Читать книгу: «Э с п р е с с о, л ю б о в ь и л о б с т е р ы», страница 5

13. Треугольник

После катастрофы под Новый год Люсьен страдал, и знакомство с Эпл не очень его утешало. Хотя и скрашивало одиночество. Много позже, вспоминая Эпл, но не ту студентку университета, а более позднюю, которой она стала через несколько лет, Люсьен понимал, что Эпл из всех женщин, которых он любил, была внешне самой красивой, никаких изъянов. Хотя для любви это никакого значения не имеет. Эпл-студентка по всем показателям уступала Мун Рос. Кроме одного, она тоже была красива, и ее белая, очень приятная во всех смыслах грудь была на два размера больше, чем у Мун Рос. Конечно, этого было недостаточно, чтобы Эпл сыграла роль клина, вышибающего клин, измена бьет измену, и так бесконечно. Было у Эпл еще одно достоинство в сравнении с Мун Рос, она была чистым листом в части любви. И Люсьену очень импонировало, что именно он в этом случае первый и может научить Эпл всему, чему его научила Мун Рос, и пойти дальше. Люсьен в плане «идти дальше» был очень креативным парнем. Кроме того, что было для него важно, с Эпл он себя чувствовал не как с королевой Мун Рос, Маленьким принцем, а как раз в этих отношениях королем был он, а Эпл была маленькой принцессой. И Эпл очень старалась соответствовать.

Эпл очень нравился Люсьен, и постепенно она стала с нетерпением ждать его появлений. Ей было приятно его общество, его ухаживания, ласки, его ум и шутки. Они часто бывали в кинотеатрах и там, в темноте на заднем ряду, страстно целовались, а однажды, когда в зале было совсем мало зрителей, даже занимались любовью. Потом, после посещения кино, смеялись, мол, очень интересный фильм посмотрели, они даже названия не запомнили, однако очень полюбили кинематограф.

Эпл могла быть рисковой девчонкой и не была глупой. Ни одной дуры в подругах Люсьена не было никогда, наоборот, наличие ума было одним из обязательных условий для начала отношений.

Так бы оно, видимо, и продолжалось, однако через месяц или около того в комнату Люсьена внезапно вошла Мун Рос.

Люсьен был один, сидел за столом и пил чай, кофе для студента по тем временам был слишком дорог. Он был в майке и синих спортивных брюках с тремя белыми полосками во всю длину.

– Привет, милый! – как будто ничего не случилось, сказала Мун Рос и обняла Люсьена за плечи.

– Что за… – задыхаясь, то ли от возмущения, то ли от близости Мун Рос, выдохнул Люсьен. Он быстро встал, стряхивая руки Мун Рос.

– Мальчик мой, что с тобой, я вот твоя девочка. Я пришла… – Улыбалась Мун Рос, показывая свои белые ровные зубки. «Акула!» – мелькнула мысль у Люсьена, и он отступил на шаг.

– Ты, ты… – Люсьен не находил подходящего слова и сильно волновался. – Ты шлюха!

– Фу, как грубо, – Мун Рос изобразила на лице вкус лимона, отчего Люсьена совсем уж затрясло мелкой дрожью. – Это совершенно не к лицу моему Маленькому принцу…

– Я не маленький!

– Ты мой Маленький принц, прекрати на меня обижаться.

Мун Рос попыталась обнять Люсьена, но он отступил от «зубастой акулы» к самой двери комнаты, он все это время отступал от нее, подкрадывающейся к добыче, как кошка или как акула в своем скользящем над полом шелковом халате.

– Давай всё это забудем, извини меня, я ошиблась. – Она улыбнулась, вновь обнажая свои ровные зубки, и спросила: «Так лучше?»

– Мне наплевать. Уходи и оставь меня в покое. – Ответил с возмущением Люсьен.

– Нет, мой милый, тебе не наплевать, ты хочешь обмануть себя, ты меня любишь, хотя и завел себе эту вешалку Эпл. Так что мы с тобой квиты. Тем более у меня как раз в Новый год ничего и ни с кем не было. Это были дружеские посиделки, не более.

– Ха-ха, три раза. Я так и поверил! – сказал Люсьен, сам не подозревая, что для Мун Рос он уже начал торговаться, а значит, проиграет.

Мун Рос подошла к Люсьену вплотную, а он беспомощно прижался спиной к двери. Отступать было некуда, дверь открывалась внутрь комнаты. Мун Рос мгновенно оценила тактические преимущества своего положения и скользнула вниз. Не успел Люсьен опомниться, было уже поздно сопротивляться, сладкий ротик Мун Рос делал свое дело. Тогда Люсьен не ведал, что такие штучки – излюбленный прием женщин решать возникшие проблемы в отношениях. И не знал он, как и женщины, применяющие прием, что ничего это не решает, а лишь затягивает развязку иногда на многие годы.

Так возник треугольник любви. После этого случая Люсьен осознал, что у него, Маленького принца, две девушки одновременно, и ни одну из них он не готов оставить. Он поначалу переживал, считая, что это непорядочно, он ведь был хорошо воспитан, но никак не мог выбрать. За него выбор сделали Эпл и Мун Рос. Они, конечно, знали о существовании друг друга, но ни одна не поставила Люсьену вопрос ребром: «Или я, или она». Эпл боялась, что выбор будет не в ее пользу, а Мун Рос не хотела признаться самой себе, что какая-то Эпл может быть конкуренткой ей, восхитительной королеве, в соперничестве за любовь Маленького принца.

Люсьен даже пытался понять, кого из них он вообще любит. Потом оставил эту неразрешимую дилемму, решив, что, вероятно, можно любить сразу двоих девушек. «Хорошо хоть не одновременно, а то бы они поубивали друг друга», – подумал Люсьен и оставил всё как идёт.

В следующий Новый год Люсьен, не желая того, жестко отомстил Мун Рос за горе, причиненное ему двенадцатью месяцами ранее. Он, правда, не сказал Мун Рос ничего, а просто ушел поздно вечером из общежития праздновать Новый год с Эпл. Никакого заранее осмысленного плана мести у Люсьена не было. Всё получилось спонтанно. Пришла Эпл и просто предложила пойти встречать Новый год вместе и выложила свой главный козырь: ее тетка уехала к родственникам на Новый год, а квартира свободна и там можно очень приятно отпраздновать. Только тогда Люсьен вспомнил, что сделала Мун Рос год назад, и подумал: «А почему бы и нет?» Так и осуществилась эта нежеланная месть.

Мун Рос проплакала всю ночь. Думала о том, что ее Маленький принц может быть жестоким. А ей и поделом, потому что она сама год назад поступила с нежным и ранимым Маленьким принцем подло и цинично. Она на себе почувствовала, какую боль причинила год назад Люсьену.

Люсьен пришел в общежитие утром, его ждала Мун Рос. Люсьен увидел ее в вестибюле и мог бы уйти по боковому коридору, а потом подняться по другой лестнице на свой этаж, но решил этого не делать, так как все равно придется объясняться. Он пошел прямо к Мун Рос. Ему ничуть не было стыдно, и у него не было угрызений совести, но он не чувствовал и торжества справедливости от содеянной им мести.

Она обняла его и посмотрела глаза в глаза. Выразительные, заплаканные глаза Мун Рос блестели, и слезы скатывались из уголков на щеки. Теперь Люсьену стало стыдно, он хотел что-то сказать, но не находил слов, и к тому же Мун Рос приложила свой красивый с маникюром указательный палец к его губам.

– Мальчик мой, я люблю тебя. Прости меня, я поступила подло и теперь это понимаю всем сердцем, оказавшись на твоем месте. Прости. Я никогда, слышишь, никогда тебя не предам.

Заметим, что Мун Рос сдержала слово, и у Люсьена никогда до самого последнего дня не было вопросов к Мун Рос, связанных с ревностью к ней. Напротив, она вела себя безукоризненно во всех отношениях. А вот Люсьен этим похвастать не мог, тогда в новогоднюю ночь жесткий поступок Мун Рос словно что-то сломал внутри Люсьена, и он стал менее доверчив в отношениях с женщинами, а иногда и довольно суров с ними.

Мун Рос постепенно стала привязываться к Люсьену всё больше и больше. И в целом всё было хорошо. Студенты вообще живут весело, и многие считают это самым счастливым временем своей жизни. И так шло до конца их учебы. Потом в конце пятого курса Люсьен и Мун Рос поженились. Хотя изначальные чувства к Мун Рос, конечно, остыли, оставаясь в стадии спокойного горения. Люсьену пришлось выбирать или Мун Рос, или Эпл, или заканчивать с ними совсем. Не без тонкого давления со стороны Мун Рос Люсьен выбрал ее, а Эпл осталась с разбитым сердцем и очень горевала.

Вспоминая этот эпизод жизни, Люсьен думал, что следует понимать случившуюся катастрофу с Нао, выбившую его из колеи, не как случайность. «Это наказание господне за все некрасивые поступки, которые я совершал в прошлом». От этой мысли Люсьену ничуточку легче не становилось, а идти в церковь с таким вопросом к Богу ему и в голову не приходило. Люсьен вообще не был религиозен, хотя и в коммунизм как религию верил еще меньше.

***

Можно сказать, что несколько лет Люсьен и Мун Рос были счастливы в семейной жизни. Они очень хорошо понимали друг друга и не старались переделать, и никогда не ссорились. Конечно, у них бывали разногласия по мелким вопросам бытия, но они всегда находили компромиссный вариант решения или после обмена мнениями выбирали один из предложенных вариантов как общий. Кроме того, из их отношений исчезла нависавшая над ними Дамокловым мечом связь Люсьена с Эпл. Мун Рос это обстоятельство очень ободряло. Люсьена всё устраивало, и он никаких поползновений из семьи к посторонним женщинам не предпринимал. Ему и в голову это никогда не приходило. Их любовь даже окрепла, они будто переживали ее новое рождение. Может быть, так бы оно и шло, но нагрянули непреодолимые обстоятельства.

В лице капитализма победившего на ровном месте вялый изживший сам себя социализм. И материальное благополучие их маленькой семьи резко пошатнулось. К тому времени их отношения на первый взгляд безоблачные были уже под угрозой, только они этого не понимали и не предпринимали никаких шагов, чтобы спасти свою остывающую любовь.

В какой-то момент Мун Рос не выдержала и устроила Люсьену форменный разнос, смысл которого заключался в том, что Люсьен не мужик и видит, что в доме хоть шаром покати, а есть ребенок, и он ничего не делает, чтобы обеспечить семью, а валяет дурака в своем занюханном НИИ. Его очень задели все слова Мун Рос, бившие по самому больному. Она очень хорошо его знала и не пожалела ни по одному из пунктов выдвинутых ею обвинений. Люсьен хотел обидеться. Но решил, что она в целом права и нужно бросать любимую работу и просто пытаться заработать. Мун Рос для «закрепления урока» в ту же ночь отказала Люсьену в близости. В общем, Мун Рос, несмотря на свой ум и начитанность, совершила все возможные ошибки, которые только может совершить женщина по отношению к любимому мужчине. И самое важное – унизила его как мужчину, не способного зарабатывать и обеспечивать семью, опустив ниже плинтуса его любимую работу, и в довершение отказала в интимной близости, подчеркнула, что не мужик. Тут Люсьен обиделся.

На следующий день он написал заявление в НИИ и уволился. Его учитель, пожилой ученый с бородой а-ля Карл Маркс, сказал Люсьену, любимому ученику:

– Я всё понимаю, нужно – значит нужно. Но вы, Люсьен, созданы для решения сложных задач, и у вас это получается. Возвращайтесь. Этот хаос в обществе неизбежно закончится, и без науки общество не обойдется.

– Спасибо за добрые слова, Игорь Иванович. Весь вопрос в том, когда закончится. А жить и есть нужно прямо сейчас.

Люсьен стал интенсивно осваивать величайшую науку во всем мире, как дешево купить и дорого продать. Он довольно быстро овладел этой магией под названием мелкая оптовая торговля. И с достатком в доме стало более-менее нормально. Ложечки нашлись, но осадок от жестких слов Мун Рос остался, и ближе они от этого образовавшегося достатка не становились.

В Мегаполисе заработал крупнейший во всем мире оптовый рынок всего, что ни на есть нужного народу. Падл – как старый Шанхай после срочной эвакуации – занимал своими контейнерами, палатками, импровизированными прилавками все подступы к большому стадиону. Там поверх асфальта тротуаров была уж точно самая стойкая в мире грязь миллиметров десять глубиной, при попадании на одежду отмыть ее было нереально. Деньги – грязь, но без них никуда. Почему крупнейший в мире? Этого никто не знал. Но все были уверены, что именно крупнейший в мире. Как и в том, что наши розовые слоны уж точно самые розовые в мире и самые слоны. Первые уже почти приличные деньги Люсьен заработал там, на Падле. Разумеется, случался и форс-мажор. В виде наезда рэкетиров, вчерашних славных спортсменов. В этом случае Люсьен разошелся с ними краями. Потому что среди них был его друг детства Миша, одно время чемпион Мегаполиса по самбо. В другой раз Люсьен решил увеличить капитал ровно в двадцать пять раз, времена были такие. Он с друзьями по бизнесу в Падле поехал в Эмираты, они набили полный самолет, специально зафрахтованный под эту операцию, цветами. Идея была в том, чтобы привезти цветы на Крайний Север под праздник 8 Марта и выручить совершенно бешеные деньги. Один из компаньонов был как раз оттуда и мог обеспечить оптовые продажи цветов местной рознице. Полетели! Крайний Север из-за нелетной погоды не принял борт, и самолет сел на дальних подступах в Алмазсити за две тысячи километров от цели полета. В пожарном порядке удалось реализовать почти половину груза, там никто не был готов покупать, а на завтра, когда поняли, что можно купить, было поздно. Цветы замерзли, ночью мороз был минус 35 градусов. Пытались обогреть самолет, но не успели. Всё. Форс-мажор.

Люсьен даже не расстроился. Он вернулся в Мегаполис и начал с начала путь к вершинам спекуляций на знакомом ему супермегабазаре Падл. Довольно быстро Люсьен овладел этой наукой и понял, что не греет. К тому времени он обзавелся небольшой недвижимостью, приносившей доход без больших усилий, и успокоился.

Отношения с Мун Рос стали откровенно прохладными. Она ревновала его ко всему, что хоть как-то напоминает женщин. Ее изнутри съедал этот монстр подозрений, укрепившийся сознанием, что она на три года старше Люсьена, и то, что в юности было ее преимуществом, к тридцати годам стало, по ее мнению, великим недостатком. Пару раз ревность Мун Рос даже направляла взор Люсьена к объекту, как оказывалось, достойному, и он пользовался случаем. Он не хотел как-то обижать Мун Рос, а совершал эти акты измены между прочим, от тоски, в поисках тишины, от треска – это трещала по всем швам их с Мун Рос семейная лодка. И они не находили никаких сил, чтобы ее чинить и стараться удержать на плаву.

14. Разрыв с Мун Рос. Шери

Мун Рос понимала, что всё делает неправильно, но уже не могла остановиться и систематически отравляла Люсьену жизнь. Сначала напрасно подозревая в изменах, а потом, когда Люсьен стал находить «понимающих» его женщин вне семьи, Мун Рос задыхалась от праведного гнева: «Я же говорила!..». В какой-то момент излета их отношений Мун Рос, глядя на спящего Люсьена, отчетливо поняла самку богомола и сама ужаснулась этой мысли, не понимая, как они с Люсьеном могли из большой любви дойти до большой ненависти.

Потом дошло даже до «зверского избиения» беззащитной женщины по терминологии Мун Рос. Однажды напряжение между Мун Рос и Люсьеном вылилось из обычной вялой перебранки в «побоище» семейного масштаба. Мун Рос вдруг вспомнила Люсьену его мнимые измены, а частично, как отметил про себя Люсьен, и не мнимые, но не пойман – не вор. Она так завелась, что уже едва сдерживала себя, но не плакала, это Люсьена неприятно удивило, в глазах Мун Рос он уже не видел даже тени любви, в них была ненависть. А это тоже сильное чувство. Тогда она напомнила Люсьену его «подлую» и многолетнюю связь с Эпл.

– Ты еще мой детский сад вспомни, – сказал Люсьен почти миролюбиво и добавил уже злобно, не удержался: – А как твой новогодний подарок мне, совсем юному мальчишке на первом курсе!

Мун Рос опешила и прошипела тихо и грозно: «Скотина». Вслед за этим Люсьен понял, что красивые, с маникюром и длинными ногтями пальцы Мун Рос, которые он так нежно любил целовать, как будто было это в прошлой жизни, кроме прелести, являются очень грозным женским оружием. Мун Рос впала в агрессивное состояние, когда человек уже ничего не соображает, и пошла в атаку.

Притом примерно в половине убийств во время семейной ссоры виноват простой кухонный нож. Ежегодно в этой великой зимней стране производят 35 млн штук металлических столовых приборов, 10 млн лопат, почти два миллиона топоров, а еще вилы, косы и прочий хозяйственный инвентарь. Об этом Люсьен прочитал где-то в газете и тут же вспомнил, когда Мун Рос, как мельница крыльями, размахивая руками, двинулась к Люсьену. «Давай прекращай это…» – Люсьен не успел договорить, как острым ногтем Мун Рос рассекла Люсьену щеку. Он почувствовал, что выступила кровь. «Фредди Крюгер, давай заканчивай эти свои шутки». – Он попытался урезонить Мун Рос, но она уже ничего не слушала, а наступала с явным намерением расправиться с этим мерзким богомолом. Люсьен стал подставлять руки и пытался маневрировать, но комната была маленькой, и бежать было особо некуда. Отступить на кухню Люсьен побоялся. Там, конечно, не было лопат, кос и вил, но вилки, ножи были в достатке. Тогда Люсьен, отбивая острые когти Мун Рос, подвел ее за собой к кровати и, выждав мгновение, толкнул ее прямо в лоб открытой ладонью. Мун Рос потеряла равновесие и упала на кровать.

Она посмотрела на Люсьена широко открытыми изумленными глазами и констатировала очень тихо и грустно:

– Ты ударил меня.

– Прям уж и ударил. – Ответил так же тихо Люсьен. – Успокойся, пожалуйста.

После этого Мун Рос заплакала. А Люсьен в расстроенных чувствах ушел умываться от крови, а потом нервно курить на кухне и заодно запрятал все ножи на всякий случай. А на следующий день, когда Мун Рос совершенно спокойно, как ничего и не случилось, готовила завтрак, она спросила Люсьена: «Куда-то все ножи подевались». Люсьен сразу не смог вспомнить, куда он их запрятал.

***

В былые времена было не так. Отец Люсьена пил чай за столом в столовой. Его жена, мама Люсьена, что-то делала на кухне и без злобы, а как-то машинально вспоминала недостойное поведение мужа. Через открытую дверь ее слова были прекрасно слышны. Он устал слушать в тысячный раз обвинения в измене, а прошло с этого драматического случая, запавшего в душу мамы Люсьена, лет десять, и не спеша поднялся. На старинном пианино в углу столовой стояли две пустые вазы. Одна богемского стекла, а вторая из толстого хрусталя. Люсьену было лет двенадцать, он пил чай и что-то читал, сидя напротив отца за столом. Он посмотрел на отца. Тот был совершенно спокоен, только блеск какой-то в глазах, может быть, Люсьену это показалось уже задним числом, после события. Отец подошёл к пианино. Посмотрел внимательно на вазы. Взял толстую, как бочка, хрустальную, прикинул ее вес, покачал в руке. И поставил на место. Вероятно, подумал, что тяжёлая и дорогая. Он взял богемскую вазу. Она была куда более легковесна, а значит, обречена.

Отец смотрел на кухню, и когда жена посмотрела на него и хотела, что-то сказать, отец бросил вазу на пол с такой силой, что она не разбилась, а рассыпалась в пыль.

Поскольку Люсьену пришлось эту пыль подметать веником на совок, он обнаружил только пару кусочков размером с копеечную монету. Люсьен взялся за это дело, так как родителям было некогда. Они разошлись по разным комнатам и целые сутки не разговаривали.

Позже Люсьен оценил действия отца. Он и супругу заставил замолчать и не донимать его тем, что уже давным-давно случилось и вылечить невозможно, только забыть, и семье нанес как можно меньший ущерб. Выбрал самую лёгкую вазу и тонкую, от толстой острые осколки могли разлететься по всей столовой и, не дай бог, поранить сына или жену. Маму Люсьена отец очень любил, несмотря на измену ей, бес попутал, и уважал. Никогда он не то что бы ее ударить, это было невозможно, даже оскорбить в ответ на ее самые нелестные слова себе не позволял. Ваза была обречена.

Они прожили вместе 56 лет, и Люсьен в последние их годы мог наблюдать, как они заботились друг о друге. Когда и силы уже не те, и болезни одолевают, и каждое движение как подвиг. Забота, кажется, в мелочах: подать стакан воды, лекарство запить. Помочь встать с кровати. Поправить сползающий плед. Жизнь – это и есть мелочи, из которых она и состоит. Они ушли с разницей в три месяца: не смог оставшийся в живых перенести разлуку со своей половиной.

С тех пор искусство управления конфликтом ушло далеко вперед, но не улучшилось.

***

Мун Рос много думала, обвиняя во всем Люсьена, почему их любовь умерла. Люсьен, не особенно стремясь идти домой, захаживал то в казино, то в бар. И там, если, конечно, не было компании, иногда задумывался, как же так случилось, что они с Мун Рос не смогли удержать свою любовь. Глядя на скачущий по колесу рулетки шарик, Люсьен подумал однажды: «Я как этот шарик, запущенный рукой рока, не знаю, в какую ячейку упаду и кому принесу счастье, а кому проигрыш. Мун Рос вот проиграла. Эпл, похоже, вышла замуж очень продуманно, взвесив все за и против, может быть, хоть она счастлива». Люсьен ничего не знал о жизни Эпл, но знал, что она вскоре после университета вышла замуж. Люсьен и Мун Рос не нашли в себе сил попытаться изменить состояние их отношений. Они не поговорили откровенно, не пытались как-то спасти ситуацию. Они замкнулись каждый в себе. Не было у них главного средства, которое могло помочь, – любви. Их любовь умерла задолго до окончательного разрыва.

Окончательный разрыв отношений произошел, когда Мун Рос изменила Люсьену, очень неуклюже, даже демонстративно, как месть за «преданную им ее любовь и ее молодость». Почему она это сделала? От отчаяния и отсутствия будущего их отношений, как она понимала. Мун Рос изменила так, чтобы об этом знал Люсьен. Для нее это было важно, тайная месть ее не устраивала. «Этого мало, пусть почувствует страдания, как я», – думала Мун Рос.

Для Люсьена факт измены Мун Рос оказался лишь неприятным известием, а не трагедией. Катастрофа в их отношениях уже случилась много раньше, когда Мун Рос оставила Маленького принца одного встречать Новый год. Люсьен даже почувствовал некоторую лёгкость, измена Мун Рос предоставила ему возможность уйти без серьёзных угрызений совести, «оставил женщину с ребенком». Именно это его и удерживало в браке с Мун Рос последнее время. Люсьен после этого ушел, и месяца через три они официально развелись.

Потом, года через два, Мун Рос нашла юного поклонника, нового «маленького принца», и года два пыталась наладить жизнь с ним. Не получилось. Нельзя войти дважды в одну реку.

Незадолго до полного разрыва, когда Мун Рос устроила Люсьену дежурную выволочку за грехи, которые он не совершил, в тот раз точно, в растрепанных чувствах, а дело было в субботу, Люсьен уехал к друзьям, с которыми учился. Сняли девчонок и бухали. В тот день он познакомился с Шери. Это произошло прямо на улице, как, кажется, никогда не бывает, если не считать романов. Шери гуляла по своему микрорайону без определенной цели. Она тут выросла, ходила в школу, и каждый уголок этого района был ей знаком.

Люсьен со своей компанией шел в магазин, потому что решили не связываться с общепитом для дружеской встречи бывших студентов. Тем более недалеко была пустая квартира Сергея, и он всех пригласил к себе, предупредив, что из закусок у него в холодильнике – мышь повесилась. Это было поправимо, и они направлялись пополнить запасы, потому что это был не первый их выход в магазин, только на этот раз послали не гонца, а решили прогуляться. Погода хорошая, солнце, тепло, но не жарко.

Когда Люсьен обходил автобусную остановку, поставленную прямо посреди тротуара, он, пытаясь пропустить солидную даму, неловко столкнулся с совершенно не замеченной им на пути Шери, необъятная дама скрыла ее собой.

Сумочка Шери выпала из рук, и она посмотрела на Люсьена недоброжелательно, сверкнув светло-серым взором из-под тонких черных бровей:

– Алё! Осторожней можно?!

– Простите за неловкость, – Люсьен кинулся поднимать сумочку, и они с Шери едва не столкнулись лбами.

– Еще раз извините, – улыбнулся Люсьен.

– Как в кино, чуть лбами не треснулись, – уже весело сказала Шери.

Люсьен моментально решил, пригласил Шери пойти с ними, хотя, разумеется, не рассчитывал на согласие. Но тут подошел Сергей, оказалось, что они знакомы. Сергей еще совсем недавно дружил с сестрой Шери. Это стало решающим фактом, и Шери недолго думала, и, поскольку ей делать было нечего, она согласилась.

Было весело и непринужденно. Беседы ни о чем, шутки, вино для девушек и водка для сильной половины компании. Так незаметно пролетели несколько часов.

Люсьен и Шери очень понравились друг другу. Они это чувствовали, и со стороны это стало заметно. Тогда товарищ Люсьена, хозяин квартиры Сергей, объявил всей компании: «Все сваливаем, время закончилось. Если что, можем переместиться в бар. Тут за углом есть вполне приличный».

Все засобирались уходить, и Люсьен с Шери тоже. Тогда Сергей подошел к ним и негромко сказал:

– Подождите, – Сергей взял за руку Шери, которая стояла рядом с Люсьеном, намеревавшимся проводить её домой. Когда все вышли из квартиры, он сказал:

– А вы оставайтесь. Вся ночь ваша, я пойду к подруге ночевать.

– Ну, ничё се.– Успела сказать Шери, когда дверь за Сергеем закрылась и в замке лязгнул ключ.

– Эй, аллё, – постучал в дверь Люсьен.

– Что это такое? – поинтересовалась Шери. – Нас что, заперли?

– Типа того. – Сказал и сам несколько смущенный Люсьен.

– Мне домой нужно, я завтра уезжаю, а еще собраться.

– Сочувствую, но у меня нет ключа. Может, это шутка такая.

– Дурацкая шутка.

Я согласен, шутка неумная. Но я тут совершенно не при чём.

Выхода не было, и они с Шери ушли на кухню, пили кофе и оставшееся вино. Вино как раз было куплено для Шери, и его оставалось больше половины бутылки, остальные гости Сергея пили водку. Люсьен себя не чувствовал слишком пьяным, но и трезвым он не был. Далеко за полночь Люсьен, видя, что Шери уже начинает клевать носом от усталости, ему и самому хотелось спать, предложил:

– Давай спать ложиться. – Шери мгновенно проснулась и посмотрела на Люсьена явно неодобрительно. – Я слово даю, что никаких поползновений не позволю. – Соврал Люсьен.

– Ладно, давай спать, я устала, а завтра мне уезжать.

Они пошли в спальню, где в сумраке, слегка рассеянном пробивавшимся через неплотно закрытую занавеску лунным светом, стояла большая двуспальная кровать. Свет не включали. Шери быстро сняла с себя одежду, оставив легкий белый бюстгальтер и белые трусики. Люсьен невольно в темноте мельком заметил, что Шери вполне укладывалась и в его представления о красоте фигуры, это был еще один плюс в его стандарты начала отношений, первый – она была весьма неглупой.

Они осторожно улеглись каждый на своем краю широкой кровати. И так пролежали несколько минут. Потом Люсьен сказал:

– Между ними был кинжал, и она осталась непорочной девой.

– Кинжал – это хорошо бы. – Отозвалась Шери. Люсьену показалось, что она улыбнулась. И он осторожно прикоснулся к ней. Шери не стала сопротивляться. Они для начала поцеловались. Шери подумала, что где наша не пропадала, тем более ее отношения с парнем, который у нее, естественно, был, уже дышали на ладан, и она твердо решила с ним заканчивать общение. А Люсьен ей понравился, и к тому же один раз не решает ничего.

Люсьен не стал обрушивать на Шери все свои умения, а очень нежно и дозированно приласкал Шери. Она оценила эту сдержанность и понемногу стала отвечать на его ласки. Чуть позже выяснилось, что Люсьен от количества выпитого и, видимо, от стресса, ведь ему Шери тоже как-то вдруг запала в душу, совершенно отключился как мужчина. Ему было неудобно, и он загрустил, откинувшись на подушку. Шери успокоила Люсьена: «Ничего, в следующий раз получится». Люсьен подумал, что она еще и издевается, но это «в следующий раз» обнадеживало.

***

После развода, прошедшего без скандалов и претензий, Люсьен и Мун Рос поддерживали связь, потому что был ребенок и они считали, что для ребенка это важно.

Как-то Люсьен хотел отвезти сына на юг, к морю, считал это своим долгом, что ли. Забота о ребенке, отцовские чувства, чувство долга и всё такое. Он договорился с Мун Рос, что приедет через неделю и заберет с собой маленького Люсьена, она совершенно спокойно согласилась.

Прошла неделя, и Люсьен в хорошем расположении духа приехал.

Уже с порога он понял, что радоваться рано. Часа два Мун Рос рассказывала ему, какая в сущности он сволочь, и что-либо возражать ей было бессмысленно. Так как всё это он уже слышал и неоднократно. В довершение Мун Рос категорически заявила:

– Ребенка ты не получишь! И не надейся!

Прошел еще час препирательств, в которых Люсьен старался умилостивить Мун Рос, признавал всё, что она ему предъявила, в сотый раз просил простить и не впутывать в эти запоздалые разборки ребенка. Мун Рос была неумолима.

В дело вмешался маленький Люсьен. Он забросил свои игрушки, которыми без присмотра занимался всё это время, подошел к старшему Люсьену, сидевшему на стуле, и забрался к нему на колени. Обнял за шею и положил голову на плечо. Люсьен придерживал сына за спину правой рукой, а левой показал на него пальцем и сделал просительный жест открытой ладонью вверх в сторону нахмурившейся Мун Рос. Она посмотрела на бывшего мужа, на сына, обнимающего отца, и в сердцах бросила:

– Делайте, что хотите! – Мун Рос показала на рюкзачок сына и уже спокойно сказала. – Тут всё, что может понадобиться ребенку. И чтобы через десять дней ребенок был тут как штык!

– Спасибо, родная, вот за это я тебя и люблю.

– Не паясничай. – Ответила Мун Рос, но уже без злобы.

Папа и сын вышли из подъезда и пошли в сторону метро. Люсьен нес рюкзачок сына, держал его за руку и молчал. Мун Рос совсем его измотала. Уже рядом с подземным переходом, в котором был вход в метро, младший Люсьен, словно чувствовавший, что отцу нелегко, и молчавший всё это время, вдруг сказал:

– Смотри, пап.

Люсьен поднял глаза, на парапете стояла недопитая бутылка пива. Младший Люсьен засмеялся и высказал догадку:

– Жизнь-то налаживается!

– Откуда ты знаешь этот анекдот? – Удивился Люсьен. – Тебе едва шесть лет исполнилось. В твои годы я про рыбака и рыбку только знал.

– Пф, думаешь, в детском саду только сказки рассказывают.

Анекдот дошел и до детского сада, и дети его рассказывали друг другу, как и целую массу других анекдотов, иногда очень и очень бородатых, но для людей в возрасте пяти-шести лет они звучали как свежие. Все относительно.

– У вас не в меру продвинутый детсад. Ну, расскажи и мне.

– Ты ж его знаешь.

– А ты расскажи, может я с другим анекдотом путаю.

– Бомж решил, что жизнь не удалась, – начал младший Люсьен. – Денег нет, хлеба нет, курева нет. Зачем жить? Решил повеситься. Пошел на помойку искать веревку, заметил окурок. Бомж подумал: «Закурю перед смертью, хуже не будет». Пока курил, заметил за контейнером недопитую бутылку: «А выпью для храбрости». Выпил, такой и думает: «Чё это я повеситься решил? Жизнь-то налаживается!».