Читать книгу: «Револьвер. Рассказы», страница 2

Васильев, оглянись!

Васильев проснулся и лежал. В густой тьме, окружавшей его, не определялись даже предметы обстановки. Рядом громко сопела жена, видимо простыла накануне.

– Лежи-не-лежи, а все равно вставать, – подумал Васильев и продолжал лежать.

Постепенно потолок стал светлеть, от него отделилась люстра. Потом стали проявляться стены, гардероб, ночной столик. Когда стали видны узоры на обоях и полоски на шторах, сработал будильник. Васильев лежал.

Жена высунула из-под одеяла руку и толкнула Васильева в плечо. Тот выключил будильник и сел на кровати. С полминуты он сидел, потом почесал поясницу и пошел в туалет.

Васильев сидел на унитазе и курил. На кухне скрипнул кран, загремела о дно кастрюли вода.

– Бля, опять геркулес, – подумал он и выбросил окурок.

Полоска на бритвенном станке, которая должна быть зеленой, стала совсем белой. Значит, лезвие вконец затупилось. Васильев пустил горячую воду, стал набирать ее в ладони и отпаривать щеки. Когда кожа покраснела, он намылился и долго скреб щетину. Потом смыл все и ткнулся в полотенце – жгло все лицо.

В дверях кухни он столкнулся с женой:

– Довари! – бросила она.

– Солила?

Она не ответила. Васильев зачерпнул ложку каши и долго дул на нее. Попробовал – не солила.

Потом они сели друг против друга и стали есть:

– Тебе к скольки?

– К девяти.

– Ты же говорил, они с восьми работают.

– Контора с девяти.

– Тебя точно возьмут?

– Не знаю, с мастером я договорился.

– Как будто мастер что-то решает.

– Сегодня скажут.

– Хорошо бы взяли.

– Не возьмут, к Игорю пойду.

– Ты же говорил, у Игоря совсем не платят.

– А я временно.

– У тебя все временно.

Васильев положил пустую тарелку в раковину:

– Спасибо.

И подумал еще:

– Бля, опять геркулес.

Потом он долго шел тихим безлюдным переулком и слышал свои шаги. Хотел закурить на ходу, достал сигарету, поджег ее и почти успел затянуться…

Но как только переулок кончился, на него набросился шквальный ветер. Это случилось, сразу на площади, первым порывом выбило сигарету, вторым сдуло с ног…

Он хотел было вскочить, но его снова бросило об асфальт и понесло. Он кувыркался, бился локтями, глотал песок, отбивался от листьев.

Вокруг стоял страшный гул, звенели стекла, Васильева тащило… Ему удалось сгруппироваться, он обнял руками голову и подогнул колени. Кувыркаться стало удобней, но на куртке треснула молния и из внутреннего кармана выскочили документы. Паспорт он успел поймать, но трудовая завертелась в пыльном вихре.

Васильев метался по земле, и временами видел свою серую книжицу. Вот от нее оторвался и покатился советский герб, вот пружинами выстрелили линии таблиц. Буквы, потеряв опору, посыпались со страниц и закружились на ветру.

Рабочая история Васильева, вся его жизнь трескалась на осколки. Трудовые дни и годы вперемешку с комьями грязи, опилками, цементной пылью валилась из документа. Вот пошла пятидесятка, из того неудачно сворованного штабеля, по милости которого, Васильева выперли с последней работы. Доски одна за другой бились о землю, трескались, и разлетались в щепки. Затем начало вышвыривать знакомых мужиков – Колян, Мишка, Рябой, другие – все кричали, матерились, бились оземь головами… За ними выскочил мужик в сварной куртке, с электродом в руке. Упал, тут же попробовал встать – сдуло, бросил маску и в страхе обхватил голову. А за ним, со скрежетом и лязгом, выехал и развалился на куски сварочный аппарат.

Васильев было подумал – «Сон все это»! Но тут его ударило спиной об бордюр.

– Ыыыы, – взвыл он, чувствуя каждый позвонок – какой уж тут сон!

А ребята из книжки кричали: «Оглянись, оглянись Васильев»!

Последних, из тех, что падали, он уже не узнавал. В сознании он держался еле-еле, больше из страха потерять трудовую. Слышал только, что они кричали, и кричали все одно – «Оглянись»!

Так его протащило до центрального сквера. Там трещали и гнулись до самой земли тополя. После была лестница. Васильев кубарем слетел по ней… и подумал еще: «тупик Монастырский, как пить дать!» Еще пару улиц и его хлопнуло об дверь седьмого строительного управления. Ветер внезапно стих.

– Твою мать, часы разбил! – он сидел на ступеньках перед проходной управления и оглядывал себя. Трудовая книжка лежала рядом на асфальте. Васильев аккуратно взял ее и стал собирать растерянные записи. В туалете он умыл лицо и залепил бумажкой ссадину.

– Опаздываете! – упрекнул начальник отдела кадров.

– Извините. Там ветер сильный… и это…

– Что у вас с лицом?

– Порезался.

Кадровик листал трудовую Васильева:

– В книжке-то свободного места нет. Все бегаете, и к нам, небось, ненадолго! А?

Васильев молчал.

– Вот, мастер Зимин хорошо о вас говорит. Рекомендует…

– Я с ним до армии еще работал, на пилораме… И потом тоже!

– Вижу-вижу! Я давно в кадрах, мне книжка трудовая лучше любого мастера о человеке расскажет. Трудовая – не просто документ, трудовая – это и есть вся жизнь человека! Поощрение у вас, смотрю, имеется… Это хорошо!

Васильев сглотнул слюну и огляделся – хорошая контора, линолеум свежий, обои что надо! Сколько платить будут, интересно?

Кадровик, тем временем, копался в книжке.

– Вот, только не знаю в какую вас бригаду…

– В столярную, в какую же еще!

– Так вы ведь и сварщиком были, а сварщики наши на сдельной. У них за месяц больше выходит. Так что?

– Да я варю так себе…

– Потолочный шов держите?

– Какой там! Могу прихватить где-то по мелочи, и то, бывает, соплей навешаю.

– Ну, тогда к Зимину.

Васильев вздохнул и поднялся.

– Получите спецодежду, инструмент, и с обеда приступайте. Я вас сегодняшним числом оформляю…

Васильев сразу метнулся к двери, открыл уже… А кадровик ему:

– Зимин говорил, вы в институте учились?

Опытный попался кадровик, взял и раскорячил в дверях напоследок.

– Не доучились, значит?

– Бросил, – буркнул Васильев и поковылял к столярке.

Кое-как отстоял смену и домой. Пешком идти сил не было. Васильев залез в автобус. Расслабился, расплылся по сиденью и закрыл глаза:

– Ну денек!

Затарахтел мотор, «Пазик» тронулся. Город был спокоен, дома стояли по местам, деревья не шевелились, горели фонари. Все как надо.

Васильев прятал лицо в воротник порванной куртки и трясся. Вдруг, он почувствовал чужую руку на плече и застыл.

– Проезд оплачиваем! – рука ослабила хватку.

Васильев вынул из кармана комок мятых денег, рука забрала их. Васильев так и не оглянулся.

Трудовая книжка лежала в отделе кадров, скрепкой к ней была приколота карточка с надписью «Васильев». Все, что утром из нее выпало… Все – буква в букву – было в ней.

Карьерный лифт

Славик устроился на первую работу в середине лета. Июльское солнце нещадно пекло крышу завода, специалисты конструкторского отдела изнывали от жары. Славик, разомлевший после обеда, окончательно потерял способность соображать. Он бездумно тыкал курсор мыши в монитор, вспоминая, как прогуливал пары по проектированию в Парке Горького. Из оцепенения молодого инженера вырвала вредная офис-менеджер.

– Славик, – приказным тоном обратилась она к нему, – канцелярия приехала, -возьмите накладную и бегом получать бумагу для принтера.

– Вообще-то я – инженер, а не разнорабочий.

– Ой, не смешите Славик, какой вы инженер!

После разгрузки машины Славик курил вместе со слесарем, которого выделили ему в помощь.

– Славик, давай с нами пивка после работы? – предложил рабочий.

– Вячеслав Алексеевич, вообще-то, – строго заметил Славик. Слесарь расхохотался в ответ.

В это время его бывший сокурсник Виталик, пытался разобраться в электрической схеме лифта, застрявшего между восьмым и девятым этажом московской высотки. Этот лифт регулярно выходил из строя и каждой своей остановкой лишал начинающего инженера премии.

Еще недавно друзья наслаждались студенческой вольницей, а теперь, Славик ждал конца рабочего дня, а Виталик пожилого электромеханика, который оперативно запускал лифт, даже не заглядывая в схему.

Взрослая жизнь встретила молодых людей неприветливо. Начальство словно сговорилось с бывалыми сотрудниками, чтобы доказать Славику и Виталику важную истину: лентяям и троечникам на рынке труда не место. Поэтому парни хотели воскресить ушедшую юность, каждую пятницу отдыхая в ночном клубе.

Но веселого уикенда в этот раз не получилось. У друзей не было настроения и сил на пятничный отрыв. Славик и Виталик, крепко выпив, боролись со сном за барной стойкой. Им мешали поговорить молодые люди, спешившие опрокинуть рюмку и вернуться на танцпол. Когда-то Славик с Виталиком тоже веселились изо всех сил, много пили и употребляли вещества. Казалось, у родителей никогда не закончатся деньги, а энергии молодости хватит на всю жизнь. Но теперь все было по-другому. Усталость после рабочей недели одолевала парней. Знакомиться было лень, разгоряченные танцем девушки не привлекали, хотелось только снять обувь и вытянуть ноги. Они вышли из душного клуба, купили по стаканчику растворимого кофе в ночной палатке и задумались о жизни.

Славик говорил:

– Виталь, помнишь, как врали незнакомым девчонками, что песок на волейбольную площадку в Парке Горького доставлен из Тайланда по приказу мэра Москвы. Они не верили, а ты клялся и говорил, что твой отец – префект центрального района Москвы. Потом оказалось что префект – отец одной из девчонок. Вот смеху-то было!

– Надо было их до упора кадрить. Подженились бы выгодно и работать не пришлось, – грустно заметил Виталик, – Разве для того мы пять лет за институт платили, чтобы теперь корпеть над чертежами за жалкий оклад специалиста? – возмущался Виталик – О том ли мы мечтали, Славик?

– Нет, Виталик, не о том!

– А о чем мы мечтали, Славик?

– О солнце, море и любви!

– Горячий песочек, холодный коктейлчик, Славик. Только так я согласен жить. Ярко, весело и без напрягов. А работу пусть ботаники и лохи за нас работают! – подытожил Виталик и оба друга почувствовали большой эмоциональный подъем. Тогда Виталик заявил, что у него есть решение. Он озвучил свой бизнес-план и заверил, что этот вечер – начало их восхождения и конец унылому существованию наемного работника.

Виталик из разговоров начальства не раз слышал крылатую фразу «лифт на коленке». Погуглив, он выяснил, что это расхожее выражение на языке профессионалов означает некачественный, и, по сути, преступный подход к ведению бизнеса в его отрасли. Виталик углубился в тему и понял, что преступный подход, не всегда незаконный, но зато всегда прибыльный. В этом он красноречиво убеждал друга.

– Славик, обслуживание лифтов – это золотое дно. Сейчас за их производство отвечает Росстандарт, за монтаж – Госстройнадзор, за эксплуатацию – Жилинспекция. Лифты эксплуатируют управляющие компании, а ремонтируют и обслуживают подрядчики. В этой неразберихе заявиться на тендер может кто угодно.

– А требования к подрядчикам?

– Славик, ты будешь смеяться!

– Жги!

– Диплом инженера и уставной капитал в десять тысяч!

– Долларов? – настороженно предположил Славик.

– Рублей, чувак, рублей!

– Виталик, а вдруг, нас прижучат? Я в тюрьму не хочу. Сидеть – это еще хуже, чем работать.

– Славик, повторяю, за обслуживание лифтов отвечает только Ростехнадзор. И то, с тех пор, как лифт исключили из реестра опасных объектов, постольку поскольку. Чиновники не проверяют проектную и эксплуатационную документацию, а лишь следят за тем, чтобы она в принципе существовала.

– А где мы ее возьмем, Виталик?

– А где мы брали рефераты, курсовые и дипломные работы?

Славик воодушевленно принял предложение друга. В понедельник молодые люди написали заявления об увольнении, ведь «работать на дядю» – это удел неудачников, а бизнес требует от коммерсантов полной отдачи. Начальник Славика облегченно вздохнул, организация по обслуживанию лифтов, в которой трудился Виталик, тоже отпустила его с легким сердцем.

Начинающие предприниматели заняли денег у родителей, чтобы не отдавать кредит в случае провала. Учредили Акционерное общество, открыли расчетный счет в банке, оплатили госпошлину и через интернет-агентство набрали рабочий персонал.

Все контракты с дьяволом содержат слово «безбожный». Славик и Виталик выбрали словосочетание «безбожный демпинг». Они снизили цену на услуги по ремонту лифтов ниже самого низкого предела, эта не была игра на грани, нет, это был откровенный и неприкрытый фол. Было очевидно, что у вчерашних выпускников фирма-однодневка, что в ней нет достаточного числа механиков, как нет оборудования, опыта и технической базы. Но в управляющих компаниях и жилищных кооперативах нашлись люди, готовые поддержать их блеф. Славик и Виталик начали работать.

С первых дней стало понятно, что без знающего человека им не обойтись. Поэтому пришлось нанять технического директора. Выбор пал на их бывшего сокурсника Эдика, отличника и краснодипломника, который уже успел жениться и дважды стать отцом.

– Эдуард, сделай так, чтобы лифты ездили, – хором приказывали ему Виталик со Славиком, а Эдик шел и делал. Шел, прекрасно осознавая, что в один прекрасный день в какой-нибудь девятиэтажке лифт сорвется вниз и всей компании несдобровать. Но, в отличие от своих нанимателей, он был технически подкован и уповал на автоматические улавливатели, которые в 1854 году изобрел Элайша Отис, чтобы сегодня молодой инженер Эдик смог прокормить семью.

Первые барыши Славик и Виталик решили отметить в сауне. Коммерсанты расслаблялись в ванной с пузырящейся водой, а потом открывалась дверь в парную, оттуда выбегали голые путаны и с визгом прыгали к ним. Веселье вновь стало безудержным, как в молодости. Веселье стало даже лучше. Виталик и Славик чувствовали этот качественный прирост. Наконец-то, парням хватало денег, чтобы сделать свое веселье по-настоящему безбожным. Все испортил технический директор Эдуард, который без приглашения явился в сауну, да еще и в невеселом взволнованном настроении.

– Три управляющие компании разорвали с нами договора, так как мы не проводим техобслужвание, – Эдик был полон отчаяния, он уже успел набрать потребительских кредитов и не меньше своих сокурсников-бизнесменов боялся краха фирмы.

– Как это не проводим, у нас же акты о проведении работ есть? – удивились голые предприниматели.

– Они заказали независимую экспертизу. Есть саморегулируемая организация экспертов по лифтам. Профессиональное сообщество, созданное самими лифтовиками для борьбы с такими, как мы.

Славик и Виталик переглянулись. Зачем эти люди так усложняют жизнь? Неужели кому-то лифты важнее доходов, неужели кто-то не хочет в сауну и в Тайланд? Все указывало на то, что прибыли надо пускать в дело: покупать комплектующие, увеличивать штат механиков, проводить профилактические работы и черт знает что еще. Получалось, что бизнес, это – работа, да еще и посложней, чем просиживать часы в должности специалиста, потому что вся ответственность ложилась на тебя, а не на того, пресловутого «дядю». Веселье снова откладывалось. Виталик и Славик не были готовы к такому повороту.

– Эдуард, кто у нас технический директор?

– Я, – обреченно признался Эдик.

– Вот и придумай технической решение, – Славик посмотрел на бывшего сокурсника со всей серьезностью, которую может изобразить пьяный голый человек.

– Расслабься Эдуард, креатив в человеке просыпается, только когда он в кризисе, – Виталик налил техническому директору водки и стал его почти насильно раздевать. Отчаяние овладело молодым отцом, он выпил три стакана водки, закусил японскими роллами, но мозгового штурма не получилось. Эдик уснул. Ему снился пляж. Он грел свое белое тело на солнце, дети хохотали над шутками аниматоров, а его уставшая от забот жена, во сне загорелая и веселая, беззаботно попивала холодный напиток.

Но его наниматели не дремали, они устроили спящему коллеге фотосессию. Жрицы любви обнимали и целовали спящего инженера. В студенчестве пьяного Эдика разрисовывали помадой и заклеивали скотчем, теперь же ставки выросли, студенческие шутки превратились в сознательный сбор компромата. Все изменилось, только наивный Эдик остался прежним, он спал и улыбался.

На следующее утро, когда Славик и Виталик мучились похмельем, в офис ворвался небритый, помятый, но радостный Эдик.

– Придумал! Эврика! – решение явилось техническому директору во сне – Утилизация лифтов ничем не регламентируется. Законодательный пробел!

Виталик и Славик сразу смекнули, в чем дело. В этот же день, по налаженной схеме приятели оформили дочернее предприятие, затем объявили тендер. Безбожный демпинг совпал с удачной конъюнктурой – в стране действовала программа по замене отработавших ресурс лифтов. Демонтированные лифты надо было куда-то девать, а тут Славик с Виталиком за сущие копейки взялись за их утилизацию, которая на деле оказалась разбором на детали и комплектующие. Старое железо и автоматика продолжили свою службу, теперь основное предприятие компаньонов не знало недостатка в запасных частях. Ремонт и другие регламентные работы теперь производились на деле, а не только на бумаге, как на начальном этапе. Бурная деятельность и низкая цена успокоили, проснувшуюся было бдительность заказчиков. Никто не проверял, где фирма берет запасные части.