Сквозь воспоминания

В это утро Сара возилась на кухне. Шипела и шкварчала на сковородке яичница. Булькал в кастрюле бульон. Пиала с салатом пахла детством в деревне – тем самым завтраком, сделанным на скорую руку перед тем, как убежать гулять до жары. Сочившаяся от тепла батареи под подоконником зелень наполняла душноватый воздух свежестью.

Митчелл перебирал подписки на киносервисы – искал сериал, который они договорились сегодня посмотреть. Семья Эйс готовилась отмечать пятую годовщину свадьбы.

Прозвенел тостер и вытолкнул два кусочка обжаренного хлеба. Сара набрала на ножик немного масла. Раздался свист закипевшего чайника. Сара отложила приборы, чтобы снять его с плиты, и локтем смахнула нож в щель между кухонной тумбочкой и холодильником. Она залила кипяток в две кружки с растворимым кофе и недовольно вздохнула.

Всё так хорошо начиналось. В их с Митчеллом праздник они хотели отдохнуть от будничной суеты, даже взяли отгулы на пятницу, чтобы посвятить друг другу три дня подряд. Всё должно было быть спокойно хотя бы потому, что они планировали все три дня сидеть перед экраном и ничего не делать. Но с самого утра выходные не задались. Пришлось искать самую длинную в доме линейку, лезть ею в пыльный уголок, куда ни разу не добиралась швабра, и вытаскивать оттуда ножик.

Кое-как, ориентируясь на звонкий удар линейки о металлическое лезвие, Сара нащупала нож, подцепила его и аккуратно стала подталкивать на себя. Вместе со звоном что-то зашуршало, будто вместе с ножом она вытаскивает что-то бумажное. Наверное, это один из списков дел или покупок, которые Эйсы крепили на холодильник, чтобы не забыть. В этот зазор, должно быть, уже провалился целый блокнот.

Ещё чуть-чуть и из темноты показалась рукоятка. Она вся была измазана в масле, и Сара решила не пачкать руки и продолжить доставать нож линейкой. Шуршание всё продолжалось. Бумажка видимо прилипла на масло.

Вопреки ожиданиям Сары вмести со столовым прибором из-за тумбочки показался не исписанный стикер, а старая фотография. Женщина положила нож в раковину, протёрла жирный пол салфеткой и села разглядывать фото.

На фотокарточке ей лет шестнадцать. Она во дворе дома в деревне сидит на качелях из подвешенной к дереву на канат шины. Дедушка сделал их ещё для отца Сары. Рядом стоял и держал одну из верёвок, чтобы раскачать, Митчелл. Это их первая совместная фотография. Под конец того лета они познакомились, чтобы через две недели разъехаться на учёбу. Занятая подготовкой к экзаменам и поступлением Сара не приехала к бабушке и дедушке следующим летом.

В следующий раз они встретятся, когда будут проходить практику в одной компании.

Митчелл тогда оканчивал экономический факультет и спокойно и методично изучал финансовую стратегию предприятия. А Сара в первый раз прикасалась к своей профессии и со всем рвением бралась за любое задание. Она переписывала цифры из одного отчёта в другой с тем же фанатизмом, с которым проводила самостоятельные расчёты.

Эйсы редко вспоминали те дни в деревне. Этот отрезок их общего времени был настолько мал, что, казалось, неважен. Однако сейчас, рассматривая старую фотографию, Сара задумалась о тех двух неделях. Они были насыщеннее нескольких месяцев их нынешней жизни. Сара и Митчелл тогда искали приключения, изучали окрестности, и именно тогда благодаря разделённым эмоциям от новых неизведанных мест и пейзажей они стали близкими людьми. Будто за четырнадцать дней между ними произошло больше, чем за четырнадцать лет. Тогда каждый день был удивителен, а сейчас даже праздники похожи один на другой.

Сейчас Сара вспомнила все их годовщины, дни рождения, все праздники. Только она не была уверена, что воспоминания были правильными, ведь одно отличалось от другого только картинками на экране. Всё однообразное, если не сказать одинаковое, всегда сериалы, готовая еда и уставшие после работы лица. В эти годы они уходили из дома в восемь утра, садились в машину, разбредались каждый на свой этаж, просиживали день перед компьютерами, а потом вялые возвращались домой около семи и заваливались посмотреть пару серий за ужином и перед сном. Пять лет, полных скучных дней, повторяющих друг друга, как ксерокопии бесчисленных документов.

Но те четырнадцать дней были другими. Они оба подрывались чуть позже зари, брали велосипеды, выискивали в крохотной деревеньке каждый раз новую дорожку, новые приключения. Колеи от машин приводили их к поляне между тремя деревнями, где уже начинали готовиться к осенней ярмарке. Там она в первый раз взяла в руки молоток и помогла сколотить прилавок, пока Митчелл таскал для какой-то богатой фермерши доски. Они засобирались домой в сумерках, когда уже похолодало, и привезли с собой ведёрки со сливами и грушами, которыми им заплатили.

В следующий раз они привели с собой друзей и за день расписали все вывески. Дети и подростки шумно галдели по всей площадке, мечтая о своих фермах, пока взрослые спорили под сидр о допустимых ценах, способах правильно вложить выручку и прочей скучной для Сары ерунде.

Заросшие тропки в лесу показывали дорогу к заброшенным усадьбам, где можно было надрать те же фрукты и ягоды, не выполняя никакой работы.

Крохотный пятачок леса вокруг деревни был намного интересней огромного города. Скучно ехать по гудящим дорогам туда, куда указывают цветные вывески, если хоть раз чувствовал восторг от открытия, к которому привела заброшенная, спрятавшаяся в густых порослях тропинка.

Когда волна воспоминаний отхлынула, Сара вернулась к завтраку. Она поставила на поднос тарелку с тостами и две кружки, а рядом положила эту фотографию.