Читать книгу: «Реанимация или кошки-мышки со смертью», страница 12

– Ты … Исус … Христос … ? – Спросил я его

– Нет, но он знает, что ты только что сделал, и я здесь с его согласия – ответил мне человек подавший руку.

– Я … не смогу … пойти … с тобою … я ранен и кажется, умираю – разочарованно сказал я, обращаясь к человеку, держащему, меня за руку.

– Уже сможешь! – Ответил он мне.

И правда, я больше не чувствовал боли, кровь остановилась и больше не мешала дышать и не текла из ран. Опираясь на протянутую мне руку, я попробовал встать и удивился, когда мне это удалось.

– Я умер да? – Спросил я.

– Нет, ты выжил – ответил мне человек в сером плаще.

Я хотел отпустить его руку, но он предостерег меня не делать этого.

– Сам ты идти не сможешь, если отпустишь руку, опять упадешь, и мне придется нести тебя. – Сказал он.

– Куда ты отведешь меня? – Снова спросил я.

– В овраг к источнику, тебе нужно излечить раны. – Ответил мне человек в сером плаще.

– Кто ты? – Спросил я его.

– Твой Ангел-Хранитель! – прозвучало в ответ.

– Мое оружие и щит я не могу, оставить их здесь – сказал я.

Ангел поднял и протянул мне мой меч, я взял его левой рукой и вложил в ножны, правой рукой я держал руку ангела и не разжимал ее, потом мы подняли мой щит, я перекинул его через левое плечо за спину.

– А мой друг, тот, кто помогал мне, все это время, он где-то здесь … ? – осторожно спросил я.

– Конечно я здесь – ответил мне голос в моей голове.

– Он здесь … – ответил ангел и громко добавил – ему больше нет нужды прятаться. Видим!

– Видим! Видим! – еще дважды повторил ангел, и я увидел его.

Он сидел прямо возле моих ног, мой полосатый кот, тот самый друг Чейз, смотрел на меня снизу вверх, своими большими защитно-зелеными глазами, с узкими черными полосками зрачков.

– Чейз. Малыш. Мой полосатый друг … – я хотел нагнуться и погладить его.

– У вас еще будет время поговорить, сейчас идем! – Сказал ангел и мы пошли назад к оврагу.

Чейз бежал впереди, и я всегда видел мелькающую в траве его полосатую спину или хвост.

Я о многом хотел спросить ангела, например, где его крылья?

Несмотря на поддержку ангела идти мне было очень тяжело, все время кружилась голова, я был очень слаб, и мне хотелось спать. По пути я подобрал сухой сук-палку и теперь шел, опираясь на него свободной рукой. Несколько, раз по пути я останавливался, хотелось отдохнуть, но всякий раз ангел, не давал мне садиться и говорил, что нам нужно идти.

Ангел привел меня назад в овраг, там он помог мне снять доспехи, подвел меня к каменной чаше, протянул мне наполненный до краев деревянный ковш, из которого я пил раньше. Я все выпил до самого дна, ангел наполнил ковш во второй раз и снова протянул мне его, и я снова выпил все до самого дна. Ковш был не маленьким, и было удивительно, что после второго выпитого ковша, мне все еще хотелось пить.

Мне и раньше очень нравился вкус этой воды, из чаши в каменном доме, но сейчас эта вода была особенно приятна, на вкус, ее волшебная прохладна и сила растекалась по всему моему организму, снимая боль и усталость.

Ангел помог мне перелезть через край чаши, и я, не снимая своей окровавленной одежды, опустился в воду и лег на дно чаши, только моя голова оставалась над поверхностью воды. Вода вокруг меня была холодной, можно даже назвать ее студеной, но я не испытывал холода, я чувствовал только приятную расслабляющую прохладу воды. Я положил голову на край чаши, закрыл глаза и уснул.

Когда я снова очнулся в палате реанимации, было уже утро, смоченной в теплой воде, марлей, девушка санитарка, по очереди обтирала всех лежащих в палате больных. Когда очередь дошла до меня, я взял у нее намоченную марлю и сам обтер свое тело под простыней. Санитарка не возражала, она придвинула мне таз с теплой водой, и я сам мочил в нем лоскут марли и продолжал обтираться.

– Вижу вам лучше, сегодня – сказала она и немного помолчав, добавила – ночью вы так задыхались, хрипели, мы не смогли вас разбудить. Показания на мониторе и сердцебиение были очень плохими, мы подумали, вы умираете. Медсестры врача позвали, он сказал готовиться, вас срочно на трубку переводить и готовить дефибрилляторы на случай остановки сердца.

– А когда он к вам подошел, у вас индикатор с пальца на руке слетел и он взял вашу руку, чтобы пульс проверить, а вы неожиданно, так сильно его за руку схватили, и продолжали держать, не отпускали – продолжала рассказывать санитарка. – И у вас сразу пульс нормализоваться начал, датчик на палец надели, вам одели, смотрим и сатурация подниматься стала. Врач долго так с вами рядом сидел, вы его руку не выпускали, и он вас за руку держал. А потом сказал, что на трубку вас одевать уже не нужно, у вас все показатели нормализовались и дышите под аппаратом вы сами.

– Можно сказать он вас с того света за руку вытащил, настоящее чудо случилось. Сам врач так и говорит, он всем теперь рассказывает, что это ангел ночью в него вселился и здесь возле вашей кровати стоял и вас за руку держал, он говорит, почувствовал, как ангел вошел в него, когда вам плохо было – закончила рассказывать медсестра.

– Спасибо ему! – С благодарностью в голосе сквозь маску, сказал я.

– Кому? Врачу или ангелу? – Переспросила санитарка

– Им обоим, большое огромное спасибо! – Добавил я.

В палату вошла медсестра, она принесла уколы и капельницы для больных, начинались утренние процедуры.

За окном вставало летнее, августовское солнце и начинался новый день. А я искренне радовался, что вижу этот новый день и вижу это солнце. Радовался уколам, которые ждал, лежа на боку, на больничной кровати в палате реанимации. Радовался всему, что меня окружает, когда принесли завтрак, я сам сел на кровати, снял маску и сам все съел.

В первый раз за все то время, как я заболел, я ел еду с удовольствием и аппетитом.

После завтрака медсестра сразу, надела на меня маску. Но я успел заметить, что все то время пока я ел и был без маски, я не задыхался, то есть мне хватало воздуха, и я дышал нормально.

Весь этот день я больше не проваливался в пограничный мир , я чувствовал какой – то невообразимый прилив сил. Я садился на кровать и подолгу сидел, наблюдая за своей сатурацией, теперь она не падала. На мониторе, она стабильно показывала девяносто пять или сто. Ложась на кровать, я продолжал наблюдать за своей сатурацией.

Не зависимо от того сидел я или лежал, моя сатурация впервые была такой высокой, ее показатели не падали ниже девяносто трех, это было большим прогрессом и я очень радовался, что вижу эти улучшения.

Вечером ко мне подошел врач, тот самый который ночью держал меня за руку, медсестра Ира, сказала ему, что у меня есть улучшения. Он с большим вниманием осмотрел меня, послушал и сказал, что ночью понаблюдает за мной и моими показаниями.

Меня тогда это очень удивило, и я подумал, как он будет за мной наблюдать, неужели всю ночь, будет ко мне заходить и смотреть. Я знал, как сильно загружен медицинский персонал и как у них остается мало времени для отдыха, поэтому то я и подумал, что вряд-ли врач правда сможет наблюдать за мной ночью.

Когда врач ушел, я спросил о своих сомнениях медсестру Иру, она указала мне пальцем на видеокамеры, прикрепленные в углу палаты к потолку.

– У врачей в телефонах установлены приложения, и они все время наблюдают за своими больными, за показанием приоров, звонят, нам дают какие то распоряжения. Инструктируют о смене настроек, прибора, чтобы мы, не дожидаясь их, могли вносить корректировки в работу ИВЛ. Так что даже если, врачей здесь нет вы все равно, остаетесь под их наблюдениями. – Объяснила мне медсестра Ира.

Вечером я смотрел на закат, через окно, и очень радовался еще одному прожитому мной дню. Все вроде бы было таким же, как и раньше, те же больные окружали меня, та же палата, те же врачи и медперсонал. Но это только на первый взгляд все оставалось так, как было всегда. Но на самом деле все было уже по-другому, самым главным из перемен, было то, что я получил надежду. Надежду на выздоровление, надежду на жизнь.

Да я помнил: «Смерти нет! Вообще нет!». Но все-таки, очень, пока, не хотелось убеждаться в этом лично, и начинать свой путь с начала, где то уже в другом месте. Я очень радовался, что мне оставили мою, эту жизнь, и позволили продолжить идти, своим путем, в нашем, кажущимся нам таким сложным, мире испытаний.

Когда настала ночь, я знал что, скоро опять провалюсь, и снова окажусь в пограничном мире, где мне еще предстоит дойти до берега реки, для того чтобы сохранить эту свою жизнь. Но я уже не боялся снова оказаться в этом холодном и мрачном мире и идти там к берегу реки, потому что я знал, что там мне больше не что не угрожает.

Я знал, что там больше нет, большой черной сущности, преследовавшей меня по пятам, знал, что там больше нет демона, вырвавшегося из самого ада и пришедшего, за мной. И я знал почему, демона больше там нет, потому что это я, убил его, разрубил напополам и поэтому меня больше уже не пугало снова оказаться там.

Среди своих размышлений я даже не заметил, как провалился и снова оказался в чаше с прохладной водой. Я посмотрел вокруг по сторонам, но не увидел ангела. Только большой, полосатый кот сидел на каменном полу, и следил за мной.

– С пробуждением – сказал мне Джим, как только увидел, что я пришел в себя и, потянувшись, он направился ко мне.

– Привет, малыш – ответил я на его приветствие и погладил запрыгнувшего на край чаши кота.

– Вижу, тебе лучше – заботливо сказал Джим.

– А где ангел? Ведь это он привел меня сюда, мне это не приснилось? – Спросил я своего друга.

– Тебе не приснилось, Ангел довел, тебя, без него ты бы уже не дошел. – ответил мне Чейз.

– Значит, я умирал по-настоящему да? – Спросил я

– А сам ты как думаешь? – С сарказмом спросил Джим.

– Ну, демона то уже не было, когда я умирал, … были надежды, что я умру только здесь в этом мире, а там … очнусь в палате реанимации. Не так? – Переспросил я.

– Конечно не так, ты умирал и там, и здесь по-настоящему, твои раны были слишком серьезны, ты уже не должен был выжить …. Но там … наверху в большом общем мире, решили по-другому. – Ответил мне Джим.

– И они прислали ангела, чтобы помочь мне? – опять спросил я.

– Ангел пришел сам, но там наверху дали добро, видать, ты им еще нужен, там, в мире испытаний и они решили продлить твою жизнь. – Ответил мне кот.

– Демон сильно потрепал меня … – Сказал я, осматриваясь вокруг.

Вода вокруг меня была темной, коричнево красного цвета, от крови. Это было не удивительно, пока иы шли в каменный дом, вся моя одежда, насквозь пропиталась моей кровью, которая потом засохла и запеклась.

– Ты держался молодцом – поддержал меня Джим.

– Так, где же ангел? – Снова спросил я

– Ну, у него много дел, и он не стал дожидаться, когда ты проснешься, сказал только, что тебе больше ничего не угрожает, оставил тебя здесь и ушел. – Ответил мне Джим.

– А он, правда, мой ангел хранитель? – С долей сомнения в голосе спросил я.

– Конечно твой ангел хранитель, мы с Чейзом хорошо его знаем, не раз встречались в большом общем мире. Он охраняет тебя и помогает тебе во всех твоих мирах, где ты есть, но только не в темных, там он помочь не сможет. – Снова ответил мне кот.

– Жаль, что он уже ушел, я так многое хотел спросить у него … – с сожалением сказал я.

Не вылезая из воды, я решил, осмотреть и промыть свои раны. Но расстегнув одежду и осмотрев себя я не нашел на своем теле не одной раны.

Не осталось даже шрамов или каких-то, других следов ранений, даже запекшейся крови на одежде не осталось. В одежде в тех местах, где были раны, остались только дыры, оставленные фламбергом рыцаря, других следов его меча не было.

– Вода волшебная, как в сказках – сказал я, констатируя факт своего исцеления.

– Да это живая вода, она восстанавливает силы, исцеляет здоровье и возвращает жизнь, но действует это, только здесь у ее источника. – Сказал Джим.

– Значит если бы Чейз, принес мне ее, это все равно бы не сработало? – Спросил я.

– Чейз не оставил бы тебя умирать, там одного, он сказал тебе это чтобы ты не отчаивался и верил в спасение – ответил Джим.

Я вылез из каменной чаши, тотчас вся грязная вода из нее ушла вниз, ее вытянуло через сделанный в полу чаши сток. А чаша сейчас же наполнилась, чистой и свежей водой.

На краю кровати лежала сложенная чистая свежая одежда и полотенце. Я снял с себя мокрую одежду, вытерся насухо и переоделся в сухое.

Пока я одевался Джим, все время вертелся у меня под ногами, а потом он когда я оделся, он, как и раньше, еще в моем детстве, без всяких церемоний запрыгнул на мое плечо.

Я подошел к стене, где на полу были сложены, мои доспехи, там же лежал и мой меч со щитом. Я осмотрел доспехи, на них не было ни вмятин, ни дыр, полученных ранее от ударов, фламберга, рыцаря.

– Доспехи из твоего волшебного доброго мира, поэтому они тоже волшебные, у них есть отличная функция, они само останавливаются. – объяснил мне Джим.

– Куда их теперь? Отнести туда, где взял? – Спросил я, разглядывая свои доспехи и щит.

– Не нужно, оставь все здесь, их никто не возьмет, а я буду присматривать. Все равно кроме тебя и меня, сюда никто не придет, это же твой пограничный мир, он только для тебя. И этот каменный домик, он будет здесь всегда, и этот источник, кто знает, вдруг все это тебе опять пригодится. – Ответил Джим.

– Мне пригодится? – переспросил я.

– Ну да кто знает, как там все опять у тебя сложится в мире испытаний – ответил мне Джим.

– Ты хочешь сказать, если, там, в темном мире может опять появится демон и он, снова, придет сюда за мной? Тогда мне это все пригодится да? – Спросил я.

– Демон может появиться, всегда. И лучше быть готовым к этому. – Уверенно сказал Джим.

– Тогда и правда пусть все лежит здесь – я начал аккуратно складывать все свои доспехи на широкую каменную скамью, стоящую у самой стены.

Последним я поставил на скамью свой шлем, а потом дошла очередь и до оружия. Налюбовавшись, напоследок своим щитом и мечем, я долго еще держал их в руках, прежде чем положить на скамью.

– А вот меч я бы, пожалуй, прихватил с собой, на всякий случай. В мире испытаний много зла и там наверняка тоже есть демоны, которых стоило бы разрубить напополам. – Сказал я, и немного помолчав, добавил – Жаль я никак его отсюда не вытащу.

– А это и не нужно, там этот меч оказывается тоже всегда с тобой, ангел рассказал нам с Джимом. Этот меч он там, в мире испытаний как оберег от зла, с самого детства он был твоей игрушкой, а потом когда ты вырос, меч-игрушка изменился и вернулся к тебе в другом обличии. Сейчас он тоже с тобой, осмотрись дома вокруг и ты сам, поймешь в какой предмет, он перевоплотился. – Объяснил мне Джим.

– Даже не знаю чем, он теперь может быть – объяснения Джима, сильно меня удивили.

– Осмотрись вокруг, какой предмет, из того что тебя окружает больше всего похож на твой меч и почти всегда рядом с тобой. – Подсказал Джим.

– Дома над моим письменным толом, за которым я часто работаю, висит настоящая казачья шашка. Я ее купил уже давно, мне она всегда казалась похожей на мою игрушку из детства. – Предположил я.

– Вот, значит это он и есть, твой меч, правильно, ты приобрел его, на подсознательном уровне зная, что это вещь твоя и тебе с ней комфортно, поэтому шашка и висит над твоим рабочим столом, у тебя дома. – Подтвердил мою догадку Джим.

– Для чего мне дали меч, там? – Снова спросил я.

– Меч, дан тебе как символ, чтобы на уровне своего подсознания ты помнил, кто ты на самом деле и не забывал этого. – ответил мне Джим.

– В мире испытаний вам, тем, кого испытывают, часто дают подсказки, для того чтобы вы делали правильный выбор. Но вы не всегда эти подсказки видите и чаще не обращаете на них внимание. – Продолжил свой ответ Джим.

– Ладно, раз там, мой меч со мной, пусть тогда и здесь он, как ты сказал «на всякий случай» – ждет меня. – Согласился я, укладывая свой меч на скамью.

– Здесь, он исполнил то, для чего был мне дан, и теперь пусть послужит мне в другом мире и ждет меня здесь – и только я это сказал, как вместо моего боевого меча на скамье оказалась моя детская игрушка, сабелька – шашка.

Я посмотрел на доспехи, они тоже стали картонными, щит превратился в алюминиевую крышку, а шлем стал игрушечной пластмассовой каской с красной звездой.

– Чудеса! – сказал я, погладив на прощание свою перевоплотившуюся амуницию и оружие.

– Никаких чудес, сила внешнего намерения – Сказал Джим и сделав многозначительную паузу, желая подчеркнуть важность момента, продолжил объяснения. – Ты помнишь, как ты активировал свое оружие, когда принес его сюда? Ты решил, что, не смотря не на что, ты будешь сражаться, без всяких условий, с тем, что у тебя есть под рукой. Вот это и есть сила внешнего намерения, она и активировала оружие. И теперь, когда ты сказал что оружие сейчас тебе больше не нужно, и оно исполнило то, для чего предназначалось, своей силой внешнего намерения, ты как бы отпустил его, и оно снова стало или правильнее сказать претворилось «бутафорским».

– Вот это и есть сила внешнего намерения, если потренироваться, с ее помощью, сможешь сдвигать горы. В мире испытаний это тоже работает, только с большим запозданием. Но главное чтобы намерение было чистым без сомнений, условий, размышлений и всего остального, только так это работает. – Закончил свои объяснения Джим.

Я не удержался и напоследок, еще раз в руки свою сабельку – шашку, вынул ее из ножен. Все та же потертая старенькая красная пластмасса, как же она могла противостоять заточенному как бритва клинку из стали, меча-фламберга, с которым так виртуозно обращался рыцарь – демон.

– Не все что видят глаза, есть то чем, кажется, и мы не всегда видим то, что есть на самом деле. – Джим прочитал мои мысли, и ответил мне. В последнее время он разговаривал со мной голосом, и я совсем забыл, что он тоже читает мои мысли и может разговаривать в моей голове.

– Мир, неважно какой, тот или этот, большой общий, твой лучший или мир испытаний, любой из них, не для всех одинаков, и выглядит он для всех тоже по-разному. Поэтому никогда не думай, что вокруг тебя только то, что ты видишь или слышишь, и не считай все то, что ты видишь именно, тем чем тебе оно кажется, возможно, все видимое, тобою совсем другое. – Делал наставления Джим, пока я вертел в руках свою игрушку.

Наконец, наигравшись вдоволь, я попрощался со своим оружием и осторожно положил игрушечную шашку, на скамью ко всему остальному.

– Перекусишь на последок, перед дорогой – предложил Джим.

Я согласился и сел за стол, там как всегда для меня было приготовлено вкуснейшее мясо и ореховое молоко. Я спросил Джима, о том кто убирает за мной со стола, когда я ухожу, и кто приносит свежую еду, мясо и молоко.

– Никто! – Ответил мне тогда мой друг.

– В пограничном мире, все не так как в мире испытаний, и ход вещей здесь совсем другой. Как ты уже заметил, здесь нет времени, здесь нет вчера и нет завтра, здесь никогда не наступает ночь, здесь всегда сегодня. Здесь нет времени суток, и времена года не сменяют друг друга. Здесь никогда не бывает лета, никогда не бывает зимы, и весна тоже никогда не наступает. – Начал объяснять мне Джим.

– Здесь всегда одна и та же погода, здесь все всегда одинаково, этот мир предсказуем и стабилен. Какие-то перемены которые здесь происходят, случаются только когда, что-то очень сильно меняется в жизни того кому этот мир принадлежит. То есть перемены, которые происходят в мире испытаний, не влекут напрямую перемены здесь, этот мир есть отражение твоего отношения к тому пути, которым ты идешь в мире испытаний. – Продолжал говорить Джим.

– Другими словами, как ты относишься к своей жизни в мире испытаний, так и выглядит твой пограничный мир. И все предметы, которые здесь есть и вообще все, что здесь есть, есть здесь всегда. Например, желтый лист, на дереве который, отрывает ветром и уносит, а потом он падает на землю. В мире испытаний, где ты привык ориентироваться, там сначала вырастает дерево, на нем каждый год появляются почки, из почек, вырастают лисья. И только потом листья желтеют, и их уносит ветром. А потом следующей весной, появляются новые листья. Но старого листа больше нет. Здесь все не так, здесь этот лист был всегда, и он всегда был желтым, и его всегда отрывает ветром. А потом спустя какое то небольшое время он снова появляется на дереве, и он появляется сразу желтым, этот же самый лист, который унесло ветром, снова появляется на том же дереве и в том же месте. Здесь все, вот так. И свежая еда, молоко и мясо, все появляется само. Но это касается только того что здесь есть, все остальное здесь не постоянно, например ты, я, Чейз или демон, никто из нас здесь не постоянен. Все мы пришли сюда из других миров, и все мы отсюда, куда-то должны уйти. Здесь никто не остается навсегда. – Закончил свои объяснения Джим.

– Пожалуй, и мне уже пора уходить – сказал я, закончив, есть.

– А я в последний раз, провожу тебя – с грустью сказал Джим.

– Конечно – согласился я.

– Присядем на дорожку – предложил кот.

Я сел на кровать, а Джим сел на каменный пол рядом со мной. Немного посидев, я встал, подошел к каменной чаше, еще раз напился приятной, прохладной воды, на прощанье окинул взглядом, уютный, ставший за это время родным, каменный дом.

– Ну, пойдем – сказал я, и мы вышли в овраг.

Некоторое время мы шли молча, но потом Джим решил нарушить молчание.

– Демона больше нет и на этот раз идти к берегу реки, через холмы, болота и лес необязательно. Я выведу тебя к мосту, оттуда до берега реки ведет дорога, не тротуар конечно, но идти по ней удобнее …. – Сказал Джим.

– А Чейз? – спросил я.

– Он там тебя и ждет уже, мы с ним всегда на связи, и еще он, как и я, всегда знает, где ты и о чем думаешь, даже если ты в другом мире … – ответил Джим.

– А что сейчас с чашами? Они еще движутся? – спросил я.

– Конечно, они будут двигаться всю твою оставшуюся жизнь, отмеряя добро и зло, созданное тобой, в мире испытаний, и когда остановятся, ты снова окажешься здесь в своем пограничном мире. – Ответил кот.

– А вы с Чейзом меня снова встретите здесь, да? – Спросил я.

– За это не переживай, конечно встретим, очень давно, твой ангел – хранитель выбрал нас твоими проводниками. И мы уже очень давно встречаем тебя и провожаем, каждый раз, когда ты возвращаешься из мира испытаний. – Не спеша, идя впереди, ответил мне Джим.

– Никак не могу привыкнуть, что там везде много моих миров и в каждом есть я, никак в голове не уложится что меня так много. Интересно было бы узнать, какие жизни я проживал раньше, и кем был, а еще очень интересно какой я там, в большом, общем мире? Знаю, ты мне этого не расскажешь, пока я жив в мире испытаний, мне не положено этого знать – Сказал я.

– Потому что мне нельзя тебе этого рассказывать, если ты будешь знать – это повлияет на то, как ты будешь проходить остаток своего пути в мире испытаний. Но ты все узнаешь, абсолютно все, когда настанет время, и ты окажешься на берегах вечности. А пока, много будешь знать, быстро состаришься – пошутил Джим и продолжил свои объяснения. – Чтобы тебе было проще, понять, как тебя может быть много, посмотри на океан. Когда набегает волна, из нее вылетает множество брызг. Каждая из них это капля воды. То есть волна и весь океан это великое множество, брызг – капель воды. И вот пока волна не выбросила брызги. Все капли там, в океане воды, вместе, они были одним целым, и были связанны друг с другом. Но вот волна выбросила из себя эти капли – брызги, там под ними осталось еще множество капель воды, которые продолжают быть связанны друг с другом, и те капли, которые вылетели из воды, они тоже скоро упадут и снова будут частью большого общего океана. Но на какой-то миг, каждая из этих капель существует отдельно, сама по себе. Вот, так как и ты, сейчас, как одна из этих капель, выброшенных океаном, проходишь свой путь в мире испытаний, один сам по себе. Но потом ты вернешься на берега вечности, и снова станешь частью всего, частью большого общего мира.

– Какой же в этом смысл, если капля, все равно возвращается в океан и становиться частью множества таких же капель и ничего не остается. Зачем это нужно? – спросил я.

– Да капля воды всегда остается каплей воды, но после того как брызги падают назад в океан, на поверхности воды остается пена. И капля возвращается в океан, уже не такой как выходит из него. Капля, вылетев из воды, видит небо, возможно солнце или звезды и луну, видит поверхность океана и запоминает все это. Вернувшись назад, она добавляет свои полученные ей знания ко всему остальному, что знает весь океан. Вот в этом и есть весь смысл …. – закончил объяснять Джим.

Разговаривая и беседуя, мы незаметно подошли к тому месту, откуда был уже виден, тот самый ржавый железный мост. Я оглянулся и с благодарностью, посмотрел назад на овраг, который все это время, служил мне убежищем.

Потом мы подошли к мосту и поднялись по склону наверх и оказались на небольшой лесной поляне, за которой с одной стороны, начинался мост, а с другой стороны заканчивалась дорога, ведущая к берегу реки.

– Все дальше этой поляны, мне нельзя ни одного шага – с сожалением в голосе сказал Джим.

Вот и наступило это время, которое мне очень хотелось отодвинуть подальше. Настало время прощаться, нахлынувшая грусть сдавила мне грудь, а большой ком предательски подкатил к горлу. В глазах появились слезы.

– Я буду по тебе сильно скучать … – сказал я, садясь на землю. К моему горлу неожиданно подкатил ком, а

– Я тоже … – ответил мне Джим.

Второй раз в своей жизни я прощался с Джимом, со своим, самым, настоящим другом. Таким другом, … каких … так мало, было в моей жизни.

– Не плачь, мужчины не плачут, тем более воины – света, рыцари добра, которых сами валькирии, провожают к берегам вечности … – успокаивал меня мой друг.

– Мы ведь не навсегда прощаемся, правда? – Спросил я.

– Конечно не навсегда, я буду ждать тебя здесь на этом самом месте, когда твой путь в мире испытаний будет окончен, и мы все вместе, ты, я и Чейз, пойдем отсюда к берегам вечности, через этот мост. – Ответил мне Джим.

– А почему Чейз, может находиться с этой стороны оврага? Ведь он там, где я живу, умер … ? – спросил я.

– Это одно из его уникальных свойств он одновременно может быть сразу в нескольких мирах, так только он может. И он может к тебе возвращаться, и будет к тебе возвращаться всегда, чтобы за тобой присматривать. Поэтому границы миров, для него не преграда. Он может заглядывать и во все твои темные миры и во все светлые и добрые, и одновременно быть в большом общем мире и переродиться и вернуться к тебе в мире испытаний. Как он это уже делал. – Ответил мне Джим.

– А ты, где будешь ты, когда я вернусь в мир испытаний? Ну, в смысле все это время пока я снова не приду сюда, чтобы ты меня проводил к берегам вечности. Вернешься в мой лучший мир и будешь там ждать, когда мой путь подойдет к концу? – Продолжал спрашивать я, беря Джима на руки и прижимая его к себе.

– Ну, я, конечно, буду наведываться туда, должен же я там за всем присматривать, пока тебя там нет. – Ответил Джим.

– Где же ты тогда будешь, все это время, здесь совсем один? – Опять спросил я.

– Нет не здесь, я буду с тобой – Ответил мой друг.

– Как ты будешь со мной, если ты остаешься здесь? – Снова спросил я.

– Я буду в твоем сердце – прозвучало мне в ответ.

Я прижал к себе своего друга, а он обнимал меня своими кошачьими лапками и лизнул мне щеку.

– А эта та самая дорога, по которой я, когда умру в мире испытаний, и пойду, к берегам вечности? – Спросил я, указывая на начинавшуюся за лесной поляной дорогу.

– Сейчас по этой дороге ты пойдешь в мир живых, туда, где все те, кто еще пока живы …. – Ответил мне кот.

– Но ведь смерти нет! Ты сам мне так сказал. – Сказал я.

– Да смерти нет! Но жизнь цениться только там где ее можно потерять. В бессмертии и вечности нет цены жизни. Там где все вечно и ничего не умирает, не может ничего родиться. Там не появляется ничего нового. На светлой стороне берегов вечности покой, и радость, но не жизнь, жизни там нет. Там все живы, и они живут, и никогда уже не умирают, живут вечно. Но это уже не та жизнь, какой живут на земле в мире испытаний, это уже совсем другая вечная жизнь. Это жизнь, но она не живая, потому что она вечная. А все вечное никогда не может быть живым. Все вечное всегда остается таким, каким оно было при своей жизни. Всегда остается таким, каким оно уходит в вечность. И оно уже никогда не меняется. – Ответил мне мой друг.

– Смотри, а вот и Чейз, он пришел за тобой, чтобы отвезти тебя к живым и уже ждет, тебя иди! – Закончил говорить Джим.

Из осеннего леса на поляну вышел, еще один серый полосатый кот, еще один мой самый настоящий друг, размером он был меньше Джима, это был Чейз, и он шел к нам.

Я встал на ноги и пошел навстречу, Чейзу. Джим в два прыжка, обогнал меня.

Два кота встретились, обнюхали друг друга, в этот момент подошел я, взял Чейза на руки, обнял его и прижал к себе.

– Привет малыш, я очень рад тебя видеть – сказал я, обнимая и гладя Чейза.

– Я тоже очень рад, что ты меня теперь видишь – Сказал Чейз, и я сразу узнал этот голос, который все это время говорил со мной в моей голове.

Чейз в знак приветствия потерся мордочкой о мой нос, он всегда так делал когда мы, встречались или по утрам, когда я просыпался.

– Идите вам уже пора – Сказал Джим.

– Да уже пойдем, ведь идти нам, не близко, знаешь сам. – Добавил Чейз.

– Так всегда бывает, только вас обоих снова встретил, как нам уже нужно расставаться – грустно сказал я.

– Не переживай мы всегда с тобой, ты же сам это знаешь – сказал мне Чейз.

– Мы ведь, правда, все обязательно встретимся? – спросил я своего старого друга, кота Джима.

– Конечно, встретимся, через много, много земных лет, на этом самом месте. – Ответил мне Джим.

– А через сколько? – Неосторожно с подвохом, спросил я.

– Ты разве, правда, хочешь это знать? – с сомнением спросил меня Чейз.

– Конечно, нет – ответил я.

– Как только ты снова, окажешься в своем пограничном мире, я тебя встречу и приведу тебя сюда, – Сказал Чейз.

– И дальше мы втроем вместе перейдем этот мост и пойдем к берегам вечности? – Спросил я.

– Так все, и будет! – ответил мне Джим.

– И мы уже никогда потом больше не расстанемся? – Снова спросил я.

– Мы втроем, такие, какие мы будем, когда встретимся здесь, уже никогда, мы всегда будем с тобой в твоем лучшем мире. Но другие мы, те которые в большом общем мире, еще много, раз будут возвращаться следом за тобой в мир испытаний, и потом провожать тебя оттуда, к берегам вечности в твои другие новые лучшие миры. – Ответил мне Чейз.

– Главное помни про чаши – напомнил мне Джим, и внимательно посмотрел на меня. Как бы убеждаясь, что я действительно слушаю и правильно все понимаю, потом он продолжил говорить мне. – Помни, что они всегда движутся, и чем больше, будет сложено, за твою жизнь в светлую чашу, тем проще будет потом твой путь к берегам вечности. И еще всегда помни, что чем больше добра ты совершаешь, тем больше и лучше становиться твой светлый и добрый мир, куда потом ты отправишься навсегда, и где будешь жить вечно. Что за свою жизнь соберешь там в своем светлом и хорошем мире, с тем потом, там, вечно и жить будешь.