С самого утра в офисе творилась какая-то дичь. Весь оупенспейс жужжал, как заведенный, и шуршал бумажками, стараясь поскорее привести в порядок захламленные рабочие места перед визитом немецких руководителей. Нас предупредили, что до офиса они доберутся после обеда, здесь же проведут общее собрание с выступлениями глав отделов. До обеда по плану был аудит работы производственных цехов и логистических маршрутов

Стоя на пустой кухне в ожидании, когда кофемашина соизволит выдать мне эспрессо, я тонула в мыслях о Феде. Хотелось написать ему или отправить какое-нибудь соблазнительное фото, но в суматохе я оставила телефон дома и теперь нервничала без привычного жужжания сообщений.

Интересно, что Федя сейчас делает? Наверное, бегает по цеху в своем сногсшибательном комбинезоне и подкручивает гайки любимым машинкам. Я рассмеялась собственной мысли и плеснула сливки в чашку.

– Какое платье, – протянул Илья, стоя в дверях. – Выглядишь очень сексуально.

После вчерашнего я чувствовала себя не просто сексуально, а так, будто от одного взмаха моих ресниц окружающих мужчин должно сносить разрядом тока. Только мужчина меня интересовал один единственный.

Сегодня на мне было облегающее платье-футляр черного цвета и, несмотря на длину чуть ниже колена и длинные рукава, платье действительно великолепно подчеркивало фигуру. Я надела классические черные лодочки, собрала волосы в аккуратный низкий хвост и подкрасила губы розоватой помадой.

– Спасибо, – без особой радости ответила я и попыталась выйти, но Илья преградил мне путь.

– Ты подумала о моем предложении? – он сощурил глаза, осматривая мои губы.

На самом деле я абсолютно забыла обо всем. Внутри меня жило только одно желание: как можно скорее затащить Федю в укромное местечко. А ведь в его машине достаточно свободно…

– Таня? – Илья выудил меня из мечтаний.

– Я останусь в своем отделе. Я пришла заниматься рекламой, а не продажами, – я натянула на лицо выражение уверенной деловой девушки, точно знающей, чего она хочет.

– А кто сказал, что в моем отделе мы с тобой будем заниматься продажами? – парень прижал меня к стенке и навис сверху, не давая шансов для побега. Кофе в руках обжигал руку, но я вцепилась в чашку, желая в случае необходимости использовать ее как оружие.

– Илья, у нас ничего не будет, – набравшись смелости, я посмотрела ему прямо в глаза.

Мне нравилось быть в центре внимания, привлекая мужские взгляды своей внешностью, но от агрессивного поведения Ильи стало страшно. Федя не может дежурить около меня, защищая то от одного, то от другого. Пришло время показать свои коготки.

– Только не говори, что у тебя что-то с братцем Марио, – Илья рассмеялся, а я начала потихоньку закипать.

– Пошел ты к черту! Тебя это не касается, – огрызнулась я и нырнула под руку Ильи, освобождая себя от его близости.

Не оборачиваясь, я вышла из кухни и быстрым шагом вернулась на свое рабочее место. Там среди людей стало гораздо комфортнее.

– Эй, ты в порядке? – с беспокойством спросил Денис, вытащив из уха один наушник, – выглядишь напуганной, что ли…

– Все нормально, – я натянула улыбку и спряталась за монитором.

– Всем внимание! – объявил громкоговоритель голосом Екатерины Борисовны, – Делегация немцев закончит обед в ресторане и прибудет в офис в течение двух часов. Руководителям отделов просьба собраться в конференц-зале для прогона презентаций. Остальные сотрудники, сохраняем чистоту на рабочих столах и на кухне. В курилке не зависаем. Отбой!

Нервное возбуждение прокатилось по всем отделам, и снова зашуршали бумажки, и стайки коллег побежали выкуривать свои сигареты. У меня особых дел не было. На столе, как всегда, царил порядок, и только в голове все еще стучала кровь. Денис был погружен в свой монитор, Ларин закидал его работой по новому макету. Жанна и Ритка, сидящие ближе к выходу, с улыбками посматривали в общий коридор. Рита выглядела бледной и, похоже, о ее беременности еще никто не знал.

– Давыдов сегодня как с обложки журнала, – протянула Ритка, пихая Жанну локтем в бок, – Иди хватай его, пока он тут вьется.

– Он не из-за меня тут вьется, – почти шипя, ответила Жанна.

– Надо уметь работать на два фронта, да? – вторила ей подруга.

Я подняла на них глаза, нутром чувствуя, что эти двое закидывают камнями мой огород.

– Все нормально, девочки? – холодно поинтересовалась я, но коллеги закатили глаза и уткнулись в мониторы.

– Они просто тебе завидуют, – тихо отозвался Денис, сидевший ко мне ближе всех, – Ты молодая, яркая и нравишься если не всем нашим парням, то как минимум самым завидным, – парень поджал губы и неуверенно добавил, – И незавидным тоже.

– Ерунда какая-то, – откликнулась я и отвернулась, не желая обсуждать симпатии мужчин к моей персоне. И меньше всего меня интересовала симпатия Дениса.

С шумом в наше маленькое пространство влетел тучный Ларин. Галстук на его шее безвольно болтался, а щеки пылали ярче советского знамени.

– Рита, галстук! – командным тоном произнес он.

Рита стиснула зубы. Да, быть помощницей Виктора Сергеевича – участь незавидная. Девушка беспомощно пожала плечами и с наигранной жалостью ответила:

– Не умею, простите, – Ларин перевел грозный взгляд на Жанну, но та тоже отрицательно покачала головой. И что-то мне подсказывало, что обе они прекрасно умели завязывать галстуки.

Мужчина развел руками и хлопнул себя по животу. Почему-то мне стало жаль его. Да, он не пример идеального руководителя, но ведь он тоже всего лишь человек, а впереди у него серьезный отчет перед главой компании.

– Я помогу, – отозвалась я и изящно вылезла со своего спрятанного рабочего места.

Под неслышное, но ощутимое кожей змеиное шипение двух уязвленных женщин, я подошла к начальнику и повязала из его галстука аккуратный узел. Мужчина смягчился и посмотрел на меня с благодарностью.

– Спасибо, Татьяна, – удивительно, он даже помнит мое имя, – Танечка, пойдем, будешь мне ассистировать на презентации.

– А я? – всполошилась Рита, лишенная привилегии.

– А ты, Маргарита, отдохни. Ты неважно выглядишь, – сказал Ларин и посторонился, пропуская меня вперед.

Кажется, теперь в отделе мне рад только Денис.

В конференц-зале собрались руководители всех отделов, некоторые со своими помощниками, а также глава филиала Екатерина Борисовна.

Ряды стульев были выстроены настолько ровно, что ни один немец, даже самый педантичный, не придерется. Впереди установили проектор, экран и стол для выступающего.

В небольшом зале уже было довольно много людей. Все в официальных костюмах, будто ожидали на прием как минимум министра. Хотя, надо отметить, что мое классическое платье было тут очень кстати.

– Присядь пока, – Ларин кивнул на стул, – Наша очередь после Давыдова. Я сейчас вернусь.

Он оставил меня одну, и уже спустя миг меня толкнул парнишка, расставляющий бутылочки с водой на столах. Я оступилась и оказалась в крепких мужских объятиях.

– Раньше мне не давали покоя твои короткие юбочки, но, как оказалось, в закрытом платье от тебя тоже невозможно отвести глаз, – негромко, как будто только для меня одной, произнес Федя.

Молча я осмотрела его с ног до головы. Гладко выбритый, в черной приталенной рубашке и в идеально отглаженных брюках передо мной стоял какой-то голливудский актер, а не привычный глазу неандерталец в синем комбинезоне.

– Ты не ответила ни на одно мое сообщение. Я уже начал переживать, – он все еще держал меня за талию, а я, как дура, не могла сказать ни слова.

Когда в зал вошли Илья с Екатериной, я поспешно сбросила Федину руку с себя, боясь привлечь внимание к нашим отношениям. Это могло стоить работы нам обоим.

– Что ты тут делаешь? – шепотом спросила я.

Федя выглядел немного обескураженным. Неужели его обидело то, что я выскользнула из его рук?

– Работаю, – он развел руками, – Сдаю немцам отчет по производству.

– О, Давыдов! – какой-то незнакомый мужчина хлопнул Федю по плечу, – Все цифры сошлись?

Давыдов. Вот о ком все говорят. И только я, как идиотка, подшучивала над ним и его комбинезоном.

– Сошлись. Ты же знаешь, я внимателен к мелочам, – они обменялись еще парой реплик, и Федя снова повернулся ко мне.

– Таня, что с тобой? Я заходил к тебе в офис, но тебя не было. Пришлось оставить тебе послание на столе. Знаешь, твои коллеги меня чуть не съели, – он улыбнулся и одним только пальцем коснулся моей руки, будто ему было важно установить со мной телесный контакт, чтобы убедиться, что все хорошо.

– Ты руководитель производства? – спросила я, и почему-то это звучало, как наезд.

– Ты не знала?

– Я думала, ты простой механик или сантехник, – я растерянно развела руками.

– А тебя заводят только сантехники? – тихо спросил он, не переставая игриво улыбаться. Мне кажется, у него на лице было написано, чем мы вчера занимались. А я так боялась, что кто-то увидит, что не могла даже улыбнуться в ответ, хотя хотела прямо сейчас сорвать с него эту рубашку. Даже не думала, что черный цвет может так действовать на мужскую притягательность. Федя выглядел не просто соблазнительно. От него сегодня веяло властью и решительностью, и хотелось обращаться к нему исключительно Федор Алексеевич.

– Федя, – взмолилась я, краснея и лишь слегка касаясь его руки мизинцем.

– Я одеваюсь, как клоун, – он обвел себя рукой, – Только на важных мероприятиях. На производстве я всегда свой среди своих.

– Ты выглядишь как кинозвезда, – я повторила его же слова, сказанные мне на корпоративе.

Федя собирался что-то ответить, но все вдруг притихли. В коридоре послышалась иностранная речь, и спустя какое-то время в зал вошли немцы. Их было двое: один – высокий и худощавый блондин в очках – герр Буркхард, сын главы компании, второй пониже, но такой же стройный – герр Штайн, вице-президент. Обоим на вид было около сорока пяти лет. Немцев сопровождала Старостина и кудрявая молодая переводчица, которая чеканила предложения на немецком с такой экспрессией, что сами немцы смущенно кивали ей.

Все улыбались и активно приветствовали друг друга кивками и дежурными "хэллоу". Ларин подхватил меня под руку и увел на наши места. Екатерина Борисовна по очереди представила делегацию, поздравила всех с наступающими праздниками и объявила о кратких итогах работы нашего филиала в этом году.

После ее выступления начались итоговые презентации по отделам. Я заметила, что Блюдинов, сидящий впереди меня, нервно постукивал пальцем по колену. Ларин справа что-то бормотал себе под нос. Федя сидел впереди, и я видела лишь его широкую спину, но каждый раз, когда я смотрела на эту спину, внутри сладко отзывалась нежность. И внутренний голос шептал “ Мой ”, так что, кажется, я обманула Жанну, когда сказала, что Давыдов мне не интересен.

– Почему все так нервничают? – спросила я Ларина, когда его бормотание начало навевать тревогу и на меня.

– Про кражу из бюджета слышала?

– Что-то слышала.

– Так и не нашли. А отчеты у всех копейка в копеечку, – хмуро ответил он.

Настала очередь отчитываться Блюдинову. Из своего выступления он устроил целый театр. Да, Илья ощущал себя неотразимым и пытался заразить этим чувством остальных. Еще совсем недавно я тоже пребывала под действием его гипноза. А сейчас к горлу подкатывала тошнота от этого лживого актерства. Однако отчитался он быстро и четко. В конце даже возникло ощущение, что отдел продаж – это то единственное ядро, на котором держится успех всей компании. Немцы удовлетворенно кивали, а Илья, получив свою порцию аплодисментов, вернулся на место.

Перед тем, как сесть, он подмигнул мне и самодовольно улыбнулся. Поверить не могу, что я так желала его внимания. Теперь же не знала, как от него избавиться.

Следующим к экрану вышел Федя.

– Всем добрый день еще раз, – начал он. Его голос звучал иначе. Не было сомнений, что перед нами был настоящий профессионал. Я не смогла сдержать улыбку, глядя, как он привлекателен без какого бы то ни было позерства.

– К сожалению, я не могу говорить так же красиво, как мой коллега, – продолжил он, имея в виду Илью, – Но уверяю вас, отдел производства в этом году показал весьма впечатляющие результаты.

Федина презентация была выверена до мелочей. Я узнала, что под его руководством за этот год было обновлено устаревшее оборудование, что повлияло на увеличение производственной мощности. Федя с вниманием отнесся к сотрудникам своего отдела, которые по тем или иным критериям внесли особый вклад в работу отдела. Мужчина был доволен проведенной работой, и в этом заключался главный итог презентации.

– Есть вопрос! – Илья поднял руку, и все с удивлением уставились на него. Еще никто не задавал вопросов. Федя кивнул, сцепив руки перед собой.

– Верните на три слайда назад, – попросил Илья, направляясь к экрану.

На отмотанной назад презентации Илья провел пальцем по экрану там, где были указаны суммы закупленного оборудования.

– Федор Алексеевич, – обратился Илья таким тоном, будто представлял прокурора в киношном суде, – Устно вы назвали одни суммы. Здесь же, в прикрепленных счетах-фактурах мы видим другие цифры. Вы потратили в три раза меньше запрошенной из бюджета суммы. Где разница, коллега?

Федя сощурился, всматриваясь в цифры на отсканированных документах, выведенных на экран.

– Это не те документы, – ответил он с присущей ему непоколебимостью.

– Вы новенький и, наверное, еще не запомнили все печати нашей компании. А, согласно печатям, документы подлинные. – Все с вниманием следили за происходящим. Немцы шептались между собой. Екатерина закрыла лицо руками.

– У меня есть подлинники с собой, – Федя достал из папки документы и, видимо, обнаружив ту же ошибку, нахмурился.

– Может, вы ответите, на какие деньги был приобретен ваш новый внедорожник? – снова напирал Илья.

– Илья Владимирович, вы перегибаете палку, – встряла Екатерина, – Господа, давайте мы прервемся на ужин и чуть позже продолжим? – предложила она, с надеждой глядя на немцев.

Она подошла к переводчице и шепотом о чем-то пообщалась с гостями, после чего те встали и ушли. Выглядели оба недовольными. В зале повисла тишина. Екатерина обернулась к Феде и Илье и закричала:

– Вы с ума сошли?! Что вы тут устроили?

– Мои документы заменили, – спокойно ответил Федя. – Вчера утром все было в порядке.

– Думаешь, кто-то проник к тебе и исправил цифры? – усмехнулся Илья.

– Мой кабинет всегда открыт. По непонятной мне причине камеры на производстве вчера не работали.

– Кто знал об этом? – жестко спросила Екатерина.

– Никто, – соврал Федя.

Я знала об этом. А еще я знала, что на производстве никого не было в то самое время. На мгновение мы с Федей встретились взглядами. В его глазах было… Недоверие.

– Что там с твоей новой машиной? – голос Екатерины стал мягче и теперь звучал просто устало.

– Мои личные траты не имеют отношения к компании, – сухо ответил Федя.

– Я вчера слышала, что Татьяна Снегирева собиралась на производство, – отозвалась Жанна, которой до этого момента даже не было в зале. Она стояла у самого входа, будто вошла, едва услышав крик Екатерины, – Может, это она подставила Федора Алексеевича? Взять печати из офиса не проблема.

Разумеется, после ее заявления все, кто знал, кто такая Татьяна Снегирева, обернулись на меня. Я даже удивилась, что так много людей знают меня по имени.

– Это правда? Ты была на производстве вчера? – сурово спросила Екатерина.

От неожиданного обвинения я не могла вымолвить ни слова. Да и что я сказала бы? Да, я была там, но документы Федора Алексеевича не трогала. Только его член.

– Ну? – поторопила Екатерина, а я ощутила, как потеют ладошки.

– Ее там не было, – неожиданно сказал Илья, не глядя на меня, – Она была со мной. Мы не хотели говорить раньше времени, но я сделал ей рабочее предложение, и она его приняла, – этот наглец перевел на меня глаза, ожидая моей реакции.

Браво, Таня, ты в ловушке. В хорошо расставленной ловушке.

– Ты уходишь из моего отдела? – с ноткой разочарования спросил Ларин. Надо же, полгода не замечал моего существования и после одного удачно завязанного галстука уже не хочет делить меня ни с кем.

– Не знаю, – неуверенно протянула я, желая провалиться сквозь все пять этажей этого гребаного офиса. Федя не смотрел на меня, а я не могла понять, верит он в мою вину или нет. Я в его невиновности даже не сомневалась.

– Катя, эта подмена документов – просто мелкая пакость, чтобы отвлечь внимание, – ровным тоном произнес Федя, – Мы поднимем бухгалтерию и убедимся в том, что все мои счета чисты. Просто кто-то, – Федя глянул на Илью из-под нахмуренных бровей, – Жаждет прикрыть свои махинации.

Екатерина Борисовна сжала пальцами виски и что-то промычала себе под нос.

– Эти пакости дорого нам обходятся. Федя, я прошу тебя никуда не уезжать из города до выяснения обстоятельств. На производстве пока справятся без тебя. Я сообщу, как только мы что-то решим. Илья, зайди в мой кабинет. С Буркхардом я разберусь сама. Все, расходимся! – грозно рявкнула Екатерина.

Она вышла из зала, хлопнув дверью. Еще никогда я не видела, какой стальной стержень она скрывала за милым женственным образом.

Народ начал вытекать из зала, не говоря ни слова. Когда все вышли, остались только я, Федя и Илья.

Илья с усмешкой на губах уселся на стол и закинул ногу на ногу, демонстративно давая понять, что все сложилось, как он планировал.

Федя выглядел так сурово, что мне стало не по себе. Я не знала эту его сторону и боялась поднять на него глаза, как будто правда была виновата.

– Какой чудный вечер, – весело произнес Илья и направился к выходу, – Танюшка, малышка, отлично отыграла!

Когда дверь за ним закрылась, я осторожно подошла к Феде.

– Федя, я….

– Поэтому ты избегала меня весь день? – перебил он, – Я, как глупый влюбленный малолетка, закидал твой телефон сообщениями, искал с тобой встречи. А в ответ тишина. Ты получила своего заветного Илью, поздравляю! – с презрением бросил Федя, с каждым словом все больнее царапая меня, – То, что вчера было между нами… тоже по его указке? Чтобы отвлечь меня?

У меня в глазах защипало от слез. Не сдержав обиды, я дала Феде звонкую пощечину.

– Ну ты и сволочь, – почти прошептала я, с вызовом взглянув на Федю, и, не выдержав вида гнева в его глазах, развернулась и стремительно вышла. А он не стал меня догонять.

На рабочем месте лежал шоколадный маффин с припиской "не знаю, что у тебя случилось, но кексик точно должен помочь". Федя принес его для меня, беспокоясь, что я не отвечаю на его сообщения.

Теперь этот день действительно стоит шоколадного кексика. А то и торта.

* * *

Вечером я первым делом удалила в телефоне все сообщения Феди, даже не читая. Чтобы не было больно.

Так странно. Что между нами было? Месяцы шуток, подбадривания, улыбок и взглядов, один ошеломительный секс. И больше ничего. А больно так, будто я потеряла часть себя. Надо же, кажется, я еще никогда не плакала из-за мужчины. А сейчас заливалась так, что мне грозило умереть от обезвоживания.

Он поверил, что я подставила его. Что ради такой глупости я могла с ним переспать.

Мне нужна была поддержка, и я набрала номер папы.

– Танечка, мой мышонок, как твои дела? – грустно отозвался папа. Похоже, ему тоже было плохо.

– Тяжелый день, – призналась я, – Как у вас с мамой?

– Понимаешь, Таня, – начал папа и запнулся, подбирая слова, – Мама ушла от меня.

– Как ушла? – не поняла я.

– После психолога она поняла, что несчастна со мной, собрала вещи и ушла. Но, по крайней мере, с алкоголем она завязала.

– Оох, пап, это же какая-то чушь. Я приеду тридцать первого, и мы со всем разберемся, вот увидишь. – подбодрила я.

– Радость моя, не переживай.

Не переживай. Мало того, что моя личная жизнь в зоне сильной турбулентности, так еще и родители собрались расходиться после двадцати семи лет совместной жизни.

– Пап?

– Да, милая?

– Ты еще любишь ее? – с надеждой спросила я.

– Конечно. И всегда буду.

– Тогда еще не все потеряно. Я поговорю с ней. Как женщина с женщиной, – пообещала я, и отец благодарно вздохнул в микрофон телефона.

– Все будет хорошо, – подбодрил меня папа, хотя у самого голос был такой, что у меня сердце сжалось.

– Обязательно. Скоро приеду. Спокойной ночи, – я отключилась и рухнула на кровать лицом в подушку.

Этот день можно смело вносить в календарь, как один из самых тяжелых дней в этом году. Возможный скорый развод родителей – как вишенка на гнилом торте. Я свернулась калачиком под одеялом, стараясь не вспоминать Федины глаза, полные разочарования. Он всерьез решил, что я его подставила. Хотя что еще можно было подумать, ведь Илья так красиво оформил эту идею, а я не смогла дать ему отпор у всех на виду. Ладно, это была всего лишь интрижка. Ничего важного. Ничего, что могло бы так глубоко залезть в мое сердце. Ведь так?