

Что до нее самой, то, прежде чем расклеиться перед Гассером, она старалась казаться уверенной и готовой разнести выводы следствия в пух и прах. Она даже подготовила пухлую папку, чтобы произвести впечатление на полицейского, заставить его поверить, будто у нее имеются невесть какие документы. На самом деле в папке лежали только рисунки с воспоминаниями одиннадцати выживших девочек. Серена сомневалась, что они могут оказаться полезными. Но они придавали папке внушительность, и потом, ничего лучше у нее не было. После церемонии в «Фонде Прада» она больше не просматривала рисунки. Слишком много красок, слишком много жизни. Несколько раз она собиралась уничтожить альбом. Но все-таки не решилась.

Сейчас все это лежало в одной из тумбочек в спальне, где хранилась старая Библия для постояльцев.

Прежде чем заселиться в мини-апартаменты, Серена заехала в супермаркет, чтобы запастись продуктами, а также водкой и минеральной водой. Она распределила покупки между полками на кухне и холодильником, который продолжал невозмутимо храпеть. Когда закончила раскладывать консервы и полуфабрикаты, солнце уже село и вместе с темнотой за раздвижной балконной дверью сгустился очень плотный туман.

Серена достала из полиэтиленовой упаковки покупной сэндвич, начиненный бледной ветчиной и резиновым сыром, и, прихватив незаменимую бутылочку, устроилась на двухместном диване. Она собиралась включить стоящий рядом светильник, но передумала. Света уличных фонарей на парковке вполне хватало. И ей больше нравились эти янтарные сумерки.

Она принялась за еду.

Сквозь тонкие стены доносились голоса и шумы из номеров соседей. Приглушенные диалоги, музыка из приемника, смех. Было семь часов вечера, и в гостиницах в центре прошла пересменка. Те, кто работал днем, вернулись в свои апартаменты и теперь наслаждались заслуженным отдыхом. Официанты и официантки, уборщики, работники кухни, сотрудники, ответственные за прием клиентов. Серена вдруг позавидовала этим крикливым людям, которые умели радоваться мелочам. Ее сэндвич оказался таким же несвежим, как и вся ее жизнь. Серена решила его выбросить.

Когда она направилась к мусорному ведру в кухонном уголке, ноги у нее подкосились. Пожалуй, она перебрала с «Плюшевым мишкой». В последнее время такое случалось все чаще, но она этого не осознавала.

Шатаясь, она вернулась к дивану, повалилась на него и за считаные секунды заснула, уткнувшись головой в подушки.

* * *

Проснувшись, Серена не сразу вспомнила, где находится. Непрерывный рокот холодильника вернул ее в реальность.

Состояние между сном и бодрствованием было самым приятным, поскольку в эти краткие мгновения Серена не помнила ничего, даже свою дочь. Но они всегда слишком быстро заканчивались. Затем на нее, как правило, накатывали воспоминания, будто поджидавшие в засаде. Тогда она снова становилась матерью Авроры.

И все начиналось заново.

Серена чувствовала себя так, будто виски ей сдавил металлический обруч. На губах собрался кислый налет, а руки затекли. Она приподнялась, но осталась сидеть, обхватив голову руками. Потом проверила дисплей мобильника.

Десять вечера – она проспала около трех часов.

Серена ощущала себя разбитой. Возможно, лучше было бы лечь в постель. Но внутри уже снова нарастала тревога, и Серена опасалась, что будет лежать без сна, уставившись в потолок, парализованная необъяснимым страхом.

Заметив, что по подбородку стекает нитка слюны, она утерлась тыльной стороной ладони. Подняла голову. Ее взгляд скользнул к балконной двери и парковке за балконом.

На краю леса кто-то стоял. Человеческий силуэт в тумане, вестник из потустороннего мира.

Серена встала с дивана, шагнула вперед и присмотрелась. Но ближе не подошла, потому что это постороннее присутствие вселяло в нее страх.

И тут кто-то постучал в ее дверь.

Серена вздрогнула. Повернулась к двери, гадая, кто бы это мог быть. Секунда рассеянности оказалась фатальной: когда она снова взглянула на лес, человеческий силуэт исчез.

4

Серена взволнованно подошла к двери – и мгновенно узнала зеленую парку. Та самая девушка, которая следила за Сереной утром возле полицейского участка и скрылась, как только ее заметили.

– Заходи.

– Спасибо, – робко пролепетала незнакомка.

– Хочешь выпить чего-нибудь горячего? – предложила Серена, хотя никаких согревающих напитков у нее не было. Но, закрывая дверь, она обратила внимание, что девушка окоченела. Кто знает, как долго она стояла на улице, набираясь смелости постучать.

– Нет, спасибо.

Гостья озиралась, кутаясь в парку. Раскрасневшиеся щеки, потерянный взгляд и хрупкие руки, теребящие молнию на куртке. Длинные волосы, аккуратно прихваченные ободком. Лазурные глаза. На вид ей было чуть за двадцать.

Серена дала ей время освоиться и понять, что бояться нечего.

– Мы знакомы?

– Нет, – сразу ответила гостья. – До сегодняшнего утра мы никогда не встречались лично. Простите, что я так сбежала. Я не хотела, чтобы нас видели вместе.

Серена задумалась над последней фразой. Что побудило эту незнакомку разыскать ее вдали от посторонних глаз?

– Но сегодня утром ты меня узнала.

– Я сразу заметила сходство, – призналась девушка.

«Я дождевой червь», – сказала себе Серена.

– Ты знала Аврору, – мгновенно догадалась она.

Девушка кивнула:

– Меня зовут Луиза, я одна из… – Но затем поправилась: – То есть была одной из трех воспитательниц в пансионе.

Луиза ждала от нее какой-то реакции. Возможно, даже боялась ее. Но Серена вовсе не собиралась срывать на ней злобу. «Этой девушке понадобилась немалая храбрость, чтобы прийти сюда. Она явно не ожидала радушного приема», – подумала Серена.

– Хочешь присесть? – предложила она, надеясь тем самым избавить гостью от смущения.

– Да. – Луиза слегка расслабилась и сняла парку, оставшись в простом розовом свитере и джинсах. Она села на диван, куртку положила рядом. Руки скрестила на животе, спина прямая, колени вместе.

Серена принесла из холодильника пиво. И, хотя Луиза уже отказалась от предложения выпить, все равно протянула ей банку. На этот раз девушка согласилась, но, возможно, только из вежливости.

– Как ты меня нашла?

– Я за вами проследила, – смущенно призналась Луиза. – Мой парень очень разозлился бы, если бы узнал, что я сюда пришла.

Серена никак это не прокомментировала.

– Я вернусь через минуту, – сказала она и оставила гостью одну.

В ванной Серена в первую очередь посмотрелась в зеркало. Как она и предполагала, вид у нее был жуткий. Она открыла кран в раковине и умылась. Затем немного привела в порядок волосы. Она не знала, зачем пришла Луиза, но не хотела произвести плохое впечатление. Трехчасовой сон слегка ее отрезвил, но лицо все равно выглядело потрепанным. К сожалению, с темными кругами под глазами она ничего поделать не могла, зато могла снять напряжение: приняла несколько капель «Ксанакса», накапав их из пипетки прямо на язык. И вернулась в гостиную.

На первый взгляд в комнате ничего не изменилось. Девушка сидела в той же чинной позе, с той же улыбкой, с банкой пива в руках, из которой, похоже, не выпила ни глотка. Но кое-что стало иначе.

Шторы на балконной двери задернуты.

Эта необъяснимая перемена встревожила Серену – на ум пришла окутанная туманом человеческая фигура на краю леса.

Луиза вела себя как ни в чем не бывало, что тоже казалось странным и внушало тревогу. Серена решила не спрашивать о задернутых шторах.

– Сразу хочу вам сказать, что Аврора была чудесной девочкой, – начала гостья. – Она всегда была добра, и мы все к ней привязались.

– Охотно верю, – отозвалась Серена, садясь на диван рядом с ней.

Ей вовсе не хотелось выслушивать очередные похвалы в адрес дочери. Аврора была милой и хорошо воспитанной, но при желании умела быть настоящей занозой в заднице. Серена скорее предпочла бы, чтобы ей перечисляли недостатки дочери – напоминали, что когда-то та действительно была живой шестилетней девочкой. «О мертвых либо хорошо, либо ничего», – часто повторяла она себе.

– Когда Аврора рассказывала анекдоты, остальные так и покатывались со смеху.

Серена понятия не имела, что ее дочь умела рассказывать анекдоты.

– Правда?

– Некоторые были весьма непристойными, – слегка смутившись, добавила девушка.

Серена все больше удивлялась.

– Серьезно?

Оттого что Луиза рассказала ей прежде не известную подробность из жизни Авроры, Серена прониклась к гостье симпатией.

Та улыбнулась и украдкой поставила нетронутую банку пива на ковролин. Затем помрачнела.

– Мне нравилась эта работа, – сказала она. – В пансионе меня утвердили на второй год, да и платили хорошо. И управляться с девочками было не особо трудно. Нужно было только не забывать, что все они впервые оказались одни вдали от дома. Немного постараться, чтобы они сразу почувствовали себя уютно, – а дальше все как по маслу.

Стало ясно, что работу она потеряла. Раньше Серена не задумывалась о том, что трагедия, постигшая ее саму, могла как-то сказаться и на жизни других людей. Конечно, то, что случилось с Луизой, нельзя сравнить со смертью Авроры, но все же девушке тоже непросто.

– Ты теперь работаешь где-то в другом месте? – спросила Серена.

– Я прибираюсь в отеле «Валле́»¹², – ответила девушка. – Сегодня утром, когда я узнала вас на улице, я как раз выходила с работы.

Из воспитательницы в уборщицы – незавидный карьерный поворот. Луиза тоже заплатила свою цену.

– А что стало с твоими коллегами?

– Берту, заведующую, взяла в гувернантки семья из Женевы. Флора тоже уехала, но я не знаю, где она и чем теперь занимается. – Девушка стыдливо опустила взгляд.

– В чем дело? – спросила Серена.

– После того как нас уволили, нам предложили деньги при условии, что мы подпишем бумагу, обязывающую нам никому не рассказывать о том, что произошло той ночью.

Логично. Как и предполагала Серена, академия, организовавшая лагерь, стремилась скрыть случившееся не меньше, чем местные власти. Подписка о неразглашении – часть стратегии по предотвращению нежелательной огласки. Например, чтобы воспитательницы за деньги не дали интервью газетам или телешоу.

– Мой парень очень рассердился бы, если бы узнал, что я сюда пришла, – повторила Луиза, снова прижав руки к животу. – Но, увидев вас утром, я подумала, что вам, наверное, захочется задать мне несколько вопросов.

– Мне не нужно ни о чем тебя спрашивать, все ответы есть в официальной версии, предоставленной полицией, – возразила Серена.

На самом деле она струсила и так и не прочла результаты расследования. Возможно, после того как она узнала об открытом окне, следовало бы с ними ознакомиться. Но она еще не чувствовала в себе сил обсуждать определенные темы с очевидицей.

– Думаю, вам стоит воспользоваться случаем и расспросить меня, – настаивала Луиза.

– Почему? – непонимающе спросила она.

– Потому что я там была, – коротко ответила девушка.

«Она права», – подумала Серена. Никто не предоставит ей более достоверную версию событий. И она не раз задавалась одним вопросом. Ее не особо волновало, что ей не вернули ни тело, ни останки для захоронения. Больше всего ее приводило в отчаяние то, что ее не было рядом, когда дочь умирала. Она должна была быть там, но Аврора осталась одна. Серене хотелось узнать хотя бы, была ли ее девочка счастлива перед смертью или грустила. Были ли ее последние часы на земле трогательным прощанием с ее короткой жизнью.

– Этого не должно было случиться, – заявила Луиза. – По прибытии каждой группы мы всегда проводили учения по пожарной безопасности. Берта придумала превратить это в игру.

Серена догадалась, что девушка чувствует себя виноватой и, вероятно, просто ищет отпущения грехов. Но возможно, дело не только в этом. В ее словах слышался намек на обвинение.

Поскольку воспитательница казалась искренней, Серена собиралась упомянуть об аномалии – открытом окне в мансарде Авроры. Кто знает, может, у Луизы найдется объяснение. Но следующая фраза девушки ее остановила.

– Нам приплатили за то, чтобы мы уехали из Виона, – вдруг призналась та. – Берта и Флора приняли деньги, а мне пришлось остаться: мой отец болен, и мама одна не справляется.

Это откровение напугало Серену. Раньше она считала, что власти и академия вступили в молчаливый сговор, только чтобы избежать еще большего ущерба для своего имиджа. Но зачем платить воспитательницам, чтобы они уехали?

– Я не должна быть здесь, – еще раз повторила девушка. – Мой парень прав, мне лучше забыть об этой истории.

Луиза что-то знала. Серена была в этом почти уверена.

Девушка подняла свои оленьи глаза и посмотрела на нее:

– Аврору, наверное, можно было спасти.

Серена никогда не допускала такой возможности. Не задавалась вопросом, почему остальные одиннадцать девочек все еще живы, а ее дочь – нет. Отчасти она уже знала ответ: нет никакой причины. Подобное самовнушение защищало ее от гнева. Гнев и горе не должны соприкасаться, это опасная смесь.

Но если принять во внимание загадку открытого окна, возможно, она зря не вдавалась в причины трагедии. И у нее сложилось впечатление, что Луизе действительно известны подробности, которые ранее не разглашались.

Другая правда. Может быть, даже какая-то тайна.

– Возможно, есть другое объяснение, – добавила девушка. Ей явно хотелось о чем-то рассказать, но она боялась. Чего?

Серена взглянула на задернутые шторы за спиной Луизы.

– Ладно, – произнесла она. – Расскажи мне, что произошло в последний вечер.

5

– Нам, воспитательницам, сложнее всего приходилось в первый и последний вечер каникул, – начала Луиза. – В первый день для девочек все было внове и они плохо засыпали. На седьмой день они, как правило, не хотели ложиться спать и колобродили допоздна.

Серена хорошо помнила, в каком радостном возбуждении была Аврора, когда говорила с ней вечером накануне трагедии.

– Поэтому в последний день мы старались сделать так, чтобы они выбились из сил и к отбою валились с ног от усталости.

– Праздник фей-бабочек, – припомнила Серена. Именно его она видела на рисунках одиннадцати выживших.

Луиза кивнула:

– Днем перед пожаром мы разделили между девочками задачи. Одна группа должна была позаботиться об угощении: Берта отвела их на кухню и велела приготовить пироги, канапе и попкорн. Другой группе поручили украсить зал: они вместе со мной сделали и развесили бумажные гирлянды. Флора научила их мастерить крылья бабочек из синего тюля и проволоки. Мы вместе выбрали, в какие игры будем играть и какую музыку слушать. Потом мы причесали их и вплели им в волосы серебряные нити.

Серена представила Аврору с крылышками феи-бабочки и блестящими светлыми кудряшками.

– Праздник с танцами и играми продлился пару часов. Как мы и планировали, около половины девятого девочки начали зевать, а к девяти все уже были в своих комнатах.

Серена сделала над собой усилие и спросила:

– Аврора выглядела счастливой?

– Я сама укладывала ее спать, и она без умолку говорила о празднике. Думаю, вернувшись домой, она бы рассказывала о нем еще несколько недель. По ее словам, он прошел «отпадно».

«Отпадно», – повторила про себя Серена.

– Аврора настояла на том, чтобы надеть крылья бабочки поверх ночнушки. Я сказала ей, что в них неудобно спать. Но она ответила, что хочет, чтобы ей приснилось, будто она фея.

Последняя фраза словно ударила Серену молотом по сердцу. Она представила, как горят тюлевые крылья. Но сдержала эмоции и не подала виду.

– После того как девочек уложили спать, Флора осталась наверху, чтобы за ними присматривать. А мы с Бертой ушли вниз прибраться и навести чистоту.

– Разве в шале не было другого персонала? – удивилась Серена.

– Уборщицы приезжали около шести утра, а после полудня уезжали. Шеф-повар, который готовил еду, никогда не задерживался после ужина. Всем остальным занимались мы.

– Значит, в ту ночь вы были там единственными взрослыми, – утвердительно произнесла Серена.

– Да. Комнаты двенадцати девочек – на втором и третьем этажах, – напомнила ей Луиза. – Комната Берты была на втором, а наша с Флорой – на третьем.

– Какой распорядок у вас был ночью?

– Примерно каждые два часа одна из нас вставала и обходила комнаты – проверяла, как спят девочки. Мы делали это по очереди.

Серена сочла, что за девочками тщательно присматривали. Как могло что-то пойти не так? Невероятно.

– Кто делал последний обход перед пожаром?

– Я, – призналась девушка.

Стало ясно, что своим долгим вступлением Луиза подводила именно к этому моменту. Серена слушала ее, стараясь не перебивать. Она знала, что девушке нужно время, чтобы найти в себе смелость рассказать остальное. И вот они добрались до сути.

– Когда у меня прозвенел будильник, было два часа ночи. Я встала, а Флора продолжала крепко спать на соседней кровати. – Вспоминая эти детали, Луиза казалась очень сосредоточенной. – Я надела халат и выглянула в окно: бушевала метель, все засыпало снегом – улицы, припаркованные машины. Я благодарила небеса за то, что сама в тепле, – я же не знала, что вскоре мы все окажемся на этом морозе, пытаясь спастись из огненного ада.

Серена почти слышала тишину, царившую в горном шале. Чувствовала то самое затишье перед бурей. Тем временем девушка продолжала свой рассказ:

– Я начала обычный обход и зашла во все комнаты. Чтобы не разбудить девочек, мы пользовались маленьким фонариком и включали его ненадолго, только чтобы на них посмотреть. – Она помолчала. – В последний раз, когда я видела Аврору, она мирно спала на животе, потому что крылья феи-бабочки мешали ей перевернуться на спину.

«Это было перед тем, как ее официально объявили пропавшей без вести, – подумала Серена. – И она была еще жива».

– Когда я закончила обход, мне захотелось пить. Поэтому я не вернулась в постель сразу, а пошла вниз попить воды.

Луиза излагала очень обстоятельно. Серена отметила, что девушка старается передать всё в точности.

– На втором этаже у нас был зал с большим каменным камином, а кухня – на первом, – пояснила та. – Я никогда не включала свет, чтобы туда спуститься. Путь я знала наизусть, хотя на всякий случай и носила с собой фонарик.

Непонятно, зачем столько подробностей. Серена, впрочем, молчала: она не сомневалась, что веская причина вскоре выяснится.

– Я наполняла стакан из-под крана в мойке и почувствовала затылком холодный сквозняк… Обернувшись, я заметила, что служебная дверь приоткрыта.

Серена замерла, но сердце у нее бешено заколотилось.

– Приоткрыта? – не веря своим ушам, переспросила она.

– Иногда Флора выходила покурить. Берта злилась, когда от Флоры пахло сигаретами при девочках. Так что она стала курить по ночам, когда заканчивала обход, и Берта ничего не могла ей сказать. Я увидела приоткрытую дверь и решила, что Флора вышла покурить после своего обхода, а потом не закрыла как следует. – Оправдание звучало неубедительно. Луиза и сама это знала и даже покачала головой. – Я сглупила. Не подумала, что выходить в такую вьюгу – безумие и что должно быть другое объяснение.

Серена твердила себе, что это не может быть просто совпадением. Приоткрытая дверь и открытое окно. Пожалуй, она правильно сделала, что не рассказала Луизе о второй странности.

– Я заперла дверь на засов и уже собиралась вернуться в постель, но тут почувствовала что-то странное.

Серена заметила, что тон Луизы изменился. Голос ее понизился почти до шепота. И в нем слышалась дрожь.

– Я оглянулась на коридор, который вел из кухни в кладовую и прачечную. Было совершенно темно. – Луиза опустила глаза. – Не знаю, как описать, но у меня возникло ощущение, будто за мной кто-то наблюдает…

Серена не перебивала. Боялась, что малейший вздох разрушит хрупкие узы доверия, которые побудили девушку поведать ей о том, что, возможно, даже она сама не могла ни осознать, ни объяснить.

– Я никого не видела, но чувствовала чей-то взгляд, – повторила Луиза.

Серена отказывалась воспринимать историю, которая пугала ее до смерти. Ей вспомнилась окутанная туманом человеческая фигура, которую она незадолго до этого заметила на улице, выглянув в балконную дверь.

Однако девушка еще не закончила:

– Тут я вспомнила о фонарике в кармане халата. Я достала его, направила перед собой… но не осмелилась включить.

Луиза умолкла. Но Серена хотела знать.

– И что же ты сделала?

– Ушла, – смущенно призналась девушка. – Когда поднималась к себе в комнату, больше не оборачивалась. Может, в том числе и от страха, что кто-то крадется за мной… Я твердила себе, что в темноте ровным счетом ничего нет, что это всего лишь мое воображение.

«Так ли это на самом деле?» – спросила себя Серена.

– Но что-то подсказывало мне, что все это правда и что мы в опасности.

Серена поднялась с дивана. Ошеломленная, растерянная, она начала мерить шагами гостиную.

– Ты рассказывала об этом полиции?

Девушка со слезами на глазах кивнула:

– Но они не хотели мне верить. Мне объяснили, что я плохо соображаю от потрясения. Сказали, что мне все это почудилось.

Так вот в чем тайна. Серена кипела от ярости, но пыталась держать себя в руках. Наверняка за этим скрывается что-то еще, но, если она сейчас выйдет из себя, девушка замкнется и ничего больше не расскажет.

– Хорошо, – произнесла она с напускным спокойствием. – Продолжай…

Луиза вытерла слезы и уже собиралась заговорить, но тут обе невольно подпрыгнули, услышав неистовый, настойчивый стук.

Они одновременно обернулись к двери.

– Твою мать, – выпалила гостья.

До этого момента она выглядела образцовой выпускницей какого-нибудь института благородных девиц. Неброская одежда, застенчивость, преувеличенно вежливые манеры. Но по ее панической реакции Серена поняла, что Луиза знает, кто стоит за дверью.

– Только не это… – всхлипнула девушка.

Серена направилась к двери. Луиза попыталась ее остановить:

– Подождите!

Но Серена жестом велела ей сохранять спокойствие. Открыв дверь, она оказалась перед крупным молодым человеком. Тот явно был в ярости.

– Я же запретил тебе сюда приходить, – обратился он к девушке, не обращая внимания на Серену.

– Кто ты такой? И по какому праву сюда вломился? – напустилась она на незваного гостя, заступив ему дорогу. Она догадалась, что это парень Луизы, о котором та упоминала. Тот самый, который, по словам девушки, очень рассердился бы, узнав, что она здесь.

Уж не из-за него ли Луиза задернула шторы на балконной двери?

Несмотря на холода, мужчина был одет только в рубашку и джинсовку. Клочковатая борода с рыжиной и длинные волосы, зализанные назад гелем. От него разило алкоголем и сигаретами.

– Ты уже потеряла работу, теперь хочешь и остальное похерить? Если они узнают, что ты сюда пришла, то отнимут у тебя деньги, которые заплатили, чтобы заткнуть тебе рот!

По-прежнему в упор не видя Серену, он на все лады ругал Луизу; та застыла на диване.

– А ну ноги в руки и пошла отсюда, – приказал он ей.

– Если ты сейчас же не уйдешь, я вызову полицию, – пригрозила Серена.

Похоже, мужчина наконец ее заметил. Он повернулся и уставился на нее с вызовом.

– Не надо. – Луиза встала и начала надевать парку. – Уже поздно, мне пора домой, – прибавила она.

Серене не хотелось ее отпускать. Девушка еще не закончила рассказ: не хватало части о пожаре.

– Подожди минутку, – пробормотала Серена.

– Меня ждет мама: я же говорю, отец очень болен, и она не сможет уложить его в постель одна.

Тем временем ее парень вышел на лестничную площадку и дожидался ее, скрестив руки на груди.

Луиза застегнула молнию на куртке и направилась к выходу. Но прежде, чем переступить порог, она неожиданно обвила руками шею Серены.

– Клянусь Богом, в ту ночь там кто-то был, – прошептала она ей на ухо.

Затем быстро разомкнула объятия и оставила ее одну.