Любовницы

23. Ника

Беда пришла оттуда, откуда ее совсем не ожидали.

Шла вторая неделя Иркиного отсутствия. Дома не появлялась, телефон отключен. Мама себе места не находила, да и у меня тоже появлялись весьма неприятные мысли. После работы приходилось оставлять Милу на маму и искать сестру по предполагаемым точкам, где она могла быть. Старалась делать все по дню и за пару часов проходила две-три квартиры. Ну как квартиры, притоны. Как хорошо, что мама не видела, что там творится и кто мне временами открывал двери. Не все могли стоять на ногах, кто-то едва шевелил языком. И всего несколько человек опознали Иру по фотографии и худо-бедно могли направить меня в следующую халупу, где она могла оказаться. Сегодня был еще один день таких поисков, вот только затруднился он тем, что выйдя из подъезда, я увидела Андрея. Сердце моментально ухнуло куда-то вниз от его серьезного взгляда.

– Привет, – беру себя в руки и даже удается улыбнуться, – прости, ты сегодня не очень вовремя.

– Ты говоришь мне об этом уже не в первый раз, – он прищуривается, – по дружбе расскажешь, что происходит?

– О, не заморачивайся, – машу рукой, – ерунда.

– Настолько, что на тебе лица нет который день?

– Андрей, есть вещи, которые тебя не касаются даже как друга, – нетерпеливо посматриваю на часы. – И вообще-то ты должен быть на встрече. Разве не по этому поводу Вика сегодня снова возмущалась в обед?

– Если ты еще не поняла, то у нее такое состояние – обычное дело. – Парень отталкивается от машины. – Вижу, ты спешишь? Подвезти?

–А? Нет, не надо, тут рядом, – отчасти вру.

– Точно моя помощь не нужна?

– Да что ты пристал, как банный лист? У тебя совсем своих дел нет, которые надо решать? – начинаю нервничать от того, что не могу от него отделаться.

– Вообще-то, я заехал передать Милке игрушку. И еще купил ее любимые конфеты, которые она просила.

– Ты балуешь ее. – Строго подмечаю факт.

– Мне нравится это делать. – Андрей даже бровью не ведет на этот выпад. – Прикольный ребенок.

Не знаю, наверно, это все нервы. Которые скопились за все это время. Они скрутились с переживаниями в плотный ком и теперь опасно, словно снежная лавина, были готовы обрушиться на ничего не подозревающего парня.

– Андрей, ты же понимаешь, что она не питомец? – Скрещиваю руки. – С которым ты поиграешься и забудешь? Она – ребенок. Который, кстати, к тебе начал привыкать.

– А что плохого в том, что я забочусь о ней? – отзеркаливает он мои действия и мы застываем друг напротив друга.

– Рано или поздно ты обидишь ее.

– Чем же это?

– Тем, что уйдешь из ее жизни, – выпаливаю то, что меня мучило последнее время. – У вас с Викой когда-нибудь появятся собственные дети. Да и я не всегда буду работать на твою маму. Теперь до тебя дошло, что я хочу сказать?

– Я бы посоветовал тебе не совершать ту же ошибку, что и вся моя родня, – цедит он в ответ,– не решай вместо меня, что для меня будет лучше.

– Андрей, я действительно немного спешу, – тру переносицу, – давай мы перенесем этот разговор на попозже? Просто подумай над тем, что я сказала.

Больше не говорю ни слова и обхожу его с другой стороны. Да, за такой короткий промежуток времени, я немного изучила Андрея. И прекрасно знала, что он не последует за мной. Это не в его стиле, а мне это было как раз на руку.

Через двадцать минут пешего хода я наконец-то оказываюсь у злополучного дома, откуда из открытых окон слышались маты вперемешку с песнями. Толкаю ногой ветхое подобие калитки и прохожу во двор, который больше напоминал одну огромную помойку. На самой нижней ступеньке не то спал, не то лежал в отключке какой-то тип. И пока я думала, как его аккуратно обойти, дверь распахивается и на улицу вываливается толпа таких же угашенных типов.

– Опа, какая краля, – впивается в меня мутным взглядом один из них. – Ты че, заблудилась, милая?

– Ирка здесь? – без лишних отступлений задаю вопрос.

– Эта та, которая «дырка»? – скалится он.

– Мне плевать, как вы ее называете в своем кругу. Я спрашиваю, здесь ли она и хочу услышать внятный ответ.

– А ты кто такая будешь, чтоб тут что-то требовать?

– Сестра ее. – Сжимаю спрятанные в карманы ладони в кулаки.

– Ааа, – он толкает в бок дружбана, – ты гляди, борзая явилась. Эта та, которая ее погнала из дома. А теперь, смотри, переживать изволили.

Меня отвлекает пьяный смех, который звучит из приоткрытой двери. И этот смех я знаю, как свой собственный. Не знаю, видимо злость придала мне храбрости, что я иду напролом и, растолкнув компашку на пути, оказываюсь внутри. Вижу белокурую голову сестры чуть ли не под столом у колен такого же в хлам угашенного типа и выдергиваю ее полуголое тело оттуда к себе. Ира едва может сфокусировать взгляд, а когда делает это, то замахивается. Но у нее нет сил устоять на ногах, не говоря уже о каких-то других действиях.

– Мать изводится каждый день, а ты вон как развлекаешься, – волоку ее на выход, но он оказывается перекрыт теми же типами, с которыми мне посчастливилось встретиться вначале. – Дайте пройти.

– А хер тебе, она нам бабок должна.

– Сколько.

– Двадцатку.

– Сколько? – Охаю. – За неделю?

– А наша курочка любит пожить с ништяками. Так что либо она отдает долг, либо отрабатывает. А хочешь, подмоги сестренке. Ты поди почище будешь, сладенькая.

– Только тронь пальцем, – отступаю на шаг назад и при этом удерживаю слабо брыкающуюся Ирку.

– И че? Цыпа, оглянись, ты не в том положении, чтобы выбирать. – Сплевывает он на пол. – Раздевайся.

Только сейчас я поняла, что мое положение незавидное. Даже если и стану сопротивляться, то это не спасет меня. Их здесь с десяток обдолбанных типов. А я одна. Даже если Ирку брошу, то не успею добежать до двери…

– Типа целку строишь, а? Щаз поможем, если стесняешься.

Следом я сначала чувствую боль в скуле и только потом понимаю, что это был удар. В глазах прыгают черные точки и я теряю равновесие. Когда от второго удара падаю на колени, рот наполняется кровью. В этот момент у меня напрочь отключаются все чувства, кроме инстинкта выжить. Ради дочки. И когда меня тянут за волосы вверх, умудряюсь вывернуться и вцепиться зубами в руку. За что тут же получаю еще раз по лицу. После этого удара я уже едва могу встать. Лежу на спину и закашливаюсь от крови и слез. Зрение плывет и накатывает чернота. С трудом понимаю, что меня больше не трогают. Вместо этого слышны звуки борьбы и хруст сломанных костей.

Кое-как получается подняться на четвереньки, но пол раскачивается из стороны в сторону. Машу головой и зажмуриваюсь от боли в висках. А затем вскрикиваю, когда передо мной падает чье-то тело. Еще сильнее кричу, когда чьи-то крепкие руки подхватывают меня за талию.

– Тише, – слышится голос рядом.

– А…Андрей?

– А кого ты ожидала здесь еще увидеть?

– Вот тебя точно не ожидала.– Всхлипываю, вцепляясь в его рубашку и замечаю, что она вся в крови. – Господи…

Его красивое лицо пострадало. Бровь, губа, нос – все разбито. И в глазах такой страх, что с опозданием понимаю, что выгляжу не лучше.

– Идти можешь? – Он не дает коснуться своего лица и морщится от ноющих ссадин.

– Да. – Принимаю этот жест на свой счет и прекрасно его понимаю. Он пострадал по моей вине. Андрей имеет право злиться.

– Точно?

Киваю и поворачиваю голову, чтобы осмотреться. Обидчики повержены и стонут по углам, кто-то вообще без сознания. Ирка забилась на кровати и испуганно таращится оттуда, попутно икая.

– Домой, – бросаю ей всего одно слово.

– Ну, уж нет, – встревает Андрей, – сначала больница. Без возражений, ясно?!

Остается лишь согласиться, так как понимаю, что там меня приведут в порядок. Домой я вернусь «красивая», но хотя бы не в крови. Хотя надо же как-то маму набрать и объяснить, что случилось, чтобы она не грохнулась в обморок еще в прихожке.

Когда оказываемся на улице, у калитки тормозит милицейский бобик и скорая.

– Андрей? – непонимающе смотрю на него.

– Вызвал сразу же, как только подъехал к дому. – Он помогает мне выйти к машинам. – Опоздал совсем на немного… ты уже кричала.

– Зачем ты вообще поехал следом?

– Это вместо «спасибо»?

– Спасибо, – спешу подтвердить благодарность. – Но все же?

– Потому что ты мне небезразлична, – он отворачивается на долю секунды. – Надеюсь, это тебя не расстроит?

Меня переполняет такая какофония чувств, что не передать словами. Когда страх отступает, я чувствую, что меня начинает знатно потряхивать. И Андрей это тоже чувствует.

– Давай, едь с сестрой в больницу, – мягко подталкивает он меня.

– А ты?

– А мне еще здесь надо решить пару вопросов, – он кивает в сторону одного из сотрудников полиции.

– Андрей…

– Что? – Он снова поворачивается ко мне.

И я не удерживаюсь, преодолевая расстояние обратно к нему, целую. Разбитые губы кровоточат и него, и у меня. Но на этот раз, боль слаще. Поцелуй длится пару секунд, не больше.

– Иди, – он отстраняется первым.

И мне кажется, что я совершила ошибку, когда полезла целоваться к женатому мужчине. Небезразличие ведь тоже может быть дружеским и не более. Ведь так?

24. Карина

Пальцы Ильи требовательно тянут меня за подбородок и заставляют смотреть прямо ему в глаза. В этот момент он делает еще один толчок и заполняет мой рот спермой до краев. Ему нравится контроль, а мне… та небольшая боль, которую он мне доставляет. Мое тело отныне хранило все его отметки, как и его мои. Царапины, укусы, связанные руки… все это заводило нас, распаляло страсть в считанные секунды. Неудобное положение? Пофиг. Странные места типа лифта или уборной в музее? Да раз плюнуть. Теперь, когда мой статус обрел границы мы могли наслаждаться друг другом в любое время и в любом месте. Нам не нужно было ничего скрывать и прятаться, паролить телефоны или еле слышно разговаривать. Наши отношения идеальны настолько, насколько это возможно это возможно между женатым мужчиной и официальной любовницей. Возможно, если бы Илья давал мне время, я бы от скуки задумалась над тем, что в этом есть капля неправильности. Ведь какая жена будет так спокойно относиться к изменам? И чередовать постель со мной?

Но, как я уже сказала, времени у меня не было. Илья не давал мне продохнуть ни на работе, ни после нее. Иногда мне даже казалось, что моя жизнь никогда еще прежде не была такой насыщенной. Выставки, конференции, арт-презентации, ночные киномарафоны. И те редкие ночи, которые я проводила без Ильи… я не помнила. Вырубалась без сил и спала беспробудно до самого утра. Но я не жаловалась и даже кайфовала от этого.

До поры, до времени.

Как сейчас.

После бурного секса и второго захода в виде минета, Илья не остался в постели рядом со мной. Он изучал мой гардероб и беспощадно выкидывал оттуда то, что ему казалось неприемлемым. По поводу одежды у нас уже возникали разногласия и тогда, мне казалось это чем-то милым. Мужчина так печется над внешним видом своей женщины, ревнует, когда видит в каком-то только ему кажущемся «неправильном» наряде.

– Любимый, – останавливаюсь в проеме гардеробной, – что ты делаешь?

– То, что ты обещала сделать еще месяц назад, – спокойно отвечает он, когда рассматривает очередную кофточку с ажурным вырезом в районе груди, – перебираю вещи.

– И это стоит делать прямо сейчас? – делаю акцент на последнем слове. – Половина второго ночи на дворе. Я бы занялась этим с утра.

– Нет, не занялась. – Илья хмыкает и откидывает кофту в груду вещей на полу. – С утра у тебя запись в спа-салон.

– Ты что-то путаешь, ведь я не записывалась. Вообще-то у меня завтра намечена встреча с подругами.

– Они могут подождать.

– Нет, не могут. – Скрещиваю руки на груди и недовольно хмурюсь. – Илья, я не могу им отказать. Да и в честь чего? Похода в салон?

– И не только. – Он все так же остается стоять ко мне спиной и орудовать на полках. – После салона у тебя йога.

– О которой, я так же не зала. – Закипаю. – Нет, спасибо тебе огромное, что ты печешься о моем внешнем виде и о том, чтобы я была просветленной во всех сферах. Но тебе не кажется, что это как-то слишком? Все планы нужно согласовывать со мной.

– Зачем?– Илья поворачивается и усмехается. – Ты же все равно окажешься там, где я сказал.

– Не поняла, – часто моргаю и никак не могу считать его настроение, – это шутка? Если да, то она абсурдна. У моей подруги с сестрой случилась беда и я не могу проигнорировать это.

– Тем более тебе не стоит пачкать свои руки в чужом дерьме, – парень переключается с моих вещей на меня. – Проблемы третьих лиц должны оставаться только их головной болью. Я же хочу, чтобы твоя прекрасная головка думала только обо мне.

– Я и так думаю.

– Слишком мало, раз тебя тревожат твои подружки.

– Илья…

–Тссс, – он прижимает свой палец к моим губам и заставляет умолкнуть, – ты даже сейчас тратишь время не на то, что нужно.

Поцелуй от Ильи – это всегда смахивает на завоевание. Как будто мало того, что я уже и так вся его. Этот мужчина ненасытен, он берет все и сразу. Нет никаких предисловий или ласк. Секс с ним, как борьба, где он постоянно выигрывает. Выбивает из меня хриплые крики и нечленораздельные мольбы о пощаде. Заставляет забыть о том, что я на что-то злилась или была недовольна. Когда ноги меня не держат, он просто надавливает на поясницу и я оказываюсь на животе, а Илья даже при этом не выходит из меня. Я теряюсь в чувствах и не совсем уверена, что завтра смогу ходить. И только далеко-далеко, где-то на задворках затуманенного сознания мелькает мысль, что сегодня Илья меня не просто трахает. Он меня наказывает. Показывает, что боль может быть не очень приятной.

Когда я просыпаюсь, то реально чувствую, как низ живота отзывается тянущими ощущениями. Сходить в туалет по-маленькому тоже стало дискомфортным занятием. Благо, что на кухонной стойке Илья заботливо приготовил обезболивающее и стакан воды. А еще записку, где сообщал, что все планы на сегодня отменены.

– Надо же, какая забота, – снова хмурюсь.

От строчек, написанных уверенной рукой веяло не нежностью… а приказом. Он снова решил все вместо меня и вряд ли это продиктовано мыслями о моем самочувствии. Меня гложило неприятное чувство и я не могла от него избавиться ни в душе, ни за чашкой утреннего кофе. Только когда я застыла перед гардеробной, чтобы сменить полотенце на одежду и отправиться к девчонка, то поняла причину этого странного ощущения.

Одежды там не было.

Там вообще ничего не было, не считая аксессуаров в виде ремней, сумочек и украшений.

– Какого… – охаю и хватаюсь руками за косяк.

В голове не укладывается, как Илья смог вынести все это и, причем настолько бесшумно. Когда я переезжала в квартиру, у меня было ящика четыре с одеждой. Плюс я успела затарить гардероб новыми вещами. Хватаю телефон и нажимаю на заветную иконку. Гудки идут, а абонент не спешит ответить.

– Илья! – гаркаю сразу же, как только экран оживает бегущими цифрами, оповещающими о начале разговора. – Что это значит? Где мои вещи?!

– Я решил полностью обновить их. – Спокойно отзывается он. – Завтра приеду с новыми.

– Я ослышалась или ты сказал «завтра»?

– Нет, все верно.

– Но у меня сегодня дела.

– У тебя нет никаких дел. – Отрезает он. – Отдыхай, пока есть возможность. Следующая неделя выдастся тяжелой.

– Уже и это распланировал, – обреченно вздыхаю.

– Но ведь это удобно, – он на кого-то отвлекается, а затем договаривает, – когда кто-то решает за тебя все вопросы.

– Я не просила делать это.– Цежу сквозь зубы. – Меня все устраивало. Особенно, мои вещи. Ты понимаешь, что у каждого человека должно быть что-то «свое». Угол, зубная щетка, мысли… То, что у него никто не посмеет забрать. А ты взял и…

– Карина, – голос Ильи становится строже. Именно таким тоном он обычно отчитывает нерадивых работников, – разве ты еще не поняла? Ты – моя. А это означает, что как отдельного существа, тебя больше нет. Мы единый организм, запомни это, пожалуйста.

– То есть, – сглатываю, – я могу точно так же явиться к тебе домой и навести порядки так, как я посчитаю это нужным?

– Ну, – слышится неизменный смешок, – для этого тебе нужна одежда, которой у тебя сейчас нет. Но мне нравится твое настроение. Сохрани этот запал до завтра.

– Да пошел ты к черту, Панфилов, – едва сдерживаюсь, чтобы не расколоть телефон об стену.

Ох, как он меня взбесил…

– Думаешь, победил? – возмущаюсь на всю квартиру, правда, уже самой себе.– Да как бы не так!

Да, одежды не нашлось даже в стиральной машинке, хотя я точно помнила, что бросала туда спортивный костюм. Итого: ни белья, ни обуви, ни-че-го, кроме короткого полотенца на мне. Но разве меня это могло остановить, особенно, когда я была в гневе?

– Алло, такси? – пугаю девушку – диспетчера своим тоном. – Мне бы машинку! Адрес? Да-да, который в базе. Ага, спущусь через пять минут. Водитель у вас не сильно впечатлительный? Нет? Отлично. Что вы, у меня нет никаких проблем. Спасибо!

А ведь действительно, какие могут быть проблемы у девушки, которая впрыгивает в подъехавшую машину босиком и в одном полотенце? Разве что она осознавала тот факт, что вляпалась. Правда, неизвестно насколько глубоко.

25.Карина

– Вы посмотрите, кто это у нас появился на пороге моего клоповника, – лицо Светки буквально светится от злорадства. Но это ровно до того момента, как ее взгляд не опускается ниже на полотенце, а затем и на босые ноги. – Это еще что такое?

– Может, впустишь и потом продолжишь ехидно скалиться?

– Блин, прости, – она отходит в сторону, – но ты тоже хороша. Могла бы хоть морально меня подготовить к такому зрелищу. Что произошло?

– Свет, ну что ты с вопросами лезешь, а? Дай хоть ноги помыть для начала.

– Так чего ты сама стоишь на месте? Знаешь же где ванная. Вперед и с песней, а я пока что-то из одежды тебе посмотрю. – Подруга пропускает меня вперед, а сама разворачивается к спальне.

– Мелкие где? – перекрикиваю шум воды и натираю по второму кругу ступни мылом.

– Так сегодня воскресенье, они у мамы.

– А ты чего дома? – раздумываю минуты две, а затем и вовсе вся залезаю в ванную под душ. – Почему не со своим Гришечкой?

– Потому что, – угрюмо отвечает Света. Судя по близко звучащему голосу, она уже в ванной с вещами.

– Злишься на меня? – выглядываю из-за шторки.

– Если бы я так делала каждый раз, когда ты бесишь меня, мы бы перестали общаться еще в школе.

– По ходу у меня абонемент на твою доброту.

– Но это не повод для наглости.

– Так что случилось? – не стесняясь своего голого тела, шагаю за бортик чугунной ванны.

– Господи, Карин, что это? – Света как будто не слышит моего вопроса и пялится на меня. – Он что, бьет тебя?

– Что? – непонимающе переспрашиваю ее и только опустив взгляд на живот, понимаю, в чем дело. – А, это просто заигрались.

– Карина, это гематомы!

– Это просто синяки, не преувеличивай. – Нервно дергаю приготовленный халат на себя и стараюсь быстрее в него закутаться. – Неужели вы со своим Гришей никогда таким не баловались?

– Ты имеешь в виду «калечили»? – Света следует за мной по пятам до самой кухни. – Нет.

– Скучный и банальный секс в темноте?

– Любовь, а не игрища на выживание, – поправляет она меня.

– Я же говорю, что скукота смертная, – отмахиваюсь, – вот была бы изюминка в ваших отношениях, вы бы не разбежались.

– О, у нас она выплыла, правда, в виде гражданской жены и в лице моего администратора. А еще Грише было вполне комфортно в таком четырехугольнике, где есть Аня и мой Федя. Как тебе такая изюминка? – Подруга ставит чайник на плиту. – Но дело сейчас не во мне. Там ты права, все скучно и банально по сравнению с тобой. Может быть, перестанешь играть свою роль всезнающей львицы и расскажешь мне правду?

Чего Светке не отнимать, так это упорства в поисках правды. Ей вечно надо, чтобы всем воздавалось по заслугам. Она из тех людей, которые в жизни не возьмут чего-то лишнего и не своего. А этот Григорий… сбой в системе, не иначе. Была подруга чуток с придурью, теперь снова в святоши подалась. Но кое в чем она была сегодня права. Маска притворства на моем лице трескалась и расползающиеся по сторонам кусочки все труднее становилось удерживать.

– Мне кажется, он меня не любит, – выдыхаю и отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть ее лица и реакции на нем.

– Это я уже заметила, – слышится ее голос вперемешку со звоном посуды, – когда любят, то боль не причиняют.

– Я не за отметины говорю. Раньше казалось, что у нас все… идеально. И что чувства у нас обоюдные. Я радовалась, что смогла заполучить такого мужчину.

– А сейчас?

– Не знаю… – прикусываю губу. – Его рамки сужаются и душат меня. Сегодня, допустим, я проснулась без одежды. Он просто взял и все обчистил… говорит, что меняет мой гардероб. Планы эти еще чертовы. Он распоряжается моим временем без моего на то согласие. Перекраивает мою жизнь так, как ему это хочется.

– Так почему ты не противишься этому? Почему ты его не бросишь?

– Потому что одна дебильная половина меня, Света, его любит. – Рассержено констатирую этот факт и хватаюсь за горячую чашку, которую она поставила передо мной. – И надеется, что все будет хорошо. Представляешь, я и на такое способна.

– Это не любовь. – Качает она головой.

– А что тогда?

– Зависимость.

– Да ну, бред какой-то.

– Да? – Подруга хмыкает. – Так поступает только преданный пес по отношению к хозяину. Человек лупит его, а он терпит. Тот дает ему косточку и пес считает, что это высшая степень похвалы.

– Мне не нравится это сравнение.

– Наверно, это потому что оно правдиво. Уж прости, но со стороны оно так и выглядит. А теперь задумайся над тем, почему его жена так легко приняла тебя в ваш треугольник.

Ее слова окончательно выбивают мне почву из-под ног. В них не крупица, в них прямо горища того, чего я не хотела понимать и замечать. Уже тянусь за телефоном, чтобы набрать Ингу и прояснить кое-какие моменты, как он оживает сам. И на экране ее имя.

– О, легка на помине. – Светка хмурится.

– Да? – машу рукой, чтобы она затихла, а сама нажимаю на сенсор, принимая звонок.

– Карина, мне казалось, ты довольно сообразительная девушка, – слышится усталый голос из динамиков.

– Я такой и остаюсь даже на данный момент. Чем обязана, Инга?

– Тебя не оказалось дома.

– Что-то не припомню, чтобы мы договаривались о встрече.

– Мне нет надобности видеться с тобой, а вот Илья попросил проконтролировать тебя дома.

– А ты не нашла меня там, – договариваю и чувствую, как внутри все начинает потряхивать.

– Да. Ты представляешь, как его это расстроит?

– Могу только представить. – Сглатываю. – Но что он мне сделает? Прикует к постели? Не имеет права. Ровно, как и запрещать мне куда-то выходить.

– И это доказывает, что ты его еще очень плохо знаешь. Но давай сделаем так, я ему ничего не расскажу о сегодняшнем побеге. Но тебе лучше спуститься вниз и поехать со мной обратно. Он может набрать меня в любую минуту.

– Откуда ты знаешь, где я? – подкрадываюсь к окну и смотрю вниз на знакомую машину во дворе.

– О, у меня есть вся информация о тебе и твоем окружении. У первой подружки тебя не оказалось и я приехала сюда. Видишь, не прогадала.

– Хорошая интуиция. Меня ведь могло здесь и не быть.

– Да нет, Карин, куда бы ты делась в полотенце? – Инга выдает смешок. – Только к подружке, чтобы поплакаться. Выходи, я уже завожу машину.

Разговор обрывается и снизу слышится гудок клаксона. А я стою и не могу сделать и шага в сторону.

– Не иди, – Светка становится у меня на пути. – Ты правильно сказала, они ничего не могут тебе сделать.

– Мне надо хотя бы все узнать.

– Да что узнать? Что они психопаты? Да это и так ясно!

– Мне нужна правда, Свет. А еще ключи от моей квартиры.

– Мне страшно за тебя. Я боюсь, что ты до нее даже не доедешь.

– Не накручивай, – вяло улыбаюсь, – все будет в порядке. Передай Нике, что я наберу ее на днях.

– Ну уж нет, – решительно заявляет подруга, – если ты не объявишься сегодня вечером, я сама к тебе приеду. Ясно?

– Успокойся ты, я ж и не таких на место ставила.

– Да, но тогда ты была просто меркантильной сучкой. А сейчас тебя тянет к этому уроду и ты можешь сделать неверный выбор.

– Светка, не делай из меня страдалицу на подобии тебя. Угомонись и дай мне пройти.

– Я жду от тебя звонка! – слышится мне в спину, когда я спешу на выход.

– Всенепременно! – подмигиваю ей на прощание и захлопываю за собой дверь.