Читать книгу: «И ничего под небом, кроме Бога…», страница 3

Шрифт:

Бередит ли больную рану…

Бередит ли больную рану

Мне задувший с Востока ветер?

Помню снежные, белые храмы,

Что румянцем горят на рассвете

На крутом берегу Амура.

Как и здесь, во степи широкой,

Все то – Родина, пусть и хмуро

Собираются тучи над сопкой,

Пусть не светит так ярко солнце,

И муссон вечно дует лениво,

Плодородно лоза не вьется,

Не раскинулись пышные нивы.

Каждый вздох малой Родины важен,

Каждый звук – и в душе благодать.

И ничто не покроет сажей

Нашей вечной Отчизны стать!

Вороны

Раздаются вопли в небесах –

На Гнездо родное ропщут вороны.

Разделилось все,

И жизни на весах

Колеблются с одной в другую сторону.

«Кар!» – гнилое слово

По Святому небу,

Между туч которого летал.

«Кар!» – и слышно снова,

Как чужого Хлеба

Черный птах сегодня возжелал.

Видимо, он малым кукушонком

Был подброшенным в отцовское гнездо.

Воспитали из того ребенка

От Добра родившееся Зло.

Пусть не возвращаются червоны,

Пусть не возвращаются вовеки.

Саранчой летите за кордоны,

Коршуном за вражеские реки…

Русская краса

Задымился вечер,

И туман на поле.

И не дует ветер

Над седым раздольем.

В реках за осинками

Рыба спит, не плещется,

Ей за сизой дымкою

Море померещится.

Ветры дунут сильные –

Небеса запенятся.

И замашет крыльями

Полевая мельница.

Будут вить блестящие

Звезды хоровод,

Кланяться, уставшие,

В блик озерных вод.

Грянет среброликая

На листве роса.

Вот она – великая

Русская краса!..

Бронепоезд



Где бредешь ты, бронепоезд,

По пути домой,

От Херсона до России

С бледною луной?


Не горит костер кремнистый –

Звезды в небе спят.

Пусть тебе огни Отчизны

Яркие горят!


Материнскою любовью

Будешь ты согрет –

Теплый для души раздолья

Излучают свет.


Где бредешь ты, бронепоезд,

По пути домой,

От Херсона до России

В темноте ночной?


Плачут росы голубые

Под ветра холодные,

Слезы льют из глаз России

В реки полноводные.


Но и ветер нынче стих

В широте полей –

Ждет Отчизна каждый миг

Смелых сыновей.


Где бредешь ты, бронепоезд,

По пути домой?

Видно, скоро Севастополь –

Уж подать рукой!


Рассветает горизонт,

Солнце заиграло!

Сердце место узнает,

Море заблистало!


Зарябила водна гладь,

Всюду свет лучистый.

С нами Божья благодать,

Благодать Пречистой.


Снова ветерок задул,

Зашумел родной.

Уж приехал, бронепоезд,

Ты давно домой!..

Малой Родине


И снова, как сейчас, я вспоминаю

Родимые душе моей места:

Как сосны тихо шепчут за сараем,

На сопках изумрудные леса.


В пути крутом среди камней кремнистых

Есть озеро, что светится в ночи.

И каждый стук орешников ветвистых

Так ясен, словно отблески свечи.


Ребенком бегал от ручья к ручью,

Колодезной воды прохладу помню.

С блаженством памятую я весну

И каждую болотистую пойму,


И жимолости терпкий полутон,

И резкий вкус янтарной облепихи,

И каждый ясный и прекрасный сон,

Который слаще дикой земляники.


И каждый звук из прошлого приятен

Глухим ударом в черном чугуне.

Одно из самых благодатных пятен

Родная даль оставила во мне.

Русский мир


Не видело поле седого заката,

Разбитое глыбой металла –

Упала

На землю с ужасным раскатом,

И взрыла все, и пропахала.


Ведется война между каждым из нас,

Красной линией нас разделило.

Родное кому-то не радует глаз,

Минувшее сердцу не мило.


И в этом густом полумраке боев,

Серы, копоти, пыльной взвеси

Напивались страданием Мы до краев

За детей и «Христос Воскресе!»,


За знакомый сердцу малиновый звон,

За убитых, за мир на свете.

В землю вогнанный меч представлялся крестом,

И молитву в устах нес ветер.


Не видело поле седого заката –

Рассвет воссияет над ним!

И имя, и подвиг родного солдата

Запомнят навеки. Аминь!

В саду


Яблонька в саду моем

Белый цвет набрала,

Тень отбросила на дом,

Золотится станом.


Засветилось, как вода,

Небо – сине море,

В нем завьются облака,

А под ним – лишь поле.


Поле, взор куда ни кинь,

Всюду тишь да гладь.

И стругают старики

Для пшеницы кадь.


Все, чего твой взгляд коснется –

Божия краса!

И уходит на ночь солнце

В дальние леса.

Любовное признание оврага


О, зимнее оврага завыванье,

Из дымохода дувшее в печи,

Похоже на любовное признанье

К искристой и заснеженной ночи.


Оно с надеждой о любимой пело,

Что не покинет та его на утро.

И так тоска во тьме ночной гудела,

Считала словно время поминутно.


Пурга мела, и в снежной круговерти

Не видно было мира за окном.

Звенело все, и завыванья эти

Гудели обо всем, но об одном.


В последние моменты полумрака

Все стихло, и в затопленной печи

Любовное признание оврага

Затихло о заснеженной ночи…

Ивушка





Склонилась ивушка и плачет у реки…

Как тяжело, когда отцов хоронят дети,

Когда детей хоронят наши старики,

И лента черная, как орден, на портрете.


Роняя слезы, каждой веткою кренясь,

Склонилась ивушка, и в водном отраженье

Она увидела, как жизнь оборвалась,

Исчезла в миг, как приведенье.


Быть может, это был кошмарный сон,

В котором бесновался темный бог.

Как только колос под цепом склониться мог,

Склонился перед горем отчий дом.


И этот мир отныне не такой, как присно,

И скорбь тяжелая над всем живым нависла…

Месяц!


Месяц, месяц!

За сохою

Ты идешь по полю неба.


Колосятся звезды лепо,

Месяц!

Дивно колосятся!

Свет Медведицы с тобою,

Что во след шагает слепо.


Небо, небо!

В дивный плуг

Запрягает кобылицу

Месяц, ясная Луна.


Вечно трудится она –

Море льет во все края.


Месяц, месяц!

Жнешь ты колос,

Зерна сыплешь под цепом.


Так яви же миру утро,

Мир и свет неси нам в дом!

Аллея Ангелов


Поле бранное, поле факелов…

О, не ветра звенит завывание,

Слышу Бога я здесь воззвание –

Льет слезами в Аллею Ангелов.


Каждой каплею судьбоносною

Ударяет людей по темени –

Кровью земли напитаны досыта,

Не забудется это во времени.


И летят, и парят, и кружатся

Отрываясь от плитки мощеной –

Не обнять и не попрощаться –

Крылья детские под дерева кроной…


Слышен гром и огня полыхание!

Поле бранное! О, поле факелов!

Час пробил – и сменилось молчание

Голосами ушедших Ангелов!..

Идут по небу полки небесные…


Идут по небу полки небесные –

Братья павшие.

В дни воскресные,

Колокольный звон гудит.

«Восемь лет!..» – он говорит.


И слетаются неизвестные,

Люди пришлые, люди местные,

Дети малые, чьи-то матери.

И кричат, и ревут и, знаете, –


Не летят в небесах истребители,

То обрушился гнев родителей

За каждый из долгих лет

И за тех, кого больше нет…

Раскалился воздух…


Раскалился воздух,

Льется воском в уши.

Телеграмм-каналы,

Возгласы: «Послушай!..»


Друг, шагайте смело!

Враг лишь скажет в страхе:

«Воспевай, Бандеру!

Москали на плахе…»


Что вы ждете, бесы?

Что вы ждете, черти?

Не конца ли пьесы

О российском свете?


Гражданин, товарищ,

Не стыдись России!

Ведь в единстве, знаешь,

Наша нынче сила.


Были мы гонимы,

Братья, под ярмом.

Поднимай на вилы

НАТО, Белый дом!


Все народы наши,

Русская земля! –

Коль придется, маршем,

Враг наступит, скажем,

Двинемся тогда!


«Брат напал на брата…» –

Брат ли нам нацист?!

Открывай, ребята,

В жизни новый лист!


И пока дерется

Русский наш солдат –

Сердце гордо бьется

За родной бушлат!


И, как в сорок первом,

Не пройдет чума.

С нами наша Вера,

Матушка-земля!

Заплетало солнце…





Заплетало солнце

Косы ржи багряной,

Пило у колодца

И черпало пьяно.


Закатилось в горы,

Вышло из-за лип.

Лик его – Аврора –

Корнем в небо влип.


Залило лучами

Синий небосвод,

И горел очами

Блик озерных вод.


Заплело светило

Дни в годичный круг,

И готовит вилы

К осени и плуг.

Мемориал


Конец аллей пустых, безлюдных:

Мемориал, златая арка.

Что там? Лепечет ли гагарка

В сетях ветвей своих безумных?


Конец дороги виден, вроде,

И дождь прошел уже в саду.

Я с ним дорогу перейду,

Открыв объятия природе.


И крики злобные людей

Ко мне добраться не посмеют.

Тут лес гудит, тут буря стелет,

И леший бродит, и Кощей.


На земи горница лежит,

Гниет, покрытая грибами.

И ветер вздохом временами

Больную рану бередит.


Прошла, минула старина,

И мхом позеленела память.

Мемориалом не исправить

И не поворотить года…

Соборы


Купола, купола, купола,

С оборванными крестами.

Кровь по сердцу больному стекла,

Воротилась ко мне стихами.


Нет икон и лепечут воры.

Обливаются только слезами

Соборы, соборы, соборы,

С оборванными куполами!..

Ночь гостей полна


Желтый месяц,

Сырная луна.

Ночь гостей полна,

Ночь прохладой дышит,

Ночь костями ляжет.


В поле трынь-трава,

Да пламя пляшет,

Да небо дымом вяжет.


Вьется двор бурьяном,

Хмелем и брусникой,

Серебрится станом

Ствол березы дикой.


Полночь – холод лета,

Желтая луна,

Ночь гостей полна.

Плачет лес,

Дождь из рос,

Нож с небес,

Перелесок, сенокос.


Спят косцы в прохладе

В бане на полу,

Косы их в углу.

Лезвий полумесяц

В сеянное небо

Жнет луну,

Сеет коноплю.


А за деревянным

Скошенным забором,

Серым частоколом,

Где-то желтый месяц,

Сырная луна.

Ночь гостей полна,

Ночь прохладой дышит,

Ночь костями ляжет.

Мечет


Меч – это крест,

Меч – это слово.

Меч – это сила, что рвет и мечет

Снова и снова!

Тушите свечи!

Он – длань и перст.


Он –

кара,

победа,

король,

непогода,

пламя пожара,

спасение вора,

успение мертвых во стенах собора!


В деснице монаха –

Орудие в крови степных чужаков.

Он – смерть на курганах монгольских врагов!


Великий язык! О, железная речь!

Терзает словами пожара крови,

Что, запекаясь на смуглой груди,

Границы раздвинула царской Руси.


Сияет луною клинок серебристый –

Так было и будет, и ноне, и присно!

Столбовая дорога


Я шел по столбовой дороге,

Меня встречали бедняки.

Я видел беды их и многим

Кидал на нужды медяки.


Кричали птицы, печь дымила

Над той дорогою седой.

И я во все, что сердцу мило,

Нырял бездумно с головой.


И в этом бурном океане

Я робко, словно флюгер, реял.

Я видел, как живут дворяне,

И слово, как ячмень, я сеял.


Меня встречали храмы, избы,

Они кивали мне во след.

И я святой их дух пречистый

Ловил под пеленою лет.


И этот путь светил лучисто,

Сиял, как чистый минерал.

Его те видят, кто отчизну

На звон монет не променял.

Над распаханным полем


Ты знаешь, мой друг, я счастлив,

Ты знаешь, мой друг, я болен.

Пролетит моя жизнь, как ястреб,

Над распаханным русским полем!


Ты знаешь, мой друг, все знаешь же,

Как болит и сердце, и тело,

Как киркою богатые залежи

Исцарапало и раздело.


Мои вены, что реки дальние,

А глаза – два холодных озера.

И порывы души бескрайние

Дуют ветром до часа позднего.


Ты ведь знаешь, так больно что-то,

И все режет внутри, и крутит.

Разойтись так порой охота

Во все стороны на распутье!


Я гляжу по кругам на море,

Будто плачет страна в ненастье.

Вот монета личного счастья

За Россию без вечного горя!


И родной душе хлеба-соли,

И в избе чтобы окна не гасли!

Ты знаешь, мой друг, я болен,

Ты знаешь, мой друг, я счастлив!

Былое


Снова я вспомнил былое,

Прошлого благодать.

Мне оба глаза долой,

Чтоб сегодняшнее не видать.


Кажется, плачут горы,

Гаснут деревни огни.

Я закрываю шторы,

Чтоб не знать окаянные дни.


Снова иду на сцену,

Вновь я пускаюсь в пляс.

Море наносит пену

На мой замутненный глаз.


И через призму застоя,

Дымчатый, сонный хрусталь,

Поднимаю бокал за былое,

За изведанную печаль!

Лист





Когда срывался с древа лист, смеялись тени,

И падал в бездну оный, вырванный из жил.

И где-то там, в печальной лужи отраженье,

Он видел век, который, видимо, изжил.


Когда срывался с древа лист, кричали птицы,

И черный ворон вихри вил своим крылом.

Ах, если б мог тот лист весною возродиться,

А не томиться в муках смерти под окном.


Когда срывался с древа лист, собака выла

И так скулила, будто день ее настал,

И лист упал, и этот лист пронзили вилы,

И отнесли его догнить на сеновал.


Когда срывался с древа лист, погасло солнце,

И не согрело его тело на земле.

И только лист упал на плитку у колодца,

Его приклеило к соломенной метле.


Когда срывался с древа лист, катились слезы

Из глаз поэта, что на дерево смотрел.

О том, как лист упал, сказать он мог и прозой,

Но и поэтом быть тогда бы он не смел.


Когда срывался с древа лист, и жизнь застыла,

И лишь поэт писал в истрепанный дневник,

Искал листок, как человек, свою могилу,

И как же жить ему хотелось в этот миг!..


К России


Что вам снится, леса России,

В пожаре огня полыхании?

Подарите второе дыхание,

Я от жизни с людьми обессилел.


Что вам снится, леса могучие,

На дрова и на щепь распроданы?

Кто к березке по этому случаю

Прислонится душою народною?


Что вам снится, леса далекие,

Подо льдом и под снежными бурями?

Там, в Сибири, под старою елкою,

Крест могилы, истерзанный пулями.


Что вы гнетесь, леса великие?

От того ли, что под монголами

Устояли, а ныне гибнете

Вы под русскими же моторами?


Вы все видите, вы все знаете,

Но молчите из века в век,

И на вашей дремучей памяти

Самый страшный буран – человек.


Люди-облака





Я видел над тюрьмою лица –

Летели люди-облака.

Скрипела крыши черепица,

И ветер табуном скакал.


Я видел на тюрьмою годы,

Народы,

Слезы,

Города.


Я знал почти наверняка,

Что в небе люди-облака

Взлетели выше звезд подлунных

В сиянье лиц своих безумных,

Взлетели выше потолка.


Они летели, как могли,

И так стремительно далеко!

Их выраженья берегли

Печаль, уверенность, сноровку.


И, растворившись в сне глубоком,

Они исчезли на века,

Как старая спешит орлица

Упасть на шип прибрежных скал.

Я видел над тюрьмою лица –

Летели люди-облака…

Великан-Урал


Кандалы полумесяца

В темной Сибири упали.

Скалы на скалы

Громадой

Снега раскатали.


Звезды, что овцы,

Пасутся в небесной вершине.

Поле ночное растет

С высотою в ширь.


Волки глодают кость –

Кандалов

полумесяц.

Пляшет ловец снов,

За каждую бурю

По десять

Шагов отбивает.


«Раз!» отбивает –

Сбегаются звездные овцы,

Он их считает.


«Два!» отбивает –

И вьются из шерсти веревки,

Он ими свой шаг отмеряет.


«Три!» отбивает –

И сон дивный дитятке снится,

Летят в темный угол

Ловца золотистые спицы.


Утро настанет,

И солнце могучее выкатит!

Светом златым

Пусть растопит седые снега,

Злые снега,

Что хранят меж собой

Эти скалы крутые да скалы,

Лик озарят с головой

Великана-Урала!

Дым над полем просовым поник…


Дым над полем просовым поник,

Рассыпает пепла семена,

Засиял над летом

солнца блик

И плетет на небе кружева.


Цвет набрал картофель,

В чугуне

Варятся златистые початки,

Пляшут на пылающем огне,

Брызгают бульоном на прихватки.


И гремят из года в год здесь грозы,

Напоив дождями все поля.

Русского, без всякой лишней прозы,

Кормят руки и его земля.

То ли


Я сегодня ни хмур, ни весел,

Мысли болью бросают в пот.

Мне уюты прекрасных кресел

Не даруют проклятый комфорт.


Скрипнут зубы, и нервы шалят,

Око бегает зорко под бровью.

За окном то ли листья шумят,

То ли земли пропитаны кровью,


От того-то, наверно, так сильно

В поле ветер по мертвым плачет

По ночам, будто звон могильный,

Завывая в несчастья паче.


Мне кукушка года считает,

Видно, скоро наступит мой день…

За окном то ли град летает,

То ли стрелы собрались в тень.


Я черчу на полу молитву,

Утром с тьмою воюет свет,

Словно воин на славну битву

Выступает в былинах лет


Против полчищ монголо-татар.

За окном то ли в рог трубят,

То ли где-то случился пожар,

И сирены машин вопят.


Существуем под сонм мелодий,

Только разум пускает в тираж

Не пленительный звук рапсодий –

Похоронный печальный марш.


Скрипнет древо от ветра песен

И смолу, словно слезы льет.

Я сегодня ни хмур, ни весел,

Мысли болью бросают в пот.

Возрастное ограничение:
16+
Дата выхода на Литрес:
16 октября 2022
Дата написания:
2022
Объем:
90 стр. 17 иллюстраций
Правообладатель:
Автор
Формат скачивания:
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,6 на основе 1332 оценок
Текст PDF
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,6 на основе 2100 оценок
Текст
Средний рейтинг 4,4 на основе 116 оценок
Текст
Средний рейтинг 4,5 на основе 103 оценок
Текст PDF
Средний рейтинг 3,4 на основе 5 оценок
Подкаст
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Текст
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Текст
Средний рейтинг 5 на основе 5 оценок
Текст
Средний рейтинг 5 на основе 7 оценок
По подписке