Читать книгу: «Русская самодержица Елизавета», страница 4

исходило медленно, так как и государыня и весь народ находились

еще под влиянием «варварских идеалов». Он, как и другие истори-

ки, писал о чрезмерной роскоши двора всевластной правительницы

Елизаветы, о ее «непобедимой» лени.

По поводу присутствия иностранного элемента в русской жизни

4

0–50-х годов ХVIII века Валишевский утверждал, что, национализм,

согласно мнению некоторых историков, воздвигнувший самодержи-

цу Елизавету на престол, являлся мифом. Он считал, что иностран-

цы продолжали играть важную роль, особенно в офицерском кор-

пусе и если они уходили, то заменить их было сложно. Что касается

иностранного элемента в аппарате управления, то он (иностран-

ный элемент), по мнению историка, играл «главную роль», хотя те-

перь иноземцы стояли за спинами русских вельмож. Он уверял, что

в эпоху Елизаветы Петровны сочетались милосердие и жестокость,

невежество и гений М.В. Ломоносова, религиозность и разврат.

Экономика развивалась, по утверждению француза польского про-

исхождения, но страдала от монополий в торговле, хотя смертная

казнь и была отменена, но продолжались казни в провинции. К. Ва-

лишевский критиковал фаворитизм, страсть Елизаветы к роскоши

4

9

Валишевский К .Ф. Дочь Петра Великого. С. 123-124.

–

46 —

и проблемы в экономике, существовавшие в ее эпоху, особенно это

касалось монополий. Впрочем, одновременно отмечал, что опреде-

ленные успехи были достигнуты в горнорудном деле, в создании

текстильной промышленности и т.д.; к тому же правительство суб-

сидировало и частные фабрики, и перспективные отрасли.

Характеризуя ближайших соратников дочери Петра Первого,

историк называл Петра Шувалова энергичным человеком, сторон-

ником прогресса и новшеств, проводником многих реформ: отме-

ны внутренних таможен (1753г.), написания новых законов («Уло-

жения»), реформирования армии и др. Валишевский писал: «Как

законодатель, он связал свое имя с попыткой составления новаго

Уложения, неудачной, как и многия до и после него, но тем не менее

составлявшей значительный шаг вперед. Как администратор, он

упразднением внутренних таможен, последовавшим по его насто-

яниям, отвел себе почетное место в экономической истории своей

страны»₅₀. Главными недостатками Петра Шувалова писатель назы-

вал пристрастие к женщинам и роскоши, и мотовство, испортившее

ему жизнь. Ивана Шувалова «по своим» «культурным наклонно-

стям» К. Валишевский считал инициатором сближения с Франци-

ей. Также он отмечал взяточничество соратников самодержицы,

в частности, А.П. Бестужева-Рюмина. Кроме того, у всех соратников

Елизаветы Романовой, утверждал француз польского происхожде-

ния, были общие недостатки: страсть к роскоши и мотовство. Одна-

ко, это компенсировалось «бешеной» энергией, излучаемой самой

государыней, ее окружением и их фанатичной любовью к родине;

это позволяло им решать поставленные задачи и сокрушать врагов.

Впрочем, деловые качества российской Елизаветы I Валишевский

оценивал с негативной стороны. Порой он противоречил сам себе,

сначала писал о ее патриотизме, а затем о том, что у нее было не боль-

ше патриотизма, чем у польских конфедератов, призывавших ино-

земцев. Многие оценки самодержице Елизавете, историк разделял

с Екатериной ΙΙ, например необразованность, расточительность и т.п.

Оценивая политику управления дочери Петра I, К. Валишевский

писал: «В царствование Елизаветы политика ея стремилась всеми

средствами – в мирный период внутри страны, а в последние годы

за ея пределами – к созданию престижа или иллюзии могущества

и величия России. Это величие покупалось ценою жертв, с каждым

5

0

Валишевский К .Ф. Дочь Петра Великого. С. 164.

–

47 —

годом все более мучительных и жестоких, от которых страдала мате-

риальная и духовная жизнь народа и даже его достоинство и честь:

земледелие было запущено вследствие повальнаго бегства крестьян,

не выносивших непосильнаго ига; зарождающаяся промышленность

парализовалась фискальными требованиями, останавливающими

ея развитие; умственный прогресс задерживался преобладанием

милитаризма…»₅₁. Исторически сложилось так, что поляк по проис-

хождению, он не хотел написать о правительнице Российской Импе-

рии что-либо справедливое. Он утверждал, что правительство перво-

начально стремилось поддерживать равновесие и не вмешиваться

в конфликты, но затем стало гоняться за внешним блеском и славой,

несоизмеримой со скудными средствами народа, а благосостояние

подданных приводилось в «жертву внешней славе».

Отдельный раздел своей книги К. Валишевский посвятил внеш-

ней политике елизаветинской эпохи, он признавал успехи русских

дипломатов, впрочем, считал, что основные успехи были достигну-

ты иностранцами на русской службе. Этим историк пытался дока-

зать, что приоритет, отдаваемый русским во всем, был в значитель-

ной степени мифом. Также он превозносил успехи иностранцев и их

уровень развития, в том числе над русской культурой той эпохи.

Впрочем, последний вывод мог быть навеян автору его источника-

ми: донесениями иностранных дипломатов и их воспоминаниями,

которым он порой верил безапелляционно, ссылаясь на отсутствие

русских источников личного происхождения или их бедностью и,

якобы, необъективностью. Главным недостатком внешней поли-

тики елизаветинской эпохи Валишевский обозначил, возобладав-

шее с какого-то момента, пренебрежение внутренними интереса-

ми в пользу внешних успехов. Он утверждал: «Результатом была

та двойственная, своеобразная физиономия, которую современная

Россия еще долго, после Елизаветы, показывала миру: лицо, сияю-

щее и в тоже время полное страдания, монументальный пышный

фасад, скрывающий лачугу; армия, снаряженная и обученная на ев-

ропейский лад, победоносно шествовавшая по Германии, а дома —

люди в лохмотьях, похожие на зверей; блестящий двор, дворцы,

казармы и отсутствие школ и больниц; серебряная монета, чека-

ненная в Кенигсберге, в завоеванной стране, и фальшивая медная

5

1

Валишевский К .Ф. Дочь Петра Великого. С. 552.

–

48 —

монета, сфабрикованная в Петербурге для местного употребления;

роскошь и нищета одинаково чрезмерныя, цивилизация и варвар-

ство идущия рука об руку везде…»₅₂.

Иными словами, в начале XX века Всероссийская самодержица

Елизавета получила от Казимира Валишевского ярлык правитель-

ницы России, которая гонялась за внешней славой и печатала сере-

бряные монеты в завоеванной стране, ради славы среди иностран-

цев, оставляя свою страну в нищете. Однако, автор данной книги

убежден, что эти обвинения не были справедливыми.

В целом, Валишевский пытался быть объективным, однако

постепенно в его оценках начинал преобладать негативный толк,

возможно, он слишком верил иностранцам современникам Елиза-

веты Петровны, возможно, писал так, чтобы принизить достижения

елизаветинской эпохи. Все же, с одной стороны, он признавал эво-

люцию нравов и культуры, также положительную роль в этом про-

цессе самой императрицы, которая стремилась привить подданным

гуманность и художественный вкус. С другой стороны, отмечал до-

ходящую до фанатизма любовь всероссийской самодержицы Елиза-

веты к своему народу, что, по его словам, с лихвой компенсировало

недостатки ее характера: леность, фаворитизм, расточительность,

а также вспыльчивость и самовлюбленность. Все это, в сочетании

с взвешенностью принятия самодержицей решений, считал иссле-

дователь елизаветинской эпохи, работавший в начале XX-го века,

позволяло России поступательно развиваться. Историк польского

происхождения писал, что российская Елизавета I делами своими

заслужила бы титул Великая, если бы не появилась женщина более

великая, чем она. Впрочем, думается, о справедливости последней

части этого утверждения можно и должно дискутировать.

Надо признать, оценки елизаветинской эпохи К. Валишевским

были весьма противоречивы, восхваление сочеталось с презрением,

воспевание – с порицанием. Однако, сам писатель считал, что лишь

через подобные противоречия можно найти истину. Еще одной

особенностью его книги было убеждение Валишевского в том, что

главным фактором развития общества являлся цивилизационный

уровень, а недостатки общества и отдельных лиц вызваны, прежде

всего, уровнем развития общества, в плену у которого находятся все

5

2

Валишевский К .Ф. Дочь Петра Великого. С. 553.

–

49 —

его (общества) представители. Впрочем, по его мнению, отдельные

личности могли видеть дальше остальных, к последним, относилась

и русская Елизавета. Таким образом, К. Валишевский являлся сто-

ронником цивилизационного подхода к изучению истории. Глав-

ным фактором развития общества, он считал уровень развития ци-

вилизации, которую некоторые деятели могли либо двигать вперед,

либо просто подчиняться цивилизационному развитию. По мнению

историка, Всероссийская самодержица Елизавета – энергичный

правитель, до «фанатизма» любившая свой народ, двигала прогресс

вперед; особенно, в части смягчения нравов, развития экономики,

и внедрения новых для Российского государства культурных вея-

ний. Фанатичная любовь дочери Петра I и ее соратников к народу

и ее «бешеная» энергия, по убеждению историка, в какой-то степе-

ни компенсировали недостатки самодержавицы Елизаветы и ее со-

ратников. Исследование Валишевского «Дочь Петра Великого», по

мнению автора данной работы, замечательно тем, что это одно из

немногих произведений начала XX столетия, которое было посвя-

щено целиком Всероссийской самодержице Елизавете и ее эпохе, а

не являлось трудом-обзором всех особ, царствовавших в Российской

Империи в первой половине XVIII века.

Подводя итоги всего изложенного в данной главе, можно с опре-

деленностью отметить: для начала XX века являлось характерным

существование различных концепций изучения исторического

периода царствования Елизаветы Романовой. Один подход пред-

ставляла позитивистская школа, сторонником концепции которой

в начале века был ученик С.М. Соловьева, государственник В.О. Клю-

чевский. Историк не внес почти ничего нового, кроме психологиче-

ских характеристик русской Елизаветы, написав, что она была сотка-

на из противоречий. Также к позитивистской школе принадлежал

труд отечественного историка С.Ф. Платонова, посвященный эпохе

царствования российской Елизаветы I, в труде впервые отмечалось

усиление крепостного права в 40–50-е гг. XVIII века. В начале ХХ века

объектом исследования историка-монархиста были не только лич-

ность правителя или деятельность государства, или жизнь людей,

но и развитие экономики, и положение сословий. Кроме того, в дан-

ной главе представлен цивилизационный подход к исследованию

рассматриваемой эпохи, которого придерживался К. Валишевский.

–

50 —

Глава 3

ИСТОРИКИ

КОНЦА ХХ СТОЛЕТИЯ

О РУССКОЙ ЕЛИЗАВЕТЕ

И ЕЕ ПРАВЛЕНИИ

Т

ретий период историографических исследо-

ваний, представленный в настоящей работе,

можно условно очертить границами, начиная

с 80–90-х годов ХХ века. В советское время до 80-х годов отсутствова-

ли труды, посвященные Всероссийской самодержице Елизавете и ее

эпохе, а единственным объектом исследования была либо классовая

борьба и развитие экономики, либо внешняя политика в 40–50-е гг.

ХVIII века. Начиная с 20-х годов ХХ века, долгое время (до 40-х годов)

елизаветинская эпоха упоминалась историками, исключая С.Ф. Пла-

тонова, в негативных тонах: как эпоха угнетения народа, классовой

борьбы и т.п. Например, М.Н. Покровский представлял российскую

историю, в том числе период правления самодержавицы Елизаветы

Первой, как борьбу угнетенного народа против эксплуататоров и,

естественно, писал о всех царствующих особах в негативном ключе.

Историк, основатель и главный редактор журнала «Историк-марк-

сист» уделял внимание в основном экономике и социальному про-

тесту. В 40-е годы ХХ века вышло несколько трудов, посвященных

участию России в Семилетней войне, например, коллективная моно-

графия «История русской армии с древнейших времен до середины

XVIII века»; в этих трудах Елизавета Романова заслужила похвалу

как борец с прусским милитаризмом. Иными словами, всплеск инте-

реса к самодержице Елизавете, произошедший в 40-е годы XX века,

был связан с историей Семилетней войны и русско-германских

отношений в 40–50-е гг. XVIII столетия, историей русской армии

и шуваловской военной реформы. Результаты этого периода под-

робно исследовал М.И. Семевский автор книг «Россия входит в Ев-

ропу русско-австрийский союз» и «Россия в Семилетнюю войну»,

переизданных во второй половине XX века. После окончания Вели-

кой Отечественной войны объектом исследования исторического

периода царствования Елизаветы снова стала экономика и классо-

вая борьба. Единственным деятелем елизаветинской эпохи, которо-

му авторы уделяли внимание в 50–70-е годы XX века, был М.В. Ло-

моносов, жизни и деятельности которого было посвящено большое

количество работ. В этих трудах несколько строк было написано

о российской Елизавете I и ее соратниках в связи с экономическими

преобразованиями той эпохи, а именно, отмене внутренних тамо-

жен. Однако, реформа, инициируемая П.И. Шуваловым, представля-

лась как реформа в интересах дворянского класса.

–

52 —

Таким образом, в советское время приоритетом исследовате-

лей была социальная история; в 40-е годы ХХ столетия она частич-

но вытеснилась интересом к внешней политике, особенно в ис-

следованиях, написанных об армии и русско-прусских отношениях

в эпоху Семилетней войны. В 50–70-е годы ХХ века елизаветинская

эпоха упоминалась в основном в трудах, посвященных биографии

М.В. Ломоносова. В большинстве работ о Ломоносове, сообщалось

об окружении российской Елизаветы I; как правило, это были баре,

мешавшие великому помору реализовывать его идеи, например,

Шуваловы. Личность самодержицы Елизаветы, как объект иссле-

дования в трудах отечественных историков того времени была под

запретом. «Советская же историография попросту игнорировала

Елизавету. Из многочисленных книг о Ломоносове следовало лишь,

что императрица в основном путалась в ногах у великого ученого-

гуманиста России.»₅₃ – отмечает Е.В. Анисимов. Иными словами,

царствующая личность Елизавета в советской историографии поч-

ти отсутствовала. Труды, посвященные дочери Петра Первого и ее

царствованию, появились только в 80–90-е годы ХХ века.

В данной главе предлагается анализ трудов, написанных в конце

XX века, посвященных самодержавице Елизавете І и ее царствованию:

Н.И. Павленко «Елизавета Петровна» и Е.В. Анисимова «Елизавета

Петровна» и «Императорская Россия». Отличительной чертой ис-

следований этого периода стало стремление написать объективную

картину елизаветинской эпохи, поскольку советские стереотипы на-

чинали меняться. Например, Е.В. Анисимов сравнивает Елизавету

с «не привитым дичком», который под воздействием обстоятельств

«растет», «как ему вздумается». Елизавета Петровна была значитель-

но грамотнее не только своих предшественниц на троне, но даже сво-

его великого отца, «самовлюбленность», «страх ночного переворота»,

была скорее доброй, чем злой – характеристики данные самодержи-

це Е.В. Анисимовым. Н.И. Павленко писал о русской Елизавете более

сдержанно, он, в отличие от Анисимова, утверждал, что императрица

не участвовала в делах управления, а лишь развлекалась. Автор со-

ветских учебников по отечественной истории считал, что ее интере-

совали только власть и развлечения. Объединяют мнения этих исто-

риков взгляды на роль личности в истории: оба считают, что личность

в истории играет значительную роль.

5

3

Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая Гвардия. 1991. С. 4.

–

53 —

Николай Иванович Павленко (1916–2016 гг.) отечественный

историк, так или иначе обращавшийся к образу всероссийской само-

держицы Елизаветы в конце ХХ века, создавая свой труд, опирался

на источники и исследования, которые использовали предыдущие

авторы, писавшие об этом историческом периоде. В книге «Елизаве-

та Петровна» Павленко сообщал: «О Елизавете Петровне сложилось

впечатление, навеянное известным четверостишием А.К. Толстого,

в котором основную нагрузку несут первые две строки: «Веселая

царица была Елизавет». Не оспаривая ее ветрености, постоянной

заботы о своей внешности, страсти к нарядам и удовольствиям,

предоставляемым троном, попытаемся несколько усложнить этот

стереотип, объяснив побудительные мотивы ее поступков и допол-

нив ее портрет штрихами, на которые историки, а иногда и совре-

менники обращали мало внимания»₅₄. Автор советских учебников

по истории России считал, что два обстоятельства больше других

влияли на поведение русской Елизаветы: необыкновенная красота

и страх. Хотя он стремился внести в «портрет» Елизаветы Петров-

ны какие-то новые штрихи, но в целом продолжал ту линию, по ко-

торой ее царствование представлялось лишь очередным незначи-

тельным этапом в перечне правителей от Петра Ι до Екатерины ΙΙ.

Советский историк вторил бывшей принцессе А́нгальт-Це́рбстской

(Екатерине II): критиковал российскую императрицу Елизавету за

нежелание учиться, за постоянную праздность, из-за которой у нее

не оставалось времени на серьезные дела; утверждал, что она была

завистливой и слишком много времени проводила в развлечениях.

По его мнению, министры гонялись за правительницей империи

Елизаветой, чтобы подписать бумаги. В доказательство праздности

самодержицы Елизаветы Павленко приводил выдержки из Камер-

фурьерских журналов за ноябрь 1744 года:

«

1 ноября – смотрели французскую комедию

4

7

1

1

1

1

ноября – куртаг

ноября – французская комедия

1 ноября – куртаг

3 ноября – маскарад

5 ноября – маскарад

9 ноября – итальянская комедия

54

Павленко Н.И. Елизавета Петровна. М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель,

2

008. С. 7.

–

54 —

2

2

2

2

2

2

3

1 ноября – банкет офицеров Семеновского полка

2 ноября – маскарад

4 ноября – День тезоименитства императрицы

5 ноября – День восшествия на престол

7 ноября – французская комедия

8 ноября – маскарад

0 ноября – французская комедия и день Андрея Первозванного»₅₅.

Н.И. Павленко считал, что она была не способна заниматься государ-

ственными делами, не обладала работоспособностью и даже не име-

ла четкого распорядка дня по приему министров, в отличие от им-

ператрицы Анны Иоанновны. Однако, в конкретном случае, хочется

возразить известному советскому историку, возможно, пункты: ра-

бота с документами и прием министров сознательно не включены

в расписание Камер-фурьерских журналов, поскольку императрица

Елизавета в 1742 году издала указ о порядке работы самодержицы

и государственных учреждений. Да, у Анны Иоанновны такие пун-

кты в журналах существовали, но где наполненная казна, где двор-

цы, которые она строила? Известен исторический факт, не подлежа-

щий сомнению: императрица Анна Иоанновна строила дворцы изо

льда. А дворцы, построенные Всероссийской самодержицей Елиза-

ветой, существуют и украшают С-Петербург и его окрестности до

сих пор.

Вернемся к историографии: академик Павленко обвинял Ели-

завету Петровну в чрезмерной расточительности, считал, что слиш-

ком много финансовых средств тратится на наряды самодержицы,

устройство балов и блеск двора. Чтобы подкрепить эту мысль, он

использовал произведения М.М. Щербатова и некоторые высказы-

вания из мемуаров И.И. Шувалова о финансовых затруднениях. Ино-

гда Н.И. Павленко не указывал источники, на которые он опирался

в своих выводах, поэтому думается, его умозаключения, по меньшей

мере, субъективны. По убеждению автора книги «Елизавета Петров-

на», лучшим знатоком характера, нравов российской самодержи-

цы Елизаветы I была Екатерин ΙΙ. Он совершенно не учитывал, что

бывшая принцесса Ангальт-Цербстская утверждалась, критикуя всех

царствующих особ правителей и правительниц, предшествовавших

ей на русском престоле, конечно, кроме Петра Первого. Как и многие

советские историки, Павленко считал царя Петра Ι великим правите-

5

5

Павленко Н.И. Елизавета Петровна. С. 146.

–

55 —

лем Российской Империи. Но, думается, с этим утверждением можно

согласиться лишь частично, [или это повод для дискуссии – Д.С.Л.].

Как и большинство отечественных историков, исследовавших

период 40–50-х гг. ХVІІІ века российской истории, Н.И. Павленко

упрекал самодержицу Елизавету в том, что в реальности она не вер-

нулась к реформам своего отца. В то же время, он отмечал ее гуман-

ность, стремление завоевать любовь подданных, религиозность

Елизаветы Романовой, ее милосердие. «Оно исходило из не только от

такой черты ее характера, как доброта, но и ее набожности, следова-

ния христианской заповеди о любви к ближнему. Из законодатель-

ства времени Елизаветы можно сделать вывод не о декларативной

заботе о подданных…, а о реальном облегчении условий жизни насе-

ления, причем не только высших слоев, но и трудового народа.»₅₆

–

писал советский историк. Одновременно, он приводил цифры об

увеличении в елизаветинскую эпоху количества мануфактур, росте

промышленного производства и внешней торговли. Павленко сооб-

щал, что в 1760 году число предприятий черной металлургии до-

стигло 99, в то время как в 1740 году их было 59; еще больший успех

«

наблюдался» в текстильной промышленности: в 1763 г. «насчиты-

валось» 205 мануфактур, а в 1745 году их количество было 71. Также

он отмечал, что оборот внешней торговли с 1749 г. по 1760 г. вырос

с 12,6 до 16,9 миллионов рублей. Иными словами, историк призна-

вал, что во времена правления дочери Петра І Российская Империя

не находилась в состоянии кризиса или застоя.

Известный отечественный ученый, академик утверждал, что

многие значимые события в эпоху Всероссийской самодержицы

Елизаветы происходили либо совсем без ее участия, либо участие ее

было минимальным. Павленко писал: «…Освобождение страны от

засилья немцев, смягчение наказаний нарушителям законов, отмена

внутренних таможенных пошлин, учреждение банковской системы,

открытие Московского университета и Академии художеств, покро-

вительство искусству и науке, работа Уложенной комиссии – вот

перечень самых главных событий царствования, каждое из которых

оставило заметный след в истории страны. Правда, к большинству

из них Елизавета Петровна либо не имела никакого отношения, либо

самое удаленное»₅₇. Очевидно, что Н.И. Павленко придерживался до-

5

5

6

7

Павленко Н.И. Елизавета Петровна. С. 316.

Там же. С. 428.

–

56 —

статочно традиционного для историков советского периода отно-

шения к личности самодержицы Елизаветы и эпохе ее правления.

Однако, он подчас противоречил себе, вначале сообщал, что Елиза-

вета пользовалась любовью современников, ссылаясь на высказы-

вания артиллерийского майора Михаила Васильевича Данилова:

«

По кончине ее открылась любовь к сей монархине и сожаление;

каждый дом проливал по лишении ее слезы, и те плакали неутешно,

кои ее не видали никогда, только была любима в народе своем»₅₈.

Павленко также отмечал, что не смотря на склонность к увеселе-

ниям и балам и отсутствием качеств государственного деятеля,

самодержица Елизавета пользовалась любовью народа при жизни,

а после кончины все подданные оплакивали ее искренне и называ-

ли великой и мудрой. Затем писал, что у современников не нашлось

ни одного доброго слова в память о ней. Автор советских учебников

по истории России Павленко утверждал, что российская Елизавета

I родилась не для управления империей, а для «наслаждения уте-

хами», безгранично предоставляемыми ей занимаемым троном. По

его мнению, она была умная, но изнеженная красотой и внимани-

ем к своей красоте женщина, в то же время «капризная, ленивая»

и «беспечная сударыня», занимавшаяся своей внешностью, а не де-

лами управления страной; ее беспокойная жизнь протекала «мимо

решения» «главных задач – жизни государства».

Подводя итоги, следует отметить, что хотя Н.И. Павленко по-

рой и стремился быть объективным в оценках личности и деятель-

ности Елизаветы Петровны, однако, постепенно в его труде стали

преобладать негативные оценки самодержицы и ее царствования.

Историк отстаивал ту точку зрения, о елизаветинской эпохе и самой

Елизавете Романовой, которая, как и противоположная, сложилась

еще в ХVΙІІ веке. Он считал эпоху царствования Елизаветы лишь зве-

ном в цепи правления и эпохой власти фаворитов, а саму импера-

трицу – не способной к серьезным делам.

В 90-е годы ХХ века в нашей стране произошли перемены по-

литического характера, поэтому у некоторых отечественных исто-

риков, использовавших ранее советский подход к изучению исто-

рии, появилась возможность максимально объективно исследовать

особенности личности российской Елизаветы І и достижений ее

царствования. К ним относятся исследования автора нескольких

5

8

Цитата по Павленко Н.И. Елизавета Петровна. С. 419.

–

57 —

трудов о самодержице Елизавете, нашего современника Евгения

Викторовича Анисимова. В своих трудах о елизаветинской эпохе он

опирался на источниковедческую и фактологическую базу, создан-

ную классиком отечественной истории С.М. Соловьевым и другие

источники. Как и некоторые отечественные историки, исследовав-

шие эпоху правления самодержицы Елизаветы, он отмечает, что она

оказалась неподготовленной к «тяжелой работе» «у руля управле-

ния» такой большой страны, как Россия. По утверждению автора

книг «Елизавета Петровна» и «Императорская Россия», с самого дет-

ства царевну готовили в королевы Франции или какой-либо другой

страны, ее учили языкам, танцам, умению вести светские разгово-

ры, одеваться. Анисимов считает, что именно веселым времяпро-

вождением и занималась все свое царствование русская Елизавета.

«

Она ничего не стремилась доказать или показать: ей было так ве-

селее, удобнее, вкуснее»₅₉. Он пишет, что современники отмечали

исключительную, необычайную страсть самодержицы Елизаветы

к нарядам и развлечениям, которую она «успешно внедряла» в выс-

шее столичное общество; что многие признавали необыкновенную

элегантность ее нарядов, причесок и украшений. Ну и, конечно, не

забыл он отметить «те самые 15 тысяч платьев», оставшихся после

ее кончины. «Затмевать всех своей красотой – во многом к этому

и сводилась цель жизни императрицы–модницы. И это ей с успехом

удавалось»₆₀, – утверждает доктор исторических наук. В отличие

от Анисимова, у автора данных строк есть основания считать пре-

красную российскую Елизавету I не просто модницей на троне, а го-

сударственным деятелем и великой личностью, не потому что цар-

ствующая, а потому что дела ее великие.

Историк, лауреат Анциферовской премии за лучшую историче-

скую книгу акцентирует, что вспыльчивая, сумбурная, она вымещала

свое раздражение на окружающих, часто не спала по ночам, и, что ни-

кто точно не знал, когда она обедает или спит. «Более того, никто на-

верняка не мог сказать, в каком покое в данный момент государыня.

Ни в одном дворце она никогда не имела постоянной спальни. Даже

в любимом ею Царскосельском дворце не было особого помещения,

где стояла бы кровать императрицы».₆₁ Такая заполошная жизнь, по

5

6

6

9

0

1

Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1999. С. 130.

Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб.: Питер, 2008. С. 210.

Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 174.

–

58 —

мнению автора книги «Елизавета Петровна», была следствием «не-

обузданности» всероссийской самодержицы, неумения управлять со-

бой и «страха ночного переворота». Дочь Петра I, подчеркивает Ани-

симов, хорошо помнила ночь, когда она вместе с гвардейцами пришла

арестовать регентшу Анну Леопольдовну, и «боялась такой судьбы».

Надо признать, считает Анисимов, что Елизавета Романова «не была

проста и наивна», и не позволяла господствовать над собой, и, несмо-

тря на свою взбалмошность, не была ни «скороспешна», ни суетлива

при решении государственных дел. «И еще. Во всем, что делала Елиза-

вета – государыня, императрица, был некий, порой скрытый от по-

стороннего взгляда главный, основополагающий принцип. Несмотря

на почти полную отстраненность от государственных дел, Елизавета

оставалась самодержицей – абсолютной монархиней и ни зачем так

ревниво она не следила, как за тем, что бы никто не посмел посягнуть

на эту власть и царствовать над ней»₆₂ – уверяет Е.В. Анисимов.

Исследуя елизаветинскую эпоху и царствование Елизаветы Ро-

мановой, историк, естественно, отмечает людей, которые окружа-

ли ее: это и Разумовские, и Шуваловы, и другие выдающиеся, и не

очень, личности. Анисимов признает, что А.Г. Разумовский имел

большое влияние на императрицу, но был скромен и не стремился

к власти. В придворном мире интриг и коварства «он выделялся

тем», что, обладая огромными возможностями фаворита самодер-

жицы, «ни в чем не посягнул» на ее власть, не позволил хотя бы «за-

подозрить» его в интригах за спиной государыни. Благодаря своему

положению, Разумовский немало сделал для своей малой родины

Малороссии, – считает автор книги «Елизавета Петровна». Подроб-

но описывает Е.В. Анисимов влияние на эпоху самодержицы Елиза-

веты братьев Шуваловых. «В отличие от Алексея Разумовского Шу-

валов все время работал и ценил людей, умевших работать, что-то

изобретать»₆₃. Петра Шувалова историк называет типичным «при-

быльщиком-искателем» доходов для казны; по инициативе Кон-

ференц-министра по военным делам начали «портить» монету, (из

пуда серебра стали получать не 8, а 16 рублей). Доходы казны росли,

также росли доходы П.И. Шувалова, генерала фельдцейхмейстера на-

чальника артиллерии, «управителя многих ведомств», потому что он

6

6

2

3

Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 182.

Там же. С. 279.

–

59 —

был не только прибыльщиком-искателем для казны, но не забывал

о личной выгоде. Историк утверждает, что именно «управитель мно-

гих ведомств» выступил автором многих экономических реформ,

таких как таможенная реформа 1752–1753 гг., развитие банковского

дела. Согласившись с доводами Петра Шувалова, самодержица все-

российская Елизавета подписывала указы об экономических преоб-

разованиях; это способствовало укреплению экономики и развитию

торговли в стране, а главное, пополняло государственную казну.

«Впрочем, отметим сразу: многие предложения Шувалова о повы-

шении доходов казны легко осуществлялись…, но по преимуществу

за счет кармана налогоплательщиков. Шувалов предложил и сам же

осуществил грандиозные проекты чеканки облегченной серебря-

ной и медной монеты, введение новых монополий на соль, различ-

ные промыслы, причем думал не только о государственной казне, но

и о собственном кармане. За это его не любили в народе»₆₄ – пишет

приверженец популяризации отечественной истории. Одновремен-

но, историк отмечает неоспоримые заслуги генерала фельдцейхмей-