Читать книгу: «Тени прошлого»

Глава 1: «Осколки воспоминаний»

Холод пронзил её до костей, словно тысячи игл впивались в кожу. Алиса открыла глаза, но мир вокруг был размыт – серое небо, голые ветви, тянущиеся к земле под тяжестью первого снега. Она лежала на спине, в промокшей от талого льда траве, и не могла пошевелиться. Дыхание сбивалось, превращаясь в белые клубы пара. Где она? Кто она?

Пальцы дрожали, цепляясь за мокрую землю, когда она попыталась подняться. Тело будто налилось свинцом. В ушах звенело, а в висках пульсировала боль, как после долгого сна. Первое, что она заметила, – тёмно-синее пальто, слишком лёгкое для такой погоды. Карманы… Надо проверить карманы. Может, там есть ответы.

Левый карман – пуст. Правый… Что-то маленькое, металлическое. Ключ. Старый, с потёртыми гранями и номером «217» на боку. Алиса сжала его в ладони, будто он мог вернуть хоть каплю тепла. Затем – смятая газетная вырезка. Она развернула её, стирая пальцами снежную крупу с букв.

«Суд над инженером Светловым: трагедия или преступление?»

Фотография мужчины с усталыми глазами. Подпись: «Григорий Светлов, погибший при загадочных обстоятельствах пять лет назад».

– Папа… – прошептала она машинально, хотя в памяти не вспыхнуло ни единого образа. Только пустота.

Ветер рванул газету из рук, унося в сторону замерзшего озера. Алиса потянулась за ней, но резкая боль в виске заставила согнуться. Когда она выпрямилась, перед ней стоял он.

Высокий, в чёрном пальто, с лицом, застывшим в полумаске презрения. Его глаза – холодные, как лёд озера, – сузились.

– Лора Светлова, – произнёс он, и имя прозвучало как обвинение. – Ты решила вернуться, чтобы закончить начатое?

Она отступила, спотыкаясь о корни. Голос незнакомца будто раскалывал её голову.

– Я… не знаю. Я не помню…

Он шагнул ближе. Снег хрустел под сапогами.

– Не помнишь? – Его смех был резким, как удар хлыста. – Удобно. Пять лет назад ты обвинила моего отца в коррупции, разрушила его карьеру, а теперь притворяешься невинной овечкой?

Алиса прижала ладони к вискам. Внутри всё сжималось, будто её мозг отказывался принимать эти слова.

– Кто вы? – выдохнула она.

– Марк Вольнов. Сын человека, которого ты оклеветала. – Он схватил её за рукав, и шов на плече треснул. – Где документы? Отец говорил, ты украла их перед тем, как исчезнуть.

Она вырвалась, чувствуя, как под ногами подрагивает земля.

– Я не крала ничего! Я даже не знаю, кто я!

Марк замер. Его взгляд упал на её руку – на браслет с полустёртым именем «Лора», затем на шрам, змеящийся от запястья до локтя.

– Что с тобой случилось? – спросил он тише, и в его голосе впервые дрогнула уверенность.

Снегопад усиливался. Алиса обняла себя, пытаясь сохранить тепло.

– Я проснулась здесь час назад. Всё, что у меня есть, – этот ключ и газета. – Она протянула ему ключ, но он не взял.

– Врешь. Ты всегда врала. – Однако он отвернулся, сжимая перчатки в кулак. – Ладно. Умрёшь от холода – мне ответов не получить. Идём.

– Куда?

– К домику. В двух километрах отсюда.

Он двинулся вперёд, не оглядываясь. Алиса последовала, чувствуя, как ноги подкашиваются. Лес вокруг будто сжимался, ветви цеплялись за её волосы, как пальцы призраков.

– Почему вы мне верите? – спросила она, едва успевая за его широкими шагами.

– Я не верю. – Он бросил через плечо. – Но если ты и вправду ничего не помнишь… значит, кто-то стёр тебе память. И мне нужно узнать, кто.

Они прошли мимо чёрного остова здания – полуразрушенной лаборатории с выбитыми окнами. Алиса остановилась, сердце бешено застучало.

– Я… я была здесь раньше.

Марк обернулся. Его лицо озарила вспышка ненависти.

– Да. Именно здесь всё началось.

Он повернулся и зашагал дальше, оставив её одну с внезапно нахлынувшим страхом. Где-то в глубине сознания зазвучал голос: «Беги!» Но куда?

Ключ в её кармане жёг кожу. А газета… та самая газета, теперь примёрзшая ко льду озера, медленно погружалась в темноту.

Снег закрутился в вихре, цепляясь за ресницы Алисы. Она стояла перед лабораторией, словно перед порталом в другую реальность. Стены, покрытые граффити и ржавчиной, напоминали шрамы. Где-то внутри скрипнула дверь, сорванная с петель ветром.

– Не задерживайся, – бросил Марк, уже уходя вглубь леса. Его голос звучал резко, но в нем проскользнула неуверенность.

Алиса догнала его, стараясь не смотреть на здание. Каждый шаг отзывался болью в висках. Она прикоснулась к шраму на руке – неровному, будто след от молнии. Почему он так смотрел на него?

– Вы знаете, откуда это? – спросила она, дыша прерывисто.

Марк замедлил шаг. Его взгляд снова скользнул по её руке, задержался на секунду дольше, чем нужно.

– Пять лет назад, – начал он, сжав челюсть, – после пожара в лаборатории, тебя искали. Говорили, что ты могла обгореть… – Он оборвал фразу, резко свернув на заснеженную тропу.

Алиса остановилась, ощутив, как холод проникает под кожу. Пожар. Огонь. Ей вдруг показалось, что она чувствует запах гари.

– Вы думаете, это из-за того пожара? – Она подняла руку, будто шрам мог дать ответ.

Марк не обернулся.

– Не знаю. И не хочу знать.

Его тон вернул её в реальность. Она шла за ним, стиснув зубы, пока ветер рвал волосы. Лес сгущался, ели сплетались кронами, превращая день в сумерки. Снег уже не таял, а ложился плотным ковром, скрывая следы.

Через полчаса они вышли к поляне. На краю, под чёрными соснами, стоял охотничий домик – бревенчатый, с покосившимися ставнями. Марк толкнул дверь плечом, и та с скрипом поддалась.

– Здесь, – сказал он, пропуская её внутрь.

Запах сырости и старого дерева ударил в нос. Алиса осмотрела комнату: железная печь, стол, заваленный бумагами, и диван с провалившимися пружинами. На стене – оленьи рога, запорошенные пылью.

– Вы здесь часто бываете? – спросила она, пытаясь разжечь дрожащими руками спичку.

– Отец привозил меня сюда до того, как ты всё испортила, – ответил Марк, сбрасывая пальто. – Теперь это единственное место, где он меня не ищет.

Она чиркнула спичкой, и пламя осветило его лицо. На мгновение она увидела в его глазах что-то кроме злости – усталость? Сожаление?

– Почему вы мне помогаете? – прошептала она.

– Я не помогаю. Я ищу правду, – он отвернулся, растапливая печь. – Если ты не врешь, то кто-то другой играет в грязные игры. И я доберусь до этого человека.

Алиса села на диван, обхватив колени. Холод отступал, но внутри всё сжималось. Она потянулась к столу, где лежала папка с надписью «Вольнов Индастриз». Внутри – фотографии, отчёты…

– Не трогай! – Марк вырвал папку. Его пальцы впились в бумагу, оставляя заломы.

– Вы боитесь, что я что-то увижу? – Алиса встала, чувствуя, как гнев поднимается из глубины. – Может, ваш отец всё же виновен?

Он шагнул к ней, лицо в сантиметрах от её.

– Ты не имеешь права судить его. Ты даже не помнишь, кто ты!

Она не отступила. Глаза Марка были как зеркало – в них она видела лишь собственное отражение, разбитое на тысячи осколков.

– Тогда помогите мне вспомнить! – крикнула она, и голос сорвался.

Марк замер. Где-то снаружи завыл ветер, ударив в ставни. Он отступил, провёл рукой по лицу.

– Ладно. – Он кивнул на диван. – Спи. Завтра вернёмся в город. Проверим твой ключ.

Она хотела возразить, но ноги подкосились. Адреналин угасал, оставляя только пустоту. Марк набросил на неё своё пальто – тяжёлое, пахнущее дымом и древесиной.

– А вы? – спросила она, лёжа.

– Я посторожу. – Он сел у печи, спиной к ней.

Алиса закрыла глаза. Во тьме зазвучали голоса – обрывки из ниоткуда. «Лора, ты должна остановить их…» Мужской голос, знакомый и чужой. Пламя, крики, чьи-то руки, толкающие её…

Она вскочила, обливаясь холодным потом.

– Я не могу дышать, – прошептала она, неосознанно хватая воздух.

Марк повернулся. В свете печи его черты смягчились.

– Что с тобой?

– Я… видела огонь. И слышала голос. Мой отец? – Она вжалась в угол дивана.

Он молчал, потом встал и подошёл ближе.

– Ложись, – приказал он, но уже без прежней резкости.

– Не оставляйте, – вырвалось у неё прежде, чем она успела подумать.

Марк сел на пол рядом, прислонившись к дивану.

– Спи. Я никуда не уйду.

Она закрыла глаза, чувствуя, как его тепло смешивается с запахом дыма. Где-то за стенами выла метель, но здесь, в этой мгновенной тишине, страх отступил.

Перед рассветом её разбудил стук. Не в дверь – в собственные виски. Сердце билось так, будто хотело вырваться. Алиса села, оглядываясь. Марк спал, склонив голову набок, его дыхание ровное.

Она поднялась, на цыпочках подошла к столу. Папка с документами лежала под слоем пыли. Рука дрожала, когда она открыла её.

«Отчёт о инциденте №217. Вольнов Индастриз. Причина возгорания: саботаж».

Страницы пестрели чёрными пятнами – будто кто-то пытался сжечь их. Алиса листала дальше, пока не наткнулась на фото. Лаборатория до пожара. Люди в защитных костюмах. И она – в центре, с поднятой рукой, что-то объясняя.

– Что ты делаешь? – раздался голос за спиной.

Она обернулась. Марк стоял в дверном проёме, его лицо скрывала тень.

– Я… Я должна знать, – прошептала она, прижимая отчёт к груди.

Он шагнул вперёд, выхватил папку.

– Ты всё испортишь, как тогда!

– А что я тогда испортила?! – взорвалась она. – Скажите мне!

Марк отшвырнул папку в угол. Его руки сжали её плечи, прижали к стене.

– Ты разрушила всё! Мою семью. Мою жизнь. – Его дыхание жгло кожу. – А теперь даже не помнишь, как.

Она не отводила взгляд.

– Тогда помогите мне вспомнить. Накажите меня. Ненавидьте. Но не оставляйте в этой тьме.

Его пальцы разжались. Он отступил, будто обжёгшись.

– Завтра, – сказал он, – завтра мы найдём твой сейф.

С первыми лучами солнца они вышли из домика. Снег слепил глаза, превращая лес в белое полотно. Алиса шла за Марком, думая о фото в отчёте. Она улыбалась там. Как будто верила, что всё под контролем.

«Кем я была?» – вопрос кружился в голове.

Марк вдруг остановился, указав на проталину в снегу.

– Смотри.

Под ногами лежал обгоревший брелок с логотипом лаборатории – стилизованной буквой «V». Алиса подняла его. Металл был холодным, но в груди вспыхнуло тепло – воспоминание? Или надежда?

– Это твоё? – спросил Марк, не глядя на неё.

– Не знаю, – ответила она, пряча брелок в карман.

Они двинулись дальше. А вдалеке, за спиной, чьи-то глаза следили за ними из-за деревьев.

Лес за окнами погрузился в синеватую мглу, а в домике трепетал лишь тусклый свет керосиновой лампы. Марк вышел проверить ловушки, оставив Алису одну. Снегопад стих, но холод пробирался сквозь щели в стенах, заставляя её кутаться в его пальто. Запах сосновой смолы смешивался с дымом от печи, которая уже едва тлела.

Алиса бродила по комнате, останавливаясь у каждого угла, как будто пространство могло вернуть ей потерянные годы. Вдруг её взгляд упал на старый сундук под окном, прикрытый потёртым пледом. Она присела на корточки, откинула крышку. Внутри – пыльные альбомы, коробки с плёнками, книги с позолотой.

Первая же фотография выпала из альбома, словно ждала её. Алиса подняла её дрожащими пальцами.

Студенческая вечеринка. Гирлянды, шампанское, смеющиеся лица. Она, в платье с алыми розами, обнимает Марка. Он улыбается – по-другому, мягче, светлее. Его рука на её талии, её голова склонена к его плечу.

Алиса прижала фото к груди. Сердце колотилось, будто пыталось вырваться из клетки рёбер. Они были близки. Ближе, чем враги.

Шаги на крыльце заставили её спрятать снимок в карман. Марк вошёл, принеся с собой морозный воздух. В руках он сжимал бутылку виски – полупустую, с пожелтевшей этикеткой.

– Нашёл в сарае, – пробурчал он, откручивая пробку. – Отец прятал тут запасы.

Он сделал глоток, сморщился. Алиса наблюдала, как его пальцы нервно барабанят по стеклу.

– Марк… – начала она, но он резко обернулся.

– Не надо. Не пытайся говорить со мной, как тогда.

Он опустился на диван, бутылка зазвенела о край стола. Алиса медленно достала фотографию, положила перед ним.

– Мы знали друг друга. Не только как враги.

Марк замер. Его взгляд утонул в снимке, лицо исказилось – будто кто-то ударил его в солнечное сплетение.

– Ты… ты специально это нашла? – голос стал низким, опасным.

– Нет. Я просто…

Он вскочил, опрокинув стул. Бутылка разбилась о пол, брызги виски блеснули в свете лампы.

– Ты разрушила всё! – крикнул он, и в его глазах заплясали огненные блики. – Мы могли бы… – Он резко оборвал себя, схватив её за плечи. – Но ты выбрала правду. Свою правду!

Алиса попыталась вырваться, но его хватка была железной.

– Я не помню! – её голос сорвался на шёпот. – Что я сделала?

– Ты пришла ко мне тогда! – Его дыхание пахло алкоголем и горечью. – Говорила, что любишь. А наутро подала заявление в полицию против отца.

Слёзы жгли глаза. Она видела, как его ярость смешивается с болью, как каждая фраза ранит его больше, чем её.

– Может, была причина? – прошептала она. – Может, я пыталась спасти тебя?

– Спасти? – Он засмеялся, и звук был ледяным. – Ты сожгла мою жизнь дотла.

Он оттолкнул её, она упала на колени рядом с осколками бутылки. Ледяной ветер ворвался в домик, задувая лампу. Темнота сгустилась, и в ней Марк был лишь силуэтом у двери.

– Завтра утром уходи, – сказал он. – Ищи свои ответы одна.

Но Алиса уже не слышала. Её сознание провалилось в воронку.

Пьяный смех. Танцующие тени. Марк целует её в шею, шепчет: «Я никогда не отпущу тебя». Она смеётся, но внутри – камень. Завтра она отправит документы в прокуратуру. Завтра он возненавидит её.

– Нет… – Алиса вжалась в пол, пытаясь удержаться в реальности. – Это не я…

Марк замер. Даже в темноте она видела, как его плечи дёрнулись.

– Что с тобой? – голос сорвался на хрип.

– Я… вспомнила. Как ты целовал меня. Как я… предала тебя. – Она подняла лицо, мокрое от слёз. – Но почему? Почему я так поступила?

Он молчал. Где-то за окном заскрипели ветви, будто лес затаил дыхание. Потом он зажёг спичку, осветив её лицо.

– Потому что ты верила, что это правильно, – прошептал он. – И я ненавижу тебя за это.

Но в его глазах не было ненависти. Только усталость, как у зверя, загнанного в угол.

Он вышел, хлопнув дверью. Алиса осталась сидеть среди осколков, сжимая в руке фото. На улице завыл ветер, а где-то вдали, за мёрзлым озером, взошла луна – холодная, отчуждённая.

Через час Марк вернулся. Он не извинился, не заговорил. Просто бросил ей одеяло и сел у печи, разжигая огонь.