Дорога в тупик. Часть 1

Командир, получивший ориентировку, вбежал в машину последним и резко скомандовал водителю ехать. Динна бегло осмотрела этого мужчину: при нём было только его оружие, ничего дополнительного. Страх усилился. Машина рванула с места, и командир потянулся, чтобы снять шлем.

За все два года службы в полиции эспесов Динна научилась узнавать в лицо большинство оперуполномоченных из соседних отделов; а уж всех командиров знала по именам и фамилиям. Также она знала, что Артур Кимберг ни за что не отдал бы своего подчинённого под руководство незнакомого человека.

Но сейчас происходило что-то немыслимое: глядя в лицо своему сегодняшнему командиру, Динна готова была поклясться, что видит его впервые.

***

Валерия Демчук не любила рисковать. Совершать отчаянные поступки ей не позволял ни здравый смысл, ни секрет, который она упорно хранила долгие годы. Если ещё совсем недавно разоблачение её тайны было самым страшным кошмаром, который только мог произойти с учительницей, то теперь она боялась другого. Учительница понимала, что прошло слишком много времени и ни в коем случае нельзя медлить, как раньше. А других способов добиться результата просто не существовало.

За год с небольшим работы в «Альфе» она убедилась, что тайны есть не только у неё. И, чтобы выиграть в этой негласной борьбе секретов, нужно раскрыть чужие карты до того, как доберутся до тебя.

Валерия Владимировна уже несколько минут подряд разглядывала первую страницу открытой тетради на своём рабочем столе. На пути от учительской до комнаты она повстречала многих учеников и всякий раз невольно прижимала тетрадку к своей груди; как будто здоровающийся с ней ребёнок попытается отобрать её и прочитать содержимое. Учительница понимала, что невербальные жесты смогут многое рассказать о её внутреннем состоянии, но в те минуты просто не могла себя контролировать. Всему виной поведение Ирины Евгеньевны в учительской, которое настолько напугало Валерию, что она начала тревожиться по каждому пустяку. При этом самое рискованное занятие предстояло ей именно сейчас.

Валерия застыла на месте перед раскрытой тетрадкой, разглядывая свои каракули. Она переписала всё, что успела, но теперь замерла в нерешительности: а что будет, если её вычислят?

Вспомнился сегодняшний опрос в десятом классе и то, с какой лёгкостью удалось «завалить» выскочку-отличницу. Выводя «четыре» в своём журнале, учительница чувствовала невероятный прилив сил, хоть и старалась не подавать виду. Как будто власть над учениками пробудила в ней странное желание не останавливаться на достигнутом и продолжать наказывать всех, кто ей не нравится. Ведь детей в школе много, и почти каждый из них должен беспрекословно подчиняться слову учителя – так гласит устав.

Заметили ли ребята? Догадывается ли сама Екатерина Ярцева о том, что подобных совпадений не бывает? Ведь это произошло не впервые… Что будет, если девушка заподозрит неладное и станет рассказывать одноклассникам, учителям, родителям?

Прочь дурные мысли. Учительница сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, чтобы освободить голову от посторонних рассуждений. Как учили её на практике медитаций, при появлении беспокойства нужно мягко перевести внимание на своё дыхание и повторять так каждый раз, когда страх возвращается.

Женщина поглядела на тетрадку с записями от руки, дабы сосредоточиться, но снова подступила паника: копирование информации из школьного справочника карается штрафом, а может быть даже увольнением. Заработать последнее означало сущий кошмар: учительница поклялась самой себе, что не покинет школу, пока не сделает то, за чем пришла.

Валерия собралась с духом, взяла в руки кнопочный мобильный телефон и набрала первый номер из записей в тетрадке. Послышались гудки.

– Алло? – женский голос.

– Здравствуйте, Людмила? – осведомилась Валерия, вчитываясь в свои каракули.

– Да.

– Меня зовут Ирина Евгеньевна, я завуч школы-пансиона «Альфа», – внутри всё дрожало, но Валерия старалась это скрывать. – Вы знаете, я ищу своих предшественников, которые работали в школе до меня. Вы приходили к нам в две тысячи первом году и отмечались в книге учёта. Возможно, вам нужны были ключи от кабинета…

– В две тысячи первом? – в незнакомом голосе послышалась насмешка. – Вы серьёзно думаете, что я помню, что было со мной двадцать лет назад?

– Подмосковная школа-интернат, село Вельино, у нас теплоэлектростанция рядом…

– Извините, ничем не могу помочь.

Короткие гудки. Валерия сделала глубокий вдох; затем ещё и ещё: от первого разговора страх только усилился. Более того, учительница истории представилась завучем – за такое уволят без всякого объяснения.

Но её собеседница, скорее всего, не имела особого отношения к «Альфе», а значит, необходимо продолжать поиски. Валерия набрала второй номер.

– Здравствуйте, Игорь?

– Да.

– Завуч школы-пансиона «Альфа» беспокоит, Ирина Евгеньевна Дужина. Я ищу человека, который работал в нашей школе до меня, годах в девяностых. Вы были у нас в две тысячи первом году, припоминаете?

– Припоминаю. У меня в вашей школе сын учился. Выпустился в две тысячи первом.

– Как хорошо, что я вас нашла! – выдала Валерия, копируя манеру поведения завуча непонятно зачем, ведь Игорь на другом конце провода её даже не знает, – у нас каким-то невероятным образом исчезли все контакты учителей и сотрудников школы тех годов, когда учился ваш сын. Скажите, у вас случайно не сохранились какие-нибудь имена или телефоны учителей вашего сына?

– Ну, – протянул мужчина, – у меня точно нет. С учителями общалась моя супруга, но её сейчас уже нет в живых. А сын мой точно ни с кем не общается, он и в школе-то не особо любил одноклассников. Все выросли, разбежались, сами понимаете. Так что я вам в этом деле не помощник.

– Очень жаль. Ну что же, – Валерия никогда не знала, как заканчивать разговоры, когда человек приятный, но ничем не помог, – хорошего вам вечера!

– И вам, – поблагодарил голос.

Третий и четвёртый номера оказались недействительными, на пятом повесили трубку, шестой не понял ни слова, седьмой вспомнил школу и оказался таким же ничего не ведающим родителем, как и во втором случае, восьмой – нет ответа, девятый – нагрубили, десятый – выключен, одиннадцатый и двенадцатый – не помнят, тринадцатый – возможно, устраивался педагогом и передумал. Валерия уже успела посочувствовать всем сотрудником колл-центров⁵: работа у них определённо хуже, чем у учителей. Результат обзвона разочаровывал, хотя женщина и не рассчитывала на успех.

Спустя полтора часа список из тетрадки подошёл к концу – историчка проверила каждый номер, но всё впустую. Валерия перевернула кнопочный телефон, с которого она звонила, экраном вниз, надавила на него с двух сторон и сняла заднюю крышку, вынула аккумулятор, открыла слот для сим-карт и вытащила симку. Проделав те же действия с телефоном в обратную сторону, она выдвинула нижний ящик стола и положила его внутрь, заперев на замок. Сим-карту сломала и выкинула в мусорное ведро у себя под ногами. Теперь, даже если собеседники Валерии захотят перезвонить в школу и назовут номер, с которого им звонили, улики больше не будет.

Учительница подошла к кровати и взяла свой смартфон.

«Ничего», – написала она в чат.

Через минуту пришёл ответ:

«Ищи дальше».

«Ок. С тебя новая сим-карта».

Осталось выбрать наиболее удачное время, чтобы остаться в учительской наедине с той самой книгой – тогда можно будет списать больше номеров и обзвонить больше людей. Ирина Евгеньевна лично запирала учительскую в шесть часов вечера по рабочим дням, чтобы избежать несанкционированного проникновения учеников в отсутствие преподавателей, но у последних имелись ключи: их выдавали на случай острой необходимости посетить учительскую во внеурочное время. У Валерии тоже был такой ключ.

Она посмотрела на часы: без пятнадцати пять. Нужно подождать ещё полтора часа – и путь свободен.

В этот момент на смартфон пришло ещё одно сообщение:

«Нам нужно поговорить. Чем раньше, тем лучше».

Жилые комнаты в пансионе были распределены таким образом, чтобы преподаватели соседствовали с учениками. Каждую неделю назначался дежурный учитель, который следил за порядком после отбоя и имел право назначить штраф любому, кто бодрствует в часы сна или находится не в своей комнате.

Поначалу Валерии казалось, что контроль за порядком – это хорошо, но после нескольких дежурств, из-за которых к ней прилетали претензии от завуча, мол, кто-то курил в туалете в три часа ночи, другой бегал на кухню в час ночи, она изменила своё мнение об этом правиле. Отсутствие учительского этажа очень негативно сказывалось на настроении Валерии, ведь школьные коридоры всегда были шумными, изоляция – слабой, а выйти незаметно очень трудно: везде постоянно бегали ученики.

Учительница истории невольно завидовала остальным сотрудникам школы: уборщикам, поварам, завхозу – их комнаты располагались отдельно на первом этаже, рядом с некоторыми кабинетами. Во второй половине дня, как правило, там было тихо и спокойно.

«Сейчас зайду к тебе», – написала Валерия в ответ, будучи уверенной, что внизу её уж точно никто не заметит.

***

– Шмидт!

Динна чуть не подскочила со своего места: громкий выкрик командира совпал с крутым поворотом машины направо.

– Здесь! – отозвалась девушка.

Командир подозрительно покосился на неё, как будто не понимая, что она здесь делает. Затем перегнулся через спинки кресел и извлёк оттуда пистолет, автомат и рацию, которые всё это время лежали рядом с водителем. Динна вздохнула с облегчением, когда её пальцы коснулись знакомого металла. С оружием на руках было гораздо лучше.

– У нас четыре минуты, – произнёс командир. – Передайте всем ориентировку, – обратился он к ближайшим к нему бойцам, протягивая им листы с информацией от Кимберга.

Динна уже пристегнула рацию, вложила пистолет в кобуру и начала пристёгивать автомат.

– Вербецкий Михаил Фёдорович, тридцать восемь лет, судим за жестокое обращение. Незаконно хранит и распространяет огнестрельное оружие. Проживает с женой и сыном, двенадцать лет…

Динна покосилась на портрет субъекта в ориентировке, которую получил её сосед, и продолжила крепить оружие. Автомат был действительно её – тот самый, который она знала как свои пять пальцев, и предпочитала работать именно с ним. Но как он оказался в машине раньше неё самой? Ответ один: Кимберг заранее решил, что отправит на эту странную операцию именно Динну.

– По последней информации, субъект заперся в квартире, на требования выйти не отвечает. Дом номер сорок восемь по улице Акатьевской, первый подъезд, четвёртый этаж, квартира четырнадцать. Сморыго, Лапин, контролируете лестничную площадку, – начал отдавать приказания командир. – Евсеев, Проничев, – входите первыми. Садовский со мной – за ними…

Динне стало не по себе: из пяти фамилий оперативников ни одной знакомой не прозвучало. Такое чувство, будто она попала в другой отдел другого района и города.

–…Вернер и Пашин – поднимаетесь наверх, блокируете крышу…

Динна облегчённо выдохнула – Даниил Вернер был её коллегой из отдела Кимберга. Ну слава богу, она здесь не одна. Только вот почему Вернера отправили на крышу? Его всегда посылали к дверям, так как он умеет видеть сквозь стены – определять положение вещей и людей в замкнутом пространстве, всего лишь прислонившись к стене снаружи.

Это была интересная способность: закрыв глаза и сосредоточившись, Даня Вернер видел всю комнату в деталях, как будто находился внутри. В операциях со взломом и проникновением Даниил всегда шёл впереди отряда и сообщал, кто находится внутри, где располагается и чем вооружён.

Полиция эспесов часто работала с неодарёнными под началом другого командира, и в этих случаях Кимберг настойчиво рекомендовал своих подчинённых к определённому действию: Даню – к замочным скважинам, где тот делал вид, что слышит сквозь отверстие, Динну – стрелять, ссылаясь на её зоркий глаз. Требования Кимберга выполнялись почти всегда – их отдел считался более компетентным. Но почему сегодня Вернера решили отослать наверх? Может быть, при чрезвычайных обстоятельствах стрелять будет тоже не Динна, а кто-то другой? Тогда зачем вообще эспесы на этом мероприятии? Вопросов становилось всё больше.

– …Устинченко и Шмидт, контролируете выход из подъезда, – прервал её мысли приказ командира.

Иван Устинченко тоже являлся коллегой Динны из полиции эспесов, но очень редко выезжал на места в составе группы захвата, так как не обладал хорошей физической подготовкой. Поэтому, услышав его фамилию, девушка удивилась ещё сильнее. Как это понимать? Иван сейчас нужен в офисе как никогда. Неужели Кимберг решил его потренировать? Но тогда почему на последних учениях Вани не было…

Динна и вправду не представляла, каким образом сотрудники полиции эспесов оказались в этом фургоне, если несколько часов назад одарённые вынесли из Центробанка страшную сумму. Весь отдел обязан работать только над этим делом – вот что казалось разумным. Но вместо этого трое оперативников едут ловить одиночника с огнестрельным оружием – задача явно не их уровня.

– Что же это за ферзь такой, – прошептала девушка, надевая шлем.

Ещё один крутой поворот: всех сидящих в машине отбросило вправо по ходу движения. Она вовремя выставила руку и схватилась за спинку переднего кресла.

– Приготовились, – сказал командир; они подъезжали. Динна сжала автомат. Пара секунд, и скрежет тормозных колодок разрезал воздух: машина резко остановилась.

– Работаем! – прозвучал приказ. Дверь фургона шумно отъехала, и бойцы, один за другим, высыпали наружу. Командир выпрыгнул первым и помчался к открытому подъезду пятиэтажного здания, у которого затормозила машина. Динна вылетела вместе со всеми, мысленно повторяя приказ: контролировать выход из подъезда. Добежав до входа в дом в общем потоке, она шустро отпрыгнула влево прямо перед дверью, чтобы не преграждать дорогу бойцам, следующим за ней, и вытащила из кобуры пистолет.

Вооружённый отряд пробегал мимо неё и скрывался внутри. Стоя на крыльце, Динна на мгновение отвлеклась: почему все следуют напрямую, по одному маршруту, забыв про проникновение через окна? Ведь субъект может ускользнуть от них по какой-нибудь трубе. Но быстро переключилась: на операции нельзя думать о чём-либо другом, кроме непосредственного приказа командира.

Громкий гул от топота ботинок по площадке вперемешку с лестничным эхо доносился до улицы. Ко входу подбежала последняя группа бойцов; один из них отскочил вправо, пропуская своих товарищей и становясь напротив Динны, с другого края крыльца. Девушка быстро узнала Ивана Устинченко: он отличался высоким ростом почти под два метра.

Стоя с двух сторон от выхода из подъезда, они держали оружие наготове и внимательно прислушивались к звукам на лестнице. Динна старалась контролировать не только выход, но и весь видимый периметр пятиэтажки, откуда мог выпрыгнуть субъект: отсутствие бойцов, наблюдающих за зданием с разных сторон, её смущало. Иван сосредоточился только на подъезде, боясь делать что-то сверх приказа.

Послышался грохот – скорее всего, выбили входную дверь. Динна напряглась: именно сейчас должны появиться важные звуки – драки, криков, топота по лестнице, выстрелов. Но ничего подобного не прозвучало ни через десять, ни через двадцать секунд. Неужели субъект успел исчезнуть? Иван покорно ждал, не двигаясь с места и даже не подозревая, что что-то не так.

Прошло тридцать секунд – ничего. Сорок – всё ещё тишина; доносился лишь небольшой фоновый шум на лестнице. Если всё стихло, значит, что-то нашли? Динна всегда боялась тишины, потому что, как правило, это было затишье перед бурей.

Но вдруг из рации прозвучал знакомый мужской голос:

– Выбежал на крышу. Повторяю, он на крыше! – сообщил Вернер сразу из двух динамиков на груди у Ивана и Динны. Приказ от командира последовал незамедлительно:

– Шмидт, снимай. Он нужен живым.

Только он успел договорить, девушка круто развернулась и со всех ног рванула назад, дальше от дома, разгоняясь всё сильнее. В детстве она не очень хорошо бегала и быстро уставала, но с тренировками появилась сноровка, результаты улучшились, и Динна научилась не просто быстро бегать, но и выполнять на бегу различные задачи. Так и сейчас уже уверенным и привычным движением она затолкнула пистолет в кобуру и начала снимать с плеч автомат, не снижая скорость. Справа проносилась оживлённая детская площадка, слева – зеваки и пара полицейских, которые меньше чем за минуту успели оцепить территорию.

– Всем отойти от зоны оцепления не менее, чем на сто метров! – кричал в рупор один из них. – Жители дома номер сорок восемь, отойдите от окон и примите лежачее положение!

Динна на бегу вытащила магазин из подсумка, прикреплённого к жилету, всё сильнее отдаляясь от подъезда пятиэтажки. Она миновала фургон, перепрыгнула через низкое заграждение, вставляя магазин в автомат, и побежала прямиком по газону до ближайших деревьев – к точке, которая позволила бы ей хорошо разглядеть происходящее на крыше.

Динна развернулась и вытащила приклад. Остановилась.

По крыше дома и вправду бежала фигура, направляясь к дальнему подъезду длинной постройки. Скорее всего, с торца здания свисала пожарная лестница, по которой преступник планировал ускользнуть от полиции. За субъектом неслись два оперативника, выкрикивая приказы, но они сильно отставали. Динна вскинула автомат.

Скорость движущегося тела около семи метров в секунду, расстояние до него – примерно сто пятьдесят метров, погода безветренная. Субъект мог бы бежать быстрее, ускользая от погони, если бы не препятствия в виде плит перекрытия; на крыше их было немало. Динна присмотрелась: плиты довольно высокие, но преступник ловко забирается на них и спрыгивает обратно, а затем бежит дальше. В момент прыжка он неподвижен относительно своей траектории; за эти полторы-две секунды можно его подцепить. Если произвести выстрел в начале прыжка, то субъект приземлится уже с огнестрельным ранением. При этом целиться надо выше – во время полёта пуля летит по дуге, подвергаясь воздействию силы тяжести, и ей приходится преодолевать сопротивление при выстреле наверх, под углом к горизонту.

Очередная плита перекрытия уже близко – субъект почти подбежал к ней, в то время как преследующие оперативники отставали почти на две плиты. Сейчас преступник заберётся наверх, преодолевая препятствие, а затем будет спрыгивать. Именно тогда Динна его и возьмёт.

Самая сложная задача, с которой мог справиться далеко не каждый стрелок, – касательное ранение. В текущих условиях важно задержать преступника, а не нанести ему серьёзные увечья и не лишить жизни одним выстрелом. А значит, нужно слегка поддеть субъекта, чтобы он не смог двигаться дальше.

Динна внимательно посмотрела в оптический прицел. Преступник забрался на плиту, и девушка задержала дыхание, опуская прицел и тем самым поднимая наивысшую точку траектории пули. За два года службы Динна успела изучить свой автомат от и до, уже на интуитивном уровне чувствуя, как полетит пуля, с какой скоростью, и что нужно сделать, чтобы попасть в конкретное место.

Субъект подбежал к другому краю плиты и согнул ноги для прыжка, Динна прицелилась и приготовилась, застыв на одном месте и не позволяя себе шевелиться. Этот выстрел мог бы быть очень непростым даже для снайперов из подразделения спецназа, но не более трудным, чем могли ожидать от Динны её коллеги-эспесы.

Субъект начинает спрыгивать. Динна спускает курок.

Пуля проходит по поверхности плеча мужчины, разрезая рукав его одежды и разрывая кожу на руке. До девушки донёсся крик боли; субъект машинально схватился за раненое место здоровой рукой и рухнул коленями на покатую крышу спустя всего пару секунд после выстрела. Между ним и оперативниками была всего одна плита, но рисковать не хотелось: с касательным ранением в руку, каким бы болезненным оно ни было, можно продолжать бежать.

Динна прицелилась ещё раз. Преступник попытался встать.

– Взяли. Шмидт, отставить, – прозвучал приказ командира из рации. Девушка опустила ружьё и посмотрела на крышу пятиэтажки не через прицел.

Там, наверху, через последнюю плиту перепрыгивали Вернер и его неизвестный напарник; настигнув субъекта, которому так и не удалось продолжить движение, они накинулись на него, повалили на живот и скрутили руки под его громкие стоны.

Динна перевела взгляд с крыши на тот злополучный подъезд. Иван по-прежнему стоял у входа, караулил.

– Готово, он у нас, – голос Вернера из динамика рации.

– Всем возвращаться назад, – почти сразу приказал командир. – Устинченко, оставаться на месте.

Динна сделала несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание, а затем не спеша двинулась обратно к машине под пристальные взгляды остолбеневших фигур столпившихся жителей, которым было приказано отойти от зоны оцепления прежде, чем Динна начнёт стрелять. Она понимала их ужас: преступники и стрельба в жилых кварталах, даже с глушителем, это слишком страшно.

Она заметила, как из подъезда по очереди стали выходить бойцы, среди них показался командир с открытой головой. У Динны было очень много вопросов к этому человеку, и она прибавила ходу, чтобы узнать хоть какие-то подробности этой странной и жуткой истории. Субъект был задержан при попытке скрыться, значит, он успел сделать своё дело? Что случилось с его женой и сыном? Где они сейчас?

Динна ускорилась, преодолевая свой путь в обратном направлении с автоматом в руке. Сосредоточившись на точном выстреле, она не обратила внимания на то, что к дому успела подъехать обычная полицейская машина, и командир, покинув здание после поимки субъекта, первым делом направился к ней. Девушка перешагнула через заграждение и подошла к фургону, у которого скапливались вышедшие бойцы. Командир был занят: общался с полицейскими метрах в десяти от фургона.

– Ты заходил в квартиру? – спросила Динна у первого попавшегося оперативника. – Что там?

Мужчина помотал головой.

– Я дежурил у входа, видел только коридор.

– Там два трупа, – подключился к разговору его коллега. Динна почувствовала, как часто забилось её сердце.

– Чёрт. Мы не успели, – с болью в голосе произнесла она.

– Главное, что мы его взяли. И он больше никому не навредит, – ответил второй мужчина и опустил глаза вниз, на автомат, который Динна всё ещё держала в руке. – Кстати, это ведь ты его сняла?

Она кивнула и спросила:

– Вы нашли его оружие?

– Не знаю, не видел.

– И я тоже, – добавил боец, который дежурил возле квартиры.

– Как так? – не поняла девушка. – Вы же были там!

– Ну да, в коридоре. А в ту самую комнату зашёл командир с… – он задумался, вспоминая фамилию, – с Садовским. Они, скорее всего, и оружие нашли. Только нам ничего про это не сказали. Только про трупы сказали.

– Погодите, – перебила их Динна, – получается, трупы вы лично не видели?

Они помотали головой.

– О трупах сообщил командир. Он видел.

В этот момент в дверях подъезда показались два бойца, которые вели под руки пойманного убийцу в наручниках. Разговор прервался, один из собеседников Динны заглянул в фургон, проверяя, готова ли машина принять очередного негодяя, второй сжал в руках пистолет. Но это было не обязательно: Даниил Вернер крепко держал преступника головой вниз, так что никто не видел его лица, а второй оперативник задавал темп. Иван Устинченко, дежуривший у выхода, двинулся следом за ними, не опуская оружие – сразу, как только получил разрешение командира.

Правый рукав пойманного мужчины был разодран и испачкан свежевытекшей кровью – точное касательное ранение. Мужчина стонал от боли, но оперативники не собирались сбавлять скорость и целенаправленно тащили его к фургону. Динна стояла рядом, борясь со злостью, которую она испытывала при виде убийцы. Больше всего на свете хотелось расправиться с ним одним выстрелом, но она не могла: недопустимое превышение полномочий. Оставалось только гадать, что заставило мужчину из самой обычной московской семьи средь бела дня убить жену и двух своих детей. И откуда он взял огнестрельное оружие?

Они приближались; тёмные волнистые волосы пойманного слиплись и повисли спереди, закрывая лицо. Динна застыла как вкопанная рядом с дверью автомобиля и таращилась на злоумышленника, который, казалось бы, не оказывал никаких признаков сопротивления. Она увидела, как раненый мужчина почувствовал, что хватка Вернера в присутствии других оперативников немного ослабла, и медленно поднял голову – прямо на неё. Его пронзительный взгляд молниеносно скользнул с ног Динны до её глаз. Девушка стиснула зубы, но не отвернулась.

Вернер с напарником остановились прямо перед ней – зачем? – и тоже уставились на Динну. Даниил сделал ей какой-то знак, который она не поняла, таращась в расширенные зрачки задержанного. В его взгляде читалось что-то неуловимо тяжёлое и серьёзное.

Недавний собеседник Динны подошёл к ней, осторожно взял за плечи и отодвинул – она стояла прямо перед дверью машины, мешая проходу. Субъект продолжал глазеть на девушку.

– Не верь им, – с полухрипом произнёс убийца за мгновение до того, как его затолкали в фургон.

Подошли командир и трое полицейских; двое из них зашли внутрь, командир начал раздавать приказы. Динна стояла, не двигаясь. Через какое-то время вышел Вернер и сразу подошёл к ней.

– С тобой всё в порядке?

Она кивнула.

– Прекрасный выстрел, кстати. С первого раза.

Динна таращилась на фургон, который уже закрыли. Командир, с которым она хотела поговорить, сам подошёл к ним, подзывая ещё и Ивана.

– Кимберг пришлёт за вами машину. Нужно будет немного подождать.

– Хорошо, конечно, – согласились Вернер с Устинченко. Динна услышала слова командира сквозь пелену своих размышлений, которые никак её не отпускали.

«Не верь им», – сказал преступник, убивший всю свою семью.

«Нам ничего про оружие не сказали. Только про трупы сказали», – поделился напарник, работающий в соседнем отделе.

«Не верь им», – произнёс мужчина, лично ей, Динне, с абсолютно серьёзным выражением лица.

Динна молниеносно развернулась и двинулась обратно к подъезду, у которого она должна была дежурить согласно первому распоряжению.

– Ты куда? – спросил командир, но девушка будто не расслышала вопроса. Она уверенно направлялась внутрь, спокойно вошла в дом и начала подниматься по лестнице на четвёртый этаж, на ходу подмечая, что ей как-то не по себе. Вроде подъезд самый обычный, убийцу поймали, но что-то настораживало – только вот что?

Очутившись на четвёртом этаже, она прошла в единственную открытую дверь и остановилась в коридоре. Внутри, рядом со входом в большую комнату, стоял какой-то оперативник и молча смотрел вниз. Динна подошла ближе. На полу за его спиной девушка разглядела два тела в чёрных мешках.

– Шмидт! – послышался громогласный окрик командира со стороны лестничной площадки, который бежал за ней всё это время. Она повернулась; неизвестный оперативник тоже. – Ты что здесь делаешь?

Динна с детства усвоила, что если притвориться дурочкой, то можно во многом преуспеть, при этом в случае неприятностей ты окажешься вне подозрений.

– Их убил этот человек, да? – в её голосе прозвучали нотки скорби. – Мы не успели его остановить?

Командир вздохнул. Сентиментальным людям нечего делать в правоохранительных органах, особенно в спецназе; но причина, по которой Динну Шмидт взяли на работу, была ясна как день. Она являлась очень ценным сотрудником и в то же время – обычной девушкой со своими переживаниями, коих вообще не должно быть на месте преступления. Но раз уж она здесь, нужно проявить снисходительность, учитывая её особый талант стрелка.

– Да, мы не успели. Но благодаря тебе преступник пойман, ты справилась на отлично, – как можно более спокойно проговорил командир.

– Он выстрелил в них? – продолжала Динна, имитируя лёгкое заикание.

– К сожалению, да.

Сзади послышалось шевеление оперативника, и Динна обернулась, делая вид, что среагировала на звук, но на самом деле – чтобы ещё раз взглянуть на завёрнутые в мешки тела.

– Давай-ка вниз, Шмидт.

Неизвестный ей командир назвал её по имени, хотя обычно новых коллег не запоминают так быстро. А ещё он клюнул на её расстроенный вид и ответил на все вопросы. Но, впрочем, эти ответы не могли быть правдой.

Спускаясь по лестнице, Динна готова была поклясться, что в пакетах находилось всё, что угодно, только не трупы.