Читать книгу: «Э с п р е с с о, л ю б о в ь и л о б с т е р ы», страница 4

– Где же ее найти, такую любовь? – Вздохнула худая Клава.

– Начни с малого, – ответил Люсьен, – ешь побольше мучного.

– Дурак, – сказала не злобно Клава, она все это время пила чай и кушала булочку. И теперь откусила от нее немного. Глядя на Клаву, все стали смеяться. Клава тоже пыталась смеяться, рискуя подавиться своей булочкой.

– Ну правильно. – Люсьен улыбался. – Что тянуть резину за кошку, сразу ударь по булкам. Эротично и возбуждает.

Студенты вообще живут весело.

С этого дня Люсьен при случае оперировал исключительно понятием «заниматься любовью», всякие пошлые трахи, дрючки, порево, перепихоны, жарево и всё, что просто матерно и на букву «е», он исключил. Впрочем, чтобы не выпадать из сугубо мужской компании друзей, там, среди господства мужского шовинизма, он вполне мог употребить любые из этих слов. Хотя, как правило, они вообще любовь между мужчиной и женщиной не описывали, а касались отношений в обществе, без какого-либо учета пола и уж без любви точно.

10. Катастрофа. Эпл

Вспоминая Мун Рос теперь, Люсьен подумал, что именно тогда всё и началось. А катастрофа, случившаяся в его отношениях с Нао, – это только финальная точка того, что произошло тогда в отношениях с Мун Рос.

Под Новый год, когда вся страна с энтузиазмом, достойным лучшего применения, готовилась к встрече Нового года, словно вот под бой курантов вся жизнь в одно мгновение изменится до неузнаваемости к лучшему, Люсьен готовился встретить Новый год вместе с Мун Рос. Он ожидал от этого мероприятия как минимум фантастического удовольствия, общения, переходящего в любовь, именно Мун Рос научила называть секс любовью и никак иначе. Люсьен оставался один в комнате, так как двое других жильцов-студентов уезжали на Новый год домой. А значит, его комната будет свободна! И эта свобода будет длиться целую бесконечную неделю! Само по себе это уже вселяло небывалый подъем в душе Люсьена и оптимизм на будущие времена. Он тщательно готовился. Купил пару бутылок шампанского, коньяк, мандарины, апельсины, шоколад, банку красной икры, масло, рассчитывая сделать бутерброды. Из настоящей еды у него, правда, не было ничего. Но так ли это важно, когда намечался праздник встречи Нового года в сугубо романтической обстановке с прекрасной, любимой Мун Рос. За неделю до Нового года она радостно согласилась и приняла его предложение встретить Новый год вместе. Собственно, другого решения Люсьен и не ждал.

Катастрофа случилась 31 декабря в 19 часов 30 минут, это время и дата врезались в память Люсьена навсегда. Тогда всё и началось, бесконечной чередой больших надежд и следовавших затем потерь, и до того, что сейчас переживал Люсьен, как боль дикой утраты, вызванную Нао, начало было именно тогда, 31 декабря в 19 часов 30 минут. С тех пор Люсьен не любил это 31 декабря.

Неожиданно к нему в комнату пришла Мун Рос в своем струящемся шелковом халате, он очень нравился Люсьену, этот наряд Мун Рос. Особенно когда у нее под халатом больше никакой одежды на стройном, соблазнительном теле не было. Мун Рос изобразила на лице какую-то фальшивую гримасу, а-ля скушала очень кислый лимон, приподняла свою левую бровь, так только она и умела делать:

– Извини, но не получится встретить Новый год вместе.

– Что случилось? – как ударенный током подпрыгнул Люсьен, сидевший на стуле возле стола, заваленного книгами и газетами. Тогда еще читали газеты!

– Мне очень неприятно говорить тебе, но меня пригласили в другую компанию, и я не смогу быть с тобой.

– А как же я? – в отчаянии спросил Люсьен, еще не совсем понимая, что случилось.

– Тут будет дискотека, потанцуешь. Ладно, извини еще раз, мне пора идти.

Мун Рос, шелестя своим шелковым халатом, ушла, оставив Люсьена в состоянии оглушительной тишины. Он не мог ничего сказать и не мог даже вздохнуть. Потом через минуту или больше судорожно и громко задышал. Сердце колотилось в груди и, казалось, вот сейчас выпрыгнет и помчится вслед за Мун Рос. Это была настоящая катастрофа. Крушение всех надежд. Да что там надежды на романтический вечер, Люсьен тогда впервые почувствовал, что смерть скосила родного человека и горю помочь невозможно, стало пусто на всем белом свете. Он просидел без движения часа два, даже свет в комнате не включал и ни о чем не думал, так его оглушило решение Мун Рос. Даже не плакал, хотя в глубине души и хотел поплакать, хотя изначально какие-то слезы навернулись на глаза, но это юношеское, что плакать никак нельзя, мужчины не плачут, да и не плакал он уже так давно, что и не помнил.

Примерно за час до полуночи в комнату Люсьена пришел его знакомый:

– Люсьен, привет. Чё ты тут сидишь в темноте? Новый год настает!

– Привет. – Вяло отозвался Люсьен, щурясь на включенный свет.

– Тут ко мне приехала сестра. Она в инженерном учится. А ты тут один. Я подумал, может, составишь ей компанию? А то мне нужно к своей девчонке идти. Сам понимаешь, со своим самоваром, хоть и сестрой, как-то неправильно будет. Пойдем, я вас познакомлю.

Люсьен хотел отказаться, но его как пронзило чем-то острым: «Одному оставаться нельзя!».

– Ладно, пошли, познакомимся с сестрой.

Идти было недалеко, этажом выше в комнате с накрытым столом сидели пять студентов, всех Люсьен знал, и зеленоглазая с острым кончиком носа девушка со свежей прической длинных ниже плеч каштановых волос. Она была веселой и разговорчивой. Девушку звали Эпл.

После нескольких тостов, в том числе «за проводы старого года и пусть сгинут там все старые проблемы», Люсьен поднял стакан и предложил выпить за то, чтобы «в новом году было всё прекрасно и всё светлое, волшебное и счастливое не оставляло…».

– За любовь! – Поднял свой стакан Люсьен.

– Ура!!! – Дружно отозвалась уже вполне веселая кампания студентов.

Они еще немного посидели. Выпили под звон курантов шампанского, поздравляя друг друга с наступившим Новым годом.

Потом пошли в вестибюль на первом этаже, где уже в самом разгаре была дискотека. Брат Эпл к тому времени ушел. Напомнив Люсьену, что он обещал присмотреть за сестрой. Люсьен не отказывался.

Они с Эпл много танцевали, потом пошли в его комнату. Пили шампанское с бутербродами и красной икрой. Не пропадать же добру. Вели беседы о всякой ерунде. Люсьен шутил, и они с Эпл смеялись. Люсьену казалось, что жизнь не так уж плоха, но на сердце у него было неспокойно из-за Мун Рос. Он не хотел думать, где она и с кем, хотя представлял эту компанию старшекурсников, и от этих мыслей ему становилось нехорошо. Затем они гуляли по заснеженным улицам Мегаполиса.

Была новогодняя ночь, и чудеса могли случиться. И чудо случилось. Как-то незаметно для себя Эпл почувствовала симпатию к этому голубоглазому блондину с длинными перепутанными, очень мягкими волосами. То, что она смогла назвать любовью, Эпл явно ощутила полгода спустя, когда Люсьен летом уехал в стройотряд. Хотя они нечасто встречались, но то, что он где-то близко, ее согревало. А теперь Эпл чувствовала, что Люсьен далеко, и ей стало грустно. Так Эпл появилась в жизни Люсьена. Как будто провидение прислало ее в тот момент, когда ему было особенно тяжело, когда он переживал предательство Мун Рос. Именно так – «предательство» – характеризовал ее поступок Люсьен. Слова женщин немного стоят – важны только их дела.

11. Философия кладбища

В ту зиму Люсьен участвовал в странном и очень философском мероприятии, которое врезалось в его память. Один из его соучеников попросил Люсьена помочь. А именно, копать могилу на кладбище. Кто-то из родственников скоропостижно скончался, а могилу, как оказалось, копать некому. Люсьен не мог отказаться. Было необычайно холодно, и что случилось со штатными могильщиками, осталось неизвестно. Там немного побыл представитель кладбищенской администрации, бледный как снег, с красным от мороза носом мужчина в толстом пуховике. Замерз и ушел греться. Он успел ответить на досужий вопрос одного из импровизированных могильщиков.

– А что, нельзя какие-то дорожки расчистить? А то понесут гроб, уронить могут. Тут же ноги сам черт сломает. Одни колдобины.

Представитель администрации серьезно и строго посмотрел на вопрошавшего:

– Видите ли, не хватает ресурсов на все эти мероприятия. И кроме того, никогда такого случая не было, чтобы гроб уронили. Я не припомню такого. – После паузы он добавил. – А если и уронят, то отсюда еще никто не убегал.

Воспользовавшись замешательством от его ответа, представитель администрации ушел в "живой уголок" конторы кладбища греться.

На кладбище, куда группу из десяти человек разного возраста, откликнувшихся для решения проблемы с могилой, привез микроавтобус. Они выгрузили лопаты, ведро, канат, ящик водки и нехитрую закуску в видавшей виды хозяйственной сумке. Снег на месте могилы был уже убран, и догорал большой костер, призванный растопить замерзшую поверхность земли.

Сначала они довольно бодро выбрали верхний слой и стали углубляться, работая по двое. По мере роста глубины двоим в могиле стало тесно, поэтому мог копать только один человек. Остальные мерзли на морозе с ветром на поверхности. После нескольких минут интенсивной копки они вытаскивали находившегося внизу в могиле землекопа на канате, а следующего опускали вниз. Наливали водки, и он отдыхал на морозе, дожидаясь своей очереди.

После нескольких заходов, хотя водка и не брала, начались философские беседы. Кто умер и почему. Оказалось, несчастный случай. Умершая была женщиной.

А сколько лет ей было? – спросил мужчина в шапке-ушанке и валенках. Он один был отлично экипирован для данного мероприятия.

– Пятьдесят недавно исполнилось, – ответил единственный из родственников, присутствовавших тут и знавших, что случилось и к какому времени нужно закончить могилу.

– Пятьдесят, – сказал вслух самый младший из всех землекопов, Люсьен, – не мало.

Для него, недавно отпраздновавшего восемнадцатилетие, пятьдесят казалось запредельной старостью или что-то около того. Рядом, опираясь на лопату, стоял мужчина в вязаной шапочке. Он задумчиво сказал:

– В пятьдесят лет жизнь только начинается.

Уже потом, когда они сидели на поминках, ему рассказал один из землекопов историю того мужчины в вязаной шапочке. Ему было пятьдесят, и он преподавал на факультете, где училась Эпл, поэтому Люсьен подумал, что где-то его уже видел, но не узнал в наряде могильщика.

Этот учёный человек всю жизнь любил свою одноклассницу, и она ему отвечала взаимностью ещё со школы.

По неизвестным причинам более тридцати лет назад их пути после школы разошлись, но они каким-то чудом сохранили свои чувства где-то в глубине души. Учились в разных институтах. Он женился. Она вышла замуж. Вырастили в своих семьях детей. Дети выросли и стали самостоятельными. И в целом очень неплохо жили. Так бы прошла их жизнь с нелюбимыми супругами, однако их пути внезапно пересеклись. Они посмотрели друг на друга и совершенно отчетливо почувствовали, что все больше они не могут жить на свете не вместе. Развелись, чем сильно озадачили свои официальные половинки, и поженились.

Уже много лет позже Люсьен случайно узнал, чем закончилась эта история любви. У них был какой-то оглушительно счастливый брак. Они едва ли не каждую минутку жизни проводили вместе. Умерли они, конечно, не в один день, мужчины от природы живут меньше, потому что кожа у них тоньше, чем у женщин, и чувствуют они больней, оттого и живут меньше, но 20 лет их счастливой совместной жизни стоили всей остальной их жизни без любви.

12. Ошибка Эллис

Люсьен был много лет знаком с Алексеем, очень богатым человеком. Когда-то давно Люсьен помог Алексею, и у них сложились добрые отношения. Друзьями они не были, но связь поддерживали. Изредка встречаясь, то где-то в театре с жёнами или в загородном доме Алексея за барбекю и бутылочкой Frescobaldi. Люсьен умел слушать, когда нужно, Алексей любил поговорить с ним. В сущности, каждый человек удивительно одинок в мире, наполненном людьми. Люсьену можно было доверить любую тайну, даже такую, о которой было бы лучше не знать. Алексею иногда было просто необходимо поговорить о том жёстком мире, в котором он вынужден был жить. Можно сказать, мире капитала. Впрочем, и он населен обычными, одинокими, любящими и нелюбимыми людьми.

Как-то осенью Алексей позвонил и предложил Люсьену слетать в Альбион на несколько дней.

– Все расходы, разумеется, за мой счет. – Сказал Алексей.

Люсьен не был критически занят и к тому же не бывал в Альбионе. "А почему бы и нет?" – подумал он и спросил Алексея:

– А моя роль какая?

– Да без слов роль. Просто твое присутствие. За мной не заржавеет.

– Хорошо.

Пару дней спустя Алексей и Люсьен уже вылетели из Мегаполиса в Альбион на восьмиместном Bombardier Challenger. Кроме экипажа, Алексея и Люсьена, летели ещё трое крепких парней в стиле «люди в черном». «Что ж там за дело у Алексея?» – подумал Люсьен, но не спрашивал. Люди в черном сели в другом конце салона, они сурово молчали весь полет, чем немного беспокоили Люсьена. Алексей угощал Люсьена виски Highland Park родом из Шотландии, с закуской из большого количества сыров, включая сыр с плесенью, помимо прочего. Алексей обычно предпочитал выпить бокал или два итальянского вина, а тут виски и без ограничений. «Что же стряслось такого, что он изменяет свои привычки?» – подумал Люсьен. Алексей пил много, почти не закусывал и не пьянел. Люсьен выпивал наравне, но тоже чувствовал себя трезвым, с одной стороны, какое-то беспокойство, с другой, он действительно мог выпить много и сохранять нормальное или почти нормальное состояние. Говорили о чем угодно, только не о причине посещения Альбиона. Люсьену показалось, что Алексей слегка нервничает. Люсьен подумал, что «если нас по прилёту грохнут прямо в аэропорту, это будет несправедливо, я даже не знаю, на кой черт я туда лечу». Рано утром Bombardier мягко коснулся посадочной полосы и покатился к Терминалу 5 аэропорта. Микроавтобус доставил их команду в один из самых престижных районов Альбиона, где выпотрошенные изнутри дома внешне 18-19 века были весьма современными внутри. Они вышли возле одного из таких домов и прошли метров тридцать к следующему. Алексей достал ключи из кармана черного кашемирового пальто Burberry, и они вошли в подъезд. Мраморная лестница вела на второй этаж. Алексей открыл дверь квартиры, на втором этаже это была единственная дверь. Ребята в черном вошли первыми, за ними Алексей и Люсьен. Было очень тихо. Алексей шепнул Люсьену: «Пошли» и уверенно повел Люсьена к красивой бежевой двери, застекленной множеством окошечек непрозрачного стекла с тонким узором. Алексей остановился, словно раздумывая. Взялся за кривую металлическую ручку, сверкавшую хромом, и открыл двери. Люсьену пришло в голову, что если одни двери открываются, то одновременно закрываются другие, равновесие в жизни всегда остается. Они вошли в спальню, первым Алексей, а за ним и Люсьен. Парни в черном остались маячить в коридоре, на всякий случай. Просторная, с белыми резными спинками кровать занимала почти половину комнаты. Белые стены, украшенные сюрреалистичными картинами, изображавшими странного вида разноцветных котов и кошек, висели на каждой стене по одной картине. Эти коты как-то странно контрастировали со всей остальной спальней, оформленной в викторианском стиле. Тяжелые светло-коричневые занавески, затянутые почти черным шнуром с кистями, прикрывали более светлые, узорчатые, как дымка тумана, легкие занавески. Сквозь них в спальню проникал свет. На кровати спали двое: сравнительно молодой кудрявый человек сопел, уткнувшись в подушку, а рядом с ним спала Эллис, законная жена, мать двоих детей Алексея.

– Доброе утро! Эллис, – громко, однако как-то насмешливо сказал Алексей и, подойдя к кровати, сорвал с жены одеяло.

Эллис, очень красивая женщина лет тридцати с небольшим, была испугана и смущена. Люсьену было совершенно неудобно присутствовать при всем этом, ему было жаль Эллис, хорошую мать, добрую женщину, попавшую в сложную житейскую ситуацию. Люсьен отвёл глаза. Эллис прикрыла наготу легким халатиком и сидела на кровати, опустив ноги на пол. Кудрявый парень выглядел жалко, на его лице был написан ужас. Он вполне мог представлять, как его, ещё начинающего жить альфонса, зальют по колено в бетон и бросят в реку с ближайшего моста. Чего-чего, а мостов в Альбионе хватало. Что ему еще было ждать от этих дикарей из страны вечного холода.

Алексей бросил резко: «Begone!» Кудрявый парень мгновенно схватил свою одежду и стремглав выскочил из спальни. Люди в черном его пропустили. Алексей повернулся к жене и спросил иронично:

– Как же так, дорогая? Чего тебе не хватало?

Эллис сидела, опустив голову, она, натуральная блондинка, выглядела даже в этой ситуации как принцесса, но на похоронах.

– Я, – сказала Эллис тихо, голос ее сорвался почти в плач. – Я устала жить в клетке, даже золотой.

Люсьен повернулся и вышел, прикрывая за собой дверь. «Ребята, пойдём кофе пить». Они пошли на кухню и заварили эспрессо. Люсьен знал, что Алексей не позволит себе ничего лишнего с Эллис.

Потом весь день и до утра Люсьен и Алексей в просторном кабинете офиса Алексея пили и пили водку. Алексею нужно было выговориться, так чтобы сохранить тайну вкладов. Люсьен подходил на роль понимающего слушателя как никто другой.

– Ты всё видел. Что этой… – Алексей явно подбирал слова. – Этой бабе не хватало. Всё для неё, для детей, любые капризы. Вон лошадь купила. – В углу кабинета стояла скульптура, лошадь, вставшая на дыбы. – Пять, сука, штук евро отдала за эту срань. Она никогда не знала цену денег. И никогда толком не работала. Люсьен знал, что Алексей не был жадным и помогал людям при случае. Он еще давно, по просьбе Люсьена, помог Нао, когда у нее болел ребенок и ей требовалась помощь. Спросил только:

– А она тебе кто?

– Просто хороший человек, и ей нужна помощь.

В то время Люсьен даже в мыслях не думал, что Нао и он могут быть хоть как-то связаны, не то что многолетними близкими отношениями.

Так что дело было не в пяти тысячах евро, а в принципе.

Люсьен посмотрел на лошадь, подумал: «Эллис встала на дыбы». Он не хотел расстраивать Алексея и молча слушал.

– Как думаешь, что делать?

Люсьен, конечно, ожидал этот вопрос и, вздохнув, спокойно спросил:

– Ты ее любишь?

Алексей закрыл на мгновение лицо руками, посмотрел куда-то в сторону лошади и через минуту ответил:

– Вот хрен знает! А она, любовь эта, существует? – Алексей выпил водки и продолжил. – Из нас двоих ты вот умный, а я опытный. И ты сам знаешь, что наука никакой такой любви не может определить. Что это вообще? Может, нет ее… любви этой. Любил? Да, думал, что люблю. А на самом деле это была такая вишенка на торте, индикатор успеха в бизнесе. Вот, типа, я какой, и у меня вон какая баба красивая, как моя машина и мой костюмчик стоимостью с небольшую деревню. А то, что еще и жить нужно с этой бабой, никто не думает.

Некоторые считают, что раз нет доказательств существования бога, то его и нет. Но это не мешает сотням миллионов людей в бога верить. Нации, государства, деньги – тоже существуют только в нашем воображении. Мы думаем, что всё это есть и ценность представляет, и оно есть. Мы думаем, что мы русские или немцы, а кто-то думает, что он еврей, а раз мы думаем, то это так и есть.

– Ты это к чему? – спросил Алексей.

– Про любовь. Интересные вы, товарищи миллионеры. Вам некогда послушать, а иногда нужно. Просто послушай.

– Ладно, валяй, говори. – Согласился Алексей и стал наливать водку. И сказал:

– Я знаю целую компанию серьезных людей, так они считают себя эльфами. Так что они, по-твоему, эльфы?

– По-моему, им просто заняться нечем, но раз они так думают, то это не меньше, чем то, что ты считаешь себя русским.

– Я чувашин, если по крови, – неожиданно сказал Алексей и еще выпил водки. – Чуваши, чу наши, значения не имеет, я считаю себя русским.

– Так и с любовью, – сказал Люсьен, – если ты думаешь, что кого-то любишь, то это и есть любовь.

– Ну да. Набухался, пришел домой, дал жене по морде, детей разогнал и спать, а то завтра на работу. Где тут любовь?

– У каждого свои представления, – усмехнулся Люсьен. – Бьет, значит любит. И работает он, чтобы семью кормить. Бухает и дерется потому, что работа тяжелая. Не все ж готовы друг друга в попу целовать после работы. Тут всё индивидуально. А по поводу, что делать? Вариантов два. Если любишь, простить, забыть, запустить перезагрузку отношений. Это нелегко, но в принципе возможно. Эллис ведь ещё мать твоих детей. Мало ли поддалась соблазну, оступилась… Ну, или развод, проблемы с детьми. Содержать её и детей тебе все равно придется. Женщин ты при любом раскладе найдешь, сколько захочешь. Возможно, среди них будет и вполне достойная.

Простить?! Даже ради детей не смогу. И кого наличие детей останавливало? Это мне понятно. С этой шалавой под одной крышей? Нет. Детям это тоже ничего не даст. Хорошего. Обязательства, да. В Альбион она ездила с детьми, язык учить. Детям полезно и всё такое. А тут вдруг повадилась одна ездить. Мол, шопинг для детей, для семьи. Мне же некогда, я пашу по 14 часов без выходных. Ладно, давай, съезди. Но не один ведь и не два она сюда моталась. Тут и у меня сомнения появились.

Алексей налил в стаканы водки. Они выпили. Алексей не стал закусывать, а продолжил:

– Я сомневался, доверие там должно быть. Всё-таки мать детей… Детей она любит… Сука драная! Она детей бросала и ехала сюда трахаться с этим мудаком! Простить! Сука не захочет, кобель не вскочит! Блядь долбанная!

– Может, любовь вдруг на нее свалилась. Такое бывает. Женщины эмоциональны… – вставил Люсьен, чтобы как-то смягчить вину Эллис.

Любовь! Не смеши. Какая любовь. Эта подстилка встретила румына этого, цыгана, бля. На цыгана семью разменяла. Он якобы студент бедный. Их тут целая шайка профессиональных альфонсов. Находят вот таких идиоток, бесящихся от жира. Соблазняют. Это же психология. Дуры и клюют. Их дрючат и доят. Нет, как раз дрючили Эллис, а доили-то меня. Вот такая вот херня. Я сомневался, но нанял частных сыщиков. Они всё и раскопали. Хочешь, кино покажу. Сыщики сняли. Порнуха, бля. Я и не знал, что эта сука так вообще может. Там в спальне камеры натыканы и жучки кругом. Конечно, порнуху они не стали смотреть. А продолжали пить и говорить. Как раз говорил в основном Алексей, а Люсьен слушал.

Эллис, красивая девушка из интеллигентной семьи, рано вышла замуж за Алексея. По сути, мечта многих и многих поколений девчонок в её случае реальности осуществилась. Явился принц на белом коне. Алексей был ещё молод, успешный бизнес, вместо коня Mercedes. Всё складывалось прекрасно. Не успела Эллис оглянуться, между поездками по всему миру и образом жизни по-богатому появились дети, заботы. Дом – полная чаша, всё есть и даже лишнего, чего там не было, так это любви. Эллис казалось, что она любит мужа. Он ведь очень добрый, хороший человек. Детей любит и её, она так думала. Он многому её научил, этикету, принятому в обществе других миллионеров, привил вкус и умение красиво одеваться, настоял на продолжении учёбы и оплатил её учёбу в институте. Он хотел сделать из неё бизнес-леди, а это было абсолютно не её. Алексей так и не стал для Эллис по-настоящему, эмоционально близким человеком. Их отношения зашли в тупик. Муж стал позволять себе критику в её адрес и, мало того, делал это в присутствии посторонних людей. Однажды Люсьен видел, как это бывает. Эллис принесла им в кабинет Алексея чайничек свежезаваренного чая. Принесла лично, хотя могла поручить это горничной. Люсьен сказал:

– Спасибо.

– Не за что, – ответила с прекрасной улыбкой белых, как жемчуг, зубов Эллис. На это Алексей нравоучительно сказал жене:

– Нужно говорить: «На здоровье». Что это такое? «Не за что»?!

Эллис как раз собиралась выйти, и Алексей сидел спиной к ней. Люсьен видел, как Эллис обернулась на слова мужа и встретилась глазами с Люсьеном. Она пожала плечами и махнула рукой. Словно сказала Люсьену: «Не обращайте внимания». Ещё тогда Люсьен понял, что в их семье не всё так безоблачно, как казалось со стороны. Эллис в какой-то момент поняла, что живёт как в плену, в золотой клетке, с нелюбимым человеком, властным и не понимающим ее. С человеком, угнетающим ее морально и давящим на неё в попытках переделать во что-то совершенно чуждое Эллис. Тогда ей стало очень тоскливо, и её дом стал чужим. Она ездила с детьми в Альбион изучать язык, и дети очень быстро освоили иностранный и часто дома между собой бегло щебетали на языке, который папа понимал с пятого на десятое. Это было удобно. Конечно, они любили папу, и он их любил, но он был излишне суров. Эллис познакомилась с бедным студентом, которых было много в Альбионе. Он ей понравился, и ей было жаль этого парня с нелегкой судьбой. Он рассказал ей свою правдивую или выдуманную историю, что рано остался сиротой. Жил с бабушкой, работал и хотел учиться. И вот учится. Он очень красиво ухаживал за Эллис, нежно и утонченно, был мил и приветлив. Никаких пошлостей с горами цветов. Они бывали в музеях, театрах, посещали выставки современного искусства. В этом парень был знатоком, он мог часами рассказывать о картинах и их смысле. Эллис не устояла. Ей было хорошо с этим парнем, спокойно, и она чувствовала, что ее ценят и любят просто за то, что она вот такая, какая есть. Денег у Эллис было немного, да студент и не просил денег. Она делала ему незначительные презенты и за всё платила.

Утром Алексей и Люсьен уехали в аэропорт и ещё через несколько часов вернулись в Мегаполис. А ещё через неделю Нао написала Люсьену, что приедет с Партнером.