Читать книгу: «Всегда твой, но сегодня чуть меньше», страница 8

– Городские, понятно. Так вот, Димасик, ты ж старший? Так и следи за своим малым, если дорог.

Аркаша скинул озлобленный взгляд с Димы на Сашу, молчаливо повторяя это и Саше.

– Ребят, – говорил Саша противоположной группе, – мы не хотим конфликта. Мы собрались весело провести время, ну. Давайте замнём.

– Городских своих уймёшь и будем вам праздник. Берегите кулаки, шпана.

Они обернулись, тем самым завершив спор, но что-то мне подсказывало, лишь на время. Все с облегчением выдохнули, а Света принялась за свою клейкую роль, приобняв меня за руку.

– Всё в порядке? – я обернулся к Софии.

Она облегчённо засмеялась, но, как повернулась ко мне, её лицо охватил ужас. Её пальцы замаячили у меня под носом. Как только она отодвинула их, я смог рассмотреть: на подушках была кровь.

– Чёрт, пошли к колонке.

София вытянула меня из цепких объятий Светы, ведя меня за пределы площадки клуба.

– Драки не было, а кровь пошла. Ты мысленно всех навалял, что ли?

– Да, и я был хорош в этом.

– Распереживался, наверно, маленький.

Она дотащила меня до ближайшей колонки, из которой, когда не хватало запивки, мы набирали воду и давились ей. Я потянул кран несколько раз резкими движениями, и вода хлыстнула на ноги. Я промывал лицо обжигающе холодной водой, пока София закуривала недалеко от меня, нервно выдыхая.

– Кто это вообще? – в перерыве между умываниями, спросил я.

– Не знаю. Точнее, знаю, но не совсем. Какие у вас там игры пацанячьи? Смотрящий Залесья, в общем.

– У них там вообще скудно на развлечение, что они сюда рвуться?

– Они постоянно здесь ищут конфликтов. До этого чуть ли не всей деревней тут лежали, кровью истекая, потом к ним все сорвались мстить. Кровь ради крови.

– Городских тут не балуют.

– Считают нас напыщенными. Будто сами не ездят на учёбу и работу к нам.

Кровь вроде прекратила литься из меня. Я сполоснул рот от противного железного привкуса и встал, расправившись.

– Всё? – детально рассматривала меня София.

– Вроде того.

– Пошли тогда, – она выкинула бычок под утекающую струю, – иначе Света тебя потеряет, заревнует.

– Думаю, не зря заревнует.

София округлила глаза, а я мысленно бил себя по губам от такой дерзости на пьяную голову, думая, как вернуть слова обратно в рот, но её добродушная улыбка сглаживала все углы.

– Даже не думай, Казанова. Я тебе не больше, чем старшая сестра.

– Умеешь ты обламывать.

София нежно схватила меня за руку, как этого не умела её сестра, и мы весело потянулись назад к клубу. Нас ждали трое: Дима, Саша и моя неугомонная недопара Света, что, как и предвещала София, ревностно глядела на свою сестру.

– Целы? – спросил Саша.

София ощупала меня, ещё больше раздражая Свету, и показала палец вверх.

– Мы их прогоним подальше. Только чуть позже. Пока пошлите отдохнём, действительно.

Все ринулись в помещение под заводную музыку, но остались только мы с Димой. Он смотрел на заходящую внутрь Софию, которая поглядывала на меня.

– Нравится она тебе? – спокойно вопрошал Дима.

– Что-то вроде.

– И прикинь, как её на байке будет прокатить. Просто круто.

Из меня вырвался смешок, я стукнул по плечу Диме и стремился войти внутрь, оставляя его наедине со своей мечтой.

***

Мы вернулись домой, когда небо синело. Лёгкое воодушевление не портили ни ребята из другой деревни, ни Света. Ухмылка и замыленные глаза свежих, совсем недавних воспоминаний, как мы вытягивали из себя все силы, но у нас так ничего и не вышло, или как вынужденно трезвели, так как распили все остатки, что у нас были, а тётя Клара, что могла нам продать самогона, крепко спала, и никакой стук по калитке, даже закидывание камнями по забору, не будил её. Мы сидели на той же беседке, Света мирно посапывала у меня на плече, а мы с Софией с испанским стыдом смотрели друг на друга по мере интересной истории Коли, как он ждал свою электричку и не мог сходить в вокзальный туалет, потому что дверь припирала бомж, что мылся из крана и не впускал его, брыкаясь через щель двери.

Когда уже заразный зевок перетекал во всеобщую истерию, мы все прощались, будто завтра ночью снова не увидимся. Я обнял Софию, хоть она не позволяла этого сделать никому из парней, и почувствовал себя что-то нечто избранного. Парни рядом шушукались, как маленькие девочки, а Света смотрела огнём на свою сестру.

Дима без задних ног свалился на свою койку, моментально захрапев, а я не мог последовать ему. Такая по-детски наивная близость взбудоражила меня, будто мне не восемнадцать, когда я могу делать осознанный выбор, как взрослая состоявшаяся личность, а застрял в расцветающем пубертате. Волнение водило меня по постели, и я, как при любом раскладе, когда не могу уснуть, устремился к полю.

С сухими от недосыпа глазами и с головной болью я вернулся к вчерашнему месту, где стоял тот же рюкзак и были те же люди, кроме Светы, что не могло не радовать. Я пытался не отвлекать их от своих дел, становясь на точке, но отсчёт Софии количеству действий сбился неловкой улыбкой. Меня удивлял её свежий вид, потому что пили мы практически наравне и оба так и не сомкнули глаз. Я помахал ей, заодно и не забыл про Славу и Олю.

– Доброе утро, – прокричал я подбегающим девчонкам.

Слава, по крайней мере, претворилась, что не против меня видеть, а Оля стояла сзади, с отвращением пялясь на меня.

– Я же без сигареты.

– Теперь она к тебе никогда в жизни не подойдёт. – сказала София.

– Так я же бросил вчера. – крикнул я Оле, что её особо не впечатлило.

София кивнула в сторону Оли и, скорее всего (в этот момент я не видел её лица, но чувствовал), с естественным для старшей сестры видом злобного воспитания, чтобы она подошла и как следует поздоровалась, что перед этим показательно цокнув, ей всё же пришлось сделать. София указала, чтобы сёстры продолжили без неё, и наблюдала, как тренер над своими учениками.

– Мне казалось, ты сейчас уляжешься, как Света. – сказал я Софии.

– Тогда кто будет прививать любом к спорту молодёжи?

– Кажется, любовью там не пахнет.

Я указал на многострадальные лица Оли и Славы, которые участвовали в этом не по своей инициативе.

– Просто противятся. Главное, добить до привычки и дальше будет легче.

София посмотрела, во что я был одет и хмыкнула.

– Присоединишься или снова не в форме?

– Почему? В форме.

Я указал на старые рваные кроссовки, которые вырыл из дополнительной комнаты, которая воспринималась как склад.

– Тогда взахлёст голени, пять кругов вот до той точки и обратно. – София, будто бросая мне вызов, присоединилась к сёстрам, подтягивая меня за собой.

У Софии всё получалось плавно и естественно, Оля и Слава просто ленились, а у меня выходило всё криво и натужно. Не стоило всё же пропускать уроки физкультуры, тогда бы и не позорился здесь. Быстро появилась отдышка, жжение в мышцах, а после и прибавился привкус молочной кислоты.

– И как вы в такую жару умудряетесь бегать? – задыхаясь, сказал я.

– Это мы ещё не бегаем, – спокойно, будто всё это время до этого она стояла на месте, сказала Слава.

– Давай, старикашка, не сдавайся, – добавила Оля.

– Старикашка? У нас разница в возрасте три-четыре года.

– Тогда это ещё позорнее.

Все дружно рассмеялись. Кроме меня. Но это открыло во мне второе дыхание, задор и решительность, чтобы утереть нос наглым девчонкам. Мы проделали четыре разных упражнений, после просто проходили кругами, разбившись на группы, где я, естественно, встал к Софии.

– И куда вы бегаете?

– Вокруг поля, останавливаемся у Наплаканного, если там никого нет, а потом бежим до дома.

– И вот так каждый день?

– Уже жалеешь, что вписался?

– Ну, есть некоторые сомнения. Они отпадут, если в рюкзаке есть вода.

– Тогда считай, что тебе некуда деваться.

– Может остановимся на перекур?

– Нет, конечно. Сейчас забег, а потом можешь хоть всю пачку разом выдуть. Такой тебе приз.

Любая попытка договориться не принималась – София подстегнула сестёр, забег начался, и мне пришлось подстраиваться под их темп. Солнце наращивало жару, раскаляя воздух, и дышать было много сложнее. Хотелось закончить ужас быстрее, упасть на землю, остановиться и пойти домой – настолько я жалел о выборе лёгкой атлетики. София то и дело оборачивалась ко мне, покрасневшему, еле дышащему, пытаясь подбодрить, но с каждым оборотом она понимала, что до конца я точно не добегу. Она притормозила, сравнявшись.

– Дыши глубже.

– Крутая помощь.

София проецировала свои слова, глубоко вдыхая, а я, чтобы быстрее прошло жжение, повторял за ней. И становилось легче.

– Говорю ведь.

На половине фразы она испарилась, моментально добежав до своих сестер. Я опешил, но проиграть в деле, которым занимаюсь от силы полчаса, я не мог, поэтому из кожи вон пытался догнать девочек, что, на удивление, у меня почти получилось, но гадкий бугор сбил весь мой напалм и вырвал победный финиш. Я свалился на траву, окрасив и без этого цветную от краски рубашку в зелёный и земляной цвета. Впереди меня бегущие девочки в ужасе обернулись, а как только узнали, в чём дело, приняли своенравные действия: Оля бесцеремонно смеялась, Слава вроде как хотела помочь, но тоже не сдержала смех, а София протянула руку помощи, улыбаясь. Я не обращал внимания на издевательства, потому что понимал комичность ситуации.

– В порядке? – спросила София.

– Вроде не умер.

Я принял руку Софии, и она меня вытянула. Я отряхнулся, но смысла в этом не было: трава быстро впитала свой цвет. Поняв, что это бесполезно, я, хлопнув в ладони, вот-вот принялся бежать, но ушиб в колене не дал мне завершить марафон. Проскулив, я схватился одной рукой за ногу, а второй держался за плечо Софии.

– Бегите дальше, – скомандовала сестрам София, быстро наклонившись ко мне.

– Вроде не так сильно упал, а боль, будто переломал себе всё.

– Может, к местному врачу пойдём?

– Нет, пройдёт. Как говорится, до свадьбы.

Я нагло посмотрел в глаза Софии, как бы провоцируя её, но её это ни капли не взяло.

– Вы, мальчишки, все такие. Вроде большие, а врачей боитесь, как дети. Или сфилонить захотел от бега?

– Да я почти вас всех уделал.

– Оно и видно, перестарался. Пошли, тихонько только.

Прихрамывая, я побрёл за рядом идущей Софией. Озеро уже было совсем близко, и я жалел о том, что не смог добить этот забег, всё больше и опозорился. Настолько хотел впечатлить эти белобрысые волосы, но только насмешил.

– Вот мы почти дошли.

– Не доползли и слава Богу.

Оля и Слава стояли на берегу, а мы решили присесть у шалаша. Я свалился на землю, спиной упираясь о балку, а София высматривала девочек, чтобы они точно ничего не заметили, и, как только убедилась, что им в целом плевать, что происходит вокруг, вытащила из шорт сигареты. Закурив, она села рядом. Я подумал, что тоже заслужил утешительный приз в виде никотиновой палочки, и вытащил уже свою. Там мы и сидели в тишине, наблюдая за тихой, почти омертвевшей жизнью природы, где тихо так, что в ушах звенит.

– Так значит, – решил я перебить неловкую паузу, – ты уже отучилась?

– Да. Год назад.

– И на кого?

– Гостиничное дело. Менеджмент, в общем.

– Вау, я тоже. То есть, поступил примерно туда же. Только теперь не уверен, что хочу этим заниматься.

– Я, на самом деле, тоже, – София повернулась ко мне и поддерживающе улыбнулась. – Но если умеешь находить общий язык со всеми, то почему бы и нет? Любая профессия не ахти.

– Ты находишь общий язык со всеми?

– По крайней мере пытаюсь держать дистанцию.

– С тем мудаком ты особо дистанции не держала.

– Я и не на работе была.

Мы дружно посмеялись, прерываясь на сигарету.

– Год назад получается, – считал я в голове. – Значит тебе около двадцати трёх?

– Хочешь понять относиться ко мне как к сестре или как к матери?

– Считаю, с каким промежутком вас всех рожали.

Я указал пальцем на впереди стоящих девочек, что были увлечены чем-то абстрактным, со стороны непонятным.

– Я, как ты мог понять, старшая. Света – вторая. Потом идёт Слава и Олик. Но Олю уже не рожали.

– В каком смысле?

– Она приёмная, – София докурила сигарету, запрятав её в пробоинах шалаша. – Моя тётя, сестра мамы, сгорела, не потушив сигарету по пьяни, а Олю успел вытащить сосед. Я уговорила папу, чтобы мы её приютили, и теперь она часть нашей семьи.

– Жёстко.

София встала во весь рост, хлопнула в ладони, чтобы привлечь внимание девочек и указала мне жестом, чтобы я выбросил сигарету.

– Поэтому она не очень любит сигареты.

– Понимаю.

Моментально Оля и Слава оказались рядом с нами, но я тактично решил встать подальше от Оли, чтобы лишний раз не раздражать воспоминания своим запахом. София скомандовала лёгкий бег до дома, чему невольно последовали девчонки.

– Ты как? – заботливо спросила она у меня.

– Жить буду. Догоняй сестёр.

– Когда это ты на себя инициативу взял?

– Я думал, что тебе нужно проконтролировать их.

– Тогда они вырастут несамостоятельными слюнтяйками. Я и не особо строгая.

Для особой убедительности Софии не хватало только топнул ногой.

– Для строгости у них есть отец. А я что-то вроде серого кардинала.

Меня рассмешило моё первое мнение о стеснительной девочке, что, обняв парня или подойдя предельно близко, вмиг бы покраснела от стыда.

– Так и не скажешь. Особенно, когда рядом Света.

София махнула рукой, отвернувшись в сторону.

– Учесть среднего ребёнка. Хочет выделиться перед остальными, когда я рядом, цепляя своей открытостью парней, каких надо и не надо.

– А ты бы не хотела построить жизнь с одним из деревенских?

– Даже не начинай.

София, уперев руки в бока, рассмеявшись над моим вопросом, поплелась в сторону дома, и мне пришлось догонять её, торопливо прихрамывая.

– Есть же и хорошие варианты.

– Кто? Коля?

– Например. Он, может, и наивный, но в нём скрывается удивительный и глубокий мир. По крайней мере, хочется в это верить.

– Я здесь потому, что моя семья здесь. Но не больше. Здесь, – София провела вокруг поля рукой, делая оборот, – красиво, я не спорю. Весёлые ребята, милые, добрые. Но это курорт на любителя.

Она снова сделала оборот, но остановилась на мне, что внимал каждое её слово, и шла спиной вперёд.

– После я буду вспоминать эти приятные моменты. Как ты грохнулся, например, а потом мы мило беседовали у озера…

– Как романтично, – перебил я Софию, но она не обратила внимания на мои слова.

– Но я не собираюсь жить этим. И тебе не советую романтизировать эту жизнь. У тебя ведь всё ещё впереди.

– Спасибо, мам.

Она откланялась мне и отвернулась. Мы почти дошли до её дома, остановившись у забора. София многозначительно посмотрела на небо, прошептала что-то своё – пухлые губы еле двигались, и понять, что она имела в виду, я не мог, только наблюдал за порывом мысли.

– Выйдешь сегодня?

Я только кивнул, хоть сам не понял, что она спросила, – слишком я был увлечён изучением её лица. Она, как и всегда, добродушно улыбнулась, помахала мне рукой в честь прощания и удалилась к дому. Я осознавал слова, что она сказала: «Вспоминать, но не жить», и они откликались во мне, точнее, в того меня из будущего. Я и сам не заметил, как забыл, что нахожусь не в совсем естественных реалиях, внимательно следуя советам Семёна о соблюдении сценария. Забыл, что я – не я в привычном понимании, что с точностью наоборот соблюдаю мнения Софии: я живу в прошлом, но не вспоминаю его.

Это настораживало, но ведь я нахожусь здесь только, чтобы исправить что-то. Что-то, чего я пока ещё не знаю, но обязательно пойму. Опрокинув голову, в глазах поплыли почти прозрачные червяки, разрезая голубое, чистое небо. Со стороны выглядело, будто я дурачок – стою в одиночестве и начинаю тянуть руку к небу, будто пытаясь выхватить яблоко с дерева. Я стоял минуту, как вдруг по пальцам протекла белая полоса, сразу исчезнув.

– Даже днём звездопад видно? – я спросил то ли у всего пространства, то ли у Семёна, то ли вообще у себя, но ни от кого ответа не последовало.

***

Вернувшись домой, я первым делом пошёл в сарай проведать разобранную на куски «Яву», зная, что если мне нужно найти Диму, он точно теперь будет там, и не прогадал. Он обернулся ко мне, сидя в полумраке. Отсветом только от маленького окошка и мерцающей лампы над головой было видно, что всё его лицо уже было в мазуте, масле и во всех отходах мотоцикла.

– Что же тебя тянет на это поле? – ехидничал Дима.

– Откуда ты знаешь, что я был там? – подходил я ближе.

– В последнее время ты только там тусуешься.

– Бегал. С Софией, Славой и Олей.

– Вот как. И без Светы?

– Представляешь. Хоть на пару часов отдохнул.

– Ну да, с Софией поприятнее. Формы, красота и стеснительность. Подходит тебе, только не ту ты выбрал.

– Эй! – я стукнул Диму по плечу. – Я эту липучку не выбирал.

Дима посмеялся, утирая лицо, чем только больше размазал мазут.

– Это получается три С и одна О?

– Ты к чему?

– Не знаю. Последнюю стоило назвать Роза.

Я просчитал в голове мысль Димы в голове и сложилась аббревиатура СССР.

– Гордишься этой шуткой?

– Безумно. Ладно, чё встал? Помогай, договорились же.

С разочарованным выдохом, без желания помогать. Я пытался понять, что делал Дима, но видел только, что он крутит гайку в болт на непонятной штуке.

– Тебе точно нужна моя помощь? – озадаченно спросил я.

– Поковыряешься, поковыряешься, а потом поймёшь.

Я ради вида взял рядом лежащий ключ и стучал по железякам. Мой измождённый вид чаще завлекал взгляд Димы, он елозил в беспокойстве, но не был в праве беспокоить меня.

– Думаешь, – я решил начать диалог, чтобы хоть как-то успокоить брата, – что мы последнее поколение, которое будет помнить, как тут было беззаботно?

– Нет, есть же ещё поколение. И будут наши дети. Кто-то даже останется. Потом потихоньку всё это забудется. Даже в памяти никто не сохранит.

– А если жить этим?

– Ну, всё время думать о прошлом себе дороже.

Дима достал жухлую некогда белую тряпку протерев свои почерневшие от масла руки.

– Да и потом, нужно жить настоящим. То, что было здесь, всегда останется в твоей памяти. Пока ты хранишь в памяти меня, такого красавца, что круто разбирается в технике, этот дом будет жить. И деда Слава будет жить. И Света твоя.

– А если я запутаюсь? Точнее, если я не смогу жить в настоящем, думать о будущем, а постоянно возвращаться сюда? Может, в будущем у меня нет ничего ближе, чем воспоминания?

– Значит, ты пропал. Хочешь быть мухой в янтаре?

Он положил мне руку в районе лопатки, ещё больше пачкая мою и без того разноцветную рубашку.

– Но всегда можно выбраться. Поймёшь, что время не остановишь. Типа, прошлое-то осталось вспышкой, а ты стареешь – для чего тогда скапливать морщины?

Я хмыкнул и устремил взгляд к окошку. Маленькие птицы мимолётом просекли воздух, но одна из них, становясь на выступ, взглянуть, чем же мы там занимаемся.

– Как думаешь, я понравился Софии?

– Вы чем-то похожи, – скорее утешительно сказал Дима.

– А если я заберу её в будущее – я успокоюсь и не буду жить прошлым?

– Тогда ты обманешь время. Она будет прошлым, настоящем и будущем. Идеальный план, брат.

Дима встал в полный рост и побрёл за цепью, что висела на ржавом гвозде.

– Давай, у нас меньше месяца, чтобы эта кобылка заработала.

Так мы и провозились добрую половину дня, постепенно ссорясь от моей несостоятельности в работе механика, подколов в некомпетентности Димы в некоторых вопросах и пятиминутных перекурах.

Чтобы разбавить нависшую нарастающую агрессию, Дима разбавлял тишину анекдотами, а я откуда-то достал пожелтевшую газету, чтобы вычитать оттуда парочку, заодно добавляя сводки новостей за июль две тысячи шестого года.

Я не очень-то хотел этим заниматься, но в каждом новом деле, понадобится оно мне в будущем или нет, я погружался с головой, расспрашивая Диму про ту или иную незначительную деталь, поэтому дело шло складно, хоть иногда и прихрамывало.

Когда солнце изменило своё местоположение настолько, что из света нам осталась тусклая лампа, что не давала достаточно освещения и разглядеть, где деталь, а где головка от прибитого гвоздя на полу, мы остановились, разговаривая о чём-то пустом.

– Ладно, – говорил я, постукивая по подбородку, – а как мне избавиться от Светы?

– Сама отстанет, когда поймёт. – отмахивался Дима, усевшись на полу.

– Она-то? Чем больше мне плевать, тем больше она клеится.

– А проку от тебя? Тут ещё много красавцев. Хочешь, я её на себя возьму?

– Да я бы и врагу такого не пожелал.

В косяк двери постучали. Мы обернулись – на пороге стоял Саша, разглядывая силуэты в темноте. Дима подорвался с места, вытирая руки об штаны, и протянул руку заходящему Саше.

– Привет, пацаны.

– Ты какими судьбами?

Я подошёл ближе, чтобы тоже обменяться эдаким мужским этикетом. Саша немного помялся, пытаясь додумать мысль, засунул руки в карманы и прислонился к косяку двери.

– Там короче у Паши, ну и у меня тоже, дни рождения сегодня.

Протянув гласную, Дима потянул руку ещё раз, вытягивая Сашу к нам.

– Чё молчишь-то? Смотри какой большой мальчик!

Дима обхватил талию Саши и поднял его в воздух, потрясывая, словно миксер коктейля.

– Да подожди ты, – трясущимся голосом злился Саша, успешно выбиваясь из обхвата. – Мы, короче, решили сегодня в поле пойти отметить маленькой компанией. Ну, нашей. Клуб всё равно закрыт сегодня. Накупили всего, мяса для шашлыка. Посидим. Придёте?

– Ты ещё и спрашиваешь!

Дима решил за нас двоих, но из вежливости повернулся, вопросительно кивнув мне. Мне не осталось ничего, кроме как согласиться.

– Всё тогда. К десяти подтягивайтесь к Наплаканному. София тоже будет.

Саша подмигнул мне, что я чуть не покраснел. Благо мрак спасал мой неловкий вид. Дима, услышав это, вспомнил наш недавний разговор и отвёл Сашу в сторону двери во двор. Мне оставалось только надеяться, что он своими планами не попортит ничего и всё пройдёт более естественно, а не натужные склеивания двух человек, что может напугать Софию.

Или всё пройдёт так, что Света посчитает своим врагом собственную сестру, что увела у неё парня. Ладони непроизвольно потели, дышать становилось нечем, и я сорвался с места, чтобы остудить пыл свахи Димы, но он резко вышел из угла.

– Поехали, надо в магазин заскочить.

Он сразу же поскакал к мотоциклу, чему я не мог последовать: к ноющему колену добавились и мышцы, которые не справлялись от неожиданных спортивных мероприятий.

– Слушай, – кричал я вслед спешащему Диме, – ты ведь ничего лишнего не сказал?

– Ты про что?

– Ну, про Софию.

– Да нет, забей. Просто поспрашивал, чё нужно докупить. Ну давай, скоро закроются же.

Мотор разрезал пространство своим трещанием.

– Как он вообще додумался сказать про Софию?

– А Саша такой. Экстрасенс. Всех видит насквозь.

Дима изобразил пальцами магию, что распыляется вокруг. Меня рассмешила его одна из самых неудачных шуток, будто у него были другие. Я открыл ворота, а после уселся сзади, крепко цепляясь за Диму, чтобы не улететь от его резких разгонов.

***

В магазине мальчик, что был порядком младше нас, нагло оттолкнул заходящего в магазин Диму и пытался быстрее нырнуть в магазин, но Дима схватил его за шкирку и подтащил к себе.

– Ты чё, страх потерял?

– А чё? – скрывая страхом дерзил мальчишка.

– Ничё. Сказал бы, да маленький ещё. Тебя манерам не учили?

– Да отпусти малого, – попросил я, смеясь.

– Нет, я не понял, это вы где столько яиц набрались, малолетки?

– И чё, драться будешь?

Мальчик выставил руки, собираясь боксировать, чем ещё больше рассмешил меня.

– Хочешь, чтобы все молочные выпали?

– С тобой драться? – смеялся Дима. – Делать мне нечего. Соберёшь команду и решим всё на поле. Сколько вам голов забьём, столько по жопе каждый из вам получит. Уяснил?

Дима швырнул подальше мальчишку, что тот почти свалился на землю.

– Дебил.

Договаривал мальчик в магазине, а прилюдно учить мальчика Дима уже не стал. Рюкзак был полный, как и два пакета, которые начали рваться, поэтому пришлось купить дополнительные. Лето – самое золотое время для местных магазинов, которые обогащаются после наших ежедневных рейдов.

Но мы купили всё, кроме необходимого, поэтому пришлось заехать домой, оставив у порога всё купленное, и ехать дальше, где мы точно найдём нужное, по словам Димы. Делать было нечего, поэтому я отпустил ситуацию и слушал Диму. Выехав за пределы Белоносово, мы сразу свернули вправо, проезжая лесные массивы. Мопед мчал как не в себя, а потом, увидев табличку, внутри всё сжалось – на ней было написано, что мы въезжаем в Залесье.

– Ты уверен? – со страху я спросил Диму.

– А чё такого? – удивлялся Дима. – Им к нам можно, а нам к ним – нет, что ли? Бред.

Слова Димы меня, конечно, не убедили, но и отталкивать его назад я не пытался. Всё же мы правда можем найти нужную вещь, потому что Залесье проходит через артерию между двумя крупными городами нашего края, а значит, чаще мимоходом проезжают и грузовые машины, и обычные доходяги, что по своим делам мечутся от маленького города в большой и наоборот, поэтому я убеждал себя, что мы быстро захватим подарок и не отхватим по голове от местных.

Но мы въезжали глубже и глубже, а план моментального отхода в таких условиях может выйти не самым удачным. Я верил в то, что нас не подведёт быстрота мопеда и он, как это было всегда, не сломается в самый ответственный момент. В итоге вы остановились между автомобилями у крупного магазина – ещё более крупного, чем наш.

Возле него была детская площадка и местная школа, что совмещала в себе и детский сад, оборудованная старыми турниками, которые держатся на добром слове и поддержке местных ребят. Там были ребята помладше и те, чьи лица я мельком видел в нашем клубе – они тоже вспомнили нас и не отпускали взгляд. Дима не обращал на них внимания, да и я тоже, чтобы не накалять ситуацию.

– Быстро зайдём и выйдем, – говорил Дима моими мыслями.

Мы нырнули в магазин. Внутри было как в обычной городской рознице, а не напоминал базарчик: полки, ценники с названием продуктов, секции разгруппированных товаров. Мы подошли к алкогольным полкам и взяли самый дорогой коньяк, который так искал Дима, и мы быстрее шли к кассе, где стояли пара покупателей, явно неместных. Дима вытаскивал паспорт, а я то и дело заглядывал на окно, на наш мопед, к которому подтягивались парни и разглядывали его. Я толкнул Диму, чтобы он тоже обратил внимание.

– Да щас уже выйдем, – нервничал Дима.

Мы быстро расплатились и также быстро вышли на разборки. Ребята обернулись к нам, сложив руки у паховой зоны.

– Здорова, пацаны, – издалека сказал Дима, подходя ближе.

– Ну, здорова, – сказал один из них, что напоминал меньшую версию Аркаши. – Белоносовские?

– Белоносовские.

– Понял. Не часто сюда ваши заезжают.

– Мы чисто в магазин и обратно.

– Китаец? – поинтересовался уже другой парниша, разглядывая мопед. – У меня такой в четырнадцать был. Полумёртвый уже.

– Чем богаты.

Мы встали вплотную, пытаясь пройти к мопеду, а парни встали в полукруг вокруг нас. Мы были плечом к плечу с Димой, явно готовясь давать отпор.

– В магазин, говорите, – продолжала пародия на Аркашу. – А у вас магазина нет?

– Есть. Только там нет того, что нужно.

– А что здесь есть?

– Подарок на день рождения. У пацанов наших сегодня.

Пародия промычала.

– Так мы поедем, может? – я внезапно ворвался в диалог, чему Дима был не рад, пытаясь заткнуть меня лёгким ударом по руке.

– А ты тот, городской? А ты же Дима, получается? – поочередно пародия ткнула в нас пальцами.

– Да, мы, – накал Димы нарастал с каждым словом.

– Понятно. Никаких манер у вас, – он повернулся ко мне. – Когда старшие говорят, надо помолчать.

Он поцокал, обернулся к своим, и снова впился взглядом в нас.

– Да и в гости никто вас не звал, вроде. Вам повезло, что Арки тут нет.

– Так вы же к нам в клуб приезжаете, верно?

– И чё?

– А мы не можем?

– Можете. Чё мы, гостей не любим?

С каждым его словом нагон прокручивался сильнее, а он подходил всё ближе к нам.

– Только мы согласовались для начала. А вы?

– Лан, понял. Наш косяк. Так мы поедем?

– Езжайте. Езжайте.

В его словах чувствовалась загвоздка, но они позволили нам сесть за мопед и тронуться с места. Сделав круг, мы выехали на дорогу, провожаемые группой парней. Дима не набирал скорость, а как только магазин пропал с поля зрения, почувствовалось, как шина сдулась. Мы аккуратно остановились.

– Сволочи! – неистово злился Дима, уперев мопед ногой и проткнутую шину. – Ладно, доедем до дома, и посмотрю. Им так просто с рук не сойдёт.

Я чувствовал этот Димин голос – полный ненависти и мести. Такой голос был сигналом, что он, если не с кем-то, то один готов спалить всю деревню до основания. Однажды в детстве я сломал его любимую игрушку, которая расправлялась, когда её подбрасываешь наверх, – после этого он не давал мне жить и специально выкопал яму, чтобы схоронить уже все мои игрушки. Кажется, ещё чуть-чуть, и он бы закапал их со мной. Мы шли рядом, не рискнув ехать. Дима тащил до самого дома свою ласточку. Мы дошли к сумеркам, Дима сразу же сел менять колесо.

Время было не в нашу пользу – все уже были на празднике, поэтому Дима отправил меня к озеру, сказав, что закончит и подтянется. Моё присутствие его бы точно разозлило, и весь гнев бы перешёл на меня, поэтому я не мешался и пошёл подальше, надеясь, что дом будет целый. Путь по полю был изнурительный – то и дело не давали о себе забывать мышцы и свежий ушиб. Жара до последнего не сдавалась, но хотя бы лёгкий ветер вкупе с капельками пота давали прохладу.

***

На горизонте виднелся большой костёр, а настоящая музыка от расстроенной гитары проносилась эхом ко мне. Я пытался угадать, кто доносил прекрасные мелодии с надрывом души, но, подойдя, все мои догадки разбились в пух и прах: с гитарой сидел Коля возле костра, вытягивая из себя целую балладу. Вокруг него, чуть пьяные, но погрустневшие от мотива, выстроились ребята. Света плакала на плече Софии, что она пыталась успокоить, укрыв её пледом, а Саша и Паша чокались, горестно запивая напиток.

Света, как только увидела меня, подорвалась с места, еле добежав до меня и прильнув к моей щеке. Я не выдержал и свалился на землю, раскидав пакеты в разные стороны.

Подошла София взглянуть на весь ужас, что творила Света, зацеловывая меня. Видно было, как София пыталась не подать вида, что алкоголь взял над ней верх, но пьяная улыбка и косые глаза выдавали с поличным, что она тоже навеселе.

– Предпримешь меры, старшая? – пытался говорить я в перерыве от поцелуев.

– Такой ты у меня милый, красивый, нежный, – говорила Света, к каждому слову добавляя поцелуй.

– Извини, твой?

Оттолкнуть её у меня не получалось, поэтому я надеялся на Софию.

– Любит она тебя, – хихикала София.

– Да-да, люблю! Люблю! – повторяла Света.

Я уже думал, что мне никуда не деться от своей судьбы, благо София уже насмотрелась и сорвала свою сестру.

– Разве я тебя так учила с мальчишками общаться? – София указывала на меня. – Они все робкие, их такое пугает. На, иди посиди, учись, не знаю, на Коле.