Читать книгу: ««Игнат мне признался!»»

(Основано на реальных записках из личного дневника)

Раньше я думала, что, когда мне кто-то признается в любви, моя жизнь кардинально изменится в лучшую сторону. *ухмыляется*

25 января Вари не было в школе. С самого утра Игнат, пользуясь случаем, подсел ко мне. Игнат – мой друг-одноклассник, высокий, тёмноволосый, с интересным лицом – плоским, с большими родинками на широких скулах. На истории было особо скучно (впрочем, как и всегда), и ИгнатОр (Игнат Орлов сокращённо, так у нас его ребята звали) предложил переписываться. Ну, я согласилась.

В тот день Игнат был довольно нервным и каким-то торопливым, раздражённым, – он ёрзал на стуле и почти всё делал оживлённо. Я тогда много была с ним рядом и наблюдала его, а потому это особенно бросалось мне в глаза.

Перекинувшись со мной парочкой фраз о том о сём, он скоро предложил мне своего рода «правду или действие». Ну, вы знаете, эти самые задания: я тебе придумываю, как ты кричишь «Кукареку!» прилюдно, а ты меня спрашиваешь про всякие там секреты.

Вот и закончилась наша разминка, и Игнатор просил «честных ответов».

Мне нравилась его непредсказуемая манера вести дела! И меня теперь к нему так и тянуло, я чувствовала на себе влияние исходящей от него совершенно особенной тяги…

Почти сразу он спросил: «Как ты оцениваешь меня?»

Вопрос ну очень уж пространный. Я не поняла, что именно Игнат имел в виду, и решила уточнить: «По каким критериям?»

«20% – враг, 50% – друг, 70% – больше, чем друг», – последовал ответ.

Игнат делал мне знаки, намекая на скорый ответ, который он от меня ждёт, и наконец я смутилась и совершенно не знала, что ответить.

«50% – друг, а 70 – больше, чем друг, значит… – как ему ответить, да чтобы вышло честно и правдоподобно, но не прямо, а так уж, как-нибудь игриво?

И я написала: «60%».

Тогда Орлов снова вернул мне записку: «А ты уверена?»

«Да», – что ж, ответ был очевиден, но моё сердце сильно ёкало.

Игнат видимо подумал и, взяв ручку и усердно настрочив ещё несколько новых слов, вновь передал мне листок: «А ты хочешь знать моё мнение? Да/Нет».

«Ну, не знаю… хочешь, можешь сказать. Не хочешь… не говори.»

Я боялась продолжать это и позволять нашему с ним общению зайти дальше, но и боялась оборвать. Я слишком втянулась, включилась в это – давно и сильно. Сильнее и крепче, чем дальше всё шло.

А Игнат нажимал на струну: «Только да или нет!»

И почему это у него выходило так умело и строго? Его напор влиял на меня, Игнат давил требовательно, не оставляя мне другого выбора. Только тот, какого он желал от меня добиться.

«Да», – ответила я.

По ходу переписки мы время от времени улыбались друг другу. В моменты, когда напряжение доходило до своего пика и постепенно спадало, уходя в необходимый, комфортный нам ноль.

«Я очень удивлён, что только 60%. Варя сказала, что ты…» – здесь стояло сердечко в виде всем ясного символа, символа любви.

Я прочитала про себя, заикаясь на том самом слове, запечатлённом в картинке: «Ты… л-любишь меня на 80%. А я на 73%.» До страха горячее слово "любишь" разрешила я себе не сразу, не с первой попытки.