Читать книгу: «Уроки искушения, или Пылающие сердца драконов», страница 3

Глава 3

Лейла Мариотт

Если не считать сокурсников, я в Пантарэе почти не встречала драконов. Не по рангу было. И потому случайно встреченного офицера полиции, Рикарда Артаса, запомнила очень хорошо – и ни за что его ни с кем не спутала бы. К тому же, Марго подтвердила мои догадки, рассказав о том, что наш куратор раньше служил оперативником, и в академию пришёл совсем недавно, подменить на год ушедшую в декрет профессора Лорейн.

И вот теперь он стоял на пороге дома, в небрежно накинутой на голый торс кожаной жилетке, из кармашка которой свисала золотая цепочка – скорее всего, карманных часов, а на запястье левой руки крепко затянутый широкий кожаный ремешок. На ногах – свободные хлопковые штаны домашнего кроя. Другая золотая цепочка висела на шее, на ней – какой-то небольшой артефакт. На обнажённой груди даже издалека виднелись шрамы. Это было странно, ведь регенерация у драконов настолько выражена, что шрамы почти никогда не остаются.

– Мисс Мариотт? – бросил он, не утруждая себя тем, чтобы подойти ближе. Я кивнула. – Меня предупредили о вас. Входите.

Сделанная из металлических прутьев калитка сама собой открылась передо мной, и я, стараясь думать только о том, что мне нужна хоть какая-то крыша над головой, прошла по узкой тропинке ко входу в дом.

– Мистер Артас, – поприветствовала я, глядя прямо в серебристые глаза.

– Можете называть меня просто куратором, – сказал он, уже входя в дом, словно я его совершенно не интересовала.

Он явно делал вид, что не узнал меня. Я вспомнила наш уговор: если я принесу серентин, он забудет обо всём. Серентин я принесла. И он, очевидно “забыл” обо всём. Но тогда какой бездны я делала в этом доме?!

– Здесь раньше жила профессор Лорейн с супругом, поэтому дом рассчитан на двоих. Есть свободная спальня, которая полностью в вашем распоряжении.

Я замерла у порога, не в силах сделать ни шага. Злость клокотала внутри меня.

– Что такое? Вам нужна помощь? – обернулся Артас.

– Что вы задумали… куратор? – тихо спросила я, исподлобья глядя на него. Всё это было слишком, чтобы принять за совпадение.

Он остановился в двух шагах от лестницы. Медленно обернулся. Лицо дракона оставалось непроницаемым, будто он не впервые встречает в своём доме полуголую девушку, трясущуюся от холода и злости.

– Задумал? – переспросил он негромко. В голосе не было удивления – только слабая насмешка, еле заметная, как отголосок чего-то старого. – Вас поселили сюда. Я не протестовал. Этого достаточно.

– Я поняла. Это вы. Вы подстроили так, чтобы меня приняли в академию. Ведь так?

Несколько мгновений он молчал, изучающе глядя на меня. Затем вскинул бровь:

– Это проблема? Если вам здесь не по душе, пишите заявление, я завтра же вас отчислю.

Я почувствовала, как мои щёки загорелись от прилившей к ним крови. Бездна, только бы он не подумал, что я покраснела из-за его обнажённого торса. Дракон не сделал в мою сторону ни шага, но всё же воздух между нами будто сгустился, и мне стало труднее дышать.

Или это от злости?

– Вы казались мне более порядочным драконом.

Он прищурился, и угол его губ дёрнулся – не то от усмешки, не то от раздражения.

– В самом деле? И каким вы считаете меня теперь, мисс Мариотт?

За его ледяным спокойствием я отчётливо ощущала напряжённость и скрытую опасность. И всё равно скривила губы в усмешке:

– Манипулятором. Холодным и расчётливым. Или вы не такой?

На этот раз он подошёл ко мне, остановившись всего в шаге от меня, так что мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Между нами почти не осталось воздуха, он казался исполином рядом со мной – выше на полторы головы, широкий в плечах и намного, намного сильнее. В его глазах не было ни капли жалости тихо, с хрипотцой в голосе, ответил:

– Всё верно, – тихо, с хрипотцой в голосе, произнёс он. – Холодный. Расчётливый. И, возможно, последний, кто ещё даёт вам шанс.

Дышать стало ещё труднее, и я сделала короткий, судорожный вдох, с трудом сдерживаясь, чтобы не отпрянуть, не попятиться, не показать своей слабости. И почувствовала его запах. Металлический, чуть дымный, с едва уловимой цитрусовой ноткой.

– Я всё ещё сомневаюсь, что вам место в этой академии, – продолжил он, не повышая голоса. – Поэтому я и предложил поселить вас здесь. Чтобы контролировать. Видеть, на что вы способны. И если выяснится, что вы ни на что не годны, вы вылетите из этих стен так же легко, как и попали в них. В любом случае, пока мы живём под одной крышей, вы будете учиться, как проклятая. Забудете о том, что такое солнечный свет и свобода. Вы будете дышать только магией артефактов.

Он говорил это ровно, спокойно, даже почти отстранённо – как хирург, сообщающий о предстоящей ампутации. Не с ненавистью, а с той особой формой холодного милосердия, от которой кровь стынет в жилах.

– Значит, это всё-таки ловушка, – процедила я.

Он не ответил сразу. Глаза его чуть сузились. Тень скользнула по лицу.

– Вы сами пришли сюда, мисс Мариотт.

Он развернулся, направляясь вверх по лестнице, и уже через плечо добавил:

– Комната наверху. Справа. Ванная – общая, но я ею почти не пользуюсь. Кухня внизу, но надеюсь, что вы будете ходить в общую столову. Библиотека слева от вас. Мой кабинет – под замком, не входите туда без разрешения.

Он остановился на верхней ступеньке, замерев на пару мгновений. Потом бросил на меня пронзительный взгляд, заставив моё сердце ускориться вдвое.

– Пробелами в ваших знаниях, – произнёс он ледяным тоном напоследок, – мы займёмся завтра. Не планируйте ничего.

На втором этаже хлопнула дверь, и я осталась одна посреди холла, крепко сжимая на груди одеяло и пытаясь вспомнить, как дышать. Меня трясло. От холода, от гнева, от страха. Всё смешалось в единую вспышку адреналина, и я уже не понимала, что мне делать, куда податься. Несмотря на поздний час, я совершенно не чувствовала желания пойти спать. Тем более – здесь. В доме, где Артас в любой момент мог проникнуть в мою спальню и взять то, чего добивался.

Ублюдок. Подонок. Тварь. О, как я его ненавидела той ночью! Ненавидела за то, что отпустил при первой встрече. За то, что устроил в академию. За то, что поймал, когда я упала с пожарной лестницы. За то, что дал мне эту комнату. За то, что каждый раз проявлял показное милосердие, раз за разом демонстрируя, как я низко пала и насколько беспомощна.

Он держал меня в ловушке. Красивой, уютной, тёплой – и оттого ещё более невыносимой.

С трудом вернув самообладание, я прошла в дом и вскоре нашла кухню. Она была просторной, но уютной. Стоило щёлкнуть переулючателем на стене, как помещение было залито мягким янтарным светом от встроенных в стены ламп. Медные трубы, обрамлявшие потолок, шли от центральной печи – массивного агрегата, обшитого воронёной сталью и украшенного витиеватой гравировкой.

Столешницы из отполированного до зеркального блеска чёрного мрамора искрились чистотой. Рядом – органайзеры с выдвижными ящичками, где каждая ложка, каждая мерная колба и ступка лежали в идеально подогнанных углублениях. Ни одной крошки, ни одного пятна: казалось, здесь не готовили вовсе.

Посреди кухни стоял остров с встроенным артефактным блоком: он имел множество кнопочек и рычажков, о назначении которых можно было только гадать. Вдоль стены располагались стеклянные шкафы с застывшими внутри банками: специи, заготовки, редкие ингридиенты, подписанные аккуратным, почти каллиграфическим почерком. Противень для выпечки, вытяжка с магическим фильтром, хрустальная мойка с водоподачей из очищающего заклинания – всё говорило об изысканном перфекционизме хозяина.

Некоторое время я зачарованно осматривалась. Эта кухня была раем артефактора: все вокруг дышало магией, встроенной в предметы, каждый из которых хотелось рассмотреть в отдельности. Но я была слишком на взводе и слишком уставшей. К тому же, меня начало знобить.

Поэтому я отыскала в одном из ящиков латунный чайник, наполнила его и поставила на плиту. В трубах, что передавали тепло к центральной печи, послышалось мерное постукивание.

Не знаю, как долго я сидела на кухне, отогреваясь обжигающе горячим чаем. Небо уже было совсем светлым, когда я поняла, что этого недостаточно, и пошла в душ. Там всё было так же чисто и оборудовано последним словом артефакторики, напоминая мне о доме, которого я лишилась. Включив горячую воду, я, наконец, смогла смыть с себя остатки высохшего на коже мыла. А когда вышла из душа, обнаружила, что все стёкла и зеркала давно напрочь запотели.

Протерев одно из стёкол, я направила на него немного магии, обдав его тёплым ветром. Влага на нём высохла, сначала в одной точке, потом она разрослась до пятна, и вскоре я могла видеть собственное отражение. Щеки мои буквально пылали алым, да и глаза покраснели от недосыпа и усталости. Но думать я могла только о нём.

Рикард. Он буквально подтвердил, что подстроил моё зачисление. И то, что он сам предложил подселить меня к нему. Наверняка для этого ему пришлось надавить на кого-то, ведь это странно – подселить адептку к профессору, да ещё и мужчине. Он играл со мной. К тому же то, как он холодно меня встретил, совершенно не было похоже на то, каким он был всего несколько недель назад.

Я ему не мышка, с которой можно играть перед тем, как съесть.

Что ж, пускай. Пусть возьмёт то, чего так хочет, и отвяжется. Придётся поступиться своей гордостью, скрыть свою ненависть. Но только так он оставит меня в покое.

Меня всё ещё трясло, и я уже не понимала, от чего. Должно быть, от волнения. Я решительно скинула прямо на пол своё полотенце, в которое вновь завернулась после душа, прикосновением силы высушила волосы и решительно направилась на второй этаж.

Он говорил, что моя дверь – справа. Значит его – слева.

Приблизившись к левой двери, я взялась за ручку… Но не смогла. Не решилась. Это было выше моих сил. Бросившись к правой двери, я распахнула её и уже почти зашла было в собственную спальню, но потом обернулась.

Я стояла, вцепившись в косяк, словно боялась, что снова упаду, и колебалась. В горле стоял ком, в голове шумело. Гнев, страх, унижение, возбуждение – всё это перемешалось в ядовитый коктейль, от которого мутило. Но за всем этим была ещё одна мысль. Самая страшная. Что я не просто злилась на него. Я действительно хотела, чтобы он увидел меня.

Такой, какой я была тогда. Обнажённой, уязвимой, но не побеждённой. Чтобы он понял: это не он подмял меня под себя – я сама выбрала этот шаг. Сама приняла решение, а не сдалась его манипуляциям.

Я вернулась к двери слева. Медленно, будто сквозь вязкую воду, подняла руку и нажала на ручку. Замок поддался без сопротивления, как будто ждал меня. В комнате было почти темно – лишь тонкая полоска предрассветного света пробивалась сквозь штору. Запах в воздухе был тот самый – металлический, чуть дымный, с ноткой цитруса и свежевыстиранной ткани. Его запах.

Он спал, раскинувшись на широкой кровати, обнажённый до пояса, с простынёй, сползшей до талии. Свет скользнул по его телу, обозначив контуры плеч, грудных мышц, старых шрамов, пересекающих кожу, и явной выпуклости между ног.

Моё сердце бешено билось. Ступни были ледяными, как и пальцы. Но внутри всё горело.

Я обошла кровать. Медленно, будто во сне. Затем – затаив дыхание, осторожно поднялась на неё, перешагнула через него и, замирая от каждого движения, села сверху.

В этот самый миг он открыл глаза.

И наши взгляды встретились.

Глава 4

Лейла Мариотт

Он смотрел мне прямо в глаза – и несколько мгновений не двигался и ничего не говорил. Вот только и я тоже не могла пошевелиться, словно под гипнозом этого взгляда. Но долго так продолжаться не могло. Поэтому я сделала короткий вдох и сказала:

– Вы ведь эт…

Но договорить не успела, резкое движение выбило весь воздух из лёгких – и уже в следующий момент я лежала спиной на кровати, и руки мои были скованы над головой металлическими цепями.

– Какого днища ты вытворяешь?! – прошипел склонившийся надо мной дракон.

Я с трудом сглотнула. Он был настолько больше меня, что, казалось, мог бы просто раздавить, устроившись сверху. Его каменное лицо в этот раз изменилось, исказившись в хищном оскале.

– Это вы что вытворяете, – проговорила я дрожащим голосом. Потом собрала силу в руках и разорвала цепи одним коротким импульсом.

– Играть со мной удумала, – прорычал дракон, и его длинные жилистые пальцы сомкнулись на моей шее.

– А разве вы не этого добивались с самого начала? – я храбро встретила его взгляд, чувствуя, как цепи снова смыкаются на моих руках. И на этот раз я не смогла бы разорвать их так просто: куратор установил какую-то защиту, считать которую я в таком положении не могла.

Должно быть, я сошла с ума, потому что тело буквально горело, несмотря на прохладный ветер от окна и полностью обнажённое тело. Моя грудь коротко вздымалась на каждый вдох, и кончиками сосков я чувствовала лёгкие прикосновения к его коже. И всё же, не отводила взгляда. Пусть видит, что я не боюсь.

– Ты понятия не имеешь, чего я добивался. Ты вообще ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей жизни, ни о моих планах.

– А разве не вы подстроили всё это? Моё поступление, переезд в ваши апартаменты – всё ради этого момента, да?

– Ты вообще слышишь что несёшь, адептка?! – процедил дракон, и из его расширившихся ноздрей потекли струйки дыма. Моего носа коснулся аромат дыма, металла и морозной свежести. Это означало, что он – волей или неволей – собирал магию внутри, будто готовился нанести удар на поражение.

– Попытайтесь меня переубедить, – прохрипела я, потому что дышать стало совсем трудно. Осознав это, дракон разомкнул пальцы на моей шее, и я судорожно вдохнула.

Его лицо было в опасной близости, как и наши тела – от них исходил жар, а моё сердце стучало так сильно и тяжело, что даже я слышала его, а о драконе и говорить нечего.

– Я думал, у тебя хоть какие-то мозги есть, – выдохнул он хрипло.

– Вы разочарованы?

Он резко вскинул одну ногу – и я оказалась под ним, всем телом прижатая к постели. Руки болели от натяжения цепей, когда я инстинктивно пыталась высвободиться. Бёдра дракона прижались к моим, и я животом отчётливо чувствовала его возбуждение. Что же его всё ещё сдерживало? Воспитание? Врождённая вежливость? Я даже усмехнулась своим мыслям. Нет, должно быть, ему просто нравилось играть со мной, как сытой кошке – с мышью, прежде чем неминуемо её сожрать.

Его глаза сузились, и зрачки из круглых стали вытянутыми. Выглядело это жутковато, и моя улыбка мгновенно померкла.

– Ты даже не потрудилась подумать, прежде чем ворваться в мою постель. Голая. Слабая. Неужели ты так наивна и считаешь, что тебе ничего за это не будет?

– А что будет? – почти в отчаянии прошептала я. – Вы уже контролируете каждый мой шаг и управляете моими решениями. Куда хуже-то? Вы сами заставили меня прийти сюда!

– В самом деле? Силой затащил в постель?

– К чёрту вас, – почти выплюнула я. – Думала, если вам так неймётся, то пусть, возьмёте то, чего так желали – и отстанете от меня. Но нет, вы решили меня помучить…

Он замер. На мгновение я подумала, что сейчас разговоры закончатся, и придёт время расплаты. Но вместо этого дракон вдруг отстранился и с подозрительным прищуром осмотрел меня, потом тяжело вздохнул и сел ко мне спиной, опустив ноги с края кровати.

– С каждым словом вы только подтверждаете, что вам нет места не только в моей постели, но в моём доме и даже в академии.

Резкий переход на “вы” словно выбил из меня последнее дыхание. Я медленно поднялась, опустила взгляд на сковывавшие меня цепи и прошептала:

– Тогда зачем это всё?

– Вы серьёзно думаете, что если бы я мог просто воспользоваться адепткой в своих целях, вас бы сюда поселили? – он скосил на меня взгляд через плечо. – Отношения между учащимися и профессорами у нас хоть и не запрещены, но не поощряются. Если бы вы добились своего, у нас обоих возникли бы проблемы.

Я молчала. Голова кружилась, дыхание стало тяжёлым, и я почувствовала, как по виску покатилась капелька пота. Всё моё внимание было направлено на то, чтобы удерживать вертикальное положение и не упасть обратно на кровать.

– Ступайте к себе, – спокойно проговорил куратор. – Должно быть, вы попали под действие источника. Или ударились головой, когда упали. Утром я вызову вам врача.

Я не смогла ответить. Перед глазами всё плыло и, когда дракон обернулся ко мне, я не удержала равновесия и повалилась вперёд. Глаза при этом сами собой закатились, а когда открылись вновь – я лежала головой на сильном плече, прижавшись грудью к телу куратора.

– Адептка Мариотт, у вас жар, – проговорил он где-то над моим ухом. – Я сейчас отнесу вас в кровать и схожу за доктором.

Я не то что ответить была не в состоянии, но даже осознать смысл сказанных им слов. Дракон подхватил меня на руки, бережно прижав к себе, и понёс в соседнюю комнату. А когда моя голова коснулась подушки, мир окончательно померк.

– …В лучшем случае, за пару дней. Восстановительные способности её организма на хорошем уровне, но всё ещё ограничены человеческой физиологией.

Это были первые слова, которые я услышала, придя в себя. Было жарко. Очень жарко. Так жарко, что хотелось сорвать с себя то единственное, что отделяло мою кожу от свежего воздуха – тонкую влажную простыню.

При попытке открыть глаза виски пробило болью, и я застонала, повернув голову набок.

– Может, всё-таки переместить её в больничный корпус?

– Не стоит её беспокоить, пусть спит. Сегодня всё равно отменены все занятия. Я за ней присмотрю.

– Следи, чтобы температура не поднималась. Если лекарство не действует, обтирай тёплой водой. У тебя есть базовые навыки целительства?

– Обижаешь.

– В таком случае, вызывай, если состояние начнёт ухудшаться. Пусть пьёт больше воды, обогащённой минералами, и спит.

– Конечно, Макс. Спасибо, что пришёл так быстро.

– Если бы не пришёл, ты бы меня силой приволок.

Раздался тяжёлый вздох, зевок, потом смех и звонкое рукопожатие, и, наконец, меня оставили одну. Я медленно подняла веки. За глазами всё ещё чувствовалась боль и давление, но они стремительно отступали.

Комната, в которой я проснулась, была залита мягким янтарным светом: солнце за окном давно встало, но плотные оранжевые шторы пропускали лишь малую часть света, делая его медовым. Я провела тыльной стороной ладони по лбу. Он был чуть влажным, но не липким, словно кто-то бережно смыл с меня пот влажным полотенцем. Подняв перед собой руку, я осмотрела её на фоне занавешенного окна, отчасти считая всё происходящее – сном или бредом.

– Так вы не спите? – раздался мужской голос. Вздрогнув, я повернула голову – и её снова пронзила боль.

Поморщилась.

Всё тот же Артас сидел на стуле возле моей кровати. На нём был форменный мундир саргоновской полиции с эмблемой в виде всполоха огня. Под мундиром не было ничего. Короткие волосы – встрёпаны, а глубоко посаженные глаза, казалось, провалились ещё глубже, будто он не спал уже третьи сутки.

– Я потеряла сознание?

– Скорее уснула. Это нормально, с таким-то жаром. Вы, люди, такие слабые и хрупкие.

Я закрыла глаза, игнорируя это замечание, хотя больше всего хотелось ответить. Что-нибудь вроде: “А вы, драконы, самонадеянные придурки!” Но место и время для этого явно было неподходящее.

– Простите меня за всё это. Должно быть, из-за жара я начала бредить.

– Это уж точно, адептка Мариотт. Надеюсь, больше подобного не повторится.

Я поморщилась от очередного приступа боли. И снова посмотрела на дракона. Что-то не сходилось у меня в голове. Откуда такая перемена? Из-за плохого самочувствия, сразу я не обратила внимание на то, насколько сильно изменился этот офицер с момента нашей первой встречи. Нет той дерзкой улыбки, нет фамильярного прищура и странной лёгкости в движениях. Сейчас он был холодным, отстранённым, настолько чужим, словно прибыл с другого конца межмирового пространства.

На долю секунды я даже подумала, что, возможно, ошиблась, и это вовсе не тот полицейский, которого я встречала. Но Марго говорила, что Артасы редко идут на службу к Саргонам. И остальное: ямочка на подбородке, широкие брови вразлёт, нависающие над глубоко посаженными глазами – всё было точно таким же.

Таких совпадений не бывает. И от этого становилось жутко.

– Вы голодны? – спросил он, когда я снова закрыла глаза.

– А вы как думаете?

– Думаю, что вам нужно поспать.

– Это сложно делать под надзором.

Дракон встал, подошёл к кровати и положил на тумбочку какой-то маленький предмет, который я, едва приоткрыв один глаз, не смогла рассмотреть.

– Это колокольчики, передают сигнал мне напрямую. Радиус действия – около мили. Если вам что-то понадобится, просто тряхните хорошенько. На собрание вы не идёте. Я обо всём позабочусь сам. А когда вам станет лучше, мы займёмся вашей академической подготовкой.

– Вы даже сейчас говорите об учёбе?

– Это моя работа. Пока вы – адпетка академии под моим руководством, я буду относиться к этому вопросу со всей ответственностью.

– Зачем это вам? – я приподнялась на локте, и простыня соскользнула, повиснув чуть выше моих сосков. Но я предпочла не обратить на это внимания. – Вы решили стать моей наседкой? Сделать из меня лучшего адепта курса? Почему?

– А вы не догадываетесь? – он скрестил руки на груди, скрыв эмблему полиции. Стоял над кроватью, нависнув надо мной каменной башней.

– Увы, нет. Должно быть, я всё ещё плохо соображаю, так что потрудитесь объяснить. Не то от тяжёлых раздумий мне станет хуже.

– Потому что я зачислил вас без вступительного испытания, без документов – в обход всех правил. И если вы не покажете себя достойно, тень падёт не на вашу репутацию, а в первую очередь – на мою.

Он склонился, заглянув мне в глаза, и его зрачки налились металлическим блеском.

– Пока я здесь, вы – не просто адептка, мисс Мариотт. Вы – моя рабыня. Только вместо простых заданий вроде уборки и готовки вы будете овладевать искусством артефакторики.