Читать книгу: «Частный случай – Дело номер 4 «Вернисаж»»

Глава 1

Горбулев Дмитрий

Частный случай

Дело № ____

Глава 1. Тихий вернисаж

      Холодный, стерильный блеск галереи «Вернисаж» в этот вечер был дополнен приглушенным гулом. Галерея, расположившаяся в отреставрированной фабрике прошлого века, демонстрировала свой парадокс – промышленное прошлое проглядывало сквозь дорогой лоск, как скелет через натянутую кожу. Грубая кирпичная кладка стен служила дерзким фоном для безупречно белых гипсокартонных перегородок, на которых висели полотна новой экспозиции.

      Под ногами настолько ровный и глянцевый пол, что в нем, как в черной луже, отражались гости, собравшиеся вокруг центральной инсталляции. Высокие потолки терялись в темноте, откуда на экспонаты и зрителей смотрели бездушные глаза трековых светильников. Их холодный свет выхватывал из полумрака яростные мазки абстрактного экспрессионизма.

      В самом сердце зала, подвешенная на почти невидимых тросах, кружилась инсталляция из бронзы и стекла «Кризис идентичности». Нечто, напоминавшее то ли застывший взрыв, то ли внутренности гигантского механизма, медленно вращалось под аккомпанемент приглушенных щелчков фотокамер. Инсталляция была красива и бездушна.

      Воздух был густым. Легкая, навязчиво-сладковатая нота лемонграсса из дизайнерского диффузора боролась с запахом озона от работающей проекционной аппаратуры и едва уловимым, но узнаваемым ароматом дорогого шампанского, которое разносили официанты. Звучала приглушенная джазовая музыка – ровно на той громкости, чтобы не мешать светским беседам, но создавать фон интеллектуальной изысканности.

      На одной из стен было огромное зеркало, в котором отражалось все пространство зала. За витражными окнами лежал ночной город, его огни расплывались в матовом стекле, как слезы. Это окно выглядело барьером, отделяющим избранных внутри от всего остального мира снаружи. Сейчас этот барьер охраняли двое невозмутимых охранников в черных костюмах.

      Галерея была прекрасна. Идеальна. Полная людей, она оставалась стерильной и безжизненной – сверхтехнологичным моргом, где вместо тел покоились души, вынутые из картин и превращенные в товар на этом торжественном показе.

      В эпицентре этого холодного великолепия возле вращающейся инсталляции стоял Арсений Викторович Гранов. Его идеально сшитый темно-серый костюм выглядел продолжением интерьера – такой же безупречный, дорогой и лишенный души. Возраст лишь отточил его черты, добавив лицу властную скульптурность, а в осанке и энергичных движениях читалась уверенность мужчины, находящегося на пике своих сил.

      Он принимал поздравления, и его баритон, громкий и хорошо поставленный, легко парил над негромкой музыкой. Каждое рукопожатие, каждый кивок, каждый жест – все было тщательно выверено и в то же время демонстрировало спонтанную щедрость хозяина, уверенного в своем праве владеть этим пространством и всем, что в нем находилось.