Дорога в тупик. Часть 1

– Можешь попросить её выйти? – смущённо пробормотал парень.

– Хорошо, – Корнелия просунула голову внутрь. – Настоятельно советую вам проветрить! – обратилась она к девушкам.

– Разберёмся и без тебя, – пропищала Лиана. – Закрой дверь!

– Тебя тут ищут, – сказала Корни и распахнула дверь ещё сильнее. В проёме сквозь густой слой дыма мелькнул силуэт одиннадцатиклассника. Подруги Лианы засмеялись, а она сама затушила сигарету, слезла с подоконника и поправила юбку.

– Спасибо, Шмидт. Можешь идти, – снисходительным тоном произнесла Лиана, поравнявшись с ней. Корнелия сочувственно посмотрела на парня, отпустила дверь и направилась к лестнице. Подглядывать за парочкой не было смысла – она и так поняла, какие между ними отношения.

Когда она ушла, Гоша осторожно взял Лиану за руку. Осмотрелся, в коридоре никого не было. Нежно приобнял девушку за талию и поцеловал в губы.

– Я очень соскучился, – прошептал он.

– Милый, давай не здесь? – кокетливо произнесла Лиана.

– Всё хорошо, тут никого нет.

Поначалу Гоша довольствовался только губами, а затем принялся покрывать поцелуями её шею. Лиана запрокинула голову и прикрыла глаза.

– Ну всё, прекрати. Не хочу, чтобы нас видели.

– Это почему?

– Ты же знаешь, как учителя относятся к поцелуям.

Парень ещё раз обернулся – коридор по-прежнему был пустой.

– Но пока нам ничего не мешает, верно?

Он снова хотел приблизиться, но девушка приставила пальчик к его губам.

– Зайдёшь в библиотеку сегодня вечером? – хитро прищурилась она.

– Её ведь закроют на ночь…

– Я знаю, где достать ключи, – заговорщицки произнесла Лиана, приподнялась на цыпочки и ещё раз поцеловала Гошу. За поворотом послышался топот шестиклассников; они с криками пролетели мимо влюблённой парочки и быстро скрылись за поворотом.

Я хотел пригласить тебя на завтрашний бал, – сказал Гоша, когда всё стихло. – Ты ведь не против пойти со мной?

– Конечно, нет, – рассмеялась Лиана. – Ты за этим меня искал?

– Ну да.

– Я думала, у тебя на меня другие планы, – прошептала девушка почти у самых его губ.

– Да, конечно. Только сейчас… все комнаты заняты…

– Тогда пол-одиннадцатого вечера в библиотеке, – проговорила Лиана, отстраняясь.

– Хорошо. То есть ты не против быть моей партнёршей завтра?

– Ну я даже не знаю, может быть…

– Как так?

– Вот так!

В считанные секунды Гоша переместил руки к её подмышкам и принялся щекотать.

– Ай-яй! – вскрикнула Лиана, заливаясь смехом. – Прекрати, прекрати, мне щекотно!

Она попыталась отстраниться, но он подошёл ближе; она пригнулась.

– Перестань, ну всё, прекрати, пойду я с тобой на бал, я же сказала!

Смеясь, она упала к нему на руки; он нежно поцеловал её в макушку. Оказавшись в сантиметре от её уха, Гоша прошептал:

– Надень то красное платье. Ты в нём потрясающая.

– Если будешь меня так щекотать, ни за что не надену.

Гоша убрал руки и поднял ладони вверх.

– Всё. Больше не трогаю.

Дверь женского туалета приоткрылась, и оттуда вышли две другие девушки, вынося с собой запах сигаретного дыма.

– Не помешали? – мило улыбнувшись, спросила одна из них.

– Всё хорошо, – Лиана повернулась к парню, – Гоше уже пора. Правда, Гоша?

Он хотел ответить, что не прочь составить им компанию, куда бы они ни направлялись, но вовремя заметил, что Лиана жестами просит его уйти.

– Да, это правда, – ответил он и, поцеловав руку своей девушки, потопал прочь.

– Быстро ты его выдрессировала, – сказала одна из подруг, когда парень скрылся за поворотом.

– А то.

***

– Маша, очень рад тебя видеть! – учитель математики «Альфы», высокий статный мужчина, приветливо пожимал руку своей прежней коллеге. – Как твой сынуля?

– Хорошо, спасибо, – она улыбнулась и откинула назад прядь тёмных волнистых волос. – В школе ему нравится. Правда, по некоторым предметам приносит тройки.

– Да что ты? Надеюсь, не по математике?

Она рассмеялась.

– Если будут проблемы, зови меня, я готов объяснить.

– Это ты меня сейчас на место поставил? – она улыбнулась.

– Нет-нет. Конечно, нет. Я так шучу.

– Костя, нам нужно обсудить учебный план, – напомнила Мария.

– Ах, да.

Его весёлый взгляд вмиг принял серьёзное выражение. Константин Николаевич для того и пригласил Марию в учительскую, чтобы разобраться с расписанием и распределить между ними ведение уроков. Высокий мужчина пересёк просторный кабинет и подошёл к длинному столу, отодвигая ближайший стул перед девушкой.

– Присаживайся. У меня сейчас полный завал. С увольнением предыдущего математика я перестал спать.

– Один за всех отдуваешься?

– Да. С пятые по одиннадцатые классы.

Он сел напротив.

– Смотри, у меня были седьмые и восьмые, ещё десятый, а также одиннадцатый, у них ЕГЭ³. Мой коллега вёл у пятиклассников, шестиклассников и готовил девятый класс к основному экзамену по математике. Готовил так себе, судя по тому, что они пишут в проверочных.

– Ты вёл у девятых уроки?

– Заменял. Там полкласса дроби складывать не умеют.

– Звучит жутко, – согласилась Мария.

– До экзамена полтора месяца, по учебному плану они не успевают, нужны факультативы.

– Я могу взять их на факультатив, а ты будешь вести основные уроки, – предложила учительница.

– Да. Хороший вариант. Или если хочешь, можем наоборот: ты – уроки, я – факультатив…

Он прервался на звук: дверь учительской отворилась, и в кабинет вошла Валерия Владимировна.

– Добрый день!

– Здравствуйте.

Маша тоже обернулась. Она узнала учительницу истории: они ведь тоже были коллегами.

– Валерия Владимировна, приятно снова увидеться, – Мария приветливо протянула ей руку, когда та подошла.

– Ну зачем так официально? Просто Лера, мы же давно на «ты», – улыбнулась историчка, пожимая её кисть.

– Это врождённая вежливость, – прокомментировал Константин. – Трудноизлечимая болезнь.

Женщины рассмеялись.

– Ты теперь вместо прежнего математика?

– Что-то в этом роде.

– Вернулась одна, без сына?

– Решил остаться в Москве.

– Уже скучаешь?

– Ну конечно.

Валерия взглянула на Константина, нервно постукивающего пальцами по столу. Он понимал, что женские разговоры могут затянуться надолго.

– Простите, я вас прервала. Не отвлекаю.

Благодарно кивнув, мужчина снова повернулся к Маше и продолжил:

– Что скажешь по поводу девятых классов?

– Меня устроит любой вариант, как тебе угодно.

– Хорошо. Тогда я – уроки, ты – факультатив.

Мария потянулась к стопке бумаг в центре стола, которая лежала рядом с толстой книгой ведомостей по аудиториям, взяла чистый лист и стала записывать. Математик продолжил.

– Одиннадцатые. У них веду я с начала года, по программе они успевают, но им тоже не помешают дополнительные. Если ты избавишь меня от десятых классов, я смогу полноценно довести их до сдачи ЕГЭ.

– Идёт. Десятые на мне.

– Дальше…

Валерия подошла к длинному стеллажу из папок, журналов и тетрадей. У каждого класса был свой отсек, в котором учителя по разным предметам хранили контрольные тетрадки, ведомости и классный журнал. Доступ к отсекам был у всех, кроме самих школьников, – чтобы избежать самостоятельного исправления оценок. Также в шкафу можно было найти немного канцелярии – то, что понадобится Валерии именно сейчас.

Учительница отыскала чистую тонкую тетрадку в отсеке пятиклассников и незаметно покосилась на большую книгу, лежащую посередине стола неподалёку от Марии и Константина.

– В седьмом классе есть парочка неуравновешенных придурков, так что возьми лучше восьмой, – говорил математик.

– Спасибо за заботу, – отвечала новая учительница.

Валерия закрыла дверцы шкафчика и подошла к столу с тетрадкой в руках; присела недалеко от Марии. Достала ручку из заднего кармана. Преподаватели математики были поглощены разговором и явно не интересовались тем, что она собирается делать.

– И пятый класс. Ну, ты их знаешь.

Валерия Владимировна дотянулась до книги, лежащей в центре стола, и придвинула её к себе. Константин лишь на секунду перевёл взгляд, проследив за движением руки, а затем снова включился в разговор; Мария что-то писала в это время.

Валерия открыла тетрадку, щёлкнула ручкой. Раскрыла книгу на самой первой странице.

– Итак, у меня – шестые, восьмые и десятые, факультатив у девятых для подготовки к госэкзамену.

Витые закорючки быстро вылетали из-под кончика стержня Валерии – нужно было успеть списать из книги как можно больше, и поскорее.

– Да, всё так. Теперь к расписанию, – Константин резко поднялся со своего места, чтобы подойти к стеллажу за копиями расписания уроков. Мария повернулась – и встретилась взглядом с Валерией в самый неподходящий момент.

Та никогда не умела врать, скрываться, прятаться, но этому пришлось научиться. Ведь если не хитрость, то что ещё может отвлечь учительницу, которая через секунду заметит, что в тетрадку переписываются далеко не темы устного опроса по истории России…

Валерия окликнула математика и громко спросила:

– Кость, ты не напомнишь, как фамилия того гражданина, что приезжал к нам с проверкой?

Тот призадумался.

– Что-то распространённое. Кузнецов, кажется.

– К вам приезжают с проверкой? – сразу переключилась Маша. – Это что-то новенькое, – и она повернулась к Константину. Валерия выдохнула.

– Нововведение для школ с полным пансионом, – принялся пояснять мужчина. – По мнению министерства образования, у нас каждый педагог должен быть воспитателем. И теперь раз в три месяца нам будут проводить лекции по обращению с детьми.

– Детоведение, – отозвалась Валерия. Учительница математики рассмеялась.

– Вообще-то, это слово я придумал, – Константин вернулся на своё место с пачкой бумаг и недовольно поглядел на коллегу.

– Ну хорошо. Теперь буду упоминать твою фамилию всякий раз, когда захочу пошутить.

– Другое дело, – одобрил математик и положил перед Марией первый лист. Та снова сосредоточилась на беседе.

– Ну, смотри…

Убедившись, что они заняты, Валерия продолжила переписывать информацию из книги. Быстро, коротко, чётко.

– Сергей обещал тебе выдать расписание?

– Да.

– В любом случае, лучше напиши от руки. Официальное составят не раньше, чем к завтрашнему утру.

– Ты уверен?

– Уж кто-кто, а Сергей Васильевич не будет торопиться с расписанием, – проговорила Валерия, протягивая Маше несколько чистых листов, прежде чем она повернётся к стопке бумаги, стоящей как раз рядом с книгой, и снова обратит внимание на её занятие.

– Большое спасибо, – улыбнулась девушка.

Валерия почти закончила переписывать третью страницу книги, когда в учительскую неожиданно нагрянула преподавательница русского языка и литературы, а также по совместительству школьный завуч Ирина Евгеньевна Дужина.

Это была очень властная и нетерпимая ко многим вещам женщина, которая привыкла командовать не только учениками, но и взрослыми педагогами. В основе её контроля лежали школьные правила, которые она составляла на пару с директором (а на самом деле чуть ли не полностью сама). На правах завуча – этой должностью Ирина Евгеньевна безмерно гордилась – она позволяла себе строить учеников и коллег, чтобы они беспрекословно подчинялись всему, что прописано в уставе.

По этой причине большинство педагогов держалось подальше от преподавательницы русского языка – многие не чувствовали себя комфортно в её обществе. В то же время находились и сторонники методов Ирины Евгеньевны: например, директор Сергей Васильевич неоднократно заявлял, что дисциплина в школе держится на соблюдении правил, составленных завучем ради блага всех учеников и учителей.

Несмотря на свою строгость, свойственную преподавателям с тридцатилетним стажем, Ирине Евгеньевне самой было чуть больше тридцати пяти. Она могла бы казаться симпатичной и привлекательной, если бы не строгие брючные костюмы, сдержанный макияж и высокая короткая стрижка, в которой волосы меняли свой цвет раз в полгода. Текущим оттенком был светло-коричневый, который завуч старательно подкрашивала.

– Здравствуйте, Ирина Евгеньевна, – Маша сразу поздоровалась. Та подняла брови в знак удивления и оглядела новую учительницу с ног до головы.

– О, вы уже здесь? Рада видеть, – завуч натянула улыбку. Валерия осторожно прикрыла книгу и пододвинула к центру стола – чтобы никто ничего не заметил.

– Да. Обсуждаем с Константином Николаевичем учебный план.

Женщина подозрительно прищурилась.

– Насколько мне известно, учебный план должен выдавать Сергей Васильевич, и лично каждому…

– Да-да, вы правы, Ирина Евгеньевна, – поспешил согласиться математик, – но Сергей Васильевич попросил меня лично утром, чтобы я побыстрее ввёл Марию в курс дела. И чтобы на своё усмотрение распределил между нами часы занятий.

– Поровну, – добавила Маша.

– Да, верно.

Валерия закрыла тетрадь, взяла её в руки, поднялась со своего места и отошла к стеллажу – подальше от разговора. Открыла дверцу. Тетрадь нужно было спрятать, и как можно скорее.

– Что ж, надеюсь, это правда, и Сергей Васильевич в курсе. Вы же знаете, он не любит самодеятельности. И кстати: поздравляю вас с приездом – высокопарно изрекла завуч.

– Спасибо.

В руки попался самописный журнал сразу нескольких классов, когда Валерия расслышала стук каблуков за спиной: Ирина Евгеньевна приближается к стеллажу. Надеяться на то, что она не заинтересуется действиями учительницы, было бесполезно. Историчка спокойным движением раскрыла журнал, закинула тетрадку между страниц и прикрыла как раз в тот момент, когда завуч подошла слишком близко.

– Валерия Владимировна! – позвала женщина, поравнявшись с ней.

Та обернулась; преподавательница русского языка вопросительно глядела на большую разноцветную тетрадь в руках у коллеги.

– Я слушаю.

– Что это?

Официально она не должна была отчитываться перед завучем, но последствия столкновения с ней могут быть крайне неприятными, поэтому Валерия решила не испытывать судьбу.

– Это мой классный журнал по истории. Я дублирую туда оценки из основного.

– Вот как! Я уж было подумала, что вы не пользуетесь основными журналами. А ведь правила школы предусматривают выставление оценок именно в основные ведомости.

– Ничего не изменилось? – прошептала Маша, до которой донёсся этот диалог.

– Абсолютно. Такая же грымза, – еле слышно проговорил Константин, пока Ирина Евгеньевна читала нотации Валерии.

– А как там Сергей?

– По-прежнему с ней встречается.

– Ну и ну.

Константин кивнул.

Закончив свои нотации и увидев, что Валерия согласно кивает, Ирина Евгеньевна достала пачку тетрадей и направилась к столу. В этот момент Мария встала, забирая свои листы.

– Уже уходите? – поинтересовалась завуч, подойдя ближе.

– Да. Мы с Константином Николаевичем уже закончили.

Помимо стального характера, Ирина Евгеньевна обладала достаточным ростом, чтобы глядеть свысока чуть ли не на каждую учительницу. В противовес этому, Мария была низкой девушкой и по размерам даже немного меньше завуча, из-за чего казалась менее значимой на фоне своей коллеги. Увидев, что Ирина Евгеньевна не двигается с места и пытается сверху прочитать, что написано на листах в руке у Марии, она вяло улыбнулась и двинулась к выходу.

– Я провожу, – сказал Константин, вставая.

Ирина Евгеньевна проследила за ними до двери, а затем села на место Марии Александровны и раскрыла первую тетрадь из своей стопки. Проверять самостоятельные в учительской – ещё одна особенность завуча. Многие учителя предпочитали заниматься этим в своих комнатах, но приверженица правил Ирина Евгеньевна не позволяла себе работать в месте отдыха. Полагая, что она не будет отвлекаться, Валерия закрыла разноцветный журнал и кончиками пальцев подцепила снизу выглядывающую среди страниц тонкую тетрадочку – ту самую, которую она пыталась спрятать. Поставив журнал на место, двинулась к выходу.

– Валерия Владимировна! – позвала завуч, когда та уже почти дошла до двери. Пришлось остановиться с тетрадкой в руке и готовиться к неудобным расспросам.

– Вы случайно не знаете, по какой причине Мария согласилась приехать?

Странный вопрос: уж кто-кто, а Ирина Евгеньевна могла найти эту информацию самостоятельно.

– Насколько мне известно, школе требуется преподаватель математики.

– Но ведь она уже преподавала у нас математику, а осенью уехала – не знаете, почему?

На мгновение Валерии показалось, что её подозревают. Но она сразу же отбросила эти мысли – Ирина Евгеньевна, несмотря на весь свой тотальный контроль, точно не в курсе того, что происходит на самом деле.

– Я помню, что её сын выразил желание ходить в обычную школу. Ребёнок подрос, мама рядом уже не нужна. Стандартная ситуация.

– И поэтому нужно бросать коллектив в начале года? – с возмущением парировала завуч. – Если бы Мария не ушла, нам бы не пришлось искать ей замену в виде этого… – она откашлялась, – уволившегося математика?

Ах, вот оно что. Женская зависть. Интересно, чему завидует Ирина Евгеньевна? Валерия чуть не улыбнулась.

– Я не знаю. К сожалению, данная информация не входит в круг моих обязанностей.

Она открыла дверь и вышла, сжимая в руках тетрадку.

Глава 3

Полиция эспесов – негласное название, которым пользуются одарённые по всему миру.

В каждой развитой стране, где существуют правоохранительные органы, есть отдел, а то и несколько, целиком и полностью состоящий из эспесов. Как правило, он отвечает за уголовные расследования крупных преступлений. А самые тяжкие деяния совершаются, конечно же, эспесами.

Большинство начальников полиции и других отделов по борьбе с преступностью, а также полковники и командиры, занимающие высокие должности, – неодарённые люди. Для них полиция эспесов шифруется под очередным отделением уголовного розыска, и о секретных способностях сотрудников отдела не знает почти никто. При этом полиция эспесов, как правило, справляется со своей работой лучше, чем остальные отделы, и состоит на хорошем счету у своих боссов. Поэтому самые сложные и запутанные дела доверяют расследовать именно эспесам, даже не подозревая об их сверхъестественных способностях.

В XXI столетии атеизма и скепсиса одарённым живётся гораздо легче, чем раньше. В отличие от времён гонения на ведьм, им не нужно доказывать свою непричастность – люди сами не хотят верить в то, что противоречит науке. И даже если полковник главного управления уголовного розыска при ознакомлении с докладом об успешном задержании преступника найдёт странности и несостыковки в деле, то скорее закроет глаза на несогласующиеся детали, чем задумается о том, что его подчинённые могут творить что-то немыслимое…

Отдел Министерства внутренних дел, где служили Динна и её дядя Филипп, занимался уголовными расследованиями и реагированием на самые тяжёлые происшествия. Команда эспесов состояла из оперуполномоченных офицеров, профайлеров, технических аналитиков, опытных сыщиков, специалистов по связям с общественностью и других экспертов. Во главе стоял Артур Кимберг – полковник криминальной полиции, бывший сотрудник спецназа и давний боевой товарищ Филиппа и его погибшего брата. Кимберг был очень сильным эспесом; благодаря его умениям команда одарённых офицеров предотвратила огромное количество готовящихся преступлений, вследствие чего их отдел занимался только крупными делами, а оперуполномоченые под началом Кимберга считались одними из самых сильных в криминальной полиции.

Эспесы в отделе Кимберга работали чётко и слаженно: почти каждый оперативник мог отправиться на передовую в составе группы захвата при чрезвычайных происшествиях, при этом все сотрудники отличались особой проницательностью, умом и навыками дознания во время расследования. Ни один эспес не попал сюда случайно: у каждого была своя необыкновенная способность и огромное желание бороться с преступностью.

Почти два года назад, после переезда, Филипп заступил на службу к своему товарищу Кимбергу и порекомендовал свою старшую племянницу: Динна очень хотела стать полноправным членом команды оперативников. Кимберг хотел отказаться в силу её возраста – таких молодых не берут в серьёзные отделы – но увидев вживую её навык, передумал и согласился. Так Динна стала оперуполномоченным сотрудником криминальной полиции.

Работа была не из лёгких: служба сутками напролёт почти без отдыха, срочные вызовы, постоянное волнение, жуткие картины с мест преступлений – причина, по которой девушек старались не допускать к работе на местах. Но Динна держалась стойко, не позволяя себе опустить руки даже тогда, когда не справлялись её коллеги мужского пола. Она научилась контролировать страх, бороться с паникой, чётко следовать приказу в нештатных ситуациях и выполнять свою работу, забыв про боль и усталость. За такие качества хрупкая, но сильная девушка быстро снискала уважение среди своих напарников и командира.

Секрет Динны прост – она любила помогать людям и привыкла защищать и вступаться за них с самых юных лет. Благодаря своей подноготной, она казалась опытнее некоторых более старших своих коллег. И, если бы не дядя Филипп, полковник Кимберг уже давно перевёл бы её в основной состав своего отдела.

Но Филипп Шмидт всячески отговаривал шефа от этой затеи, ссылаясь на юный возраст Динны, а также на то, что он вообще не хотел видеть её в полиции. Артур Кимберг знал, как погиб её отец, и постоянное напоминание об этом не позволяло ему подвергать риску его дочь. В свою очередь, Динна понимала, что могла бы принести ещё большую пользу в основном составе, но Филиппу и здесь удавалось ограничить её полномочия.

«Не удивлюсь, если меня отстранят от дела по ограблению Центробанка», – думала Динна, заходя на этаж своего отдела и прикладывая магнитный пропуск к считывателю рядом с большой железной дверью. Когда датчик пиликнул, она потянула дверь на себя и прошла в офис.

Помимо полиции эспесов, в одном здании размещалось ещё несколько отделений криминальной полиции, в которых ничего не знали об одарённых, а также отряд быстрого реагирования и центральный аппарат управления уголовного розыска – их боссы.

В просторном помещении с компьютерами, где обычно работали коллеги Динны, не было никого. Это означало лишь одно: все собрались в конференц-зале. Девушка бросила куртку и рюкзак на своё место и двинулась к большой двери на противоположной стороне офиса, на ходу проверяя время.

Она пришла ровно к четырём, как и велел Кимберг. Но как же так, почему в конференц-зале уже проходило собрание, начало которого она почему-то пропустила? Динна в недоумении приложила пропуск к считывателю ещё раз: внутри офиса полиции несколько зон охранялись дополнительно.

Войдя в зал, Динна с удивлением обнаружила около интерактивной доски командира отряда быстрого реагирования, который рассказывал её коллегам какие-то детали (видимо, сегодняшней операции). Коллеги из её смены были на месте – девушка начала узнавать знакомые лица и вертеть головой в поисках ответа: почему всё началось раньше, чем её позвали?

Конечно же, в отделе криминальной полиции много чего происходит не по плану, но в этом случае Кимберг вызывает всех и сразу. Стараясь не обращать на себя внимание, при этом начиная вслушиваться в речь выступающего, Динна ещё раз проверила телефон: ни звонка, ни смски, ни какого-либо позывного в другой форме.

– Привет, – прошептал один из напарников, который стоял ближе к выходу и сразу заметил её. – Опаздываешь?

Динна почувствовала, как разом сжались все её мышцы. Что-то определённо не так.

– Ладно, вставай сюда, – мужчина посторонился, пропуская девушку вперёд, чтобы она могла лучше видеть экран. Всё-таки с небольшим ростом не так легко что-то увидеть сквозь широкие спины полицейских.

– Вот здесь перекрыли через две минуты. Была небольшая лазейка, но вряд ли субъекты смогли успеть, – вещал командир группы захвата. Динна снова повернулась к напарнику, чтобы задать интересующий вопрос:

– К скольки мы должны были прийти?

Но все её мысли разом перебили.

– Прошу прощения! – громкий голос со стороны входа. Коллега Динны не успел ответить, а выступающий прервал свою речь. В дверях конференц-зала стоял Артур Кимберг.

– Есть новости? – осведомился у него командир.

– Нет, – покачал головой Кимберг. – Мне нужна Динна, она здесь?

– Да, – отозвалась девушка, протискиваясь обратно к выходу. Она не понимала, что происходит; почему все пришли раньше и по какой причине её вытащили из конференц-зала, когда она только начала слушать докладчика? Кимберг придержал перед ней дверь и вышел следом.

– В мой кабинет, быстро, – скомандовал босс.

Этот тон не подразумевал дискуссий: кажется, их придётся отложить на потом.

Кимберг ещё ничего не сказал, но она уже поняла: срочный вызов.

Динна быстрым шагом двинулась мимо рабочих столов и свернула направо, к стеклянной двери в офис шефа – там было открыто. Войдя внутрь, девушка сразу заметила свою форму и экипировку на диване напротив рабочего места Кимберга. Экипировка бойцов оказывалась там же, где и они, только в случае необходимости быстрого реагирования.

– У нас неотложка, – проговорил он, закрывая дверь за своей спиной. – Переодевайся, живо, – добавил Кимберг и отвернулся к окну, но этот комментарий можно было опустить. Динна, не медля ни секунды, одним махом стянула толстовку, кроссовки и джинсы – так умеют переодеваться только военные – и влезла в форменные штаны.

– Только что поступил звонок, – быстро и чётко говорил босс, – в пятиэтажке в квартире на четвёртом этаже слышали стрельбу и крики. У хозяина квартиры судимости за хулиганство, незаконное хранение и использование оружия. Полиция уже в пути, мы должны успеть раньше.

– Субъект на месте?

– Пока да.

– Пострадавшие?

– Явно в квартире. Есть угроза жизни остальным жителям.

– Понятно. Где отряд? – спросила Динна, уже облачённая в форму, застёгивая бронежилет и параллельно влезая в берцы⁴.

– Спускается в машину. Поедешь с ними; я провожу.

– Далеко?

– Два квартала отсюда. Ориентировку получишь в пути, оружие тоже, – он повернулся и взял со стола небольшую стопку бумаг; Динна уже затягивала шнурки. – Давай свой пистолет. Полежит здесь, пока ты будешь на задании.

Она успела вытащить его, когда меняла толстовку. Личное оружие нельзя было использовать на службе, а служебное в личных целях, поэтому перед каждым выездом Динне приходилось «меняться».

Кимберг закинул её пистолет в ящик стола и зашагал к двери. Девушка вскочила на ноги в полном облачении и взяла в руки шлем. Они вдвоём вылетели из кабинета, а затем из штаба полиции эспесов, и направились к задней лестнице, ведущей на парковку.

– Кто проживает вместе с субъектом? – осведомилась Динна на ходу.

– У него жена, ребёнок.

– Действует в одиночку?

– Да.

Динна в недоумении нахмурилась, но темп не снизила. Стало немного печально оттого, что босс приказал ей ловить местного хулигана вместо того, чтобы принять участие в расследовании ограбления. Но девушка быстро успокоила себя тем, что мчится спасать жизни. Кимберг сбегал вслед за ней по лестнице.

– Странно, что дело наше, – бросила она. – Мы почти не выезжаем на одиночников.

– Нештатная ситуация. Отделы под нами увязли в своей работе, высылать некого.

Площадки этажей пролетали один за другим; Динна уже совсем забыла об ограблении, сосредоточившись лишь на скорости своего движения к фургону.

– Неужели настолько всё плохо? – поинтересовалась она, совершая очередной крутой поворот. – А если что-то серьёзное прилетит, а мы будем на этом задании?

Кимберг не ответил; с низу лестницы долетел громкий топот – выбегали спецназовцы из службы быстрого реагирования, чей отдел располагался на втором этаже, неслись к машине. Динна быстро догнала их – все в полной экипировке и с оружием в руках.

– Где мой автомат? – крикнула она Кимбергу, обернувшись. Несколько облачённых в форму бойцов вклинились между быстро бегущей Динной и еле поспевающим за ней шефом.

– У командира. Он тебе всё выдаст, я же сказал.

Через два лестничных марша показался просвет. Яркое весеннее солнце било прямо в глаза, и навстречу ему вылетали бойцы отряда быстрого реагирования. Динна, сощурившись, выбежала в общем потоке оперативников и проследовала к открытому фургону, куда неслись все её сегодняшние напарники, влетая внутрь один за другим. Кимберг чуть-чуть отстал; уже устроившись в машине, Динна увидела через окно, как он передаёт листы с ориентировкой какому-то человеку в форме. Подступила непонятная тревога. Девушка осмотрелась: хоть и у всех расположившихся в фургоне бойцов лица были закрыты шлемами, её не покидало ощущение, что среди этих людей она никого не знает. И самое жуткое – все они вооружены, а она нет.

Умение Динны точно стрелять досталось ей от отца-эспеса, который числился лучшим стрелком во всех отделах полиции. Он мог попасть в цель даже тогда, когда это казалось невозможным. Подобная «одарённость» редко встречалась среди эспесов и высоко ценилась в службах спецназа. С пистолетом в руках или под одеждой Динна не боялась почти ничего, зная, что благодаря своему навыку и идеальному зрению она сможет попасть в преступника даже на очень большом расстоянии. Вот почему девушка всегда носила с собой личное оружие, пусть и не так часто им пользовалась.

С восьми лет, после смерти папы, Динна участвовала в серьёзных схватках с озверевшими эспесами, где риск потерять жизнь был в разы больше, чем теперь, на службе в полиции. Тогда умение хладнокровно поражать мишень за мишенью с любого ракурса и расстояния вселяло в неё уверенность, что она сможет защитить себя, дядю и младшую сестрёнку. Но с переездом в Россию Филипп окончательно решил, что больше не будет подвергать опасности жизни своих племянниц. Динна же, напротив, уже не представляла себя нигде, кроме спецназа, и чуть ли не силой заставила дядю порекомендовать её на службе.

«Ты хочешь вернуться в прошлое? – отвечал Филипп. – Поверь мне, в полиции сейчас несладко».

«Я иду туда не развлекаться, а помогать людям. И ты прекрасно знаешь, что в Москве нет ничего угрожающего моей жизни».

«Я прекрасно знаю, что тебе нужно поступить в институт и идти учиться», – выдал ещё один из основных доводов дядя.

«Ты не можешь решать за меня. Либо проси Артура взять меня к нему, либо я пойду в любой отдел любого города и покажу, как умею стрелять. Меня оторвут с руками и ногами».

Филипп выдержал паузу.

Он понимал, что Динна права, а чуть позже пришёл к выводу, что лучше уж она будет работать вместе с ним в полиции эспесов под пристальным вниманием Кимберга, чем в другом городе с незнакомой командой. Филипп поговорил с Артуром, и Динна Шмидт получила должность в отделе.

Её часто вызывали на боевые задания в составе смежных служб спецназа, где она прекрасно проявляла свои стрелковые способности и во время операций чувствовала себя как рыба в воде. Но сейчас, в этом привычном фургоне, уверенность сменилась тревожными мыслями; особенно после того, как Кимберг скрылся в здании, оставив её без оружия.